Текст книги "Сладкая горечь обмана"

Автор книги: Элли Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

НОЧНОЙ СЕАНС: «ЛИХОРАДКА В СУББОТУ ВЕЧЕРОМ»

«Важничаешь? – обратилась Талия к Джону Траволте, который с самодовольным видом удалялся от нее на экране телевизора. – Я тоже так хочу. Только дайте мне шанс, причину, кого-нибудь, и я вам покажу!»

Темнело, когда Хэрри и Эмма подъехали к гостинице – старой переоборудованной мельнице с кирпичным фасадом, увитым вьющимися растениями.

– Мы затопили для вас камин. Подбросьте немного дров, когда будете ложиться спать, и в комнате будет тепло всю ночь, – сказал ночной портье, провожая их в номер.

Спать. Одна большая кровать. Никакого дивана. Лучше всего, решила Эмма, отнестись к этому с юмором.

– Эм, пожалуйста, не заставляй меня спать на полу.

Она прищурилась.

– Я дам тебе плед.

– Эм… – взмолился Хэрри, прежде чем понял, что она шутит.

– Мы спали в одной кровати, Хэрри. Ничего страшного.

– Тогда нас было восемь человек в палатке. А тебе было двенадцать лет.

Эмма пожала плечами и пристально посмотрела на него.

– Что? Ты хочешь отговорить меня?

Хэрри схватил ее за шею и взъерошил ей волосы.

– Твоя взяла. Будем спать в одной постели.

– Отпусти, болван, а то я передумаю!

Он мгновенно отпустил Эмму. Насвистывая, он открыл свой кожаный рюкзак и вынул пижамную куртку. В этот момент Эмма зевнула с риском вывихнуть себе челюсть. Он уже заметил темные круги у нее под глазами. За последние дни она совсем выбилась из сил.

– Эм, приготовить тебе ванну?

Она покачала головой.

– Нет. Тебе нужно поужинать. Я просто переоденусь, и мы… – она снова зевнула.

Хэрри улыбнулся, взял ее за руку и отвел в ванную. Усадив ее на крышку унитаза, он положил пижамную рубашку ей на руки и открыл кран.

– Готово, малышка, – объявил он. Не открывая глаз, Эмма застонала и протянула руки. На секунду у него мелькнула мысль, что она просит раздеть ее. Он окаменел.

– Ну же, Хэрри! – воскликнула Эмма. – Помоги мне подняться, или я засну прямо на унитазе!

Он мгновенно оживился и стащил ее с сиденья. Как только она поднялась на ноги, Хэрри выскочил из ванной, боясь, что ей может понадобиться его помощь.

– Не спеши, – сказал он, закрыв дверь. – Я переоденусь и посмотрю новости.

– Хорошо, – донесся до него усталый голос Эммы. Хэрри вознес молитву, чтобы она не уснула в ванне и ему не пришлось бы вылавливать ее, обнаженную и скользкую от мыльной воды. Он быстро стянул с себя футболку. Надо избавиться от нелепой картины, внезапно вставшей у него перед глазами.

Через полчаса Хэрри в пижамных брюках лежал, откинувшись на подушки, в кровати. Телевизор был включен, но звук приглушен. Он услышал, как открылась дверь ванной, и Эмма, держа одежду в руках, вошла в комнату. На ней была его длинная голубая рубашка от пижамы, едва прикрывавшая бедра. Никогда он не видел ее в более сексуальном наряде.

– Она оказалась единственной вещью, которая не пропахла дымом. Ты не возражаешь?

Хэрри с трудом обрел дар речи.

– Хорошо, что я не оставил там брюки, а то мы бы сейчас выглядели довольно нелепо.

– Ты всегда выглядишь нелепо, – парировала Эмма, но он заметил, что она покраснела.

Разрумянившись после ванны, с взлохмаченными волосами и большими голубыми глазами, потемневшими от усталости, она показалась ему воплощением женской красоты.

Эмма аккуратно сложила одежду на кресле и подошла к кровати.

У Хэрри перехватило дыхание. Когда она оказалась возле него, он приготовился… к любому развитию событий. Но вместо того, чего он ожидал, страшился и желал, Эмма уютно устроилась у него под боком, уткнулась головой в его подбородок и мгновенно уснула. Хэрри сделал осторожный вдох.

О чем он думает? Ведь это Эмма. Малышка Эмма. Младшая сестра Джейми, которую он всю жизнь поддразнивает и защищает. Она ни за что на свете не прижалась бы к нему, если бы знала о его безумных фантазиях.

Он всегда был влюблен в нее. Неодолимое желание поддразнивать Эмму, мучить, заставлять ее краснеть, возникшее с первого дня их встречи, превратилось после смерти Джейми в стремление защитить ее, которое переросло в глубокую привязанность.

У него возник миллион проблем, и он убегал от них, каждый год уезжая все дальше и дальше, чтобы потом возвратиться на неделю и выполнить обещание, которое в душе он дал Джейми: быть с Эммой в самое трудное для нее время.

Хэрри не мог понять себя. Как он может так глубоко и самозабвенно любить малышку Эмму, которая не знает, что в смерти ее любимого брата есть его вина? Он подзадорил Джейми на крутой спуск, закончившийся так трагически. Раскаяние преследует его с той минуты, когда он поднял на руки бездыханное тело лучшего друга.

Ему стыдно, что жизнь у него сложилась так удачно. И вот сейчас сестра его покойного друга лежит рядом с ним, пробуждая фантазии и желания, идущие из глубины сердца.

Хэрри понял, что наступил момент, когда он должен доказать себе, что способен контролировать свои эгоистичные желания и сделать все, чтобы Эмма получила то, чего она заслуживает. Ее жизнь будет счастливее, полнее и легче, если он не станет играть в ней главную роль, о которой втайне мечтает.

Хэрри зевнул, устав от мучительной внутренней борьбы. Засыпая, он подумал, что ради Эммы он должен и сможет преодолеть свои чувства к ней.

Его разбудил стук в дверь.

Он не сразу вспомнил, где находится. Голова Эммы лежала у него на груди.

– Хэрри, не оставляй меня, – прошептала она. Стук повторился, и она резко открыла глаза.

– Ш-ш-ш, – сказал Хэрри. – Лежи.

Он встал и поддернул пижамные брюки.

– Кто там?

Ответа не последовало.

– Не открывай!

Хэрри оглянулся через плечо. Эмма приподнялась; увидев ее взлохмаченные белокурые волосы и белеющее обнаженное плечо, он сглотнул набежавшую слюну, борясь с охватившим его желанием.

– Не снимай цепочку! – хриплым со сна голосом проговорила она.

– Хорошо. – Хэрри с трудом отвел от нее взгляд и открыл дверь. Перед ним, покачиваясь, стоял мужчина в измятом смокинге и бутоньеркой в петлице. – В чем дело? – внушительным голосом осведомился Хэрри.

– Джозеф?

– Ошибся, приятель.

После некоторого раздумья мужчина повернулся и, не извинившись, побрел на поиски Джозефа.

– Кто это был? – спросила Эмма, очаровательно зевая.

– Подвыпивший свадебный гость.

– А-а-а. Который час?

Хэрри посмотрел на часы.

– Третий.

– Ого! Должно быть, я отключилась.

– Я тоже.

Эмма огляделась.

– Ты выключишь свет, а я – телевизор, – приказала она.

Огонь, горевший в камине, освещал комнату, создавая в ней атмосферу романтики и уюта.

– Хэрри, иди в постель.

Он молча выругался. Эмма совершенно не понимает, в каком он состоянии, и ее приглашение отнюдь не способствует джентльменскому поведению. Затем она увидела его состояние, и Хэрри снова ругнулся про себя.

– Что-то не так, Хэрри? – спросила Эмма, и он решил, что она просто дразнит его.

С обреченным видом он медленно подошел к кровати и сел, ожидая, что Эмма рассмеется.

Но этого не произошло.

Тогда Хэрри взял ее за подбородок и посмотрел в глаза, позволив прочитать свои самые сокровенные чувства и желания, которые он пытался скрыть временем и расстоянием, ожидая, что Эмма высвободится и попытается шуткой рассеять напряжение.

Но этого не произошло.

Она ответила на его взгляд мерцающими потемневшими глазами. Хэрри видел ее расширившиеся зрачки, слышал поверхностное, учащенное дыхание и прилагал все усилия, чтобы не забыться и не воспользоваться обстоятельствами, в которых они оказались. Эмма провела языком по губам, и у него вырвался стон.

– Эм…

– Хэрри, – откликнулась она голосом, полным желания.

Как он мог устоять? Ему показалось, что перед ним разверзлась бездна. На всякий случай нужно предостеречь Эмму, чтобы она знала, куда может завести ее такое поведение, решил Хэрри.

– Эм, я ужасно хочу поцеловать тебя. – Он ожидал, что она недоверчиво рассмеется.

Но этого не произошло.

Эмма моргнула. Неужели он действительно сказал это? Или она все еще спит и видит сон? Даже если это сон, она досмотрит его до конца. Следующий шаг за ней.

– Так поцелуй, – сказала она с непривычной уверенностью, возникшей, возможно, под действием его взгляда, в котором смятение смешалось с желанием любой ценой охранить ее.

Хэрри не мог решиться.

– Эм, подумай, что ты говоришь! Почему я должен целовать тебя? Здесь нет друзей и коллег, на которых нужно произвести впечатление.

– Ты мог бы попытаться произвести впечатление на меня.

Хэрри был потрясен. Видя, что он не решится сделать первый шаг, Эмма взяла инициативу в свои руки и, потянувшись к Хэрри, поцеловала любовь всей своей жизни.

Он замер и не смог сдержать потрясенного вздоха. Эмма не сдалась и попробовала еще раз. Когда их губы соприкоснулись, он ответил на поцелуй.

Головокружительное ощущение пронизало Эмму с ног до головы. Хэрри поцеловал ее глубоким поцелуем. Тело Эммы зазвенело, откликаясь на жаркую потребность Хэрри.

Она откинулась на кровать, потянув его за собой, хотя в этот раз он не нуждался в поощрении.

На нем были тонкие пижамные брюки, и у Эммы не осталось сомнений, что он возбужден так же, как она. Хэрри, ее Хэрри, мужчина, которого она считает самым красивым, добрым и желанным, хочет ее.

Эмма поднесла его руку к верхней пуговице пижамы.

– Скорее, Хэрри, – прошептала она. Его рука замерла. Эмма откинула тяжелую голову и посмотрела ему в глаза. – Хэрри?

– Эм, что мы делаем? – тихо произнес он.

Услышав муку в его голосе, она поняла.

– Пожалуйста, Хэрри, я хочу этого.

– Эм, как только мы займемся этим, возврата не будет.

– Чем?

– Этим, – повторил он, проводя рукой по ее телу.

– Любовью? – сказала она, желая показать, что хочет проявить свои чувства самым интимным и важным способом.

С хриплым стоном, наполненным желанием, Хэрри притянул Эмму к себе и, накрыв ее губы поцелуем, от которого у нее перехватило дыхание, поспешно освободил податливое тело от рубашки.

Отдавшись ощущениям, опьяненная страстью, она принимала и отдавала жадно и трепетно, лаская, возбуждая и утешая. Жизненная энергия Хэрри проникала в кровь Эммы горячим сверкающим потоком и, обжигая кожу, сливалась с ее любовью, раздувая пылавший в ней огонь.

Прошли минуты, часы, вечность… Хэрри, приподнявшись на локте, пожирал глазами гибкое обнаженное тело Эммы, мерцавшее в отблесках огня от камина. Она не испытывала смущения или неловкости, чувствуя, что для него она желанна и обольстительна.

– Эмма, – сказал он, – моя маленькая принцесса, ты такая красивая!

Каждая клеточка ее существа отозвалась на эти слова радостным благодарным трепетом. Хэрри, ее Хэрри говорит как возлюбленный, а не как лучший друг и защитник!

– Я не знал. Разве я мог когда-нибудь поверить…

Эмма прижала палец к его губам.

– Поверь, Хэрри, поверь.

Она ласково провела ладонью по его щеке. Когда их губы слились, Эмма ощутила соленый вкус теплых слез.

Благодарно закрыв глаза, удовлетворенная и счастливая, как никогда в жизни, она засыпала в объятиях Хэрри, тщетно пытаясь вспомнить, почему она так долго не уступала своим чувствам.

* * *

Наступило утро. Суббота. Десять лет с тех пор, как трагически оборвалась жизнь Джейми.

Хэрри посмотрелся в зеркало. Бывают дни, когда он не узнает себя, и это ему нравится. С лицом, опаленным солнцем и заросшим щетиной, с морщинами в уголках глаз он выглядит старше своих лет, и это хорошо.

Но сейчас он совсем другой, и у него в памяти всплывают многочисленные фотографии, на которых они с Джейми улыбаются в объектив. Отдых в горах. Рождество. Дни рождения.

Хэрри провел пальцем по щеке. Еще несколько морщин, пара новых шрамов, множество воспоминаний. Но Джейми не страшен возраст. У него не будет морщин. Не будет воспоминаний. Он навсегда останется молодым.

Хэрри почувствовал слабость в коленях, когда его обожгла мысль об Эмме. Ухватившись за раковину в ванной, он бросил взгляд на закрытую дверь. Она еще спит после ночи, проведенной в его объятиях.

Как это могло произойти? Он уступил желанию и соблазнил ее? Нет. Эмма хотела этого так же сильно, как он.

«Поверь!» – прошептала она. Он нужен такому милому, доброму, замечательному существу? Неужели Эмма хочет, чтобы он поверил в их общее будущее?

Проснувшись, Хэрри долго смотрел на спящую Эмму. На светлые волосы, разметавшиеся по подушке; на нежные губы, утолившие жажду, о которой он и не подозревал. Ему хотелось продолжить то, что они делали ночью, но ее сладкий сон был для него важнее.

Снова посмотревшись в зеркало, Хэрри потер лицо и с удивлением увидел, что вместо тревоги и тайной боли, застывшей в глазах, на его лице играет счастливая улыбка.

Эмма потянулась, вздохнула и раскинулась на кровати, ощущая необычную бодрость и энергию. Затем она вспомнила.

Хэрри. Всю ночь они с Хэрри…

Она открыла глаза. Утро наполнило комнату обычными звуками: за окном щебетали птицы, потрескивал огонь в камине, в ванной лилась вода.

Эмма закрыла лицо руками. У нее был роман на одну ночь с Хэрри Бьюкененом? И теперь он принимает душ, стараясь смыть воспоминание о том, что произошло между ними? Поделом ей! Лучшие друзья не спят друг с другом. Кем они становятся? Любовниками? Или чужими людьми?

Стукнула дверь, и Хэрри вошел в комнату. На нем не было ничего, кроме полотенца, обмотанного вокруг бедер. Насвистывая, он подошел к рюкзаку и, вынув зубную щетку, запел в нее, как в микрофон. Ему явно весело, подумала Эмма, и это естественно. Он мужчина и к тому же красивый. Вероятно, у него было множество случайных связей. Она почувствовала, как у нее испортилось настроение.

– Доброе утро, солнышко, – сказал он, целуя ее в макушку.

– Хэрри, ночью…

– А-а-а, чудесное слово!

– Чудесное или нет, но я думаю, что нам нужно трезво отнестись к тому, что произошло, чтобы мы могли смотреть друг другу в глаза.

– У меня с этим нет проблем.

Эмма почувствовала ком в горле.

– У меня есть.

Хэрри сел на край кровати и взял ее за подбородок.

– Эм, ты можешь безбоязненно смотреть мне в глаза.

Она смахнула ресницами слезу и отвернулась. Он – мужчина, который может иметь любую женщину, а в ней нет ничего особенного. Тем более, что она отдала ему часть себя, о которой он не подозревает.

– Эм, в чем дело, милая? – озадаченно спросил Хэрри и инстинктивно обнял ее. Что ее мучает? Все было так хорошо. Ночь была… бесподобной.

Эмма отдавалась ему с таким пониманием и беспредельной радостью, что Хэрри был поражен и растроган до глубины души. Они заснули, сплетясь в тесном объятии, и впервые за десять лет его не преследовали кошмары.

– Ладно, Эм. Давай поговорим о прошлой ночи.

К его удивлению, она поежилась. Сам он чувствовал себя так, словно заново родился. Ему нужно было сделать всего одну вещь, ради которой он с нетерпением ожидал наступления утра.

Хэрри опустился на колени и, взяв Эмму за руки, посмотрел ей в глаза.

– Эм, я прошу тебя выйти за меня замуж.

Сердце у нее остановилось. Хэрри, ее Хэрри только что попросил ее стать его женой! Надо соглашаться, пока он не передумал!

И она бы сказала «да», попроси он ее пять лет назад, год или даже месяц назад. Но не после этой ночи… Он не обмолвился ни словом о том, что питает к ней нежные чувства, а для нее это важно.

Не отводя от него глаз, она спросила:

– Почему, Хэрри?

Он судорожно глотнул и задумался.

– Послушай, у нас получится. Мы друзья, а лучшей основы для брака быть не может. Твои родители обожают меня, и они обрадуются, узнав, что я буду заботиться о тебе. К тому же вчерашняя ночь доказала, что мы подходим друг другу по всем статьям.

Эмма слабо улыбнулась.

– Хэрри, мы не в Лас-Вегасе. Мы не можем просто войти в церковь, произнести обеты, обменяться поцелуем и покончить с этим.

Хэрри явно опечалился. Эмма была изумлена, почему внезапно это приобрело для него такое большое значение. Однако она не могла обманывать себя, воображая, что он влюблен в нее. Если бы это было так, Хэрри признался бы ей в любви.

– За месяц до свадьбы надо подать заявление.

Он кивнул и принялся расхаживать по комнате.

– Мы сделаем это. Сегодня. Можем отправиться сейчас же.

Итак, Хэрри не понял, что скрывалось за ее ответом. Эмма встала и, подойдя к нему, взяла за руку.

– Хэрри, разве ты можешь сказать, что через месяц ты все еще будешь здесь?

– Теперь мой офис в твоем здании. Тебе это говорит о чем-нибудь?

– Да. Я заметила, что для тебя там нет места. Ни кабинета, ни стола для босса.

– У меня никогда его не было. Когда я приезжаю в город, я просто реквизирую чье-нибудь место. – Он попытался улыбнуться.

– И со мной ты поступил бы так же? Не создав для себя места в моей жизни, просто возвращался бы ко мне, когда случайно оказывался бы поблизости? Так можно поступать с рабочим местом, но не с женой.

Хэрри раздраженно воздел руки.

– Я думал, что ты хочешь этого, что это заставит тебя понять… важность прошлой ночи.

Эмма покачала головой. Это уже слишком.

– Нет, Хэрри, я не понимаю, почему ты внезапно пришел к этому решению. Поэтому мне придется задать тебе важный вопрос: ты любишь меня? – Она обхватила руками его лицо. – Хэрри, если на самом деле хочешь, чтобы я ответила согласием на твое предложение, ты должен сказать мне о своих чувствах.

Он смотрел на Эмму карими глазами, которые, казалось, проникали в душу и читали ее мысли. Она перестала дышать, ожидая его ответа, и едва не упала в обморок, когда Хэрри произнес:

– Сначала скажи, что ты не любишь меня.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

НОЧНОЙ СЕАНС: «НОТТИНГ-ХИЛЛ»

«Забудьте о Лэклене, – заявила Кили. – Если какой-нибудь парень – будь это официант Энди или преподобный Джерри с радиостанции – когда-нибудь скажет, что, кроме любви, ему ничего от меня не нужно, будьте уверены, что я отдамся ему!»

Эмма отшатнулась от него, но он схватил ее за руки.

– Хэрри, мне больно.

– Тогда не противься мне.

– Отпусти меня! – Вырвавшись, она опустилась на кровать.

– Признайся, Эм. Ты же понимаешь, что я не слепой. У тебя что-то есть ко мне.

Что-то? – хотелось ей вскрикнуть.

– Джейми всегда поддразнивал меня, – сказал Хэрри таким проникновенным голосом, что Эмма едва не расплакалась. – Он называл меня твоим принцем.

– Меня он тоже поддразнивал, – призналась она.

Хэрри улыбнулся.

– Еще бы! Это была его миссия – поддерживать наш интерес друг к другу, чтобы мы не смогли заинтересоваться кем-то другим.

– Ты действительно так думаешь?

– Кто знает, Эм? – Он пожал плечами. – Кто знает? Во всяком случае, мне всегда нравилось думать, что он приложил руку к нашим жизням и что мы должны выполнить то, что он ожидал от нас.

Эмма задумалась над этими словами. Когда она с болью поняла таившуюся за ними правду, словно ледяная рука сжала ее сердце.

– Так вот почему ты приезжаешь повидать нас каждый год, – безжизненным голосом произнесла она. – Чтобы выполнить какое-то обещание, которое ты дал Джейми.

Хэрри промолчал, и Эмма решила, что молчание – знак согласия. Она не тешила себя надеждой, что Хэрри питает к ней такие глубокие чувства, как она к нему, но у нее ни разу не возникла мысль, что его дружеские отношения продиктованы жалостью.

– Ну, тогда нам нужно поторопиться. У меня есть что-то к тебе, а ты выполняешь волю умершего человека и заботишься обо мне. Эмма ожидала, что Хэрри возразит, скажет, что она неправильно поняла его, но он снова промолчал.

– Эм, ты… ты не ответила на мое… предложение.

– Дай мне немного времени. Оденься. Отнеси наши сумки в машину. Я быстро приму душ, и мы сможем поговорить по дороге в Мельбурн.

Эмма провела в ванной добрый час, оплакивая сладостно-горькими слезами конец их дружбы. Какой бы ответ она ни дала Хэрри, их отношения уже никогда не будут такими, как прежде.

Когда она подошла к машине, Хэрри встретил ее уверенной улыбкой, которая быстро исчезла, стоило ей поднять на него глаза.

– Хэрри, – начала Эмма, – мне предложили работу в Нью-Йорке.

– Тебе предложили работу в Нью-Йорке? – повторил он с нескрываемым удивлением.

– Да. Почему в это так трудно поверить? – агрессивно спросила она.

Взяв Эмму за руки, Хэрри заглянул ей в глаза.

– Ты хочешь сказать, что, возможно, уедешь на другой конец света?

Она кивнула.

– Когда тебе сделали это предложение?

– Несколько дней назад.

– Почему ты не сказала мне раньше?

Эмма пожала плечами.

– Какое это имеет значение? Мы все равно виделись бы не реже, чем сейчас, когда ты то живешь целый год в Тимбукту, то исчезаешь неизвестно куда.

– Ты серьезно рассматриваешь это предложение?

– Да.

– Но почему? У тебя здесь все ладится. Ты прожила в новой квартире всего пару месяцев. Ты любишь свою работу. Здесь твои друзья. И твоя семья! Как они будут жить без тебя?

Эмма видела, что Хэрри огорчен. Она потянулась к нему, и их губы слились. Это был поцелуй, рожденный отчаянием, обманутыми надеждами и сознанием того, что мужчина, которого она любит, в последний раз впитывает вкус ее поцелуя, наслаждается удивительными ощущениями, которые она дарит ему, и томится в ожидании большего.

Сердце Эммы билось так сильно, что она была в полуобморочном состоянии. В этом поцелуе она отдала ему все свое чувство, горечь утраты и даже надежду. Хэрри подарил ей ощущения, каких у нее никогда больше не будет; он заставил ее почувствовать себя желанной, сильной женщиной и в то же время неопытной наивной девушкой.

– Это «да»? – спросил он.

Пора, подумала Эмма.

– Хэрри, ты был прав. У нас была невероятная ночь, и я люблю тебя с той минуты, когда ты вошел в мою жизнь, держа в руке красное яблоко. Но я не выйду за тебя замуж ради того, чтобы ты смог выполнить обещание, данное Джейми. Поэтому мой ответ – нет. А теперь нам пора домой. Впереди у нас трудный день.

Возвращение в Мельбурн прошло в гнетущем молчании. Они даже не могли расстаться, чтобы в одиночестве зализывать свои раны. В тот день они должны были посетить могилу Джейми.

Глядя в окно, Эмма вспоминала прошедшие десять лет. Каждый год после смерти Джейми она, родители и Хэрри праздновали жизнь Джейми. В первую годовщину Хэрри украсил дом шарами и устроил грандиозную вечеринку с просмотром слайдов. Пришли все школьные и университетские друзья Джейми. После года мучительной скорби Хэрри положил начало их медленному исцелению.

В последующие годы он устраивал для них развлечения, которые доставили бы Джейми огромное удовольствие. Наполненные грустью воспоминания превращались в празднования жизни молодого человека, которого они любили и оплакивали.

Даже учась в университете, Хэрри неизменно приезжал к ним каждую субботу, внося в жизнь семьи свет, веселье и жизнь.

И вот теперь, спустя десять лет, ее родители решили расстаться с безграничным горем и снова почувствовать любовь к жизни.

Машина остановилась перед домом Эммы. Схватив сумку, она вышла, не попрощавшись с Хэрри: он рванул с места, прежде чем она успела повернуться.

Эмма не обиделась. После удивительной ночи, которую они провели вместе, она отвергла его. Какая насмешка! Именно она разорвала тонкую нить, которая связывала их друг с другом.

Поднявшись в квартиру, Эмма приняла душ, надела чистые джинсы и черный свитер, заперла дверь и спустилась вниз. Если Хэрри уехал навсегда, она возьмет такси и поедет на кладбище одна. Однако он стоял, прислонившись к мотоциклу, и легкий ветерок, дувший с океана, играл его волосами.

– Поехали, – сказала она, надевая шлем. Сидя позади Хэрри, Эмма вдыхала его теплый успокаивающий запах и, крепко прижавшись к знакомому телу, горько плакала. Слезы медленно текли по ее лицу, и ветер уносил их прочь.

Подъехав к кладбищу, Хэрри поставил мотоцикл под деревом. Взявшись за руки, они пошли к могиле Джейми. Эмма бессильно опустилась на скамью. Хэрри, сгорбившись, стоял перед ней, глядя на надгробный камень.

Эмма знала, что он страдает. Прошло десять лет, но боль утраты для него по-прежнему так же остра, как в тот день, когда он потерял лучшего друга.

Она поняла, что не может оставить Хэрри. Он кажется бесконечно одиноким. Для нее и ее родителей он всегда был опорой, но никто из них не попытался узнать, как можно помочь ему. Ей пора избавиться от собственных страхов, слабостей и противоречивых чувств и дать Хэрри то единственное, что есть у нее. Любовь. Эмма поднялась со скамьи и, нетвердо ступая, подошла к Хэрри.

Он почувствовал ее присутствие, прежде чем она обхватила его за талию. Крепко обняв Эмму, Хэрри уткнулся подбородком в ее голову.

Время пришло, подумал он. Пора признать свою вину.

– Эм, мне нужно рассказать тебе кое-что о том дне, когда умер Джейми.

– Что именно, Хэрри? – спросила она таким нежным, доверчивым голосом, что у него защемило сердце.

– Эм, это была моя… это я виноват. В тот день Джейми решил спуститься со склона только потому, что я подзадорил его. Я сказал: «Слабо тебе?», а ты знаешь, что в нем всегда жил дух соперничества. Если бы не я, сейчас он был бы с нами… Я знаю, что мне нет оправдания.

Он ожидал, что Эмма разразится слезами и упреками. Когда она открыла рот, Хэрри приготовился услышать слова, которых страшился: она больше никогда не хочет видеть его.

– Хэрри, ничего более нелепого мне не приходилось слышать. Джейми никогда не делал того, чего не хотел. Он был упрямее, чем мы с тобой, вместе взятые. Если бы ты не был его другом, он бы намного раньше сделал какую-нибудь глупость: спрыгнул бы со скалы, например, или, устроившись в бочке, отправился бы в путешествие с водопада. Ты умерял его пыл, возвращал на землю, приучал заботиться не только о себе.

У него потеплело на сердце, но затем он вспомнил, что это говорит Эмма, которая больше всего в жизни хочет, чтобы все были счастливы. Несмотря на его признание, она заботится о том, чтобы его не терзали муки совести.

Проклятье! Он любит ее. В эту минуту Хэрри понял, что это чувство живет в нем долгие годы. Он любит честность Эммы, ее силу, стойкость и несгибаемую волю, которую она проявляет даже в моменты самых страшных испытаний.

Наконец Эмма подняла голову.

– Хэрри, я знаю, что происходит.

Конечно, она знает. Ему никогда не удавалось скрыть от нее что-либо, потому-то он и перебрался в другой конец страны.

– Хэрри, ты, несомненно, знаешь, как сильно я люблю тебя. С детства. Но я уже не ребенок. Если ты женишься на мне, осуществится мое самое заветное желание. Если нет, я уеду в Нью-Йорк, чтобы начать новую жизнь и прекратить пытку, которую я выношу, ожидая твоего приезда в течение одиннадцати с половиной месяцев.

Он знал, что Эмме нелегко далась эта речь, которая буквально окрылила его. Если бы у него достало силы воли попросить, он получил бы все, о чем только мог мечтать. Проблема в том, что это в миллионы раз больше того, что он заслуживает.

Сделав Эмме предложение, он поступил как самый отъявленный эгоист. Зная в глубине души, с каким уважением она относится к нему, он сыграл на этом в собственных целях, ради своих желаний и своего счастья, и сейчас у него не хватает смелости признаться в этом.

В другой жизни он сделал бы все, что в его силах, чтобы Эмма принадлежала ему, но в этой жизни ему никогда не оправдать ее ожиданий. В этой жизни он проявит свою любовь единственным известным ему способом.

– Так жить невозможно, – согласился Хэрри, заправляя белокурый локон Эмме за ухо и уклоняясь от ответа.

Она прильнула к нему теплым гибким телом.

– В таком случае все, что тебе нужно сделать, – это попросить меня остаться. Я останусь с тобой в Мельбурне, или мы уедем с тобой в самые отдаленные части страны. Только скажи.

Хэрри сделал глубокий вдох и приготовился разбить ее чудесное сердце.

– Эм, я не заслуживаю этого, я не заслуживаю тебя. Ты такая замечательная… ты не должна связывать свою жизнь с подавленным, эмоционально неустойчивым парнем. Именно поэтому я всегда уезжал; уеду и теперь.

– Уедешь? – Эмма покачала головой. Ее лицо потемнело. – Когда? Почему?

Хэрри сжал ее руки.

– Эм, если есть на свете человек, с которым я бы хотел провести свою жизнь, то это ты. Но я хочу, чтобы ты освободилась от меня. Я вел себя как эгоист. Чтобы привязать тебя к себе, я воспользовался чувством долга перед Джейми и собственным желанием не расставаться с тобой. Тебе следует поехать в Нью-Йорк. Ты должна познать жизнь без меня, без родителей, без этой годовщины. Твои старики поступили правильно. Нам всем пора двигаться дальше.

Он почувствовал, что Эмма уходит в себя. Возможно, ей необходимо именно это – окончательно закалиться. Только тогда он сможет освободиться от нее, зная, что без него Эмме будет лучше. Когда она сможет выстоять в одиночку, его обещание Джейми будет выполнено: он поможет ей найти счастье. Оставшись с Эммой, он предаст своего лучшего друга. Хэрри до крови закусил губу.

Она смотрела на него, словно умоляя нанести последний удар, чтобы избавить их обоих от мучений.

– Хэрри, скажи, что ты занимался со мной любовью, потому что я была доступна, а не потому что ты хотел меня так, как я тебя. Скажи, что ты не осмеливаешься жить в Мельбурне не из-за того, что у тебя жажда странствий, а потому что ты боишься, что останешься навсегда. Скажи… скажи, что ты не любишь меня, и я никогда больше не заикнусь о своей любви.

Вот она, возможность освободить Эмму. Дать ей крылья. Разорвать связующую их нить, о которой он отчаянно пытается не думать.

– Эм, – внезапно охриплым голосом произнес Хэрри. Я должен солгать, ибо ложь принесет ей свободу. – Я не люблю тебя.

Эти слова оставили у него горький привкус.

Она покачнулась, и Хэрри протянул руки, чтобы поддержать ее. Слеза медленно скатилась по ее правой щеке. Эмма наклонилась и поцеловала надгробный камень, на секунду прижавшись щекой к холодному мрамору. Затем она выпрямилась и, ни разу не оглянувшись, пошла прочь.