Текст книги "Семнадцать мгновений...(СИ)"

Автор книги: Елизавета Попова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Ну, извини, Саш, мы больше так не будем. Давай, не томи уже, выкладывай, что подслушала?

– Ладно, я вас прощаю. Значит так, пожар случился из-за того, что один из сотрудников забыл выключить то ли кипятильник, то ли электрочайник. Там небольшой корпоративчик был, в честь юбилея какой-то майорши, ну и вот тот лох думал, что его не пригласят, а его пригласили, и он на радостях всё забыл и ушёл, такие круассаны.

– Чё, это всё? – удивлённо, если не разочарованно, спросила Галя, на минуту оторвавшись от просмотра "Человеческой многоножки".

– Да, всё. А вы что же думали, Гонконгские триады затеяли всю эту кутерьму? Мы не в кино, в жизни всё гораздо прозаичней, смиритесь! Ладно, полетела я, давайте тут, не скучайте!

– А было бы неплохо, если бы оказалось, что всё это действительно затеяла китайская мафия, – задумчиво изрекла Ольга Борисовна.

В этот момент раздался протяжный звонок в дверь и неожиданно...

25.10.13.

... говорящего письма.

8. – Щоб вы всрались и воды у вас не було! – громко кричала из окна женщина лет сорока с явным одесским акцентом. – Що? Що ты сказав? Там, куда ты меня посылаешь, я бываю чаще, чем ты – на свежем воздухе!

– Всё? – послышалось где-то на улице.

– "Всё" – это когда ноги остыли! – объяснила агрессивно настроенная чудачка и, важно поправив дреды, выкрашенные в ядовито-оранжевый цвет, плюнула в сторону своего собеседника.

Она собиралась ещё что-то добавить, но её прервали в самый неподходящий момент.

– Простите, а вы здания не перепутали? Дурдом на соседней улице, – как бы невзначай поинтересовалась Галя у странной незнакомки, продолжая в чинном спокойствии поливать герань, стоящую на подоконнике соседнего окна.

– Да, судя по твоей причёске, я как раз по адресу, – ухмыльнулась нахальная гостья и, придирчиво окинув взглядом боевую подругу Ольги Борисовны, продолжила: – Здрасьте, щоб вы были здоровы!

– З-здрасьте, – поприветствовала женщину озадаченная Александра. Девушка, воспитанная в интеллигентной городской семье и до этого момента ни разу не слышавшая таких выражений, была потрясена до глубины души эффектным появлением странной посетительницы.

– Ну, и хто из вас тут главный медиум нашего города? – задала вопрос всем присутствующим в зале колоритная особа в рваных джинсах.

– Для начала извольте представиться, – как можно вежливее попросила Галя, стараясь сохранять хладнокровие. Девушка, поставив бутылку с водой на пол, подошла к дивану и села рядом с Ольгой Борисовной. Ольга Борисовна, как обычно, была занята поеданием бутербродов. Тонкий кусочек сала, тонкий кусочек хлеба... И так двадцать пять раз.

– Хто мы такие? Мы самый известный растаман на всю Одессу, – гордо заявила клиентка, задрав нос под самый потолок.

– Я думаю, что и единственный, – усмехнулась Галя, довольная тем, что всё-таки смогла подколоть выпендрёжистую посетительницу. Однако женщина вовсе не растерялась и ничуть не обиделась:

– А вы не думайте, это вредно для фигуры, – заметила она, про себя оценив внешность медиума.

До этого момента молчавшая Ольга Борисовна всё-таки решила вставить своё слово в не очень дружественную беседу.

– Это вы мне? – нахмурившись, угрожающим тоном спросила экстрасенс.

– Вы що, имеете держать меня за фраера? – по одесской привычке ответила вопросом на вопрос чудаковатая растаманка.

– Пока нет.

– Ну а що тогда за кипиш? У вас прекрасная фигура. Вы сейчас как арбуз!

– Чего?! – воскликнула медиум, вскакивая с места.

– Возраст, говорю, самый сок, – хитро подмигнула женщина. – А вот ты що-то вообще так себе. Худая, как вобла на блошином рынке! – сделала "комплимент" тощей и мертвой Александре нахальная посетительница.

Александра, обиженно надув губы на сделанное замечание, с укором в голосе сказала:

– Меня, между прочим, в две тысячи одиннадцатом году избрали "Мисс города Кириллов"!

Клиентка, имеющая в запасе ещё не одну колкость, лишь фыркнула и, разведя руками в стороны, ответила:

– Та я вижу, що не миссис. Мужика-то у тебя, небось, ни разу не было. И если тебя избрали, то это ничего не значит. Ельцин тоже был президентом, ну и царство ему небесное.

Галя, постепенно начиная выходить из себя, потребовала объяснений от ехидной особы с зашкаливающим уровнем ЧСВ:

– Хватит пудрить мозги...

– А они у тебя есть? – никак не унималась женщина, которая, казалось, завалилась в квартиру Ольги Борисовны лишь для того, чтобы поссориться с её обитателями.

– Перестаньте и будьте любезны представиться, – озвучила свою просьбу во второй раз вышибала духов.

– Так я вже говорила, хто я.

– Конкретнее! – парировала Галя.

– Конкретнее – это в женской консультации.

– Я тебе щас всеку! – взорвалась девушка, готовая прямо здесь и сейчас отметелить хабалку.

– Ладно, ладно, – сказала женщина, пытаясь усмирить Галю. – Що вы так нервничаете? Катенька я, письмо говорящее. Мне сказали, що бери ноги в руки и быстрее пули, впереди тротуара неси весть главному медиуму этого города. Я бежу, а тут какой-то босяк врезается прямо в меня, ну и...

– Говори уже, что хотела, – устало произнесла Ольга Борисовна, потирая виски.

– Що? А! Короче, слухайте, – прокашлявшись, Катенька достала из кармана толстовки помятую бумажку и серьёзно зачитала написанное: "Ты думаешь, что избавилась от меня? Как ты наивна... Убей меня сто, двести, да хоть миллион раз, я всё равно вернусь за твоей жалкой душонкой и вырву её из твоего хрупкого тельца вместе с сердцем! Я буду уничтожать всё, что тебе дорого, бесконечно! Мы скоро снова встретимся, и тогда ты ощутишь всю мою ненависть к тебе на своей шкуре. Ради того, чтобы ты навсегда запомнила моё лицо, я пойду на любой, пусть даже отчаянный шаг. Аноним".

***

– Так плачут токо от зависти, – сделала вывод пораженная Катенька, смотревшая с абсолютным непониманием в глазах на Ольгу Борисовну.

Медиум рыдала. Но не от страха или боязни лишиться своей жизни и жизни близких. Она рыдала от смеха. Причём так громко, что казалось, стены квартиры сейчас просто-напросто рухнут, не выдержав напора. Ольга Борисовна всем своим "хрупким тельцем" каталась из стороны в сторону по полу, лупила мощной ладонью по ковру и хохотала так, словно надышалась веселящего газа.

Возмущённые соседи снизу, сверху, сбоку, причём даже из соседних домов, отчаянно колотили в дверь экстрасенса, требуя прекратить землетрясение.

Катенька, недовольная тем, что, кроме неё, ещё кто-то смеет создавать шум, отправилась на разборки с разгорячёнными жильцами домов, которые к этому времени уже успели сколотить небольшой митинг. Взбешенная растаманка распахнула входную дверь и, грозно пробасив: "Ша!", начала посылать всех и каждого куда подальше, тем самым подливая масла в огонь. Закончив свою пламенную речь фразой: "На таких людях, как вы, земля держится, если вы в ней закопаны!", женщина вернулась в квартиру, перед этим демонстративно показав всем язык. В очередной раз поправив свою причёску, говорящее письмо с высоко поднятой головой прошло в зал. Ольга Борисовна уже более-менее успокоилась, лишь иногда она срывалась на негромкое похрюкивание. Утерев кулаком слёзы и прокашлявшись, суровый экстрасенс надела на себя стандартную маску пофигиста и обратилась к стоящей в стороне Катеньке:

– А вам, собственно, чего надо-то, денег?

– Що вы мне тыкаете своими деньгами? – обиженно сказала клиентка. – Не, если у вас лишние завалялись, то таки да, я возьму, однако же воспользоваться мне ими не получиться. У меня ж горе.

– Это ещё какое? – спросила Галя, поправляющая помятый ковёр.

– Померла я, – со вздохом ответила Катенька, печально глядя куда-то вдаль. – Там длинная история, но слухайте. Я работаю говорящим посланием у мире окочурившихся жмуриков. Работка не пыльна, но я к вам не за то прилетела рассказать. Короче, мине надо, щоб вы вернули моё тело...

– Вы меня извините, но вандализм – не наш профиль, – перебила посетительницу Ольга Борисовна.

– Нет, вы таки держите меня за фраера! – вспылила Катенька. Стукнув кулаком по столу, она начала объяснять непонятливому медиуму, что от него требуется. – Мене позвали передать вам записку, предварительно похитив по адресу: улица Ленина, квартира семь, дом двенадцать. Вы не занимаетесь вандализмом, а тот тип вполне может им заинтересоваться, оставшись наедине с моим телом!

– Ваше появление на свет уже, по сути дела, является актом вандализма со стороны высших сил, – заметила Галя, удобно устроившись на диване.

– Милочка, я не такая дура, как дети твоего отца! И вообще, не развязуй мои нервные узлы, а то они превратятся в петлю на твоей шее. Ну так що, Ольга Борисовна, вы мене спасаете или как? Ежели вам нужны деньги, то их есть у меня. Щоб мене, да безвозмездно похитили – никада такого не будет!

– А вы странный призрак, – задумчиво заметила Александра. – Вас видят люди, и вы наверняка можете взаимодействовать с материальными предметами этого мира.

– Деточка, хватит сыпать умными словами, – отмахнулась от девушки Катенька. – Это было ясно так же, как и то, що Джастин Бибер слащавое ч..

– Не продолжайте, мы поняли, – попросила медиум. – Ладно, так и быть, разберёмся мы с вашим похитителем.

Достав из кармана халата телефон и набрав нужный номер, Ольга Борисовна негодующим голосом начала беседу:

– Ну, здравствуй, Кирпич.

Совершенно секретно!

Личное дело Василия Петровича Кирпичёва.

Профессия: если вы её знаете, то за вами уже выехали.

Идеология: это что ещё за слово такое умное?

Дата рождения: 15 сентября 1987 года.

Место рождения: г. Череповец.

Характер: истинный Робин Гуд.

Умения очень полезные, т.к. парень дружит с Ольгой Борисовной.

Тёмные пятна в биографии стали светлыми после того, как Василий спас мэра г. Кириллова.

– Чё, какой Кирпич? – послышалось на другом конце провода.

Василий, пустив фонтан скупых мужских слёз, зарыдал в голос. Вытерев рукавом эмоции, вытекающие из носа, парень, заикаясь, захлопнул роман с говорящим названием "Любовь под запретом" и, попытавшись взять себя в руки, спросил:

– Кто это, чё надо?

– У-у, да ты, по ходу, окончательно потерял всякий страх. Уже совсем старых друзей позабыл, – с наигранным возмущением произнесла экстрасенс, подмигивая Катеньке.

– Чего? – никак не мог сообразить главный тугодум города Кириллова.

– На номер посмотри, придурок! Ольга это! Мафиози деревенский, блин.

– Ой, Оля, это ты? – постепенно начал отходить всё ещё всхлипывающий Кирпич. Машинально поправив галстук, он вежливо поинтересовался у девушки: – Что случилось?

– Слушай, родной, ты поссориться со мной вздумал, а?

– Да ты чего, Оль, пирожков объелась?

От удивления парень даже приподнялся с мягкого кресла. Слова Ольги Борисовны окончательно заставили впечатлительного молодого человека позабыть про душещипательную историю для дам бальзаковского возраста. Василий, озадаченно хлопая красными глазами, внимательно продолжил выслушивать претензии медиума к его особе.

– На твоей территории маньяк разбушевался, души из людей вытряхивает, письма с угрозами рассылает. Он уже и до меня добрался, житья-бытья спокойного не даёт. Ты что же это, Вась, нарываешься?

– Оль, мой косяк, прости.. – понурив голову, сказал Кирпич. – Но ты не переживай, я сейчас всё улажу, отвечаю! Диктуй адрес, мы ему быстро мозги вправим.

– Ну, вот, так бы сразу, – улыбнулась сама себе медиум. – Короче, улица Ленина...

12.11.13.

...блудной Юлии Сергеевны.

9. А тем временем над городом нависла новая, ещё более страшная опасность, чем маньяк, похищающий души людей. Над благополучием процветающего Кириллова снова сгустились чёрные тучи. Нет, ну а что вы хотели от погоды? Осень, похолодания, Гидрометцентр ещё и дождь обещает...

Но речь сейчас не об этом. Юлия Сергеевна, наконец-то, покинула пределы дурдома. Самым интересным, я бы сказала парадоксальным, стало то, что медперсонал был рад выписке пациентки больше, чем, по мнению главврача, "полностью излечившаяся" охотница на нечисть.

***

Укутавшись в тёплый полосатый плед, Юлия Сергеевна, с лохматым пучком на голове, как «ванильная» барышня нанадцати лет, сидя в мягком кресле, в чинном спокойствии попивала горячий шоколад, который был приготовлен харкордным путём, то бишь экстремальным расплавлением плитки «Альпингольд» в духовке при температуре двести двадцать градусов.

Алёшу, не отходящего от мамы ни на шаг, пугала подозрительная тишина, нарушаемая еле слышным тиканьем часов. Молчание Юлии Сергеевны всегда означало лишь одно: она о чём-то думает. Женщина могла просидеть на полу, балконе, диване и час, и два, а затем неожиданно громко, с горящими глазами, полными энтузиазма и решимости, резко вскочить и выдать что-то вроде: "Я нашла! Стрепендюлька!"

Но в данный момент информация в мозгу Юлии Сергеевны проходила начальную стадию обработки. Алёша в качестве мер предосторожности позаимствовал на день в школьном спортзале канат и украл во временное пользование два метра цепи у некого Бобика, чтобы в случае чего мама точно не сбежала партизанить в лес, ведь в прошлый раз всё закончилось дракой и погребением в землю заживо, если так можно выразиться, семейной четы вампиров.

В квартире царило молчание, к нарушению которого подключился пыхтящий и тихо ругающийся Алёша, занятый ручной стиркой маминой водолазки. Свежая кровь на красной ткани не то чтобы особенно бросалась в глаза, однако эта водолазка стоила мальчику нескольких обедов в школьной столовой. Именно поэтому чадо охотницы на нечисть, с недавних пор ставшее ещё и неплохой прачкой, нацелилось любыми правдами и неправдами вывести противные пятна с одежды.

– Сын, сколько времени? – вдруг спросила Юлия Сергеевна, прервав дебаты Алёши, которые он вёл сам с собой.

Заспанный мальчик, поправив мокрой рукой лохматую чёлку, лезшую в глаза, мельком взглянул на часы и, не отрываясь от работы, с равнодушной усталостью в голосе ответил:

– Почти шесть утра.

– Ясно... – мрачно изрекла Юлия Сергеевна, потупив пустой взгляд в пол. Помолчав, она отстранённо сказала: – Пока не поздно, сын, собирайся, мы должны ехать.

– Куда это ехать? – удивлённо поинтересовался резко переменившийся в лице юноша и чуть было не перевернул металлический таз, стоявший на табурете. Таким образом мыльная опера была прервана мыльной водой, вылившейся на пол. Алёша, глядя на медленно растекающуюся лужу, огорчённо плюнул в неё и пошёл на кухню за тряпкой. Всё равно рано или поздно пришлось бы делать генеральную уборку.

– Сын! – встревоженно воскликнула женщина. – Сын, куда ты? Немедленно иди сюда, мы едем покупать участок.

Вернувшийся мальчик, бросив старые штаны на пол, приступил к ликвидации грандиозной стирки, приведшей к не менее грандиозному бардаку.

– Участок, говоришь... Дачный, что ли? Мам, если что, то мы на мели. Наш корабль разбился о скалы твоей расточительной непрактичности, ведь сбережения, на которые можно было виллу в Испании купить и всех поваров в нашей столовой сделать пожизненно крепостными, ты спустила на "туфельки". Нет, если у тебя, Золушка, есть в наличии или знакомая фея, – причитал мальчик, сердито орудуя тряпкой, – или подходящий принц, то, конечно...

– Участок покупать на кладбище, – перебила ребёнка Юлия Сергеевна. – Да и тебе, мой друг, копить уже пора на гроб: жизнь, она, мой милый, скоротечна. Так что неси деньги.

– Мам, перестань, мне двенадцать лет, какой ещё гроб! – взвыл на люстру Алёша, закатив глаза под потолок.

– Неси деньги, я сказала! – командным тоном приказала Юлия Сергеевна, стукнув кулаком по ручке кресла, – Вирус, которым я заражена, убивает всё сущее!

Обречённо вздохнув, мальчик, будто бы приговорённый к смертной казни, сердито бурча что-то себе под нос, поплёлся в зал прятать кошелёк от матери. Как же, держи карман шире, отдаст он ей последние несколько тысяч рублей, которые были отложены на чёрный день, а не на чёрный гроб, между прочим. Алёша, решительно настроенный на то, чтобы оставить местные агенства ритуальных услуг без нового клиента, думал, где сделать заначку. Юлии Сергеевне дай волю – и она со своей любовью ко всему новому скупит все гробы и венки в городе.

"Обычный грипп, а столько пафоса и паники, будто бы небезызвестная Елена Малышева вытряхнула из неё последние остатки здравомыслия", – думал мальчик, внимательно оглядывая комнату.

– Сын! – раздался восторженный крик незабвенной охотницы на ведьм.

Алёша вздрогнул. Поправив очки, он, игнорируя мать, запихнул хрустящие денежные купюры к мелочи в полиэтиленовый пакет и, не придумав ничего лучше, помчался на кухню прятать деньги в мешок с мукой.

– Сынок, Лёшенька, я передумала, вернись! Мы срочно идём в магазин! Нам нужно купить пять рулонов туалетной бумаги и "Сникерс", вечером призовём сладкоежку и трёх гномов!

– Боже, она вырастет когда-нибудь? – задался риторическим вопросом мальчик, массируя указательными пальцами виски. – Так, выдохнули! Мука, где мука? Это что? Это сахар... Ай, да плевать! – и с этими словами школьник с тяжёлой судьбой, желающий жить в квартире, а не в картонной коробке, принялся зарывать скудный семейный бюджет в мешок, редко проверяющийся его вечно худеющей матерью.

12.11.13.

...ландшафтного дизайнера.

10. Осенние сумерки заполнили узенькие улочки Кириллова, и он, подчиняясь тьме, вступающей в свои законные права, медленно начал погружаться в дрёму. Ночное солнце, появившееся на чёрном бархате неба с откушенным боком, выглядело бледнее и несчастнее, чем обычно. Серебристые нити лунного света слабо осветили окрестности городка. Вот послышался со стороны посадки тоскливый вой голодного оборотня, приветствующего оборванный светло-голубой, почти белый диск, мимо коего периодически проплывали синие тучи, обещающие, если верить метеорологам, в скором времени проливные дожди. А где-то на крыше пятиэтажного дома, окна которого горели, как блуждающие огни, сидела Александра и с печалью в бесцветных стеклянных глазах смотрела вниз, вспоминая свою недолгую жизнь. Поднявшись на ноги, призрак девушки, не знающий ни сна, ни отдыха, полетел до рассвета блуждать по пустующему Кириллову, чтобы потом опять пойти в гости к Ольге Борисовне, посмотреть на её светлый лик, жующие уста, затем, возможно, поговорить с каким-нибудь клиентом и обязательно поругаться с Галей, снова влезшей в драку и умудрившейся, несмотря на недавние травмы, отлупить гопников костылями.

И пока потусторонние обитатели маленького населённого пункта, не нанесённого на карту России, предавались воспоминаниям о былых временах (в частности оборотень, заставший ещё Александра I), Юлия Сергеевна, которую мучила бессонница, увлечённо разговаривала сама с собой, стараясь не обращать внимания на сердитое лицо сына.

– Не понимаю, Лёшенька, что тебе не нравится. Посмотри, как романтично сияют звёзды! Вон Персей и Андромеда, вон созвездие Кита, если не ошибаюсь, а это Малый Конь, я точно помню, уж поверь мне, как ландшафтному дизайнеру.

Мальчик, хмуро поправив очки, сползшие на нос, лишь сердито хмыкнул, совершенно не разделяя радости мамы.

– Ну, чего ты, чего? – и охотница на нечисть, толкнув нахохлившегося сына в плечо, рассмеялась. – Как же ты на воробушка похож, так и хочется подраться с тобой! Э-эх, Алёшка, только прислушайся, какая потрясающая тишина и умиротворение! Так спокойно. Я бы, наверное, здесь осталась, но, к сожалению, по ряду уважительных причин... Ай, неважно, просто вдохни поглубже эту прохладу. Чувствуешь? Пахнет вечностью. Так и хочется слиться с природой, землёй...

Последние слова матери Алёшу заставили неприятно сморщиться. Сильнее кутающийся в шарф школьник по-прежнему был не в восторге от ночной прогулки. То ли от того, что у него в квартире остались шерстяные носки и обогреватель, то ли от того, что он не успел уроки выучить, то ли от того, что ночью дышать свежим воздухом на кладбище ему казалось не самой удачной идеей.

– И в кого ты такой бирюк у меня? Папины гены, определённо, он во всём виноват, – недовольно покачала головой Юлия Сергеевна и скрестила руки на груди. – Слушай сын, сейчас умную мысль скажу, – женщина, лицо которой стало серьёзным, как у покойника, прокашлялась. – Сын, улыбайся. Улыбайся, идиотов не бьют, будь ты проще, в конце концов!

– С тобой я лучше останусь пофигистом, у них инфарктов не бывает, – с ухмылкой на губах отвечал мальчик и, достав из кармана чёрные перчатки, спешно натянул их на побелевшие от холода руки. – Кстати, зачем мы всё-таки сюда припёрлись? – поинтересовался Алёша, нервно оглядываясь по сторонам. – Если мы снова собираемся раскапывать твою "бабулю", то учти: я твой стратегзапас консервов на случай апокалипсиса не потащу домой, – предупреждал несчастный обладатель неуёмной родительницы, между делом бросая придирчивые взгляды на греческую скульптуру и склеп с античными колоннами.

– Да ладно тебе, я так, на природу выбраться, место здесь себе на будущее поудачнее присмотреть.

– Что, опять хочешь участок покупать? – спросил уже ничему не удивляющийся Алёша. – Давай лучше всё-таки на дачный накопим, профессии твоей применение, наконец, найдём.

– Нет, точно в отца пошёл, всё о земном талдычит мне!

– Я не о земном, мам, я о земле, а именно о твоей специальности.

– Не понимаешь ты меня, сын, эх, не понимаешь. Я так хочу умереть красиво! ..

– А я своей смертью не откажусь.

Вдруг в реденькой оранжевой листве полуголых кустов что-то зашуршало. Послышались вздохи, бурчание и недовольное сопение...

17.11.13.

...Гали.

11. Первое декабря в Кириллове – день, оповещающий всех жителей планеты Земля о приходе зимы, – выдалось по-сентябрьски тёплым. Воздух пах осенью, дождём и депрессией. А теперь, когда я ради соблюдения приличий и растягивания текста рассказала о погоде в неизвестном вам городке, мы можем перейти к персонажам.

***

В сером полумраке комнаты под гудение телевизора и свет настольной лампы незаменимый секретарь Ольги Борисовны со скучающим видом перелистывала старый спортивный журнал. Девушка, перекрасившая волосы в ярко-зелёный цвет, перечитывала статью, посвященную «...победе Галины Петровны Киселёвой в межрегиональных соревнованиях по самбо».

Вечер проходил совершенно безрадостно, ведь статью Галя знала наизусть. Убрав журнал в пуленепробиваемый сейф, где хранились детские фото, розовый бантик, а также протоколы и отчёты о проделанной работе с духами и клиентами из мира живых, главная помощница медиума тяжело вздохнула; как вдруг неожиданно на улице появилось несколько подвыпивших шансов на занимательное времяпрепровождение за мордобоем.

Пьяная, а от того жизнерадостная и шумная троица в спортивных костюмах, обосновавшись на свежеокрашенной лавочке, (свежеокрашенной потому, что деньги, выделенные летом на краску, куда-то исчезли) удачно расположившейся недалеко от окон Гали, громко и шумно обсуждала проблемы пьющей России:

– Алк... ик! Алкоголизм – это плохо.

– Нехорошо?

– Нет, плохо. Так вот, я щ... щита... ик! Я щ-щитаю, что надо завязывать. Валера, настало твоё время, дегустируй яд для народа.

Трезвая Галя, которая сегодня, к сожалению, забыла сделать с утра зарядку и проспала утренний бег, достав с антресоли биту, задумчиво осмотрела её и решила, что бейсбольный мячик не пригодится:

– Время физминутки, – зашнуровывая кеды, изрекла девушка.

***

Непьющие ребята поначалу отказались покидать законно оккупированную скамейку. Они не понимали вежливых матерных слов, однако с незначительного, но тоже вежливого полувзмаха битой неожиданно уловили суть того, что говорила им «баба с ирокезом». Именно поэтому троица почитателей марки «Аdidas» с синей краской на штанах и мастерках быстренько ретировались, дабы не получить доступных объяснений, к коим точно прилагались многочисленные телесные повреждения разной тяжести.

Галя стояла, как загипнотизированная статуя, и задумчиво смотрела вдаль. Откуда-то повеяло неприятным холодком, и взбесившийся ветер, показав горожанам фигу, а метеорологам – язык, обрушил на ничего не подозревающий Кириллов не гору снега, а ливень. Наверное, посчитав, что каменного лица недостаточно, девушка, не особенно пекущаяся о своём драгоценном здоровье, решила полностью превратиться в молчаливое изваяние, ведь с места она так и не сдвинулась.

Но неожиданно капли перестали разбиваться о человека, который мог позволить себе спокойно мокнуть под дождём (а затем так же спокойно горстями жевать пилюли за чужой бюджет, ведь при виде биты мало кому удавалось сохранить равнодушие к страждущей).

– Добрый день, – поздоровался запыхавшийся Алёша, одной рукой держа зонт над головой промокшей Гали, а другой – такой же зонт, но над собой.

Юлия Сергеевна, со счастливой улыбкой прыгая по лужам в резиновых сапогах и весело смеясь, кричала:

– Привет-привет, Робинзон! Какая чудесная погода, не правда ли?!

Алёша оглянулся назад и, в очередной раз тяжело вздохнув, ударил себя ладонью по лицу так, что чуть было не разбил очки с испачканными по вине матери стёклами. На губах мальчика появилась улыбка, обычно возникающая в неловких ситуациях у людей, которым за кого-то стыдно.

– Мы вас обыскались, – сказал он Гале, взявшей у него зонтик. – Вы трубку не брали, – пустился в объяснения школьник, – вот Ольга Борисовна нам и позвонила. К сожалению, мама совсем от рук отбилась, и поэтому вас мы искали по всему Кириллову, забыв заглянуть только к вам в квартиру, ведь, цитирую: "Там её нет, это слишком банально!".

– А, вот оно что, – сквозь радостный ор охотницы на сверхъестественное отвечала непробиваемая и, как оказалось, потерявшаяся девушка. – А зачем я Ольге нужна?

– Она организует собрание каких-то круглых медиумов или столов, я плохо понял, – отвечал юноша.

Вдруг визги и шум прекратились. На лицах Алёши и Гали отразилось изумление, а затем возник испуг.

– Какой-то псих, – прервала минутное молчание правая рука главного медиума этого города, – испортив газон, здесь канаву для умершего хомячка вырыл вчера за ночь, могилку сделать хотел. Крест отказался ставить, заявил, что его питомец не ест сала и что он сам мусульманин. И вот, пожалуйста, другой псих, кажется, теперь туда нырнул. Алексей Петрович, – обратилась Галя к мальчику, которого она всегда называла исключительно по имени-отчеству, поскольку считала героем (ведь он с рождения терпел безумную мамашу), – у меня дома удочка была... и взрывчатка. Правда, думаю, эта "селёдка" на червя не клюнет. Хотя, если её заинтересовал ваш отец... Извините. В общем, только ради вас, уважаемый Алексей Петрович, я готова воспользоваться рыболовной сетью.

Опасаясь, что Юлия Сергеевна, барахтающаяся в яме, потребует купальник, мальчик во всём согласился с Галей.

01.12.13.

...памятника.

12. Как всегда экстренное собрание Медиумов Круглого стола пришлось из-за технической заминки в лице Юлии Сергеевны перенести к Гале. Переносили долго, поскольку неотъемлемая часть сего действа (то есть Круглый стол Ольги Борисовны) оказалась неподъёмной. Пришлось бросить на полпути (а два сантиметра – это уже достижение!) тяжёлую ношу (и я сейчас не про нашего многоуважаемого экстрасенса). Гениальная Александра, принимавшая активное участие в прошлом заседании, витая под потолком, вдруг, будто бы невзначай, выдала дельную мысль:

– А почему бы вам, Оленька, не поговорить за другим столом, ведь этот Галина сдвинет, но лишь для того, чтобы при удобном случае зашвырнуть им в меня, а сейчас, как видите, Галина совершенно спокойна, – и призрак, глядя снизу вверх на обливающуюся потом девушку, добавил: – Только она, если вы заметили, сильно устала.

Секретарь жующего экстрасенса, опустившись на пол, тяжело дыша, сказала:

– Как ни странно, но сейчас я солидарна с тобой, – обратившись к довольной Александре, произнесла вышибала духов. – Фух... И вообще, Оль, у меня там Юлия Сергеевна с отсыревшими мозгами дома одна, а этот аквариум в почти пустой черепной коробке ничем хорошим не закончится, уж поверь на слово. Правда, она не совсем одна, её Алексей Петрович сторожит, я... Стоп. Это что за хрень? Ольга, ножки ж к полу привинчены! Да еб...

***

– Объявляю собрание открытым, – стукнув молотком по пустой кастрюле, сказала хмурая Ольга Борисовна, давно не получавшая пинков от более чем недовольной помощницы. – Несмотря на то, что мы сидим не там, где должны, и нет, я не о тюрьме или дурдоме, а посему требую прекратить дурацкие смешки и раздражающий шепот. В любом случае мы сидим в тепле, что уже неплохо, поэтому стоит поблагодарить любезного... – и медиум попыталась усесться так, чтобы ничего не болело, – ...спонсора за предоставленные в наше распоряжение апартаменты. Итак, господа, на повестке дня, а вернее ночи... Лёша?

– Да? – сонно отозвался мальчик, клюющий носом.

– Ты спишь, что ли? – удивилась Юлия Сергеевна.

– Нет, надолго моргнул, – пробурчал парень, привычным жестом поправляя очки. – Извините, можете продолжать свою речь, Ольга Борисовна.

– Спасибо. Господа, мы должны ликвидировать одну особу...

Галя, считающая, что среди клиентов уже достаточно мертвецов, выронила ручку и блокнот, а охотница на нечисть, озадаченно чихнув в сторону задремавшего сына, так и осталась с открытым ртом.

– Каменную особу, – пояснила Ольга Борисовна и, увидев выражение облегчения на лицах всех собравшихся, продолжила: – Как вы догадались, мои юные друзья, у нас новое дело, которое, к несчастью, имеет оттенок вандализма и которое, к ещё большему несчастью, не выполнить мы не можем, поскольку клиент, наплевав на очередь и конституцию РФ, задолбал меня в доску. Этот выходец из второй половины девятнадцатого века, будучи дотошной интеллигентной сволочью, требует взорвать воздвигнутое в его честь изваяние.

Алёша, протерев глаза, проморгавшись и заразительно зевнув, заметил:

– У нас в городе, кроме памятника Ленина, я больше ничего не припоминаю, товарищи.

Ольга Борисовна, зевнув в ответ, достала из принесённого с собой пакета пирожок и принялась долго и подробно разжёвывать сложившуюся ситуацию. В итоге, пропустив мелкие детали рассказа, выяснили следующее:

– Статуя находится на кладбище. А это скандальное привидение, некогда являющееся нашим местным, почти великим, почти поэтом, страшно возмущено тем фактом, что возле его склепа возведён памятник не ему, почти великому, почти поэту, а какой-то греческой бабе, не то богине, не то нимфе. Я предлагала отпилить этой скульптуре всё ненужное, ведь, по моему скромному мнению, портретное сходство очевидно, ну, а для этого болвана невероятно, так что он ни в какую не соглашается, настаивая на своём!

***

Юлия Сергеевна, которой была поручена миссия, ставшая с лёгкой руки чокнутого призрака суицидальной, упиралась руками и ногами, лишь бы не расправляться с культурным достоянием. Однако женщина, зачастившая с оздоровительными прогулками на кладбище, хорошо знала, в каком гробу можно в случае чего спрятаться, а также имела в наличии заключение врачей о расшатанной психике.