Текст книги "Чертов босс. Во власти тьмы (СИ)"

Автор книги: Элли Шарм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

 Шуточки, подколы… этого добра было много, но это лишь проявление старой доброй дружбы.

Хотя, кто знает, какая она – любовь? Ведь она такая многогранная.

– А спорим, если бы сказал Клавдии о том, что у тебя есть Пегас, она бы и не заметила твой лишний вес – глазки феи лукаво блеснули.

Тануки замер и неожиданно серьёзным тоном выдал:

– Может ты права… но, знаешь, подруга! Я хочу настоящих отношений, а не рыночно-торговых, – казалось, его рыжие волосы даже вспыхнули от негодования.

Фей неловко заерзала на клетчатом пледе, что мы расстелили в тени деревьев академии.

– Э-э-э, я не хотела тебя обидеть, Тануки! Вот мой язык без костей! – поспешила исправить сложившуюся ситуацию, извиняющимся голосом.

Тануки с совершенно непроницаемым лицом взял в руки зеленое яблоко. Картинно дыхнув на него ртом, он потер и без того чистый фрукт о брюки, после чего откусил практически половину. Сквозь громкий хруст он проговорил:

– Я ещё верю в то, что найдётся такая девушка, что обязательно полюбит меня таким, какой я есть.

Расправившись с яблоком в два счета, он тщательно вытер пальцы о салфетку.

– Вот, например, – Тануки завертел головой, пока не нашёл объект для сравнения, – Кайл! —парень щелкнул пальцами, – у него груда мышц и ума с горошину! А ведь девушкам он нравится.

Я видела, как после слов Тануки, Фей проследила за взглядом парня и покраснела до кончиков ушей при взгляде на сына Валькирии.

 Кайл был будто бог, сошедший с Олимпа: голубоглазый блондин атлетичного телосложения. Истинный Норман. До последней капли крови. Но все же, я разделяла мнение Тануки.

И что в нем может нравиться? Он как мыльный пузырь… если, конечно, это сравнение уместно по отношению к сыну валькирии. Все же сын Бога…

Словно ощутив, что мы здесь обсуждаем, Кайл неприятно усмехнулся и вальяжной походкой направился в нашу сторону. По мне, так ему совсем не место в нашем мире. В нем скорее преобладают совершенно другие качества, более подходящие темному существу. И ухмылка эта…

Не хватало еще конфликтовать с ним. Территория общая и ни я или кто-то другой, не мог запретить подходить к нам. Поэтому Кайл приближался все ближе, а вместе с ним, на небольшом расстоянии, обожающие сына валькириии девицы. Я прекрасно знала о непростых взаимоотношениях между Тануки и Кайлом, а от того напряглась, не ожидая ничего хорошего.

– Так-так! – голос Кайла резанул барабанные перепонки.

– И ты не хворай! – отозвался Тануки.

Началось!

Я поморщилась, предвидя не самый приятный диалог между двумя молодыми мужчинами. Тануки поднялся, указав жестом, чтобы мы с Фей оставались на своих местах. Сам он, чуть приосанившись, встал прямо напротив Кайла, с вызовом заглядывая в голубые глаза.

– Что тебе здесь надо, Кайл? – начал рыжий, подперев бока. Он прекрасно знал, что лучшая защита, это нападение.

Кайл обнажил идеально белые зубы в издевательской улыбке, но прежде чем успел хоть что-то ответить, был опережен Тануки:

– Ты перепутал! Зеркала находятся на первом этаже Академии, – открыто намекая на самовлюблённость блондина, что даже не смог разглядеть в словах недруга открытую провокацию и оскорбление. Он лишь расплылся в еще более мерзкой улыбке и убрал руки в карманы брюк.

– А я все думаю, – насмешливо протянул он, – где же мой чехол от от внедорожника?!

Жесткий палец ткнул в цветастую рубашку Тануки. Всем своим пафосным жестом Кайл намекнул, что у собеседника размер одежды куда больше, чем XXXL. Я выдохнула, прекрасно понимая, что Тануки просто так это не оставит.

 Глава 6

– Слушай, Кайл, – я решила разрешить нарастающий конфликт мирно, пока не началась драка, – Мы здесь сугубо тесной компанией общаемся, не мог бы ли ты…

Я осеклась. Кайл впился в меня таким взглядом, что я не смогла больше произнести и звука, от возмущения.

Голубые глаза нагло прошлись по фигуре, явно желая залезть под стандартную академическую форму, которая сейчас была практически щитом от похотливого придурка.

– Знаешь, цыпа, только ради тебя я не буду марать свои руки о холодец, – его сощуренные глаза злобно сверкнули, впиваясь в лицо Тануки. Он явно хотел видеть, какие эмоции вызовут его слова у рыжего парнишки.

– Ну, все! – засопел Тануки, закатывая рукава. – Ты напросился!.

Фей среагировала молниеносно. Она подскочила с пледа и в один шаг оказалась между парнями. Маленькая и аккуратная, она была практически не преградой между двумя молодыми мужчинами. Проницательный взгляд девушки коснулся Кайла.

– Кайл, пожалуйста…– она растеряно повернулась к другу, – Тануки…

К моему удивлению, блондин сделал шаг назад и подмигнув Фей, поднёс два пальца к уху, делая жест, означающий «позвони мне».

Бросив уничтожающий взгляд на Тануки, сын валькирии развернулся и пошел прочь. Весь его вид говорил о победе в так и не состоявшемся поединке.

– Какого… Фей, у него есть твой номер?! – взорвался Тануки, как только блондин отошёл на приличное расстояние.

– Да, он попросил на прошлой недели ну и я… ну…

Рыжий негодующе охнул и поджал губы.

– Это просто не поддаётся никакому объяснению, Фей Вилберг Сайли, ты меня разочаровала! – Тануки кинул громкие слова Фей, от чего у той тут же задрожала нижняя губа, а на глазах появились набегающие слезы.

Не зная, как примерить ребят, я начала заламывать пальцы, думая о том какие бы подобрать слова, что бы сгладить острые углы.

– Ребят! – успела втиснуться между друзьями прежде, чем они начали выяснять отношения, – Каждый в праве, конечно, общаться с кем хочет, – сказала я, твёрдо глядя а глаза обиженного друга. – Но, Фей! Кайл?! Он же, бабник! – чуть подумав, я добавила, – и слизняк!

Фей обиженно надула губы.

– Он самый популярный парень! Вы просто не понимаете, – махнула фея рукой. – В коем веке на меня обратил внимание такой парень. На меня, а не на Адоэль! Хотя она первая красавица!

Переводя взгляд с Фей на Тануки и обратно, я растеряно замерла, не зная что сказать, чтобы помирить ребят. Тануки поправив свой галстук, с холодным выражением лица заявил:

–Знаешь, моя дорогая! Поступай как хочешь, но хорошенько запомни, – он сложил руки на массивной груди в закрытом жесте, – не беги к Тануки, когда избалованный маменькин сынок… – оборвав себя на полуслове, он начал быстро собирать в рюкзак все свои съестные припасы.

Развернувшись, не глядя на нас, он направился по узкой дорожке, что вела к зданию академии. Оказавшись около одной из урн, он с раздражением вывернул почти наизнанку рюкзак, отправляя на дно все продукты питания.

Туда даже сендвич улетел.

 Боже…

 это совсем не похоже на Тануки. Должно быть, общение Фей с Кайлом он расценил как предательство. Я обернулась к фее, что еле сдерживала слезы.

– Ну почему он такой?! – в ее голосе проскочило самое настоящее отчаяние.

Я пожала плечами, но, все же ответила подруге:

– Это не удивительно, ведь Кайл задевает его с самого первого курса…

Фей совсем по-детски шмыгнула носом и утёрла его рукавом.

– Иногда Тануки такой невыносимый…

Я нахмурилась, вспоминая как совсем недавно младшая сестра без умолку трещала о том, что ее пригласил покататься на колеснице сын Бога. Неужели она имела ввиду Кайла? Неужели этот молодой человек настолько беспринципный, что пудрит голову сразу двоим девушкам?

Глядя прямо в глаза Фейк, я спросила:

– Что у тебя с Кайлом?

Фея зарделась, от чего прекрасное личико стало почти одним цветом с розовым ожерельем, что красовалось на тонкой шее.

– Да ничего такого, – туманный ответ.

Моя интуиция говорила об обратном. Ведь совсем недавно я видела точно такое выражение лица и сияние глаз. В зеркале… глядя на себя.

– Умоляю, Фей, не ошибись!

Теперь я поняла злость и разочарование Тануки, ведь мы с ним видим все таким, какое оно есть в действительности, в отличие от опьяненной первой любовью Фей.

Я думала лишь о том, что меня дома после пар ждёт очень серьёзный разговор с Адоэль.

Тануки ни в какую не шёл на перемирие с Фей. Его всегда улыбающееся лицо было пасмурным и напряженным. В надежде, что он обязательно остынет после пары по магической кулинарии, я успокаивала Фею как могла.

Ведь, что еще, кроме как еда, могло поднять настроение Тануки? Согласившись с столь весомым аргументом, Фей немного приободрилась, мы договорились встретиться после пары и разошлись по разным аудиториям.

Группа была большая, общалась я со всеми хорошо, но было одно «НО». Все больше мне хотелось обособленности. Именно по этой причине, я облюбовала последнюю парту.

– Сегодня мы, наконец, приступим к первым испытаниям, – Мистер Скампс сегодня выглядел очень неплохо, даже его ветки на голове набухли почками, того и глядишь зацветёт.

– Ну, что, молодежь?! Собираемся и все на выход.

Практика! Вот оно – то, чего я так ждала! Наконец-то все мои мучения окупятся: зубрёжка, волнение, бессонные ночи. Хотя, бессонные ночи, скорее относятся к моим физическим переменам.

Спина болела так, что совершенно невозможно было на ней спать. Стоило надеть хлопковую футболку, раны начинали саднить до зубовного скрежета. Почесать – это было чем-то невероятным! Спина безумно болела и чесалась, что все сложнее было скрывать от чужих взглядов.

Но, не все так ужасно. У меня появилась надежда, что, если я права в своих догадках, то моя жизнь скоро изменится! Если мои подозрения верны, то я стану себя чувствовать настоящим членом семьи… до конца!

Нащупав в кармане юбки номерок, крепко сжала его в кулаке. Я записалась на узи и уже завтра смогу узнать хотя бы самую малость о себе.

Полигон.

Специально отведённая и подготовленная территория, предназначенная для подготовки студентов и испытаний различных видов, находилась за зданием академии. Я не знаю, какой протяженностью был полигон, но его размеры потрясали.

«Вот это я понимаю раздолье!» – думала я, осматриваясь по сторонам и бережно сжимая колбу. Я перевела взгляд на вспыхивающую в стеклянном хранилище молнию, что плавно передвигалась из одного конца в другой. Небольшие сомнения закрались в душу и теперь противно копошились где-то в глубине подсознания. А что, если я не справлюсь?

Я подняла голову, посмотрев на сокурсников. Точно такая же растерянность читалась в их восхищенных лицах, от чего стало немного легче. Я упрямо двинулась вперед.

Мистер Скампс, засучив рукава, открыл вид на свои тонкие руки. Совсем сухонькие… а ведь когда-то, должно быть, он был широким и мощным дубом! Такие мысли встряхнули меня куда крепче взволнованных студентов и все переживания исчезли по мановению тоненьких ручек мистера Скампса. Надо жить здесь и сейчас.

– Надеть защитные печатки! – скомандовал преподаватель, стоило нам выстроиться в длинную шеренгу.

Вытащив из кармана специальные токонепроводимые перчатки, я неловко их натянула, поставив перед этим колбу с молнией на землю.

– Снимите защитные колбы с ваших подопечных!

Как только указ преподавателя был выполнен, все замерли… казалось, затаили дыхание. Я наблюдала за своей молнией, что мягко шевельнулась и начала растягиваться, будто проснулась ото сна и разминала затекшие мышцы.

– Берем за хвост живность! – очередной инструктаж мистера Скампса раздался так громко, что я удивленно вскинула глаза.

Так и есть, преподаватель стоял на одной из насыпей и держал в руках рупор. Я изловчилась, схватила молнию за переливающийся фиолетовыми всполохами хвост.

Молния начала двигаться активнее, тычась острым концом в ладонь. Я понимала, что это не агрессивная атака – скорее защитная реакция на контакт, чем желание причинить зло.

Как только я зафиксировала молнию между большим и указательным пальцами, она замерла, вытянувшись на всю длину.

Ощутив, как адреналин насыщает мою кровь, я резко подала локоть назад и рывком толкнула молнию вперед. Мгновение и сверкающая, извивающаяся в небе, моя молния словно разорвала небо надвое.

Переливающаяся, неустанно мигающая сеточка раскинулась в разные стороны и все исчезло.

Я восхищенно выдохнула, посмотрев на сокурсников. Они замерли, раскрыв рты, но тут же начали перешептываться, спустя еще секунду зажужжали, как пчелиный рой и после начали запускать свои молнии.

Но, ни одна не смогла повторить той же красоты, что сотворила моя. Максимум, что смогли сотворить студенты – это запустить молнию, что на мгновение висла в небе и тут же растворялась, словно ее и не было.

Глава 7

– Видели? У Люции получилось с первого раза, – долетали до меня раздосадованные голоса. – А как переливалась?! Я тоже так хочу! Может у меня бракованная молния?

Я обернулась, думая о том, что не очень то и красиво шушукаться стоя за спиной. Вот только… мои брови сами поползли вверх. Я стояла очень далеко.

Уф! Слух тоже обострился.

– Выскочка! – может и зря обострился, теперь ещё слушать трёп завистников.

Раздражение взыграло с новой силой. Кожа на ладонях начала пощипывать, странные щекочущие ощущения… будто легкие разряды тока. Инстинктивно я потёрла рука об руку.

 Но тут же охнула, когда красно-синие искры стали вырываться прямо из ладоней, попыталась встряхнуть, от чего они посыпали, словно я запускала фейерверк.

Я так испугалась, что, конечно же заметил мистер Скамп, который поспешил в мою сторону.

– Что такое, девочка?! – остановившись возле меня, он опасливо посмотрел на мои ладони. – Должно быть перчатки плохого качества, – он наклонился и подобрал скомканную ткань, от контрой я избавилась, как только выпустила молнию. – Надо бы всю партию проверить. Ты в порядке, Люция? – пожилой преподаватель внимательно осмотрел мои ладони.

Я поспешила спрятать их за спину.

– Да-да! Все хорошо! – натянула на лицо беззаботную улыбку, холодея внутри себя от понимания того, что молния тут не причём.

Это то же самое, что было тогда… с оборотнем.

Мистер Скампс прищурился взглядывать вдаль и поднял рупор:

– Студентики! Снимаем перчатки и складываем их в одну кучку, – видя то, как ученики ворчат, но все же исполняют поручение, он, покачивая головой, добавил: – освобождаю от пар!

Что-то бурча про некачественные товары, преподаватель направился в сторону скинутых ребятами перчаток.

Упс, кажется, я сорвала урок…

Что ж, наверное, это судьба, подумала я, сжимая в кармане белый талончик на узи.

Быстро шагая по тротуару и оглядываясь по сторонам, надеялась не встретить никого из знакомых. Повсюду сновали торопящиеся на обед разношёрстные сущности. Но стоило мне вздохнуть с облегчением, как я увидела Даниэля.

Парень стоял за широким фигурным кустом, словно прячась или шпионя за кем-то.

Брюки несуразно болтались на его тощих бёдрах, рубашка надувалась, словно огромный парашют от ветра, а галстук, будто воздушный змей, парил в воздухе, совершено не желая лежать на груди парня.

Даниэль то и дело нервно проводил ладонью по своим светлым волосам, что от постоянных прикосновений стояли торчком. Сбившись с шага, я с любопытством посмотрела, куда же направлен его взгляд.

С губ сорвалось гневное восклицание.

Моя младшая сестренка Адоэль и мажор Кайл стояли напротив каменной кондитерской лавки. Алоэль что-то щебеча, кокетливо накручивала локон на изящный длинный палец. Ей очень шёл ее наряд: голубой, как небо, сарафан и аккуратные туфли на каблуках…

Выглядела она безумно красиво, но меня осенило. Да она прогуливает пары! Как ещё объяснить то, что на ней надето... и то, что вместо того чтобы быть в это время на паре, она находится на центральной улице Анжелос-сити!

Нет, ну это просто уму непостижимо!

Не желая, чтобы она увидела меня, преодолела расстояние до кустов, оказавшись возле Даниэля. Парень-ангел вздрогнул и его хорошо очерченные губы сложились по форме буквы «о», так и не произнеся ни звука.

– Привет! – бросила отрывисто, щурясь, пытаясь разглядеть объект слежки, то есть свою младшую сестру.

Пальцами растянула уголки глаз пытаясь навести резкость.

– У меня есть бинокль, – как– то несмело проронил парень.

Я не отрываясь от воркующей парочки, протянула в сторону Даниэля руку, настойчивым жестом показывая чтобы в неё вложили упомянутый предмет.

Ещё секунда и моя ладонь коснулась гладкого прохладного инструмента для дальнего видения. Без слов я приставила бинокль к глазам и с удивлением отметила, что Адоэль и Кайл стали ещё дальше! Как такое возможно?!

Я обернулась и возмущено округлив глаза, брякнула:

– Он не работает.

Даниэль вспыхнул, щеки стали покрываться малиновыми пятнами. Парень потянул за галстук и сдавлено проговорил:

– Ты его не той стороной держала.

Хлопнув себя по лбу, перевернула чёрный лакированный бинокль и вновь устремила свой взор на парочку, что возмутила меня и рядом стоящего ангела.

– Они уже неделю гуляют.

Голос Даниэля был подавленным. Странные нотки в его тоне заставили меня опустить бинокль и повернуться к парню. Щеки пылают, кулаки сжаты. Парень явно мучается от ревности.

Вздохнула, прекрасно понимая его состояние.

Я до сих пор еще чувствовала горечь во рту от воспоминаний о том, какой текст демону пришёл на телефон.

Стоп! Неделю?! Адоэль прогуливает неделю!?

– Они прогуливают неделю? – произнесла вслух мучающий меня вопрос.

Я, конечно, знала, что моя сестра ещё та вертихвостка и в целом взбалмошная девица, но это явно перебор!

– Да, Кайл совсем не думает о ее будущем! Как она этого не видит, – откликнулся с пылом Даниэль, опускаясь на корточки рядом со мной и отодвигая зелёную листву чуть в сторону.

– Кайл ей совсем не подходит! Он эгоист, он…

Парень судорожно вздохнул и повалился назад, на его лице мелькнул шок и ужас.

А ведь и было из-за чего так реагировать! Ничего не подозревающая парочка слилась в поцелуе, игнорируя всех вокруг.

– Ему же плевать, кого целовать! – на Даниэле не было лица, бледный осушившийся… – Кайл бабник, он ее обидит!

Я кивнула соглашаясь с его словами, а ведь парень и впрямь влюблён в Адоэль.

Даже сейчас, съедаемый ревностью, он в первую очередь думает о глупышке-ангеле, что свернула не на ту дорожку.

– Ну, маленькая, мисс! – я сощурила глаза, думая о том, что просто так не пройдут ее прогулы.

Пора уже и ответственность нести за свои поступки! А будет артачиться, пригрожу родителями. Пусть это низко, но поднявшись на ноги, я не скрываясь, уверенным шагом направилась в сторону незадачливой парочки.

 Кайл, улыбаясь во все свои тридцать два зуба, облокотившись рукой о стену кондитерской, пустил в работу все своё мастерство соблазнения. Он то и дело касался ключиц Адоэль в легкой ленивой ласке, а та наивная душа млела под его откровенным взглядом.

«Дура!» – проворчала я про себя.

В это мгновение Адоэль повернулась так, что ей стало меня видно. Прелестное личико вытянулось от удивления, а затем и расстройства. Ишь, расстроилась, что ее шашням помешали!

Видя то, как я приближаюсь все ближе, девушка перекинула на одно плечо волосы и начала нервно крутить их в спираль. Чувствует себя виноватой, ещё бы. Поравнявшись с ними, сходу отчитала сестру:

– Адоэль! Почему ты не на парах?

Белокурая красавица, нервно улыбнулась и захлопала ресницами. Нет, ну серьезно?! Неужели не понимает, что с сестрой этот номер не пройдёт?

– Не строй из себя невинную овечку! Я тебя знаю! – добавила для пущей убедительности.

Незадачливый ухажёр нагло усмехнулся и подмигнул мне.

– Ладно, девочки! Пора и честь знать, мне надо на футбол успеть, у меня сегодня тренировка.

Лениво подцепив свой рюкзак, что лежал у ног, он двинулся прочь, насвистывая незатейливый мотив.

«Какая честь?! Что ты вообще про это знаешь!?» – возмутилось мое внутренне я.

Клоун!

– Подумаешь, пропустила разок занятия. Люция, не будь занудой! – заканючила сестра.

Должно быть мои глаза стали размером с блюдце, настолько меня поразил обман Адоэль.

– Не смей мне лгать! Я знаю, что ты уже неделю не ходишь на занятия!

Сестра вздрогнула, вся спесь слетела с хорошенького кукольного личика. Она прижала ладонь ко рту и тут же убрала.

– Только не говори родителям! – сложила блондинка ладони в умоляющем жесте.

Подперев бока кулаками, я поджала губы.

– Не знаю даже… ты скрыла от меня про свои встречи с Кайлом, да ещё и это все... – я махнула от досады рукой.

Адоэль выглядела такой расстроенной, что мне стало ее жаль. Чертовы сестринские чувства. Тяжело вздохнув, я потянула руки к ней.

– Обещай, что больше так поступать не будешь! Ты знаешь, чего родителям стоит наше обучение в престижной академии?

Наконец, белокурая красотка покраснела, должно быть совесть наконец-то взыграла.

– Я больше так не буду, – спустя мгновение ее ладони оказались в моих руках. – Но и ты будь со мной откровенна…

Она многозначительно посмотрела мне в глаза.

Я задумчиво кивнула.

– Хорошо, откровенность на откровенность, сестренка!

Моя рука нырнула в карман и я извлекла на свет талончик.

– Поддержишь меня?

Голубые глаза уверено встретились с моими.

– Да, чтобы ни сказали!

Умничка! Сразу поняла, что я собираюсь сделать.

 Глава 8

Белый кабинет, неприятный запах медикаментов, яркий свет.

Я брезгливо сморщила нос, ненавижу все, что связанно с больницей. Сколько себя помню, одна мысль о больнице вызывала панику, истерику и слёзы. Родители думали это возрастное, что само все пройдёт.

По крайней мере, так утверждал отец, когда у испуганной мамы сдавали нервы и она поворачивала домой, так и не дойдя со мой до нужного врачебного кабинета.

Время прошло, но, к моей досаде, ничего не изменилось. Лишь только то, что я стала более сильной, храня свою фобию где-то внутри. Но как бы я не старалась, пульс предательски повышался, я начинала задыхаться.

– Ну вот и все.

Я вздрогнула от неожиданности, когда врач провёл салфеткой по моим лопаткам, убирая излишки прохладного геля.

– Одевайтесь, я пока вобью все данные в компьютер и распечатаю изображение.

Я неторопливо накинула блузку на плечи и принялась застёгивать длинный ряд пуговиц.

Очень волнительно.

Доктор, средних лет ангел с лучистыми зелёными глазами, быстро порхал пальцами по клавиатуре. Его светлые с сединой волосы переливались от яркого света лампы.

– Так, готово!

Врач повернутся ко мне лицом, крутанувшись в кожаном кресле на колёсиках. Лицо его было крайне сосредоточено.

– Да, случай, конечно, уникальный. Вы долгие годы находились в спящем режиме.

Он вновь уткнулся в бумаги, что-то бормоча себе под нос.

– Процесс запустился… но как все пройдёт, я не могу сказать с уверенностью. Обычно это происходит ещё в детстве, – опустив очки на переносицу, продолжил, – не удивительно, что вам так больно. Проявление сущности происходит быстрыми темпами. Никогда такого не видел…

Врач поднялся со своего места и, сложив руки за спину, произнёс:

– Но даже не это меня смущает, а форма, – он очертил в воздухе руками непонятный узор, – форма не характерна… но с учетом того, что зачатки были в спящем режиме, вполне закономерно, что произошло искажение!

Врач приблизился ко мне и задумчиво проговорил:

– Как вы относитесь к тому, что я проведу коллоквиум?

Я подскочила со своего места и чуть ли не заикаясь ответила:

– Я против! Очень отрицательно отношусь!

Мужчина вскинул брови, явно не ожидая такой бурной реакции, примирительно выставил руки ладонями вперёд:

– Хорошо, не переживайте, о вашем деликатном случае никто не узнает! Это ваше законное право.

Он отдал мне снимки узи.

– На обратной стороне я написал общие рекомендации и названия лекарств, что помогут снять боль.

Поблагодарив доктора, я вылетела вон из кабинета, на ходу пообещав обязательно придти через неделю. На мраморном крыльце здания меня поджидала Адоэль. Она что-то увлечённо печатала в телефоне, но будто почувствовав меня, отвлеклась от своего задания и бросилась на встречу.

– Ну, что? Что сказали тебе?

Ее взволнованное личико дало мне понять, что сестра относится ко всему происходящему намного глубже, чем я предполагала.

Это приятно грело душу.

– Что сказали… – я расстроено протянула ей снимок узи. – Ничего конкретного.

На темном снимке были хорошо видны белые зачатки крыльев. Адоэль быстро заморгала, прогоняя прочь слёзы и кинулась ко мне в объятия.

– Они у тебя есть! Есть крылья! Люция! У тебя будут крылья!

Мерное звяканье столовых приборов о посуду и тихая музыка, это самые лучше должно быть звуки что могут быть за семейным столом.

–Питер, тебя больше не беспокоит Рон?

Мама выжидательно посмотрела на моего младшего брата.

Маленький ангел Питер был очень спокойный, его открытое доброе сердце восхищало всех вокруг. Не удивительно, ведь он ангел милосердия, для таких как он, специальное место в раю.

Они наше будущее, светлое будущее.

Питер оторвался от своего занятия, накалывать на каждый зубчик вилки по зелёной горошине, что аккуратной горкой лежали у него на тарелки.

Пусть ему всего пять лет, но что такое перфекционизм он знает не понаслышке.

Его овощи на тарелки лежали в таком порядке, что образовывали плавный переход цветов, в итоге получался градиент из светло-оранжевой моркови и помидор.

Питер и внешне являл собой идеальный образчик ангельской внешности.

Белые волосы, красивыми локонами обрамляли его лицо правильной овальной формы, чудесные голубые глаза были широко открыты и излучали невинность и доброту.

Этакий херувимчик с настенных фресок.

–Нет, мамочка! Мы поговорили и пришли к общему консенсусу.

Питер уникум, у него самый высокий айкью для его сверстников, но я уже привыкла к его витиеватым словечкам, поэтому лишь слегка улыбнулась розовощекому брату.

Мама благосклонно кивнула и обратила своё внимание на Адоэль.

–А ты, моя дорогая? Как твои дела? Все хорошо с учебой?

Я видела, как Адоэль вздрогнула, у неё хватило совести бросить на меня тайком взгляд.

Но я лишь безразлично продолжила водить вилкой по тарелке.

Все эти яркие сочные овощи в последнее время совсем не вызывали аппетита.

Мясо… много мяса… вот что мне хотелось.

Словно прочитав мои мысли, отец устроил на моей тарелке котлету.

Мой отец самый настоящий глава семьи.

И не только…

Он -апостол.

Тот, кто присутствует на всех переговорах между мирами.

Он сдержанный, справедливый, его профессия, как лучше характеризует его.

Истинный дипломат от кончиков ногтей, до кончиков светло-русых волос.

Я рассеяно слушала, как мама общается с Адоэль.

Как же они похожи.

Те же идеальные черты лица, волосы, фигуры…

Сглотнула, думая о том, что я как чёрная ворона среди белоснежных голубей.

Нет, я не считала себя уродиной.

Я знала, что красива…

Но я была совсем другая, не такая как они…

И с каждым днём это все больше на меня давило, будто грозя обернуться мощнейшим взрывном.

Будто огонь загнали под толщу льда и сейчас он, почувствовав слабину со стороны баррикады, нащупывает наиболее тонкую границу, чтобы окончательно прорваться, сметая все на своём пути.

–Матфий*, как дела на работе?

Внимательная мама заметила тонкую продольную морщинку на задумчивом челе отца.

Папа, промокнув губы салфеткой, тут же поменял своё выражение лица.

Взгляд смягчится, когда он обратился к своей жене:

–Тяжелые времена, душа моя.

Он прочистил горло и продолжил:

–Непорядки на границы вызывают беспокойство у всего совета.

Мама смяла обеспокоено кухонное полотенце.

–Что-то серьёзное?

Отложив вилку, отец сделала глоток воды прежде, чем продолжить.

–Обострились и участились случаи несанкционированного проникновения через райские врата и не только через них...

Мама охнула и прижала ладонь с длинными музыкальными пальцами к пухлым губам.

–Не волнуйся, неужели ты думаешь, что совет из двенадцати апостолов не помешает, незаконным эмигрантам?

Он махнул рукой, будто желая успокоить этим жестом.

Не знаю как маму, но меня было не обмануть…

С отцом у меня особая связь.

Он всегда меня понимал, никогда не упрекал в том, что я не нахожу своего место.

 Его слова были всегда направлены на поддержку, а главное он с детства внушал мне то, что я индивидуальна.

Умна и красива и совсем не к чему прятать свои зелёные глаза под цветными голубыми линзами.

Ни к чему высветлять и без того светлые волосы.

Все это прививало уверенность и веру в себя.

Но с другой стороны чаши весов я видела Мамин восторг, когда ей говорили, что я похожа на сестру.

Словно инстинктивно, я подбирала похожие наряды, ела еду что и предпочитала моя сестра. Стирая грани своей индивидуальности, желая

быть похожей, стать частью своей семьи. Не понимая, что и без всех этих внешних проявлений, я член семьи.

Но … все изменилось, после моей практики, после договора с Высшими…

После Кассиэля.

Изменилась я и не только внутренне, но и внешне.

Ещё вчера мои пряди волос были темно-русые, сегодня же они ещё больше потемнели и лишь огневые кончики волос оставались прежними.

Я не заметила, как начала крутить локон пальцем и лишь мамины слова вывели меня из задумчивости:

–Дорогая, я в восторге от твоей новой прически и цвета – мама сделала паузу и неловко, даже смущённо продолжила –

Кажется, это называется омбре?

– Кахитель**– отец поднял бровь обращаясь к маме—Оставь девочку в покое, пусть как хочет, так и выражает своё внутренне я.

Мама замерла, я видела что-то странное на мгновение мелькнуло в ее глазах.

–Да, конечно… ты прав.

Мама начала нервно собирать пустые тарелки, казалось, замечание отца ее рассорило.

Она даже не заметила, как забрала тарелку из-под носа Питера, что ещё не закончил свой ужин.

Наблюдая за напряженной спиной мамы, что повернулась к раковине, я решила разбавить обстановку.

–У меня для вас новости– сияя улыбкой я соскочила с места и метнувшись в коридор, вытянула из рюкзака снимки-узи.

На кухне все ждали моего появления.

Мама вытирала полотенцем тарелку и с интересом смотрела на бумаги в моих руках.

–Что это? Тест?

Я покачала отрицательно головой.

Почти задыхаясь от переполняющих меня эмоций, я громко объявила своей растерянной семье:

–У меня есть крылья!

Из маминых рук выпала тарелка, что она уже хотела поставить на полку.

 Глава 9

Громкий звон стекла будто заставил всех отойти от сна после произнесённых мною слов.

Папа соскочил со своего места и присев, на корточки, начал собирать подрагивающими пальцами самые большие осколки.

Мамины глаза были огромными, почти размером с блюдце. Я видела, что ее шокировали мои слова.

Ангел протянула руку, и я без слов передала ей документ.

Ее глаза взволнованно забегали по написанным строчкам профессором.

–Это… это может быть ошибкой?

растерянной взгляд встретился с взглядом отца, что уже встал с пола.

Я видела, как его кадык поднялся и опустился.

Почему они выглядят больше испуганными, чем радостными?? Они что не рады?

Сердце сжалось от обиды за себя…

Я думала они обрадуются, что я такая же как все!

Мама вздрогнула, переведя взгляд на руки отца.

–У тебя кровь, Матфий!

Отец тут же поспешил к раковине.

Мама, заметив мое выражение лица, моргнула и тут же улыбнулась дрожащими губами.

–Это замечательно, девочка моя! -она смахнула набежавшие слёзы.–но ведь ты будешь наблюдаться у специалиста?