Текст книги "Химеры чужих желаний"

Автор книги: Елизавета Шумская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

В этот раз Ингвар просто не мог увидеть неожиданную атаку, но в какой-то момент понял, что она непременно последует. Не может быть иначе. И «сеть» Оливера он сбросил прямо на мелкого братишку, сам же закружился на одном месте, держа оба «щита» в руках. И чем быстрее он двигался, тем сильнее и больше они становились, постепенно образовывая вокруг юноши непробиваемую вертящуюся круговую стену. Но сегодня Ингвару не хотелось обороняться. Он хотел биться, нападать, совершать невозможное. И вот эта идеальная защита разлетается на невидимые обычному глазу осколки. Они летят в братьев. Все шестеро закрываются руками, быстро строят оборонительные заклинания. Сладкий миг. Для него. А вот друзья его детства в один миг оказываются… взаперти. Огромные осколки заклинания разрослись еще больше и одинаковыми пирамидками накрыли всех шестерых. Прозрачные и непробиваемые изнутри, они напрочь блокировали юношей. Впрочем, пройдет пара минут, и как минимум двое из них догадаются, как выбраться. Но разве не чудесно, когда ты стоишь на тренировочной площадке, понимая, что обезвредил всех возможных противников?

Ингвару хотелось смеяться. Но не от эйфории победы над братьями, а от осознания собственного мастерства, своей успешности. От какой-то особой бесконечной радости существования, что накрыла его три дня назад. На том балу. Да, наверное, именно тогда или чуть раньше.

Мановение руки – и прозрачные тюрьмы исчезают в небытие. И на юношу обрушиваются шутливые угрозы и упреки братьев. Оливер и Ирвин хлопают его по плечам, качая головой и с некоторым недовольством восхищаясь задумкой. Однако боевой пыл у всех пропал. Пообещав «поквитаться с подлецом», они расходятся, кто один, кто в группе. Старшие из кузенов зовут его с собой, но почему-то Ингвар не может уйти с поляны. Ему мало, ему так демонски мало. И хочется еще. Но чего? Даже не боя. Просто выхода энергии. Куда – неважно. Братья скрываются за деревьями и кустами, а юноша вздыхает с каким-то особым упоением. Вот сейчас. Пожалуй, сейчас.

И медленно начинает двигаться. Левая ступня чертит в воздухе совсем невысоко над травой полукруг. Правая рука повторяет это движение на уровне груди. Левая с напряженной ладонью опускается вниз. И резко взмывает вверх. А теперь шаг в сторону. И вперед. Руки юноши движутся словно сами по себе. И он точно знает, куда ставить ноги. Только это не заклинание. Не ритуал. Ингвар не понимает сам, что творит, но абсолютно уверен, что все делает правильно. Единственно верным способом. Он словно танцует под неслышимую музыку. А энергия кружится рядом, подсказывает, ластится, но это только первое впечатление, ведь на самом деле…

Отец Ингвара первый почувствовал неладное. Храм будто ожил. Энергия вокруг начала закручиваться совершенно невообразимым образом. Будто пробудились такие силы, которых никто из них даже не видел, не то чтобы управлял ими. Огромный неведомый мир распахнул свои врата, ясно показав всем присутствующим, насколько крохотен тот кусочек бытия, в котором они живут.

– Удзару! – воскликнул брат Ульберна, вскакивая и с восторгом рассматривая пришедшие в движение силы, о которых он раньше только догадывался.

Он говорил что-то еще, но Ульберн его уже не слушал. В его памяти сейчас всплыли семейные хроники, где рассказывалось о тех нескольких избранных, которым Удзару явил свое могущество. Неужели сейчас древнее божество выбрало себе еще одного истинного жреца? Еще одного великого имлаймори во спасение людей? Это, конечно, огромная честь, но… кого? Нехорошее предчувствие кольнуло сердце отца Ингвара. Он бросился в парк, ища источник волнения. Туда же спешили и все остальные. Их встревоженные голоса раздавались то тут, то там. Ульберн отчаянно надеялся услышать среди них голос своего наследника. Но так и не услышал.

Зато увидел его в эпицентре сходящих с ума, но покорных ему сил. Юноша, будто в каком-то трансе, совершал древнейший ритуал, знать который просто не мог. Его описания хранились в секретных хрониках, доступ к которым имели только глава семьи и избранные жрецами Удзару. Но… но истинным жрецам не нужен был пересказ необходимых действий. И вот сейчас…

– Нет! Нет, Ингвар, остановись!!! – закричал Ульберн, пытаясь подойти к сыну, но не в силах преодолеть кольцо энергии, вращающееся вокруг Ингвара. – Прекрати! Немедленно, слышишь?!

– Ульберн, – схватил его за руку брат. – Я все понимаю, но уже…

– Нет, не поздно! – Глава семьи прекрасно знал, что хочет сказать его самый близкий друг, но не желал принимать этого. Нет, только не его мальчик. Только не его успешный, умный мальчик, который сейчас был их пропуском к вершинам власти и благополучия. – Ингвар, очнись! Прекрати, я приказываю тебе!

– Дорогой… – Мать Ингвара остановилась рядом с мужем, расширенными глазами глядя то на сына, то на гнущиеся почти до земли деревья. Но больше слов у нее не нашлось. Она тоже все отлично понимала.

– Подумай о маме!!! – в отчаянии прокричал отец, видя, как его наследник совершает последние движения, а силы потихоньку успокаиваются.

Ингвар сам это чувствовал. Пока он кружился, совершая ритуал, понимание происходящего как-то ускользало от него. Но стоило только остановиться, как все стало предельно ясно. Удзару выбрал его. Он – истинный жрец. И имлаймори. Один из немногих избранных их спокойного божества. А еще… он никогда не сможет жениться на принцессе. Ингвар застыл, пораженный этим пониманием. Принцесса, даже младшая из них, не может выбрать в мужья жреца, а особенно имлаймори. Слишком уж это несовместимо с королевскими обязанностями. То есть… Иренли, его Иренли достанется кому-то другому. И он, Ингвар Ода, никогда не окажется с ней в одной постели, да что там, в одной комнате наедине. А также никогда уже не войдет в Королевский Совет. И, судя по лицам родни, они все это прекрасно понимают. И не знают, как теперь реагировать. Истинный жрец – это событие, которое случается раз в два-три века, но Королевский Совет…

– Ингвар! Сын! – Отец тут же подбежал к нему и затряс за плечи. – Что ты наделал?! Подожди… ты закончил ритуал?! – с неожиданной надеждой спросил он.

Юноша прислушался к внутренним ощущениям.

– Да, – прозвучал его ответ.

Отец застонал, с силой опираясь на плечи сына.

– Что же ты наделал?.. Закончил… Неужели тебе теперь не отказаться? Неужели не повернуть назад?

Ингвар вновь замер, прислушиваясь к себе. Все будто изменилось. Стало и яснее, и непривычнее одновременно.

– Нет, могу и отказаться, – ответил он, вызвав несколько возгласов самых разнообразных интонаций.

– Можешь?! – От силы надежды в глазах отца больно. – Тогда не все потеряно! Ты просто не станешь жрецом и имлаймори! Да, решено! Отлично! Уф, я уже испугался.

Юноша внимательно посмотрел на Ульберна. Ему было и жалко его, и одновременно больно. Но не сильно. Сыновние чувства тоже как-то изменились. Превратились в понимание, не мешающее принимать самостоятельные решения.

– Пап… – почти шепнул он и покачал головой: – Прости, но… так не получится.

– Что?! Как так?! Ты… не хочешь ли ты сказать, что намерен выбрать ритуалы и ловлю монстров вместо принцессы и Королевского Совета?! Скажи «нет» немедленно!

– Не скажу, – твердо стоял на своем Ингвар. – Ты должен понять…

– Что я должен понять?! Ты можешь отказаться! Ты сам сказал! Удзару все поймет! Он спокоен и неактивен! Это не тот бог, что будет карать за что-либо! Так в чем дело?!

Как он мог объяснить? В один миг все изменилось. И хотя оранжево-желтые глаза казались все такими же прекрасными, но Ингвар уже понял, что у него другой путь. Как-то предельно ясно стало все его будущее. Служить Удзару, быть его жрецом и имлаймори – вот его призвание. Это как талант музыканта или художника. Талант на уровне гениальности. Можно от него отказаться, но сможешь ли ты быть счастлив после этого? Сможешь ли ты вообще быть после этого? И, как и в случае таланта, тебе придется бороться за право его реализовывать. Так происходит почти всегда. Если в вашем стремлении вас поддерживает хоть один из близких, особенно кто-то из родителей, вам уже повезло. Сейчас Ингвар это понимал хорошо как никогда. Он смотрел на лица родственников, читая в них ужас от осознания сути дилеммы.

– Нет, отец, – четко произнес юноша. – Я уже выбрал. И это не ее высочество и Королевский Совет.

В тот же миг его щеку обожгла звонкая пощечина.

– Да приди же в себя! – закричал Ульберн. – Такой шанс выпадает лишь раз! Тебе несказанно повезло, щенок! Ты думаешь, будет постоянно так везти?! Поверь мне, нет! Ты быстро взлетел, но теперь только падать! Ты думаешь, этот путь – твой?! А ты понимаешь, сколько на нем ям и кочек?! Да каких там ям и кочек! Ты будешь постоянно балансировать на грани! Постоянно рисковать собой! Другими! И ты обязательно, раз за разом будешь встречать то, что не в силах преодолеть! Что именно тебя сломит? А если ты выберешь этот путь, то обязательно что-то сломит. Ты даже не представляешь, насколько это тяжелая дорога! Это невероятно, невероятно тяжело! Зачем тебе это?! Ты же такой умный мальчик! Зачем тебе такие сложности?! Неужели не найдется тех, кто будет кланяться Удзару вместо тебя и ловить сбесившихся духов?! У тебя же такой потенциал! И принцесса обратила на тебя внимание! Это важнее!

Ингвар нахмурился.

– Я выбрал, демоны побери! – прорычал он. – Тебе ли не знать, что этот выбор – единственно правильный! Я не могу отказаться. Это не та стезя, не та сила, от которой отказываются! Но важнее – я не хочу отказываться! Не хочу! Это мой выбор! Это выбор твоего и моего бога! Пойми же! Какой Королевский Совет, к демонам?!

– Да тебе от силы мозги снесло! Подумай хоть о семье! У тебя долг не только перед богом, но и перед родом! Породниться с королевской семьей! Что может быть выше?! Что может быть желаннее? Сколько выгоды это принесет семье! Ты о нас подумал?!

– Если я буду жрецом и имлаймори, это тоже принесет пользу семье! Ты же знаешь!

– Не неси чушь! Даже истинный жрец не принесет столько пользы, сколько член Королевского Совета! Королевский зять! Ингвар, да включи мозги уже! Нельзя так безответственно поступать!

– А перед кем я должен нести ответственность? – разозлился юноша. – Почему я должен поступать так, как ты считаешь нужным?! Ты не бог! А бог, между прочим, уже высказал свое мнение по этому вопросу! Но если ты о нем не думаешь, то подумай обо мне! Я же твой сын! Ты понимаешь, что значит отказаться от такого дара?!

– Мы все когда-то от чего-то отказываемся! Нельзя жить только ради себя!

– Но и предавать себя тоже нельзя!

– Только не надо этих глупостей! Всё, я решил! Немедленно отправляемся домой – и там я запру тебя в твоей комнате, пока у тебя мозги не встанут на место!

– Попробуй только!

– Ты мне перечишь?!

– А ты не смей мне указывать!

– Я твой отец!

– Так позаботься обо мне, а не о себе!

– Я это и делаю, болван!

– Может, я и болван, но неужели ты всерьез считаешь, что я променяю призвание на бабу?

– Да при чем тут баба?! – вконец взъярился отец. – Тут речь о власти идет! О положении!

– Меня оно тоже волнует. И, поверь, я смогу его добиться не за счет женщины, а самостоятельно. Так и будет! Я стану жрецом и добьюсь всего – признания, положения, славы! Да вообще всего!

– О чем ты говоришь, идиот?! Какое положение может быть у жреца? Только то, что появляется вначале, чего его добиваться? Выше не взойдешь, это уж точно! А люди редко бывают признательны! Ими надо управлять, а не добиваться их расположения!

– А вот и нет! Имя истинных жрецов гремело в веках! Их знали и почитали куда больше каких-то членов Королевского Совета, мнение которых все равно никого не интересует!

– Да, даже в Совете нужен авторитет, но ты сможешь его заработать! Если сейчас примешь правильное решение!

– Я его и принял! И я добьюсь авторитета не меньше, чем у верховодящих в Королевском Совете, будучи жрецом и имлаймори! Всё! Я решил!

Ульберна переполняла ярость такая, что он готов был поколотить много о себе возомнившего сына. Вот только вряд ли это поставит его мозги на место. Глава семьи сжимал и разжимал кулаки, потом зло мотнул головой и процедил:

– Я даю тебе три дня. Если в течение этого срока ты не одумаешься, ты мне больше не сын!

– Я уже все решил, – упрямо продолжил Ингвар, понимая, что сейчас творится нечто ужасное и странное, чего он совсем не желал. – Не пройдет и пары лет, как ты сам признаешь, что мое решение было верным.

Отец какое-то время смотрел на юношу, потом пробормотал под нос какое-то ругательство, развернулся и пошел к выходу с храмовой территории. Шел медленно, надломленный произошедшим и осознающий ужас произнесенных слов. Он совсем этого не хотел, но они уже сказаны и назад дороги нет.

Ингвар же стоял на поляне, глядя, как уходят из его поля зрения родственники, кидая на него возмущенные, сочувственные, ободряющие, понимающие и откровенно злые взгляды, но ни капли не сомневаясь, что принял правильное решение. Вот только оранжево-желтые глаза принцессы по-прежнему как наяву стояли перед ним. И думать о них было так же больно, как видеть уходящего отца и раз за разом прокручивать в голове его угрозу: «Если не одумаешься, ты мне больше не сын!»

Последующие дни выдались непростыми. Город заполонили слухи о проснувшейся силе Удзару, о новом истинном жреце, но больше всего – о том, что Ингвар Ода пренебрег принцессой, то ли струсил, то ли не захотел ее. Чем дальше, тем больше Иренли выставляли брошенной и нежеланной, а юношу обвиняли в надменности. Поползли разговоры о том, что король этого так не оставит и род Ода поплатится за подобное отношение к представителю монаршей династии.

Друзья и родственники Ингвара, регулярно курсируя между ним и его отцом, не преминули донести до сведения новоявленного жреца эти слухи. Неизвестно, какая цель преследовалась этими рассказами, но юноша понял, что очень боится, но не репрессий или немилости. Ему было страшно, что ее высочество и правда посчитает его трусом или пренебрежительным нахалом.

А потом шквал осуждения поступка Ингвара начал понемногу сходить на нет. Более того, отречение Ульберна от сына вызвало всеобщее недовольство. Как узнал юноша, причиной столь резкому изменению общественного мнения стал ответ принцессы на вопрос вроде: «Неужели вы спустите такое отношение к вам Ингвару Оде?», данный так, что его услышали главные сплетники столицы. Она сказала: «Все, что я знаю об этом человеке, говорит о том, что он не трус и не мерзавец. Значит, его выбор обусловлен призванием. А коли так, то я сама бы перестала его уважать, если бы он поступил иначе».

Когда Ингвар услышал эти фразы, его накрыла теплая волна благодарности и едкое чувство сожаления. Не о своем выборе. Нет, о другом.

Но с того момента от юноши отстали, позволив ему заниматься тем, чем он считает нужным. Прошло много лет, и однажды Ингвар и его принцесса все же встретились на каком-то балу. Он уже стал известнейшим имлаймори, а она крупной фигурой на политической арене. И да, Иренли уже давно была замужем за замечательным человеком. В тот прекрасный осенний вечер Ингвар и ее высочество смогли перекинуться парой слов, прошедших мимо ушей вездесущих балаболов.

– Так все-таки что же общего у яблока и гвоздя? – улыбаясь оранжево-желтыми глазами, спросила Иренли.

Ингвар усмехнулся:

– Когда я задавал этот вопрос, то хотел ответить, что этим двум простым вещам удалось невозможное: они обратили ваше внимание на меня. Но, увы, меньше чем через пару дней я вынужден был бы ответить, что ничего. Между ними нет ничего общего.

Принцесса покачала головой:

– Вы не правы, господин Ода, им все-таки удалось выполнить свою миссию.

Ингвар помнил, как долго смотрел ей вслед, стараясь не думать, что эта женщина могла принадлежать ему.

«Но подождите, это же было давно», – сообразил Ингвар и тут же понял, что спит. Он глянул на свои руки и, разумеется, не увидел их. Во сне это невозможно. Теперь сомнений не осталось. Это воспоминание и правда пришло к нему в ночных грезах. Жрец нечасто работал в этом состоянии, не любил этого делать, однако порой приходилось. Для начала следовало покинуть физическую оболочку. Имлаймори в силу специфики своей деятельности немало тренировался и давно научился отделять свое астральное тело от того, что из плоти и крови. По первости ему было трудно запоминать ощущения от прикосновений к предметам, испытывать их, даже когда он не касается этих вещей. Раз за разом имлаймори представлял, как протягивает руку, берет ею что-либо. Вспоминал тактильные впечатления, тяжесть, температуру предмета. Мысленно он проделывал сотни движений – вставал, ходил, бегал и прочее, но сам при этом оставался на месте, лишь воскрешая в памяти ощущения от этих действий. Постепенно его энергетическая оболочка стала осознаваться куда четче – будто ты внутри себя же. Странное и порой даже неприятное чувство. Однако что уж поделаешь? Имлаймори обязан уметь осознавать сновидения и эффективно действовать в этом состоянии.

Когда Ингвар понял, что спит, ему не составило труда почувствовать свое астральное тело. Как только это случилось, жрец представил себе, что покидает физическую оболочку. Мысленно толкнулся вверх, выталкивая себя наружу. Ощущения были, будто он продирается сквозь вязкую и густую массу или, может быть, снимает с себя слишком узкую облегающую одежду.

Это требовало массу усилий, причем прилагать их необходимо было очень осторожно – чуть перестараешься, как тут же проснешься. Ингвар так увлекся, что не заметил, как вплотную приблизился к своей цели. Так что неожиданный полет куда-то вверх на просто-таки нереальной скорости застал мужчину врасплох. Впрочем, через миг любое движение прекратилось. Жрец оказался в каком-то странном пространстве, безбрежном и темном. Впрочем, в нем все же сверкали блестящие точки, будто звезды периодически разгорались и вновь бледнели. Имлаймори парил в нем, точно зная, что никакой поверхности тут быть не может, так как здесь ничто не отделено от другого. Кроме, наверное, душ.

В этот момент Ингвар услышал, как кто-то произносит его имя. Жрец не был уверен, что слышит его, как обычно слышат слова, но определенно его звали. Причем не по имени, которое ему дали родители, а как-то иначе. Если существуют на свете истинные имена, то это было оно. Но Ингвар, сколько раз здесь ни оказывался, так и не смог разобрать хотя бы звук. Однако сомнений не возникало, это было именно его имя.

Он резко повернулся и увидел перед собой мужчину в длинных одеждах и в капюшоне, закрывающем собой и своей тенью все лицо неизвестного. Если бы имлаймори спросили, почему он отнес стоящего перед ним к своему же полу, жрец не смог бы привести доводов иных, кроме внутреннего ощущения. Впрочем, оно было настолько сильным, что даже желания как-то иначе его трактовать не возникало. Ингвар не знал, кто перед ним, но его мощь завораживала.

Какое-то время неизвестный разглядывал жреца, а потом начал приближаться. Имлаймори ждал. И вот мужчина в длинных покровах остановился прямо перед ним и поднял руку…

ГЛАВА 7

Уже лежа в кровати, Анарил обнаружила, что просто не может уснуть. Спать хотелось, но в голове постоянно крутилось с десяток навязчивых мыслей. Девушка сосредотачивалась то на одной, то на другой, не давая ночному принцу забрать ее в свои объятия. Оннонге сама от этого мучилась, но ничего поделать не могла. Перед мысленным взором то вставал Ингвар и их сегодняшнее знакомство, то Гай с непонятным заклинанием. Почти незаметно для себя Анарил вновь начинала гадать, в чем его назначение, потом переключалась на размышления о феномене прозрачной стены. Иногда девушка спохватывалась и пыталась не думать ни о чем, но это раз за разом не удавалось, и круговорот догадок вновь подхватывал ее.

«Наверняка Ингвар сейчас куда интереснее проводит время, – подумала Анарил и вдруг улыбнулась. – Не знаю, во что это выльется, но приключение вышло первостатейное. А вот задачка у него поинтересней, пожалуй. Зато эти пропавшие девушки и необычное заклинание больше подходят под мой профиль. Однако… надеюсь, что прозрачность стены не пропадет раньше, чем я узнаю, чем дело кончилось у Ингвара… Хочу побольше узнать про него… и его мир… и что за тварь это такая… а еще…» Мысли наконец-то потекли неторопливо, перестали прыгать. Воспоминания об Ингваре почему-то настроили девушку на спокойный лад, и она начала засыпать. «Надеюсь только, что эта сущность у него там не опасная… Хотя кошку-то она убила… И приходила, когда люди уже засыпали, оказываясь полностью беззащитными, с открытым сознанием и…»

В этот момент какое-то неприятное ощущение кольнуло Анарил. Какая-то тревога как когтями прошлась по сердцу. Девушку мгновенно охватил ужас. «А вдруг прозрачная стена появилась потому, что эта тварь перебралась к нам?! Вернее, ко мне… И сейчас я повернусь и… передо мной будет сидеть это чудовище с огромной пастью… Протянет ко мне свои тощие лапы с когтями…» Как назло, Анарил лежала спиной к большей части комнаты. Перед ее глазами было лишь небольшое пространство до окна и тумбочка. Сейчас девушка буквально всей кожей ощущала пустоту за спиной и огромный распахнутый зев двери. Почему-то это сейчас казалось таким важным. «Она точно сидит там, – в панике думала Анарил. – Я повернусь, а она – там. И лапы… тянет свои лапы».

Анарил не выдержала, вскрикнула и, подскочив, развернулась к двери, выставляя руки вперед в защитном жесте.

У двери никого не было. Девушка резко повернула голову в сторону окна. Там тоже никого. И вновь к двери. Снова пустота. «Неужели ее… тут нет?» Анарил уже хотела обессиленно опуститься на подушку, но быстро спохватилась и повела рукой, пытаясь магией нащупать опасность или хотя бы ее след.

– Выходи, тварь! – вдруг заорали под окном. Девушка подскочила еще раз. – Гай, потаскун паршивый, выходи немедленно! Я тебя убью, кобель!

«Что?!» – Анарил не верила своим ушам. Голос орущей перед ее домом женщины принадлежал Ларите, жене Гая. Она когда-то училась вместе с ними, только на пару курсов младше.

– Испугался, трус?! Выходи и посмотри мне в глаза! И шалаву свою вытаскивай! Экхольм, курица драная, ты чего притаилась? Как мужей уводить, так смелая, а как с их женами общаться, так все, сдулась?!

Поток оскорблений не прекращался, все больше ввергая Анарил в шок. «Она что… думает, что тут Гай и мы с ним?.. Она что, дура? Нет, она, конечно, дура, что вышла за Гая, но додуматься, чтобы я с ним спала!.. Какого этот придурок женился на такой дуре?»

Девушка не выдержала и, откинув одеяло, спрыгнула с кровати. Высунувшись в окно, Анарил перво-наперво нашла глазами возмутительницу спокойствия. Это действительно была Ларита, как ни хотелось оннонге думать, что кто-то просто ошибся домом.

– Какого демона, Ларита?! – закричала Анарил, разозленная до предела. – Ты что тут устраиваешь?! Ты хоть понимаешь, какой час ночи?!

– Ага! А вот и ты! Что, помешала с моим муженьком развлекаться?! Открывай немедленно дверь, потаскуха! Я из этого молодчика живо всю кобелимость выбью! – И женщина, в обычном состоянии очаровательная блондинка, начала колотить в дверь.

– Сдурела?! – взвыла Анарил, понимая, что еще немного, и проснется вся улица, а главное – сестра. – Ты хочешь весь район перебудить?!

– А мне-то что?! – орали снизу. – Он меня может позорить, а я нет?! Открывай, шлюха!

Анарил тяжело вздохнула. Почему эта идиотка убеждена, что Гай здесь? И где он вообще? Нормальные мужья в это время дома спят, под боком у жены. Но ей-то что делать?

– Слушай, угомонись, а? – устало произнесла девушка. – Нет тут твоего Гая. И не было.

– Так я тебе и поверила! Да я…

– Да не будь идиоткой! – вновь разозлилась Анарил. – Даже если бы он тут был, он давно бы телепортацией ушел! Гай ею владеет, я знаю! Так включи мозги и подумай! Хотя бы о том, что в этом доме еще два выхода! Так какого ты тут долбишься как пьяный дятел!

– Значит, он все-таки был! – В голосе Лариты прозвучала такая искренняя боль, что Анарил даже опешила. Так все это было устроено, дабы доказать самой себе, что муж ей не изменяет? Они поссорились, и он не пришел ночевать? А она-то здесь при чем?

– Так, Ларита, я сейчас спущусь, и мы поговорим, – произнесла Анарил как можно спокойней. – А пока подумай о том, что я тебе скажу. Гая тут не было.

Ей попытались что-то возразить, но девушка уже скрылась в комнате. «Вот уж свалилась на мою голову! – думала она, отыскивая в темноте халат и пытаясь попасть в рукава. – Вечно от Гая одни проблемы! Сейчас еще пострадаю ни за что».

Анарил спустилась на первый этаж и, открывая дверь, выпалила на одном дыхании:

– Полезешь драться – долбану третьим уровнем!

Ларита хоть и училась вместе с ней и Гаем, но волшебницей была слабой. Третий уровень боевого заклинания ей никак не перебить. Насколько Анарил знала, Ларита вообще бросила серьезно заниматься магией, как только вышла замуж.

Слова не пропали всуе. Ларита явно собиралась продолжить выяснение отношений на физическом уровне, но фраза Анарил ее остановила, хотя руки еще сжимались, готовые вцепиться в волосы сопернице. Оннонге, стараясь не выпускать из виду ладоней неожиданного врага, посторонилась, давая ей пройти.

– Давай в гостевую, – рыкнула Анарил, не желая, чтобы тайна прозрачной стены стала известна этой чужой по сути женщине. Девушка сама схватила ее за предплечье и потащила в указанную комнату. Внутри боролись ярость, жалость и раздражение. Вот какого демона она должна с этим разбираться?

В гостиной, маленькой и уютной, Анарил выпустила руку Лариты и позволила злости вырваться на свободу.

– Ты какого демона концерты устраиваешь у меня под окнами?! Тебе на свою репутацию начхать, так о моей подумай! И я не одна тут живу!

– Репутация?! Да ты рехнулась, дрянь?! Ты, значит, с моим мужем трахаешься, а мне о твоей репутации думать?!

– Да сдался мне твой муж! – Анарил больше всего раздражало именно это обвинение. – Я с ним не сплю! И никогда не спала!

– Врешь! Я все знаю!

– Значит, ты знаешь больше, чем я, – съязвила оннонге. – Хотя мне кажется, тут у меня должно быть больше информации. Я с ним не сплю, ясно?

– Чем докажешь?!

– Не, ты посмотри на нее, я еще что-то доказывать должна! Не много ли чести? Являешься в час ночи под мои окна, оскорбляешь, а я еще что-то тебе доказывать должна!

– Значит, все-таки спишь…

– Вот бред! – всплеснула руками Анарил. – Да с чего ты взяла?!

Ларита вдруг сделалась похожей на побитую собаку.

– Он тебя так уважает! Так… так о тебе всегда отзывается! Он вообще из женщин только тебя да некоторых своих преподавателей уважает! Только они все старые кошелки! И когда он сегодня не пришел ночевать… я сразу все поняла! Он может быть только у тебя! Тебе хорошо! Ты красивая, умная, свободная! Ты можешь спать с кем угодно! А я для него уже использованный товар! Прокляну! Прокляну, ведьма! – Побитость никуда не исчезла, но вот безумства в глазах прибавилось.

Анарил даже отпрянула, на всякий случай готовясь защищаться магией.

– Ведьма! Ведьма! Прокляну тебя! – кричала Ларита, сжимая и разжимая кулаки.

Оннонге просто не могла поверить, что это происходит именно с ней. В ее спокойной, размеренной жизни – и такое!

– Если ты проклянешь, то почему я ведьма? – Девушка сама не знала, какой демон дернул ее задать этот вопрос.

– Что? – Он так поразил и Лариту, что та тоже на пару мгновений застыла в полном молчании. – Ты… ты смеешься надо мной?! – Женщина пребывала в таком состоянии, что даже начала заикаться.

– Нет вообще-то, – покачала головой Анарил. – Просто интересно стало. Послушай, – она постаралась произнести это как можно спокойней, – тут Гая правда не было. И я с ним не сплю. Ну хочешь, поклянусь силой?

Ларита с подозрением посмотрела на девушку:

– Хочу!

Оннонге только покачала головой и начала произносить слова, которые в случае обмана должны были лишить ее магии.

– Своею силой клянусь в том, что не сплю с Гаем. И вообще не занималась с ним сексом никогда. Довольна? – Анарил щелчком зажгла свечу в канделябре. До сих пор они разговаривали в проникающем через окно свете луны и уличных фонарей. Достаточно, чтобы видеть друг друга, но все же темновато.

– И не будешь заниматься сексом! – потребовала Ларита.

– Ха-ха, – хмыкнула Анарил. Она не настолько забылась, чтобы нарушить одно из главных правил магических клятв – ничего не обещать на будущее. – Разбежалась! Чтобы я из-за какой-нибудь глупой случайности потеряла силу? Да ни за что!

– Значит, он тебе все-таки нравится?

Анарил застонала:

– Слушай, ну что ты пристала, а? Я и так сделала то, что не должна была. А именно – отчитываться перед тобой! Так и знай – меня это бесит. И бесит больше всего потому, что весь этот скандал не стоит ни минуты моего времени! Чтобы ты знала, я никогда не желала быть с Гаем, нас никогда не связывали какие-либо романтические отношения! Мы с ним даже не приятели! Просто иногда сотрудничаем.

– Но он так о тебе всегда говорит!

– А я что, в ответе, что он там говорит?! Как профессионала я его тоже уважаю. Я, правда, не понимаю, как можно было за такого человека выйти замуж, но это уж тебе решать, как своей жизнью распорядиться.

– А чем он тебе не нравится?! – воинственно вопросила Ларита, даже руки в бока уперла.

Анарил усмехнулась такой перемене:

– Тем, как он к людям, особенно к женщинам, относится.

– А что не так-то?!

Девушка вздохнула. И она еще спрашивает!

– Да хотя бы то, что ты тут мне нервы портишь! Нормальный муж такого бы не допустил!

– Мы с ним поссорились! Такое со всеми случается!

Оннонге махнула рукой.

– Слушай, ты выяснила, что тут твоего ненаглядного муженька нет? Выяснила! Тогда убирайся отсюда!

– Ну уж нет, ты мне объясни, что тебе в моем муже не нравится! Он умный, стремящийся вверх, деньги умеет зарабатывать, симпатичный! Разве нет?

– Почему нет? Все так.

– Так чего же тебе в нем не нравится?!

– А тебе-то какое дело?!

– А я хочу знать!

– Да какая разница, что мне в нем не нравится. Ты же жена ему. У тебя от него ребенок. Ну какое тебе дело до мнения какой-то посторонней тетки?

– Начала – говори! Или возьми свои слова обратно!

– Вот еще! Даже Гай знает, что я о нем думаю, а я буду перед тобой расшаркиваться? Что-то ты не рвешься брать обратно слова, которые кричала под моими окнами!

– Ну ладно, беру! – пошла на попятную Ларита. – Только скажи, что не так-то?

– Да зачем?! – простонала Анарил.

– Я должна знать, – тихо ответила жена Гая.

Перед ее затравленным взглядом оннонге не могла устоять. Она тяжело опустилась в плетеное кресло и задумалась, как лучше донести свою мысль. Ларита смотрела на нее не отрываясь. Преодолевая внутреннее сопротивление, Анарил все же произнесла: