Текст книги "Легенда тихого города (СИ)"

Автор книги: Елизавета Вин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Белые тени не двинулись с места. Затем они просочились сквозь машину и стали приближаться к застывшей от страха на месте Ангелине. Это были не люди. Их лица отдаленно напоминали человеческие. На изуродованных бледных туловищах были оставлены ссадины и раны, а на головах вместо рта сияли черные дыры. Из пустых глазниц сочилась черная жидкость. Ангелина онемела от страха. Кто-то сжал ее ладонь.

– Бежим! – Это была Лера, – бежим быстрее! Выключи фонарик!

Девушки свернули с дороги и побежали сквозь колючие кусты. Острые шипы впивались в кожу. Под ногами хрустели осенние ветки. Они бежали, не глядя вперед, слыша лишь собственное учащенное дыхание. Они бежали, державшись за руки. Еще никогда никто из них так быстро не бегал. Они забыли о том, что такое усталость и только бежали вперед, зная, что пропадут, если вдруг остановятся. И все же Лера иногда останавливалась, не в силах вздохнуть полной грудью. Сердце ее отчаянно билось, а в горло вставал ком. Она тяжело кашляла, пока на ее ладони оставались красные следы. Пробежав приличное расстояние от начала дороги, одна из них остановилась и выключила фонарик. Они спрятались за стволом большого дерева и стали слушать. Чьи-то шаги. Неспешные. И рык. Тихий. Порывистый.

– Это какое-то животное, Лера, если медведь, то мы с тобой обе трупы, – Ангелина покачала головой, – я люблю тебя, Лера, и всегда любила, для меня никогда не существовало человека дороже, чем ты. И никогда не будет существовать.

– Я тоже тебя люблю, – Лера сжала руку сестры.

– А что ты хотела мне сказать? Тогда? По телефону?

– У меня нашли рак. Рак легких.

– Боже! Какой ужас! Лера…

Ангелина прижала Леру к себе, заключив в объятия. По ее щекам текли слезы.

– Ангелина, смотри!

Сестры обернулись. Они увидели недалеко от себя небольшие огни. Два небольших, но ярких, как фонари, огня. Затем прибавились еще несколько. В ночной темноте девушки разглядели силуэты. Это были небольшие сущности с яркими глазами. Монстры перебрасывались томными рычаниями и что-то искали в ночной мгле.

– Они нас найдут!

– Пошли!

Девушки снова стали бежать, на этот раз не так быстро, чтобы не шуршать осенней листвой. И за ними никто не последовал. Никто, казалось, их не искал. Девушки совсем потерялись. Они набрели на какую-то поляну и споткнулись об камни. Ангелина включила фонарик и стала осматривать местность. Ее руки дрожали. В свете фонаря девушки разглядели непонятную языческую символику.

– Я так и знала, это секта какая-то, – пробормотала Ангелина, – они сектанты, говорю тебе!

– Тут кто-то есть! – Лера схватила сестру за руку и последнее, что она успела сказать, прежде чем их обеих оглушили ударом тупым предметом по голове, было, – не отпускай мою руку.

3 глава

Они очнулись связанными. Их кто-то тащил по земле, сменившейся затем твердым кафелем. Затем последовал лязг металлических ворот. Ангелина очнулась раньше сестры. Она задержала дыхание от страха – перед ней возвышался один из заводских цехов города-призрака Залесного. Он был безликим и ужасающим: под темными сводами сияли дыры, в выбитых стеклах проскакивали тени, а в туманной местности за высоким забором не было видно ничего на расстоянии нескольких десятков метров. Воспаленное сознание девушки даже в такой ситуации продумывало путь побега, маленький план отступления, хотя бы один, который мог бы их спасти. Пока она отчаянно пыталась придумать хоть что-нибудь, из здания вышла высокая женщина. На ее лице сияла улыбка. Не настоящая, а страшная, вызывающая дрожь в коленях. Она спустилась по ступенькам широкого крыльца, цокая каблучками. Ее пышная юбка развевалась от ветра.

В этот момент проснулась Валерия. Она так и осталась лежать, прижавшись щекой к холодному каменному полу. Девушка смотрела за женщиной, которая подошла к ним почти вплотную. Рядом с ее лицом оказались брошены листы бумаги. Валерия присела и стала разглядывать их один за другим.

– Документы, не люблю бюрократию, – поежилась женщина, – просто мерзость. И что же…поглядим, кто тут у нас. Девушки, одна из вас подписала документы о передаче собственности, но также там был документ о передаче родового проклятья! Ха-ха, интересно.

– Это, должно быть, какое-то недопонимание, я думала, что это была шутка.

– Но ты же подписала!

– Я не знала, что…

– Тихо! Тишина, – шикнула незнакомка, – ты подписала этот документ. Ты ведь Ангелина? Итак. А кто вторая?

– Я ее сестра, Валерия Лейвиц.

– Я поняла твой план, Ангелина. Можешь быстренько сделать это, – она кинула на бумаги нож и медальон, – капелька крови и можешь бежать домой, – ее тон был легким и насмешлив, – давайте, девочки, у меня куча работы, а тут вы со своей передачей долга.

– Долга? Какого еще долга? Ты должна им денег, Ангелина? – Валерия посмотрела на сестру, – давайте мы заплатим вам деньги! Сколько вы хотите? Мы заплатим!

– Не нужны мне ваши деньги! – Незнакомка отмахнулась, – причем тут деньги? Они замешаны здесь лишь косвенно. По документам фигурирует в данном деле один человек. Проклятье было передано от одного человека к другому. Так что и нужен мне один человек. Давайте быстрее решайте, кто из вас останется.

– Я ничего не понимаю, – Валерия покачала головой.

– Она тебе не сказала? – Незнакомка указала на старшую из сестер, – ах, все еще интереснее, чем я думала. Твоя старшая сестренка подписала договор с человеком, который был одним из тех 3 тысяч проклятых счастливчиков, но ему удалось сбежать, однако проклятье преследовало его всю жизнь. Изрядно устав, он нашел способ передать проклятие другому человеку, сделал несложный ритуал, подписал документы и вместо него мы нашли вас с сестрой. Остаться здесь должна Ангелина. По сути. Однако также по сути она может передать проклятье другому человеку, но только тому, кто является родственником.

– Что? Так ты с самого начала позвала меня…только из-за этого? Я знала, что здесь что-то не так!

– Я не знала! Я не знала! И вообще, он же был сумасшедшим! Я думала, что этот ритуал и пляски с бубном ничего не значат! Я считала, что старик просто бредит и готов отдать квартиру за бесценок! Это была просто выгодная сделка!

– Ты обрекла нас на верную смерть!

– Не вас, а одну из вас! – Поправила ее женщина, – та, что останется здесь, должна пролить свою кровь на медальон, чтобы проклятье вступило в силу, быстренько. Решим все. И пойдем каждая по своим делам, ага?

– Мы не сможем выбрать одну из нас!

– Какая ты наивная, твоя сестра давно все решила.

– Это неправда! – Валерия взглянула на сестру, – Ангелина? Скажи мне! Ангелина?

Ангелина молчала. Ее рука быстро потянулась к запястью Валерии. Она резко схватила его, потянула на себя и оставила на ее ладони порез. Несколько капель крови упало на медальон. Ни одна мышца на лице Ангелины ни дрогнула. Она смотрела сестре в глаза, пока ее лицо оставалось все тем же. Валерия не верила всему, что происходило. Из ее приоткрытого от удивления рта вырывался горячий воздух, устремлявшийся легкими облаками пара к небу.

– Почему? – Только и успела сказать Валерия, прежде чем из тумана возникли безликие тени, подхватившие Ангелину за руки.

– Ты бы все равно умерла от рака, Валерия, одна из нас должна жить! Глупо оставаться вдвоем! – Кричала она, пока ее оттаскивали к воротам, – дайте мне обнять ее!

– Это лишнее, – бросила через плечо незнакомка.

– Лера, я вернусь за тобой!

– Не слушай ее, она не вернется. Вставай, иди за мной.

Лера едва смогла встать и последовать за женщиной. Ее силы были на исходе. Они шли по темным коридорам. Ото всюду доносились шорохи и всхлипы. Шершавые стены были покрыты налетом плесени и пыли. За спиной девушки захлопнулась дверь. Она присела на коричневый кожаный стул, уставившись на женщину, лицо которой было ей так предательски знакомо. Сидя за столом и что-то записывая на пожелтевших страницах, она сказала:

– Меня зовут Мисселина, а ты? Валерия Лейвиц, я правильно понимаю?

– Мисселина?

Память Валерии отбросила ее сознание на несколько десятков лет назад. Она видела эту передачу по телевизору. Это был юбилейный выпуск в программе золотой коллекции. Выпуск 1970-ых годов. Ее звали Мисселина. Имя было ненастоящее. Псевдоним. Это была красивая женщина с короткой прической золотистых волос и яркими голубыми глазами. Она появлялась на различных телешоу, представляясь медиумом. Экстрасенсом. Проводила публичные спиритические сеансы. Волна ее популярности пришлась именно на десятилетие 50-ых, однако в 1970-ых она пропала с телеэкранов. Потому что оказалась втянута в довольно трагичную историю, связанную с печально известным городом.

Все началось со звонка. К ней на прием записался некий Кларк Шабуров. На тот момент политик-неудачник. Он желал все и ничего сразу. Желал славы и власти. Красивых женщин. Любви. Признания. Всего, чего у него никогда не было, но при этом сам он не желал за это платить. Не желал ради этого работать и дня. Его сальная физиономия явилась в квартиру Мисселины и потребовала от нее чуда. Такие трюки Мисселина исполнять не умела, но при виде чемодана с деньгами она все же решила попробовать научиться. Ее познания в области оккультных знаний были скудны. Мисселина была сверхчувствительным человеком, способным прочувствовать внутренние переживания любого с первого взгляда. Этим она и удивляла окружающих, тогда как спиритические сеансы были лишь постановкой. Театральным шоу, в котором она играла потрясающе правдоподобно, иногда думая, не податься ли ей в актрисы. Теперь же она должна была обратиться к более серьезному материалу, чтобы хоть как-то попытаться помочь Шабурову. Исследовав тонны оккультной литературы, Мисселина нашла нужные ритуалы и заклинания. Во сне к ней стали приходить сущности, с которыми она вступала в контакт. Самой Мисселине казалось, что она просто сошла с ума, но о подробностях их разговоров сообщила Шабурову лично. Их роковая встреча состоялась на месте будущего завода Залесного.

– Зачем мы здесь? – Задумчиво спросил мужчина, оглядывая ряды деревьев.

– Они сказали, что здесь будут заводы. Твои заводы.

– Они? А, эти твои. Шалопаи, да? – Шутливо пробормотал Кларк, – а, хорошо, хорошо, а что сделать-то надо?

– Людей убить.

– Сколько?

– Чуть больше 3 тысяч.

– Что значит, убить?

– То и значит, господин Шабуров.

– Ну…убить так убить, – Кларк развел руками, порылся в кармане и достал сигарету, – как убить?

– По особому.

– Не понимаю. Можно сразу к делу? Что ходим, Мисселина? Вокруг да около? К сути. Сразу к сути. Кого убить? Как убить? Где убить? В подробностях.

– Мне пока не сообщили подробностей. Самое главное – это вопрос цены. Вас устраивает цена в 3 тысячи жизней, которые нужно будет отдать?

– Вполне, – он пожал плечами, закуривая сигарету, – это сразу нужно сделать?

– Нет. Сначала они должны приехать сюда. Вначале построят заводы. Начальником будете вы. Первые 3 тысячи приезжих должны будут совершить ритуальный обряд.

– Э…это уже странно.

– Не волнуйтесь. Мы приурочим его к какому-нибудь субботнику. Сделаем так, что это будет всего лишь посвящение. Например, пусть это будет часть какого-нибудь праздника. Нарисуют себе символы в лесу и ничего не поймут. Сделают это в незнании. Вас это устраивает?

– Да. И потом вот этих 3 тысячи нужно будет твоим ребятам отдать?

– Да. Именно.

– Когда?

– Когда попросят.

– И за это они исполнят мои просьбы?

– Вы можете в этом не сомневаться.

Мисселина не была уверена в том, что эти видения не являются лишь плодом ее воображения, но по странным стечениям обстоятельств заводы были построены на той местности довольно быстро, а начальником поставили именно Шабурова, который никогда не был связан с металлургической отраслью. Кларк также встретил в это время Юлию Лукину – очень популярную в то время актрису. О ней мечтали миллионы. Она была молода и прекрасна. И, самое главное, влюбилась в этого отвратительного человека и полюбила его, как будто совершенно не замечая в нем ничего плохого. Чуть позже Шабуров был удостоен звания почетного деятеля Советского Союза. Награду ему вручал сам президент. Все это происходило под чутким присмотром Мисселина, которая передавала ему информацию – что сделать, как и когда. Она совершала ритуалы и время от времени давала Кларку советы. Вскоре успех вскружил Шабурову голову, и он позабыл о своей сделке. И о своем долге. Мисселине удалось прорваться к нему в кабинет лишь однажды. Это было в 1970-м году.

– Это незамедлительное! Незамедлительное решение! Вам нужно принять незамедлительное решение! Кларк! Прошу! – Она без умолку кричала на него, – они меня не оставляют ни на минуту, я чувствую их даже сейчас. Он ждет. Он ждет вас. Понимаете, чтобы выделить энергию на ваши свершения, на все эти заводы, на весь ваш успех, он тоже пошел на определенные убытки, которые сейчас же нужно восполнить! Нужно сейчас же отдать ваш долг! Мы с вами его обсуждали! Мы обсуждали! Господин Шабуров, немедленно. Вы очень долго затянули.

– Мисселина, мне очень жаль, что я однажды к тебе обратился. Ты ведь всего лишь сумасшедшая, – сказал он, сидя за дубовым столом, – ты поверила в себя, считая, что мой успех – это твоих рук дело и этих твоих…демонов. У тебя шизофрения, моя дорогая. Если ты не перестанешь сюда ходить и донимать моих работников, я помещу тебя в психбольницу, где тобой займутся специалисты. Я достаточно хорошо объяснил?

– Господин Шабуров, вы забыли, что это я вам помогала все эти годы? Вы забыли? Это все случилось не просто так. Вам по судьбе ничего такого не было дано. Не по силам вашим. Не по уму. Не по способностям. Это не ваша заслуга. Вы воспользовались услугами других сил. И теперь пришло время платить по счетам.

– Ты у них своего рода кредитный специалист? – С губ Шабурова сорвалась ядовитая усмешка.

– Не время для шуток. Совсем не время. На вас огромный долг.

– Да кого ты из себя строишь, шарлатанка? Пошла ты.

– Нет! Я не уйду! Это страшно, очень страшно. Произойдет ужасное, если вы не одумаетесь! И с меня тоже спросят!

– Вот и ответишь, раз спросят. Меня как-то никто ни о чем не спрашивает.

– Потому что я ваш проводник. Это моя работа, если вы еще об этом помните.

– Я тебя увольняю. Отпускаю. Ты свободна. Давай. На выход, Мисселина, – жестко отрезал мужчина.

Мисселина знала, что произойдет, но было слишком поздно. Она схватила свое бежевое пальто со стула и отправилась в Залесный. Однако Шабуров опередил ее – у него было собрание. Он показывал завод журналистам. В этот день он даже согласился показать электростанцию. Одетый в серый брючный костюм, он с важным видом расхаживал по помещению:

– Мы построили этот завод, не надеясь на особые успехи, но теперь, спустя…

– Там что-то сверкнуло, – один из журналистов позволил себе прервать его речь, он повторил громче, – что-то сверкает!

– Провода… – Прошептал Шабуров, крича, – все на выход!

Журналисты успели выбежать из здания, но Шабуров, следовавший за ними по пятам, остался в нем навсегда – путь ему преградила деревянная балка, упавшая прямо на его пути. Пожарные не успели. Та часть здания сгорела почти полностью, но тело Шабурова так и не будет найдено. Даже кусочка ткани с его костюма, не говоря уже о его останках. Мисселину ждала та же участь. К моменту возгорания она уже приехала в город и стремглав бежала к электростанции, но ее отвлекло странное видение, и она последовала к стоящему неподалеку металлургическому заводу. Ее голова раскалывалась. Она видела крики. И пожар. Она пробежала внутрь здания, оттолкнув старенькую вахтершу. Ее путь казался ей немыслимо долгим. Она бежала долго. Очень долго. Казалось, что прошла целая вечность, а темный коридор с белыми плитками не заканчивался. И она вдруг осознала, что спит. Однако этот сон был невероятно реальным. Это было нечто похожее на сон, но что-то иное. Мисселина огляделась – это были они. Они стояли рядом с ней и тянули к ней руки. Мисселина закричала от ужаса. Вот только ее никто не услышал.

Так она и оказалась там, где находится по сей день – в небольшом заброшенном цехе Залесного. Мисселина не имела связи с настоящей жизнью и реальным миром. Мисселина не считала года. Она просто делала свою работу. Это все, что было в ее силах. Если бы она могла повернуть время вспять, то вытолкала бы из своего кабинета Шабурова с тем проклятым чемоданчиком, полным шуршащих купюр. Ее алчность погубила ее. И обрекла на вечные страдания.

– Что вы здесь делаете, Мисселина? – Голос Валерии вернул Мисселину из воспоминаний обратно.

– Работаю, не видно?

– Кем?

– Ты задаешь слишком много вопросов! Тихо, мне нужно документы заполнить и отправить тебя на службу, – Мисселина уткнулась в бумаги, черкая ручкой, – Валерия Лейвиц, расскажи мне, что ты умеешь?

– Я ничему такому особенному не училась…

– Да уж. Назови хоть что-то.

– Буду делать, что скажете, – уныло произнесла девушка, смирившись со своей участью.

– Скажи, а ты не знала, что твоя сестра подписала тот договор с проклятым мужчиной и совершила ритуал?

– Нет, не знала.

– А что ты тут делала?

– Я пришла спасать ее. Она сказала, что потерялась.

– Ее окружил туман и машина заглохла?

– Да, именно так.

– Не хочу тебя расстраивать, но она знала, что с ней произойдет. Тот мужчина…он говорил ей о том, что она выйдет из его квартиры и по пути у нее заглохнет машина. И ее заберут сюда. Если же она захочет вернуться, то должна кого-то из родственников оставить здесь. Она все знала.

– Не думаю, что она восприняла это всерьез.

– Возможно. Однако она знала. И позвала тебя на помощь. Не кого-то другого, а тебя. Ее сестру.

– В том и дело! Мы сестры! Мы сироты. У нас никого больше нет. И я даже рада, что хоть одна из нас спаслась. Я рада, что она может жить дальше нормальной жизнью. Пусть даже такой ценой.

– Это все очень и очень грустно. Ладно…в цех я тебя точно работать не отправлю, как насчет больницы?

– Я не думаю, что достаточно квалифицирована для данной работы.

– Не волнуйся, больница построена над несколькими подземными цехами по добыче руды. Они там и так все мертвые, но временами травмируются. То есть не временами….постоянно. Мне нужна медсестра. Последняя повесилась.

– И насколько долго? Какой будет срок службы?

– Не знаю.

– Вечность?

– Не знаю. Вот как люди обычные живут? Живут себе и живут своей жизнью, а потом умирают, когда их плоть приходит в негодность. Здесь принцип такой же. Ничего аномального.

– А разве заводы все еще работают?

– Ну да…только начальник сменился, – мрачно произнесла Мисселина, – все, иди, тебя проводит мой помощник. Не бойся его. Большинство здешних ребят сильно покорежила радиация, но стараниями Доктора Кричтона они еще живут. Иди давай. Быстро за работу! Сколько ты еще собралась здесь сидеть?

Валерия тотчас же вышла из кабинета и увидела в свете мигающей лампы высокое странное существо. Это был монстр с длинными конечностями, передвигающийся сразу на четырех из них. На его голове была пластмассовая маска, а за ней – два сверкающих белых глаза. Девушка прижалась к стене и тяжело дышала.

– Меня зовут Хусейн, пойдем со мной. Пожалуйста, не бойся меня, я не хотел…тебя напугать, – сказал он тихим приятным голосом осторожно и вкрадчиво.

– Хорошо, куда мы пойдем?

– В больницу. Ты новая медсестра?

– Все верно.

– И как тебя зовут?

– Меня зовут Лера.

– Рад встретить тебя, Лера, но я должен сообщить – тебе не очень повезло. Доктор Кричтон строгий. Любит порядок.

Они шли по пустынным улицам, объятым туманом, и болтали, как обычные приятели. Хусейн передвигался на невероятно длинных конечностях, как большое насекомое. Лера по-прежнему боялась на него смотреть, но монстр оказался добрым и дружелюбным, казалось, он не хотел ей навредить, поэтому она чувствовала себя вполне комфортно в его компании.

– А дальше я не пойду, – сообщил он у входа в больницу, – там опасно.

– Меня убьют?

– Ты…уже мертва, Валерия.

– Мертва?

– Не совсем верное слово, но подходящее. Это пограничный мир. Один из них. Мы все здесь – его заложники. И Доктор Кричтон тоже. Его кабинет находится сразу за стойкой информации. Желаю тебе побыстрее свыкнуться со здешними реалиями, возможно, однажды они отпустят тебя ненадолго погулять и мы с тобой сможем поболтать подольше. Пока-пока.

Монстр отошел, обернулся и помахал ей на прощание, после чего его силуэт растворился в непроглядном тумане.

4 глава

Больница Залесного была адским местом. Построенная над несколькими подземными цехами, она насквозь пропиталась страданиями и жаром, веющим из преисподней. Всего в ней было 4 этажа, два из которых пустовали. На первых двух иногда проводили операции, но большая часть работ велась в подземных палатах. Доктор Кричтон знал свое дело. За его спиной было сорок лет практики в главной областной больнице Обвинска. Когда-то он рассчитывал на спокойную старость, но судьба распорядилась иначе. И он застрял на своей должности. Навечно. Он не совершал зла при жизни. Не делал плохого. Не совершал плохих поступков от слова совсем. Он был деятельным человеком, преуспевающим врачом. Педантичный и упорный в своей работе. Он пытался спасти каждого своего пациента и сделать для него все, что в его силах. Так почему же он оказался там? Это вопрос, над которым Доктор Кричтон рассуждает уже не один десяток лет. И впереди у него еще целая вечность.

Оказавшись в пограничье, Доктор хотел покончить собой, но вскоре он сумел найти баланс между жизнью и смертью, сумел найти свою собственную прелесть в изуродованных телах и истошных криках, раздающихся ниже. И в его глазах навечно поселилось отчаяние. Медсестры не могли привыкнуть к своей работе. И накладывали на себя руки. Те, кто мог. Пограничье по-разному действует на всех: кто-то сразу приходит сюда мертвым, а кто-то еще недолго остается живым, привязанным к миру людей. Окинув новенькую своим стеклянным взглядом, Доктор Кричтон выдал ей абсолютно без колебаний фразу:

– Лучше сразу покончи с собой, пока можешь. Хотя бы попытайся. Ты здесь и дня не продержишься.

– Вы меня недооцениваете, Доктор.

– Неужели? Скажи, ты слышала о здешнем нулевом пациенте?

– Нулевом?

– Да, его палата не имеет номера и находится на самом нижнем этаже, близком к входу…туда. В подземный цех. В ней и лежит тот самый нулевой пациент. Мы его так называем, потому что его имя проклято. Как и он сам. Ты, вероятно, и не знаешь, кто он такой. Много лет назад он заключил контракт с темными силами и пообещал им 3000 душ в обмен на собственное благополучие, но свою часть сделки он…не выполнил. С тех пор все заводы, которыми он управлял, в реальной жизни заброшены, а здесь…здесь они продолжают работать. Под другим руководством. И это руководство совсем их не щадит. Они могут повредить себе все, что только можно повредить. Они кричат. Адское пламя пожирает их живьем. Хоть они не в реальности, но чувствуют все так же, как и люди, все чувствуют. Все ушибы, синяки, порезы, разрезы, переломы…да только умереть не могут. Они обречены вечно там страдать. Из-за нулевого пациента. И сам он обрел свое вечное пристанище в этой безномерной палате.

– А почему он там? Что с ним не так?

– Увидишь.

Валерия переоделась в униформу медсестры: накинула на себя белый халат, завязав его бантиком сзади, нацепила на голову твердую белую шапочку и силиконовые перчатки. Они с Доктором Кричтоном зашли в решетчатый лифт. Мужчина сказал ей держаться за стенки, а сам крутанул ржавый рычаг лифта вправо. Адское строение с огромной скоростью и скрипом устремилось прямиком в преисподнюю. Девушка почувствовала жар. Ее лоб покрылся испариной. Как будто прямо рядом с ней кто-то разжигал печку.

Нулевая палата была единственной на этом этаже. Она и Доктор Кричтон вошли в нее медленно и без лишнего шума. В темном и абсолютно душном помещении располагалась посередине кровать, окруженная белыми больничными занавесками. Весь пол и все стены были покрыты гарью, но самой ужасной была тишина, в которой раздавались тихие всхлипы. Прислушиваясь к ним, нельзя было понять, просит ли человек о помощи, плохо ему или хорошо, плачет он или наоборот, смеется. Это были хриплые звуки. Как будто ему было невероятно трудно дышать. Доктор Кричтон указал на поднос с инструментами:

– Периодически здесь проводятся операции. Мы подправляем его органы…его кожу и конечности, чтобы жизнедеятельность его организма продолжалась. Сам он уже лишь отдаленно напоминает человека, которым был при жизни.

– Почему же вам просто не убить его? Если он так страдает.

– Это слишком сложно, милая. Мы убьем его. И тогда что будет с остальными 3 тысячами? Из-за чего они страдают тогда? Нет. Его страдание должно быть совершенно. Их страдания должны быть обоснованными.

– Вы просто псих! Сами себя слышите, Доктор? Ваши слова не имеют никакой логики.

– Поработай здесь почти 40 лет и поймешь, как быстро потерять рассудок. Думаю, что ты потеряешь его еще быстрее, чем я, ведь в твои обязанности входит ежедневное обмывание его…тела.

Сказав это, он резко открыл шторки. Валерия вскрикнула от ужаса и закрыла глаза руками, перед ней предстала ужасная картина: на больничной кровати лежало голое и полностью изуродованное тело Кларка Шабурова. Оно было полностью безобразным и бледным, покрытым трупными пятнами. От него несло запахом разложения на всю палату так сильно, что запах просачивался и за ее пределы. Каждая из глазниц Шабурова была полностью пустой. Его рот не имел зубов, а вместо носа у него были лишь две маленькие дырочки. Его туловище было сплошь в кроподтеках и шрамах, а правая нога отсутствовала. Он напоминал обезображенный холодный труп, но его грудь тем временем по-прежнему вздымалась. Он все еще был жив.

– Почему он…почему он…живой?

– Я же тебе все рассказывал. Бери тряпочку. И начинай мыть. Она стоит в углу, а я пока посмотрю, что там у него со шрамом на правой ноге. На месте сгиба начался процесс разложения, это бы повредило всем остальным тканям, так что мы ее ампутировали. Ты берешь или нет тряпку? – Кричтон уставился на девушку, как на полную дуру, – ты понимаешь, в чем заключается твоя работа на данный момент? Бери тряпку! И….у него еще есть иногда скопления насекомых в глазницах и рте, поэтому промывай их особенно тщательно.

– Я не буду. Я не буду этого делать.

– Тогда иди и попробуй убить себя. Больше ничем не могу помочь.

– Я хочу уйти отсюда. Я просто хочу уйти отсюда.

– Иди. Дверь открыта, но там нет выхода в реальный мир. Только эти чертовы туманные дороги. Ты походишь по ним пару недель, тебе наскучит и вернешься обратно. Я тоже через это проходил. Поверь, там нет абсолютно ничего, а здесь хоть какие-то занятия.

Валерия не слушала его дальше. Она пулей выскочила из больницы, сбрасывая с себя фартук и перчатки. Ее ноги несли ее все дальше и дальше от больницы. Она не помнила, как долго бежала, но внезапно в ее боку закололо, а дыхание стало затрудненным. Девушка остановилась, окруженная бескрайними туманными облаками и прижалась спиной к фонарному столбу, погружаясь в сон.

Проснулась она уже утром. В теплой постели. На ее лицо падали лучи солнца. Она медленно подняла веки и обнаружила себя лежащей в кровати. Все было позади. И сестра. И этот ужасный город. И этот завод. И этот доктор. Просто сон. Плохой и отвратительный. Лера выдохнула с облегчением и присела на кровати. Она внезапно поняла, что ее зрение все это время после пробуждения было расфокусированным. Когда оно пришло в норму, девушка поняла, что по ошибке приняла свет лампы над головой за лучи солнца, но вот комната была вполне реальной.

– Приснится же, – выдохнула она, когда услышала, как кто-то заходит в ее комнату.

– Ты уже проснулась?

Голос был знакомый. Она, как мумия, застыла в сидячем положении у изголовья кровати и наблюдала за тремя людьми, вошедшими в ее комнату. Один из них, конечно, уже смутно напоминал человека. Хусейн – монстр с длинными конечностями, Мисселина и Доктор Кричтон собственный персоной смотрели на нее. Лера похлопала себя по щекам. Закрыла и открыла глаза, но страшное видение никуда не делось. Она закричала, подбежала к окну и выглянула – это был Залесный. Разрушенный и пустой город с туманом за окном. Это был не сон.

– Детка, куда же ты убежала? По городу сейчас бродят сбежавшие рабочие, я не хочу, чтобы ты пострадала, – заботливо сказала Мисселина, подходя к кровати, – в следующий раз сообщи мне, если отправишься на прогулку, а еще было плохо вот так бросать Мистера Кричтона одного в палате, я назначила тебя его помощницей. Ты помнишь?

– Да, Валерия, Мисселина права, больше не убегай, там может быть опасно, выхода отсюда ты все равно не найдешь, – раздался милый голос монстра за спиной Мисселины.

– Моя сестра. Она вернется за мной.

– Она не вернется за тобой. Никто не вернется за тобой. Никто никогда не придет, Валерия. Отныне мы – твоя единственная семья.

– Нет, нет, нет, нет, нет, – шептала Лера, сжимая в руках одеяло, она закричала, – нет!

Отзвук ее голоса разнесся по округе, распугивая ворон. И никто его, конечно же, не услышал. Лишь черные птицы, улетающие к серым облакам.