Текст книги "Посланник магов"

Автор книги: Элспет Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

9
Песни земли

 Гэр открыл глаза. Он снова лежал на своей койке. Кто-то снял с него промокшую одежду и вытер его тело. Во рту у него был кислый привкус, а в голове звенело. Альдеран сидел на своей койке напротив, опираясь спиной о стену. На коленях он держал открытую книгу. Яркий солнечный свет из иллюминатора заливал каюту.

– С возвращением. – Старик отложил книгу. – Пить хочешь?

– Да, пожалуйста. Что случилось?

– Тебя стошнило на сапоги капитана Дэйла, а затем ты отключился. Мы притащили тебя сюда, чтобы ты отдохнул.

– У меня сейчас голова отвалится.

– Если тебя это утешит, со временем тебе станет легче. Уже в следующий раз все будет не так плохо. – Альдеран набрал кружку воды из бочонка и протянул ее Гэру.

Юноша заставил себя сесть и медленно выпил воду. Из-за кислого привкуса во рту она показалась ему сладкой.

– Я много лет знал о магии, но никогда ничего подобного не чувствовал, – сказал Гэр миг спустя.

– А мастер мечей никогда не гонял тебя так сильно, что поутру тебя тошнило? Вот и с магией то же самое. Глубокий призыв Песни требует большого количества сил, прошлой же ночью ты вытащил больше, чем я мог надеяться или просить. Жаль, что я не успел лучше тебя подготовить.

– Думаю, этот опыт я переживу. Но с трудом. – Гэр уперся лбом в колени. – Святые, как больно! Корабль сильно потрепало?

– Как ни странно, нет. Мачту починят, а кроме нее и разбитого полубака корабль почти не пострадал. Дать тебе лекарство от головной боли?

– Да, пожалуйста.

– На солнце тебе станет хуже. Я принесу свою сумку.

Альдеран отправился в свою каюту, а Гэр прислонился спиной к стене и попытался расслабиться. Где-то рядом глухо работала помпа, над головой стучали молотки и визжали пилы. Каждый звук отдавался болью в его голове.

Старик вернулся, на ходу роясь в своей кожаной сумке. Он достал небольшой фарфоровый флакон, вынул пробку и понюхал.

– Вот оно. Снова аталин, к сожалению, но это самое надежное средство.

Высыпав на ладонь немного белого порошка, Альдеран бросил пару щепоток в кружку Гэра и залил водой. Остаток порошка вернулся во флакон. Альдеран закупорил его и положил в сумку.

– Пей. К тому времени, как ты умоешься и оденешься, ты сможешь спокойно соображать и придешь в себя.

Гэр проглотил горькое зелье, поморщился от едкого вкуса и скрипа на зубах.

– Ты сказал, что это неестественный шторм. Откуда ты узнал об этом?

– Дэйл – опытный морской волк. Я доверяю его инстинктам.

– Это не настоящая причина. Ты не говорил мне, что знаком с магией. – Гэр поднял глаза от пустой кружки. – И что можешь ее использовать.

– Да, не говорил. И должен извиниться перед тобой за это. У нас просто не было времени для подобного разговора.

– Мы путешествуем вместе уже два месяца. Времени у нас было хоть отбавляй.

Альдеран слабо улыбнулся в ответ на упрек.

– Ладно, уточню: у нас не было подходящего времени.

– О чем еще ты мне не сказал? Ты ведь больше, чем простой ученый, Альдеран.

Густые брови старика весело приподнялись. Он уронил сумку на койку и сел, сложив руки на коленях, словно сдерживался и готовился к неприятному разговору.

– Ладно, парень, ты поймал меня. Все честно. Так что ты хочешь узнать?

– Наверное, все.

– Тогда это будет очень долгий разговор. Мир велик! Начни с малого.

С чего же начать? У Гэра было столько вопросов: куда подевалась магия с того дня на дороге и почему она вернулась именно в тот момент, когда понадобилась Альдерану? Юноша подозревал, что старик приложил к этому руку. Правда ли то, что он сказал: магия никогда от него не уходила? Кто такой Альдеран? Святая Мать, в голове у Гэра гудело. Но надо было с чего-то начинать…

– Песнь… Почему я не слышал о ней раньше?

– Ты наверняка слышал о ней, но сам того не осознавал, – ответил Альдеран. – Или же слышал о ней под другим названием. О ней упоминается почти во всех легендах и сказаниях. У северян, к примеру, говорится, что эту песнь пел Всеотец, склоняясь над горном в своей кузне, и все его творения с тех пор несут ее часть. В других источниках утверждается, что Создательница пела ее своей дочери, Миру, и эхо доносится до нас сквозь века. Мне нравится эта история, да и в качестве объяснения она не хуже любой другой.

– Это магия?

– Уточни, что такое магия. – Старик пожал плечами. – Если определить ее как естественную силу, энергию, которая является неотъемлемой частью всего живого и неживого в нашем мире, то да, Песнь – это магия. Отвратительный ярлык, ты не находишь? У него слишком много подтекстов.

Гэр вспомнил ужас в крике Кемероды, то, как от ее лица отхлынула кровь при виде света, который он призвал.

– В Доме Матери меня называли уродцем, – сказал юноша. – А дома служанка решила, что я отродье теней, наполовину человек, наполовину… ну, что-то другое. Она сказала, что феи подбросили меня на паперть, чтобы посмеяться.

Альдеран поджал губы.

– Сокрытое Королевство – изменчивое, опасное место, и его обитатели странны. Но подбрасывать новорожденных полукровок людям?.. Нет, такое встречается только в сказках. Создания за вуалью живут долго и размножаются редко. Их семя слишком ценно для них, чтобы тратить его на подобные проказы. – Старик смерил Гэра пронзительным взглядом. – И ты в это верил? В то, что не вполне принадлежишь этому миру?

– Я понятия не имел, чему верить, а чему нет. Я знал, что другой, знал почему, но не знал, магия отличает меня от остальных или что-то еще. А потом меня отправили в Дом Матери, где учили только тому, что сказано в книге Эадор.

– «И ворожеи не оставляй в живых», – процитировал Альдеран. – Жутковатый урок для мальчика.

– Они не знали, что со мной делать. Их растили в вере – моления каждое воскресенье и дважды в дни святых. Я выучил буквы, копируя наши псалмы для отца Драмхеллера. Что еще они могли сделать?

Послышалось фырканье.

– Церковников нужно держать подальше от образования детей. Они закрывают молодой разум в коробке, а когда коробку открывают, разум сохраняет ее форму.

Обстоятельства, при которых Гэр расстался с приемными родителями, были не самыми благоприятными, но он не мог не попытаться их оправдать.

– Они считали, что так будет лучше для меня же, Альдеран.

Старик скорчил гримасу, глядя на свои руки, и потер пальцы так, словно они запачкались или зудели. Долгую паузу прерывали лишь плеск воды и шум на палубе.

А на фоне всего этого Гэр слышал Песнь, мелодичное и далекое звучание, ритмичное, как мурлыканье довольной кошки, и при этом резкое и изменчивое, словно горный поток.

– Были времена, когда они знали бы, что делать, – тихо сказал Альдеран. – Твой дар был бы принят как данность, и вместо наказания ты получил бы возможность его развивать. К тебе относились бы с уважением. – Он снова посмотрел на свои руки. – Ты опоздал на тысячу лет.

Опоздал к чему?

– Я не понимаю.

– Во времена Первой империи к хранителям вуали относились с должным уважением. Во всех крупных городах были их школы, и ни один талант не был потерян или испорчен. Родись ты тогда, ты стал бы гордостью их ордена. После Основания все, к сожалению, изменилось. За какие-то пятнадцать лет хранители были истреблены почти до полного исчезновения, их имена были стерты инквизицией со страниц истории. – Губы Альдерана дрогнули. – Не лучшие времена для нашей Матери Церкви.

Гэр был шокирован.

– Это потому, что они считали, будто хранители используют магию? Но ты же сказал, что Песнь – это часть окружающего нас мира, естественное явление. Почему же Церковь сочла ее неправильной?

– Потому что эти ребята ее не понимали, а они всегда боятся того, чего не в силах понять. Они не видели разницы между тем, что творили хранители, и тем, на что были способны колдуны Гвалча. Для них это было одно и то же.

Уроки отца Драмхеллера всплыли в памяти Гэра, как пятнистые форели из ручья, напомнив ему о секретах, которые он вынужден был хранить годами.

– Доктрина учит нас, что вся сила Вселенной исходит лишь от Богини и милости Ее. Разве это не означает, что Песнь тоже исходит от Богини?

– Священники этого не понимают. Они не могут принять никакой силы, кроме божественной, следовательно, все, что они не в силах объяснить, считается порождением дьявола.

– Злом.

– Да, в определенном смысле слова. По крайней мере, для них. Почему звезды не падают, спрашиваешь ты, и священник говорит: потому что Богиня поместила их на небо. Почему камень падает на землю, если его бросить? Потому что Богиня хочет, чтобы он упал. Почему женщина может возложить руки на больного, и этот человек встанет исцеленным? Потому что она ведьма. – Альдеран скривился.

– Но она же просто использует Песнь, чтобы сделать его здоровым!

– На самом деле она использует Песнь, чтобы он снова стал самим собой, но тебе лучше спросить об этом какого-нибудь более одаренного целителя, чтобы он объяснил тебе особенности целительства. Я могу вытащить занозу и остановить кровотечение, если ты порежешься, но это предел моих возможностей. Мои таланты лежат в других областях.

Осознание вдруг забрезжило в голове, и Гэр мог лишь удивляться тому, что не понял этого раньше. Школа на островах. Старые книги. Все части головоломки встали на свои места.

– Ты один из хранителей! – выдохнул он.

Альдеран с улыбкой прижал руку к сердцу и поклонился.

– Можно даже сказать, что я истинный хранитель. Я всю жизнь пытаюсь восстановить наш орден и собрать те знания о Песни, которые еще сохранились. Это все, что удерживает вуаль между мирами.

Это было просто невероятно. Уголек надежды вспыхнул ярким пламенем.

– Так вот почему ты столько знаешь! – воскликнул Гэр. – И все это время ты позволял мне верить, что для тебя это только хобби, один из интересов! Ах ты хитрый старый… – Он прикусил язык, прежде чем последнее слово сорвалось с языка. – Так вот почему ты ждал меня в Дремене? Ты хотел, чтобы я присоединился к ордену…

Альдеран покачал головой.

– Я был бы счастлив, если бы ты решил присоединиться к нам, но решение ты должен принять сам. Дар, не отданный добровольно, уже не дар. Нет, я был в Дремене, потому что старый друг попросил помочь тебе и потому что он знал: больше никто не сможет этого сделать. Я был рад выполнить его просьбу.

– Это был Ансель?

– Нет, и не спрашивай, кто это был, потому что я не смогу тебе ответить. Я дал слово и не нарушу его.

Гэр глубоко вздохнул. Возможно, это был единственный шанс, и если он не спросит сейчас, другой возможности может не представиться.

– Ты научишь меня?

– Зависит от того, почему ты хочешь учиться.

– Я больше не хочу бояться.

– А знание равно силе. Хороший ответ. – Альдеран поднялся и зашагал по каюте, скрестив руки на груди. – Если я решу взять тебя в ученики, Гэр, тебе придется кое-что для себя прояснить. Ты один из представителей невероятно редкого вида. Ты способен слышать Песни земли, коснуться силы столь великой, что она может поднимать горы, и такой нежной, что она может дремать в бутоне с тысячами лепестков хризантемы не больше твоего ногтя. Это неизмеримый дар, и доступ к таким силам требует определенную цену. Цена эта – самообладание.

Старик развернулся.

– То, что ты делаешь с помощью Песни, важно, но то, почему ты это делаешь, порой важнее. Ты должен нести ответственность за результат, каким бы он ни был. Иногда разница между деянием и бездействием – это разница между глупостью и мудростью. Знание как использовать силу бесполезно без знания, когда ее нельзя использовать. И это первый урок, который я тебе преподал.

Гэр моргнул. Он никогда не слышал, чтобы Альдеран говорил таким тоном. Юноша уже привык к легкому характеру старика, и новая грань его личности, стальная, властная, стала для него потрясением. Мгновение спустя Гэр сказал:

– Понимаю.

– Я был уверен, что ты поймешь. Если бы ты не понял, или же если бы я сомневался в тебе, я не стал бы учить тебя чему-то большему, чем то, как не позволить Песни разорвать тебя на части. Мне неинтересны люди, поглощенные собственным тщеславием и жадностью или одержимые высокомерием. Песнь существует не для того, чтобы служить тебе, хотя служить тебе она будет. Любой владеющий даром способен применять его в избранных им целях, поэтому, выбирая учеников, нужно убедиться, что знание будет применяться мудро.

Альдеран помолчал, словно подбирая слова, но так ничего и не произнес.

Гэр подумал, что же осталось недосказанным. За миг до того, как выражение лица Альдерана изменилось, юноша заметил старую боль, но она исчезла, и теперь старик, выставив подбородок, яростно чесал бороду, словно собака в поисках надоедливой блохи.

– Итак, – снова жизнерадостно заговорил он, – что ты уже умеешь? Можешь сделать вот так?

И прежде чем Гэр ощутил щекотку в сознании, между койками повис жемчужно-белый шарик размером с грецкий орех. Шарик светился мягким серебряным светом: Люмиэль в миниатюре. Внутри всколыхнулась Песнь. Гэр сосредоточился и создал собственный шарик. Синеватый, не белый, он переливался, словно наполненный дымом, но светил так же ярко. Взорвав немало свечей, Гэр в свое время в совершенстве овладел этим искусством.

Альдеран одобрительно кивнул.

– Аккуратно. Мы зовем их «светлячками». Обычно я оставляю это для второго урока, но ты ведь необычный ученик, верно? – В седой бороде сверкнула сдержанная улыбка. – Чему еще ты научился?

– Я могу разжигать огонь, могу управлять воздухом… В основном это простые умения, как ты и говорил. Когда я пытался взяться за что-нибудь более сложное, что-то обязательно шло не так.

– Ты не первый, кто призвал Песнь и понял, что у нее есть зубы. Со временем ты научишься избегать укусов.

– И сколько мне понадобится времени?

– А как далеко ты хочешь зайти?

– Не знаю…

– Тогда я не могу ответить, долгим ли будет путь. Я изучаю Песнь с пеленок, а сейчас я старик, которого беспокоят суставы, а мочевой пузырь будит по ночам. Но мне до сих пор неизвестны пределы ее силы и есть ли у нее пределы. Кто знает, возможно, тебе суждено найти их, если ты на это решишься.

Гэр вытянул палец и коснулся поверхности своего «светлячка». Под пальцем завертелись цвета. Кожу покалывало, она шипела, как шербет на языке.

– Это дар Богини?

– Я склонен так думать. Не все рождаются с ним, но точно так же не все рождаются с хорошим голосом. Если ты веришь, что Богиня награждает некоторых из нас музыкальным слухом, а других благословляет талантом рассказчика, то, думаю, ты сам знаешь ответ.

– Значит, это не грех.

Альдеран ответил не сразу.

– Есть хорошее и плохое, правильное и неправильное, в глубоком смысле этих слов. Некоторые из них Церковь называет грехами. Мы не всегда согласны с ее определениями.

– Это не прямой ответ.

– А ты не задал прямого вопроса.

Гэр нахмурился.

– Звучит так, словно ты хочешь сказать, будто грех – только то, что я считаю грехом.

– Возможно, и так, – весело сказал Альдеран. – И только тебе решать, во что ты веришь, Гэр.

А во что он верил? Вопрос был таким обширным, что Гэр не знал, с какой стороны к нему подступиться, и решил пока оставить эту тему.

– Откуда берется эта сила? Она рождается внутри меня или приходит извне?

– И то и другое. – Альдеран улыбнулся, увидев изумление на его лице. – Это часть нас и нашего окружения, даже земли и воздуха. Со временем ты научишься слышать ее эхо во всем, к чему прикасаешься. К примеру, в некоторых диких животных и птицах она очень сильна. В других созданиях, в основном рукотворных, едва слышна, в них только память, и чем дальше вещь ушла от своих истоков, тем Песнь в ней слабее. Истинно одаренные могут взять пригоршню пепла и услышать Песнь деревьев, которые послужили дровами, а то и увидеть желудь, из которого эти деревья выросли.

Гэр был потрясен. Он понятия не имел, что простая магия, которую он лишь начал осознавать, коснувшись поверхности Песни, способна на такое. Начни с малого, – говорил старик. – Мир велик. Внезапно мир оказался куда больше, чем Гэр когда-либо представлял. Размеры того, о чем он спрашивал у Альдерана, потрясали его.

– Кажется, мне многое придется узнать, – сказал Гэр.

Его «светлячок» задрожал от сквозняка.

Альдеран поднялся, и его «светлячок» рассеялся, как головка одуванчика на ветру.

– Больше, чем ты можешь себе представить, – ответил он, забрасывая сумку на плечо. – У тебя огромный потенциал, Гэр, но нужно приложить много сил, чтобы раскрыть его. Завтра, когда отдохнешь, сможем начать.

– В твоих сумках никогда не было мышеловок, верно? – спросил Гэр.

Альдеран оскалил зубы.

– Простые охранные чары, маленькая шутка, но кусает не хуже гадюки. Позже, если захочешь, я покажу тебе, как это делается. Никогда не знаешь, что может пригодиться.

– А баржа? Огонь? Я хотел спросить о нем, но все произошло так быстро, что это событие просто вылетело у меня из головы. Это тоже была Песнь?

– Нет, это была сигнальная ракета Скеффа. Большинство барочников возят с собой такие. Речные пути уже не настолько спокойны, как раньше. Я просто не стал дожидаться, когда фитиль догорит. – Альдеран открыл дверь. – Поднимайся на палубу. Свежий воздух пойдет тебе на пользу.

Когда старик ушел, Гэр улегся на свою койку. Он не знал, ответил ли Альдеран на его вопросы или только породил десяток новых. Вопросов было столько, что Гэр не знал, с чего начать. Он столькому хотел научиться, что нынешние его достижения казались милостыней; лучиной, которая терялась в безбрежности его невежества, как огонек свечи, который лишь подчеркивает окружающую тьму.

«Светлячок» подлетел к нему. Поверхность шарика постоянно мерцала, дымок внутри вращался, отливая тысячами оттенков синего. Такие огоньки давались Гэру так просто, что он стал беспечен – и это привело его к провалу в Леа. В Дремене он повторил ту же ошибку. Но больше такого не повторится: впредь он будет осторожней. Однако каким блаженством отзывалась Песнь, когда он позволял ей наполнить себя! Она была такой живой, заряженной бесконечными возможностями, что казалось: осуществление любой мечты находится на расстоянии вытянутой руки.

«Светлячок» завис над Гэром, медленно вращаясь вокруг своей оси. Юноша коснулся Песни и позволил шарику вырасти до размера дыни, а потом до размера человеческой головы. Внутри находился упомянутый потенциал, только и ждущий, когда он продемонстрирует свою силу. Гэр больше не чувствовал белоглазой дикости, которой привык бояться, хотя что-то подсказывало ему, что дикость все еще там и придет, если он позовет ее. Все так же осторожно Гэр уменьшил шарик до размера гальки, а потом отпустил его.

* * *

На палубе «Моевки» образовалось нечто среднее между прачечной и столярной мастерской. Повсюду сушилась матросская одежда и снаряжение, от запасных чулок до гамаков. Плотник и его подручные сколачивали новую мачту из запасного грот-рея. На полубаке кипятили воду, и двое матросов сносили туда охапки вещей. Море и небо были по-летнему ясными, у носа резвилась стая дельфинов. И не было никаких признаков шторма.

Альдеран стоял у штурвала рядом с капитаном Дэйлом. Увидев Гэра, он помахал ему рукой.

– Простите за сапоги, – смущенно поздоровавшись, сказал Гэр.

Дэйл рассмеялся.

– Да не беспокойся. После того что ты сделал для нас прошлой ночью, пара сапог вообще ничего не стоит.

Гэр покраснел.

– Большей частью это заслуга Альдерана.

– Неправда. – Старик положил руку ему на плечо. – Я не справился бы без тебя. Для меня одного шторм был слишком сильным.

Подбежавший матрос отдал честь капитану.

– Боцман велел поблагодарить вас, сэр. Он передает, что все готово.

Дэйл кивнул.

– Простите, господа, меня ждут внизу.

С этими словами он зашагал к люку.

Альдеран и Гэр остались наедине, если не считать рулевого.

– Капитан Дэйл знает, кто мы, – тихо сказал Гэр. Это было утверждение, а не вопрос.

Альдеран улыбнулся.

– Он ходил по торговым путям от Небес до Пенгласа еще до твоего рождения и видел, как многие из нас приезжают и уезжают. Дэйл знает, на что мы способны, как и некоторые из его людей, но в основном команда не в курсе происходящего. Мы не то чтобы держим это в тайне, просто не кричим о себе на каждом шагу. Есть люди, которым рядом с нами становится неуютно, а есть и те, кто позволяет предрассудкам заменить разум. Одного обвинения в колдовстве, как правило, бывает достаточно.

А вот и возможность спросить о том, что давно его беспокоило.

– Есть ли настоящие ворожеи или только такие, как мы?

Старик глубоко вздохнул. И понизил голос, чтобы никто не мог услышать их разговор.

– Это некоторые из наших. Есть такие, как ты, одаренные силой и пытающиеся как-то с ней совладать. Большинство же ведьм – просто старики с тяжелым взглядом, которых не любят соседи – за привычку бормотать, слоняться повсюду и держать в доме слишком много кошек. – Улыбка, тонкая, как клинок убийцы, мелькнула в бороде и исчезла. – Но есть и настоящие колдуны, владеющие силой, которая способна разорвать вуаль между мирами.

– Они могут призвать демонов, как говорится в старых легендах?

– Демонов, ангелов – особой разницы после того, как они сюда попадают, нет. Все, что пришло из Сокрытого Королевства, нарушает баланс нашего мира, а этот баланс следует хранить. – Альдеран вздохнул. – Но в основном это демоны, да. Порядок бел и холоден, беспристрастен, он руководствуется логикой. Хаос представляет собой неудержимую страсть, энергия созидания и разрушения в нем переплетается без разбора. Это неистовство натягивает вуаль и создает точки, в которых можно проделать отверстия.

– А что случится, если сорвать вуаль полностью?

Альдеран поморщился.

– У некоторых бывали видения таких событий. Большинство погибали с воплями, как святой Иоанн…

– …которому явилось видение последних дней, и он вырвал себе глаза, чтобы никогда больше этого не видеть.

– Именно. Последняя глава книги Эадор посвящена тем частям пророчества Иоанна, которые Церковь осмелилась предать огласке. В апокрифах сказано больше, причем такого, что бывалые воины начинали видеть кошмары.

Гэр оглянулся на пузатые паруса над головой, на синюю воду, на яркое солнце. Сложно было поверить, что мир, который он привык видеть и которого мог коснуться, в любой момент может осыпаться, словно краска со старого сарая, и открыть взору другой мир. Он наверняка способен ощутить присутствие этого другого мира, не так ли? Гэр читал о Сокрытом Королевстве, а мальчишкой обожал истории о духах, демонах и феях, но это были всего лишь сказки. Он никогда не верил, что Сокрытое Королевство действительно существует, совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки.

– Но почему я ничего об этом не знал? Как ты можешь быть уверен, что другой мир вполне реален? Его же нельзя увидеть, коснуться. Или?.. – Гэр беспомощно развел руками. Мысли разбегались, не желая складываться в конкретные вопросы. Слишком много их было, мыслей и вопросов.

– Для людей, которые тебя растили, его действительно не существует. – Грустно улыбнувшись, Альдеран добавил: – Люди, знаешь ли, не любят задумываться о мире, в котором живут. Им безразличны изменения. Пока их новый день похож на предыдущий и пока они живут так, как привыкли, они вполне счастливы. Если ты скажешь им, что рай вовсе не на небесах, а ад не под землей, что это одно и то же место, которое существует параллельно их миру, буквально в волоске от них, они решат, что тебя коснулась святая Маргарита, и отправят к ее сестрам-монахиням в сумасшедший дом.

Гэр почувствовал, как слабеют колени. Все, что он привык принимать на веру, только что рассыпалось, как яблоки с перевернутой телеги. Часть его хотела погнаться за утерянным, собрать обратно подобие порядка. Другая часть ждала, когда яблоки перестанут катиться. Гэру нужно было время, чтобы прийти в себя и до конца осознать, что мир для него уже не станет прежним.

– А что со штормом? – спросил он наконец. – Капитан Дэйл знает о нем?

– Он ведь уже сказал вчера ночью и повторил, когда помогал мне нести тебя к койке: в это время года штормов на северо-востоке не бывает, они обычно приходят с юга, из пустынь. Кто-то играл с погодой.

– Кто?

Альдеран задумчиво нахмурился.

– Понятия не имею. Слишком мало тех, кто способен создать плетение такой силы и размера. Но я говорю только о тех, кого знаю. Шторма здесь нередки. Их причины разбросаны на десятки, если не сотни миль: это и температура земли и воды, и направление ветра. К тому же эти факторы должны сочетаться на большой территории, чтобы создать условия для возникновения шторма. Контролировать все эти потоки и манипулировать ими, концентрируя в определенной точке, может лишь невероятно талантливый певец или прирожденный заклинатель погоды. Вспомни, мы вдвоем с трудом смогли преодолеть этот шторм.

«Логично», – подумал Гэр. Сеть, которую сплел Альдеран для защиты от шторма, тянулась дальше, чем Гэр мог увидеть, а ведь Песнь позволяла заглянуть и за горизонт. Знай Гэр чуть больше о том, что он делает, он бы наверняка смог скользнуть вдоль нитей силы до самого их конца, как бусина по леске.

Интуиция подсказала ему следующий вопрос.

– Как насчет Савина? Он мог наслать на нас шторм?

– Уверен, ему бы наверняка понравилась такая идея. Но не думаю, что это его рук дело. Савин лжец, мошенник, скользкий, как угорь в масле, но я не вижу причин, по которым он хотел бы нам навредить. Почему ты о нем подумал?

– Мне показалось, что он не слишком тебя любит. – Гэр рассеянно потер клеймо на ладони. Воспаление и струпья давно исчезли, но шрам все еще был красным и иногда болел.

Альдеран хмыкнул.

– При виде его лица у меня кулаки чешутся.

– Он сказал, что тебе нельзя доверять.

– Ах, даже так? Что ж, я говорил тебе, что он лжец. – Альдеран прислонился к мачте и внимательно посмотрел на Гэра. – Или ты мне не доверяешь?

– До сих пор ты не сделал мне ничего плохого.

Разве что умолчал кое о чем.

– И никогда не сделаю, парень. Даю слово.

– Если вы с Савином не хотели встречаться, почему он искал тебя в Мерсалиде?

– Ты разве не собирался тренироваться с мечом?

– Мне просто интересно. Он такой же, как мы, разве нет?

Альдеран снова впился в юношу пронзительным взглядом. И не моргал дольше, чем это можно было бы вынести, не нервничая.

– Савин одарен, да, но он не такой, как мы. В нем нет уважения к Песни. Для него она всего лишь инструмент – ты сам это видел, не так ли? Ярмарочные фокусы. Савин считает, что производит впечатление на людей.

– Из-за чего вы рассорились?

– Несколько лет назад Савин оказал мне медвежью услугу, – сухо сказал Альдеран. – Сделал кое-что, чего я никогда ему не прощу. Я умру счастливым, если больше никогда его не увижу – и не буду думать о нем до конца своей жизни. Это мое последнее слово на данную тему.

– Что?

– Не дави на меня, Гэр.

Юноша примирительно поднял руки.

– Ухожу.

И он действительно побежал в каюту за мечом. Пара часов упражнений помогут ему прочистить мозги. Он перестанет обращать внимание на все, кроме сложных позиций, и новое знание само сложится у него в голове в рисунок, который он позже сможет воспринять. Со временем все выяснится само собой.

* * *

Когда Гэр вернулся, Альдеран все так же стоял у поручней, опустив голову. Мысли буквально окутывали его темным плащом. Проходя мимо, Гэр подумал о том, что же произошло между ним и Савином, из-за чего Альдеран до сих пор в такой ярости.