Текст книги "Киллер"

Автор книги: Элмор Джон Леонард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

14

– Мне в голову пришло лишь одно: что с вами случилось несчастье, – сказала Ленор. – Я ужасно беспокоилась.

– Ма, у нас все в порядке. Я позвонила тебе из мотеля, как только мы добрались до места.

– Я и потом беспокоилась.

– Но я же тебе звонила еще раз вечером. Разве нет?

– Всего лишь раз. Разве у соседей нет телефона, которым ты могла бы воспользоваться?

– У нас нет соседей, ма. Мы здесь совсем одни. Я еще ни с кем не познакомилась. В любом случае, ма…

– Вы там уже шесть дней, с сегодняшним почти неделю. Я отметила в календаре. Ты даже не заехала попрощаться со мной.

– Я же говорила тебе, что все случилось неожиданно, – возразила Кармен. – Но теперь у нас есть телефон. Его поставили утром на кухне у окна. Можно смотреть на улицу… Моечная машина и сушилка в подсобной комнате, направо от кухни, так что очень удобно, телефон у меня прямо под рукой. – Кармен хотелось, чтобы мать думала, что, несмотря на то что она находится за семьсот миль от нее, она по-прежнему хлопочет по хозяйству, печет пироги, стирает комбинезоны Уэйна и готовит ужин по кулинарной книге. – Здесь за домом тоже есть лес, только не такой, как дома. Уэйн говорит, что это не лес, а какие-то заросли, но все равно красиво, и слышно, как поют птицы. – Мать могла подумать, что она тут бездельничает, поэтому Кармен поспешила добавить: – Мы как приехали сюда, так стали наводить порядок. Пришлось вымыть шампунем ковры, диван и кресла из гостиной, взять в аренду стиральную машину. В общем, пол на кухне блестит, в шкафах – порядок, холодильник и плита сверкают. Уэйн мне помогал, он не ходил на работу до сегодняшнего утра. Понимаешь, мы должны были все же устроиться. Возможно, придется кое-что подкрасить, все зависит от того, как долго нам придется здесь жить. – Кармен замолчала, пытаясь припомнить, о чем еще хотела сказать… Да, надо напомнить матери, чтобы она никому не говорила, где они. – Ма…

– Ты говорила, несколько недель, – прервала ее Ленор.

– Так думает Уэйн.

– Не понимаю, почему нужно было ехать в Миссури, будто там своих специалистов нет.

– Для разнообразия, ма. Через пару дней он будет знать поточнее. На самом деле эта работа ненадолго. Сегодня утром он поехал на мыс Барж ознакомиться с одним предложением…

Тут Кармен сказала правду, хотя работа Уэйна не была связана с монтажом.

Уэйн заявил, что ему на все плевать, должен же он хоть чем-то заниматься. Швырнув комбинезон в пикап, он поехал на встречу с Феррисом Бриттоном.

– Какая там у вас погода? – спросила Ленор.

– Тепло. Правда, немного облачно, но всю неделю было солнечно.

– А у нас дождь и холодно. Терпеть не могу такую погоду.

– Ты могла бы переехать во Флориду, тебе ничего не мешает.

– Я там никого не знаю. А если со мной что случится? Прихватит опять поясницу, и я не смогу пошевельнуться. Ты не представляешь, какую боль вызывает каждое движение. У меня на днях чуть было все снова не началось, я позвонила врачу… – Ленор неожиданно замолчала. – Боюсь, мне снова придется сменить номер телефона. Или поставить определитель номера, чтобы выяснить, откуда звонит этот негодяй, и призвать его к порядку.

– Тебя снова донимали звонками?

– Два раза за один день. Звонили и молчали.

– Даже не дышали в трубку?

– Когда такое случится с тобой, тебе будет не до шуток. Я подумала, это врач – я ждала от него звонка. Можно прождать целый день, их это не волнует.

– Когда это было, ма?

– Когда у меня заболела спина, когда же еще. Звонят, чтобы проверить, дома ли я. Звонят и вешают трубку.

– Но может быть, кто-то просто ошибся номером. Никто из наших друзей не звонил?

– С какой стати они будут звонить мне?

– Я тоже сомневаюсь, но если позвонят… Понимаешь, мы никому не говорили, что уезжаем. Уэйн не хочет, чтобы ребята из профсоюза знали, что он работает в другом штате. Я сама не все понимаю, но если кто-нибудь позвонит, скажи, мы уехали во Флориду и ты еще не получала от нас вестей. Хорошо? Чтобы Уэйн не волновался на этот счет.

– Ты не знаешь, когда вы точно вернетесь домой?

Голос Ленор прозвучал так, будто она вот-вот отдаст Богу душу. Ей было шестьдесят шесть, но она все еще была крепким гвоздем и, пропустив пару стаканчиков водки с грейпфрутовым соком, могла сплясать на столе, но когда хотела, становилась совершенно беспомощной, этакой овечкой.

– Уэйн обещал узнать. Он сегодня первый раз вышел на работу, но как только мы узнаем… Мы в любом случае можем общаться по телефону.

– А если меня опять скрутит ревматизм?

– Старайся об этом не думать.

– Я просто не знаю, что буду делать совершенно одна. У меня даже нет твоего номера. Какой у вас там код, три-один-пять?

– Три-один-четыре.

– Ты уверена?

– Он прямо на аппарате…

– Ладно, дай мне номер. – Немного погодя мать спросила: – Кармен, ты где? Что ты там делаешь?

Кармен смотрела через дверной проем кухни в коридор.

– Подожди немного, ма, – откликнулась она и, повысив голос, спросила: – Уэйн?

– Что? – переспросила Ленор. – Я не расслышала, что ты сказала. Три-один-четыре, а дальше?

– Мне показалось, что это вернулся Уэйн, – сказала Кармен.

Она помолчала, прежде чем назвала матери номер телефона, прослушала, как та его повторила, потом подняла глаза, совершенно уверенная в том, что слышит какой-то звук. Она прислушалась. Кто-то прикрыл боковую дверь…

– Я просто не переживу, – протянула жалобно Ленор, – если буду прикована к постели, а ты будешь жить где-то на Миссисипи.

В холле появился Феррис Бриттон. Заглянув на кухню, он уставился на Кармен.

– Помнишь, последний раз… – не унималась Ленор. – Я провалялась в постели две недели, не могла двинуться, и ты приезжала каждый день. Ухаживала за мной, присматривала за домом…

Феррис Бриттон в тесноватом ему спортивном пиджаке стоял, сунув большой палец за ремень, и улыбался ей.

– Не знаю, что бы я без тебя делала. Я не могла даже дойти до ванной, помнишь?

– Ма, я должна идти.

Усмехнувшись, Феррис покачал головой. Мол, все понимает…

– Я позвоню тебе завтра, хорошо?

– Скажи когда, на тот случай, если я куда-нибудь выйду.

– Приблизительно в это же время, около одиннадцати.

– Я сама могу позвонить тебе. Впрочем, если Уэйн там неплохо зарабатывает, по крайней мере, я на это надеюсь, позвони мне.

– Обязательно, не беспокойся.

– Что ты готовишь на ужин?

– Ма, мне нужно идти. Пока.

Кармен положила трубку. Феррис продолжал ей улыбаться.

– Это ваша мама, да? Думаю, вам не стоило давать ей свой номер.

– Вы и в другие дома входите без стука? – спросила Кармен, выдержав паузу.

Феррис посмотрел на электрический кофейник, стоявший на кухонной стойке у раковины.

– Прошу прощения, – сказал он, подходя ближе, – но это не «другой дом». Дом принадлежит министерству юстиции, как конфискованный Службой федеральных маршалов, и находится в нашем ведении. Кажется, я вам это говорил. – Он вскинул руку, когда Кармен хотела встать из-за стола. – Сидите, я сам налью себе кофе. – Феррис взял чашку из сушилки, налил кофе и подошел к столу. – Крепкий, и пахнет вкусно. Я пью без сахара и без сливок. – Он снова улыбнулся ей.

– Вы намерены входить без стука всякий раз, когда вам вздумается? Если да, то мы поищем другое место. – Ей пришлось откинуть назад голову, потому что он стоял совсем близко к столу, и это ее злило. – Мы в любом случае уедем отсюда. Я не затем приехала сюда, чтобы работать уборщицей на министерство юстиции.

Перестав улыбаться, Феррис наморщил лоб, отчего его лицо приобрело одно из свойственных ему выражений. Кармен решила, что у него их четыре: невозмутимое, с открытым ртом, вот это самое и идиотски улыбающееся.

– Стало быть, не уборщица, да? – Он поставил чашку на стол, обвел взглядом кухню, кивнул, потом снова посмотрел на нее. – Ни пылинки, ни соринки! Вы могли бы время от времени убираться и у меня в доме. – У него на лице снова заиграла улыбка. Сняв спортивный пиджак, он аккуратно сложил его, явно чувствуя себя как дома. – Я пошутил. Вы что, шуток не понимаете?

Она молча смотрела, как он уселся за стол, положив пиджак на колени. Смотрела на его волнистые волосы, шею борца, красный галстук и плечи, обтянутые белой рубашкой с короткими рукавами. Подвинув к себе чашку, он положил руки на край стола.

– Я стучал. Должно быть, вы не слышали, – сказал он после паузы.

– Вы не стучали и не звонили, а просто взяли и вошли.

– Я услышал, что вы с кем-то говорите, и решил узнать, кто это, не стряслось ли чего и не требуется ли моя помощь. Поэтому и вошел. – Он взял чашку обеими руками, поднес ко рту, отхлебнул. – Отменный кофе. Всю неделю проторчал в суде, из-за этого и не приходил. Потом мне не повезло. Я заходил пару раз, где-то около восьми вечера, но вас дома не было. Пикап стоял на месте. Чудеса, да и только! Я подумал, домом ошибся.

– Вы заглядывали к нам в окна?

– Только в гостиную. Где вы были?

– Если нас не было дома, значит, мы уходили.

– Ну, это понятно. Куда именно?

Кармен хотела было сказать, что это не его дело, но передумала. Что с него взять? Тупица – он и есть тупица! Из тех, кто слишком рьяно относится к своей службе и даже не осознает того, что вторгается в чужую личную жизнь.

– Дайте подумать, – произнесла она миролюбивым тоном. – Мы ходили по магазинам, купили новую шторку для ванной, несколько кухонных полотенец. Я звонила маме… Уэйн купил пару рабочих перчаток. – Она помолчала, глядя на раздражавшее ее невозмутимое выражение лица помощника маршала. – Мы хотели было сходить на какое-либо шоу, но воздержались, не зная, позволяется нам это или нет.

– Конечно позволяется, – сказал Феррис. – Только звякните мне и скажите, на какое. Понимаете, я должен знать, где вы, на тот случай, если что произойдет. Кажется, я подыскал работенку вашему старику на мысе Барж, если он не боится испачкаться, лазая под буксирами. Суходоки – последнее место, где я хотел бы работать. Помнится, он говорил мне, что раньше работал монтажником. Я не спрашивал, но Уэйн индеец, да?

– Индеец? С чего вы взяли?

– Я когда-то слышал, что на монтажные работы берут одних индейцев, то ли потому что они слегка чокнутые и не боятся высоты, то ли потому что устойчивые. Может быть, потому, что носят мокасины и реже срываются вниз.

– Мне говорили, что они срываются не реже, чем все остальные, – возразила Кармен. – А вы слышали, что нельзя смотреть с большой высоты вниз?

– Да, может возникнуть желание прыгнуть…

– В таком случае вы не монтажник. Монтажник быстрее свалится, если будет смотреть на то, как движутся облака.

– В любом деле без сноровки не обойтись, – усмехнулся Феррис. – А что ваш старик делал до того, как стал монтажником?

– Он мой муж, а не старик…

– Но он старше вас, я прочел в объективке. Ему сорок один, а вам тридцать восемь. Только он на свой возраст и выглядит, а вы – нет. Вы скорее моя ровесница, мне в июне стукнуло тридцать один. Но я держу форму. Запросто могу присесть девятьсот раз без передышки. Собираюсь бегать, но пока не спешу с этим, потому что накачиваю мышцы ног. Надо вам показать мою тренажерную. До моего развода с женой там была кладовка. Моя бывшая благоверная вернулась в городишко Хьюз, в штате Арканзас. Это недалеко от Уэст-Мемфиса, где я родился и вырос.

– У меня девятнадцатилетний сын. Он служит в военно-морском флоте. Сейчас он на авианосце в Тихом океане.

– Да, я читал в объективке, что у вас во флоте сын, поэтому ожидал увидеть женщину в возрасте, но вы прекрасно выглядите. Должно быть, о своем теле заботитесь, как и я о своем. Гляньте-ка! – Феррис поднял правую руку, сжал кулак, и большой бицепс вздулся бугром из-под короткого рукава белой рубашки. – Видали? Па по заказу для вас. – Он перевел взгляд с руки на Кармен. – Любите танцевать?

– Иногда. Почему бы вам не опустить руку.

– Хотите потрогать?

– И так вижу.

Феррис выпрямил руку, поднял другую и, вытянув ее, произнес:

– О-го-го!

Затем положил руки на край стола.

– У вас есть стерео?

– Мы его не взяли с собой.

– А как насчет радиоприемника?

– Вы просто невыносимы, – сказала она и тут же пожалела.

Ему это понравилось, он снова улыбнулся ей.

– Моя бывшая тоже так говорила. Бывало, включу стерео, и мы танцевали вдвоем. После того как я развелся, я больше всего скучаю по танцам. Ну… и еще кое по чему. Мы не были женаты и года. Думаю, мы чаще занимались этим, пока встречались, я имею в виду не танцами. Когда жена всегда под. боком, стоит только руку протянуть, то воспринимаешь это как должное. Даже когда женат всего год. Могу себе представить, что, проживши двадцать лет, этим не занимаются так уж часто, по крайней мере не с тем, с кем состоишь в браке. Я прав?

Кармен старалась смотреть на него спокойно, без всякого выражения. Пусть этот обалдуй знает, что он для нее – пустое место. Да и вообще, он ее раздражает своей идиотской улыбочкой. Она что-то упустила в его почерке. Как может такой тупица, как он, чувствовать себя таким самоуверенным? Это не только раздражало ее, но и настораживало.

Кармен уже стало казаться, что его улыбка никогда не исчезнет, когда он, наконец, перестал улыбаться и сказал:

– Ладно, подумайте и дайте мне знать.

Он выбрался из-за стола вместе со своим спортивным пиджаком, а когда повернулся, то она успела заметить на его правом бедре пистолет в кобуре. Когда он вышел в коридор, она поднялась, намереваясь последовать за ним и убедиться, что он ушел. Неожиданно он обернулся, и она застыла на месте.

– Понимаете, вы кажетесь мне хорошим человеком, которого мне хотелось бы узнать ближе, – произнес он с улыбкой.

– Спасибо.

– Я догадываюсь, что между вами и вашим стариком не все шоколадно, принимая во внимание то, во что он втянут, всех тех людей, с которыми он якшается. Не могу сказать, что знаю, в чем тут дело…

Кармен потребовалось несколько секунд, чтобы осознать смысл сказанного.

– Минутку! Уэйн ни во что не втянут.

– Я подозреваю, что он замешан в чем-то вроде рэкета и ФБР приперло его к стенке.

– Нет! Поверьте мне… Вы ошибаетесь.

– Но это близко?

– Он ни во что не втянут, и я хочу, чтобы вы себе это уяснили раз и навсегда.

Феррис нахмурился и наклонил голову.

– Странно, я полагал, ваш старик находится под программой защиты свидетелей.

Кармен почувствовала непреодолимое желание подойти к нему и со всей силы пнуть коленом в пах.

– Но для этого не обязательно быть преступником, разве нет?

– Думаю, это не исключается, так как никогда не слыхал ни о ком, кто находился бы под программой и не был бы в чем-то замешан, кроме родственников и жен, вот как вы, например. Поэтому и догадываюсь о ваших разногласиях, поскольку, как служитель закона, я привык иметь дела с такими типами, как ваш старик. Я поклялся охранять его жизнь, но это не означает, что я должен выказывать ему свое почтение.

– Боже, что я слышу! – воскликнула Кармен, вложив в это восклицание все свое негодование.

Феррис, который уже намеревался уйти, снова обернулся к ней:

– Между прочим, я не обязан выказывать свое почтение и вам, если я этого не захочу.

– О боже! – воскликнула Кармен не столько из – за того, что Уэйн качнулся и стукнулся о холодильник, сколько из-за покрытого грязью и копотью комбинезона, свернутого в рулон у него под мышкой.

– Я задержался. Не сильно опоздал, а?

– Куда? Мы вроде никуда не собирались. Дай-ка мне это. – Она забрала комбинезон и швырнула в темную, неприбранную комнату. – Ты где работал, на угольной шахте?

– Что-то вроде этого. Я провел все утро на барже с углем, сваривал металлическую обшивку. – Уэйн открыл холодильник. – Мастер суходока спросил: «Так, значит, ты сварщик, да?» Я сказал, что у меня лицензия монтажника. «А ты сможешь сварить обшивку?» Я ответил, что могу сваривать всякие балки зданий, чтобы они стояли крепко и не падали. Ему мой ответ понравился, и он поставил меня на сварку металлической обшивки.

Уэйн бедром прихлопнул дверцу холодильника, держа по банке пива в каждой руке. Он явно находился в приподнятом настроении из-за того, что снова начал работать и снова по старой привычке задержался пропустить по стаканчику.

Кармен все еще находилась под впечатлением визита помощника маршала и сгорала от нетерпения поделиться этим с Уэйном, но поняла, что время для этого еще не наступило. Усевшись за стол, он принялся открывать банки с пивом.

– Я работал на барже с углем, а потом с реки приходит этот огромный толкач, «Роберт Нэлли»…

Кармен понимала, что он захвачен своей новой работой, сыплет, как и Мэттью в своих письмах, новыми названиями и пояснениями. В другой раз она могла бы проявить заинтересованность, но только не сейчас. Сейчас ее это лишь раздражало.

И когда Уэйн сделал паузу, подняв брови и банку с пивом, она сказала:

– Феррис приходил.

– Когда, сегодня?

– Утром. Он считает, что ты мошенник, замешанный в чем-то вроде рэкета.

– Этот парень просто идиот. Представляет меня мастеру в суходоке и тут же докладывает ему, что я нахожусь под программой защиты свидетелей. Мастер удивляется: «О, неужели?» После того как Феррис ушел, мне пришлось сказать ему: «Хотите меня проверить? Позвоните в Детройт, позвоните в мой профсоюз». А он отвечает: «Ну, если вы справляетесь с работой…»

– Я сама звонила в Детройт, – сказала Кармен. – В Службу федеральных маршалов и поговорила с Макалленом. Рассказала, что случилось.

– Наконец-то у нас есть телефон. Прямо на кухне, а я и не заметил…

– Макаллен пообещал вмешаться.

– Посмотрим…

– Уэйн, я разговаривала с мамой по телефону, и в это время он вошел прямо в дом.

– Феррис, да?

– Не позвонил и не постучал, просто взял и вошел.

– Дверь была незапертой?

– Не знаю, ты уходил. Ты ее запирал? У него все равно есть ключ.

– Знаешь, после работы мы пропустили по стаканчику со стармехом и капитаном судна… Оба парня на реке больше сорока лет. Капитан, при полном параде, повел меня в рубку и стал показывать приборы…

Кармен повернулась к мужу спиной и открыла духовку. С помощью кухонных рукавиц извлекла противень с запеченной свининой с картофелем, поставила сверху плиты и не шевельнулась, продолжая стоять спиной к Уэйну.

– А потом капитан ведет меня в моторное отделение, там три дизеля, двенадцать лошадиных сил каждый, и показывает мне сработавшееся соединение…

Кармен достала из холодильника кочан салата-латука, положила на стойку рядом с раковиной и принялась делать салат.

– Что-то вроде решетки из коррозийно-стойкого металла…

Кармен бросила часть салатного кочана в раковину, подошла к столу и забрала у Уэйна банку с пивом, открытую для нее.

– Знаешь, что они делают? Они сначала наполняют док водой, и он весь тонет в реке…

– Этот тип вошел к нам в дом, – прервала его Кармен, стукнув о стол пивной банкой.

Уэйн, вздрогнув, посмотрел на нее.

– Я ясно говорю или нет?

– Лучше присядь, а? – сказал Уэйн, дотронувшись до ее руки.

– Я не хочу сидеть. Этот тип вошел в дом без всякого приглашения. Не постучав и не позвонив… Ты это понимаешь?

– Нуда, понимаю.

– Я могла быть неодетой, могла принимать душ… Ты спросил меня об этом? Что я делала, что чувствовала, не испугалась ли я? Нет, ты начинаешь мне рассказывать о своей новой работе и о том, как устроен этот твой суходок!

– Я хотел обсудить это с тобой.

– Когда?

– Да прямо сейчас. Хотел рассказать тебе о парне, который присоединился к нам позже.

– В баре?

– Ну да! Они все туда ходят.

– Прекрасно! Расскажи мне о парне, с которым ты познакомился в баре.

– Ты бы все же присела, а? Успокойся.

– Хочешь знать кое что еще, а? Помнишь парня, что приходил к нам, когда тебя не было дома, Арман Дега его зовут…

– Да, индеец Арман Дега…

– Ты ни разу не спросил меня, что я чувствовала, что думала тогда. Поставил у двери «ремингтон»… На всякий случай… Сделал, так сказать, свое дело. А ты подумал, что я могу выстрелить из него?

– Так ты и выстрелила! Прогнала ублюдка.

– Что ты про это знаешь? Ты меня об этом спросил? Ты спросил, не было ли мне страшно? Ты ничего мне не сказал… Я не могла после этого спать… Ты это понимаешь? Тот федеральный агент, Скаллен, он сразу все понял. Я сказала ему, что надеюсь, что мне никогда больше не придется этого делать, а ты сказал… Ты знаешь, что ты сказал? Ты сказал, что у тебя жена героиня. Ты, оказывается, поэтому на мне женился…

– Да, а что тут такого?

– Ты это так преподнес, будто твоя женитьба на мне делает тебе честь…

– Господи, Кармен, я сделал тебе комплимент!

– Как бы не так! Ты сделал себе комплимент… Важно только то, что делаешь ты… Твоя работа, твои проекты… А мне остается глажка белья да стирка твоих грязных комбинезонов!

– Ты хочешь, чтобы это делал я? После того, как прихожу домой? Скажи, чего ты хочешь? Как я могу об этом знать? Чуть что, ты в слезы… Я теряюсь в догадках. Может, кто-то умер или у тебя что-то болит… Я не ясновидящий, не провидец. Откуда мне знать, что у тебя в голове?

Прихватив свою банку с пивом, Кармен направилась к дверям.

– Подожди…

Она остановилась в дверном проеме.

– Ты хочешь, чтобы я поговорил с этим идиотом, помощником маршала? Я поговорю, все равно собирался, так что не волнуйся. Если он когда-нибудь еще раз войдет в этот дом, я врежу ему по башке гаечным ключом. Ты довольна?

Кармен подумала, потом ответила:

– Это ты сделаешь ему. А что ты сделаешь для меня?

Иногда внезапно – как если бы в лицо плеснули ледяной водой – она взрывалась от гнева, когда он не догадывался, о чем она думает или что чувствует. Тогда и он сердился, так как не понимал, в чем его вина. Однажды он высказал предположение, не связана ли ее раздражительность с критическими днями, и тогда она запустила в него банкой пива. Он вытер покорно пивную лужу, после того как она выскочила из дома и, добежав до опушки леса, оставалась там, пока не стемнело. В ту ночь они занимались любовью, повторяя, что будут любить друг друга вечно и что все у них будет хорошо. Сегодня вечером Уэйн подкрепился еще одной банкой пива, прежде чем отважился взглянуть на жену и попытался все уладить.

Кармен была в спальне. Кровати были сдвинуты вместе. Она сидела на краешке своей. Горела настольная лампа. Банка пива стояла на ночном столике. Она листала буклет, лежащий у нее на коленях. Уэйн застыл в дверях. Спросил, что она делает.

– Читаю.

Он помолчал, давая ей время.

– Пытаюсь понять, в каком чудесном месте мы живем.

– Мы ужинать будем?

– Если хочешь.

– Кармен, я поговорю с этим типом, хорошо? Она не ответила. Уэйн вошел в комнату.

– Послушай, я начал говорить о парне, с которым познакомился в баре, когда сидел там с капитаном и старшим механиком.

Он замолчал, подумав, что, если она кивнет или промолчит, значит, между ними снова мир. Она промолчала.

– Ну так вот, этого парня зовут Боб Браун, он детектив полиции города Кейп-Джирардо. Мы разговорились, я рассказал ему, почему мы здесь, а он и говорит: «Стало быть, вы познакомились с Феррисом Бриттоном. Что вы о нем думаете?» Я спросил: «Хотите, чтобы я сказал честно? Он настоящий тупица». А Боб Браун ответил: «Это еще мягко сказано. Короче, не тронь дерьмо – не воняет».

Уэйн стоял, ожидая ее реакции. Кармен ничего не сказала.

– Им известно, что он за фрукт. Если Бриттон попробует войти в дом снова, позвони Бобу Брауну.

Кармен снова промолчала.

В доме и на улице было тихо. Уэйн покачал головой.

– Ладно, скажи мне, чего ты хочешь? Ну пожалуйста?

Кармен подняла на него глаза.

– Сколько еще мы пробудем здесь?

– Пока не поймают тех двоих ублюдков…

– Ты говорил мне, три недели. Не больше. Но теперь у тебя есть работа, которая тебя увлекла, у тебя есть твои белохвостые олени, на которых ты собираешься охотиться… Все тебя здесь устраивает, да? А что есть у меня? Кроме как выгребать грязь в чужом доме?

– Что есть у тебя? – вскинул брови Уэйн. – Солнышко, у тебя есть я.

Она вскочила, схватила с ночного столика банку с пивом, и он понял, что сейчас она швырнет банку в него.