Текст книги "Очаровательная сумасбродка"
Автор книги: Эллисон Чейз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 12
Холли с трепетом осматривала свидетельства богатства Эшуортов, которые поблескивали в каждом хрустальном подсвечнике, каждом идеально отполированном зеркале, в каждой золоченой картинной раме, резьбе и часах, украшавших бальный зал.
Струнный квартет и фортепьяно, спрятанные в алькове, развлекали гостей музыкой. Когда герцогиня начала составлять пары для следующей кадрили, Холли скрылась от нее, спрятавшись за пухлыми матронами, которые объявили, что танцевать не будут. Сбившись в кружок, они принялись с воодушевлением судачить о туалетах остальных дам.
Холли уже станцевала кадриль, менуэт и вальс, но на сей раз она вознамерилась посидеть или, пожалуй, походить по залу, чтобы все обратили внимание на ее присутствие. Так что если кто-нибудь будет спрашивать о ней, гости ответят: «О да, я только что разговаривал с ней… Она где-то здесь…»
Почти в центре зала Уиллоу стояла в паре с высоким молодым человеком, прямые волосы которого так и норовили упасть ему на лоб, несмотря на огромное количество помады, которой он их умастил. Айви сидела на одном из обитых шелком диванчиков возле дальней стены. Рядом с ней уселась очень молодая графиня Хантли – она нервно теребила свой веер и то и дело посматривала по сторонам. Холли видела, как Айви положила руку на запястье своей собеседницы и, кажется, смогла немного отвлечь ее от забот.
Заиграла музыка, танцующие сделали первые па. Холли решила, что для нее настало подходящее мгновение выскользнуть из-за спин скрывающих ее матрон, однако до ухода она успела поболтать с ними о преимуществе перьев перед бриллиантами, а бриллиантов – перед лентами в нарядных головных уборах, созданных по последней моде. А потом с улыбкой пошла прочь, приветствуя кого-то на ходу, останавливаясь, чтобы обменяться с кем-то любезностями или перекинуться парой слов о демонстрации лошадей или дневных событиях. Ни у одной из групп гостей она не задержалась больше одной-двух минут и при этом целенаправленно продвигалась в другую сторону комнаты.
Оказавшись у открытых дверей террасы, Холли остановилась и, оглянувшись, осмотрела бальный зал. Танцующие выстроились в два ряда и теперь грациозными шажками передвигались к центру. Остальные заняли места у стен, где болтали, смеялись, наблюдали за танцами – и все это под бдительным присмотром герцогини. Пара средних лет – муж и жена – прошествовала мимо Холли на террасу, кивнув ей на ходу в знак приветствия. Она уже хотела было последовать за ними, но тут ее взор упал на лорда Дрейтона, стоявшего возле одного из нескольких каминов. Он выглядел великолепно в черном, как вороново крыло, фраке, белом шелковом жилете и таком же белоснежном галстуке, завязанном на простой узел.
Лорду Дрейтону не нужно было ни прибегать к каким-то уловкам, ни украшать себя чем-то особенным, чтобы выглядеть лучше остальных джентльменов. Ему было достаточно лишь расправить плечи и расслабиться. Он мог не прилагать никаких усилий, чтобы, выглядеть сильным и властным, – этот человек чувствовал себя как дома и в бальном зале, и в конюшне.
У Холли засосало под ложечкой. Рядом с Колином стояла златовласая красавица, приехавшая сюда днем со своими родителями. Отец леди Пенелопы Уингейт владел большой частью акций Эшуортских Вест-Индских плантаций.
– Мой отец очень торопился заключить эту сделку, – прошептала Холли на ухо леди Сабрина, когда они встречались днем. – Она великолепна, не так ли?
Холли была вынуждена согласиться, а Сабрина, наклонившись еще ближе к ней, призналась:
– Она также дальняя родственница королевы, именно поэтому отец так хочет, чтобы Колин женился на ней. Честно говоря, мне она совсем не нравится. Да, происхождение у нее знатное, но ее простота граничит с вульгарностью, а в ее глазах есть нечто такое, что наталкивает на мысль о том, что она что-то скрывает.
Судя по многозначительным взглядам, которыми обменивались лорд Дрейтон и леди Пенелопа, Холли заключила, что она ему нравится, несмотря на неестественные кудряшки и явный избыток драгоценностей.
Сердце Холли заледенело, она почувствовала себя очень несчастной. Ее мысли вернулись к утру, она вспомнила, как в конюшне Колин делился с ней своими научными наблюдениями. Рассказывал ли он леди Пенелопе о своих открытиях о том, как спустя поколения проявляются спящие наследственные черты?
– Мисс Сазерленд, приятный вечер, не так ли?
От неожиданности Холли вздрогнула, но тут же сумела скрыть свое замешательство, обмахнувшись веером. Рядом с ней стоял Стюарт Бентли. Заложив руки за спину, он оглядывал бальный зал в таким видом, словно хотел поделиться с ней своими наблюдениями.
– Изумительный, – кивнула Холли, едва сумев сдержать раздражение.
Она ведь только что собиралась ускользнуть с вечера и непременно сделала бы это, если бы не задержалась, чтобы посмотреть на то, как Колин Эшуорт очаровывает притворно улыбающуюся Пенелопу Уингейт.
Повернувшись к ней лицом, мистер Бентли поклонился.
– А как получилось, что такая привлекательная молодая леди не танцует?
– Я не хотела проходить этот круг танцев, сэр, – отозвалась Холли. – Видите ли, за день я очень устала и…
– Да, но как раз начинается новый круг, – заметил мистер Бентли. – Не окажете ли мне честь пройти его со мной?
Господи, нет! Мало того, что Стюарт Бентли помешал ее планам, так еще и герцогиня устремилась к ним через весь зал и впилась в них, как стрела в мишень.
– Да-да, великолепно! – воскликнула она. – Мистер Бентли, мисс Сазерленд, вы должны начать следующий тур вальса.
Холли не могла отказать герцогине и мистеру Бентли, не показавшись недопустимо грубой. Так что когда кадриль завершилась, и начался тур вальса, ей оставалось только вложить свою руку в руку мистера Бентли и пройти вместе с ним в центр зала по натертому до блеска паркету.
– Ну разве это не большая удача, милорд, что интересы наших отцов таким чудесным образом совпадают?
– Именно так, леди Пенелопа, – пробормотал в ответ Колин, хотя вовсе не был уверен в том, что согласен с этим утверждением.
Его собеседница продолжала говорить что-то, он лениво обводил взором бальный зал, и вдруг его взгляд замер. Что это?! Бентли и мисс Сазерленд танцуют вальс?!
Что Бентли задумал? Колину казалось, что утром в конюшне он высказался совершенно однозначно. Бентли забыл об этом или с утра у него рассудок помутился?
Стоявшая рядом с лордом Дрейтоном Пенелопа замолчала. Колин краем глаза посмотрел на нее, спрашивая себя, для чего он вообще притворялся, что ему интересно, о чем она говорит. Несмотря на то что его отец прямо заявил о своем предпочтении, Колин не собирался жениться на ней. Пусть даже она и в самом деле состоит в родстве с королевой.
Пенелопа заморгала, а затем ее губы растянулись в улыбке – тонкой, как ей, вероятно, казалось.
– Но возможно, о таких делах вслух лучше не говорить.
– О делах? – переспросил Колин.
Он лихорадочно пытался вспомнить, о чем говорила Пенелопа, но ярко-голубые юбки мисс Сазерленд, так и мелькавшие перед его глазами, мешали ему сосредоточиться.
– Я говорю о бизнесе, милорд. О коммерции.
Леди Пенелопа произнесла эти слова еле слышно, словно это было богохульство.
– В бизнесе нет ничего неприличного, леди Пенелопа.
– Стало быть, вы согласны с мнением моего отца на эту тему?
Колину безумно хотелось, чтобы она замолчала хоть ненадолго и тогда он смог бы сосредоточиться на красоте рук мисс Сазерленд, изящном изгибе ее шеи, стройности талии, которая со всех сторон представлялась его взору, когда она кружилась и кружилась в вальсе. Впрочем, удивляться ее легкости и грации не приходилось. Верховая езда довела ее фигуру до совершенства – Колин был готов поставить небольшое состояние на то, что у нее великолепные бедра. А движения, необходимые для того, чтобы управлять скакуном, научили ее ловкости, которая вполне могла пригодиться в каком-нибудь другом виде физической активности – в танцах, например.
Лорд Дрейтон заставил себя вновь обратить внимание на молодую леди, стоявшую возле него.
– Прошу прощения, – извинился Колин. – Что вы говорили?
– Вы согласны с тем, что Англии следует отпустить узников долговых тюрем, не говоря уже об отмене Акта о запрете работорговли, для того чтобы обеспечить жизнеспособной рабочей силой наши протектораты во всем мире?
– Что?!
В это мгновение музыка затихла. Сделав книксен, мисс Сазерленд поспешила отойти от мистера Бентли. Колин следил за тем, как она идет вдоль зала. На секунду она остановилась около своей сестры Айви, а затем продолжила путь до дверей на террасу. Когда она вышла туда, отблески факелов заиграли на ее волосах яркими огнями, позолотили складки ее платья, окрасили ее кожу теплым, манящим свечением.
Этому призыву лорд Дрейтон противиться не мог, даже если он был направлен не на него.
– Прошу прощения, я на минутку, леди Пенелопа… – пробормотал он.
Не слыша ее ответа, Колин поклонился и поспешил следом за Холли.
– Колин, вот и вы! Вы нарочно избегаете меня весь вечер?
Увидев приближающуюся к нему Айви, граф резко остановился.
– Разумеется, нет, – с усилием улыбнулся он. – Хорошо проводите время? – Колин старался держать себя в руках, чтобы не показать ей своего нетерпения. – Вижу, вы не танцуете.
– Признаться, я что-то устала сегодня…
Подхватив Колина под руку, Айви повела его в другой конец зала – противоположный тому, откуда можно было выйти на террасу. Выбора у него не оставалось.
Мать невольно спасла его, поинтересовавшись, не собираются ли они танцевать вместе.
– Боюсь, леди Харроу сначала захочет выпить пунша, мама, – ответил Колин, прежде чем Айви успела раскрыть рот. – И я, пожалуй, не буду соблазнять ее танцами до следующей кадрили – она все же поспокойнее.
– О, ты совершенно прав, мой мальчик. – В глазах его матери вспыхнула тревога. Она быстро взяла Айви под руку и привлекла ее к себе. – Пойдемте, моя дорогая, постараюсь устроить вас поудобнее.
– О, но я…
Убедившись в том, что оставляет Айви в надежных руках, Колин решительно направился к выходу на террасу.
– Лорд Дрейтон!
Едва не выругавшись вслух, он остановился еще раз.
– Мисс Уиллоу, – учтиво произнес Колин.
Загородив ему путь, Уиллоу искренне поблагодарила его за великолепный бал. И вдруг что-то смутило графа. Ему почудилось, что неспроста одна из сестер ускользнула из зала сквозь двери террасы, а когда он попытался выяснить, куда она направляется, две другие мешали ему.
Не успела младшая Сазерленд вступить с ним в разговор, Колин улыбнулся, крепко пожал ее руку в перчатке, извинился и быстро ушел. Может, кто-то еще окликал его, но он уже не слышал.
На террасе почти никого не было; не увидел он и мисс Сазерленд. Первым делом Колину пришло в голову, что она снова отправилась в конюшню. Но зачем? Утром он продемонстрировал ей все: лошадей, условия – одним словом, все. Его охватило неприятное предчувствие.
Действительно ли ее интересует только покупка лошадей? Колин поверил в то, что увлечение мисс Сазерленд всем, что касается этих животных, и привело ее прошлым вечером в конюшню. Но если это не так, что же здесь ищет соблазнительная мисс Сазерленд?
Бальный зал находился в восточной части особняка, и она могла пойти только в двух направлениях – вниз по ступенькам в сад (или, возможно, в конюшню, располагавшуюся за садом) или в западную часть дома, в те комнаты, которые выходили на террасу.
При мысли об этом у него во рту появился горьковатый привкус. Может, она проскользнула в кусты, где у нее назначено свидание? Только с кем? С Бентли? Нет, Колин оставил его в бальном зале, где тот танцевал с другой мисс.
К тому же интуиция подсказывала Колину, что мисс Сазерленд едва ли вышла из дома для того, чтобы скомпрометировать себя. Конечно, она очень чувственная и жизнерадостная, но ведь не глупая, чтобы позволить кому-то погубить себя. Как и ее сестры, она никогда не теряет голову.
Но тогда?..
Колин шел вперед, пока не оказался там, где свет факелов и горящих в бальном зале свечей уже не освещал террасу. Музыку стало почти не слышно, зато со всех сторон от него затрещали кузнечики, зашумели деревья. Он брел вдоль темных окон и французских дверей. Куда она пошла? В какое место не могла попасть более простым путем – из дома?
Разве что… Разве что Холли не хотела, чтобы кто-то видел, куда она направляется.
Уиллоу видела, что лорд Дрейтон – или Колин, как она иногда осмеливалась назвать его, – вышел на террасу. Она сделала все, что могла, чтобы задержать его, но безуспешно. Успела ли Холли пройти туда, куда собиралась?
Повернувшись, Уиллоу увидела Айви, которая шла куда-то под руку с герцогиней. Ее сестра тоже то и дело украдкой бросала встревоженные взгляды на террасу.
Взмахнув веером, Уиллоу обратила на себя внимание Айви. Затем она захлопнула веер и его кончиком указала в том направлении, куда пошел граф. Брови Айви сосредоточенно сдвинулись. Уиллоу приложила ладонь к груди, показывая, что пойдет следом за ним, но Айви покачала головой. Сказав что-то на ухо герцогине, она стала пробираться к выходу из зала.
Интуиция подсказывала Уиллоу, что надо пойти следом за Колином. Возможно, его уход не имел никакого отношения к Холли. Решив, что должна успокоиться насчет графа, Уиллоу направилась к выходу на террасу, где она ожидала увидеть Колина, стоящего у балюстрады и наслаждающегося ночным покоем или разговаривающего с кем– то из гостей.
– Мисс Уиллоу! – Затянутая в атласную перчатку рука леди Сабрины похлопала ее по плечу. Этого было достаточно для того, чтобы Уиллоу остановилась. – Один человек хочет потанцевать с вами, но не решается пригласить вас.
– О, я…
– Прошу вас, для него это очень много значит, поверьте мне.
– Господи, почему это кто-то не решается пригласить меня? – удивилась Уиллоу.
Впрочем, ответ и без того известен: это наверняка Джеффри, самый младший и застенчивый из Эшуортов.
– Ну вот и он.
Леди Сабрина подвела ее к кому-то, но запястье, до которого она дотронулась, и фигура, к которой подошла, была куда более солидной и внушительной и уж никак не могла принадлежать юному Джеффри Эшуорту.
Тяжелый взгляд лорда Брайса – куда более мрачный и таинственный, чем у его братьев, – привел ее в оцепенение. Он опустился на Уиллоу почти с физической силой, от которой колени у нее подогнулись.
– Добрый вечер, мисс Сазерленд.
– Доб-б-брый вечер… – запинаясь, пролепетала Уиллоу.
Ее голос дрожал, как крылья мотылька.
– Брайс, кажется, мисс Сазерленд никто не пригласил на этот танец.
Брови леди Сабрины приподнялись, она хотела пригвоздить брата к месту, если он вздумает увильнуть от ее предложения.
Лорд Брайс помедлил – мгновение или целую вечность, отчего внутри у мисс Сазерленд все перевернулось. Потом его низкий, задумчивый голос произнес: «С удовольствием!» Оцепенев от радости, Уиллоу вдруг поняла, что ее рука лежит на его согнутой руке, а ее пальцы прикасаются к его налитым мышцам, скрытым под рукавом. Вновь зазвучала музыка. В сильных, надежных объятиях лорда Брайса Уиллоу кружилась и кружилась, летала и парила до тех пор, пока все вокруг не пошло кругом, и она не забыла о том, где они находятся, – забыла обо всем, кроме серьезного выражения лица ее партнера, его уверенной поддержки и непроницаемого взгляда, устремленного прямо в ее глаза.
Глава 13
Возможно, Айви была права, говоря, что в личном кабинете герцога едва ли можно найти документы, имеющие отношение к пропавшему жеребцу, однако Холли была уверена, что обнаружила кое-что стоящее. В одной папке она нашла кучу бумаг, содержащих бесчисленное количество имен и названий – покупателей и лошадей, скачек и победителей, возле каждого из которых стояли цифры, означающие цену, размеры, вес и скорость. Одним словом, там не было ничего примечательного. Но во второй папке было кое-что интересное: справки о Девонширском поместье Эшуортов.
Прежде Холли как-то не задумывалась над тем, что немалое количество эшуортских чистокровок были выращены не в Мастерфилд-Парке, а в двухстах милях отсюда, в уединенной загородной усадьбе. Может ли Гордость Принца быть родом из далекого Бриарвью? Это могло бы объяснить, почему ярые поклонники скачек ничего не слышали о необыкновенном скакуне. И, несмотря на уверенность Виктории в обратном, Гордость Принца могли вывезти из Аскота уже давно.
Так ли это? Прошлым утром лорд Дрейтон повернул их лошадей в сторону дома, как только Холли задумала свернуть в долину. По его словам, в маленькой долине крылась опасность для нее.
А что, если там крылось еще кое-что, а не только зыбучая почва?
Шум быстрых шагов с террасы заставил ее насторожиться. Тихо охнув, Холли вскочила из-за письменного стола, за которым сидела, и задула единственную свечу. Холли направилась было к двери, но по пути вспомнила, что все еще держит в руках папку герцога. Вернувшись к столу, она нашарила в темноте нужный ящик, приоткрыла его и сунула туда папку. Шаги становились все слышнее, отдавались эхом от стен дома.
Лорд Дрейтон? Лакей, который непременно сообщит своему нанимателю о том, что увидел ее здесь?
От нерешительности Холли застыла на месте. Кабинет не имел выхода на террасу. Она вошла в дом через дверь библиотеки, проскользнула по коридору и добралась до кабинета.
Приоткрыв дверь, Холли прислушалась. Есть ли у нее время вернуться в коридор и убежать подальше отсюда, пока тот, кто приближается к кабинету, идет по библиотеке? Или лучше остаться в кабинете и найти там какое– то укрытие? Оглянувшись назад, она отогнала от себя эту мысль. В комнате негде спрятаться, разве что под столом. И уж если ее обнаружат где-нибудь в коридоре, то по крайней мере не придется пережить тот позор, который она бы испытала, если бы ее увидели стоящей под столом на четвереньках.
Приняв решение, Холли переступила порог кабинета. Не представляя, куда ведет коридор, она закрыла за собой дверь и пошла вперед самым быстрым шагом, на какой только была способна.
Колин миновал библиотеку и, дойдя до коридора, остановился, прислушиваясь к удаляющимся шагам. К легким шагам, как будто кто-то шел по коридору в бальных туфельках. Но еще громче шагов звучал шорох шелка и тафты, заглушающий даже стрекот кузнечиков. Колин улыбнулся, правда, не слишком-то приветливо.
Ему хотелось знать, была ли она всего лишь в библиотеке, когда направился сюда с террасы. Но в таком случае почему столь торопливо сбежала? Может, она заходила еще куда-то – в кабинет отца, например? Только что могло ее заинтересовать в огромных томах с данными о лошадях и хозяйственными записями?
Колину пришло в голову, что он уже не впервые ловит мисс Сазерленд на том, что она что-то ищет в усадьбе, если это, конечно, именно она, а не кто-то из гостей, забредший в коридор перед ним. Каждый тихий шажок звучал для лорда Дрейтона как призыв к битве – заманчивой, но все же ставящей его в тупик.
Колин пошел следом за ней, но тут какой-то звук – другие, тяжелые шаги – заставил его застыть на месте. Граф стал напряженно вслушиваться, потому что звучавшие где-то впереди шаги заглушали даже шорох тафты и шелка.
Кто-то остановил ее бегство. Впрочем, возможно, это вовсе не было бегством. Возможно, она бежала не от Колина, а, напротив, торопилась к кому-то. К кому-то…
Внутри у Колина все похолодело – это был тот самый убийственный холод, который заставляет мужчин хватать противника за горло и сжимать его, сжимать… Развернувшись, Колин счел за благо уйти тем же путем, каким пришел сюда, – по библиотеке, террасе…
«Кто же это? – с горечью спрашивал он себя. – Бентли?»
От отвращения его затошнило. Колин оставил того в бальном зале, но это же не означает, что этот несносный тип не мог прийти к назначенному месту по дому. За много лет Бентли очень много раз гостил у Эшуортов и не хуже Колина знал расположение коридоров и комнат в особняке. Да, вероятно, это Бентли. Кто же еще?
Черт возьми! Черт возьми!
Холли поспешно завернула за угол, моля Бога о том, чтобы найти главный коридор и вернуться в восточное крыло, прежде чем лорд Дрейтон – или кто-то другой – обнаружит ее. Ее остановил звук шагов, зазвучавший в темноте. Но только она остановилась, тот человек тоже замер на месте, отчего ее сердце было готово вырваться из груди.
Конечно, она могла отворить любую закрытую дверь в коридоре. Впереди был другой поворот. Позади коридор оставался пустым. Откуда раздавался шум? Холли никого не видела, не чувствовала никакого движения. Но тут шум шагов раздался снова, и при каждом шаге под тяжестью этого человека поскрипывали половицы.
Сердце забилось где-то в горле Холли, она нажала на ближайшую к ней ручку двери, но прежде чем она успела проскользнуть в комнату, чья-то рука сзади обхватила ее за талию.
Из ее горла рвался крик. Кто-то грубо развернул ее, и ее грудь и живот уперлись в чью-то крупную фигуру. Чьи-то руки крепко обхватили ее, отрезая путь к бегству. Чье-то незнакомое лицо, полускрытое тенью, зависло над ней.
– Лорд Дрейтон, прошу вас, пожалуйста… Я… я могу объяснить…
Едва слышный шепот прошелестел у самой ее щеки:
– Нет, я не лорд Дрейтон, моя дорогая.
Оказавшись в треугольнике света, льющегося из бального зала, Колин остановился. Черт и еще раз черт! Он не может сделать это – не может вернуться в зал, к леди Пенелопе, и танцевать с ней вальс, как будто ничего не произошло.
Граф повернул назад, чувствуя себя ребенком, который бегает и бегает по кругу. Она не скажет ему «спасибо» за то, что он помешает им. И конечно же, будет оскорблена его вмешательством. Но он не должен забывать о том, что пообещал Айви заботиться о безопасности ее сестры, а потому он должен проверить, не оказалась ли Холли в ситуации, к которой она совершенно не готова.
Почувствовав себя обязанным убедиться в том, что в данный момент ни Стюарт Бентли, ни кто-либо другой не зажимает Холли у стены, шаря руками у нее под юбками, Колин побежал.
Не лорд Дрейтон? При мысли об этом у Холли от ужаса перехватило дыхание. Она принялась отталкивать и царапать крепко державшие ее руки, чтобы освободиться.
– Немедленно отпустите меня!
– Нет, моя дорогая.
Холли ощутила кислый запах вина. Лицо наклонилось ниже к ней, и она попыталась разглядеть его, но в полумраке смогла понять лишь то, что этот человек старше графа, у него крупные черты лица, а седеющие волосы он отбрасывает назад с высокого лба. Он похож… На любого гостя, пришедшего на бал. Может, он видел, как она в одиночестве сбежала из бального зала, и решил, что она оказалась в тиши этой части дома в поисках любовного приключения? Может, он считает ее борьбу частью игры, вызовом?
Он склонился еще ниже к ее лицу. Неужели он хочет поцеловать ее? Холли почувствовала отвращение. Просунув руки между ним и собой, она попыталась оттолкнуть его. Его руки безжалостно держали ее, а его тонкие губы приоткрылись, и он обжег ее кожу горячим смешком.
– Меня не интересует, чего вы хотите! – выкрикнула Холли. – Я требую, чтобы вы немедленно отпустили меня!
В ответ он рассмеялся еще громче.
– Сэр, вы выпили лишнего! – Она что было сил пыталась оттолкнуть его от себя. – Наутро вы пожалеете о том, что делали.
Ей подумалось, что если этот человек отказывается вести себя, как джентльмен, ей пора прекратить вести себя, как леди. Холли подняла ногу и…
Ее колено попало прямо в промежность незнакомца. Он вскрикнул, его хватка на миг ослабла, и между ними образовалось небольшое пространство. Когда он согнулся от боли, Холли, воспользовавшись этим, принялась молотить его кулаками по шее и по чему-то мягкому – может, она наконец-то попала ему в щеку? Взвыв, незнакомец отступил назад, а Холли бросилась бежать, даже не представляя, куда приведет ее коридор. Она надеялась лишь на то, что окажется в библиотеке, откуда сможет выскочить на террасу и спокойно дойти до бального зала.
– Мисс Сазерленд, это вы?
Холли натолкнулась на чью-то фигуру – такую же крупную, как у незнакомца, но знакомую, безопасную. Чьи-то руки обхватили ее, обняли.
– Лорд Дрейтон? Господи, пусть на этот раз это будете вы!
Бравада, которая помогла ей вырваться из опасных объятий похотливого незнакомца, вмиг куда-то исчезла. В ее горле закипели рыдания. Она зарылась лицом в плечо лорда Дрейтона.
– Что такое? Что случилось? – Он засыпал ее резкими вопросами, требующими ответа, но это отвлекало Холли от охватившего ее страха. – И что вы имели в виду, сказав: «На этот раз»?
Она прижалась щекой к его груди.
– Тут был мужчина… Сначала я решила, что это вы идете за мной, но… – Холли подняла голову и увидела четкую линию его подбородка, его челюсти, каменный контур его щеки. – Это были не вы…
– Я действительно пошел следом за вами, мисс Сазерленд, но, услышав звук ваших шагов в коридоре, я решил…
Колин замолчал. Его ладонь легла ей на затылок, его пальцы ласково поглаживали ее волосы. Дверь в библиотеку позади них была открыта. Лорд Дрейтон крепко держал Холли, его губы касались ее уха, когда он стал говорить ей какие-то ласковые, утешающие слова. Она постепенно успокаивалась, наслаждаясь его мужской силой, чувствуя себя в безопасности рядом с ним.
– Это я во всем виновата, – прошептала Холли. – Наверное, он увидел, как я вышла из бального зала, и отправился следом за мной. Наверное, он решил, что я ищу…
Колин взял ее лицо в ладони и запрокинул его настолько, чтобы увидеть ее глаза. Когда он заговорил, его голос был таким же стальным, как клинок кинжала:
– Что он сделал?
– Он…
Теперь, когда ей больше ничего не угрожало, недавнее происшествие виделось ей каким-то… непонятным. И конечно же, грязным. Казалось, незнакомец материализовался из ниоткуда, из самой тени.
Чувствуя, что ее охватывает стыд, Холли опустила голову. Ясно, что молодым леди не следует бродить в одиночестве по темным коридорам. Она судорожно вздохнула, силясь хоть немного унять волнение.
– Он схватил меня и отказался отпустить, – наконец выговорила она.
Руки графа все крепче сжимали ее лицо, пока Холли не почувствовала, что его ладони покрыты мозолями, появившимися в результате долгих лет тренировок и практики верховой езды, когда ему часами приходилось держать в руках уздечку.
– Он воспользовался вашей слабостью? – Холли не ответила, и граф заговорил громче, полным ярости голосом: – Он… что-то сделал вам, причинил вам вред?
– Да нет, вреда он мне не причинил, – сказала Холли. – По сути, это я могла ранить его. Я ударила его и пнула изо всех сил. А потом убежала.
Холли не была уверена, но ей показалось, что уголки рта Колина немного дрогнули и приподнялись, словно он улыбнулся.
– Пойдемте!
Его сильная рука властно обхватила ее талию, поэтому, когда они пришли в библиотеку, Холли не могла понять, отчего у нее подгибаются колени: от недавно пережитого страха и шока или от его близости. Впрочем, если бы лорд Дрейтон не поддерживал ее, она бы, наверное, упала. Он подвел Холли к диванчику возле камина, усадил на подушки и сказал:
– Ждите меня здесь.
– Куда же вы?..
Но граф не ответил Холли: он уже ушел, оставив ее наедине с неприятными воспоминаниями. Холли невольно задавалась вопросом о том, что могло произойти, если бы ей не удалось убежать.
Вдруг что-то сверкнуло в лунном свете, льющемся в библиотеку сквозь окно, и Холли вскочила с дивана. Взяв стоявшую у камина металлическую кочергу, она сжала ее двумя руками и снова села. Ее страх перешел в гнев, и она обвела мрачным взором пустую комнату, открытую дверь.
– Если только вам кажется, что я сделала вам больно…
Она крепче сжала кочергу в руках. Пусть только попробует еще раз напасть на нее! Узнает тогда, почем фунт лиха!
Внезапно Холли вспомнила кое-что. В прошлом году на Лорел тоже напали. В Бате. Не связан ли каким-то образом тот инцидент с нынешним?
Правда, нападение на нее было немного иным. Обидчик ее сестры приставил к ее горлу нож. Лорел наверняка лишилась бы жизни, если бы Эйдан в этот момент не вошел в комнату.
Холли напряглась, услышав приближающиеся шаги.
– Я не нашел никаких следов, – проговорил лорд Дрейтон, входя в библиотеку.
Вскочив с дивана, Холли бросилась навстречу Колину.
– Я же не придумала это! – воскликнула она. – Наверное, он сумел вернуться в бальный зал. Он…
Граф поднял руку вверх.
– Я не говорил о том, что его не существует, – остановил он мисс Сазерленд. – Я всего лишь хотел сказать, что не смог нигде разыскать его. Возможно, вы правы и он вернулся в зал. Но не исключено и то, что он уехал.
Двери нашего дома сегодня ночью распахнуты, приглашения на бал были разосланы всем местным знатным семействам, так что он может быть где угодно. Господи, да мне нехорошо делается при мысли о том, что кто-то из наших гостей или соседей мог вести себя столь чудовищным образом! Если бы только я мог добраться до него…
– Вполне возможно, что он не понимал, что делает, – резонно заметила Холли. – Он явно был пьян, от него пахло вином.
Она вздрогнула, и лорд Дрейтон подошел ближе к ней.
– Вы вся дрожите.
Взяв кочергу, он поставил ее у стола. А потом положил ладони на верхнюю часть рук Холли и стал растирать ее холодную кожу над длинными перчатками.
От его прикосновений в ее теле вспыхнул огонь, но Колин слишком быстро отпустил Холли и отвел к дивану. Потом он зажег лампу и направился к стоящему в углу шкафу. Налив из графина вина, он вернулся к мисс Сазерленд, уселся напротив нее на пол и вложил в ее руку хрустальный бокал.
– Это херес, – сказал граф. – Выпейте.
Холли попыталась сделать то, что Колин ей велел, но оказалось, что она не в состоянии сделать хоть один глоток, когда он сидит напротив нее и его грудь касается ее колен. Ее ладонь исчезла под его такой большой, такой теплой ладонью. Его пальцы уверенно и властно обвили ее руку.
– Вы запомнили его, сможете его описать? – спросил лорд Дрейтон.
Холли попыталась сосредоточиться на его вопросе, а не думать об этих мозолистых руках, о том, что ей стоит всего лишь чуть нагнуть голову, чтобы прикоснуться губами к его шелковистым волосам.
– Было слишком темно, – проговорила она неуверенно. – Я смогла понять только то, что он старше… старше вас. Но не совсем пожилой – так, средних лет.
– Он что-нибудь сказал?
– Очень немного. Сказал, что он – не вы.
В ответ граф недоуменно приподнял брови, и Холли тут же пожалела о своей словоохотливости. «Прошу тебя, не спрашивай! Пожалуйста, не спрашивай!» – взмолилась она про себя.
Колин чуть отодвинулся назад.
– Боже правый, почему он упомянул мое имя?
– Потому что…
Холли наконец отпила хереса, мечтая о том, чтобы уменьшиться в тысячу раз, забраться в бокал с вином и там утонуть.
Колин схватил ее за запястье и осторожно опустил ее руку.
– Так почему же, Холли?
То, что он назвал ее по имени, поразило Холли, она вздрогнула, а потом ощутила, как у нее внутри распространяется блаженное тепло. Она часто слышала, как лорд Дрейтон обращается по именам к ее сестрам – Айви, Уиллоу, даже Лорел. Но ее он никогда «Холли» не называл. Не было такого случая, чтобы граф посмотрел на нее, и с его уст сорвалось бы ее имя.
