Текст книги "Разорившийся виконт"

Автор книги: Эллисон Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Если бы Беатриса была здесь! Уж она бы нашла ответы на все эти вопросы. Очевидно, их предыдущая беседа не зашла достаточно далеко. Но Беатриса уехала, оставив ее одну перед возникшими проблемами, и самым печальным было то, что теперь Мелиссе было не к кому обратиться за помощью. Разумеется, она не могла посоветоваться ни с бабушкой, ни с Эленой, хотя они всегда были весьма откровенны друг с другом. Элене, без сомнения, никогда и в голову не приходили столь непристойные мысли. Она была порядочной девушкой, воспитанной в лучших традициях приличной семьи, и готовилась стать добродетельной женой для не менее достойного джентльмена, чего нельзя было сказать о Мелиссе Стэплтон.

Противоречивые мысли кружились в ее голове. Леди Каслтон утверждала, что настоящих леди никогда не посещают подобные мысли. Она говорила, что обязанность жены – удовлетворять потребности мужа, да так, чтобы у него не возникало никаких жалоб или недовольств по этому поводу, и что с помощью нежного и чуткого мужчины можно даже получить от этого удовольствие. В этом смысле брак с Джорджем мог бы оказаться просто превосходным, так как его объятия были полны нежности. Она не могла представить его грубым и жестоким, так же как и внушающим ей отвращение. Чарльз, однако, вовсе не соответствовал образу идеального мужа, потому что вызывал в девушке сильную волну возбуждения. Беатриса говорила, что это вполне нормальные ощущения, способные свести с ума любую женщину независимо от ее положения. «Господи, помоги мне! – молила Мелисса. – Я так запуталась! Ответь мне, неужели наслаждение – это грех?»

Чарльз мог быть чертовски привлекателен и достаточно опытен для того, чтобы одним своим прикосновением зажечь в ее теле огонь. Но он ненадежный, безответственный. Она никогда не простит ему того, как он одурачил леди Лэньярд, а теперь у нее появился еще один повод для недовольства. Только что Чарльз убил в ней всякую надежду стать счастливой с Джорджем. В лорде Рафтоне сочетались все свойства и черты, которые ей нравились, и он мог бы стать для нее чудесным мужем. «Но не любовником», – шептал ей внутренний голос.

На следующее утро к ней зашел Джордж. «Мне следовало бы этого ожидать», – призналась она себе, когда выяснила цель его визита.

– Дорогая моя Мелисса, – начал он дрожащим от волнения голосом. Золотая гостиная с двумя крошечными фигурками в ней казалась похожей на громадную холодную пещеру. – Вы, должно быть, знаете, как трепетно я к вам отношусь, поэтому я счастлив, что вы отвечаете мне взаимностью. Прошу вас, сделайте меня счастливейшим из людей и согласитесь стать моей женой.

– Лучше бы вы этого не говорили, Джордж, – вздохнула Мелисса, стараясь следить за своими словами и не обидеть его. – Вы правы, я к вам действительно очень хорошо отношусь. Но прошу вас, запомните, пожалуйста, эти слова, и пусть они навсегда останутся в вашем сердце. Я не та жена, которая вам нужна, дорогой. Я своевольна, и у меня острый язык. Вскоре вам надоест терпеть мои капризы. И хотя мы с вами друзья, мне все-таки не верится, что вы действительно меня любите. Подумайте, Джордж, – взмолилась она, робко положив руку ему на плечо. Гримаса боли исказила его лицо. – Подумайте о Каролине и Томасе. Можете вы честно признать, что испытываете ко мне то же самое?

Он нервно покусывал губу.

– Ну, не совсем…

– Вот и я тоже, – перебила его Мелисса. – Я люблю вас, но как брата, Джордж, даже сильнее, чем брата, если иметь в виду моего Тоби. Но это не одно и то же.

Джордж ссутулился.

– В один прекрасный день вы скажете мне за это спасибо, – заверила его Мелисса, после чего осторожно поинтересовалась: – Но почему вам так хочется жениться?

Он заметно оживился.

– Из-за отца, – прошептал он и поморщился. – На Пасху его разбил паралич, так что теперь он не может ни говорить, ни вставать с постели. Он все твердил, что хочет увидеть своего наследника. Я не мог обмануть его надежды.

– О Джордж! – Она положила его голову к себе на плечо, чтобы он мог спрятать внезапно выступившие слезы. Он крепко обнял Мелиссу, и она услышала его сдавленные рыдания, но через минуту Джордж уже держал себя в руках. – Простите, но вы достаточно умны и прекрасно понимаете, что нельзя связывать себя на всю жизнь брачными узами только для того, чтобы успокоить отца перед смертью.

– Знаю, – произнес Джордж. – Но вы так милы и добры… Я и вправду подумал, что мы могли бы стать чудесной парой.

– Понимаю. Вы уже почти готовы меня за это благодарить, – улыбнулась Мелисса. – Тем не менее, я могу вам помочь. У меня есть одна подруга, она только что приехала в город. Ей семнадцать лет, но поверьте, как только вы узнаете ее поближе, вам станет безразлична разница в возрасте, – поспешно прибавила Мелисса, заметив нетерпеливый жест Джорджа. – Если бы я не сказала вам, сколько ей лет, вы бы ни за что не догадались. Зная вас, я искренне надеюсь, что вы с Кларой подойдете друг другу. Приходите сегодня днем, и я вас познакомлю. И не волнуйтесь, она ничего не заподозрит. Я не стану ее предупреждать о вашем визите. Вы будете просто еще одним новым гостем. И последнее: я скажу ей только то, что мы были друзьями, и больше ничего. Надеюсь, мы останемся ими и впредь, – закончила она.

– Да, Мелисса. Мы будем друзьями. Возможно, даже более близкими, чем прежде. Конечно, вы правы. Без того чувства, которое объединяет Каролину и Томаса, брак станет унылым сосуществованием. Беда в том, что я позволил чувству долга усыпить мою обычную осторожность и интуицию. Спасибо, дорогая моя.

Крепко обняв ее напоследок, Джордж откланялся. А Мелиссе предстояло объяснить бабушке, почему она отказала такому порядочному джентльмену.

Глава 10

Следующие две недели Чарльз с восхищением наблюдал, как Мелисса купается в роскоши и богатстве. С каждым днем она становилась все более соблазнительной, заставляя его трепетать от одной только улыбки, обращенной в его сторону. Чарльз пытался разобраться в ее характере, подумать о том, что же раздражало его больше всего. Может быть, постоянное презрение к нему, но это не дало ровно никакого результата. Даже мысли, что он может скоро распрощаться со своим наследством, если не поспешит на поиски Генриетты, не смогли умерить все нарастающее желание. Но Чарльз не сдавался. Как только Мелисса выйдет замуж, он ее соблазнит, а потом просто выкинет эту девушку из головы.

Но кто же станет ее мужем? Рафтон, по всей видимости, избрал себе новый предмет обожания. Он все еще оказывал Мелиссе всевозможные знаки внимания, исправно танцевал с ней по два танца на каждом балу и приглашал в театры и оперетты. Но нельзя было бы не заметить, что он начал ухаживать за мисс Кларой Розенхилл. И, что самое удивительное, Мелиссу это вовсе не раздражало. Более того, казалось, что они с мисс Розенхилл подруги.

Чарльз был озадачен ее поведением. На маскараде у Ворбартонов она, казалось, почти была согласна принять предложение Рафтона. По крайней мере, в своей гневной тираде о его оскорбительном поведении она заметила, что их отношения не просто дружба. Ему пришлось горько пожалеть о своем внезапном порыве той ночью, так как это значительно снизило его шансы стать другом Мелиссы. Теперь он и предположить не мог, на ком она остановит свой взыскательный взгляд.

Лорд Эмплай продолжал ходить перед ней на задних лапках, но вел себя как-то несерьезно. То же самое делал и Паркингтон, хотя сама Мелисса всячески отклоняла его ухаживания. Но главная проблема заключалась в Граффингтоне. Глаза этого мужчины вспыхивали всякий раз, когда он смотрел на нее, и Чарльз представлял себе, как волна похоти поднимается в его черной Душе. Все это делало его собственное желание просто нестерпимым. Граффингтон действовал безошибочно, скрывал свои грехи и выставлял себя перед ней в самом лучшем свете. Но красота прелестной леди Мелиссы померкнет в браке с этим деспотичным развратником.

Чарльз пытался предупредить ее, но она то перебивала его, то нарочно не слушала, о чем он говорил. Своими попытками он добился новой беседы, которая закончилась еще хуже, чем его необдуманное нападение на маскараде. – Берегитесь Граффингтона, – однажды вечером посоветовал ей Чарльз, когда они танцевали кадриль. – Он вовсе не образец нравственности.

– Он довольно мил, – возразила Мелисса. – И обладает прекрасным чувством юмора.

– Это все игра, – сердито настаивал Чарльз, в то время как на лице его продолжала играть вежливая улыбка. Находясь рядом с этой девушкой, он всегда терял самообладание, а от его обычного шарма и обходительности не оставалось и следа. Еще ни одна женщина на свете не обращалась с ним, как с безмозглым шутом.

– Да вы как будто ревнуете, милорд.

– Вот еще глупости! Мне ревновать к последнему мерзавцу? Должно быть, ваша голова набита опилками.

– Я буду все решать сама, – огрызнулась в ответ Мелисса. – И еще я предпочитаю судить людей по их поведению и характеру, а не по сомнительным слухам, которые слышу от разных лжецов.

– Что?!

– Не будь вы отъявленным лжецом, вас давно бы вызвали на дуэль, – заявила она.

– Он настолько ужасен, что его даже несколько раз выгоняли из публичных домов, – тихим голосом сообщил Чарльз, проигнорировав ее последнее замечание. Ее глаза внезапно расширились, но смена фигур в танце отдалила их друг от друга, прежде чем она смогла ответить.

После окончания танца Мелисса тотчас же поспешила к бабушке, а во время котильона, который должна была танцевать с Чарльзом, и вовсе исчезла в дамской комнате.

Чарльз надеялся, что она не станет поощрять Граффингтона ему назло, но до конца уверен в этом не был. Положение было слишком опасным, чтобы рисковать. А его предостережение прозвучало, как угроза. Вместо того чтобы добиваться согласия, ему следовало бы подвергнуть сомнению ее способность видеть в безупречном с виду человеке все плохие черты, таящиеся за этой благопристойной внешностью. По крайней мере, теперь Мелиссе будет о чем серьезно подумать. Его совершенно не волновало то, что она, возможно, совершит ошибку, отдалившись от этого опасного мужчины. Несмотря на свою неспособность ухаживать за ней, он подсознательно чувствовал ответственность за эту девушку. Другого джентльмена, который бы позаботился о благонадежности ее поклонников, рядом с ней не было. Но он подошел к этому делу настолько неумело, что ему не осталось ничего другого, как самому отвадить Граффингтона.

Прошло несколько дней, и на приеме у Уайтов ему представилась такая возможность. Расположившись у карточного стола, он уже второй час наблюдал за игрой в фараон, игрой, которая нравилась ему еще с тех пор, как он узнал о ней в Оксфорде. В те времена за ним закрепилась репутация этакого добродушного студента, который снисходительно посмеивался над слабостями всех остальных. Это позволило ему приобрести интересную индивидуальность и дало возможность всегда быть рядом с друзьями, не рискуя своим добрым именем. Но на самом деле Чарльз избегал игр по причине того, что не мог себе позволить проигрывать.

– За прелестную леди Мелиссу, – проиграв в очередной раз, поднял свой бокал пьяный Граффингтон.

Чарльз скривился, но решил придержать язык за зубами до тех пор, пока не получил возможность увести Граффингтона подальше от гостей.

– Не смей произносить имя порядочной леди таким тоном, – сурово предостерег его Чарльз.

– Я собираюсь жениться на этой малышке, так какая тебе разница? – произнес заплетающимся языком Граффингтон. – Я сам могу постоять за честь моей жены.

– Да ладно тебе, Граффингтон. Неужели ты думаешь, что ее семья серьезно отнесется к твоим ухаживаниям?

– А почему бы нет?

– Позвольте мне быть откровенным, милорд, – холодно произнес Чарльз. – Семья Каслтон находится под моей защитой. А я очень хорошо осведомлен о вашей репутации и о том, как вы обращаетесь со своими женщинами. И кузину я вам не отдам. Кроме того, вы определенно ей не пара.

– Никогда не встречал девушки, которой бы я не подошел, – плотоядно хмыкнул Граффингтон. – К тому же у нее есть опекун, ее брат. Она именно такая жена, которая мне нужна. Дрэйтон никогда тебя не послушает.

– Неправда! Может быть, этот человек и лодырь, и пьяница, но ему не безразлична судьба его сестры.

– Х-ха! – фыркнул в ответ Граффингтон и, пошатываясь, направился обратно к карточному столу.

Возвращаясь в свою бедную комнатушку, Чарльз неожиданно для себя осознал, что Дрэйтон и в самом деле способен выдать свою сестру за первого попавшегося. Особенно если эта женитьба принесет ему выгоду. Должно быть, леди Каслтон добавит что-нибудь от себя к тому жалкому приданому, которое оставил Мелиссе ее отец. Таким образом, Граффингтон сможет безнаказанно продолжить свои ухаживания. Его финансовое положение было не лучше, чем у Чарльза. Несмотря на это, леди Каслтон не захочет уменьшить приданое своей внучки, но кто-то должен открыть ей глаза на этого негодяя. Если что-нибудь станет известно в обществе, то Мелиссе придется навсегда распрощаться со своей безупречной репутацией. Лгать в вопросах приданого считалось бесчестным.

Чарльз ненавидел себя за то, что ему придется пойти на низость, но иного выхода из создавшегося положения он не видел. Проронив слово тут, слово там, он вскоре заставит весь Мэйфэйр говорить о вероломстве лорда Граффингтона. Всем было прекрасно известно, что он не богат, а репутация жестокого злодея стала достоянием всего города еще до того, как в гостиных заговорили о позорных изгнаниях этого человека из публичных домов. В клубах только и обсуждали, как много девушек пострадало после вечера, проведенного с этим человеком. А власти, узнав обо всех этих разговорах, стали всерьез подумывать, не он ли виновен в недавних смертях нескольких проституток. У крайне высокомерного Граффингтона не осталось иного выбора, кроме как удалиться к себе в поместье и надеяться на то, что постепенно эта шумиха вокруг его имени утихнет.

Вздохнув с облегчением, Чарльз вновь задумался о том, как разыскать Генриетту. Но пределом его мечтаний все еще была Мелисса. Если бы она только не была так похожа на его бабушку! В этом портрете было нечто, привлекающее Чарльза, но он никак не мог понять что именно. Единственное; что его очаровало, это поразительное сходство Мелиссы с бабушкой.

Не ощущая усталости, Чарльз продолжал бродить по улицам, пытаясь направить свои мысли и чувства в нужное русло. В отличие от изображения на портрете, Мелисса была живой и юной. Ее ненапудренные волосы сверкали необыкновенным золотисто-медовым оттенком. Возможно, именно в этом и заключалось ее очарование. Современная манера одеваться и яркие краски возбуждали еще большее желание познать ту, образ которой раньше вызывал лишь скрытое любопытство. А как эта девушка отличалась от черноволосой и костлявой Генриетты! Неожиданно у него перед глазами пронесся образ Генриетты, грызущей ногти, и он содрогнулся.

Чарльз проклинал себя за то, что поддался воздействию чар этой красавицы. Но Мелисса выделялась среди остальных милых мордашек Лондона. И он был не единственным джентльменом, заметившим это. «Да она же просто распутница», – внезапно подумал Чарльз. Как мухи к сладкому, тянутся к ней мужчины. Это влечение усиливается еще и тем, что она, кажется, и понятия не имеет о том, почему так происходит. Значит, это все-таки вожделение.

Чарльз стал замечать, что его восхищают некоторые суждения Мелиссы, хотя зачастую она весьма неодобрительно высказывалась и в его адрес. Разве не прекрасное решение – судить о людях по их поведению и характеру? Не без труда пришлось Чарльзу согласиться и с тем, что человека характеризует не титул и не происхождение. Его дед-картежник и недалекий отец не совершили в жизни ничего, достойного похвалы. Значит, ни распущенный лорд Дрэйтон, ни садист Граффингтон не заслуживают уважения. Да и сам он тоже, кстати. Чарльз сильно ударил тростью по тяжелой ветви, которая свешивалась со стены сада.

Так не должно больше продолжаться. Отыскав Генриетту, он восстановит умирающее поместье Суонси и изменит жизнь его обитателей.

Чарльз вздрогнул. Образ тощей, острой на язык Генриетты померк рядом с образом его кузины. Злоба душила его, теперь она была четко направлена на Мелиссу. Зачем она мучит его, ведь ему во что бы то ни стало нужно разыскать Генриетту?! Кроме того, как он будет терпеть Генриетту, в то время как душой и телом тянется к другой?

Неожиданно, словно короткая вспышка яркой молнии, в голове у Чарльза пронеслась мысль, являющаяся ответом на все мучавшие его вопросы. Он любит Мелиссу. Он ничего не может с этим поделать. Черт возьми, да чем он заслужил такой удел?! Он должен отказаться от женщины своей мечты только для того, чтобы исполнить безумное желание властной старухи. Слезы показались в его глазах. Остаток ночи он провел, напившись у себя 'в комнате до бессознательного состояния.

Мелисса стояла у окна и задумчиво глядела, как потоки дождевой воды заливают площадь. Расбон оказался прав. Это просто несчастье – иметь такого мужа, как лорд Граффингтон. Ей не удалось разглядеть его подлинную сущность. Он прикидывался идеальным другом, который взахлеб рассказывал ей о своем поместье, уважал ее мнение и всячески демонстрировал свою заботу о других людях. Но все это было притворством. За его чарующей светской благопристойностью скрывалась душа высокомерного тирана. Этот человек оказался хуже Расбона.

Чарльз… Возвращаясь мыслями в прошлое, она не могла понять, зачем леди Лэньярд вздумалось проверять Чарльза таким способом. Конечно, она не думала, что он станет взывать к ее милосердию. Даже самые достойные мужчины не всегда готовы пойти на такое унижение. Может быть, она хотела просто посмеяться над Чарльзом? Может быть, на самом деле у нее и в мыслях не было отдавать состояние, которое было давно ему обещано? Но нет, она бы до этого не додумалась. Скорее всего, это план лорда Лэньярда. Как любая бабка, она волновалась за внука, а лорд Лэньярд, видимо, решил использовать ее сомнения насчет безответственного поведения Чарльза в своих целях и всячески старался вывести его из игры. Поведение лорда Лэньярда казалось нелепым, но жизнь не раз доказывала Мелиссе, что некоторые мужчины вполне способны на интриги.

Она вздохнула. Это все отговорки. Можно ли на самом деле доверять своей интуиции? Она и представить не могла, что этот мир окажется таким обманчивым. Несмотря на то, что особое значение здесь придавалось порядочности и честности, людям этого круга приходилось тщательно скрывать свои чувства за маской светской благопристойности. В Лондоне вовсе не было той светской непринужденности, о которой всегда мечтала Мелисса. Все эмоции жителей этого города прятались за непроницаемым панцирем отчужденности. Но за этой броней было очень удобно скрывать и правду, так что даже самый хитрый наблюдатель часто попадал впросак, пытаясь постигнуть чью-либо тайну. Все члены общества должны скрывать свои неблаговидные поступки. Значит, в том, что Чарльз годами утаивал от общества свое истинное финансовое положение, нет ничего предосудительного. То же самое делал Граффингтон, да и все остальные. Ей следует внимательнее прислушиваться к предостережениям Чарльза, ведь некоторые вещи, которые обсуждаются в различных клубах, никогда не станут предметом разговоров в респектабельных гостиных. Кроме того, теперь она убедилась еще и в том, что прошлое ее кузена действительно небезупречно. Иначе как бы он смог узнать о том, что Граффингтона не раз выгоняли из публичных домов?

Дождь усиливался. Вскоре он перешел в такой ливень, что Мелисса не могла разглядеть дом Гантеров на той стороне площади. Погулять сегодня не удастся. Но это даже к лучшему. Ей надо срочно избавиться от мистера Паркингстона. Он был довольно приятным джентльменом, но полюбить его Мелисса была не в силах.

Она вспомнила, что уже приобрела опыт в таких вещах, и грустно улыбнулась. В случае с Джорджем все произошло даже проще, чем она предполагала. По своей натуре Клара была мечтательницей. Теперь ни у кого не оставалось сомнений, что она безумно в него влюблена. Да и Джордж, казалось, отвечал ей взаимностью. Мелисса замечала взгляды, которыми они обменивались, и радовалась за них, хотя за себя ей было немного неприятно. Не то чтобы она ревновала, просто ей не удалось в свое время вызвать в нем столь сильное чувство. Поэтому она им чуть-чуть завидовала. Вот бы ей встретить такое понимание!

Леди Хартфорд тоже одобрила этот союз.

– Надеюсь, тебя не очень обидело, что он начал ухаживать за другой? – как-то раз осторожно поинтересовалась она, уединившись с Мелиссой в тихом уголке «египетской гостиной» леди Дебенхэм. Усевшись в самые неудобные кресла, которые только мог придумать человек, они были в полной уверенности, что никто не помешает их беседе.

– Ну конечно же, нет, – . прошептала в ответ Мелисса, а затем, не поборов искушения, прибавила: – Недавно он тоже предлагал мне свою руку, но я отказала. Болезнь отца заставляет его поторопиться с женитьбой. На следующий день я познакомила его с Кларой, и теперь он безмерно благодарен мне за то, что я спасла его от необдуманного поступка.

– А, вот оно что, – смягчилась Каролина. – До вчерашнего дня я и не представляла, в каком состоянии его отец. Бедный Джордж! Они так близки. Представляю, как тяжело будет Джорджу, когда это случится.

Мелисса рассеянно кивнула и снова начала искать в памяти человека, способного дать ей любовь, о которой она так мечтала. Внутренний голос шепнул ей: «Чарльз».

– Ерунда! – громко воскликнула Мелисса.

Несмотря на то, что она была не согласна с решением леди Лэньярд, девушка не могла простить Чарльзу его неблаговидное поведение. Человек, который опустился до обмана, чтобы с его помощью получить состояние и продолжать свой беззаботный образ жизни, не заслуживает уважения. К тому же он все еще продолжает развлекаться в городе, тогда как, по его собственному утверждению, его присутствие необходимо в Суонси. Две недели, которые он хотел провести у леди Каслтон, растянулись почти на целый месяц.

Леди Лэньярд всего лишь хотела, чтобы Чарльз доказал свою ответственность и добился успеха в жизни, а он все время ее обманывал. Значит, когда он говорил, что все полученные деньги пойдут на восстановление поместья, он был также неискренен. Возвратившись в город, он рассказал обо всех своих затруднениях, но не назвал ни одного решения кроме того, что собирается нанять другого управляющего. Но в своих связях он был необыкновенно осторожен. Ни одна живая душа не знала, кто его нынешняя пассия. На самом деле, замкнутость Чарльза казалась довольно-таки необычной и вызывала массу разных толков. Поразмыслив над этим, Мелисса неприлично фыркнула, точь-в-точь, как Генриетта. Вместо того чтобы охотиться за замужними женщинами, он, наверное, живет на деньги, добытые честным трудом, и выдает себя за этакого честолюбца.

Мелисса прекрасно знала обо всех недостатках Чарльза, но, несмотря на это, не могла избавиться от воспоминаний о его поцелуях. Щеки девушки залились от смущения румянцем, и она тотчас отпрянула от окна. Тяжелая портьера случайно коснулась ее груди, и Мелисса почувствовала, как по ее телу пробежала волна возбуждения. «Распутница, – обвинила себя Мелисса. – Как не стыдно!» Почему Чарльз оказывает на нее такое сильное влияние? Его назойливые ухаживания были ей даже неприятны, тем более что она подозревала о цели его преследований. Чарльз делал все возможное, чтобы ее соблазнить. Правда, он утверждал, что никогда не совращал девственниц. Но, учитывая его лживое прошлое, у Мелиссы не было никаких оснований доверять этому человеку. А особенно после того памятного нападения в саду она больше не рисковала оставаться с ним наедине. Теперь Мелисса чувствовала себя почти так же, как тогда в Дрэйтонском поместье, когда к ним в гости пожаловал лорд Хефлин.

Но думать о Чарльзе было бесполезно. К сожалению, этот человек, имеющий магическую власть над ее слабым телом, никогда не станет ее другом. Но это было не просто любопытство, вызванное откровенной беседой с Беатрисой и тем щекотливым происшествием с лордом Торнхиллом. Тряхнув головой, Мелисса взяла книгу и начала читать.

Но, как бы она ни старалась, фривольные мысли не оставляли ее в покое. Непринужденно болтая с Эленой на Брукфилдском балу, она неожиданно поймала на себе взгляд Чарльза. Он стоял далеко, примерно посередине залы, но даже с такого расстояния она смогла увидеть вожделение, горящее в его небесно-голубых глазах. Мелисса невольно напряглась. Воображение девушки уже рисовало всевозможные картины, в которых она видела, как его длинные, изящные пальцы ласкали ее, а сильные руки страстно прижимали ее к мускулистому телу.

Ужаснувшись, Мелисса тотчас же отвела от него взгляд. Она молилась, чтобы на щеках не выступил предательский румянец. Ей было стыдно из-за того, что эти непонятные желания преследовали ее. Ведь, наверное, остальные девушки не испытывали ничего подобного. Она окинула глазами комнату. Взять хотя бы элегантную леди Барбару, или капризную мисс Востэт, или пустоголовую леди Мэри. У них наверняка не такое буйное воображение. Должно быть, с ней что-то не в порядке. Беатрисе не следовало бы пробуждать в ней этот интерес.

Навязчивые идей о странных свойствах женского тела довели бедную девушку до того, что она стала считать себя каким-то уродом. Или распущенность Дрэйтонов наложила отпечаток на ее поведение? Она чувствовала, что проявляет к распутству столько любопытства, сколько способен проявить самый развращенный из мужчин.

Чарльз на минуту затаил дыхание. Перед глазами поплыли черные круги. Заставив себя сделать глубокий вздох, он вышел на улицу, где мог спокойно все обдумать. Поймав горящий взгляд Мелиссы, он чуть было не потерял сознание. В ее глазах он прочел желание и ужас. Она ощутила его страсть, ответила на желание и, казалось, как и он, пережила сильное душевное волнение.

В конце концов, он был готов задушить, ее. Ведь ему суждено всю жизнь быть рядом с отвратительной Генриеттой. Его тело протестовало, но он остался непоколебим. Он должен расстаться с Мелиссой и попытаться найти Генриетту. Он, конечно, сдержит свое обещание сопровождать кузину своей покойной бабки, но все новые предложения будет отвергать. Сердце Чарльза разрывалось от горя, но он не собирался отступать. Мелодичный смех Мелиссы ласкал его слух. И даже, вспомнив о грубом неприятном хохоте Генриетты, слыша который, Чарльз всегда испытывал омерзение, он твердо решил продолжать ее поиски.

Но вечер в театре, на котором среди прочих присутствовала и Мелисса, чуть было не пошатнул его намерения. Она надела шелковое платье зеленого цвета с глубоким декольте, которое выгодно оттеняло золото ее волос и необычный цвет глаз. Лента, опоясывающая стройную фигуру девушки чуть ниже пышной груди, притягивала к себе его взгляд, и на лбу Чарльза от волнения выступили капельки пота. Даже длинные стройные ноги Мелиссы, чьи очертания проступали там, где платье плотно облегало ее тело, не могли привлечь его внимания так сильно. Его пальцы нервно подрагивали от желания прикоснуться к этой восхитительной груди. Он хотел ласкать это нежное тело, и не только… Чарльз удивился таким смелым мыслям, возникшим в его сознании.

Он подумал, что избавится от этого наваждения, если проведет весь вечер рядом с одной соблазнительной вдовушкой, но это не помогло. Чарльз пришел в ужас, осознав, что его больше не интересует ее отчаянное кокетство. Он едва дотерпел до конца представления, чуть было не опозорившись. Но даже это не уменьшило его желания обладать Мелиссой.

Чарльз беспокойно метался из угла в угол в своей крохотной комнатке. А найдет ли он когда-нибудь Генриетту? Шансы отыскать эту девушку практически равны нулю. Месяцы усиленных поисков ни к чему не привели. Теперь Чарльза мучил другой вопрос: а не привидение ли она? Ну как может нормальный человек пропасть так внезапно, не оставив никаких следов? Если ее и в действительности не существует, значит, ему повезло.

Покинув комнату, он направился в сторону Зеленого парка. Что он будет делать, если ему придется жить в такой бедности, как сейчас? Сама мысль об этом была ужасна. Никакого Лондона. Никаких модных жакетов от Вестона. Никаких породистых лошадей. Никакого доступа в спальни светских дам. Но последнее обстоятельство огорчало его меньше всего. Теперь его не интересовал никто, кроме Мелиссы.

Суонси в ужасном состоянии. Но оно находится в центре Кента среди самых плодовитых земель страны. После необходимой тщательной обработки поля вновь станут урожайными. Он изучил достаточное количество книг и теперь знал, как надо управлять своим имением, и знал, что необходимо сделать для того, чтобы оно снова обрело процветающий вид. А еще он знал, во сколько это ему обойдется. Приданое Мелиссы покроет самые срочные расходы. Планы на будущее были довольно соблазнительны. Благородный риск потерять наследство должен быть вознагражден. А Мелисса ему обязательно поможет, потому что она самая добрая девушка на свете и любит помогать другим. Будущее неожиданно предстало перед ним в радужном свете.

Приняв такое решение, Чарльз широко улыбнулся молочницам, торговавшим свежим коровьим молоком. С удовольствием осушив кружку парного молока, Чарльз поспешил домой переодеться.

Мелисса с опаской оглядела Золотую гостиную, удивившись, что ни Виллис, ни леди Каслтон там нет. В комнате находился только Чарльз. Она ощущала его присутствие повсюду, даже в самых дальних уголках гостиной, и от этого ей стало трудно дышать. Мелисса и не подозревала, что в комнате может быть так жарко.

– Я позову бабушку, – заявила она.

– Она знает, что я здесь, – остановил ее Чарльз. – И она позволила мне провести несколько минут наедине с вами.

– Зачем? – В ее глазах появился страх, который остановил направившегося к ней Чарльза.

– Не бойтесь меня, Мелисса, – взмолился Чарльз. – Вы же знаете, я никогда не причиню вам вреда.

– Неужели?

– Конечно. Я люблю вас, милая, и хочу одного – чтобы вы стали моей женой.

Глаза девушки расширились от удивления. В пылающей голове хаотично носились беспокойные мысли. При этих словах ее сердце радостно забилось, но разум взял верх. Какую игру он теперь ведет? У нее было множество оснований не доверять этому человеку. «Не путай физическое влечение с любовью, – эхом прозвучало предостережение Беатрисы. – Испытываешь ли ты к нему еще что-нибудь, кроме вожделения?» Нет, Чарльз возбуждал в ее душе только такие чувства. Но связать себя с эгоистичным и бессовестным человеком было бы ошибкой. Жизнь ее отца можно было назвать лишь жалким существованием. Он был слишком ленивым, чтобы сделать что-нибудь полезное для своего поместья, и слишком недальнозорким, чтобы привлечь на свою сторону более знающих людей. Ее брат вырос слабовольным и распущенным. А Чарльз за короткий промежуток своей жизни показал столько легкомыслия, что запросто мог превратиться во второго Тоби.