Текст книги "Киллер"

Автор книги: Элмор Джон Леонард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Я тоже так думаю, – кивнула Кармен.

– Дадим им три недели на поиск этих парней, и все. Короче, вернемся как раз к открытию охотничьего сезона на оленей.

12

– Все, отныне ты без меня никуда! – объявил Арман Ричи. – Ты постоянно откалываешь номера.

– Я всего лишь вышиб к едреням им окна. Я же не попался, так ведь? И пригнал нам тачку.

Черный джип-пикап «додж-дейтон» с тонированными стеклами стоит в гараже Донны уже целую неделю. Если она чистая, чё ее прятать? У Птицы на уме только одно…

– Без меня никуда.

– Ладно, – кивнул Ричи. – А как же мне тогда ходить в сортир? Тоже пойдешь со мной? А ежели я захочу завалить Донну, ты чё, будешь сидеть рядом и мусолить журнал? Хотя она может покувыркаться с нами обоими сразу. Правда, кобылка старовата, но еще выносливая. Может, мне спросить ее насчет этого, а, Птица? Или мы будем и дальше прикидываться, будто ты ее не трахаешь? Думаешь, стану ревновать? Сколько нам еще торчать здесь, Птица? Скукотища… Пялюсь все время в телик… Охренеть можно! Уж лучше сидеть в тюряге. Сколько можно, Птица?

– Ладно, – кивнул Арман, – сделаем вылазку, посмотрим, что там творится.

Был вечер. Они ехали мимо пустынных полей, при включенном обогревателе, вентиляторе и радиоприемнике. Ричи вел машину, отодвинув назад сиденье и вцепившись в руль. Он то и дело повышал голос, стараясь перекрыть гремящую из динамика рок-музыку.

– Первый раз? Первый раз это был парень по имени Кевин, вроде как мой кореш.

Арман убавил звук.

– Он что, тебя заложил?

– Нет, я был чист, меня только что перевели из одной тюряги в другую под новым именем… Погоди! Хрень какая-то… Ты спросил, кто у меня был первым, а я почему-то подумал о Кевине. Первым был мой прежний сокамерник. Кое-кто из блатарей надумал его пришить, вот и сунули мне в руки нож и сказали, если я его не прикончу, они прикончат меня. Ну я и прикончил. А когда меня стали допрашивать, я заложил тех парней, дал показания в суде, что, мол, видел, как один из них перерезал моему сокамернику глотку. Ему накатали лет сто к тем ста, что он уже имел, а меня перевели в другую тюрьму. Видно, давая показания, я вбил себе в башку, что того парня замочил не я, потому-то и не запомнил его как своего первого. Или, может, потому, что это был нож, не знаю. Потом, когда я освободился, Кевин, которого я знавал и раньше, взял меня к себе на работу изымать за неплатеж машины и всякое другое барахло. Один раз – ты только послушай – пришлось приехать в дом престарелых и изъять инвалидное кресло, знаешь, такое, катит на батарейках и стоит баксов двести пятьдесят. Так мне пришлось вытряхнуть из него тетку-калеку и плюхнуть ее на кровать. А она скулит, что у нее рассеянный склероз и она не может передвигаться без моего кресла. Слушай, мне было противно это делать, но она задолжала за три месяца. Что мне оставалось делать? Нужно было платить арендную плату за машину, которую я взял напрокат. Я вернулся, понимаешь, к Лори, моей жене. Зачетыре года я ее редко видел. Она говорила, что сердце у нее рвется на части, когда она видит меня в тюрьме, так что не слишком-то часто наведывалась.

Арман выключил радио, вырубив, наконец, рок-музыку.

– А что с этим Кевином?

– Ну вот, заявляюсь я прямо к нему, говорю, что срок отмотал, и тогда он начинает уверять меня, что приглядывал за Лори, ну, помогал ей, когда она болела, и всякое такое… Понимаешь?

– Понимаю… – хмыкнул Арман. – Как тут не понять!

– Я об этом никогда даже не думал, пока мы как-то раз с Кевином не завалились после работы в один бар, а он возьми да и скажи, что мою жену он ни разу не трахал, пока я сидел, ни разу… Тут я начинаю соображать, какого хрена он говорит мне, что не трахал? Тогда, значит, трахал…

– Кто бы сомневался! Ну и что дальше?

– Я прихожу домой и спрашиваю Лори, спала ли она с Кевином. Она делает большие глаза и клянется, что нет. Я пару раз ей вмазал, а она все твердит: нет и нет. Ладно, думаю, может, и вправду нет. Через пару дней прихожу домой, а ее и след простыл, забрала все свое барахло и смылась. Ты бы чё подумал, а?

– Мы подъезжаем к тому месту, где ты сворачивал на аэропорт, – заметил Арман и добавил: – Она, похоже, испугалась, что ты узнаешь правду. Сама себя и выдала.

– А этот Кевин, точняк, ее трахал. Я решил достать пушку и свести с ним счеты.

– Значит, он и был твоим первым, по крайней мере, ты так считаешь.

Ричи промолчал, поворачивая машину влево на укатанную гравийную дорогу и направляя ее мимо пустых полей. Глянув в сторону Армана, он усмехнулся.

– Не поверишь, но до Кевина был еще один. Знаешь, я ничего не хотел ему делать, пока не обнаружил, что тычу ему в морду пушкой. Слушай, у меня кончилось терпение. Я работал, у меня было новое имя, я был Джеймсом Дадли, и я был чист. Я подумал, завею свою жизнь у меня другой работы не было, кроме как изымать барахло за неуплату. А что это, как не узаконенный грабеж? Так уж лучше делать то, к чему привык. Так что я вытащил свой «смит-и-вессон», не тот, что у меня сейчас, а попроще… Детройт такое место, где можешь найти, чё хочешь. Ну так вот, я был готов поквитаться с Кевином. И думаю, я – то готов, но знаешь чё? Я никогда раньше не убивал из пушки. Хо – тел пристрелить того эмигранта, которого подвозил в Джорджии, но у меня не было возможности. Я решил быть спокойным, когда буду стрелять в Кевина. Хотелось знать, как все это произойдет. Да и наличные мне тоже были нужны, так что я надумал грабануть бакалейную лавку. А в хозяина, такого жирного пузана, я всадил три пули и подумал, что это не труднее, чем два пальца обоссать. Я забыл, сколько взял тогда, но немного. Поздно вечером захожу к Кевину в офис, говорю, мол, привет, как дела, и всаживаю в него для верняка целых пять пуль. Это был мой третий случай, хотя почему-то я держу его за первый, не знаю почему. Чудно, да? Арман ничего не ответил.

Этот Ричи точно стебанутый. Вот он помнит своего первого также отчетливо, как если бы это было вчера. Заваливается один раз к ним в парикмахерскую итальяшка и предлагает работу. Вы, говорит, братья Дега, любители грабануть, думаете, вы крутые? Ну и словил!

Они подъехали к перекрестку, где дорога раздваивалась и необходимо было притормозить. Ричи проскочил перекресток не сбавляя скорости, хотя прекрасно видел ограничительный знак.

Арман снова ничего не сказал.

Он стал вглядываться в дорогу, уходившую теперь влево, и вспомнил о том, что, когда они последний раз подъезжали к дому монтажника, Ричи не сделал то, что ему было велено, и проехал мимо дома. Положить всему конец прямо сейчас или сразу после того, как будет сделано дело?

– Дом сразу за поворотом.

– Знаю.

Он знал все, этот придурок, воображавший себя крутым парнем.

– Тогда сбавь скорость, – велел ему Арман. Свет фар скользнул по покрытому дерном полю, и они приблизились к дому монтажника, находившемуся за купой деревьев слева. Арман высматривал машины, в то время как Ричи, сбавив скорость, направил машину к дому.

– Не похоже, что внутри кто-то есть, если только они уже не спят, – буркнул он.

Арман приник к затемненному стеклу «доджа». Во дворе он заметил какой-то предмет, которого не было в прошлый раз. Он дернул Ричи за рукав, велев подъехать поближе.

– Куда?

– Прямо к дому. И освети фарами вон ту хреновину.

Ричи остановил машину, огни фар высветили посредине лужайки перед домом табличку Нельсона Дэйвиса «Продается».

Арман откинулся на спинку сиденья. Уехали, что ли? Вряд ли… Никто не уезжает, не продав дом. Мысли обгоняли одна другую. Но он не мог спокойно думать рядом с Ричи, осыпавшим площадной бранью риелтора. Наконец он заткнулся. И в машине на какое-то время стало тихо.

– Вот сучонок! Птица, что мы теперь будем делать?

– Не дергайся.

– Но они же смылись!

– Не дергайся раньше времени, вот что я тебе скажу.

13

В выданном Службой федеральных маршалов буклете о мысе Джирардо говорилось: «Вы можете гулять с улыбкой по оживленным улицам портового города Кейп-Джирардо, а жители станут заговаривать с вами, и не обязательно потому, что они вас знают, а потому, что вы похожи на того, с кем каждому из них хотелось бы познакомиться».

Прочитав это, Кармен представила себе прохожего, который останавливает ее на улице и говорит: «Привет, вы похожи на ту, с кем мне хотелось бы познакомиться. Вы ведь новенькая в городе, да? Откуда вы?» И она отвечает: «Извините, но я не могу вам сказать. Мы, знаете ли, находимся под Федеральной программой защиты свидетелей, скрываемся от тех, кто хочет нас убить». И прохожий восклицает: «Надо же! Ну, всего вам хорошего». За ночь до отъезда она прочитала этот абзац Уэйну, и он спросил, на самом ли деле она хочет уехать.

Проехав семьсот миль, они впервые увидели город Кейп-Джирардо. Причем каждый в отдельности…

Кармен – из своего «катласса», следовавшего за пикапом Уэйна. С моста через реку Миссисипи со стороны штата Иллинойс город выглядел довольно живописным. Ну прямо почтовая открытка со шпилями церквей, зданием суда на холме и множеством деревьев! Но для чего эта стена вдоль реки? Бетонная, около двадцати футов высотой. Стена, по мнению Кармен, добавляла открытке трагизма.

Миновав мост, они въехали в оживленный район города. Среди новостроек и кварталов старых домов, которым местные власти постарались придать благопристойный вид, предстояло отыскать нужную улицу. В буклете сообщалось, что в городе шестьдесят тысяч жителей, есть студенческий городок и новый торговый центр, носящий название «Вест-Парк-Молл», цементный завод, химико-фармацевтическая компания «Проктер энд Гэмбл» и многое другое… Самым высоким зданием считалась местная телебашня высотой в двенадцать этажей, вздымавшаяся над городом, – зрелище, способное, на взгляд Кармен, вселить в Уэйна надежду. Они проехали мимо длинного марша ступеней, ведущих к зданию суда, а затем вниз с холма к бетонной стене, что тянулась вдоль Уотер-стрит.

Кармен припарковалась у бордюра за груженным домашним скарбом пикапом Уэйна и вышла из машины, усталая, с онемевшей спиной и затекшими ногами. Они выехали из Алгонака в четыре утра, еще до рассвета. Маршальский эскорт сопровождал их до автомагистрали между штатами. Теперь им предстояло связаться с помощником маршала Дж. Д. Мэйером, который должен был показать им их новый дом и помочь устроиться. Кармен подошла к Уэйну, который стоял, сунув руки в карманы джинсов.

– Что нам делать теперь?

– Ты, случайно, не заметила тут Бродвея? – усмехнулся он.

– По-моему, мы проехали его кварталом раньше.

– Я, видимо, засмотрелся на эти двухэтажные вы – сотки и не заметил его. Помощнику маршала я позвоню, но он, скорее всего, ушел домой – уже больше пяти.

Кармен стянула свитер. Здесь было намного теплее, чем в Мичигане. Уэйн не шевельнулся. Он стоял и смотрел на бетонную стену.

– Как ты думаешь, для чего эта стена?

– Думаю, чтобы не давать реке разливаться.

– Или людям сбежать. Прямо как в тюрьме…

– Скажешь тоже!

– Как тебе река Миссисипи?

– Река как река…

– А мыс Джирардо произвел впечатление?

– Не уверена, что могу сказать, как он выглядит.

– Не понимаю, почему реку Миссисипи называют могучей. Мутная – да, но только не могучая. Река Сент-Клэр гораздо шире, и она синяя и намного красивее. Хорошо, что я не захватил лодку.

– Когда ты будешь звонить маршалу?

– Прямо сейчас. В этой реке, похоже, не водится ни черта, кроме зубатки.

– Никогда не пробовала.

– Похожа на карпа. Ты ела карпа?

– Давай звони, а?

Уэйн направился через улицу к ресторану с зеленым тентом, вполне на вид симпатичному. У Кармен возникло ощущение, что новое место ей по душе. Может быть, им здесь понравится и даже захочется остаться. Хотя вряд ли три недели достаточный срок для того, чтобы принять такое важное решение, способное изменить жизнь. Кармен подошла к проему в бетонной стене, почти такому же широкому, что и улица, спускавшаяся с холма.

Она ступила в проем. Огромная металлическая дверь висела на петлях с наружной стороны стены, где тротуар постепенно переходил в насыпь из щебенки вдоль берега Миссисипи. Нет, реку никак не назовешь могучей! Возможно, где-то в другом месте она и выглядит могучей, но не здесь. От моста буксир-толкач, кряжистый, напоминавший буксирное судно, только намного выше, гнал впереди себя плоские баржи, не производя никакого шума. Кармен никогда прежде ничего подобного не видела – буксир толкал штук пятнадцать барж, сцепленных по три в ряд.

Обернувшись, она глянула на стену теперь со стороны реки, на массивную дверь, которую закрывают, когда эта трудяга-река выходит из берегов, и подумала, что такую стену вряд ли выстроили просто так.

Когда Уэйн вернулся, она, кивнув на проем с дверью, спросила:

– Знаешь, что это такое? Это ворота шлюза. Я впервые вижу такие. Хочешь посмотреть, как высоко поднимается река? Там есть отметины и даты, почти до самого верха. Может быть, поэтому Миссисипи называют могучей? Уэйн пожал плечами.

– Какая-то девица ответила, что помощника маршала Дж. Д. Мэйера в офисе нет, – сообщил он. – Я спросил, как мне с ним связаться, и тут мы минут десять переливали из пустого в порожнее, пока, наконец, я выяснил, что помощник маршала Дж. Д. Мэйер отсутствует и его замещает помощник маршала Ф. Р. Бриттон. Я сказал: хорошо, передайте Ф. Р. Бриттону, что У. М. Колсон проехал семьсот миль, дабы переговорить с ним, если он не слишком занят. И она, после всего этого, отвечает, что его нет, он, мол, дома. Я спрашиваю: у себя дома? Нет, у вас дома, и если поспешить, можно его там застать. Представляешь? Короче, надо выезжать на автомагистраль «Хиллглейд-Драйв» и пилить до мыса Рок. Думаю, наше временное пристанище под номером 950 у черта на рогах.

– Собираешься брюзжать и дальше? Если да, поехали домой.

Кармен пришла к выводу, что «Хиллглейд-Драйв звучит даже красиво. Но когда „Хиллглейд-Драйв“ оказалась горбатой узкой дорогой с канавами по обеим сторонам, она еще раз убедилась в том, что названия нередко вводят в заблуждение. Они миновали ряд жавшихся друг к другу домишек с площадками для машин, с освещенными кое-где окнами, с велосипедами на подъездных дорожках, без тротуаров и каких-либо других удобств, как если бы их строили по урезанной смете. В конце дороги отыскали улицу, дом под номером 950, стоявший в стороне. С темными окнами, из красного кирпича с белой, давно облупившейся отделкой, дом выглядел нежилым. Кармен последовала за пикапом Уэйна по гравийной дорожке с сорняками по краям, затем выключила мотор и остановилась. Узкая, вытоптанная грунтовая дорожка вела от дощатой открытой веранды к тому месту, где у ворот поперек канавы лежала панельная дверь. Кармен велела себе сохранять спокойствие.

Уэйн подошел к ней в тот момент, когда она заставила себя выйти из машины.

– Зачем мы сюда приехали, а? Двадцать лет назад у нас хотя бы была кирпичная дорожка перед домом и кусты.

Кармен ничего не сказала.

– Может, лучше остановиться в мотеле?

– Мы уже здесь, – ответила Кармен и направилась к веранде через заброшенный двор.

Уэйн, озираясь, последовал за ней. А где лес? Это не лес, а какие-то заросли.

Кармен обернулась к нему, когда они дошли до крыльца:

– Тут записка.

Небольшой листок бумаги торчал из щели ящика для писем. Она развернула написанную от руки записку, прочитала вслух:

– «Добро пожаловать! Я ушел ужинать. Вернусь к шести сорока пяти. Боковая дверь открыта, чувствуйте себя как дома. Ф. Р. Бриттон». Что ж, буквы у него крупные, сильный наклон вправо, очертания букв угловатые, строка смещается вниз, сила нажима на ручку сильная, слова легко читаются. Можно сказать, что автор этой записки – человек властный, требующий подчинения собственным желаниям и капризам. А то, что у него почти в каждом слове между буквами есть разрывы, говорит о том, что у Ф. Р. Бриттона хорошо развита интуиция.

– Тогда почему его интуиция не подсказала ему, что мы уже здесь? – усмехнулся Уэйн.

– Но он же сообщает нам, что боковая дверь открыта!

– Остается проверить, будем ли мы чувствовать себя здесь как дома, – задумчиво произнес Уэйн.

Он зашагал к подъездной дорожке и, обойдя место для машины, подошел к дому сбоку.

Через минуту он вернулся с кривой улыбкой на губах.

– Что-нибудь не так?

– В доме, кажется, нет электричества.

– Только не это, пожалуйста! – воскликнула Кармен.

– Это, может, даже и хорошо, – хмыкнул Уэйн. – Без электрического освещения ты не увидишь самого худшего. Этот дом – настоящий свинарник.

Молодой человек в спортивном пиджаке и галстуке вылез из кремового «плимута», держа в руке упаковку свечей. Перепрыгнув через канаву, он направился к ним через двор, говоря на ходу:

– Извините за недосмотр. Завтра электрики все починят, или я вас заберу, если вам не нужно быть в суде. Я помощник маршала. Называйте меня просто Феррис. Мне бы не хотелось, чтобы вы считали меня своим надзирателем или кем-то в этом роде.

Кармен окинула его взглядом с головы до ног. Она почему-то решила, что помощник маршала Бриттон – мужчина средних лет, и никак не ожидала увидеть кудрявого молодого шатена спортивной внешности, широкоплечего, с толстой шеей.

– Просто Феррис? Вы считаете это приемлемым? – спросила она.

– Да, мэм, вполне, а это, полагаю, мистер Колсон, – сказал он, протягивая Уэйну руку. – Как вы, в порядке? – И, пожимая руку Кармен, добавил: – Мне пришлось конвоировать заключенного в Марион, штат Иллинойс, поэтому я только что вернулся… Вы прочли мою записку?

– Да, только что.

– Хорошо. – Он задержал ее руку в своей и улыбнулся глазами. – Мне бы не хотелось, чтобы вы думали, будто я о вас забыл. Видите ли, меня не было утром в офисе, потому что я был в Марионе. А когда вернулся, мне нужно было купить свечи…

– И поужинать, – добавила Кармен.

– Да, мне нужно было поужинать. Надеюсь, вы где-нибудь перекусили по дороге.

– Довольно давно.

– Тогда рекомендую ресторан «У Шони». Это на кольцевой дороге в сторону торгового центра, совсем недалеко.

– Мы еще не решили, оставаться ли нам здесь или лучше остановиться в мотеле, – сказала Кармен.

– Или развернуться и ехать домой, – добавил Уэйн. – Вы давно заходили в этот дом?

На какое-то мгновение Бриттон смешался, кинув хмурый взгляд в сторону дома.

– Я знаю, что электричество вырубилось, потому и привез свечи, – сказал он погодя. – Но это лишь временно, только на одну ночь. Нет, это вполне симпатичный домик, я живу почти в таком же неподалеку отсюда.

– Наш первый дом был похож на этот – длинный одноэтажный дом с двумя спальнями, – улыбнулся Уэйн.

– В Детройте?

– Да, Феррис, неподалеку от Детройта. Лишь с той разницей, Феррис, что мы не держали в доме ни коз, ни свиней, я это к тому, что дом, который вы нам предоставили, и внутри и снаружи напоминает свинарник.

– Вот те раз! Я и не знал, что он в таком состоянии. Я думал, тут нужно всего-то немного прибрать. Давайте войдем внутрь и посмотрим.

На дворе уже смеркалось, поэтому в доме было темно. Следуя за помощником маршала, Кармен и Уэйн вошли в дом через боковую дверь, каждый держа в руке по зажженной свече. В кухне Феррис обернулся и сказал:

– Можно взять чашки вместо подсвечников, чтобы не закапать все воском.

– Какая разница? – хмыкнул Уэйн. – По-моему, у нас под ногами сплошной навоз.

Кармен открыла кухонный шкаф. На полках стояли тарелки, правда, всего штуки три-четыре. Остальные – грязные, с остатками жирной еды – заполняли раковину. Она распахнула холодильник и, поморщившись от тухлого запаха, ударившего в нос, тут же захлопнула его. На газовой плите стояли грязные сковородки.

– Кажется, та пара, что жила здесь до вас, не слишком утруждала себя хозяйством, – заметил Феррис. – Жена только и умела что ныть. Пару месяцев назад она от него сбежала. Потом уехал и он, всего лишь на прошлой неделе, как раз перед тем, как мы узнали, что вас поместят сюда, и Мэйер велел мне о вас позаботиться.

– Идите сюда, Феррис, я хочу вам кое-что показать, – позвал Уэйн. – Я хочу, чтобы вы посмотрели на ковровое покрытие в гостиной. Даже затрудняюсь сказать, какого оно цвета.

– Кажется, зеленое, – высказал предположение помощник маршала, следуя за Уэйном.

Кармен вышла в коридор, чтобы взглянуть на спальни. Обе оказались крошечными. В одну из них были впихнуты сдвоенные кровати, ящики от шкафа стояли прислоненными к стене. Во второй спальне вообще не было мебели. Кармен покачала головой. Уэйн непременно найдет что сказать по поводу сдвоенных кроватей. Она слышала, как он выговаривал помощнику маршала за пятна на ковре и возмущался, что шторы выглядят так, как если бы их жевала корова.

Ванная выглядела не так уж и плохо. Сойдет, если ванну и плитку оттереть дезинфицирующим средством и избавиться от покрытой грязными пятнами душевой шторки. Придется окна мыть. А как иначе? Выскоблить, выскрести грязь, раз уж им придется остаться здесь. Сейчас это, конечно, чужой дом. Кармен пошла в гостиную. Обивка довольно современной мебели вроде как белая, ковер скорее серый, чем зеленый. Стены, похоже, белые или что-то в этом роде…

Феррис поведал Уэйну, что у пары, что жила здесь до них, была собачка, видимо не приученная к порядку и устраивавшая беспорядок повсюду. Такой маленький, черно-белый песик…

– Он сжевал бы мои шнурки от ботинок, не носи я сапоги, – сказал он, глядя на Кармен. – Однажды я завелся и пнул псину. Совсем легонько, ему не было больно, понимаете, но дамочка подняла визг. Когда она сбежала, то прихватила с собой и собачонку. Ее звали Розиэнн… Я имею в виду дамочку, а как звали собачку, забыл. – Феррис помолчал. – Мне вдруг пришло в голову… Розиэнн натуральная блондинка, но старше вас. Я хочу сказать, оба старше, она и ее муж.

– Эти люди находились под программой защиты свидетелей? – спросил Уэйн.

– Они уже жили здесь, когда я получил назначение сюда прошлой зимой после того, как закончил годовой курс в академии. Видите ли, я служил полицейским в Уэст-Мемфисе, в штате Арканзас, откуда я родом, прежде чем поступил на маршальскую службу и был направлен в этот район.

– Вам тут нравится? – спросила Кармен.

– Да, нравится. Понимаете, я обеспечиваю безопасность в федеральном суде во время судебных заседаний или получаю вызов из местного бюро, где работают двое постоянных агентов, помогаю им, когда они кого-либо арестовывают, потом присматриваю за заключенным или изымаю у него имущество, если таковое имеется. Например, машину… Оформляю право распоряжаться ею, понимаете, продаю на аукционе, или мы пользуемся ею для установления наблюдения. Как тем домом, к примеру, что был изъят у парня, который переправлял наркотики из Сент-Луиса, в штате Миссури, в Уэст-Мемфис, в штате Арканзас, и приспособил свой дом под перевалочный пункт. Вы слышали про университетский городок, что неподалеку отсюда? Я подумываю о том, чтобы пройти курс в университете, может быть, по программированию или что-то в этом роде. Я могу вернуться домой, когда захочу, до Уэст-Мемфиса не так уж и далеко, а там в округе Боллингер можно поохотиться на оленей.

Кармен взглянула на мужа.

– Я не ослышался? – Уэйн старался говорить как можно равнодушнее. – На белохвостого или на помесь?

– На белохвостого, их там полным-полно. Но давайте вернемся к вашему вопросу. Того парня, что жил здесь до вас, звали Эрни Молина. Коротышка с маленькими усиками, ростовщик из штата Нью-Джерси.

Кармен хотела что-то сказать, но Уэйн ее опередил:

– Эрни Молина – это его настоящие имя и фамилия? Или измененные?

– Настоящие. Измененные – какие-то чудные. Эдвард Маллон… Он использовал свои инициалы, чтобы не менять их на рубашках и всем остальном. У этого парня было столько рубашек, сколько я сроду не видел, я серьезно. Когда я сюда приехал, Эрни не работал и жил на пособие. Я пристроил его в компанию «Проктер энд Гэмбл», но он быстренько уволился и целыми днями торчал в баре. Эрни очень нервный, думаю, потому, что слишком много пьет.

– Нам сказали, – вмешалась Кармен, бросая взгляд в сторону Уэйна, – что нельзя давать информацию о тех, кто находится под защитой программы, тем более сообщать их настоящие имя и фамилию. Это так?

– Но вы же никому не расскажете, о чем мы с вами говорим? – усмехнулся Феррис. – Эрни уехал, так что он больше не под защитой. Теперь в мою обязанность входит ваша защита, обеспечение вашей безопасности. Мне известно лишь то, что вас разыскивают двое парней, и у полиции имеется предписание об их аресте, а вы должны будете давать на них показания в суде, но это все. Видите ли, маршал Мэйер предоставил мне некоторую информацию о вас, сообщил о вашем приезде и о том, что вы попадаете под мою опеку. Он уехал из-за недомогания, сердце пошаливает, и я сомневаюсь, что он вернется. Я попытался задать ему пару вопросов, но он меня отшил, сказав, что сообщил мне то, что нужно знать, а то, чего не нужно, меня не касается. Так что я получил лишь тощую папку с вашим делом. Я даже не знаю, на самом ли деле вы женаты и настоящие ли у вас имена.

– Вы серьезно? – удивилась Кармен.

– Вполне.

– Мы на самом деле женаты и венчаны в церкви. Я – миссис Колсон, мой муж – мистер Колсон.

– В объективке сказано, что вас зовут Кармен. Это так?

– Да, Кармен.

– Красивое имя, мне нравится. – Феррис взглянул на Уэйна. – А вы – Уэйн Моррис Колсон. Так записано в вашем свидетельстве о рождении.

– В чем проблема? – спросил Уэйн.

– Я решил, что, находясь под программой защиты свидетелей, вы взяли себе другие имена. Все, кого я знал, так и поступали. Я проштудирую объективку на вас еще раз, дабы удовлетворить свое любопытство. Может быть, я что-то пропустил.

– Вы что, нам не верите? – вскинула брови Кармен.

– Я вам верю. Вы сказали, что ваше настоящее имя Кармен, и я удовлетворен. Я просто хочу сам понять, какие у вас права и обязанности. Как я уже говорил, мне предоставили не больно-то много информации.

– И вы не больно-то давно служите маршалом, – добавил Уэйн.

– В январе будет год. Возможно, я не слишком силен в тонкостях юриспруденции, но позвольте сказать вам вот что: я хорошо знаю, что я должен делать. Круглые сутки при мне «смит-и-вессон», и я дал клятву защищать вашу жизнь любой ценой.

– Стало быть, вы иногда охотитесь на оленей, не так ли? – сменил тему Уэйн.

– Да, охочусь в округе Боллингер. Это всего миль пятьдесят, там полно белохвостых.

Кармен вышла во двор. Достала из машины свитер и натянула его на себя. Было тихо и прохладно. Она обняла себя руками, согреваясь.

Деревья на фоне ночного неба выглядели точно такими же, как и везде, но она ощущала все по-иному, осознавая, что находится в незнакомом месте. Кое-где в окнах домов горели огни. Везде можно жить, но каким ветром их сюда занесло? И как быстро все это случилось…

Уэйн и Феррис вышли из дома и зашагали через двор, продолжая разговор.

– Если вы его не видели, то тогда не поверите, что это болотный кролик. Я имею в виду его размер. Он не похож на обыкновенного и раза в три больше. Я поймал одного на острове Ракун в округе Батлер. Фунтов восемнадцати весом…

Уэйн спросил, вкусные ли они.

– Очень даже вкусные, – ответил Феррис. – Настолько вкусные, что их почти не осталось.

Он пожал им руки, собираясь уехать, потом еще пару минут они говорили про мотели и где можно поужинать, не опасаясь, что их оставят без штанов. Потом он проинформировал Кармен насчет торгового центра «Вест-Парк-Молл». Сказал, что женщины любят транжирить деньги. Пообещав приехать завтра, сел в машину, просигналил пару раз и укатил.

Уэйн повернулся к Кармен:

– Парень туп как пробка.

– Однако он охотится на оленей. Разве это не меняет дело?

– Феррис – качок, спорим, он еще и армрестлинг обожает.

– Почему он сказал, что не хочет, чтобы мы считали его своим надзирателем? Ты слышал? Почему?

– Не знаю. Возможно, он имел в виду, что мы не обязаны обо всем ему докладывать.

– Мне кажется, он имел в виду что-то другое, – заметила Кармен после непродолжительной паузы.

– Охота на белохвоста в этих краях начинается через семь дней, за неделю до Дня благодарения, – вздохнул Уэйн.