Текст книги "И любовь, и бриллианты"
Автор книги: Эллисон Тейлор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Эллисон Тейлор
И любовь, и бриллианты
Пролог
Дорогой Дэвид!
Я покидаю дом. Да, милый, это так. Зачем пытаться смягчить действительность объяснениями, которым не будет конца? К тому же ты знаешь – я не склонна к долгим разговорам.
Я решила, что наступило время немного развеяться и вкусить радости жизни. Я с лихвой оплатила все свои долги, но никто не знает, когда наступит его час…
Я хочу приключений и дальних дорог – от Ниагарского водопада до Больших Каньонов. Поэтому я беру рюкзак и отправляюсь в путь. Не беспокойся за меня. Я даже не знаю, почему тебе об этом рассказываю, ведь все равно ты будешь злиться. В этом я уверена. Я даже представляю твои нахмуренные брови. Но будь уверен, я никогда не сделаю того, в чем сомневаюсь.
Желаю тебе всего хорошего, мой дорогой! И отдыхай иногда от своей лаборатории… Возможно, когда-нибудь и ты насладишься жизнью. Береги себя. До встречи!
Целую тебя. Мама.
Глава 1
Среда, 7 июля, Нью-Йорк
В то время как Норман Джекоб шел по следу украденных драгоценностей в Акапулько, а Тони Айронс распутывал сложную историю развода в Лос-Анджелесе, Чарли Файл ловила кайф в офисе, расположенном на углу 52-й улицы и Мэдисон Авеню. Небрежно положив ноги на пуфик, она читала «Нью-Йорк пост».
Было десять часов утра, но жара стояла уже невыносимая. Едва слышно работал кондиционер. Закрыв глаза, Чарли мечтала о том, что в это время она могла бы загорать в Мексике, если бы поехала вместе с Норманом Джекобом. Он предлагал ей составить ему компанию в качестве помощницы, но она прекрасно знала, что скрывалось за этим предложением.
У Чарли были определенные проблемы с обоими шефами. Начать хотя бы с того, что она очень привлекательная женщина, и Джекоб напоминал ей об этом по меньшей мере раз в день.
Что касается Тони, то он знает отца Чарли, Гарри Файла, и кое-чем ему обязан. Познакомились они достаточно давно. До выхода в прошлом году на пенсию Гарри работал полицейским инспектором в 28-м комиссариате города. Проработав двадцать лет, он имел огромный опыт и помог Тони раскрутить несколько сложных дел. До службы в полиции он был частным детективом и поэтому симпатизировал людям этой профессии, чего нельзя было сказать о его коллегах. Тони был уверен, что несчастный Гарри стал жертвой каких-то козней со стороны руководства, поэтому в шестидесятипятилетнем возрасте Файлу предложили подать в отставку. На деле все было проще: Гарри восстал против властей, но борьба оказалась ему не по плечу.
Все, чем мог отблагодарить Тони старика Файла, это взять к себе его дочь – дать ей возможность поиграть в частного детектива. А она была роскошной женщиной: изумительная фигура, длинные, ярко-рыжего цвета волосы восхитительно рассыпались по плечам. А ее фантастические глаза цвета изумруда? А обворожительная улыбка, от которой перехватывало дыхание?! Легко понять, почему у мужчин учащался пульс, когда они входили в офис.
А вообще, Тони мог терпеть женщину у себя в агентстве только в том случае, если она была работоспособной, инициативной и не мешала ему. В противном случае через год она оказывалась на улице.
Чарли знала, что в профессиональном плане ни Тони, ни Джекоб не возлагают на нее больших надежд.
После получения диплома в полицейской академии с прекрасными рекомендациями и годом стажировки в полиции она выбрала эту работу с единственной целью: иметь больше свободы в борьбе за справедливость…
Зарплата была также довольно привлекательной, а возможность путешествовать просто захватывающая. Проблема заключалась в том, что в течение десяти месяцев ей не доверили ни одного расследования, в котором она смогла бы проявить хотя бы половину своих способностей.
Спустя почти год, прошедший в печатании рутинных отчетов своих коллег, приготовлении кофе, ежедневных уверток от назойливых воздыхателей, она с некоторым страхом смотрела на приближающееся лето, которое грозило стать бесконечно длинным.
Ее патроны занимались очень щепетильными делами, а четверо других детективов агентства находились либо в отпуске, либо в командировках. Таким образом, Чарли была практически одна в агентстве, поглощая в течение дня романы Филиппа Мэрлоу и ожидая, что Джеймс Бонд или Богар войдут к ней без стука и дадут ей шанс в жизни…
* * *
– Доктор Вудроу, вам нужны кровяные пластинки, которые вы заказывали утром?
– Что вы сказали?.. Пожалуй, нет… Нет, Дженифер… Спасибо, но… не надо.
– Вы хорошо себя чувствуете, доктор Вудроу? – забеспокоилась Дженифер Айнс.
В течение двух лет она работала в качестве ассистентки у Дэвида Вудроу, но никогда не видела его таким рассеянным. Дженифер была одна из многих студенток, влюбленных в обаятельного доктора, но, как и другие, страдала от безответной любви. Природа наделила этого известного ученого великолепной темной волнистой шевелюрой, атлетической фигурой, ростом в 185 сантиметров и парой серо-зеленых, с горячим взглядом глаз. А его рот по чувственности мог успешно соперничать со ртом самого Кэри Гранта. Однако создавалось впечатление, что он не понимает, что его внешность притягивает женщин, и не обращает на них никакого внимания. Его сердце принадлежало микроскопу, научным исследованиям и лекциям по микробиологии, которые он читал в университете.
Случалось, что он приглашал кого-нибудь из женщин-коллег в ресторан или на вечеринку. Но ходили слухи, что, несмотря на безграничное обаяние, он, по словам женщин, которым посчастливилось провести с ним несколько часов, был скучным кавалером, все разговоры которого замыкались на собственной персоне.
И тем не менее любая из них с радостью согласилась бы даже на секундное рандеву.
– Доктор Вудроу, – с искренней озабоченностью повторила Дженифер. – Что-то случилось?
Несколько секунд он смотрел на нее невидящим взглядом, затем пожал плечами.
– Я не знаю… Но в любом случае…
Он замолчал. Прищурив серо-зеленые глаза, он испытующе посмотрел на нее.
– Джени, этой весной вы встречались с моей матерью. Вы не заметили в ее поведении, душевном состоянии чего-нибудь необычного?
– У вашей матери? Пожалуй, нет. Мне показалось, что выглядит она вполне благополучно. Более того, она была безумно рада, что будет жить в квартире, которую вы ей подыскали. После стольких лет преподавания в Нью-Йорке для нее это счастье – переехать сюда и жить рядом с сыном.
– Именно так я и думал. Я чувствовал, что ей не терпится поселиться здесь, – с иронией произнес профессор.
– Она чем-то недовольна?
– Сегодня утром я получил от нее довольно-таки странное письмо. И, честно говоря, не знаю, как к нему отнестись.
– Может быть, я смогу вам что-нибудь посоветовать?
Дэвид улыбнулся ей своей чувственной улыбкой, от которой женщины сходили с ума, и сердце Дженифер сладостно сжалось.
– Джени, сегодня я уйду пораньше. Увидимся завтра.
– Завтра… я еду в Кэп Гуд, вы забыли?.. Но если вы скажете, чтобы я отложила отъезд…
– Ради Бога, простите мою забывчивость! Это же ваш летний отпуск. Приятного вам отдыха, Джени.
– А разве вы не собираетесь отдыхать? Почему бы вам не провести несколько дней в Кэп Гуде? Я знаю небольшие уютные бунгало на берегу моря. Можно снять и поселиться в одном из них.
На лице Дэвида появилась благодарная улыбка.
– Десять недель без лекций и лабораторий заменят мне отпуск. Хорошего вам отдыха.
– Спасибо… До скорой встречи, профессор, – сказала она, и в глубине ее глаз появилось сожаление, когда она смотрела вслед уходящему профессору.
* * *
– Я хотел бы поговорить с мистером Айронсом.
– Он отсутствует. Чем могу быть полезна?
– В таком случае с мистером Джекобом…
– Сожалею, но его тоже нет. Чем могу быть полезна? – повторила Чарли.
Дэвид Вудроу откашлялся.
– Я хотел бы поговорить с кем-нибудь из детективов по поводу… исчезновения человека. Дело достаточно щепетильное.
Чарли понимала, что если она признается в том, что она сама – детектив, это вызовет недоверие потенциального клиента, который тут же положит трубку и позвонит в другое агентство. И тем не менее случай доказать патронам, что она способна на большее, нежели варить кофе, толкнул ее на принятие неожиданного решения.
– В нашем агентстве есть человек, который специализируется именно на подобного рода делах. Это Чарли Файл. Детектив высочайшего класса. Если вы будете так любезны оставить мне ваш адрес, я лично направлю его к вам.
– Хорошо… Только вот что… я профессор Йельского университета и живу в Нью-Хейвен.
– Никаких проблем. Вас устроит время после полудня?
– Вполне.
Назвав свой адрес и номер телефона, Дэвид положил трубку и задумался над тем, правильно ли он поступает. И все-таки этот шаг казался ему единственным решением в создавшейся ситуации. К тому же это агентство имело великолепную репутацию, а ему нужна была такая служба – симбиоз компетентности и конфиденциальности. Шестидесятипятилетняя Милдрид Вудроу была женщиной осторожной и наивной. Она, насколько знал ее сын, никогда в своей жизни не поступала импульсивно… до сегодняшнего дня.
* * *
С чувством некоторого восхищения Чарли вошла в здание научного центра Йельского университета. Она знала, что доктор Вудроу ожидает увидеть мужчину и, вполне возможно, тут же даст ей от ворот поворот. Чарли, уменьшительное от Чэрлин, в некоторых ситуациях давало ей определенное преимущество. Вот и сейчас она очень ловко убедила профессора, что это мужчина. На ней был шерстяной костюм голубого цвета. Очень профессиональный вид.
Когда Чарли Файл и Дэвид Вудроу посмотрели в глаза друг другу, большее удивление испытала она. После телефонного разговора Чарли ожидала увидеть пятидесятилетнего начинающего лысеть мужчину с тонкими злыми губами и недовольным лицом. Вместо этого перед ней находился обольстительный мужчина. Несмотря на мрачный вид, от него исходила такая волнующая чувственность, что Чарли непроизвольно приложила руку к сердцу, которое заметалось у нее в груди.
Дэвид находился как будто в прострации. Он представлял Чарли Файл сложенного как футболиста и уж, конечно, не такого, как эта умопомрачительная рыжеволосая красотка. Ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы сконцентрироваться на визитной карточке, которую она ему протянула.
– Что все это значит? – спросил он.
– Вы хотели лучшего детектива… вот, пожалуйста… это я.
Чарли постаралась больше не обращать внимания на кинематографическую красоту Дэвида Вудроу. Единственный ее шанс выйти победительницей – это взять под контроль ситуацию, пока Дэвид не вышел из шока. Отбросив все колебания, она села в кресло и сделала знак профессору последовать ее примеру.
– Садитесь, доктор. Главное в такого рода делах – фактор времени. Не рассказали бы вы мне более подробно о вашей истории…
Дэвид продолжал стоять.
– Боюсь, мисс Файл, что вы напрасно потеряли время, приехав сюда. Я не имею ничего против вас лично, но доверить это дело я хочу человеку более опытному и… постарше.
– Меня это не удивляет. У большинства моих клиентов реакция была схожей, – уверенным тоном заявила Чарли. – Садитесь, пожалуйста. Итак, о ком идет речь? О вашей жене, сыне, невесте?..
– О моей матери.
Сказав, он тут же пожалел об этом. Он никоим образом не хотел подпадать под властные манеры этой Чарли Файл.
– Что вы сказали? – удивленно спросила она. – Исчезла ваша мать?
– Послушайте, мисс Файл, я не думаю, что…
– Исчезла ваша мать?
– Нет… в общем, точно я не знаю. Она уехала… отдыхать.
– Вы думаете, у нее неприятности?
– Я думаю, что она их найдет. Эта шестидесятилетняя вдова ни разу за свою жизнь не путешествовала одна.
Не отдавая себе отчета в том, что он делает, Дэвид сел в кресло.
– Сегодня я получил от нее странное письмо, в котором она сообщает, что покидает дом, потому что решила попутешествовать по стране. Я обзвонил всех своих друзей в Нью-Йорке, но они знают об этом не более моего. Все они получили письмо того же содержания, что и я. Это все. По всей видимости, она намеревается посетить самые престижные туристские места. Это все, что я могу предполагать…
Первый раунд Чарли выиграла.
– Могу я посмотреть это письмо?
Дэвид бросил на нее подозрительный взгляд. Она улыбнулась ему в ответ.
– Я же вам объяснила, что не принимаю близко к сердцу первое впечатление, которое произвожу на своих клиентов.
– Я не совсем уверен, что…
– Если вы получили письмо сегодня утром, это означает, что ваша мать опережает нас всего лишь на один-два дня. Что мне следует делать, когда я разыщу ее?
– Найдите ее, остальным займусь я сам.
Чарли встала.
– Мне необходимо письмо и ее последняя фотография. С вашего позволения я хотела бы осмотреть ее комнату. Возможно, она оставила что-то такое, что наведет на след.
– Моя мать очень организованна и все тщательно продумывает. Она никогда ничего не делает с бухты-барахты. Я боюсь, чтобы это не был приступ депрессии. Представить себе не могу… отправиться путешествовать в одиночку по стране… В машине ей становится дурно уже через пятнадцать минут. Ее ждут сотни километров…
– Доктор Вудроу, я найду ее раньше, чем она успеет проделать треть своего путешествия. Если у нее такой авантюрный характер, как вы мне рассказывали, тогда вряд ли она пересекла еще границу соседнего штата.
– Присядьте, мисс Файл.
Чарли заколебалась. Ей вдруг показалось, что инициатива переходит в руки ученого. Возможно, стоило бы не сдавать и сантиметра завоеванных позиций. Но с другой стороны, он – ее клиент… пока клиент. Садясь в кресло, она беглым взглядом отметила безукоризненный порядок в комнате. Старинная мебель, подобранная с большим вкусом… ковер с высоким ворсом… все свидетельствовало о большом достатке.
Дэвид Вудроу внимательно рассматривал ее своим скептическим взглядом. Она осторожно вздохнула, удивленная его поведением. Неужели невозможно дебютантке, а она была таковой, найти своих клиентов? С улыбкой, в это свое оружие она верила, Чарли посмотрела на Дэвида.
– Я никогда не принимаю поспешных решений, мисс Файл. Поэтому я вам устроил нечто вроде экзамена. Должен признаться, что вы показались мне умной, энергичной и смелой.
Она внутренне улыбнулась, стараясь казаться восторженной и сдержанной одновременно.
– Расскажите мне для начала о своей матери, мистер… извините, доктор… О ее вкусах, интересах.
– Как я вам уже сказал, вы произвели на меня впечатление умной, энергичной, смелой женщины, но сомневаюсь, удастся ли вам найти мою мать. Я даже не знаю, каким видом транспорта она передвигается. У нее, правда, есть водительские права, но она долгие годы не садилась за руль. Возможно, она воспользуется обычным автостопом… Все, что я знаю о своей матери, никак не сообразуется с происходящим.
– Послушайте, доктор, вы согласились мне помогать. Тогда дайте необходимые сведения. Если вас это устраивает, я обещаю найти вашу мать меньше чем за две недели, в противном случае вам вернут сумму накладных расходов. Вот и все. Сегодня гонорар детектива – двести долларов в день. Я вас не разорю. Ездить буду во втором классе, останавливаться в кемпингах или мотелях. К тому же я очень мало ем.
Казалось, он ее не слушал, но ответил, едва она замолчала.
– Я принимаю ваше предложение и оплачу ваше время и вашу работу, но… за неделю. Если за это время вы выйдете на след моей матери, я поверю в вас. В противном случае я буду решать, воспользоваться ли вашими услугами для дальнейших поисков или обратиться в другое агентство. А теперь, как вы сказали, главное – время. Вы на машине?
Она утвердительно кивнула головой.
– Прекрасно.
– Одну минуту, – воскликнула она, увидев, что он направляется к двери.
– Я должен снова присесть? – спросил он с язвительной улыбкой.
«Вот так-то, красавчик-ученый не лишен чувства юмора», – отметила она с некоторым удовлетворением.
– Совсем не обязательно. Я хотела бы знать, куда мы направляемся.
– На квартиру моей матери. 82-я улица в Нью-Йорке.
– Вам незачем терять время. Я доберусь сама.
– Это другая часть сделки, мисс Файл. Я еду с вами и хочу быть рядом, когда вы ее найдете. Вы понимаете? Кстати, в каком душевном состоянии рассчитываете вы ее найти? Выслушает ли она вас?
– Профессор, я не согласна. Я работаю только одна. Иначе говоря, вы будете мне мешать.
С легкой усмешкой на губах Дэвид направился к двери.
– Обо мне, мисс Файл, не беспокойтесь. Займитесь лучше уточнением маршрута, каким могла уехать моя мать…
Он остановился, повернулся к ней, и его взгляд утонул в ее глазах…
– …если это дело еще вас интересует.
Чарли пожала плечами. Удача, которая присутствует в такой работе, должна быть в ее первом деле на ее стороне, несмотря на то что перспективы не из лучших.
– Прекрасно! В таком случае, вперед, – подвел итог профессор. – Но вначале я должен вас предупредить, что не стоит увлекаться слишком быстрой ездой. Полиция в этом округе – достаточно строгая… И… мое сердце плохо переносит автомобиль.
– Договорились, – пробормотала она сквозь зубы, выходя вслед за ним из комнаты.
Глава 2
Среда, 7 июля, 16 часов, Нью-Йорк
В своей квартире Милдрид Вудроу поддерживала образцовый порядок, и, перед тем как выйти за порог с рюкзаком за плечами, она, вероятно, еще раз убедилась в том, что не оставляет после себя ни соринки.
– На следующей неделе сюда въезжает ее коллега, – объяснил Дэвид Чарли, которая не без интереса осматривалась вокруг.
– Срок аренды заканчивается в конце ноября, но она так торопилась перебраться в Нью-Хейвен! По крайней мере, месяц назад она сгорала от желания… Кстати, что вы хотите здесь найти?
Чарли сняла крышку с маленькой фаянсовой вазочки бело-голубого цвета – она оказалась до краев наполненной конфетами.
– Конфеты, – ответила она, кладя в рот красную пастилку. Затем взяла еще одну и протянула Дэвиду.
– Нет, спасибо… Да будет вам известно – сахар вреден для здоровья.
– Хм… хм, хм… – удостоив его таким ответом, она пообещала себе не обращать больше внимания на замечания Дэвида.
Она выдвинула ящик письменного стола, и Дэвид тотчас стал с ней рядом.
– Я чувствую себя не очень уютно… вот так рыться в вещах матери…
– В таком случае, мистер Вудроу, советую вам сесть на диван и чем-нибудь отвлечься, пока я не закончу эту неприятную процедуру. Можете мне поверить – я испытываю те же чувства, – сказала она, доставая из ящика деревянную шкатулку.
Дэвид бросил на нее быстрый взгляд, но не отошел.
– Понимаю – это специфика вашей работы, – иронично заметил он.
Чарли захлопала ресницами, но не по причине легкого сарказма, скрывавшегося за этой фразой, а потому, что она впервые занималась перетряхиванием чужих вещей и была полна решимости довести его до конца. Если бы только не присутствие такого обаятельного, но слишком занудного доктора Вудроу!
Копаясь в содержимом шкатулки, она извлекла какую-то бумажку и протянула ее Дэвиду. «Гараж Микаэлсон – продажа и прокат», – прочел он вслух.
– Не могу поверить! Теперь я не сомневаюсь, у нее приступ нервной депрессии.
Он казался настолько подавленным, что Чарли захотелось хоть чем-нибудь утешить его.
– Ну вот, теперь нам, по крайней мере, известно, что путешествует она не автостопом.
– У меня просто гора с плеч, – с издевкой сказал он.
Порыв сострадания к нему тотчас улетучился, и она возобновила поиски. Она последовательно осмотрела все ящики и, не найдя ничего заслуживающего внимания, перешла к стеллажам с книгами.
Лишь через двадцать минут, когда Чарли уже начала терять надежду, она обнаружила еще один след. На этот раз среди стопки книг, лежавших на ночном столике в спальне Милдрид. Это был тоненький путеводитель «Дороги приключений», где рукой Милдрид были отмечены, вероятно, самые интересные, с ее точки зрения, места. Конечным пунктом своего путешествия Милдрид определила, пожалуй, Калифорнию. Но путь туда она избрала не самый близкий.
– Если ваша мать наметила этот путь, ее путешествие затянется надолго.
Дэвид сел на кровать рядом с Чарли и заглянул через ее плечо.
– Ниагарский водопад… Она упоминала о нем в письме. Судя по всему, это один из главных этапов ее путешествия.
– Или же ловкий ход, чтобы пустить нас по ложному следу… Ваша мать знала, что вы обязательно что-то предпримете, и решила смешать карты.
– У моей матери не такой изощренный ум, как вам кажется, мисс Файл.
– Чарли, – неожиданно для самой себя поправила она его.
– Что вы сказали?
Она повернулась лицом к нему и снова растерялась от его невозможной мужественности. Его личные качества оставляли желать лучшего, но внешние данные от этого не становились хуже.
– Мне кажется, будет лучше, если мы станем обращаться друг к другу по имени: впереди нас ожидает неделя совместного общения, – объяснила она, стараясь не выдать своего волнения. – Если, конечно, титул «доктор» не является главным документом в определении вашей личности, – не сумев сдержаться, съязвила она.
Он прищурил глаза, посмотрел на нее и улыбнулся.
– Вы видите во мне лишенного жизнерадостности брюзгу-ученого, не так ли?
Вопрос Дэвида и особенно его улыбка застали ее врасплох. К тому же они сидели рядышком на кровати и еще секунду назад это положение ее не смущало…
– Нет, совсем нет, – нагло соврала она.
Дэвид улыбнулся еще шире, и эта улыбка еще больше усилила недомогание Чарли.
– Если честно… – начала она.
– Помилуйте, это не столь важно, – прервал он ее.
Она аккуратно сложила книги на ночном столике и направилась к двери.
– Чарли?
Она обернулась. Это обращение по имени вызвало в ней странное ощущение волнения, даже если было сказано случайно.
– Да…
Он подошел к ней, и она решительно вздернула лицо, чтобы доказать ему, что чувствует себя перед ним очень уверенно. Но Дэвид словно не заметил ее демарша. Он так посмотрел на нее, что она едва не потеряла равновесие.
– Чем займемся сейчас? – спросил он.
Непроизвольно Чарли сделала шаг назад.
– Я… я хотела бы съездить в гараж «Микаэлсон», уточнить дату покупки машины и попытаться узнать у служащих что-нибудь о маршруте вашей матери, если, конечно, она затронула с ними эту тему.
Он одобрительно кивнул головой и посмотрел на часы.
– Хорошо. Сейчас почти пять. Надо позвонить туда и узнать, до которого часа они работают. Если допоздна, тогда мы навестим их после ужина. Сегодня я не смог пообедать, а у меня отвратительная особенность становиться невыносимым, если я не поем три раза в день.
От этих слов у Чарли словно ослабла пружина внутреннего напряжения, и она успокоилась. Поскольку она не знала, что Дэвид Вудроу начал изменять своим рутинным, скучным привычкам, она не сумела прочитать в его глазах затаившуюся для нее опасность…
Она сняла трубку и набрала номер гаража «Микаэлсон».
– Можете спокойно ужинать, – сказала она, положив трубку. – Они работают до десяти.
– А вы? Как проведете это время?
– Заеду в офис и отпечатаю парочку скучных писем.
«И оставлю записку Тони Айронсу», – подумала она. У нее не было никакого желания докладывать патрону, что она взялась за живое дело. Он не заставит себя долго ждать, моргнуть не успеешь, как заменит ее одним из своих хитроумных сыщиков. Хренушки! Она придумает что-нибудь насчет заболевшей подружки или что-то в этом роде.
Дэвид открыл дверь и тоном, не терпящим возражений, сказал:
– Так, едем в ваш офис, а затем ужинать… Где-нибудь поблизости от гаража «Микаэлсон».
Наступила короткая пауза.
– У вас совсем неглупая идея. Я сама начинаю чувствовать, как во мне просыпается червячок раздражительности, – непринужденно сказала она.
Чарли решила не заезжать в агентство, а позвонить туда попозже и предупредить о своем предстоящем отсутствии в течение одной-двух недель.
Они стали думать, в каком из ресторанов лучше поужинать. Дэвид предложил достаточно престижный, с приятной атмосферой ресторан, который, ко всему прочему, имел одно немаловажное преимущество – был совершенно тихий.
– Расскажите мне о вашей матери, – попросила Чарли в ожидании салата из крабов. – Чем еще, кроме депрессии, вы можете объяснить столь неожиданное для нее решение?
– Откровенно говоря, не знаю… Это настолько уравновешенный человек! Как профессионал, она была уважаема студентами… несмотря на свою строгость. Она была требовательная, но справедливая. Очень их любила… вероятнее всего, любила. Поэтому всего две недели, как она ушла…
– Возможно, за этим и скрывается причина ее желания попутешествовать? Для многих этот период становится не самым легким в жизни. Бездействие буквально убивает их.
Она вспомнила своего отца, который, выйдя на пенсию, первое время смертельно изнывал от безделья… Раньше он не мог выкроить и часа для рыбалки или охоты: работа заменяла в жизни все. И ее усилия поднять ему настроение заканчивались неудачей.
– Я не сомневаюсь в том, что она испытывала необходимость в переменах… Но изменение образа жизни, связанное с прекращением активной деятельности, – пропасть, которую не всем удается преодолеть.
– И все-таки я не понимаю, для чего ей понадобилось таким вот образом уходить из дома.
– А почему бы и нет! Путешествовать – это чудесно! Я сама дважды проделала такой эксперимент, проехав через все Соединенные Штаты. Первый раз в компании друзей, как раз накануне поступления в университет, а второй – одна, спустя несколько месяцев, когда почувствовала необходимость уединиться. Кстати, я путешествовала, как и ваша мать, в домике на колесах. Взяла напрокат и покатила на Запад. Это незабываемо… Я часами ходила пешком, взбиралась на горы, спускалась в каноэ по быстрым горным речкам Колорадо, умирала от восторга, наблюдая за восхитительными закатами солнца в Скалистых Горах.
На секунду она замолчала.
– Мне кажется, я начинаю завидовать вашей матери…
– Неужели? Но я совершенно не представляю ее в каноэ на горных речках… штурмующую скалу, уцепившись за канат…
Чарли улыбнулась. В этот момент подошла официантка, и они прервали разговор.
– А вам часто приходилось путешествовать? – спросила она, оценив первый кусочек зайчатины.
– Не очень… В основном это было связано с участием в научных конференциях. Прошлой осенью я неделю провел в Лондоне, а два года назад побывал в Лос-Анджелесе.
– А во время отпуска?
– В этот период я предпочитаю спокойствие и тишину, и еще – поработать в собственное удовольствие. Я не любитель восхождений в горы, прогулок в лесу, а тем более быстрых горных речек. Кстати, последний раз, когда бродил по лесу, я наткнулся на лежбище змей…
– Когда это было? – спросила она, сдерживая улыбку.
– В то незабываемое лето, когда моих родителей посетила потрясающая мысль направить меня в отряд скаутов. Мне было одиннадцать лет…
– Если я вас правильно понимаю, вы не балуете природу своим вниманием.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Если я вас правильно понимаю, вы ее своим вниманием не обделяете.
В его голосе чувствовался укор, и она рассмеялась.
– Нам предстоит, как мне кажется, интересная неделя, – сказала она, лукаво улыбаясь.
Час спустя Чарли вошла в экспозиционный зал гаража «Микаэлсон» в сопровождении молодого человека невыразительной наружности, но достаточно предупредительного. На нем был основательно поношенный блейзер из голубой материи, с оторванной на манжете пуговицей. Чарли была аккуратной и не оставила без внимания эту мелочь.
– Да, – ответил он на вопрос Чарли. – Я очень хорошо помню эту женщину. Она купила последний домик модели «уинбаго». Я пробовал еще остановить ее выбор на модели поменьше, но она и слушать не захотела. Должен все-таки признать, выбор она сделала превосходный.
Парень, не стесняясь, разглядывал Чарли с ног до головы, пожирая ее глазами.
– Не говорила ли она вам о своем маршруте? – спросил Дэвид странным, нервным голосом. – Может, вы советовали ей останавливаться в определенных кемпингах? Была ли она…
Сжав Дэвида за запястье, Чарли посмотрела на него холодным и властным взглядом. Только она имеет право вести расследование и задавать вопросы. Надо научить его не вмешиваться, если он находится рядом.
– Знакомьтесь, это доктор Вудроу, – сказала она служащему. – Это его мать приобрела у вас «уинбаго». Нам очень нужно ее разыскать, – добавила она и подарила молодому человеку ослепительную улыбку.
– Да… понимаю… позвольте минутку подумать. Видите ли, она была не очень разговорчива… Ну конечно, сейчас я вспомнил! Она с большим энтузиазмом говорила о Ниагарском водопаде. Да, я не ошибаюсь, именно о нем. Один из наших сотрудников даже посоветовал ей, в каком кемпинге лучше остановиться. Она записала адрес… Эрик!
Адрес, который назвал Эрик, Чарли записала в свою записную книжку.
Дэвид собрался уходить, но Чарли удержала его за рукав.
– Не торопитесь! Будет практичнее и экономически выгоднее, если мы возьмем напрокат такой же «домик».
– Вы проявляете милую заботу о моем кошельке, но хочу сказать вам, что…
– …что вы не выносите жить в тесноте. Послушайте, Дэвид, я могу прекрасно продолжить поиски одна. Об этом мы уже с вами говорили.
Казалось, Дэвид что-то взвешивает… Он посмотрел на Чарли и сказал:
– Ваша взяла. Я согласен.
Она незаметно с облегчением вздохнула.
– Повинуясь вашему желанию, мы сейчас же возьмем «спальню» на колесах, – съязвил он.
– Вам не помешает запастись, в таком случае, эффективным лекарством.
Сезон был в разгаре, и дела у «Микаэлсона» шли как нельзя лучше… На площадке находился только один «уинбаго». Это была небольшая, но достаточно комфортабельная модель. Чарли все еще надеялась, что Дэвид откажется, но он, убедившись в наличии кондиционера, остался доволен.
Между тем Чарли продолжала искать повод, чтобы разубедить его ехать вместе с ней. Она ненавязчиво намекнула, что они потеряют драгоценное время, возвратившись за его вещами. Дэвид ответил, что он удовлетворится той своей одеждой, которая есть в квартире матери. Против комаров он купит эффективное средство и, между прочим, знает волшебные пилюли от недомогания в машине.
Свой козырной аргумент Чарли решила выложить в последний момент. Перед тем как включить первую передачу, она повернулась к Дэвиду.
– Надеюсь, вы успели заметить, что эта модель далеко не «люкс», и нас ожидают стесненные обстоятельства. Вы понимаете, о чем я говорю… К тому же, мы едва знакомы…
Дэвид обратил на нее свой проникновенный взгляд и чувственно улыбнулся.
– Я думал над этой проблемой и считаю, что могу вам доверять… Думаю, что вы будете вести себя благопристойно…
Задыхаясь от злости, Чарли выругалась сквозь зубы и сделала такой вираж при выезде на шоссе, что побледневший Дэвид вынужден был схватиться двумя руками за сиденье.
Первую остановку сделали у квартиры Чарли. Дэвид остался ждать ее в машине. Через четверть часа она уже сидела рядом с ним. На ней были джинсы и золотисто-желтого цвета блузка. Собранные в узел волосы открывали ее прелестное лицо. Затем они заехали на квартиру матери Дэвида. Пока он собирал вещи, Чарлз забежала в аптеку и купила необходимые ему лекарства.
