Текст книги "Mr. Рождество. Я очарован тобой (ЛП)"

Автор книги: Элла Франк

Соавторы: Брук Блейн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Везде будет нормально. Да.

«Если ты попросишь, я готов сидеть хоть на полу».

Он улыбнулся мне одной из своих самых шикарных улыбок, и я понял, что я влип: моё сердце растаяло, превратившись в липкую лужицу. Он выбрал места в середине ряда. Я сел в своё кресло и поблагодарил Бога, что у меня получилось проделать всё это, ни разу не споткнувшись и не упав. Когда он уселся рядом, его рука задела мою руку, и я её быстро убрал.

– Прости, – сказал я.

– Ничего, – он улыбнулся снова. – Думаю, что сейчас я покажусь совершенно неоригинальным, но мне очень хочется спросить: ты часто сюда приходишь?

– Да, если идёт хороший фильм. А ты?

Так близко. Его пухлые губы были так близко и мне, чтобы удержаться и не поцеловать его тут же, пришлось призвать на помощь всю свою силу воли.

– Да, когда у меня выходной. У них хороший выбор. Странно, что я не видел тебя здесь раньше, – сказал он и медленно перевёл взгляд на место над моей бровью. Потом он склонился ко мне и... «Вот чёрт! Он собирается... Ладно. Он уже меня касается». – Заживает очень хорошо.

Я замер, желая, чтобы в моей голове появились хоть какие-то мысли, и чтобы мой язык сказал хоть что-нибудь. Но я ничего не мог. Будто понимая, как воздействует на меня, Вон опустил свою руку и потом сказал: – Мне нужно спросить сейчас или потом я буду себя просто ненавидеть.

Я ждал вопрос с выражением, которое должно было означать любопытство, но никак не отчаяние.

– У тебя есть бойфренд?

Я открыл было рот ответить, но тут в зале погас свет и начался фильм. «Боже мой!» Он что серьёзно? Как теперь, чёрт подери, после такого вопроса я мог просто сидеть и не обращать внимание на мужчину, который откинулся на сиденье и приготовился смотреть фильм? Есть ли у меня бойфренд? Нет. Нету. Если, конечно, не считать того парня, который мне снился последние две недели.

Я сидел, уставившись на ДэниелаДэй-Льюиси, также известного, как «предыдущий мужчина моей мечты», и не воспринимал ничего из того, что творилось на экране. Я так внимательно следил за каждым вдохом и движением сильного тела, расположившегося на соседнем сиденье, что к концу фильма моё сердце колотилось как бешенное, ладони вспотели и я чувствовал себя снова подростком.

Когда зажегся свет и все встали, я остался сидеть, не в состоянии ни пошевелиться, ни заговорить. Вон тоже поднялся и посмотрел на меня:

– Фильм окончен. Ты всё?

«Нет. Слава Богу». Это было единственное, что мне удавалось контролировать на протяжении того слишком напряженного киносеанса. Но бархатный голос Вона возбуждал, точечно попадая во все нужные места, и сдерживаться, чтобы не случилось «всё», с каждой секундой получалось хуже.

– Картер?

«Проклятье!»

Произносил ли кто-нибудь моё имя более сексуально? Вряд ли. Я не успел ответить, потому что Вон наклонился вниз и опёрся ладонями с обеих сторон, ухватившись за подлокотники. Он был так близко, что я чувствовал его дыхание. И когда я провёл языком по верхней губе, его глаза проследили за моим движением.

– С тобой всё в порядке? – спросил он. Я кивнул, и он снова спросил: – Ты всё?

Я оттолкнулся, вставая с сиденья, и мне стало интересно, отойдёт ли он. И когда Вон отошёл, я встал так, что в проходе мы оба стояли лицом друг к другу так близко, что носки нашей обуви соприкасались. Потом что-то, даже не знаю что, – может, свет, вспыхнувший в его глазах, – придало мне такой храбрости, что я выгнул бровь и сказал: «Ещё нет», а потом вышел из прохода, сопровождаемый его хриплым смехом.

Идя к выходу, я мог поклясться, что чувствовал взгляд Вона на своей заднице, и когда я открыл дверь, он подошёл сзади и придержал её над моей головой.

– Я понял.

«Ага, конечно, – подумал я, выходя в фойе. – Внешний вид, шарм, душа врачевателя и самое шикарное тело, когда-либо виденное мной в одежде. У вас, доктор Вон Беннетт, есть всё, что я ищу в мужчине».

Я вышел на улицу. Почувствовав холодный ночной воздух, поднял воротник куртки и засунул руки в карманы. Когда великолепный доктор остановился напротив меня, я решил идти напролом и использовать свой неожиданный приступ храбрости до конца. Я же явно был интересен мужчине, верно?

– Можно мне твой телефон на минутку?  – спросил я.

Вон широко улыбнулся, а потом протянул мне свой телефон, явно понимая, что я собирался сделать. Я взял его телефон, добавил свой номер, а потом вернул обратно. Вон посмотрел на экран и, взглянув на меня, засмеялся:

– «Маленькая мисс Ай»?

Я пожал плечами и, когда Вон прятал мобильный телефон в свой карман, подошёл к нему ближе. Приказав себе «Просто сделай это!» и не оставляя себе ни одной секунды на раздумья, я взялся за полы его пальто, притянул Вона к себе и впился губами в его рот. Вон не колебался ни минуты. Когда мой язык скользнул между его приоткрытых губ, я застонал, ощутив его вкус, а руки Вона обхватили мою талию и притянули меня ближе. Он держал меня сильно и крепко. И когда горячие ладони, спустившись вниз, остановились чуть выше моей задницы, мне захотелось прилипнуть к нему и никогда не отлипать. Наверное, это был самый лучший поцелуй в моей жизни. И когда Вон, подняв голову, посмотрел на меня, я понял, что он тоже это чувствовал.

Отпустив его с большой неохотой, я сказал:

– Это вознаграждение за то, что ты воспользуешься моим номером. А вот ответ на твой вопрос раньше: нет, у меня нет бойфренда. Но думаю, что есть кое-кто, кто может мне понравиться.

Я сидел, раскинувшись между поднятыми коленями Вона, который прислонился к спинке глубокого кресла. Я оглянулся на него, и Вон подмигнул мне в ответ:

– Тем вечером ты был таким отважным маленьким учителем.

Мой рот открылся от удивления, и я немедленно обиделся:

– «Маленьким»?

Вон тихо засмеялся и его грудь завибрировала. Я уютно устроился, и он сказал мне прямо в макушку:

– Но тогда в этом не было нужды.

Я шлёпнул его по руке, и когда он притворился, что ему больно, покачал головой:

– Это было самое лучшее «несвидание».

– Правда?

– Угу. После того дня ДэниелаДэй-Льюиси для меня не существовало... ну, до сегодня. Позже я поставлю его фигуру возле нашей кровати.

Глава 5

Таймер духовки сработал как раз в момент, когда мой живот в очередной раз яростно заурчал.

– Боже, нужно покормить зверя, – сказал Вон, резво вскакивая и помогая мне подняться. Он быстро чмокнул меня в губы и отправился на кухню. Я пошёл за ним и уже на подходе учуял запах, выходящий из духовки.

– Не может быть. Это же...

– Совершенно верно. Картофельная запеканка с мясом. От твоей мамы, – сказал Вон, осторожно вытягивая из духовки противень и ставя его на плиту. Когда он снял кухонные рукавицы, я обнял его сзади за талию:

– Люблю тебя. Люблю тебя. Люблю тебя!

Вон взял мои ладони, развернулся ко мне лицом и завёл мои руки себе за спину, заставив снова обнять.

– Скажите мне это еще раз.

Я сжал его в объятиях сильнее и, поцеловав его, сказал:

– Я люблю тебя, Вон Джеймсон Беннетт.

Наши губы были уже так близко, но Вон сдвинулся, поцеловал меня в нос и шлёпнул по ягодице:

– Садись и поешь. А потом уже будешь меня отвлекать.

– Я? Отвлекать тебя? Разве я – тот, кто разбросал свои «игрушки» по полу нашей гостиной?

Вон поднял бровь:

– В твоём исполнении всё звучит как-то двусмысленно. Как у тебя получается так обстебать даже самые простые вещи?

– А что я такого сказал?

– Ты серьёзно?

– Ну, не знаю, о чём ты там подумал, но я говорил о подарках, – сказал я, усаживаясь за стол, пока Вон разрезал запеканку.

– Хм, – он поставил на стол две большие порции, и я указал ему на стул.

– Спасибо за обед. А теперь усаживай свою задницу и возьми мясо в рот.

Вон покачал головой, но всё же сел:

– Ты же понимаешь, о чём ты сейчас просишь, да?

– Тоже мне новость. Я всегда именно этого и прошу.

Я ухмыльнулся, а потом засунул целую ложку запеканки себе в рот. Картофельное пюре из запеканки прямо растаяло у меня на языке, и я застонал от удовольствия:

– Вы хорошо справились, доктор Беннетт. О-очень хорошо.

– Давно ты меня так не называл.

– Может, тогда мы проведём остаток дня, играя в доктора и пациента? Ты оденешь свой белый халат. Только халат.

– Ешь, – сказал Вон, указывая ложкой на мою тарелку и его губы растянулись в лёгкой весёлой улыбке.

Я широко улыбнулся и засунул в рот ещё один большой кусок запеканки. Это блюдо было моим любимым с детства. Но мама и позже всегда его делала по особым случаям: на мой день рождения, по праздникам или после успешной сдачи мной экзаменов. От мысли, что Вон попросил её приготовить запеканку сегодня, внутри разлилось тепло. Прошедшие три года совершенно не изменили это чувство. Даже напротив, усилили его, да так, что я теперь не мог представить свою жизнь без него и надеялся, что такой момент никогда не настанет.

Свободной рукой я взял его ладонь и переплёл наши пальцы. Вот так мы и ели. И когда я был уже совершенно сыт, я отодвинул тарелку в сторону.

– Мама постаралась сегодня на славу, – сказал я, широко улыбаясь.

– Ты так считаешь?

– Да. И я тут подумал...

– М-м?

– Я, правда, рад, что ты мне тогда позвонил.

Вон выглядел ошеломлённым:

– Ты что, думал, что я не позвоню?

– После того поцелуя? Вообще-то нет, но, я надеялся, что шанс, хоть и маленький, но у меня был.

– Картер, после того поцелуя, у тебя не было ни малейшего шанса от меня отделаться. Если честно, то только о нём я и мечтал до следующего дня, когда позвонил тебе.

– Самые мучительные двадцать четыре часа в моей жизни.

– Я просто не знал, как дать тебе понять, насколько сильно я тебя хотел.

– Но ты можешь сделать это сейчас...

Вон потёр лицо и засмеялся:

– У тебя сегодня все мысли только в одном направлении.

– А разве в другие дни по-другому...?

– Полагаю, что нет, но обычно твоё возбуждение прерывается на работу.

– М-м, – согласился я, а потом посмотрел ему за спину и увидел через окно кухни, что на улице начался снегопад. Широко улыбаясь, я встал и, взяв Вона за руку, заставил его тоже подняться. Затем я подвёл его к окну и сказал: – Но сегодня ты застрял вместе со мной в снеговой ловушке. А это значит, что теперь ты в моей власти.

Вон посмотрел на снег за окном и кивнул:

– Похоже, так и есть.

Я повернулся к нему спиной, уложив его руки вокруг моей талии, прислонился к его упругой груди и молча уставился на белые снежинки, падавшие на землю.

– Как хорошо, – сказал Вон, обнял меня и положил подбородок мне на макушку.

– Так и есть.

Под нежную рождественскую мелодию, игравшую фоном где-то в гостиной, я немного покачался из стороны в сторону и вспомнил наш первый, проведённый вместе праздник. Вон не горел тогда желанием знакомиться с моей семьёй, а я ужасно нервничал при мысли, что мне нужно будет представить моего первого настоящего парня всему своему клану. Но когда мы пришли и мама, открыв дверь, искренне его обняла в знак приветствия, всё стало на свои места. Так же, как и всё остальное, когда дело касалось меня и Вона.

Я наклонил голову, чтобы взглянуть на него, и когда наши глаза встретились, я сказал:

– Думал ли ты три года назад, что мы будет стоять вот так в собственном доме, пообедав великолепной маминой запеканкой, и наслаждаться таким прекрасным моментом?

Взгляд Вона потеплел, он положил мне ладонь на щёку, склонил голову и поцеловал меня в губы.

– Ни секунды в этом не сомневался.

– Даже когда я запутался в той шторе?

В уголках глаз Вона появились смешинки:

– Даже тогда.

Когда я ему улыбнулся, он сказал:

– Я подумал, что тебе может понадобиться помощь доктора.

Когда песня закончилась и началась следующая – моя любимая «О Святая ночь», – Вон отодвинулся и, проведя пальцами по моей руке вниз, взял мою ладонь и приобнял меня. Одна его рука лежала у меня на талии, а наши соединённые ладони он прижал к своей груди и стал медленно кружить меня по кухне. Я опустил голову ему на плечо и позволил вести себя так, как ему хотелось. И во время этого танцевального круга на кафельному полу кухни я чувствовал себя невероятно умиротворённо.

Я ни разу не думал, что такое возможно, но этот мужчина завладел моим сердцем. Вон повернулся на пятках и оказался спиной к окну. Снег за окном повалил сильнее. Я и представить себе не мог лучшего способа провести день вместе. Я нежно прошёлся губами по его скуле. Вон ответил мне поцелуем в лоб. И тогда я закрыл глаза и позволил себе полностью погрузиться в волшебство этого момента.

Глава 6

Рука Вона скользнула змеёй по моей руке вниз и сжала пальцы.

– Пошли. У тебя осталось ещё несколько подарков.

Толкая меня сзади, Вон подвёл меня к ёлке, а я только покачал головой.

– Не думаю, что ты сможешь переплюнуть подаренный лейкопластырь. Может, пока всё так хорошо, лучше остановиться?

– Давай, умник. Или мне отдать их своему другому бойфренду?

– Даже не думай! – я опустился на колени перед оставшимися под ёлкой подарками и стал размышлять, с какого начать. – Может, мне «эники-беники...» помогут?

– Может и помогут.

– Эх, этот выбор... – я погладил пальцами каждый завёрнутый подарок и остановился на самом маленьком и лёгком как пёрышко, в синей серебристой обёртке. Удерживая его на весу, я спросил:

– Можно?

– Можно.

Пока я снимал бумагу и открывал коробочку, Вон уселся на одну из разбросанных по полу подушек и выжидательно на меня посмотрел. Внутри под папирусной бумагой лежал белый конверт. И когда я достал содержимое, мои глаза расширились:

– Вон, ты серьёзно?

– Тебе нравится?

– Нравится ли мне? VIP-билеты на концерт «Канделы»?! – Я притянул его лицо и горячо поцеловал, а потом посмотрел снова на билеты: – Да, я, чёрт, в полном восторге! Даже не верится, что ты их достал.

– Мне тоже не верится. Даже не представляешь, каких усилий они мне стоили.

– Хотя нет, могу представить. Это их последний тур. Да за эти билеты люди готовы идти на убийство.

– Два года назад они тоже говорили про последний тур.

– В этот раз это уже наверняка, – прижимая билеты к груди, я сказал: – Это удивительно. Спасибо!

– Нет. Это ты – удивительный. Ты отказался от возможности увидеть свою любимую группу вживую, и для меня это было самый бескорыстный поступок, который окончательно расставил всё по своим местам. До той минуты я, конечно, знал, что люблю тебя, но не понимал, что так сильно.

– Что ты имеешь в виду?

– Два года назад у тебя были билеты в пятый ряд, и ты, не задумываясь, отдал их мальчику из твоего класса, которому диагностировали рак. Ты больше заботился не о своих желаниях, а о том, чтобы тот парень смог увидеть выступление вашей любимой группы. Даже зная, что никогда больше не увидишь их выступление вживую, ты не сомневался. Среди всех, кого я знаю, ты – самый бескорыстный человек. И это только одна из множества причин, почему я тебя люблю. Ты всегда ставил интересы других выше своих. Но сегодня... Сегодня, весь день и вечер, всё будет только для тебя, Картер.

Я посмотрел на Вона и после услышанных слов всё перед глазами поплыло от слёз. Нет. Вон говорил, что любит меня, каждый день, когда отправлялся на работу, или целовал, когда заползал после работы обратно в постель. Но прозвучавшая в сказанном абсолютная искренность помогла мне понять, что он тоже чувствует её, установившуюся между нами связь.

– Спасибо, – сказал я. Наклонившись вперёд, я коснулся его щеки и поцеловал в уголок рта: – У меня просто нет слов.

Он хмыкнул, и я отстранился.

– И это, должно быть, твои первые слова, да?

– Ты хочешь сказать, что я слишком болтлив?

– Картер, ты болтаешь даже во сне. Мне кажется, ты даже не знаешь, что значит находиться в комнате и молчать.

Я открыл было рот возразить, но потом подумал, что он прав и он знал это. Я посмотрел снова на билеты, а потом на Вона.

– Хм... с кем бы мне пойти? – Челюсть Вона отвисла, и я прижал ладонью билеты: – Может, ты знаешь кого-нибудь, кто будет свободен в этот вечер?

– Думаю, да.

– Правда?

– Правда. И даже, если ты его не пригласишь, он всё равно пойдёт… и возьмет своё.

Я опустил глаза вниз на клетчатые пижамные штаны Вона и потом снова сосредоточился на его лице:

– Ну, я не думаю, что концерт – подходящее для этого место, Вон. Но если ты пообещаешь, что будешь себя хорошо вести, мы сможем позаботиться об этом позже.

Вон хмыкнул, достал один из двух оставшихся подарков и вручил его мне:

– Можно подумать, что ты мне когда-нибудь отказывал, если я тебя вежливо просил.

Взяв из его рук квадратную упаковку, я пожал плечами:

– Я бы согласился, даже если бы ты меня не просил.

Вон указал на мой подарок:

– Разверни его, пока ты снова не отвлёкся.

Я подмигнул ему:

– Слишком поздно.

Вон потянулся и дёрнул за один конец синий бант, красиво завязанный в центре коробки. Дальше я разворачивал подарок уже сам: разорвал обёртку, снял и отбросил её в сторону. В руках у меня оказалась оформленная в серебристую рамку фотография со Дня благодарения: вся моя семья и Вон, стоявший слева от меня. На снимке было как минимум пятнадцати человек. Я помню, как мой отец, устанавливал штатив на заднем дворе, пытался согнать нас всех поплотнее вместе. Это был чудесный день.

Я погладил пальцами знакомые лица, потом потянулся к ладони Вона и сжал её.

– Мне очень нравится. Мы все тут такие счастливые. Посмотри на лицо Кэссиди, – сказал я, показывая на свою младшую сестру с высунутым языком.

– Мне тоже очень нравится. Ты познакомил меня со всеми в тот же день, когда привел к себе домой. Я не помню, чтобы я благодарил тебя за это. – Вон поднёс мою ладонь к губам и поцеловал костяшки пальцев. – В моей жизни долгое время был только я сам. С тех пор, как я потерял в юности своих родителей, а потом и бабушку. Но вдруг в моей жизни появился ты. С большим сердцем и своей, – он посмотрел на фотографию, которая лежала у меня на коленях, и тихо засмеялся, – просто огромной семьей. С первой секунды, когда твоя мать обняла меня, я почувствовал, что мне рады. И каждый раз в кругу твоей семьи я понимаю, почему ты стал тем, кого я полюбил.

Я смахнул со щеки невольную слезу и покачал головой.

– Вон, я...

У меня и правда не было слов. Что можно было тут сказать? Простого «спасибо» казалось ничтожно мало. Я бы отдал ему весь мир, если бы знал, как это сделать. Но услышать от него самого такое откровение, было куда больше того, на что я надеялся. Вон никогда не рассказывал о своих родителях. Он говорил, что вспоминать о них было слишком больно, поэтому эта часть его жизни была для меня закрыта. Но именно она стала одной из причин его выбора стать врачом в отделении скорой помощи, и я точно знал, что именно из-за того случая он стал тем, кем он был сейчас: заботливым, добрым и сострадательным мужчиной, которого я любил.

– Я знаю, – сказал Вон, услышав моё молчание. – Ты и так говоришь их мне каждый день.

Он нагнулся, взял последний подарок, отдал мне его в руки и поцеловал в макушку:

– Сегодня – моя очередь говорить.

Вон уселся обратно и улыбнулся, а я попытался проглотить застрявший в горле ком.

– Последний, – сказал он и указал на квадратную коробочку у меня в руке.

– Не уверен, что смогу справиться с другими подарками.

– Поверь, тебе точно понравится, – Вон по-детски потёр руки в предвкушении. – Открывай!

Я засмеялся – веселье Вона передалось и мне:

– Ты точно не хочешь сам его открыть?

– Не-а. Он – твой.

– Ну хорошо, если ты настаиваешь...

Я разорвал обёртку, снял крышку и, заглянув внутрь, увидел ещё один комплект билетов. Но в этот раз на них по диагонали было напечатано «BlackboxComedyClub» и под надписью стояло имя Хэла Спаркса. Рот сам собой открылся. Я взглянул на Вона, который лыбился, как полный придурок.

– Он же тебе нравится, верно? – спросил он.

– Вот, чёрт, да, нравится. Этот парень просто невероятный.

Я засунул руку в коробку и, достав оттуда билеты, прочитал вслух:

– Хэл Спаркс. Я даже не знал, что он приезжает.

– Я узнал случайно, несколько дней назад, и сразу же постарался достать билеты.

Я покачал головой, слегка ошарашенный всем, что свалилось на меня сегодня, а потом начал смеяться. В какой-то момент меня накрыло волной такого абсолютного счастья, что я хрюкнул от восторга, и это заставило меня рассмеяться ещё сильнее:

– Просто какая-то фантастика. Но это уж слишком.

– Нет, – сказал Вон, смеясь и прижимая меня к себе. – Совсем не слишком. Но мне нравится, как ты сейчас смеёшься, и то, как мило ты морщишь нос. Да и хрюканье было просто потрясающим.

Я ударил Вона по руке и упал на него, а когда он растянулся на ковре, устроился у него между ног.

– Я чувствую себя сейчас просто суперсексуальным: милый, очаровательный, сногсшибательно хрюкающий... И как ты только можешь сдерживаться?

Вон погладил меня по спине, засунул ладони под слегка задравшуюся футболку, а потом прошептал:

– Не думаю, что смогу и дальше...

– Не сможешь?

– Нет. Но ты так всегда на меня действуешь. Помнишь, как ты впервые признался мне в любви?

Я провёл пальцем по челюсти Вона и кивнул:

– Помню. Был такой же вечер. Разве что без рождественских декораций.

– Точно. И ты был прекрасен, – сказал Вон, целуя меня в губы.

Я вздохнул и сказал:

– Как и ты...

Глава 7

– Я совершенно точно должен перед тобой извиниться за то, что потащил тебя сегодня вечером с собой, – сказал Вон, открывая и придерживая передо мной дверь в свою квартиру. Зайдя с холода внутрь, я пожал плечами и потряс головой, стряхивая с себя снег.

– Ну, всё было не так уж и плохо.

– Конечно! Очень плохо. Даже удивительно, что ты не уснул в середине. Корпоративные мероприятия. Хуже не бывает. Особенно для не сотрудников.

Пройдя по коридору, который я теперь знал как свои пять пальцев, я направился прямо в гостиную. Вон шёл за мной и продолжал говорить:

– Тебе не знакомы люди, о которых они рассказывают...

– Как и медицинский жаргон, – добавил я, подойдя к выключателю и зажигая искусственный камин.

– Я же говорил? М-м, – сказал Вон, оставляя своё пальто на спинке дивана. – Я знал, что тебе будет скучно. Чёрт, даже мне было скучно.

Когда в камине затрещал огонь и мягкое пламя осветило комнату, я повернулся и увидел нахмурившегося Вона.

– Всё было не так уж и плохо, – сказал я, вставая перед ним. – Но даже если и так, я всё равно пошёл бы с тобой. Я люблю тебя.

Вырвавшиеся ненароком слова напряжённо повисли между нами в воздухе и мне отчаянно захотелось словить их и запихнуть обратно.

«Чёрт. Чёрт. Чёрт!» Да с чего ж я это брякнул? Да, мы были вместе немного дольше трех месяцев. И у меня не было и тени сомнения, что я любил Вона. Но я не был уверен, что пришло время об этом говорить. Ну и, если уж совсем честно, то я не был уверен, что хочу услышать ответ Вона.

Шокированный своей неспособностью фильтровать мысли до их озвучки, я терзал свою губу и, когда понял, что мне нужно, или сказать что-то и запутать всё ещё больше, или же притвориться, что ничего не было, Вон поднял указательный палец.

Что это значило? «Помолчи? Я не хочу ничего слышать? Ты сказал достаточно?»

Я не мог просто стоять и гадать и уже собирался было спросить, но тут Вон мягко приложил палец к моим губам.

Моё дыхание участилось, грудь вздымалась и опускалась, от ударившей в голову крови зазвенело в ушах. Вокруг нас воцарилась глубокая тишина. В комнате было слышно только потрескивание огня в камине.

Вон очень медленно провел подушечкой пальца по моей нижней губе, немного оттянув её вниз и давая возможность тихо выдохнуть, а потом взял большим и указательным пальцами за подбородок и поднял моё лицо.

Боясь нарушить волшебство этого момента, я продолжал молчать. Тогда Вон опустил голову и легонько коснулся ртом моей верхней губы. Я вдохнул его запах и по спине прокатилась волна дрожи. Мы стояли друг к другу очень близко, и я знал, что этот момент я буду помнить вечно. А потом Вон впечатался в мои губы глубоким и затяжным поцелуем.

Мне показалось, что по венам промчался шквал искр. Я обхватил руками его шею, а он притянул меня к себе, крепко сжав за талию. Я откинул голову немного назад и, погрузив свой язык в его рот, застонал.

Вон был сладкий и приятный на вкус. Он был тем, кого мне так страстно хотелось. Вон опустился на колени и увлёк меня за собой, а потом, взяв с дивана подушку и бросив её на ковёр перед камином, повернулся ко мне.

– Подними руки, – сказал он, и его голос был таким хриплым, таким чувственным, что моё сердце гулко забилось, накачивая кровью мгновенно твердеющий член.

Я поднял руки над головой и, видя мою уступчивость, Вон улыбнулся.

Боже, сейчас он был таким сексуальным.

Конечно, этот раз не был для нас первым. Но Вон смотрел на меня так, что у меня появилось стойкое ощущение, что именно сейчас всё будет впервые.

Вытянув мою рубашку из плотно облегающих брюк, Вон начал медленно поднимать её вверх, отчего моё дыхание сбилось. Потом наклонился вниз и, поднимая ткань миллиметр за миллиметром, стал покрывать поцелуями мои рёбра и грудь. А дойдя до шея, сдернул рубашку и отбросил её в сторону. Повернувшись ко мне снова, Вон взял моё лицо в ладони и поцеловал быстро и жадно, пока я судорожно пытался разобраться с его рубашкой.

Наконец я расстегнул все пуговицы и, осторожно оголив его широкие плечи и руки, снял с него рубашку. Бросив её на пол, я провёл кончиками пальцев по его груди, а потом по дорожке из волосков, ведущей вниз к поясу.

Зацепившись пальцами за пряжку его пояса, я глянул ему в глаза и, наклонившись, слегка куснул его за губу.

– У тебя красивое тело.

– Как и у тебя, – сказал он, схватив меня за руку и, опускаясь спиной на ковёр, потянул меня за собой.

Когда я устроился у него между бёдер, Вон захватил мои губы в жадном поцелуе, заставив меня елозить и тереться об его тело. И почувствовав, как его ладони сжали мои ягодицы, намекая, что можно было бы и пожёстче, я с удовольствием сделал то, что он так хотел.

Стон удовольствия, вырвавшийся из груди Вона, заставил мой пульс взлететь до небес. Он провёл рукой по моей спине вверх до затылка и перевернул нас. Я оказался внизу, а Вон навис надо мной сверху. Я вздохнул и обвил его ногами.

Опершись на локоть рядом с моей головой, Вон убрал у меня со лба волосы, а потом наклонился и нежно поцеловал. Оторвавшись от меня, он поднял голову и сказал:

–  Повтори.

Я сжал его крепче и выгнулся под ним дугой, желая, чтобы он продолжил двигаться.

– Картер, – позвал он меня и тряхнул головой: – Скажи это снова.

Его глаза блестели. Я убрал руки с его затылка и потянулся вниз к поясу, но Вон их перехватил.

– Нет, – сказал он с ухмылкой. – Пока ты не скажешь мне эти слова снова, ты не ты ничего не получишь.

Я глянул на него и понял, что если приложить определённые усилия, то я смогу получить желаемое. Но сегодня... сегодня я хотел дать ему то, что хотел он, поэтому я сдался.

Я снова обнял его за шею и подумал: «Сейчас или никогда. Пора уже всё прояснить: отдать этому мужчине своё сердце и надеяться, что он никогда не захочет вернуть его обратно».

– Я люблю тебя, – повторил я свои слова, теперь уже громко и уверенно. – Мне кажется, я люблю тебя с того момента, когда ты расстроил моё свидание в кинотеатре с ДэниелемДэй-Льюисом.

Вон пристально на меня посмотрел, и мне показалось, что, он просто обязан сейчас что-то сделать или сказать, иначе моё сердце остановится. Но тут Вон пригладил мои волосы и крепко прижал меня бёдрами к полу.

– Хорошо, – сказал он и при виде озорных огоньков, вспыхнувших в его глазах, внутри у меня всё завибрировало. – Я всё равно лучше его.

– Серьёзно? – спросил я, и уже не в состоянии дальше ждать, потянулся руками вниз к пряжке на его брюках. Я расстегнул её, потом и пуговицу на брюках, а потом замок.

– М-м-м.

– И с чего бы это? – спросил я, и, прикусив кожу на его подбородке, зацепил большим пальцем пояс его брюк и начал стаскивать их вниз.

Вон поднял голову и сказал мне на ухо:

– Потому что я тебя тоже люблю.

После этого слова нам были уже не нужны. Вон показывал мне снова и снова, как он меня любит...

Приложив ухо к груди Вона, я слушал ровное «тук-тук-тук» его сердца и радовался, что он – мой. Этот удивительный мужчина любил меня. Он выбрал меня. И той холодной февральской ночью он подарил мне воспоминание, которое останется со мной навечно.

В гостиной продолжала тихо играть музыка и мигали гирлянды. В доме пахло вкусной едой и хвоей. Я упёрся рукой Вону в грудь и улыбнулся. Увидев его улыбку в ответ, я сказал:

– Спасибо за лучшее в моей жизни Рождество в феврале.

– Лучшее в твоей жизни?

Я кивнул:

– Да, лучшее. Не думаю, что тебе удастся устроить мне праздник, лучше этого. Даже в декабре. Так что, милый, у тебя всё получилось.

Он тихо засмеялся, потом сел, быстро поцеловал меня и встал на ноги. Я поднял на него глаза, Вон нахмурился, а потом протянул мне руку:

– Ну, вообще-то праздник ещё не закончился.

– Что? Вон... не может быть...

– У-у, – сказал он и погрозил мне пальцем. – Пошли. Остался ещё один сюрприз.

Я подал ему руку и поднялся. Вон подвёл меня к вешалке и сказал:

– Но сначала тебе нужно одеться.

Глава 8

– Ты уверен, что мне не нужно переодеться? – спросил я, взглянув на свои пижамные штаны, ботинки и парку. – Я знаю, что ты меня любишь в любом виде, но ты, что, серьёзно, хочешь появиться со мной в общественном месте в таком виде?

Вон притворно скривился, окидывая меня взглядом.

– Ну, не совсем. Давай сделаем так, если мы случайно кого-то встретим, то я просто надену тебе на голову пакет.

– Ты слишком добр ко мне. Правда.

Он широко улыбнулся и, застегнув свой пуховик, засунул ноги в носках в ботинки и встал. Я заметил, что он не взял с собой ни кошелка, ни ключей. Поэтому мне стало интересно, что же он задумал. Может, мы будем делать снежных ангелов? Или играть в снежки? Или делать снеговика?

– Ты готов? – спросил я.

Вон за пару шагов сократил расстояние между нами и, когда он взял меня за руку, в его взгляде и осанке не было и намёка на неуверенность или напряжение. Мужчина, который собственноручно устроил мне такой шикарный праздник, излучал абсолютную уверенность.

– Да, – ответил он. – А ты?

Я согласно кивнул и он, едва заметно улыбнувшись, полностью застегнул мою куртку. Потом переплёл наши пальцы и сказал:

– Закрой глаза.

Я с готовностью подчинился – адреналин, вызванный любопытством, заставлял кровь быстрее бежать по венам. Что ещё приготовил Вон?

Держась поближе, я пошёл за ним через весь дом и думал, что он ведёт меня к запасному выходу.

– Ты не открывал глаза? – спросил он.

– Не-а. Честно.

– Хорошо. Не открывай их, пока не скажу.

– Да, сэр.

Послышалось, как отодвигается засов, потом нажимается ручка. Через открывшуюся дверь в дом пахнуло холодом. Под ногами ботинок Вона заскрипел снег, и он вывел меня наружу, не давая мне споткнуться или упасть.

Ночь пахла свежевыпавшим снегом. Я набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. До моих ушей донеслись звуки тихой музыки из динамиков. Их мы обычно выставляли на улицу в те ночи, когда, сидя с бутылкой вина у горящего костра, наблюдали за звёздами.