Текст книги "Мужской гарем (СИ)"
Автор книги: Елизавета Соболянская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]
Соболянская Елизавета Владимировна
Мужской гарем
Мужской гарем или не ходите девки замуж
Марита ворчала и дергала мои шальвары, ругаясь, что нельзя надевать на церемонию выбора жениха такую облегающую одежду. Я в ответ шипела, что одеваюсь так, как мне удобно! И не собираюсь собирать длинными развевающимися полами джеллабы пустынные колючки. Нянька наконец унялась и довольно на меня посмотрела:
– А все ж красивая ты Лисанна! Сколько мальчиков возьмешь?
– Не знаю, сколько понравится, – я дернула плечом, – вот чего вам с матерью не спится? Женись, женись!
– Так внуков хочется, – рассудительно сказала нянька и я замолчала.
Дети, да детей в племени любили и берегли. Из десятка малышей едва пятеро доживали до возраста обучения, а уж до брачного времени и того меньше. Вот почему Марита так гордилась мной – мать племени нашла меня на краю моря и пустыни, в большой плетеной корзине. Дитя, да еще и девочка! В племени устроили трехдневный праздник по случаю такой радостной находки. Не смотря на светлую кожу и голубые глаза я выжила в краю соли и песка, выросла, получила воинские браслеты, одержала несколько побед и вот сегодня должна была выбрать мужей в свой гарем.
Я снова негромко застонала. Ну зачем мне эти мальчишки? Меня вполне устраивал немолодой подавальщик в трактире у рыбачьей пристани. Мужик не юный, но крепкий и хорошо сложенный. Подозреваю, что его аппетитная задница и налитой орган привлекали к нему не только меня, но мне было плевать.
Однако мать настаивала, няня упрашивала и, вернувшись из очередного похода победительницей, и владелицей изрядных трофеев я сдалась. Женюсь. Мать тут же подсуетилась и отправила гонцов к соседним племенам. Жениться изволили еще трое из моего отряда. Вот зачем девчонкам такая обуза? Мужчины изнежены, любят украшения и сладости, требуют увеличивать шатер, и стонут, что устают водиться с детьми и пасти коз. Разговаривать и вести дела с женщинами гораздо проще, а сладкого мальчика можно найти и в борделе.
Ладно, все, отставить стоны, пора идти.
На площади перед шатром Матери уже звенели бубенцы, гудели колокольчики, раздавались ритмичные хлопки и однообразный напев. Женихи прибыли, ждали только невест. Я появилась как всегда в полном своем великолепии – кожаный пояс, шальвары из плотной ткани, кожаный доспех повторяющий форму груди, блестящие на солнце боевые браслеты и мечи, мои любимые мечи в парных ножнах на поясе. Волосы няня уложила в высокий хвост, украсив символами победы и боевыми трофеями.
Юноши на выданье скромно жались к своим отцам. Некоторых на церемонию выбора привели матери, но это было большой редкостью. Я бросила беглый взгляд на толпу женихов и поморщилась. Невысокие, хрупкие, закутанные в разноцветные ткани так, что торчат одни глаза. С этими младенцами нянчиться надо, а не замуж брать.
Однако мои подруги в нетерпении переминались у шатра матери и поглядывали на женихов с плотоядным интересом. Массима даже кинула в толпу претендентов тяжелую серебряную серьгу, чтобы отсеять самых падких на блестящие побрякушки. Алатина и Куира вели себя сдержанней, но периодически толкали друг друга в бок:
– Смотри, какие сочные губы!
– А у этого ресницы хороши! Вот еще бы задницу увидеть!
Пришлось шикнуть на девчонок, чтобы не роняли воинское достоинство. Едва я приблизилась к шатру, как его полы разошлись в сторону, открывая дорогу Матери племени. Все тут же склонили головы, а мальчики буквально упали в пыль, опасаясь поднять глаза на повелительницу. Мне как награждаемой воительнице дозволялось бросить на нее взгляд из под ресниц.
Мать была хороша! Высокая, крепкая и плотная, не то что некоторые заплывшие жиром курицы, раскисшие в своих гаремах! Она гоняла молодых новобранцев, порой размахивая копьем по три четверти часа без остановки! Следом за повелительницей вышли ее старшие мужья – сразу трое. Высокие изящные мужики одетые скромно и без излишеств. Синие парадные джеллабы, синие тюрбаны, татуировки вокруг глаз, подчеркивающие их высокое звание супругов повелительницы. Младшие супруги подглядывали сквозь затянутые сеткой проемы в стене шатра-гарема.
Мать оглядела нашу компанию и одобрительно хмыкнула:
– Услышьте все! Храбрейшие из храбрых, воительницы принесшие победу нашему племени пришли сегодня сюда, чтобы выбрать себе супругов! Массима сильнейшая! Прокормишь ли троих?
Массима шагнула вперед, поиграла мускулами и с поклоном ответила:
– Прокормлю, мать!
– Выбирай, пусть твои мужья буду послушными, а стада многочисленными!
Масс, подошла к волнующемуся разноцветному морю кокетливо приспущенных покрывал. Неженатые мальчики не закрывали свои лица полностью, как женатые мужчины, но многие из скромности прятались под покрывала. Моя подружка не любила увиливаний и потому звучно гаркнула:
– Самые симпатичные, покрывала долой!
Несколько юношей просто уронили свои накидки, испугавшись ее громкого голоса.
– Этот, этот и этот! – не стала заморачиваться воительница, выбрав пухлощеких коренастых мальчиков по своему вкусу.
Мать тотчас провела церемонию, обвязав руки женихов и невесты цветными нитями. В скором времени Масс определиться, кто станет старшим мужем и он получит брачную татуировку вокруг глаз, остальным останутся брачные узоры на запястьях. Молодожены удалились в разукрашенный рогами буйволов шатер, и настало время Куиры.
Она была темненькая, худощавая и гибкая, лучшая разведчица нашего отряда. Ей полагалось четыре супруга. Как я и думала, Ку давно сделала выбор и сразу указала на юношей, которых пожелала видеть рядом с собой. Мать снова провела церемонию, и новобрачные удалились в шатер.
Толпа женихов уменьшилась, но выбор все еще был широк. Алатина, лучшая лучница нашей полусотни вышла вперед. Ее прищуренный глаз перебирал оставшихся, словно мишени. Ей тоже полагалось четыре мужа, и она сделал свой выбор, отдав предпочтение гибким темнокожим юнцам с пухлыми губами.
Брачный ритуал был особенно красив – Алатина умудрилась выбрать в мужья трех братьев. Их отец запел от восторга и осыпал новобрачных мелкими монетами и ракушками, сулящими плодородие.
Настал мой черед. К этому времени на площади осталось всего пять-шесть фигур в ярких покрывалах. Я откашлялась и громко сказала:
– Меня зовут Лисанна! Те, кого пугает это грозное имя, может уйти с этой площади прямо сейчас.
Несколько мальчишек дрогнуло, но шипение отцов заставило их остаться на месте. Я мысленно обрадовалась – дрожащих трусишек точно не возьму!
– Я состоятельная женщина, но не люблю звон украшений и не держу в дома сладостей! – продолжила я запугивать потенциальных мужей, отмечая понурившиеся головы.
Отлично! Осталось всего двое наглых, не дрогнувших ни разу. Их и возьму! Характер стоит уважать, этому меня Мать в самом сопливом возраст научила. Мальчишки стояли кучно, пришлось самой войти в толпу и вывести избранных за руки. Странно их ладони вовсе не были невесомыми и нежными от буйволиного масла. Мозоли, и ооочень знакомые – от меча и копья. Стараясь держать лицо невозмутимым, я протянула руку Матери. Она удивленно спросила:
– Только двое, Лиса?
– Праздники длинные, Мать, выберу еще, – отмахнулась я.
– Разумно, – неожиданно одобрила она и обвязала наши запястья хитрыми плетенками цветных нитей.
Женихов никто не сопровождал, что было странно, но свадьба всегда праздник! Под громовые приветствия и пение нас проводили к шатру, который мои слуги поставили еще утром. Я одобрительно посмотрела изнутри на светлые плотные стены. Белая ткань медленнее нагревается на солнце, а овечья шерсть, уложенная между нею хорошо приглушает звуки. Тайны нашей спальни останутся только нашими.
– Можете снять покрывала, – сказала я, падая на подушки.
Вообще-то мы узнали о награде еще вчера и успели ночью славно посидеть с девчонками в той самой припортовой таверне. Вчера же пришвартовалась большой рыбачий баркас с полудюжиной рыбачек , и мой подавальщик был нарасхват. В расстройстве я слегка злоупотребила водорослевым самогоном, а потом еще и подралась с парой особенно наглых девок с той посудины. В результате сейчас мне хотелось тишины и влаги, желательно хмельной.
Новоиспеченные мужья не торопились демонстрировать мне свою красоту, так и стояли соляными столпами, став отчего то гораздо выше. Я их не торопила – взяла кувшин, не дожидаясь пока по обычаю это сделает один из мужей, налила три плошки вина и кивнула двум оранжевым коконам:
– Угощайтесь, стоять на полусогнутых почти четыре часа нелегкий труд.
Мужчины вздрогнули, потом тот, что был повыше, скинул покрывало и решительно сел на корточки перед низким столом. Второй замешкался, но последовал его примеру. Я рассматривала их с интересом. Близнецы. Абсолютно одинаковые. Первому росту добавляли модные в этом году сандалии на подошве высотой в половину ладони, второй отличается от брата только цветными нитками в косах.
Одеты они были традиционно – в просторные широкие рубахи, скрывающие тело. Волосы до плеч заплетены во множество мелких кос, в ушах серьги, на шеях яркие жениховские ожерелья. Вот только этих мужчин трудно было назвать юнцами. Высоки, крепки, и оружие в руках держали.
Ожидая моего вердикта, они прихлебывали вино, а я силилась угадать, где же я видела такие же голубые глаза и светлую кожу. Сообразила. Промолчала. Завела разговор о другом:
– Вы похоже разведчики. С вашим племенем мы не воюем, значит пришли как торговцы. Что-то вас насторожило, спрятались среди мальчиков, думали сбежать из брачного шатра? – тут я фыркнула так, что едва не подавилась ягодой.
Мужчины все так же сидя на корточках перед столиком переглянулись. Страха в их глазах не было только настороженность и явный интерес. Наконец один из них заговорил, стараясь использовать титулы почтения, которыми наши мужчины награждают своих жен:
– О, сильнейшая из сильных, что вас так насмешило? Неужели мы совершили какую-то страшную ошибку?
Я фыркнула еще раз. Пожалуй, эти необычные мужчины начинали мне нравиться.
– Во-первых вы не сможете выйти из этого шатра, пока я не получу удовольствия, даже если это будет удовольствие от порки ваших мускулистых задниц, – начала объяснять я.
Парни не дрогнули. Хорошо. Неглупые и терпеливые. Мне захотелось погладить себя по голове в знак одобрения, но делать это при мужчинах было неприлично, так что я просто допила вино и снова улыбнулась.
– И не мечтайте связать меня и сбежать. Мать племени мудра и закрывает шатры новобрачных особым щитом не выпускающим мужчин. Иногда такие предосторожности спасали наше племя. Мы сможем выйти отсюда только вместе. Кроме того, – тут я опять фыркнула не в силах удержаться, – скажите-ка мне, там у себя вы женаты?
Парни опять переглянулись.
– Нет.
– Отлично! – моей улыбке позавидовала бы любая гиена, – значит, вы мои мужья и я несу за вас ответственность до конца ваших дней. А у нас не принято терять или бросать мужа только за то, что он не может удовлетворить свою женщину.
Шпионы побагровели. Еще бы их мужское эго было задето. Мать брала меня иногда на съезд племен и показывала кланы, где правили мужчины. Их забитые женщины были слабыми, болезненными и не могли рожать достаточно детей, так что племена были нищими и редко приносили на торжище достойные товары.
Как я и думала, самцы обдумали ситуацию и решили зайти с другой стороны:
– Госпожа, мы видели самых красивых женщин вашего племени, но вы сильно отличаетесь от них. Ваш отец был чужеземцем?
Меня очень интересовала эта тема, но я была хорошим воином умевшим сидеть в засаде, так что я лишь потянулась, выбрала на блюде кусок мяса поаппетитнее и неторопливо принялась есть. Обглодав ребра, кивнула тому, что был пониже:
– Представься, и подай мне чашу для омовения рук.
Он поджал губы, но подчинился:
– Зитхайр, госпожа, меня зовут Зитхайр.
Я ополоснула руки и похлопала по подушкам рядом с собой:
– Иди сюда Зит, мне хочется перебирать твои волосы, когда я буду вам рассказывать о себе. В нашем племени мое появление назвали милостью богини...
Рассказывать я всегда умела. Наверное едва научилась говорить, так и стала придумывать удивительные истории и делилась ими со своими сверстницами. Мать заметила мой талант и велела лучшим сказительницам племени пересказать мне все легенды и предания. Цепкая детская память сохранило все до звука и, теперь вечерами у костра я могла творить свои миры, успокаивая своих спутниц, напоминая им о доме или взбадривая их дух.
Мои слова полились плавно:
– Мать племени всегда была мудра и когда наши воительницы вышли к морю, велела осмотреть берег на лигу вокруг. И сама отправилась вместе с дозором. Тонкий писк привлек ее внимание. Под корягой плавника стояла корзина, увитая желтыми лентами...
При упоминании украшений мужчины снова вздрогнули и переглянулись. Интересно. Но я продолжила рассказ. Делая вид, что ничего не заметила.
– Мать вырастила меня, как собственную дочь, – закончила я свое повествование, – и сегодня я получила награду за победу над соседним племенем. Мужей.
Парни покраснели. Похоже у них наградой за победу было что-то другое. Еще во время рассказа я умудрилась расплести косички Зита и как следует размять его сведенные волнением мышцы. Второй близнец смотрел на довольную физиономию брата с осуждением, но молчал, внимательно слушая меня.
– Теперь ваш черед. Расскажите, кто вы и откуда, достойных ли мужей я привела в свой шатер.
Мужья замялись, потом говорить стал тот, что повыше:
– Ты права, сильнейшая из сильных, мы из другого племени и наш дом далеко. Наше племя богато и сильно. У нас правят мужчины, но есть совет женщин, который решает женские дела. Чтобы добраться к вам мы плыли на лодке и шли пешком больше двух недель.
– Значит вы действительно далеко живете, – признала я, – но что привело вас именно к нам? Наше племя живет дальше всех от зеленых лесов.
– Мы искали потерю, – пожал плечами Зит. Посмотрел на брата и продолжил: – много лет назад у нашего правителя похитили любимую дочь. Девочка была совсем крохой и когда поиски не увенчались успехом, все решили, что малышка погибла. Только мать принцессы не теряла надежды. Она нашла провидицу, которая сказала ей, что двойной пес отыщет ее дочь, но ее глаза этого не увидят. В прошлом году жена вождя умерла, в ее последнем разговоре она сказал мужу, что провидица указала, что дочь следует искать на юге. Королевский маг еще раз прочел предсказание и сделал вывод, что двойной пес, это близнецы из клана пса. Мы единственные подходили по возрасту и нас отправили на поиски принцессы.
Парень смотрел мне в лицо со смесью надежды и недоверия.
– Предполагаешь, что я и есть та пропавшая принцесса, – невесело усмехнулась я в ответ и запустила пальцы в его выбеленную солнцем гриву.
Второй близнец слушал внимательно и одобрительно кивал в нужных местах. Красивые они. И эти голубые глаза. После черных и карих очей гаремных мальчиков, их блеск просто завораживал! Жаль, у наших мужчин нет таких волос – мягких, волнистых и податливых. Кажется, я выпила слишком много вина, или новобрачным добавили в блюда возбуждающую траву. Я постаралась сдержать свое желание, благодаря богиню-мать за то, что женщины не имеют таких явных признаков возбуждения как мужчины.
– Это маловероятно, Мать рассказывала, что я была очень худой и грязной, кроме корзинки возле меня не было ничего указывающего на высокий статус. Скорее всего, меня просто подложили в корзинку погибшей принцессы.
Младший близнец потянулся было, желая что-то сказать, но старший на него шикнул, а я сделала вид, что не заметила:
– Поешьте, – позволила я, и выдвинула веский аргумент: – вы наверняка бегали по нашему поселению с пустым животом, опасаясь ранений, но сейчас можете подкрепиться, все равно до утра мы отсюда не выйдем.
Младший вновь глянул на старшего и, получив добро впился белыми зубами в баранью лопатку. Я же продолжала наблюдать. Старший близнец умен и хитер – имени своего до сих пор не назвал, вино и еду сначала пробует младший, а еще он успел узнать кое-какие наши обычаи. Например, есть в присутствии женщины мужчина может только с ее разрешения.
Старший начал есть позже и ограничился фруктами, явно соблюдая различия в еде, чтобы не оказаться отравленным вместе с братом. Что ж, раз такой умный, будешь исходить слюной, глядя на нас. Я призывно потянулась, и младший тотчас забыл про еду, жадно вглядываясь в изгибы моего тела.
А старший не отставал! Я мысленно усмехнулась – обычаи подсмотрели, да не все. Женихи часто стесняются есть перед невестами некрасиво или много, поэтому ограничиваются фруктами и сладостями. Вот заботливые мужчины, которые собирали "брачный стол", и полили фрукты сиропом с травками, чтобы мальчики не опростоволосились перед женой.
Мне стало интересно, как долго он выдержит и я потянулась еще откровеннее, а потом попросила младшего:
– Зит, помоги снять доспех!
Облизнув разом пересохшие губы, парень взялся за ремни. Его коротковатая и узковатая рубаха, явно с чужого плеча начинала интересно топорщиться спереди, а руки мелко дрожали, выдавая прилив возбуждения. Я продолжала дразнить обоих мужчин – улыбалась, разглаживала кожу примятую кромкой нагрудника. Когда доспех очутился на полу, оба чужеземца не сводили глаз с моей обнаженной груди.
Я вернулась на подушки, млея от прикосновения ткани к обнаженной коже. Похоже, травка была везде и на меня действовала не меньше, чем на мужчин. Протянув руку, я запустила пальцы в волосы Зита, притянула к себе и поцеловала. Робкий юнец должен был испуганно замереть, но этот парень ответил, да еще как! Его язык нагло вторгся в мой рот, а руки обхватили шею не давая увернуться.
Второй жених стоял, покачиваясь и полуприкрыв глаза. Было видно, как он боролся с собственным желанием. Я даже невольно зауважала его, но сама ждать уже не могла, поцелуй Зита воспламенил кровь во всем теле.
Мужчина торопливо шарил руками по моему телу, покусывал челюсть, гладил грудь, теребил завязки на шароварах. Чувствуя неодолимое желание, я попыталась аккуратно опрокинуть жениха на подушки, но он повел себя странно: навалился всем телом, не давая мне шевельнуться, разорвал завязки штанов, и впившись губами в губы закинул мои ноги себе на плечи.
Я растерялась. Ощущения были странными и незнакомыми. Тяжесть тела, необычный мускусный аромат, горячие руки, прикасающиеся ко мне безо всякой робости и нежности, все смешалось. Необычность соития вызвала много приятных ощущений, но не позволила мне достичь пика. Зит же кончил с хриплым выдохом и, приподнявшись на руках откатился в сторону:
– Я тебя не придавил? – волнуясь, поинтересовался он, и я едва не рассмеялась ему в лицо.
Между тем второй братец не выдержал – наблюдая за нашими играми среди подушек, он гладил себя сквозь ткань. Когда Зит получил свое удовольствие, грубая ткань рубахи стала мешать старшему, и на его лице застыло выражение человека оказавшегося перед тяжелым выбором.
Не успела я перевернуться на живот, чтобы взять полотенце и удалить с тела следы мужчины, как услышала треск материи и мучительный стон. Второй брат прижался к моим ягодицам, и яростно сжимая мою грудь, прошептал:
– Меня зовут Малик, моя принцесса!
Я не стала спорить – тело все еще просило разрядки. Малик был горяч, трясущимися руками отыскал вход в пещеру наслаждений и устремился к триумфу. Его резкие рывки были пожалуй приятны, но такая поза для меня была в новинку, приласкать меня как следует он поленился и через несколько минут мне стало скучно. Я дождалась удовлетворенного мужского рыка и раскинулась на подушках, лениво посматривая на мужей. Вот не зря я говорила, что мне еще рано женится!
– Принцесса? – Малик довольно быстро пришел в себя и смотрел на мое лицо с подозрением. – Вам не понравилось?
– Я не получила удовольствия, – признала я, чувствуя дискомфорт. На бедрах подсыхала сперма и это было неприятно.
– Но почему? – Зит был безмерно удивлен.
– В нашем племени долг мужчины удовлетворить женщину, а вы так долго были в пути, что позабыли, как это делается, – фыркнула я, скрывая обиду.
Парни потупились. Трава продолжала действовать, их органы топорщились, налитые и блестящие, требуя новой любовной схватки, а сами мужчины удивленно хлопали на меня глазами глазами, как деревенские мальчишки в базарный день. Мол, чего тебе еще не хватает женщина? Мы сильные, бодрые и члены у нас большие.
Я вздохнула и поняла, что увернуться от воспитательной работы не получится, а так хотелось получить свой кусочек телесной радости и уснуть запустив пальцы в растрепанные светлые пряди.
– Подай полотенце! – строго сказал я, вспоминая, как мать отдавала приказы младшим мужьям. – Хочу привести себя в порядок.
Повелительница учила меня отдавать приказы слугам всегда четко и полно, но коротко, ибо мужчина неспособен думать о нескольких вещах одновременно. Зит вздрогнул, но вышел за боковой полог, и принес влажное полотенце. Сначала он хотел протянуть мокрую ткань мне, но потом поймал взгляд старшего брата и, вспомнив что-то, опустился на колени:
– Позволите вам помочь, госпожа?
– Позволяю, – я поощрительно улыбнулась, и без стеснения раздвинула бедра, позволяя мужчине поухаживать за мной. Он не был особенно нежным и я поморщилась:
– Наши юноши умащивают ладони маслом буйвола, чтобы их прикосновения напоминали лепестки весенних цветов.
– В нашем племени за руками ухаживают только женщины, – в тон мне ответил Малик.
Наглость требовала наказания. Будь на моем месте горячая Мас, спину жениха уже украшали бы следы плети, но меня Мать учила иначе.
– Возьми мою руку, – сказала я, – разве моя ладонь способна оцарапать тебя? А ведь я воительница, только вчера вернувшаяся из похода.
Малик недоверчиво взял мои пальцы. Конечно моя ладонь была крепкой, но сразу, кА ктолько я вернулась няня устроила мне ванну и тщательно обработала колу ладоней и стоп каменной пеной.
– Воительница подает пример молодежи и мужчинам. Если женщина ухожена и красиво одета это честь для мужчин ее дома.
Мужчины пожали плечами. Для них наши обычаи были чужими, но я вновь потянулась, давая им увидеть центр моего желания. Зит сразу тяжело задышал – он все еще стоял на коленях с полотенцем в руках, и мог насладиться моим ароматом.
– Ваши копья еще тверды? – в моем глоссе прозвучало немного подначивающей насмешки. Мужчина как дети, любят играть и соревноваться. – У кого из вас хватит смелости быть со мной по обычаям нашего народа?
Как я и думала, Малик снова отошел в сторону. Зита же сжигал более яростный огонь, он глянул на брата умоляющими глазами, а потом склонил голову подставляя ее под мои пальцы:
– Я готов госпожа.
– Я рада, ты нравишься мне, Зит, ты будешь хорошим супругом, – я ласково поцеловала его, даря обещания, а потом уложила на подушки: – расслабься. Наши женщины никогда не забывают одарить лаской своих мужчин.
Парень все еще был натянут как струна, даже его орган поник от волнения. Я нашла решение – прикрыла его глаза полосой ткани оторванной от его покрывала:
– Вот так, тебя перестанет тревожить все лишнее. Просто чувствуй!
Теперь то я понимала, для чего Мать присылала мне в подарок обученных наложников из своего гарема. Они научили меня, а теперь я могла научить этих мужчин, так непохожих на жителей нашего племени цветом кожи, глаз и отношением к женщине.
Первое движение длинного гибкого пера заставило Зита дернуться. Пощекотав его соски и живот, я медленно и сладко поцеловала парня, шлепнув по руке за попытку ускорить события:
– Медленно, Зит, медленно! Я хочу получить свое наслаждение с тобой, и для этого тебе придется постараться! Слушай меня и постарайся не торопиться сам. У тебя будет время выплеснуть свое семя.
Судорожно сглотнув, парень все же успокоился. Я долго гладила и ласкала его, приучая к своему телу потом, оценив степень его желания и нетерпения, позволила использовать язык и руки:
– Можешь приподнять мою грудь, чтобы тебе было удобнее облизывать ее, – сказала я, устраиваясь на его бедрах.
Я была выше и, это получилось без проблем. Парень тотчас схватил разрешенное так, словно это были мешочки с песком, на которых детей тренируют метать камни.
– Тише, тише, это место очень нежное и чувствительное. Грудь женщины это алтарь для поклонения мужчины. Смотри как надо!
Положив свои руки поверх мужских ладоней, я показала Зиту, как нужно гладить и ласкать нежную тяжесть, потом обвела его пальцами темный кружок вокруг соска. Разыгравшись, облизнула его пальцы:
– Чувствуешь, как напряглись горошинки? Влажный палец намного приятнее, а лучше всего язык, – мечтательно произнесла я, вспоминая подарочек матери к моему двадцатилетию.
Пока я учила Зита, Малик снова присел на корточки, закутался в покрывало и наблюдал за нами, лихорадочно блестя глазами. Ему досталось больше возбуждающей травы, да и разумом он казался зрелее брата, значит и воображение у него лучше. Может отослать? Пусть возвращается в свое племя, сообщит, что не нашел принцессу, а Зита я оставлю себе, как военный трофей!
Мысли промелькнули в голове и пропали. Чужеземец понял, что мне нравится больше всего и принялся теребить соски кончиком языка, заставляя меня постанывать и качаться на нем. Когда он неожиданно прикусил самый кончик одной груди, я вскрикнула и в отместку насадилась на его орудие:
– Вот так мы берем своих мужчин, – сказала я, осторожно сжимая внутренние мышцы. – Разве я навалилась на тебя всем телом? Не дала дышать или поранила? Ответь мне! Или я не сдвинусь с места! – потребовала я, стягивая повязку.
Парень захлопал глазами, потом качнулся сам, но... я была воином и знала, как обездвижить противника не причиняя ему боль:
– Ты сладкий мальчик, но глупый, просто ответь и мы продолжим. Ты наверное не знаешь, но у мужчин есть такое местечко, которое заставит его умолять о ласке... Хватило одного намекающего жеста, Зит облизнул губы и сказал:
– У нас так ездят только опытные ш... дамы, я еще ни разу не был с женщиной так. Только видел на картинке.
– Хорошо, ты прощен, – я улыбнулась супругу и легко поцеловала его, одновременно позволяя своим мышцам слегка сжать и расслабить его орган. Несколько волнообразных движений, и парень задергался, как рыба на крючке, подбрасывая меня вверх. Тогда я сжала его бедра своими, успокаивая:
– Ты снова торопишься, милый, давай попробуем растянуть удовольствие, – наклонившись я прикусила его сосок, заодно сильнее сжав его внутри, за счет изменения положения тела.
Кажется, кто-то застонал сзади. Думаю, вид Малику открывался превосходный. Мать как-то рассказывала мне, что ее второй старший муж больше любит наблюдать за ее играми с другими супругами, а потом дарит ей наслаждение, как никто другой.
Даааа, вот так! Пока руки Зита продолжали осторожно мять и покручивать мою грудь, я проделывала то же самое с его сосками, перемежая медленные движения бедрами и поцелуи. И все-таки мужчины нетерпеливы! Мне совсем немного не хватило до финала, когда Зит вновь попытался сорваться в скачку, забыв обо мне. Я сильно выкрутила его соски заставив вскрикнуть:
– Еще раз попытаешься опередить меня, будешь наказан, – строго сказала я ему и утешающе погладила пострадавшие кончики языком.
Он протестующее застонал, и замер, отказываясь двигаться. Я разозлилась. Уставшая воительница не может получить немного ласки после битвы?! Лучше бы я выбрала тех пухлогубых мальчиков из толпы женихов, они хотя бы знают, что в постели нельзя спешить, первой должна быть супруга. Но Зита требовалось наказать за неповиновение! Приподнявшись, я несколько раз резко насадилась на его орган и наконец, получила минуту парения и тихое расслабление тела.
Скатившись с мужа, я даже не взглянула в его сторону – ушла за полог и сама обмыла свое тело прохладной водой из кувшина.
– Лисанна! – раздалось из центрального отделения шатра.
Я вошла и увидела, как доведенные до пика желания братья одновременно кончили, помогая себе руками, выдохнув мое имя. Я нарочито нахмурила брови:
– Кто вам позволил кончить без моего разрешения? Жена властительница семени! За пустую его трату, будете наказаны!
Зит покраснел, и прикрыл следы преступления покрывалом, Малик же напротив выпрямился, и насмешливо на меня посмотрел:
– Вы слишком строги к нам, принцесса, раз семя зарождается в мужском теле, оно принадлежит мужчине.
Бунт следовало пресекать. Я моментально оказалась рядом с Маликом, он был воином в отличие от наших мужчин, но не знал, чего можно ожидать от воительницы. Я шагнула вперед, заглянула в его лицо, прижалась губами к губам, втягивая в поцелуй. Если бы не чудо-травка, у меня бы пожалуй не получилось его отвлечь, ведь мужчина только что получил удовлетворение, но "приправа" еще действовала и он позволил мне целовать себя. А через минуту обхватил меня руками, собираясь стиснуть грудь, и вот тогда... Я нежно взяла его яички в руку и слегка сжала:
– А теперь повтори то, что ты сказал Малик.
– Что? – парень дернулся.
– По законам нашего племени я могу сейчас оторвать эти мешочки. Ты сможешь удовлетворять меня, но не сможешь иметь дочерей. Так в наших землях наказывают тех, кто спорит с женщинами.
Ситуация была конечно сложной. Физически вдвоем они могли меня одолеть, но тогда им пришлось бы умереть с голоду над моим трупом. Я могла отдать их Матери, как шпионов и после вдумчивой беседы с палачом их ждала бы незавидная судьба пленников или потехи для юных воительниц, не имеющих супругов.
Все это я проговорила вслух, позволяя мужчинам проникнуться ситуацией, потом убрала руки с поджавшегося мужского украшения:
– Я не требую от вас невозможного. Если не хотите быть моими мужьями – можете развестись.
– Развод, – Малик облизнул побледневшие губы, – у вас есть развод.
– Есть. Если жена жестоко обращается с мужем или требует извращений в постели, супруг может подать жалобу старшим мужьям матери племени. Они рассмотрят ситуацию и если выяснят, что просьба о разрыве союза законна, расторгнут брак.
Малик посветлел лицом, но вперед вышел Зит. Младший брат был нисколько не глупее, просто думал медленнее, а может просто иначе:
– Госпожа Лисанна, а как живет тот, кого бросила жена?
– Если жена бросила мужа, она должна в течении года содержать его, чтобы мужчина мог оправится и найти себе другую супругу или покровительницу, – ответила я, накидывая на себя барию – кусок легкой ткани, сшитой по бокам так, что оставались вырезы для рук и головы,. – Если этого не случилось, сын возвращается к отцу, и живет с родителями, стараясь принести пользу в доме или найти себе работу. Одиночек часто берут пастухами на дальние пастбища, ведь у них нет ревнивых или скучающих жен.
