Текст книги "Клуб бессмертных"

Автор книги: Эллен Шрайбер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

8. Внутренний гот

Александр поцеловал меня на прощание у дверей тетиной квартиры и сказал, что не сможет встретиться со мной следующим вечером, потому что у него и Джеймсона намечены кое-какие дела. Меня это, конечно, огорчило, но ведь я нагрянула в Хипарьвилль, не предупредив возлюбленного, поэтому мне приходилось мириться с тем, что он окажется занят.

В конце концов, раз свидание не состоится, буду крепить родственные связи. Нам с тетей не помешает провести вечерок вместе.

На следующий день я, как обычно, встала поздно. К счастью для меня, тетя Либби тоже не была ранней пташкой. Я потянулась, выбралась из объятий уютного одеяла и увидела, что она в домашнем кимоно по колено пьет травяной чай и слушает радио.

– Уже больше двух, – тонко подметила я, указывая на ее каминные часы и удивляясь тому, сколько продрыхла.

Впрочем, еще больше меня удивило то, что и тетя еще не одета.

– Вчера был нелегкий день, и я решила, что имею право как следует отдохнуть. – Тетушка Либби налила мне чашку кофе и указала на вегетарианский сэндвич. – У меня на примете есть интересное местечко, куда мы могли бы сходить вместе, – заявила она, поставив передо мной тарелку.

– Неужели у тебя не намечено пылкое свидание с Девоном? – пошутила я.

– Нет, свидание только завтра вечером. Кстати, я сообщила ему, что возьму с собой тебя.

– Ни за что на свете!

– Прости, но вопрос решен. Он уже сказал, что мы все вместе идем на фестиваль искусств.

– Ладно, у тебя есть еще сутки, чтобы убедить меня в том, что это хорошая идея. А что ты там говорила насчет куда-то сходить?

– Слушай, в городе есть клуб, где с девяти до одиннадцати вечера устраивают вечера для тинейджеров.

Я закатила глаза, представив себе эту муть в стиле диско.

– Он называется «Гроб-клуб», – продолжила тетя.

– Прошу прощения?

– По-моему, тебе там самое место. Не в гробу, конечно, а в таком вот готском клубе. Мне кажется, тебе стоило бы туда сходить.

– Грандиозно!

– Сама-то я, наверное, старовата для таких тусовок, но, с другой стороны, почему бы и нет!

В этом была вся тетя Либби. Плевать она хотела на то, кто что подумает. Насколько я помнила, она всегда маршировала только под свой собственный барабан, а уж африканский он или нет – дело десятое.

– Стало быть, у нас есть несколько часов на то, чтобы раздобыть для меня наряд, подходящий для такого заведения. А то ведь в моем гардеробе вряд ли найдется что-нибудь темное.

Тетушка Либби то до одурения стучала в тамтам, набивая мозоли, то срывала на сцене голос, но она всегда и во всем выкладывалась на сто десять процентов. Подход к посещению ночного клуба в компании шестнадцатилетней племянницы у нее был точно такой же.

– Так куда мы двинем? – спросила я. – В готский бутик?

Тетушка рассмеялась.

– Нет, я собираюсь найти кое-что особенное. Идет?

Через несколько минут мы уже припарковались на площадке, усыпанной гравием, и поднялись по лестнице в здание бывшей начальной школы, в котором теперь обосновалась местная труппа. Тетя таскала с собой ключи от машины, подъезда, почтового ящика, квартиры, а еще и от театра. Ей потребовалось время, чтобы найти в увесистой связке тот из них, который открывал бывшую школьную дверь, но поиски увенчались успехом.

Мы двинулись по главному коридору, увешанному афишами, прошли мимо кабинета директора, кафетерия, питьевого фонтанчика с деревянной подножкой, рассчитанной на малышей, и приблизились к двери с номером «три». Когда-то здесь была классная комната для десятилетних учеников, теперь на двери красовалась табличка с надписью «Костюмерная».

Классная доска и картотечные шкафчики оставались на своих местах, а вот учительский стол и парты были убраны. Их то ли продали с торгов, то ли передали новой начальной школе. Все помещение было загромождено штабелями коробок с наклейками «Шляпы», «Шарфы» и так далее, а на целых рядах вешалок пылились сценические костюмы. Их запах смешивался с еще не выветрившимся запахом учебников. Мы с Либби переступали через коробки и копались в ворохах одежды с единственной целью – чтобы в моей тетушке мог проявиться внутренний гот.

– Это так здорово, просто слов нет, – тараторила я, перебирая шмотки. – Не могу себе представить, чтобы кто-то еще пошел на такое ради меня.

– Шутишь? Мне это нравится.

Тетя и вправду перебирала платья на вешалках, лучась от восторга.

– Должна признаться, это одна из причин, почему меня так привлекает сцена. Она дает возможность преображаться, менять стиль, не выглядеть всю дорогу одинаково. А то ведь и обалдеть можно, долго не меняя образа.

– А я не могу представить тебя другой. Ведь о человеке судят по его манере одеваться. Речь, конечно, идет не о бисере или там браслетах. Просто ты в любом случае умеешь оставаться самой собой и ни под кого не подстраиваешься.

– Я уже давным-давно бросила этим заниматься, – рассмеялась тетя.

– А вот мама никак не может понять, что для меня значат моя помада и темная одежда. Я ведь ношу татуировки не ради того, чтобы позлить ее, а для себя, потому что это мое.

– Моя мама тоже не понимала моих пристрастий и увлечений, – сказала тетушка Либби, чуть помолчав. – Дело ведь не в том или ином стиле, не в дизайнерах и ярлыках, а в самовыражении, в собственной позиции.

Я улыбнулась. Эти слова нашли отклик в моей душе. По манере одеваться мы с тетей Либби различались как день и ночь, зато сходились на том, что каждый имеет право на самовыражение.

– На то, чтобы понять, кто я, у меня ушли годы, – промолвила тетя. – Хотя на самом-то деле я знала это всегда, во всяком случае с твоего возраста. Просто очень многие люди, окружавшие меня, имели свое представление насчет того, какой мне следует быть, и покоя мне не давали, если я этому представлению не соответствовала. Твой отец с годами вполне вписался в истеблишмент, а вот я сохранила свои хипповые фенечки, альбомы «Пинк Флойд», левоцентристские идеалы и в конце концов нашла людей, которых устраиваю такой, какая есть.

– Для меня очень важно то, что ты поменяешь свой образ ради одного вечера, который мы проведем вместе.

– Выходит, теперь мы с тобой стали еще ближе, – улыбнулась тетушка Либби.

– Вот черное платье с корсетом.

И я вытащила его из кучи костюмов.

– Я его надевала, когда играла Елену, – припомнила тетушка. – Мы тогда ставили Шекспира, «Сон в летнюю ночь». Потом я неделю вздохнуть не могла. А как насчет этого? – спросила тетушка, нахлобучив шляпу ведьмы, не иначе как из невостребованного реквизита к «Волшебнику страны Оз».

– Боюсь, малость перебор, – ответила я.

Потом она отыскала глухое черное платье пуританского покроя.

– Вот это неплохое. Если его укоротить на несколько дюймов, то, пожалуй, будет просто замечательно.

– Думаю, полный отпад, – сделала я ей комплимент.

Вдоль стены под окнами тянулись картонные коробки с надписями «Мужск.», «Женск.», «Детск.».

Я взяла верхнюю коробку с женской обувью и принялась в ней рыться. Чего там только не было! От ковбойских сапог до шлепанцев, от галош до туфель на шпильках.

– Ага, вот подходящие туфельки! В них с черными колготками и в этом платье «Тигель» ты будешь смотреться как…

– Как повзрослевшая Венсди Адамс,[2]2
  Венсди, Адамс – персонаж из сериала «Семейка Адамс». (Прим. ред.)


[Закрыть] – закончила за меня тетя.

– То, что надо! – с энтузиазмом воскликнула я.

Потом мы вернулись домой к тетушке, и пришло время сотворить макияж мечты Рэйвен Мэдисон. До сих пор моими наивысшими достижениями в этой области были советы, которые я давала Беки перед свиданиями с Мэттом.

Теперь, устраивая собственное шоу визажиста, я сочла необходимым избавиться от всех элементов загородного стиля с присущими им пастельными, цветочными и хрустальными оттенками и заменить их кроваво-красными, кислотными и могильно-черными. Работенка меня ожидала еще та, это не Беки консультировать. Мне предстояло превратить тетушку, хипповатое «дитя цветов» во всем, от золотисто-каштановой макушки до пальцев ног, покрытых зеленым лаком, в настоящую царицу ночи.

Пока одна ее рука отмокала в лавандовой воде, я покрывала черным лаком ногти на другой.

– Так, раз время есть, расскажи мне о своем кавалере.

Я обхаживала ее, как профессиональный мастер из салона красоты.

Рассказывая о своем обеде с Девоном, тетушка Либби хихикала, словно мы были лучшими подружками.

– Он не похож ни на одного мужчину из тех, с которыми я когда-либо встречалась. Терпеливый, внимательный. Всегда выслушивает до конца.

– А у тебя есть его фото?

– Да у нас было всего одно свидание. Кроме того, он не любит фотографироваться.

«Любопытно», – подумала я.

Пока тетины ногти подсыхали, я припорошила ее лицо, тронутое солнцем, легчайшей белой пудрой, придающей бледность, подвела глаза, заострив их уголки, на веки наложила могильно-черные тени, не поскупилась на тушь для ресниц и в качестве завершающего штриха накрасила губы вампирской помадой кровавого оттенка.

Далее последовали кружевная тесьма на шею, серьги в виде роз и массивные черные браслеты, после чего я застегнула молнию на ее только что подшитом платье.

По завершении операции я быстренько достала свои клубные одежки и уединилась в тетушкиной спальне. На наведение красоты у меня ушло гораздо больше времени, чем на автобусную поездку до Хипарьвилля.

– Эй, боюсь, я тут расплавлюсь, – крикнула Либби, постучавшись ко мне. – Давай побыстрее. А то мне тоже хочется посмотреть, как я выгляжу.

Я опрыснула волосы лаком и открыла дверь.

– Bay! Вот это да! – воскликнула она.

Я повертелась перед ней, как настоящая модель, демонстрируя черное мини-платье с темно-фиолетовым корсажем и зазубренным подолом. В нем и в демонически-черных кожаных сапогах с пряжками в склепе я запросто сошла бы за вампиршу, а в «Гроб-клубе» – за вполне взрослую девушку, при этом оставаясь самой собой. У меня появилась возможность появиться там именно в этом качестве, пусть даже и с тетушкой Либби.

Правда, оказалось, что она думала иначе.

– Рядом с тобой я выгляжу так, будто ты моя внучка!

– Брось! Мы выглядим как сестры.

– Ради таких комплиментов я готова пойти, куда тебе захочется. С чего начнем? Может, с кладбища?

– Нет. Ты готова себя увидеть?

– Да уж с час как!

– Играем туш! – возгласила я и повернула тетю к большому зеркалу.

Она увидела отражение, не узнала себя и ахнула, словно смотрела на привидение.

– Ты не находишь, что выглядишь великолепно? – просияв, спросила я.

– Хм… это не совсем то, к чему я привыкла.

– Я сделала тебя такой, как я! – в восхищении вырвалось у меня.

Последовало гробовое молчание, потом тетя осторожно, словно опасаясь задеть мои чувства, промолвила:

– Никто на свете не может быть такой, как ты, Рэйвен. Ты неповторима и прекрасна.

– Я могу все это приглушить.

– И думать не смей!

Тетушка схватила зеркальце с ручкой и взбила свои волосы.

– Этот цвет очень стройнит. – Она скривила красные вампирские губы, словно ужасная Мэрилин Монро. – Черный цвет – лучший друг девушек.

9. Ночь упырей

– Ты только посмотри на эту очередь! – воскликнула тетя Либби, как только мы добрались до «Гроб-клуба». – Как в Нью-Йорке на спортивных состязаниях. Нет уж, мы время терять не будем. За мной!

Она решительно направилась в голову очереди, прямо к охраннику внушительного вида.

– Прошу прощения, меня зовут Либби Мэдисон. Я из городской любительской труппы…

– Либби? – переспросил громила.

Тетушка присмотрелась к нему внимательнее.

– Джейк! – воскликнула она. – Ты-то здесь какими судьбами? На работу устроился?

– На время каникул, – пояснил он, принимая у девчонки из очереди пять долларов за подростковый билет. – А вас я еле узнал.

– Так ведь я сегодня в клуб собралась. Подходяще выгляжу?

Джейк улыбнулся и пометил штампом ладошку четырнадцатилетней барышни, у которой пирсингов было больше, чем у меня. Ее ручонка оказалась такой узенькой, что штамп еле поместился на ней.

– Рэйвен, это Джейк, – представила тетушка. – Джейк, познакомься с моей племянницей Рэйвен. Знаешь, милая, этот человек играл в нашей постановке «О мышах и людях» по Стейнбеку.[3]3
  Стейнбек, Джон Эрнст (1902–1968) – американский писатель-прозаик, лауреат Нобелевской премии по литературе (1962). (Прим. ред.)


[Закрыть]

– Рад вас видеть, – ответил он и поставил нам на руки штампы.

– А браслеты разве не нужны? – спросила я.

– Сегодня нет. До одиннадцати в баре сухой закон.

– Откуда ты знаешь про браслеты? – шепотом спросила тетя.

– Э… видела такие в кино.

Джейк вскочил с табурета и, словно швейцар в пятизвездочном отеле, распахнул двери в виде гроба.

Мы с тетушкой проследовали внутрь так гордо, как члены королевской фамилии.

– Тетя Либби, мне очень хочется стать такой, как ты, когда подрасту.

Тетушка задержалась, оценивая интерьер при входе.

– Мне здесь нравится! – сказала она.

Однако мне показалось, что дух клуба претерпел изменения, увы, не в лучшую сторону. Сегодня все смахивало на вечеринку в честь сладкого шестнадцатилетия, только в замогильном стиле. Обилие белой пудры и могильно-серая помада не могли скрыть прыщей, зубных скреп и пузырей жвачки, выдувавшихся подростками, оккупировавшими клуб. Конечно, некоторые из них всерьез торчали от замогильной музыки и экспериментировали с мрачной палитрой в одежде, но в большинстве своем, как мне казалось, ребятишки просто радовались возможности оттянуться без папочки с мамочкой. Готский прикид был у них чем-то вроде маскарадных костюмов.

Тетушка, впрочем, этого не замечала. Она наслаждалась новизной впечатлений, как балдеет под солнцем любитель загара.

– Забавный клуб, – заметила она. – Я и не подозревала, что таких людей, как ты, так много.

– Я тоже.

– Кто это поет? – осведомилась тетя, покачав рукой в такт музыке.

– «Скелетонз».

– Надо будет раздобыть их альбом. Может, скачать из Интернета?

Мы прошли дальше, и я заметила группу готов постарше. Они танцевали, болтали друг с другом, а на младших посматривали свысока, совсем как я. Может быть, мне не помешало бы избавиться от собственных предубеждений?

– Мне нужно залить жажду, – сказала тетушка, увидев бар с затянутыми паутиной бутылками.

– Конечно. Я угощаю.

– Ни в коем случае.

Обслуживала нас та же официантка, что и в прошлый раз.

– Привет! Я тебя раньше не видела? – спросила она.

– Э… нет.

– Готова поклясться, что ты была здесь вчера.

– Ничего подобного.

– Как же! Разве это не ты была со своим парнем? Высокий такой, классный.

– Это были не мы.

– Как ни печально, она была дома, – заявила тетя. – На ночь я посадила ее на цепь.

– Значит, вы с той девушкой просто похожи. Одно лицо!

– С моей племянницей? Мне всегда казалось, что уж ее-то ни с кем не спутаешь.

Тетя прочла названия напитков, вытравленные на могильной плите рядом с кассой.

– Ага, два «Бедлама». Безалкогольных.

– Других мы сегодня и не подаем. Когда посетители в основном тинейджеры, в баре выручки не много.

– Напомни мне об этом, когда мы будем оставлять чаевые, – усмехнулась тетя. – Мне ли этого не знать! Ведь я проработала официанткой уйму времени.

Тетя Либби имела обыкновение со всеми говорить как с друзьями.

Тут я краешком глаза углядела Ромео. Он подошел, чтобы взять вишен из пластикового контейнера, стоявшего как раз напротив меня.

Я пригнулась и принялась бесцельно рыться в сумочке, чтобы спрятать лицо.

– Значит, высокий и классный! – заявила тетушка, подтрунивая надо мной.

– Тетя Либби! – вознегодовала я.

– Стыдиться тут нечего. Я вообще-то вот к чему тебе это говорю. Завелся у тебя парень – и прекрасно! Скажи, пожалуйста, когда я смогу познакомиться с этим Александром Стерлингом?

– Тсс!

– Не поняла. Что не так?

Ромео остановился прямо перед нами и выставил палец в мою сторону, явно пытаясь вспомнить имя.

– Я тебя раньше не…

– Вы ее с кем-то перепутали, – отрезала тетушка. – Рэйвен, пойдем потанцуем.

Мы допили наши напитки и устремились на танцпол.

По правде сказать, меня удивило, как здорово танцевала тетя Либби. Но она ведь была актрисой, большую часть жизни проводила на сцене и уж наверняка часто там танцевала. В этом смысле площадка «Гроб-клуба» оказалась для нее лишь своего рода подмостками, и отплясывала она так, словно показывала свое искусство тысячам зрителей.

Зато и устала тетя Либби раньше меня. Она спросила, не пора ли прерваться. Мы передохнули несколько минут на кушетках в форме гробов и отправились на блошиный мини-рынок. Там у тетушки просто глаза разбежались. Она не знала, с какого лотка или киоска начать, потом указала на россыпь колец, подвесок и браслетов из металла, хрусталя и бисера.

– Давай купим тебе какое-нибудь украшение.

– Ты не должна мне ничего покупать.

– А я хочу. В конце концов, я твоя тетя. Здесь все уникальное, ручной работы. Выбери себе что-нибудь.

На глаза мне попался чудесный кожаный браслет, расшитый бисером. К нему прилагался амулет – крохотная бутылочка приворотного зелья. Я надела его на руку рядом с моим замаскированным пластиковым клубным браслетом и крепко обняла тетушку в знак благодарности.

Затем в поле ее зрения попало нечто интересное, и она воскликнула:

– Карты Таро! Давай узнаем свою судьбу.

– Звучит заманчиво. Только ты первая.

Тетушка уселась за столик, и я поняла, что это мой шанс снова побывать в подпольном клубе. Мне, конечно, не хотелось обманывать ее, особенно после получения такого подарка, но ведь я собиралась отлучиться всего на несколько минут. Столько же времени требуется, чтобы сходить в дамскую комнату и привести себя в порядок. Ясно же, что это была моя единственная возможность снова увидеть клуб. Потайная дверь находилась совсем рядом, главное – поскорее ее найти, и тогда все будет в порядке. Пока тетя узнает всю правду о своих прошлых воплощениях и будущей жизни, я вполне успею обернуться.

– Тетя, я отлучусь в туалет. Не волнуйся, если немножко задержусь. У меня от этих напитков в животе забурчало.

Тетушка Либби не возражала. Она увлеченно беседовала с гадалкой, словно та с давних времен была ее психотерапевтом.

Я попыталась восстановить в памяти путь к потайному входу.

Итак, в прошлый раз я направлялась в комнату упырей, то есть в дамскую, когда меня отвлек туман, исходивший от искусственного льда.

Я остановилась у бара, закрыла глаза, повертелась для пущей дезориентации и продолжила путь, а когда врубилась, что двигаюсь в противоположном направлении, поняла, что цель сейчас будет достигнута. Я увидела стену, окутанную тенями, провела вдоль нее рукой, нащупывая потайную дверь помещения, которое со стороны могло показаться обычным хозяйственным чуланчиком, и нашарила-таки ее. Есть!

Я повернула ручку небольшой двери, надавила на нее изо всей силы. Она открылась в темный коридор, и мне стало ясно, что путь найден верно. Я торопливо прошла по узкому проходу, сбежала по крутой лестнице и оказалась перед крышкой гроба с надписью «ТРупик».

Как и следовало ожидать, эта дверь была заперта.

Выбора не оставалось. Мне пришлось постучаться.

Стучала я долго, но безрезультатно, потом чуток подождала в надежде на то, что кто-нибудь спустится по лестнице и поможет мне проскочить. Так прошло несколько бесконечных минут. Я стала дергаться, воображая, как Оникс и Скарлет зажигают на танцполе, пьют кровавые коктейли и с упоением сплетничают.

Тут меня осенило! Как только я раньше не сообразила?

Я вытащила из сумочки мобильный телефон, прокрутила список «Подружки» до имени Скарлет, нажала клавишу вызова и стала ждать соединения, но, похоже, сквозь такую толщу бетона и камня сигнал не проникал. Мне пришлось взбежать на один пролет вверх по лестнице и снова нажать клавишу вызова.

Прозвучал гудок. Потом они пошли один за другим.

«Ну давай, Скарлет! – мысленно просила я. – Ответь!»

Уверенности в том, что она услышит звонок, у меня не было. Ведь в клубе оглушительно грохотала музыка. До чего обидно! Всего лишь какая-то крышка гроба отделяла меня от вампирского склепа моей мечты.

– Алло? – послышался девичий голос.

– Скарлет? – взволнованно спросила я.

– Да.

– Это Рэйвен.

– Да, Рэйвен. Что случилось?

– Я стою у двери склепа. Представляешь, ключ забыла.

– Подожди секундочку, я сейчас подойду.

Через несколько мгновений дверь со скрежетом отворилась. Оникс и Скарлет стояли позади того же Дракона, выглядевшего выходцем из Средних веков.

Девушки взяли меня за руки и провели за занавес. Мы прошли мимо переполненного бара и выбрались на танцпол.

Странно, но даже в мрачной потусторонней атмосфере, столь обычной для этого клуба, я сразу ощутила какое-то особое напряжение. Посетители, ранее общавшиеся столь непринужденно, сейчас посматривали друг на друга недоверчиво, многие шушукались, разбившись на кучки.

Зато мои новые подружки, похоже, не изменились. Скарлет сунула мне в руку ключ-скелет и сжала вокруг него мои пальцы.

– Вот! Теперь для тебя нет никаких замков, – сказала она.

– Но…

– Никаких «но». Мы-то все время здесь.

– А если и не здесь, то все равно вместе, – добавила Оникс.

Я убрала ценное приобретение в сумочку, пока они не передумали.

– Мы надеялись, что ты придешь, – сказала Оникс и повела меня к бару. – Хочешь освежиться? Сегодня покупаешь один напиток, второй получаешь бесплатно.

– Спасибо, не стоит, – сказала я.

Все мои фантазии сводились к тому, чтобы быть вампиром, вести соблазнительную ночную жизнь, любить Александра и вечно наслаждаться его любовью. Но вот о том, что при этом придется глушить кровушку стаканами, прямо как шоколадное молоко, я как-то особо не задумывалась.

– Сегодня я не смогу задержаться здесь надолго. Забежала только, чтобы с вами повидаться, перекинуться парой словечек.

– Мы так рады тебя видеть! – воскликнула Скарлет. – Тут столько всего происходит.

Она схватила меня за руку и потащила через катакомбы. Я озиралась по сторонам, пытаясь запомнить дорогу по каким-нибудь вехам, но в памяти отложились только несколько дюжин черепов, вмурованных в стену туннеля, да надгробия и могилы, возле которых во множестве тусовались вампиры.

Потом Оникс отвлекла меня вопросом:

– Как твое вчерашнее свидание?

– Э… классно!

Мы прошли мимо загадочной фигуры, таившейся в тени. Разглядеть незнакомца было невозможно, но ароматические свечи, расставленные на полу алькова, отбрасывали пятнышки света на мотоциклетные сапоги. Через несколько шагов я оглянулась и опять ничего толком не увидела.

Мы поднырнули под низкую арку, украшенную вывеской «Камера пыток», и оказались в помещении, меблировка которого состояла из электрического стула, дыбы и плахи. Еще там имелось с полдюжины столиков, расставленных на тяжелой деревянной платформе, которая медленно вращалась. Чуть в стороне находился бар, такой большущий, что сгодился бы и для свадебного торжества.

Мы устроились за единственным свободным столиком.

– Почему ты не приводишь сюда своего друга? – спросила Скарлет.

– Я не уверена, что ему понравится в клубе.

– Он что, смертный? – удивилась Оникс.

Обе девушки с интересом ожидали моего ответа, и я с ним не замешкалась, благо на сей раз не было необходимости что-нибудь выдумывать:

– Нет, мой парень не смертный. Он вампир.

Это был первый случай, когда я открыто заявила кому-то о том, что встречаюсь с вампиром. Была у меня попытка признаться в этом Беки, но та приняла мои слова за шутку, а вот сейчас я почувствовала огромное облегчение, ну прямо гора с плеч.

– Да, мой парень вампир, – с гордостью повторила я.

– Тогда тебе нужно привести его сюда, – уверенно заявила Оникс. – Клуб создан специально для своих.

– Но это может измениться, – с заговорщическим видом добавила Скарлет.

– Почему? – полюбопытствовала я.

– Поговаривают, что кое-кто хочет перехватить бразды правления.

Кто же именно? Мне тут же пришел на ум Феникс, его тайные встречи и разговоры со своими сторонниками. Он-то как раз способен претендовать на лидерство – магнетически притягательный, загадочный и опасный, умеющий находить сторонников и вести их за собой.

– Феникс, – прошептала я.

– Что? – спросила Скарлет. – Музыка громкая, ничего не слышно.

Тут у меня по коже пробежали мурашки. Я оглянулась и увидела Феникса. Он сидел на электрическом стуле и сверлил меня взглядом.

Мое сердце провалилось на дно желудка. Я сидела рядышком с двумя подружками из вампирского племени и при этом смертельно боялась существа, находившегося у меня за спиной.

– Да так, ничего, – пролепетала я.

Феникс сидел довольно далеко и вроде бы никак не мог меня услышать. Музыка в клубе громыхала громче, чем мое бедное сердечко, но мне казалось, что этот вампир слышит каждое слово.

– Этот клуб всегда был самым клевым местом для встреч, – начала Скарлет.

– Весь смысл его существования как раз в том, чтобы можно было общаться без опаски, – подхватила Оникс.

– Поэтому среди нас много противников нововведений. Клуб раскололся, – заявила Скарлет, покачав головой.

Мне хотелось узнать как можно больше, поэтому я подалась к девушкам поближе и прошептала Оникс в самое ухо:

– Расскажи про него.

– Про кого?

Она придвинулась мне навстречу.

– Что? – Скарлет отбросила за плечо свои пышные локоны. – Ничего не слышу.

– Ее интересует один парень, – пояснила Оникс.

– А я думала, у нее есть друг, – фыркнула Скарлет.

Оникс легонько толкнула подругу локтем, а потом с любопытством спросила меня:

– Так про кого рассказывать-то?

Я приложила палец к губам и зашептала:

– Он меня не интересует. То есть интересует, но не в том смысле. Ты только сейчас не смотри!.. Он сидит прямо позади меня на электрическом стуле.

Оникс изо всех сил старалась незаметно разглядеть помянутого парня, Скарлет уставилась прямо на ограждение.

– Ты о ком? О бармене?

Я покачала головой.

– Нет, не о нем.

– Она имела в виду парня, сидевшего вон там, – указала Оникс. – Правда, сейчас там никого нет, ни на электрическом стуле, ни рядом с ним.

Я обернулась. Электрический стул действительно был пуст.

– Кто это так тебя заинтересовал? – осведомилась Скарлет.

– Да так… никто.

– Нет уж, выкладывай! – потребовала Оникс.

– Там был байкер с пурпурной шевелюрой, – призналась я.

– Из тех, что тебе нравятся? – уточнила Оникс. – Крутой, загадочный, опасный?

– Нет, у меня уже есть парень. Просто мне кажется, что он всю дорогу прячется в тени и следит за мной.

– Пока никого похожего не замечаю. Но я бы на твоем месте держалась от него подальше, – предупредила Скарлет.

– Ага, а то его окружают подозрительные типы, – подтвердила Оникс. – Может быть, он…

Она не закончила. К нашему столику неожиданно подошел бармен с подносом, на котором стояли три бокала с красным мартини.

– Мы этого не заказывали, – сказала Скарлет.

– Это от тех двух ребят, вон там, в углу, – пояснил он.

Те самые парни, которые накануне помогли мне попасть в клуб, подняли бокалы.

– Двое парней на трех девушек? Непорядок, – фыркнула Скарлет.

– Полный порядок, – возразила я. – У меня свой парень.

– Да, ты уже говорила. Но ведь они-то этого не знают.

– Говорят, если девушка принимает угощение от незнакомца, то это означает, что она приглашает его за свой столик, – шепнула я девушкам, обернулась к бармену и отказалась от мартини.

– А вот я никогда не откажусь от дармовой выпивки, – промолвила Оникс.

Девчонки рассмеялись и с радостью взяли бокалы с кровавой жидкостью. Но меня интересовала не халява. Мне хотелось побольше разузнать о внутреннем устройстве клуба.

– Так что же, заведение закроется? – спросила я.

– Надеемся, что этого не случится! – воскликнула Оникс. – Мы завели здесь столько прекрасных друзей.

– Да разве есть другое место, где мы могли бы так тусоваться, оставаясь самими собой. Не в кофейню же идти.

– Там точно не подают кофе с молоком четвертой группы, резус отрицательный.

Девчонки покатились со смеху.

Скарлет придвинулась поближе ко мне.

– Ты знаешь Джаггера Максвелла?

Я кивнула.

– Еще бы. Такая знаменитость. А что насчет него?

– Когда он несколько месяцев назад открыл клуб, мы наконец получили место для спокойного, безопасного общения. – Скарлет перешла на шепот.

– Сюда стали стекаться и иногородние. Где еще так потусуешься!.. – дополнила Оникс.

– Все было классно, но в последнее время наметились осложнения, – продолжала Скарлет. – Все говорят о том, что у Джаггера на уме новый план.

– Он хочет, чтобы мы больше не таились! – выдала Оникс.

– Но ведь это подрывает сам смысл существования склепа! – резко сказала Скарлет. – Быть прибежищем, о существовании которого известно только нам, бессмертным.

– Джаггер с компанией решили, что истинное место вампиров среди смертных.

– Но многие из нас придерживаются противоположной позиции. Нам нужно хранить чистоту крови и жить особо.

– Попытка раскрыть всем нашу истинную природу чревата опасностью и для смертных, и для нас.

– Джаггер – властолюбец. Ему недостаточно возглавлять склеп, только вот на уме у него не наши общие интересы, а свои собственные.

– Что скажешь? К каким вампирам относишь себя ты? – с интересом спросила Оникс.

Ничего себе! Две настоящие вампирши, одна даже с ониксом в клыке, всерьез спрашивали, к каким вампирам я отношусь. Не говорить же им, что ни к тем ни к другим, потому как я вовсе не была вампиром.

– Лучше держаться особняком, самим по себе, и не высовываться, – решительно заявила я. – Разве смертные готовы принять нас такими, какие мы есть? Я имею в виду, что лучше уж вариться в собственном соку, но не терять своей истинной природы. В конце концов, мы те, кем являемся. Ну не подходим мы чужому миру, так нечего и пытаться!

Все мои слова относились к вампирам в той же мере, что и ко мне самой.

Девчонки заулыбались, выражая согласие.

Потом мы почувствовали, что наш разговор кто-то слушает, обернулись и увидели тех двух парней.

Я изобразила улыбку.

– Вы не против, если мы присядем? – спросил блондин.

– Конечно нет, – ответила Скарлет.

Тут я приметила, как в помещении напротив промелькнула лохматая пурпурная шевелюра.

– У меня голова малость закружилась, – сказала я и ткнула пальцем во вращающийся пол. – Отойду на минутку.

Нельзя же было упустить шанс выведать побольше про Феникса. Я выскользнула в холл и затаилась возле гостиной.

Вокруг каменного стола собралась компания вампиров во главе с Фениксом. Да уж, популярности ему было не занимать. Когда он не скрывался в темных углах, вокруг него постоянно вились сторонники.

– Джаггер не понимает, что значит быть вампиром, – промолвил кто-то из компании.

– Пришло время избавиться от него, – добавил другой.

– Ты обязательно возьмешь над ним верх!

– Так и будет! – заявили они в один голос.

– Значит, завтра ночью?.. – уточнил кто-то.

– Я встречусь с ним у круга на поле. Там все и решится, – закончил Феникс.

Я едва успела отпрянуть и скрыться в тени, чтобы не попасться на глаза этой грозной компании, выходившей из комнаты.

Итак, ясно, что Феникс затеял переворот. Но что будет, если он возглавит вампирский клуб? Относится ли Слэйтер к тем вампирам, которые считают необходимым скрытно сосуществовать со смертными? Так или иначе, он вознамерился рискнуть и встретиться с Джаггером на поле, лицом к лицу.