Текст книги "Миры, оставленные творцами (СИ)"
Автор книги: Елизавета Кедровская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
– А раньше имени автора на обложке не стояло, – задумался Александр. – Апиадха... какой странный псевдоним.
Юноша решил перечитать книгу прежде, чем её переведут в Отдел стабильных. Он редко перечитывал книги, предпочитая этому занятию знакомство с новыми произведениями, но сейчас ему очень хотелось заново пережить события, оставившие незабываемые впечатления. Чтобы служащему Библиотеки прочесть книгу, хранящуюся в подконтрольной секции, не проникая в неё, необходимо было надеть специальные очки, которые Александр носил в нагрудном кармане: с узкими прямоугольными линзами и в роговой оправе. Надев их, парень приступил к чтению.
Помощник библиотекаря обнаружил, что книга изменилась не только внешне. В целом сюжет остался прежним, однако отдельные сюжетные линии были доработаны в лучшую сторону. Описания стали более яркими, диалоги приобрели естественность, а персонажи получились настолько живыми и продуманными, насколько это только возможно. Ни одной логической неточности, ни одного сомнительного события или факта. Отныне этот мир по праву можно считать образцом стабильности. Несмотря на то, что Александр знал, чем окончится произведение, последняя глава снова заставила перевернуться всё внутри юноши.
Когда юноша читал эту книгу, он прекрасно видел зелёные холмы, поля, на которых колосилась золотая пшеница, бескрайние моря и озёра, вода в которых являлась кристально чистой. Красота природы противопоставлялась автором прогнившему насквозь обществу. Если в природе всё было хорошо и гармонично, то в обществе складывалась обратная ситуация. Так, в редкие дни шторм бушевал в морях, но ещё реже в правящих верхах утихали интриги. Раз в десятилетия сковывал лёд бурные реки – столетиями нарастала ледяная корка на сердцах, передаваемая из поколения в поколение. Раз в три месяца времена года сменяли друг друга – люди же меняли свои маски каждую минуту. Хищники охотились на дичь, ведомые естественным чувством голода, богатые заставляли бедных работать до смерти, под влиянием противоестественной жадности.
Колесо водяной мельницы, приводимое в движение естественным течением рек, контрастировало с гигантским барабаном, который были вынуждены вращать рабы, чтобы производить электричество. Живительные капли дождя ставились в противовес губительным золотым монетам, залитым кровью не одной тысячи людей. Струпья на телах больных сравнивались автором с людскими пороками: и те, и другие старались прикрыть, но если причиной появления первых являлась болезнь, то вторых – сами люди.
Если бы книга была опубликована, она бы имела все шансы войти в ряды мировой классической литературы. Кем бы ни был таинственный АрIADнА, он потрудился на славу.
***
Что её раздражало больше: надпись "Ошибка на сервере" или изображение котёнка, готового устранить эту проблему, – она не знала. Однако кое-что ей было известно точно: если, нажав F5, она снова увидит опостылевшую картинку, то придётся покупать новый монитор, поскольку старый будет разбит гневным ударом девичьего кулака.
Ариадна откинулась на спинку стула и посмотрела на потолок. Как же ей всё это надоело: и перегруженный сервер, и котики, и тиканье часов, эхом отдающееся в голове.
– Наконец-то! – обрадовалась она. Страница обновилась, и в правом верхнем углу появился конверт, оповещавший о новом сообщении.
Дрожащей рукой девушка навела указатель мыши на заветный значок. Проклиная очередного котёнка, она обновила страницу и принялась читать сообщение.
"Приветики! ^_^
Хорошая новость: ошибок я у тебя не нашла. Если вдруг решишь в беты податься, с радостью доверю тебе свои работы.
Плохая новость: что за чушь ты написала? Эту муть ни один нормальный человек читать не будет. Скукотища та ещё. Рабы, революция, бред. К тому же размер "макси". Да и жанры эти мало кому интересны.
Хорошая новость N2: я готова тебе помочь. Радуйся-радуйся, я редко протягиваю руку помощи. Ну, так что? Согласна услышать парочку советов? Конечно, исправив их, в "Популярные авторы" ты не попадёшь, но... Хотя бы парочкой читателей обзаведёшься..."
Глава 10. Исчезающая книга
Девушка перечитывала сообщение раз за разом. Светлое чувство надежды, с которым она ждала ответа от знакомой фикрайтерши, сменилось отчаянием при его получении.
– Повезло ещё, что не публиковала, а дала доступ к черновикам, – горько усмехнулась Ариадна. – Лучше б и дальше котики появлялись, чем это сообщение пришло.
Идея произведения под названием "Порывы юношества и нарывы общества" пришла к ней несколько лет назад, когда девушка ещё училась в школе. С тех пор она тщательно вынашивала в голове сюжет, а год назад даже предприняла попытки его зафиксировать.
Окружающим девушка казалась открытой и жизнерадостной, но когда дело доходило до её работы, становилась замкнутой и стеснительной. Она мечтала увидеть свою книгу изданной, но боялась узнать, что амбиции слишком далеки от правды. Ей нужен был кто-то, кто согласился бы ознакомиться с первыми главами произведения и мог бы сказать, стоит ли продолжать писать его дальше. Поиски этого человека давались Ариадне с трудом: первый, к кому она решилась обратиться с просьбой, даже не стал её слушать; второй сказал, что не читает работы новичков, а третий... А третий начал сообщение со слов "хорошая новость", хотя весь его смысл сходил к новости плохой: произведение Ариадны читателю не интересно.
"Помоги!" – всего одно слово девушка написала в ответ. Она пересела на диван и принялась гипнотизировать часы, чтобы те как можно скорее показали половину пятого – время, когда Ариадна снова примется обновлять страницу.
– Хорошо ещё, что мне не удалось ему всучить свою рукопись, – голос Ариадны был тих и безжизненен. – Не то я бы стала посмешищем для него на все оставшиеся годы. А так... Сменю ник, и никто больше не узнает о моём позоре...
Девушка прижала диванную подушку к груди и залилась горькими слезами. Обидно. Как же обидно ей было, ведь она потратила столько сил и времени на воплощение зародившейся в школьные годы идеи, а по словам незаинтересованного человека, результат оказался так далёк от идеала, что всякая надежда когда-нибудь выбиться в писатели рухнула, словно карточный домик.
Вытерев тыльной стороной ладони покрасневшие глаза, Ариадна снова села за компьютерный стол и принялась читать пришедшее сообщение.
Советчица предлагала изменить десять вещей. Кому-то это количество могло показаться небольшим, но для Ариадны это означало полностью отказаться от всех первоначальных замыслов.
"Вы уверены, что хотите удалить..."
"Да, удалите..."
***
– Что за?! – не успел Александр дочитать "Порывы юношества и нарывы общества" и вернуть на полку, как книга вдруг начала становиться прозрачной.
Встревоженный юноша захотел снова взять книгу, но только пальцы коснулись корешка, как его поразило зарядом электричества. Книга упала на шахматный пол и раскрылась. Её страницы начали тлеть, чернила принялись стекаться в кислотные лужи, а сама она мерцала, то делаясь прозрачной, то снова становясь видимой. Этому имелось только одно объяснение: нестабильность.
Почему книга, которую собирались перевести в Отдел стабильных, вдруг подверглась ужасающей болезни, да ещё и прогрессировавшей до стадии, опасной для соседних миров, Александр не знал. Он просто не мог предположить, что причиной этому являлось отчаянное желание создателя уничтожить своё позорное творение.
В голове Александра мелькнула мысль, что мир ещё можно спасти. Он не представлял, как это сделать, особенно на такой стадии разрушения. Юноша один раз уже видел, как рассыпается на осколки мир, и он не хотел, чтобы эта книга встретила апокалипсис.
Искать библиотекаря в лабиринтах стеллажей Александр не стал: Секция ненаписанных книг слишком большая, а времени в запасе – очень мало. Если оно вообще оставалось.
– Придётся нырять, – решил Александр. Он убрал очки для чтения в нагрудный карман и склонился над исчезающей книгой.
– Остановись! – вскричал проходивший мимо библиотекарь, но было уже поздно: поток уносил его помощника вглубь страниц.
Чёрный, словно сама тьма, поток затягивал юношу. Если обычно поток не подвергался осязанию, то сейчас он представлял собой тяжёлую тягучую жижу. Эта жижа источала тошнотворную вонь и норовила проникнуть в уши и нос, залиться в горло и навсегда залепить глаза. Она пахла разлагающимся мясом, фекалиями, серой, спиртом, потом, грязными носками, гниющей капустой и тухлыми яйцами одновременно. Особенно чуткий нос смог бы различить запахи дешёвого одеколона, продающегося только в захудалом магазинчике на улице Ленина в городе N, а также чеснока и закипающего молока. Сказать, что поток ледяной, значит, ничего не сказать. Чёрная жижа обжигала своей холодностью, казалось, она способна забрать у человека всё тепло, что только сможет найти. У Александра сложилось впечатление, что поток может поглотить даже тепло его души, а вместе с ним пожрать и все чувства.
Когда помощник библиотекаря в прошлый раз совершал путешествие в поражённый нестабильностью брошенный мир, он слышал вой, с которым тот мир бился в агонии. На сей раз юноша не слышал ничего: абсолютная тишина и полное безмолвие сопровождали перемещение. Но если в тиши можно услышать тиканье наручных часов или стук собственного сердца, то сейчас не существовало и этих звуков. То ли и их решила поглотить чёрная жижа, то ли они решили поддержать оставленный творцом мир минутой молчания.
Даже ощутив под ногами твёрдую землю, Александр не сразу понял, что перемещение завершилось.
Безмолвная тишина продолжала царствовать, не пуская в свои владения ни единого шума. Ни живого, ни мёртвого, ни холода, ни тепла, ни конца, ни начала, – вокруг не существовало ничего. Лишь крохотный островок, некогда являвшийся частью скалы, с которой сбросился главный герой, парил, окружённый непроглядной тьмой. Стоящий на летающем островке помощник библиотекаря схватился за горло: в разрушенном мире не существовало даже воздуха, которым можно дышать.
Рот то открывался, то закрывался: юноша тщетно пытался вдохнуть то, чего больше не было. Диафрагма бессмысленно поднималась и опускалась, а сознание собиралось покинуть Александра в любой момент.
Так бы Александр и умер, если бы библиотекарь, внезапно схвативший его за воротник, не вызволил юношу из разрушенного мира.
– Ты что творишь, мать твою? – спросил старик, когда ему удалось привести помощника в чувства.
– Мир... разрушен... – чуть слышно прошептал Александр.
– Я не спрашиваю, что случилось с тем миром, – процедил сквозь зубы библиотекарь. – Меня больше интересует, что делал ты, горе-суицидник?
– Хотел спасти, – потупив взгляд, ответил студент.
– Этот мир даже сжатию больше не подлежит, – тяжело вздохнул хранитель книг. – Всё, что ты мог, так это умереть там.
– Но почему он так внезапно разрушился?! – голос Александра был полон отчаяния. – Книгу же хотели перевести в Отдел стабильных миров!
– Хотели, – кивнул библиотекарь. – И сейчас переведут. Только теперь уже в Отдел карантина.
– Как болезнь могла прогрессировать с такой скоростью в стабилизировавшемся мире?
– Желание творца уничтожить его спровоцировало быстрое развитие нестабильности, – ответил библиотекарь.
– Но ведь в прошлый раз, когда создатель отказался от своего мира, всё происходило медленнее! – не унимался Александр. Ему не хотелось верить в то, что полюбившаяся ему книга больше не существует.
– В прошлый раз создатель отказался от мира, – голосом, полным скорби, говорил старик. – А этот создатель всей душой желал своему детищу смерти.
– Неужели, – юноша обхватил руками голову, – нет способа вернуть разрушенный мир...
– Я уже отвечал, что мы ничего не можем сделать. Не можем же мы пойти к создателю и заставить его заново вообразить своё творение.
– Что Вы сказали? – удивлённо воскликнул Александр.
– Что? – не понял библиотекарь.
– То есть, если создатель, отказавшийся от мира, аннулирует свой отказ, мир вернётся в прежнее состояние? – юноша сам не верил в своё предположение.
– Такая вероятность существует, – с некоторой неохотой ответил старик. – Мир может возродиться, а может образоваться новый. Да вот только нет гарантии, что создатель снова от него не откажется.
– Я должен найти этого Апиадху, – решительно произнёс Александр. – Я найду его, обязательно найду, и тогда книга "Порывы юношества и нарывы общества" снова будет храниться в Библиотеке. В Отделе стабильных книг. Не знаю, как, но я добьюсь этого.
– Уверен? – библиотекарь хотел бы возродить разрушенный мир, но существовало что-то ещё, заставлявшее его сомневаться.
– Более чем, – твёрдо ответил юноша. – Как только Апиадха будет найден...
– Тебе не придётся её долго искать, – вздохнул старик. – С создателем ты знаком.
Глава 11. Трудный разговор
– Саша? – больше всего на свете Алёна не ожидала, что человеком, позвонившим ей в дверь в воскресенье в половину восьмого утра, окажется именно он.
– Нужно поговорить, – сказал Александр и, не дожидаясь приглашения, вошёл в квартиру.
– Гостиная там, – девушка указала на застеклённую дверь справа по коридору. – Присоединюсь к тебе, как только приведу себя в порядок.
– Извини, что в такое время, но это действительно важно, – негромко произнёс парень и направился в гостиную.
– Только поэтому я тебя ещё за дверь не выставила, – усмехнулась Алёна, проведя рукой по растрёпанным волосам.
Она не могла даже догадываться о причине столь раннего визита человека, для которого людское общение являлось ненужной категорией, однако именно из-за этой его особенности, девушка понимала, что Александр пришёл по очень серьёзному вопросу. Завязав волосы в хвост и сменив наспех накинутый халат на ситцевое домашнее платье, девушка вышла к своему гостю.
Александр сидел на угловом диване, обтянутом тёмно-коричневой тканью. Локтями юноша опирался о колени, а на сложенных в замок ладонях держал голову. Студент о чём-то напряжённо размышлял. Он был настолько занят своими мыслями, что не заметил, как в гостиную вошла хозяйка квартиры.
– Ну, рассказывай, что тебя так взволновало, раз не смог дождаться хотя бы десяти, – сказала Алёна, садясь в кресло напротив товарища.
– Ты одна живёшь? – задал вопрос Александр, не знавший, как лучше начать разговор. Если он расскажет о Библиотеке и об уничтоженном мире, то ему в лучшем случае не поверят, а в худшем -в ближайшей психиатрической лечебнице станет на одного пациента больше. Однако помощник библиотекаря был твёрдо настроен убедить Алёну воссоздать разрушенный мир. Но как это сделать, не выдавая своего секрета?
– С отцом, – ответила девушка. – Тебе повезло, что он сейчас на сутках, иначе бы ты уже давно возвращался домой с фингалом. И ты ведь сюда не мою личную жизнь обсуждать пришёл, верно?
– Апиадха... – чуть слышно прошептал юноша. – Это ты?
– Что? – не поняла Алёна.
Александр достал из кармана телефон и в поле для ввода смс-сообщений набрал "АрIADна".
– Это ты? – спросил он, показав полученное слово знакомой. – Апиадха.
– Ариадна, – вздохнула девушка. – Кто тебя читать учил?
– Это тебя кто учил ники придумывать, – слегка покраснел Александр.
– Ошибки молодости, с кем не бывает, – ответила Алёна с такой интонацией, будто говорила об ошибке не двухлетней, а десятилетней давности. – А бесплатную смену имени я проворонила. Да и вообще, какое это имеет отношение к...
– Зачем ты удалила "Порывы юношества и нарывы общества"? – перебил её помощник библиотекаря.
– Откуда... – изумлённо прошептала создательница.
– Пожалуйста, не спрашивай, откуда я это знаю, – юноша говорил с максимально серьёзной интонацией. – Просто ответь.
– Не ожидала от тебя подобной наглости, – усмехнулась девушка. – Тебе напомнить, что это не твоё дело?
– Зачем ты уничтожила своё творение? – повторил вопрос Александр.
– Потому что моё, как ты говоришь, "творение" меня не удовлетворило, – процедила сквозь зубы Ариадна. – Такой ответ тебя устроит?
– И всё? – студент не мог поверить своим ушам. – Из-за какой-то прихоти ты уничтожила целый мир?!
– Не утрируй, – Алёна откинулась на спинку кресла. – Я всего лишь удалила неудачный черновик.
– "Неудачный черновик", – опустив голову, пробормотал Александр. В отличие от него создательница не знала, что её книга представляла собой целый мир, населённый миллионами людей и бесчисленным количеством прочих живых существ, и что, удалив своё произведение, она подписала всем им смертный приговор.
– Если это всё, зачем ты приходил...
– Ты обязана написать книгу заново, – произнося эту фразу, юноша был похож на безумца.
– Я ничего никому не обязана, – Алёне сложно было сдерживать свою злость: человек, избегавший её общения, ни с того ни с сего принялся лезть ей в душу и обсуждать больную для неё тему. – Особенно тебе. Когда я хотела с тобой обсудить своё произведение, ты не удосужился даже отвлечься от чтения.
– Ты хотела обсудить книгу со мной? – удивился помощник библиотекаря.
– Ещё зимой, – обиженно произнесла Ариадна. – Припоминаешь?
– Какой же я идиот! – Александр стукнул себя ладонью по лбу с такой силой, что наблюдавшая за этим девушка невольно вздрогнула.
– И всё же, – сказала она. – Потрудись объяснить, откуда тебе известно о том, какой ник я использую на фикбуке, и о том, откуда ты знаешь о моём позорном произведении?
– Оно не позорное! – воскликнул юноша, резко поднявшись с дивана. – "Порывы юношества и нарывы общества" – одна из лучших книг, что я когда-либо читал! А когда он сбросился со скалы...
– Постой, – Алёна сделала жест, призывающий гостя снова сесть, после чего принялась массировать кончиками пальцев виски. – Как ты мог это читать? Я же не публиковала черновики в открытом доступе.
– Я модератор на том сайте, где ты их размещала, – соврал Александр.
– А тебя ничего не смущает? Например, что модеры доступа к черновикам не имеют? – поинтересовалась Ариадна. – Уж я-то знаю: сама второй год модерирую.
– Извини, то была ложь, – вздохнул юноша. Ему срочно требовалось придумать что-нибудь правдоподобное и убедительное. – Я...
– Ты... – девушка пристально смотрела на собеседника.
– Я взломал твой профиль, – выпалил пришедшую в голову мысль Александр.
– Не мог, – категорично заявила Ариадна. – У меня пароль архисложный... Ой!
– Твоим паролем является слово "архисложный"? – удивился помощник библиотекаря.
– И вообще, – Алёна смущённо отвела взгляд в сторону. – О том, что он сбросился со скалы, я планировала написать в последней главе, которую нигде не выкладывала. Так что, и взломав мой профиль, ты не мог узнать об этом.
– Взломал твой компьютер? – предложил вариант Александр.
– Последняя глава существовала только в моей голове, – произнесла Алёна, закрыв ладонью лицо. – Ты либо мысли читать умеешь, либо... Мне хотелось бы знать.
– Я сотрудник Секции ненаписанных книг, – признался помощник библиотекаря.
– Это, конечно, всё объясняет, – вздохнула девушка.
Александр принялся рассказывать Алёне обо всём, что произошло с тех пор, как они впервые заговорили. Он поведал о том, как впервые попал в Библиотеку, как на протяжении целого месяца мечтал снова попасть туда, как его желание сбылось, а библиотекарь предложил работу. Рассказал Александр и об устройстве Библиотеки, о том, что в каждой книге, даже ненаписанной, содержится целый мир. Юноша поделился впечатлениями о пережитых приключениях, описал все ужасы поражённых нестабильностью миров. Он горячо восторгался книгой Алёны, которую ему повезло прочесть целых два раза, и полным скорби голосом сетовал, поскольку своими глазами видел конец этого мира.
– И ты думаешь, я во всё это поверю? – усмехнулась создательница.
– Хотелось бы.
– Бред какой-то. Я охотнее в телепатию поверю, чем в подобное. Тебе бы киношникам сценарии писать!
– Я не сказал ни слова лжи.
– Доказать можешь? – во взгляде девушки чувствовалось не столько недоверие, сколько любопытство.
– У тебя есть снотворное? – поинтересовался парень.
Глава 12. Творцы
Алёна поймала себя на мысли, что в данный момент занимается самым дурацким занятием в своей жизни. Тешило её только то, что за историю человечества совершались и более бессмысленные поступки, чем наблюдение за засыпающим товарищем в надежде, что тот куда-то исчезнет.
Как назло, даже три таблетки снотворного не желали призывать сон. Более того, желание Александра как можно быстрее заснуть только замедляло процесс: мысли о сне не позволяли юноше расслабиться.
– Мне это уже надоело, – раздражённо заявила Алёна. – Если сию минуту...
Тело Александра окуталось лёгкой дымкой и спустя секунду растворилось в воздухе: как только разум отправился в мир Грёз, юноша переместился в Библиотеку.
– Ничего себе... – пролепетала опешившая девушка, отшагнув от опустевшего дивана.
Тем временем Александр проснулся в своей кровати в собственной комнатке в Библиотеке. Он неспешно поднялся, посмотрел в окно, расправил постель и вышел в коридор. Поздоровавшись с библиотекарем, юноша направился к столику с регистрационным журналом. Но прежде, чем поставить в нём свою роспись и отправиться в свой мир, юноша решил сосчитать до ста: время в Библиотеке текло в разы медленнее, и, если он вернётся слишком рано, Алёна может попросту не поверить в то, что он куда-то пропадал.
В реальном мире помощника библиотекаря не было ровно двадцать восемь секунд. За это время его одногруппница успела преодолеть своё оцепенение и внушить себе, что всё с её разумом в порядке, а увиденное не плод разыгравшегося воображения. Увы, неожиданное возникновение Александра прямо в воздухе над диваном, оказало на девушку ещё более сильное впечатление, чем его исчезновение, отчего троих соседей сверху и одного снизу разбудил испуганный девичий визг.
– Да я это, успокойся, – прикрывая ладонями уши, произнёс Александр.
– Вижу, что не инопланетянин! – выкрикнула девушка.
– Теперь ты мне веришь?
– А в Австрию можешь телепортироваться?
– Что? – не понял Александр.
– Хотела там побывать, – заплетающимся от испуга языком, объяснила Алёна.
– Я не телепортировался, – вздохнул юноша. – Я могу перемещаться только между мирами, а не в их пределах. Ну, так что? Веришь?
– Пха! – усмехнулась девушка. – Да я не знаю, кем надо быть, чтобы не поверить тебе после увиденного.
Работа над восстановлением уничтоженной книги велась уже спустя полчаса. Благодаря феноменальной памяти Александр оказывал Алёне неоценимую помощь: стоило девушке только задуматься о том, что следовало бы написать дальше, как её одногруппник принимался пересказывать, а то и цитировать забытые автором фрагменты. На то, чтобы восстановить черновик первой главы, у товарищей ушло четыре часа, но когда они дошли до второй – возникла одна проблема.
– Слушай, – девушка нажала на кнопку сохранения и закрыла крышку ноутбука. – Мне тут написали список вещей, которые нужно изменить, чтобы произведение стало лучше. Но... я бы не хотела их менять, хотя и хотела бы улучшить сюжет. К тому же, раз выяснилось, что я сейчас целый мир создаю, мне следовало бы стремиться довести его до совершенства, а я...
– На мой взгляд, "Порывы юношества и нарывы общества" – превосходная книга, – заметил Александр. – Кто и что предложил тебе в ней менять?
– Ну... – щёки Алёны налились румянцем. – Одна знакомая предложила добавить постельных сцен... и... – румянец писательницы усилился. – Как думаешь, без... мужеложства... можно обойтись?
Наступившую тишину нарушало только тиканье часов. Александр покачал головой, тяжело вздохнул и сказал:
– Пожалуйста, не говори, что ты решилась удалить черновики после встречи с этой советчицей...
– Мы не встречались, – девушка принялась рассматривать шариковую ручку, которая внезапно стала ей очень интересна. – Переписывались только. Я её вообще в реале не видела.
– Давай сделаем вид, что ничего этого не было, и продолжим работу над книгой, – пробормотал Александр. – Не заставляй меня в тебе разочаровываться.
***
Спустя несколько дней книга "Порывы юношества и нарывы общества" поступила на хранение в Отдел стабильных миров. По прошествии двух лет она была подписана в печать, а ещё через год – опубликована. Первый тираж полностью раскупили за первые месяцы продаж, тем самым опровергая миф о том, что чтение перестало являться всеми любимым занятием.
Если бы Александр не явился на помощь Алёне, ничего этого бы не произошло. Мир бы остался разрушенным, а неуверенный в себе создатель отказался бы творить новые миры, писать новые истории. А сколько таких, как Алёна, сдались, столкнувшись с негативной оценкой? Безусловно, критика со стороны – это важно, даже необходимо. Но, и получив плохой отзыв, не стоит отчаиваться и уничтожать созданный мир. Прежде, чем рушить или переделывать мир по чьей-то указке, необходимо тщательно осмыслить сложившуюся ситуацию. Только творец имеет право вершить судьбу своего мира, но не всегда может он обойтись без посторонней помощи. Любой создатель должен не только уметь отличать дельные советы от неуместных, но и учитывать их. Творящему произведения нитями слов необходимо оттачивать свои навыки, чтобы улучшить техническую составляющую текста, и развивать воображение, чтобы как можно детальнее продумывать сюжет. Помня о том, что малейшая прихоть или ошибка создателя отражается на судьбах обитателей сотворённого мира, творец должен нести эту ответственность. Пустая мечта сотворить идеал не так ценна, как усилия, направленные на то, чтобы сделать работу хотя бы немного лучше.
***
– Сколько мы уже не виделись? Лет пять, да? – Алёне было уже сорок три года. Она стала известным писателем, вышла замуж, родила троих детей и дала жизнь пятидесяти восьми мирам.
– Шесть, наверное, – задумался Александр. Они сидели в небольшой кофейне, располагавшейся напротив того места, где они когда-то получали высшее образование.
– Ты так и занимаешься спасением миров?
– Да, кому же еще этим заниматься, – улыбнулся мужчина.
– Ничуть не изменился, – писательница улыбнулась в ответ. – Разве что постарел чуть-чуть. Сколько тебе сейчас?
– Смотря как считать. Если учитывать, что там я живу шесть дней, а здесь один, который в мой возраст и засчитывается, то сорок три, как и тебе. Если учитывать количество прожитых дней и здесь, и там, то... сто девяносто три? Да, наверное так.
– Да ты старик! – усмехнулась Алёна. – Столько не живут.
– Знаю, поэтому скоро я исчезну из этого мира. Окончательно "пропишусь" в библиотеке уже на должности библиотекаря, а не помощника – старика переводят в отдел стабильных миров.
– Исчезнешь? – забеспокоилась женщина.
– Для всех это будет выглядеть так, словно я умер.
– А родители? Тебе не жалко их оставлять? Их ты тоже заставишь поверить в кончину сына?
– Они погибли два года назад, – Александр опустил голову.
– Извини, – Алёна отвела взгляд в сторону.
– Для меня с тех пор прошло целых четырнадцать лет, – горько усмехнулся мужчина. – Я уже смирился.
– Но ты ведь не умрешь?
– Нет, всего лишь потеряю возможность возвращаться в этот мир, – ответил он. – Только, пожалуйста, не говори ничего. Это обдуманное решение. Я взвешивал все "за" и "против" на протяжении всего времени, прошедшего с нашей последней встречи. Это для тебя прошло шесть лет, а для меня – целых сорок. Сорок два, если быть точным.
– Значит, мы больше никогда не увидимся? – вздохнула женщина. – Жаль будет терять такого хорошего друга, как ты.
– Почему же? – пожал он плечами. – Ты прекрасно знаешь, как встретиться со мной. Создай его. Мир, куда я смогу приходить в свободное время. Мы будем общаться в твоем воображении.
– Пожалуй, я так и сделаю, – усмехнулась писательница.
Воцарившуюся тишину нарушало лишь легкое постукивание ложечки по стенкам украшенной цветами чашки, да шум проезжающих за окном машин.
– Знаешь, – сделав глоток уже остывшего кофе, сказала Алёна. – А я его видела.
– Кого? – Александр вопросительно посмотрел на неё.
– Твоего коллегу, спасавшего от нестабильности наш мир.
