Текст книги "Одержимая страстью (СИ)"
Автор книги: Элли Блэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Стой, ненормальная, спасайся, беги, прячься.
Эта мысль пульсировала в голове, с каждой секундой разрастаясь в размерах и заполняя все внутри, отчего мозгу грозило вот-вот взорваться в черепной коробке.
Шаг за шагом я спускалась навстречу своей судьбе и понимала, что сегодня я точно живу последний день, сегодня я закончу свое существование в этом мире и возможно вернусь в другой, более благоприятный для слабых особ. Матерь Божья... Живот скрутило мгновенно, и я больше не смогла сделать и шагу, согнулась пополам, и меня вывернуло наизнанку прямо на лестнице. Голова закружилась, и в глазах стало темно, как я при этом не свалилась с лестницы, не могла понять. Когда рвотные позывы прекратились, я села на порожек и привалилась к прохладной стене. Зажмурилась и задышала часто носом, прогоняя приступ паники, но когда открыла глаза, поняла, что это не помогло. Я сидела, вслушиваясь в отдаленный гул голосов и тихую музыку, что доносились до моих ушей из гостиной. Я даже боялась представить, что там может происходить, да только от одной мысли, что дома Элат, меня прошиб холодный пот, и на коже выступила липкая испарина. Спустя секунду я поняла, что я вся дрожу, а в непутевую голову, просветлевшую после рвоты, вдруг вклинилась мысль, что проскользнула до этого: надо бежать. Точно, я спрячусь, правда, не знаю, где, но я обязательно найду это место. Я не готова умирать смертью истерзанной жертвы. Пусть меня лучше убьют, но по крайней мере это будет быстро и без мучений.
Я, сидя на попе, сползла с оставшихся ступенек и даже сделала несколько уверенных шагов в сторону двери, когда неожиданно меня привлек насмешливый голос Алея. Что? Я застыла на месте камнем. Не может этого быть? Сердце затрепыхалось внутри так быстро, что трудно стало дышать. Я чуть попятилась, сделала первый шаг в сторону гостиной. Разум бушевал. Он посылал всевозможные импульсы в мои конечности, несколько раз я даже сделала попытку остановиться, пойти у него на поводу, но тут же в игру вступило сердце. Оно не позволяло дернуться в сторону двери и выскочить наружу. Оно заставляло сделать безумный шаг, который в последствие может стоить мне жизни. Но перекатистый смех Алея продолжал теребить мой слух, и у меня от этого нервно щекотало под ложечкой. Крадущимися шагами подхожу ближе к двери и припадаю к узкой щели. От увиденного перехватывает дыхание, и я, чтобы сдержать рвущийся наружу болезненный стон, затыкаю рот ладонью.
В гостиной творилась полная вакханалия. Посреди комнаты, напоминавшей бассейн, стояла огромная емкость с водой, в которой плескались голые девицы, а их лапали загорелые накачанные мужики, пытаясь при этом ухватиться за самые интимные места. На то, что со всех сторон слышались томные вздохи и протяжные постанывания, я не обращала внимания, и так понятно, что там происходило. Лишь скользнув взглядом в правую сторону, я увидела, как обнаженные девицы, словно оседлав коней, скачут на мужчинах, в такт их движениям колышутся и их бюсты, вверх-вниз, вверх-вниз. Но не это меня привело в ступор и шок, нет. Средь всей этой оргии мой взгляд безошибочно выцепил белокурую голову парня и совсем юную девушку, худое голое тело которой устроилось между его ног. Она кошкой ластилась к его бедрам, будто выпрашивая ласку. Не хватало только одного: мурчащего звука. А может, он и был, только я ничего не слышала. Давление скакануло так резко, что уши заложило. Мне бы идти, бежать, но я продолжала стоять и наблюдать всю эту картину. Не проходит и минуты, как тонкая кисть с длинными пальцами пробегаются по его ногам вверх к паху, она поднимает голову к Алею и, улыбаясь, сладострастно обхватывает его пенис, склонив голову, подносит к губам. Парень откидывает голову на мягкую спинку кресла и закрывает глаза. На его лице маска безмятежности и покоя, а я чувствую, как лицо мое искажается болью, как мышцы судорогой сводит, и хочется взвыть на весь дом. Опускаю взгляд на голову этой шлюшки, и злость вспыхивает мгновенно. Ее башка, словно поршень, двигается вверх-вниз на члене Алея, и я почему до сих пор продолжаю стоять и смотреть на это, стоять и смотреть. Ревность ядовитой стрелой пробила грудь и вонзилась в сердце, впрыскивая отравленный эликсир прямо внутрь. Я отлепилась от узкой щели тогда, когда ноги подкосились, и я не смогла уже стоять без посторонней помощи. Спасибо, что стены всегда оказываются там, где надо, и всегда готовы помочь и подставить свое «плечо». Прижавшись спиной к стене, я не смогла сдержать слезы обиды, потому что душили они меня. Грудная клетка то поднималась, то тяжело опадала, не давая сделать вдох полной грудью.
Мне надо двигаться, а не то задохнусь.
Отлепляюсь от стены, словно плохо приклеенный лист обоев. Плетусь к выходу, и мне сегодня сопутствует удача, по пути не вижу ни одного человека, слуги. Наверное, все по норам своим сидят и молятся богам небесным, чтобы попойка Принца прошла для них без происшествий.
Ночная прохлада обдает меня с ног до головы, когда выхожу на улицу. Плотно прикрываю входную дверь за спиной. Холодный ветер треплет одежду, забираясь в прорези туники, окутывает колким ознобом и без того трясущееся тело. Обхватываю плечи руками и, больше не задумываясь о будущем, быстрыми шагами выхожу за ворота, не оглядываясь назад.
Глава 20
Обида. Боль. Одиночество.
Все эти чувства рвали меня изнутри. Гонимая чувствами, выйдя за забор, я сразу прибавила шагу, повернув в противоположную сторону от той дороги, по которой мы с Алеем утром шли на площадь. Колкие песчинки засыпались в открытые носы сандалий, впиваясь в кожу, словно битое на мелкие осколки стекло. Глаза застилали слезы. От досады, что весь мир против меня, я искусала с внутренней стороны всю щеку, терзая ни в чем не повинную мягкую плоть.
– Мерзавец, как же он мог! Я же ему доверяла. А он так поступил. Да он же предал меня, – тихо возмущалась я себе под нос и продолжала идти, даже не заботясь о том, что нужно бы запомнить дорогу.
Когда проходила мимо одного из домов, мне в спину ударил громкий лай собаки, и я, вздрогнув от неожиданности всем телом, прибавила шагу. Вытерев от влаги глаза, я оглянулась по сторонам. Дома, дома, дома. Ничего нет путевого. Ни парка тебе, ни лесочка, ни-че-го, где бы можно было укрыться от преследования.
Матерь Божья. Только сейчас я осознала всю глупость и тупость данной ситуации. Хлопнула себя по бедрами. Пусто. В карманах ни гроша. Мне даже ночлег не на что снять. Я действительно безмозглая дурочка. Как могла так опрометчиво поступить? Надо было хотя бы украшения взять, которые мне подарил Элат, да и браслет Алея, думаю, подошел бы. Фибула. Точно. Я дотронулась рукой до плеча и, почувствовав тяжелую брошь, с облегчением выдохнула. На первое время должно хватить тех денег, которые можно выручить с ее продажи. Немного повеселев, я свернула в одну из многочисленных улиц, застроенную многоэтажками. Напоследок выглянула из-за угла, чтобы убедиться в том, что позади меня никого нет. Частный сектор с домами-коттеджами остался позади, именно отсюда и начиналась городская зона. Повернувшись к улице, в темноте больше напоминающей кишку, я продолжила путь.
Мне до сих пор не верилось, что все складывается так гладко. Неужели судьба решила вознаградить меня за все трудности, и я смогу начать новую жизнь? Пусть и не легкую, что скорее всего, но она не будет состоять только из того, чтобы быть всегда униженной и изнасилованной не только Элатом, но и теми людьми, которым он разрешит. Возможно, мне стоит пересидеть несколько дней в какой-нибудь харчевне. Подождать, когда меня перестанут искать, а уже потом пристроиться в ближайший Храм или монастырь работницей, а еще лучше, монашкой. Там по месту уже можно будет и разобраться. Я так размечталась о своем будущем, что не заметила, как передо мной нарисовалась парочка влюбленных, выхваченная потоком света, что падал из открытой двери. Они громко целовались и смеялись, перебрасываясь друг с другом какими-то фразочками. Я не стала прислушиваться, чуть сторонясь, прошла дальше и еле увернулась от дерущихся мужчин, кубарем вывалившихся из этих же дверей. Мельком глянула внутрь и поняла, что это бар. Ускорила шаг, потому что это точно было не то место, где стоит задерживаться молоденькой девочке хоть на секунду. Я шла так быстро, что дыхание начало сбиваться. И тут я ощутила позади постороннее присутствие. Я даже оборачиваться не стала, потому что кожей почувствовала этот тяжелый, пронизывающий стальными лезвиями взгляд. Коленки свело от страха, но я, превозмогая это состояние никчемности, цепляясь за влажные от ночной прохлады каменные стены, продолжала идти вперед. Паника захлестнула с головой тогда, когда до ушей донеслись стремительно приближающиеся твердые шаги. В горле заклокотало, и я кинула последние силы на то, чтобы оторваться от преследователя, бросилась бежать.
В конце улицы увидела свет и от радости чуть не завизжала. Я уже не бежала, а летела, словно соколица, вперед. От переполняющего чувства облегчения я потеряла связь с реальностью. И как потом оказалось, это было роковой ошибкой для меня.
Глухой удар по затылку, и я лечу вперед, бороздя выставленными вперед руками мощенную дорогу. Ладони мгновенно начинает саднить от порезов об острые края камней.
– Бл-я-я-ядь! – ору во всю глотку и пытаюсь хоть как-то сгруппироваться, чтобы уменьшить увечья.
– Ты что орешь, сука? – сиплый незнакомый голос шипит в ухо, и я не успеваю перевернуться на спину, когда меня, будто невесомую куклу, хватают за шею и вздергивают вверх. Громкий хруст, и у меня темнеет в глазах.
– Отпусти, придурок, – хриплю я.
– Лейалана, ты ли это? – голос Элата раздается за моей спиной, и я, готовая секунду назад сопротивляться не на жизнь, а на смерть, вдруг обмякаю в мужских руках.
«Это фиаско, бро», – подавленно шепчет внутренний голос, и я полностью с ним согласна. Я не смогу убежать, не смогу скрыться, ведь за мной по пятам идет сама Власть, а как нам известно, от закона не скрыться, и наказание будет неизбежным.
Мужчина обходит меня и встает перед моим лицом. Поддевает пальцами подбородок и чуть приподнимает вверх.
– Конечно же, ты, – хищный оскал обнажает зубы. – ТЦ такая смешная. Неужели и впрямь надеялась убежать?
Хлесткий молниеносный удар опаляет щеку, я дергаюсь, но мои руки в надежном захвате удерживает второй человек, что остается стоять за спиной.
– Лживая, паскудная шлюха! Тебе не хватило первого моего предупреждения? Захотелось поиграть со мной?
Принц схватил меня за волосы с такой силой, что я от боли дернулась всем телом. Во рту появился вкус собственной крови, а скула саднила от удара.
– Ну, что молчишь, гетера Принца? Что молчишь? Скажи в свое оправдание хоть слово, – рычит он мне в лицо.
А у меня от головной боли все перед глазами расплывается, но я все же поднимаю глаза на мужчину и смотрю прямо в его темные омуты. Молчу.
– Меня не было всего неделю, Лейя, и я смотрю, ты за это время крылья расправила, почувствовала себя вольной птичкой? – его длинные пальцы больно сжали челюсть с двух сторон. – Но ты просчиталась, знаешь, в чем? – он склоняется к самому моему лицу и проводит по губам большим пальцем, размазывая запекшуюся кровь – Я тебе этого не позволял.
Еще один удар, уже по другой щеке, и я опускаю глаза, полные слез и отчаяния.
– Молчишь, – сквозь зубы цедит Элат. – Ахар, возвращаемся.
Принц отвернулся и пошел в ту сторону, откуда пришел. Страж меня толкнул вслед за ним так сильно, что я упала ничком на камни. Открыла рот, чтобы закричать о помощи. От пронизывающей затылок боли я подавилась собственным криком и закашлялась. Сквозь пелену выступивших слез я смотрела на удаляющуюся спину Элата и проклинала его. Но когда Принц уже отошел от нас довольно-таки далеко, я с неизвестно откуда взявшимися чудовищными силами оттолкнула от себя Ахара и побежала прочь от него. Это была моя последняя надежда… Надежда не просрать хоть слабую попытку своего спасения.
Я почти добежала до конца улицы, я даже успела сделать шаг на овальную площадь, освещенную фонарями, и громко заорать:
– На помощь!
Но сзади снова стукнули по голове, и на этот раз я потеряла сознание.
Элат.
– Архар, тащи ее аккуратнее.
Принц, не сбавляя скорости и не заботясь о том, поспевает ли за ним страж, возвращался в снимаемый дом. В его голове билась только одна мысль: насколько лживой и грязной оказалась Лейалана. Он готов был все блага и богатства положит к ногам Иды, доказать ей, что она для него больше, чем гетере, но это тварь предала его дважды. Он даже готов был ей простить первый раз, когда она по своей наивности и глупости поддалась обаянию этого прохвоста, и простил же. Дал ей шанс исправиться. Даже не приезжал целую неделю к ней, потому что понимал, что девочке нужно восстановиться, после той ночи, когда он не смог сдержать себя. И чтобы не наломать новых дров, он провел целую неделю с Танис.
Но даже опытная любовница не смогла ему заменить Лейалану. И он места себе не находил, будто запертый в клетке зверь, метался по просторным комнатам в попытке найти хоть что-то, что могло отвлечь, заставить забыть на время об этой девчонке. Но постоянно вспыхивающие яркими образами части ее обнаженного тела возвращали его в тот дом, где жила его кошечка. Ему нужно было знать и понимать, выполняет ли она его правила. Неизвестность сводила с ума. Даже слуги, которые ежедневно приносили вести из дома, не могли убедить Принца в том, что помыслы его гетере чисты, но он не хотел возвращаться раньше поставленного самим перед собой срока. Хотел проверить выдержку, понять, чем он так прикипел к этой девчонке.
Когда до окончания срока оставался последний день, к нему в кабинет ворвалась разгневанная Танис.
– Твоя шлюха с этим мерзавцем лекарем совсем головой помешались.
Она словно дикая Эриния нависла над ним.
– Я требую для них самого жестокого наказания, и если его не последует, мне придется обраться к Принцессе, чтобы Ее Высочество Пенелоуп приняла соответствующие меры.
От девушки исходил настоящий жар негодования, а в голове у Принца происходила жесточайшая война между разумными действиями по отношению к любовнице и вспышкой дикой ярости, которая грозилась вырваться из-под контроля, и тогда Элат не поручился бы за себя. Он мог легко свернуть ко всем эридам тонкую шейку Танис и не пожалел бы об этом ни разу.
– Пошла вон, – ледяной тон Элата повис в воздухе, и им можно было бы заморозить целый полис, но глупая Танис не поняла, что за борьба происходит внутри у Принца.
– Что? – округлив ошалелые глаза, девушка уставилась на Элата. – Дорогой, ты меня вынуждаешь идти к Принцес…
Она недоговорила, так как звонкая пощечина прорезала наэлектризованный до предала воздух. Голова девушки дернулась в сторону, и она, не удержавшись на ногах, упала на колени.
– Заткнись! Каждое твое слово вызывает во мне противоречивые чувства! – прорычал Элат. – С какой целью ты посещала дом, который не принадлежит тебе? Зачем ты туда ходила? Я разве позволял? – он схватил ее за волосы и сжал их в кулак. – Позволял?
Девушка активно замотала головой.
– А теперь напомни мне, кому ты служишь, кто твой хозяин?
– Вы, господин, вы, – заикаясь повторила девушка, облизывая острым язычком окровавленные губы.
– Молодец. Знаешь место, шваль, – он оттолкнул ее от себя и снова сел за стол. – Архар, – пробасил во весь голос, и когда дверь открылась, приказал: – Посади ее в общую яму вместе с рабами на один день, пусть научиться вести себя подобающе статусу.
Больше ни на кого не глядя, принц уткнулся обратно в свитки, что принес ему сегодня утром гонец.
– Господин, ваше Высочество, я вас молю не надо, я все поняла, осознала! Пусти! – кричала Танис, но Элат уже не слышал ее голос, он весь был в доме гетере.
Неужели они опять с Алеем забавляются за его спиной? Он не мог в это поверить. Он не хотел в это верить. Но картинки одна за другой представали перед глазами.
– Архар! – взревел Принц и, вскочив на ноги, с силой перевернул каменный стол. Тот отлетел на середину комнаты.
– Я убью их. Убью обоих. Завтра утром казню! Забью самолично! А сегодня повеселюсь на славу. Архан! – вновь взревел Принц.
– Да, господин, – пыхтя, вбежал в кабинет страж.
– Седлай коней, мы едем в гости к моей ненаглядной гетере.
Ярость вспыхнула в расширенных зрачках Принца, не предвещая девушке ничего хорошего.
Лейалана
– Окати уже ее водой, Архан, сколько еще ждать, когда она придет в себя, – слышу сквозь вату в ушах голос Элата.
– Нет, Элат, Элааат, прошу, не надо, – выстанываю мольбу к Принцу и пытаюсь, открыть глаза, но тут же меня окатывают ледяной водой, и я, задыхаясь, вскакиваю и ошарашенно кручу головой.
– Ну, слава Зевсу-Громовержцу, дождался я твоего пробуждения, гетера.
Подозрительно ванильный голос Элата вызывает во мне нарастающий с каждой секундой приступ паники.
– Ваше Высочество, – спохватываюсь я и сажусь на колени, тыкаюсь лбом в пол. В пол, потому что мы находимся у нас дома, в библиотеке, – прошу, выслушайте.
Мне самой не верится, что я до сих пор не теряю надежды на спасение.
– Очередная ошибка, Лейя.
Он встает из-за стола, и ледяной ужас прокатывается по позвоночнику, приподнимая щетиной мелкие волосинки.
– Ваше…
– Закрой свою дырку, она сейчас будет служить для других целей, нежели изливать мерзкие лживые оправдания, – его голос такой тихий и вкрадчивый, совсем не соответствует словам.
Мне жизненно важно было взглянуть сейчас ему в глаза, я поднимаю голову, но тут же понимаю, что не стоило этого делать. Принц смотрит на меня, как на продажную шлюшку, которую имеет в порту каждый первый моряк. И от этого взгляда меня начинало трясти, как в жесточайшем приступе лихорадки. Как же быстро мужской взгляд может вознести на пьедестал и так же быстро столкнуть с него прямо в грязь. И я захлебывалась в этой грязи и тянула руки к тому, кто продолжал топить меня под вязкой жидкостью из-за чьих-то козней. Только кто мог ненавидеть меня столь сильно? Танис. Сука. Неужели она?
– Пожалуйста, Элат, не делай того о чем потом пожалеешь, я ни в чем перед тобой не провинилась! Я умоляю тебя! Поверь мне! Я не знаю, кто тебе что наговорил, но это не так! Не-е-е надо!
Округлив глаза, я задохнулась от дикой ненависти, застывшей в глазах Принца, она меня полоснула, будто острые лезвия, въедаясь под кожу с каждым взмахом ресниц все глубже и глубже.
Принц подошел ко мне вплотную и, видимо, разговаривать со мной больше не намеривался. Заправив за пояс подол туники, он обнажил фаллос.
– Соси, – выразился коротко и ясно, – вот для чего нужен твой рот. Жаль, что я когда-то целовал его, и жаль, что не понял раньше, что ты из себя представляешь.
И, не медля ни секунды, он обхватил мою голову с двух сторон и всунул мясистую головку мне между губ.
Я попыталась вырваться, отстраниться, когда Элат неистовыми движениями начал насаживать мой рот на возбужденный член. Матерь Божья, я не ожидала такого напора. От отчаяния впилась ногтями в его ягодицы и начала драть на них кожу, делая мужчине больно. Но Элат, не обращая на мои попытки высвободиться никакого внимания, продолжал бешено вколачиваться в меня. А я… я даже не знала, что мне делать. От ужаса меня беспощадно тошнило. Чувствую, как меня от страха и паники бросает то в жар, то в холод. Сильно болит ушибленная скула и разбитая губа, но это несравнимо с тем, что сейчас мое горло раздирает каменный член Элата. Уже через несколько минут я почувствовала, как по верхней губе и дальше вниз по подбородку стекает теплой струйкой кровь. Я задыхаюсь. Вырваться не могу, хотя очень пытаюсь. Еще удар паха Элата о мои губы, и внутри что-то трескается и разрывается. Острая боль пронизывает позвоночник и грудь. Реву в голос, но меня никто не слышит. Поднимаю на Элата закатывающиеся глаза, полные мольбы, но он уже не смотрит на меня, он смотрит вдаль, перед собой. И я понимаю, что я для него уже мертва, из этой мясорубки живой мне уже не выбраться. Я слишком мелкая сошка в этом мире, чтобы рассчитывать на жалость и помилование со стороны Его Высочества.
– Завтра с утра, а точнее, уже сегодня тебя казнят, маленькая шлюшка, а Алей, твой горячо любимый Ангел, будет смотреть, как ты будешь медленно и мучительно умирать, захлебываясь слезами от боли.
Завершающий рывок, и Элат накачивает меня спермой. Я не могу оторвать голову, я не могу откусить его член, потому что его пальцы до сих пор сжимают мне челюсть, давя на самое основание, и это фиксирует челюсть в одном положении. Я делаю поспешные глотки, но желудок отказывается принимать то, что в него пихают.
Рвотные позывы скручивают меня, и я трясусь от того, что сдерживаю их всем телом.
Элат, закончив свои дела, наконец-то отталкивает мое уставшее тело, и я заваливаюсь на бок. И из меня тут же начинает выходить все то, что не усвоилось. Кровь вперемешку со спермой испачкали ковер, но мне на это глубоко плевать. Теперь, когда я стала свободной, осознала все то, что сейчас происходит во мне. Кровь продолжала течь изо рта тонкой струйкой. Я попыталась сглотнуть, но, ничего не почувствовав, оставила эту затею. Приложила ладонь ко рту. Чувствительности ноль. В груди расплылся черной дырой страх, и слезы отчаяния снова брызнули из глаз. Поднимаюсь на ватных ногах и даже не знаю, откуда беру силы, чтобы идти, делаю в сторону двери осторожные шаги.
– Алея я опоил, – слышу в спину голос Элата, – завтра он даже не вспомнит о том, что было сегодня в гостиной. А теперь можешь идти.
Я мысленно сыпала столько проклятий на голову Принца, что мне кажется, он прямо сейчас должен уже гореть в аду. Но повернуться к нему лицом и проверить, не случилось ли это чудо, у меня не было сил. Ссутулив спину, я еле доползла до комнаты, но так до кровати и не дошла, потому что упала и потеряла сознание в тот момент, когда за моей спиной тихо хлопнула дверь.
Пробуждение было одно из самых неприятных.
Во-первых, я не могла разлепить глаза и посмотреть на тех людей, что меня болезненно треплют за плечи. Во-вторых, я до сих пор не могла почувствовать язык внутри рта. Но зато я прекрасно чувствовала, что мое лицо надуто, как воздушный шарик. Дернула предплечьем, пытаясь оттолкнуть приставучие руки, но меня крепко держали, ни на миг не ослабевая хватку.
– У, какая дикая, ты посмотри, – раздался женский голос у меня над головой.
– Ну, это не надолго, – отвечает ей другой уже голос.
Меня подхватываю под мышки.
– Но теперь хоть самим тащить не придется, сама сможет ногами передвигать.
– Куда... куда вы меня тащите? – чуть шевеля губами и онемевшим языком, спрашиваю женщин.
– Знамо дело куда, на двор, – отвечает одна из них и подталкивает меня в бок.
– Дайте… – я снова дернулась, пытаясь высвободить руки, но все безрезультатно.
И тут во мне проснулось какое-то внутреннее противостояние данной ситуации, не понимание того, что вообще эти женщины делали в моей комнате и куда сейчас тащат меня.
В горле все саднило, и мне делалось совсем нехорошо, от вчерашних воспоминаний. Элат сказал, что казнит меня сегодня, значит, скоро я умру. Или все же я умру сейчас? Но почему инстинкт самосохранения не хочет принять все это как данность, зачем ищет какие-либо лазейки, пытаясь подсунуть мне в мысли любую возможность избежать наказания? Почему не хочет принять то, что в этом мире я просто как жертвенный ягненок – когда захотел, тогда убил, когда захотел, тогда приласкал. Внутри все цепенело от страха перед неизвестностью. Почему же эти женщины молчат? Неужели тут все бездушные твари, и им безразлична чужая жизнь? Активно промаргиваю надутые веки. Не могу идти вслепую, незнание сжирает изнутри, лишая рассудок последних крупинок здравых мыслей.
После усердной работы веками в узкие щелочки прорвался дневной свет, слепя глаза. Мы уже спустились в холл, но тетки, не задерживаясь здесь ни на секунду, пересекли просторную комнату и направились к задней двери. Я еле поспевала передвигать ногами, чтоб не отставать от них.
– Разойдитесь, – шикнула та женщина, что шла справа от меня.
Чей-то шепот заставил меня встрепенуться и поднять голову. Сбившаяся в кучу стайка слуг стояла у нас на дороге, они вжимались в стену, с ужасом глядя на нас. Я скользнула по их лицам быстрым взглядом, но когда заметил слезы в их глазах, отвернулась и закусила бесчувственную губу зубами, сжимая сильно, так чтобы ощутить боль.
Скрипнула дверь, и меня грубо толкнули на улицу. Не удержавшись на ногах, я полетела вперед, стёсывая ладони, глубоко обдирая кожу, и от того, что не успели зажить еще вчерашние раны, из порезов просочилась кровь. Я всхлипнула надрывно и попыталась подняться с земли. У меня это получилось не с первого раза. Я стояла, пошатываясь и не чувствуя ног, голова ужасно кружилась.
– Зевс Всемогущей Небожитель, кто это? – звонкий голос Принцессы прорвал повисшее немое молчание во дворе.
Я подняла на нее глаза и посмотрела в упор, вкладывая во взгляд столько ненависти, сколько сейчас у меня клокотало внутри.
– Вот я же говорила, – послышался голос Танис из-за спины Принцессы, а через мгновение она и сама показалась. – Вы посмотрите, Ваше Высочество, какая дерзкая эта дрянь.
Принцесса, чуть повернув в ее сторону голову, шикнула и медленно повернулась ко мне. Большей ненависти я еще никогда в своей жизни не встречала. Скрыть эту льющуюся из ее ярко-голубых глаз враждебность мне даже не помогли глаза-щелочки. Ни разу на меня не смотрели с таким обжигающим ледяным отвращением. Казалось, я вдруг превратилась в отвратительную крысу, приносящую в людские дома страшные болезни и вызывающую омерзение и презрение.
– Ты уверена, Танис, что это та Ида, про которую шепчется весь дворец? – она подошла ко мне пружинистым шагом и остановилась на расстоянии вытянутый руки.
– Да, Госпожа, это она, – поддакивает Танис.
– Я не верю, что наш Принц мог позволить себе выбрать в любовницы такое убожество, – она скривила красиво очерченные пухлые губки и поморщилась, – фу, мне даже смотреть на нее противно, как к ней можно прикасаться? Она же видимо чем-то больна, раз от нее пахнет тухлыми отходами.
После этих слов мой рассудок помутился. Я знала, что мне уже нечего терять, и поэтому решила, что если мне и предстоит сегодня умереть, то я не позволю больше унижать себя. Я сокращаю между нами расстояние и, качнувшись, делаю шаг к ней. Замираю лицом к лицу и выдыхаю ей в нос весь тот смрадный запах, что был у меня внутри.
– А-а-а! – завизжала Принцесса во всю глотку, я даже гланды успела ее рассмотреть, такие розовые, ровные.
– Желаю тебе, мразь, сгореть в аду, и чтобы твои кишки на вертеле крутили черти, а твое ровное красивое лицо от жара покрылось волдырями, но ты бы не сдыхала, а мучилась и корчилась в агонии вечно, гори в А-ДУ!
Я выкрикивала эти слова уже во все горло. Меня держали по обе стороны тетки, которые вели сюда.
– Будьте вы прокляты! – внутри бушевала агония. Мозг плавился от ненависти и отчаяния.
– Убейте ведьму, убейте! – визжала Принцесса.
На миг все замерло вокруг. Сквозь крики и общий уличный гул я услышала свист разрезаемого воздуха и подняла взгляд в ту сторону, откуда он исходил. Мне прямо в грудь летела выпущенная из арбалета стрела. Страж, сделавший выстрел, опустил оружие и теперь стоял и скалился, глядя в мою сторону.
Я только и успела, что напрячься всем телом, ожидая удара. Зажмурила глаза и…
– Лейя, я люблю тебя, – голос Алея и слабый толчок в грудь.
Открываю глаза и встречаю взгляд лазурных глаз.
«Не-е-е-ет!» – разеваю в немом вопле рот и, вывернув запястья из лап этих убогих тварей, обхватываю ладонями лицо юноши.
– Але-е-е-ей! – рыдания рвутся наружу, и я задыхаюсь ими не в состоянии протолкнуть сквозь скованное спазмом горло. Слезы застряли в груди и распирали ее в разные стороны, грозясь выломать ребра наружу. – Алей, прости, прости, – поцелуями царапаю его щеки, подбородок, потрескавшимися и покрывшимися коркой губами продолжаю шептать: – Я люблю, люблю тебя.
Парень сжимает мою талию.
– Прости, – хрипит он, и его взгляд становится стеклянным.
Я чувствую, как боль пронзает мое нутро, и только тут опускаю глаза. Ярко-алое пятно растекается на наших одеждах. Губы предательски начинают дрожать, когда колени Алея подкашиваются, и я не удерживаю парня, отпускаю его. Острие стрелы, словно тонкая иголка, выскальзывает из-под моих ребер, и оттуда фонтаном бьет красная кровь. Я в шоке смотрю на эту картину и прижимаю ладонь к груди, пытаясь заткнуть прохудившуюся кожу. Но красная жидкость ищет выход и, не останавливаясь, продолжает вытекать меж пальцев.
Чувствую, как в глазах все темнеет, люди и здания сливаются в одно сплошное пятно. Так больно внутри и одиноко. Я так не хочу умирать.
– Не-е-е-ет... – хриплю я и падаю навзничь, захлебываясь собственной кровью.
– А-а-а-а-а! – хватаю ртом воздух и резко сажусь в кровати.
Глава 21
Меня колотил озноб. Я провела ладонью под грудью, проверяя, нет ли там крови. Сердце трепыхалось так, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет наружу. Двумя ладонями я схватилась за шею сзади и заревела в голос. Слезы нескончаемым потоком лились из глаз. Я опрокинулась на спину и застонала вслух. Перекатилась на бок и подтянула колени к подбородку вместе с одеялом, обхватила их руками и уставилась в одну точку, прислушиваясь к звукам в комнате. За окном бушевала непогода, как будто вторила моему состоянию внутри. Меня отпускало из своих вязких пут сновидение, и теперь в груди бушевал необъятный океан противоречивых волнующих эмоций. Они захлестывали меня с головой, раздирая, расщепляя мою истерзанную за две недели ауру.
Боженьки, сколько это будет продолжаться?
Мне казалось, что, если еще хоть один раз я увижу этот сон, мне придется обратиться к нормальному специалисту, а не бегать по магам и колдунам вместе с Катькой, ища в этих сновидениях какой-то смысл. Конечно же, меня, скорее всего, отправят в дурку, на стационар, исправлять это гребаное падение со стула на корпоративе медикаментозным вмешательством.
Дождь усиливался. Надвигалась гроза. Сегодня синоптики передавали «штормовое предупреждение», и как ни странно, прогноз оказался верным, не как всегда. За этими размышлениями я начала успокаиваться, и глаза стали как-то сами собой закрываться.
– Лейя, прости, – и стеклянные лазурные глаза передо мною.
Я дико визжу и в холодном поту снова вскакиваю с кровати, запутавшись в одеяле. Я, как сумасшедшая, начала вырываться из него наружу.
– Ангел, – рыдаю в голос, – прости, прости!
Сдираю с себя теплый махровый халат, оставшись в тонкой шелковой пижаме. Метаюсь по комнате, будто запертая дикая фурия. А в груди одиночество и тоска черной дырой разъедают нутро, оставляя за собой кровоточащие рваные края, ползут дальше, норовя пробраться выше. Хватаюсь за горло от того, что кислорода мало. Я задыхаюсь в душном тесном помещении.
