Текст книги "Испытай меня нежностью и болью"

Автор книги: Элли Лартер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

5 глава. Глиентвейн и рыцарь в сияющих доспехах

– Мирон бы тебя медовым молоком отпаивал, но у меня есть кое-что получше, – Петр подмигивает и ставит передо мной бокал с чем-то горячим и пахучим. Что это такое? Глинтвейн? Грог?

– Спасибо, – я киваю и делаю глоток. И вправду, что-то вроде глинтвейна, только без алкоголя. На работе пить нельзя, хмыкаю я мысленно. Непривычный напиток для секс-клуба. Но как оказывается, мужчина сделал его специально для меня, в барной карте этого нет.

– Серега не успел предупредить тебя по рации об этом клиенте… Он тоже постоянный и вот такой вот – ебанутенький. Каждый раз докапывается до девчонок. Оксана с ним тоже не справлялась. А вот Кира вполне. Что странно, в самом клубе он ведет себя прилично, – мужчина умехается. – Ну, насколько это возможно. Он только подрочить приходит. Если бы шел на контакт с кем-то, кроме персонала, – мы бы его забраковали от греха подальше. А так – пускай дергает свой стручок, кому жалко?

– Если бы я не вызвала охрану, чем бы все кончилось? – спрашиваю я.

– Да ничем, – Петрон пожимает плечами. – Он бы рассказал тебе очередную дурацкую историю из своей жизни и пошел смиренно переодеваться. Ну и вообще, ты не забывай: везде стоят камеры, охрана тебя и так видит, если что – к тебе бы пришли и спасли тебя, – он улыбается, и я тоже невольно улыбаюсь в ответ.

Мужчина сидит не напротив меня, а рядом, и когда я спрашиваю, почему, объясняет: профессиональная привычка. БДСМ-мастер садится напротив, если важнее зрительный контакт, и рядом – если важнее тактильный. А мне сейчас нужны «обнимашки», как он выражается. Петр и вправду обнимает меня за плечи, и в этом нет никакого грязного умысла или намека. По крайней мере, мне так кажется. Хотя я все равно испытываю странное, непривычное волнение рядом с этим мужчиной. Его пальцы касаются моих плеч, а мой мозг короткими вспышками представляет, что умеют делать эти пальцы, где еще они могли бы оказаться… Чтобы стряхнуть наваждение, я трясу головой… Ну ты и дура, Арина!

– Ты в порядке? – Петрон смотрит на меня обеспокоенно.

– Ага. Просто переволновалась.

– Это нормально. Работа у тебя нервная, но постепенно ты привыкнешь и научишься справляться со всеми нашими особенными клиентами. Так что не бойся: так будет не всегда.

– Спасибо, – я киваю. – Очень вкусно, кстати.

– А то! – он явно собой доволен. – Идем, провожу тебя. Надо работать.

Следующим вечером, когда мы сидим с Костей обнявшись и делимся впечатлениями прошедшего дня, мне ужасно хочется рассказать о случившимся, но приходится перекраивать, подгонять историю, где секс-клуб превращается в обычный ночной, а должность администратора – в работу официантки. Если однажды я проколюсь – будет полная жопа.

– Если бы кто-то посмел обидеть тебя при мне – я бы ему врезал, – заявляет Костя воинственным тоном, явно играя роль рыцаря в сияющих доспехах. Я улыбаюсь: какая прелесть. Сегодня он наконец-то со мной, а не со своей любимой приставкой.

– Ему было уже за пятьдесят, думаю, хватило бы грозного предупреждения, – предлагаю я.

– Хорошо, – парень кивает. – Я был бы с ним очень, очень, очень грозным, – тут он берет мою ладонь в свою, подносит к губам и начинает выцеловывать подушечки пальцев. Очень медленно и очень нежно. Я замираю, немного ошалев от неожиданности, но уже через несколько мгновений блаженно расслабляюсь, прикрывая глаза и прикусывая нижнюю губу. Он шепчет мне прямо в ухо мокрым шепотом: – А вот с тобой я могу быть только очень, очень, очень нежным…

От его слов у меня мурашки по всему телу, а он только этого и добивается: обхватывает мое лицо ладонями и припадает к губам, крепко целуя. Я прижимаюсь к нему покрепче, хотя под пледом и так жарко, и с готовностью отвечаю.

Неужели сегодня это наконец произойдет?

Эта мысль пронзает меня электрическим током, перемешивая восторг, возбуждение, страх и какую-то неожиданную неуверенность.

Блин, это точно должно поизойти с ним?

Я точно готова?

Черт, Арина! Конечно, готова! Давно уже готова! Ты девственница, но не святоша. Пора бы уже избавиться от этого досадного недоразумения между твоих бедер и наслаждаться жизнью, как все нормальные девушки. Ты и так ждала слишком долго. Тебе почти двадцать!

И вообще: все изменится! Все же изменится? У Кости больше не будет причин бегать от тебя. Давай, сделай это хотя бы ради него!

– Все нормально? – шепчет он в губы. Запутавшись, как в пледе, в своих мыслях, я и не заметила, что он уже повалил меня на спину, навис сверху и продолжает целовать, спускаясь теперь губами по обнаженной шее.

– Да, конечно, а что такое? – не понимаю я.

– Ты как-то зависла… и перестала отвечать мне.

– Прости, прости, все отлично, все прекрасно, – я растягиваю губы, чувствуя себя сейчас Кирой с ее сияющей и холодной белозубой улыбкой, а никак не самой собой. Но Костя не замечает подвоха, оно и к лучшему. Он продолжает целовать меня, стягивает через голову мою футболку, рассыпая каскад светлых волос, путается в них пальцами, дышит громко и рвано куда-то в шею, потом целует ключицы, грудь, покрывшуюся мурашками от холода, спускается еще ниже, и я невольно втягиваю живот, чувствуя на коже мокрые мужские губы…

Блин, зачем я это делаю?

Он вроде бы нежен, но мне начинает казаться, что недостаточно. Он сдергивает с меня домашние спортивные штаны, и на мгновение мне даже кажется, что он груб. Его поцелуи становятся требовательней, но реже, и я думаю, он слишком торопится. Он мнет мое тело пальцами, и я напрягаюсь, словно пытаясь отразить его прикосновения, окаменеть, не дать себя сломать…

Да что за херня!

С чего бы ему ломать меня?!

Я снова трясу головой, стараюсь забыться, ощутить тепло, но вместо этого ощущаю его каменный стояк в штанах и понимаю, что ни о каком возбуждении с моей стороны нет и речи. Я только растеряна и напугана.

6 глава. Неудачная попытка и побег

– Да что с тобой не так? – голос Кости звучит уже не так ласково, как в первый раз, скорее раздраженно. – Ты же сама хотела этого, в чем проблема?

Он стаскивает с себя футболку, обнажая поджарое, гибкое тело, и я скольжу дрожащими пальцами вдоль его ребер, припадаю кожей к коже в надежде ощутить тепло и желание. Глажу его живот, перемещаюсь ладонями на спину, обнимаю, касаюсь пальцами выпирающих лопаток. Костя целует меня часто и беспорядочно – куда попало, все ниже и ниже, потом подцепляет резинку трусов, стягивая по бедрам кусочек ткани. Теперь мысль ощутить его пальцы внутри уже не кажется мне такой уж возбуждающей и приятной. Я инстинктивно свожу ноги вместе, но он все равно разводит их, протискивается между, слюнявит пальцы и касается меня там… Я дергаюсь от первого прикосновения, а потом Костя растерянно сопит мне в ухо:

– Да ты почти сухая…

Он на мгновение убирает руку, и мне кажется, он вот-вот скажет: ладно, любимая, ты сегодня не готова, давай в другой раз, – но вместо этого он подносит пальцы к моим губам и тоном, подсмотренным в каком-то тупом порно, требует:

– Соси!

Видимо, это должно выглядеть сексуально, но у меня вызывает только отторжение. Чтобы пересилить себя, я закрываю глаза и все же открываю рот, позволяя ему засунуть внутрь два пальца по три костяшки – до упора, так что в горле возникает рвотный рефлекс.

Я все еще пытаюсь расслабиться, уговариваю себя, мысленно проклинаю, но внутри уже начинает нарастать паника.

Все это точно не должно было выглядеть вот так.

Пальцы у него на вкус какие-то солено-кисловатые, и я отчетливо ощущаю кончиком языка кромку его ногтей. Он наконец вытягивает их наружу, так что за ними скользят нити густой слюны, и снова отправляет ко мне между ног. Елозит долго и настойчиво, пока я сжимаюсь, каждую секунду готовая ощутить боль. Короткое прикосновение к клитору вызывает укол возбуждения, но приятное ощущение тут же замолкает, как только он засовывает один палец внутрь.

Ощущение болезненной наполненности, чего-то инородного внутри заставляет напрячься. Он и до этого шутки ради забирался пальцами между моих бедер, но тогда я была влажной, а он не переступал грань, позволяя себе погрузиться лишь на одну фалангу… Теперь он входит сразу всем пальцем, делая внутри круговое движение и замирая.

– Тебе лучше?

Я быстро киваю, но засунуть второй палец он не успевает: я упираюсь ладонями ему в грудь и шепчу умоляюще:

– Подожди… Пожалуйста, давай помедленней.

Он и сам кажется растерянным. Что-то шепчет в ответ, наклоняется, чтобы поцеловать в губы, потом принимается стаскивать с себя штаны и плавки. Его член ударяется о низ моего живота. Тяжелый, налитый кровью, пульсирующий от соприкосновения кожи с кожей. Я уже держала его в руках, и сейчас лихорадочно пытаюсь вспомнить это волнующее ощущение первого опыта, чтобы почувствовать возбуждение поверх страха. Обхватываю горячий ствол пальцами, провожу вниз и вверх, размазываю по головке выступившую смазку. Костя утыкается лицом в мое плечо и тихо мычит. Ему явно лучше, чем мне.

А я – дура. Просто дура. Сама напряглась, сама накрутила себе черт знает что, сама испугалась. Сама виновата, одним словом. Не останавливать же его теперь? Черт знает, когда он потом решит повторить, если в первый раз я окажусь такой неумехой и тормозом.

Но когда он пытается направить член внутрь, утыкаясь головкой в пульсирующее в предчувствии боли, едва влажное отверстие, я все-таки не выдерживаю:

– Прекрати! – и этот голос звучит как будто не от меня, я словно слышу его со стороны.

Стоит ему отпрянуть, как я вскакиваю и, зачем-то прикрывая грудь и лобок ладонями, выбегаю из комнаты.

Его близость, ставшая вдруг невыносимой, словно окутывает меня скользкой, плотной пленкой, из-за которой кожа не может нормально дышать. Мне хочется немедленно смыть с себя его пот и смазку, его дыхание и поцелуи, смыть само ощущение того, что он лежал сверху и касался меня.

Едва ли не в истерике я хватаюсь за мочалку и гель для душа, принимаясь отмываться после этой странной, совсем не сексуальной пытки. Когда взволнованный Костя заглядывает в ванную комнату спросить, как я, на глаза и вовсе наворачиваются слезы, так что я бормочу едва слышно:

– Все окей, все окей, – и быстро смешиваю непрошеную влагу с проточной водой.

Оставаться здесь на ночь я, конечно, уже не хочу. Одевшись после ванной и высушив волосы, я начинаю лихорадочно собираться. Большую сумку не трогаю – я вернусь сюда, когда приду в себя. Но пока мне нужно побыть одной… без него. Понять, что случилось. Почему мое тело не отреагировало, как должно было. Ведь я люблю его! Люблю же?

– Тебе точно нужно уйти? – растерянно спрашивает Костя, видя мои сборы и то, как быстро я скидываю все самое необходимое в небольшой рюкзак. – У меня есть вторая комната, переночуй там… Завтра вернешься в общежитие.

– Нет, мне надо побыть одной, – повторяю я как мантру снова и снова, пока снимаю в зарядки свой телефон, ищу ключи, натягиваю куртку, набрасываю на плечи рюкзак…

– Даже не поцелуешь на прощание? – в голосе Кости и обида, и холод одновременно.

Я морщусь, чувствуя вину, но так и не отвечаю, просто выскальзывая за дверь квартиры.

7 глава. Неожиданная помощь и «гениальная идея»

Сбегать от Кости поздним вечером – это было рискованно и глупо. Идти мне некуда – только в общежитие, а его закрывают в одиннадцать часов вечера. Официально, если до этого времени не вернулся, загулялся, опоздал – ночуй где хочешь. На самом же деле, все зависит от того, какой администратор сегодня дежурит. Если Маргарита Леонидовна – можно даже не пытаться попасть внутрь. Если Ирина Витальевна или, как ее называют старшекурсники, Ириночка Витальевна, – можно проскользнуть. На кого сегодня наткнусь я – неизвестно.

Времени – без пятнадцати, а я все еще в метро. Таким маршрутом я почти никогда не ездила, так что не могу прикинуть, хватит ли мне времени. А ведь от метро еще добежать нужно…

Вагон почти пустой: в противоположном углу мило болтает парочка – парень и девушка, – а напротив меня дремлет, прислонившись к поручню, пожилой мужчина. Я смотрю вверх, на интерактивную схему ветки, гипнотизируя взглядом мигающую точку. Это станция, к которой мы подъезжаем. Моя – следующая.

Теперь, когда первые эмоции схлынивают, меня вдруг невыносимо начинает клонить в сон. Вчера я спала только перед сменой в клубе. Потом работа и университет. По-хорошему, мне бы сейчас лечь спать. Я мысленно молюсь, чтобы сегодня дежурила Ирина Витальевна.

Из вагона я выскакиваю опрометью и, несмотря на усталость, бегу вверх по эскалатору, ловя замечание по громкоговорителю. Рюкзак за спиной кажется слишком тяжелым для таких физических упражнений в одиннадцать вечера, но выбора у меня все равно нет.

На улице дождь. Такой приятный, теплый весенний дождь. Постоять бы под ним, подставив лицо упругим струям, подышать и подумать, какого хрена произошло между мной и Костей. Мы ведь и раньше бывали на близкой дистанции, целовались и трогали друг друга… Почему сегодня, когда все должно было произойти, меня переклинило, как старую ржавую машину?! Уверена, он растерян не меньше моего.

Но времени на подумать у меня просто нет, так что я бегом лечу по лужам, чувствуя, как вода катится по растрепанным волосам и попадает за шиворот, между грудей, катится по телу до самой талии и застревает там, начиная медленно впитываться в плотную джинсовую ткань.

В двери общежития я заскакиваю ровно в без одной минуты одиннадцать, тут же на пороге сбрасывая с себя мокрый рюкзак, роняя его на пол, а сама падая на пластмассовый стул у входа и закрывая блаженно глаза.

Неужели успела!

– Ариша, что с тобой, девочка моя? – раздается совсем рядом, и я улыбаюсь, даже не разлепляя сонные веки:

– Здравствуйте, Ириночка Витальевна.

– Здравствуй, – женщина подходит ко мне и кладет теплую ладонь мне на лоб: – Так и простыть недолго. Сейчас принесу тебе кружку горячего чая.

– Спасииибо, – протягиваю я с благодарностью.

Через пять минут она и вправду приносит мне чай, а я тем временем стягиваю с себя мокрый плащ и выжимаю волосы.

– Ну там и ливень, – замечает женщина, протягивая мне кружку.

– Это точно, – я киваю и принимаюсь жадно пить. – Но самое главное, я успела до закрытия! Хотя вы бы мне все равно открыли, я же знаю… – я смотрю на Ирину Витальевну с нежностью, а она неожиданно хмурится:

– Место-то твое заняли!

– В смысле? Как это? – не понимаю я.

– Ты не появлялась две недели и забыла заплатить за вторую половину месяца.

– Вот черт! – я ударяю себя ладонью по лбу.

– Андрей Платонович поселил на твое место первокурсницу. Она из дальнего Подмосковья, очень долго добиралась на пары и вечно опаздывала, вот и решили устроить ее в общежитие.

Все, что я могу, это простонать:

– О божеее… И свободных мест вообще нет? Хотя бы ночь переночевать? Завтра я что-нибудь придумаю…

На самом деле, я понятия не имею, что тут можно придумать. Вернуться к Косте? Попроситься к кому-нибудь из однокурсниц? Беда в том, что за два года учебы я так и не сдружилась ни с кем достаточно крепко, чтобы позволить себе такое. Хорошие приятельницы у меня были, но подруги… подруги все остались в Вологде или разъехались после школы по другим городам: Питер, Ярославль, Великий Устюг. Одна девчонка вообще свалила в Пермь. Только я выбрала Москву. Самая смелая – говорили мне. Ну… или самая долбанутая. Это звучит более реалистично.

– Мест нет совсем, – Ирина Витальевна качает головой.

– И что же мне делать? – спрашиваю я жалобно.

Женщина долго испытующе смотрит на меня, потом неожиданно вытаскивает из глубокого кармана кардигана ключи и протягивает:

– Ты же знаешь, где я живу? Провожала меня пару раз, – я киваю, затаив дыхание. – Всего пятнадцать минут пешком. Переночуй у меня. Кровать свободная есть, белье в шкафу найдешь. Но… Ариша, это только на одну ночь, ты меня понимаешь?

– Ага, – я снова рассеянно киваю и встаю с места. Мне уже все равно, где спать, лишь бы спать. Ирина Витальевна называет мне точный адрес, я натягиваю пальто и рюкзак и выхожу обратно под ливень.

Только в половину первого ночи я наконец устраиваюсь в постели дома у Ирины Витальевны. Квартира у нее однокомнатная и, судя по всему, женщина живет тут одна. Кроватей две – одну занимаю я. Сказать, что мне неловко и неуютно, – это ничего не сказать. Но все лучше, чем оставаться ночевать в вестибюле общежития или возвращаться с извинениями к Косте. Он бы, конечно, впустил, но мне пока не хочется его видеть.

Вот только на новом и непривычном месте сон почему-то сразу отступает, я с полчаса ворочаюсь в постели, а потом решаю позвонить Соне. Знаю, что они с Ви помеялись сменами, и сейчас она должна быть на работе.

Я всего лишь хочу пожаловаться ей на Костю – уж не знаю почему, то ли эта девушка вызывает у меня доверие, то ли мне просто нужно хоть с кем-то поделиться, – но Соня за пять минут узнает всю ситуацию и, забив на вопрос неудавшегося секса, приходит в ужас от того, что я ночую дома у администратора общежития.

– Блин, я была бы рада, если бы ты пожила у меня, – начинает она, и я слабо улыбаюсь. – Но это невозможно. У меня сейчас ремонт в квартире, я сама живу у своего парня. Мы меняем полы, кровать вообще некуда поставить… Но вообще-то, у меня есть отличная идея, где ты можешь пожить!

Тон у нее такой радостный, что даже в меня вселяет надежду:

– И где же?

– У Пети! У него трехкомнатная квартира, он живет один! И он недавно упоминал, что хочет попробовать сдавать одну комнату… Он искал мужика, правда, но какая разница? Ты даже лучше! Ты же своя! Коллега!

– Еще чего не хватало, – отрезаю я категорически, торопливо сворачивая разговор.

Вот только от «гениальных» идей Сони так просто не сбежишь. Следующим вечером, когда я прихожу в клуб, она тут же снова набрасывается на меня с этим вопросом.

8 глава. Бутерброды и папочка

– Нет, – повторяю я десятый раз за вечер. Соне уже даже не приходится ничего у меня спрашивать: она просто время от времени подходит к моему рабочему месту и смотрит на меня выразительно и хитро, как кот, который догадался, где спрятана сметана. Надеется, что я соблазнюсь на ее предложение – пожить у Петрона. И это при том, что сам Петрон совершенно не в курсе.

– Но ты же уже жила с парнем, какая тебе разница?! – возмущается девушка так искренне, что мне кажется, она реально не видит никаких различий между Костей и Петром.

– Мы с Костей встречаемся, – начинаю я, как раз в этот момент мрачно глядя в экран своего телефона и отмечая там пять пропущенных от него и четыре сообщения. На несколько мгновений на душе как будто бы становится тепло: он беспокоится обо мне. Потом все равно всплывает неприятное чувство, стоит вспомнить, как он лапал мое тело и пытался впихнуть скользкий багровый член… Но он же не виноват? Это я какая-то… не такая. Фригидная, что ли? Или просто трусиха? Или откровенная дура?

– Вижу я, как вы встречаетесь… – хмыкает Соня в очередной раз.

– Ты хоть самому Пете об этом не говорила? – спрашиваю я.

– Нет! – заявляет девушка.

– Хорошо, – я облегченно киваю.

– Я его просто сегодня еще не видела! Он пришел и сразу на сессию…

– Не вздумай ему ничего рассказывать! – шиплю я взволнованно, хватаясь обеими руками за ее руки и встряхивая. Соня кривится в ответ, хочет что-то сказать, но в этот момент двери открываются, и на пороге появляются гости, так что ей приходится уйти обратно в зал, оставив меня наедине с моими администраторскими обязанностями.

– Добрый вечер! – я уже почти профессионально растягиваю губы в улыбке, поправляю маску, съехавшую с переносицы, и начинаю работать.

Вот только не думать о Соне и ее предложении не получается. Про меня все всегда говорили: не робкого десятка, палец в рот не клади, за ответом в карман не полезет. И я правда считала себя девчонкой смелой и бойкой. А теперь и с Костей какая-то лажа, и еще этот секс-клуб… Ребята тут, конечно, клевые, но опасные. Одна Соня чего стоит. И это я еще молчу о тройке главных мастеров – Петре, Мироне и Егоре.

Я почти уверена, что Соня выболтает свою «гениальную» идею Пете и мне придется отбиваться еще и от него.

Так и происходит.

Стоит мне сбежать в подсобку на перекус, как передо мной появляется Петрон. Вид у него, надо сказать, слишком уж горячий: белоснежная рубашка, раскрытая на груди и полностью обнажающая сильные мышцы, раздувающиеся под тканью рукавов бицепсы, облегающие черные штаны с внушительным бугром в области мошонки, и массивные сапоги на толстой подошве. Так он ведет свои сессии? Светлые волосы вспотели и растрепались, но спрятанная в густой поросли улыбка и ярко-голубые глаза совсем не кажутся измотанными. А ведь он, кажется, не вылезал из красной комнаты с самого начала вечера, едва успевая принять душ между посетительницами. Сколько там их у него было? Не меньше пяти, это точно… Я нервно сглатываю. Чисто по-женски, инстинктивно меня ведет от его присутствия. Невольно, подсознательно я сравниваю Петрона со своим Костей, и Костя бессовестно прогрывает мужчине, сидящему передо мной прямо сейчас.

– Привет, – говорит Петр так просто, словно и не сидит передо мной наполовину голый и мокрый от пота, насквозь пропахший сексом.

– Привет, – инстинктивно мне хочется немного отодвинуться, но я не делаю этого. Вместо этого достаю свой ланч-бокс, открываю его и принимаюсь выкладывать привычные бутерброды.

– Ты что, питаешься только бутербродами? – мой незваный собеседник хмурится. – Посмотри на себя. Ты ведь еще растешь.

– Чего, блин? – тут уж я не выдерживаю. – Ты мне что, папочка?!

Он растекается в самодовольной улыбке, как чеширский кот:

– Могу и папочкой побыть, если хочешь…

– Не хочу, – буркаю я, грубо обрывая его флирт. Этого еще не хватало.

– Мне Соня сказала, что тебе негде жить.

– Я разберусь.

На самом деле, я об этом даже не думала почти. Сначала я пыталась хоть немного поспать в кровати Ирины Витальевны, потом сломя голову неслась в университет, дремала там на скучных парах, обедала, сидела в университетской библиотеке в попытках сделать парочку рефератов, потом бежала в клуб, снова перекусывая чем-то прямо на ходу.

– Я вижу, как ты разбираешься, – хмыкает невозмутимо мужчина. – Даже накормить себя нормально не можешь.

– Мне негде готовить, – огрызаюсь я. Хотя я и готовить-то, будем честны, особо не умею, только какие-то элементарные вещи.

– У меня большая кухня, будешь готовить там, – говорит Петрон.

– Ага, щас! – прыскаю я от смеха.

– А в чем проблема? – удивляется мужчина. – У тебя ж все равно выбора нет. Ночевать-то негде, я прав?

– Прав.

– Ну и какие ты тогда варианты рассматривала? На вокзале переночевать? Советую Ярославский: там на втором этаже есть забегаловка, по утрам там клевые блины со сметаной, а по вечерам соляночка. Ммм… Пальчики оближешь!

– Да пошел ты, – мрачно отзываюсь я и все-таки принимаюсь жевать свой бутерброд. Этот болван чертовски проницателен: с тех пор, как я переехала из Вологды и Москву, питаюсь кое-как. За два года сбросила килограммов семь так точно… И мне правда негде переночевать. Пара одногруппниц, у которых я спрашивала, по разным причинам отказали.

Вот только ему-то какое дело?

– Короче, после работы едем ко мне, – заключает он.

Я мрачно отзываюсь:

– Да, папочка.