Текст книги "Брачная ловушка"
Автор книги: Элизабет Торнтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Глава 15
В следующие недели судьба Элли повернулась к лучшему. Сэр Чарлз написал, что теперь главные подозреваемые в убийстве – костюмерша актрисы и ее любовник. Оказывается, Луиза Доде сняла со счета в банке крупную сумму. Пропали не только деньги, но и особо ценные ее украшения. Кто-то вспомнил, что костюмерша носила принадлежащую актрисе брошь.
Элли и Робби сидели в кабинете Джека. Он прочитал им письмо посла, сложил его и запер в ящике письменного столе.
– Мне не нужно вам объяснять, что это ничего не решает. Костюмерша только подозревается в убийстве. Она не признана обвиняемой.
– Тогда почему ее считают главной подозреваемой? – покачал головой Робби. – Из наших показаний, отправленных сэру Чарлзу, полиция должна знать, что я был на месте преступления. Если бы я был полицейским, то для меня это было более важным, чем брошь на платье костюмерши. Всем известно, что Луиза могла ее просто подарить девушке.
– Верно, – сказал Джек, – но дело в том, что костюмерша и ее любовник исчезли. Никто их не видел после убийства. Вы тоже сбежали, но потом по доброй воле дали показания. Это говорит в вашу пользу. К тому же там сэр Чарлз. Он на вашей стороне, поэтому полиция понимает, что им нужны веские причины, чтобы обвинить вас. Сэр Чарлз проделал огромную работу, чтобы повлиять на Веллингтона.
Элли вдруг почувствовала, что это выше ее сил. На глаза навернулись слезы.
Робби неловко похлопал ее по плечу.
– Ну-ну, сестренка. Не надо так. В конце концов все кончится хорошо. – Он принужденно засмеялся. – Неужели мы не докажем мою невиновность, если на нашей стороне сэр Чарлз и Джек? Скажите ей, Джек.
– Я предпочту сказать, – с улыбкой ответил Джек, – что если с вами Элли, вам не о чем беспокоиться.
Элли улыбнулась сквозь слезы. Робби поднялся.
– Я хочу поблагодарить вас, сэр, за все, что вы для меня сделали. И если я могу что-нибудь сделать для вас, только скажите.
– Тогда слушайтесь своего учителя и сосредоточьтесь на предстоящем экзамене по греческому языку.
– Я буду стараться.
Оставшись наедине с Джеком, Элли спросила:
– Ведь это хорошие новости, Джек?
– Похоже, да.
Этот сдержанный ответ не слишком ее удовлетворил.
– Вашему другу Брэнду Хамилтону не придется продолжать расследование? Я хочу сказать, что в этом нет смысла.
Его хмурое выражение исчезло.
– Ничто не свидетельствует, что вам с Робби грозит какая-то опасность. Кажется, я ошибся в своих предположениях.
– Какое облегчение! – Элли встала – Для меня у вас нет мудрого напутствия, как для Робби?
Джек переплел пальцы, потом посмотрел на жену.
– Как раз есть. Пришло время вам выйти в свет. Не пугайтесь. Это не страшнее, чем для Робби сдать экзамен по греческому. Я и для вас нашел хорошего учителя.
Она ушла, а Джек сидел за письменным столом, глядя в пространство, и лениво барабанил по столу пальцами. Несмотря на то что он сказал Элли, его терзали дурные предчувствия, но он ничем не мог их подтвердить. Наоборот, все им противоречило. Больше никаких нападений, никто не вламывался в бывшее жилище Элли, никто не шпионил за ней и Робби. Разумный человек смирился бы с этим.
На поле сражений офицер, который слишком доверял очевидному, мог привести своих солдат в западню. Джек не хотел допустить, чтобы это произошло с Элли.
Лучше перестраховаться. Расследование будет продолжено.
Учителем Элли оказался друг Джека Эш Денисон. Он был настоящим денди и знал, как вывести даму в свет. Элли сначала тревожилась, что к ней станут относиться с пренебрежением. Но когда Эш представил ее одному из своих друзей, всеми признанному щеголю Браммелу, который прошелся с ней на виду у всех в антракте спектакля в Королевском театре, Элли поняла, как ей повезло с наставником. Браммел по какой-то непонятной причине пользовался огромным влиянием. Одно его слово могло вознести леди или навсегда повергнуть в прах. Элли была одной из немногочисленных счастливиц, удостоившихся его доброго слова.
Стараясь изо все сил, она все-таки не могла одолеть тревоги. Графине Роли полагалось быть модно одетой. Люди следили за каждым ее движением. Элли знала, что некоторые только и ждут, когда она допустит промах. Страстное желание не опозорить Джека заставляло ее стремиться к успеху.
И дело не только в гордости. Общаясь с Джеком, она поняла, что действие говорит громче слов. Когда Элли перебирала в памяти все, что Джек сделал для нее и Робби с того момента, когда они кометой ворвались в его жизнь, она испытывала чувство вины. Ведь порой она сердилась на него из-за того, что он скуп на слова. Пожалуй, Джек был не столько скуп, сколько прямолинеен.
Элли хотелось все начать сначала. Она повела бы себя по-другому, и теперь их не разделяла бы запертая дверь. Ей всего лишь надо пригласить его войти. Она готовилась сделать это, стараясь продемонстрировать ему своими действиями, что ей трудно облечь это решение в слова. Она давно отперла дверь. Почему бы этому бестолковому мужчине не повернуть дверную ручку?
Элли точно знала, что, если подружится с Каро, это порадует Джека. Но это легче сказать, чем осуществить. Каро не делала секрета из того, что предпочитает Френсис. Опасаясь отказа, но все-таки не без надежды, Элли пригласила Каро прокатиться вместе с ней и Эшем в парке.
Они стояли на лестнице. Элли уже была одета к выходу. Каро отскочила как ужаленная.
– Кататься?! С вами? – Голос Каро дрожал.
– Править будет Эш, так что вы окажетесь в полной безопасности.
– А как же Френсис?
– Что с ней? – с упавшим сердцем спросила Элли. Она уже жалела, что не поехала одна.
Каро была хорошенькой девушкой с нежным цветом лица, большими выразительными глазами и темными, вьющимися от природы волосами. Но в этот момент она не казалась Элли миловидной. Сейчас она походила на маленькую ведьму.
– Вы никогда не займете ее место, – заявила Каро, – ни в сердце Джека, ни в его доме. Вы смогли хитростью вынудить моего брата жениться на вас, но не ждите, что мне это понравится.
– Значит, нет? – Элли поправила перчатки. – Какая жалость! Браммел надеялся познакомиться с вами. Ну что ж, значит, в следующий раз.
Эша не обмануло ее напускное веселье.
– Похоже, Френсис вновь взялась за старые трюки?
– Какие? – полюбопытствовала Элли.
– Она настоящая королева пчел. Они всегда жалят соперниц до смерти. Такова уж их природа.
Элли, повернувшись, посмотрела на него.
– Вы очень проницательны. Но меня ужалила не Френсис.
– Значит, Каро? Элли вздохнула:
– Каро привязана к Френсис и, кажется, думает, что я представляю угрозу для ее любимицы. Конечно, она ошибается.
– Нет, Элли, это вы ошибаетесь, – рассмеялся Эш. – Дни власти Френсис сочтены, и она ничего не может с этим поделать. Каро тоже знает это, но пока не готова смириться.
Задумавшись над ответом, Элли смотрела, как Эш объезжает чей-то фаэтон.
– Когда в прошлый раз одна королева пчел невзлюбила меня, я покинула улей. – Элли думала о Доротее. – Больше я этого не сделаю.
– Так-то лучше, – улыбнулся Эш.
Ей предстояло дебютировать в свете, а у нее не было платьев, соответствующих графскому титулу. Это означало, что надо пополнить гардероб. Джек был счастлив отдать это дело в умелые руки Эша. Тот слыл специалистом в дамских нарядах. Джек же не имел об этом предмете ни малейшего понятия.
Поэтому несколько дней спустя Элли направилась к мадам Клотильде, самой известной лондонской модистке, в открытой коляске, которой правил Эш. Отправься она с визитом к модистке с другим джентльменом, пересудов бы не избежать, сказала ей бабушка Джека. Но к Эшу было принято обращаться за советом. И ей повезло, что Эш предложил ей стать наставником в делах моды.
Заведение мадам Клотильды находилось на Найтсбридж-роуд. Это был второй визит Элли. В первый раз они с Эшем выбрали фасоны и ткани для необходимых платьев: утренних, дневных, для прогулок, для кареты и, разумеется, бальных. Перечень был бесконечен. Элли стыдилась тратить столько денег, но все это делалось по настоянию Джека. По его словам, он верил, что Эш его не разорит. Больше того, тему дамских мод Джек находил смертельно скучной, а поскольку шла парламентская сессия, он считал своим долгом время от времени появляться в палате.
Эш над этим посмеивался. Он полагал, что нет ничего скучнее, чем сидеть в палате лордов, когда реальная работа парламента проходит в палате общин. Гораздо приятнее помочь выбрать туалеты хорошенькой женщине.
Оставив коляску на конюха, они вошли в дом. Клиенты обычно приезжали к модистке к назначенному часу, поэтому ждать им не приходилось. Мадам Клотильде было слегка за сорок, она была лучшей рекламой своего искусства. Серебристые волосы обрамляли благородное лицо. На ней было платье насыщенного цвета лаванды, подчеркивающее гибкую фигуру. Модистка старалась угодить, но не была навязчивой. Ее французский акцент, за долгие годы, проведенные в Англии, ставший совсем слабым, был приятен для слуха.
Мадам Клотильда проводила их наверх, где две помощницы разложили платья, которыми Элли придется обходиться несколько недель, пока не будет готов остальной гардероб.
Элли замерла как завороженная, переводя взгляд с одного восхитительного платья на другое. Эш с помощью модистки выбрал цвета, подчеркивающие ореховые глаза Элли и темно-рыжие волосы, – оттенки зеленого, слоновой кости, красновато-коричневого и золотого. И никакого серого цвета. Элли представила, как Джек восхищенно смотрит на нее, потрясенный тем, каким прелестным созданием она стала. Эш пристально смотрел на нее.
– Я организовал маленькую вечеринку, – сказал он, – с Каро и бабушкой Джека. Мы пообедаем с ними в отеле «Кларендон». Не беспокойтесь из-за Джека. Он на долгие часы застрянет в палате лордов.
– Обед?! В «Кларендоне»? – Отель был известен ей своей репутацией. – А это не рискованно, Эш?
– Чепуха. Разве вы не поняли? Там будут почтенная вдова и Каро. О, я, конечно, пригласил и Робби. Но его приятель Милтон сейчас в Лондоне, и они договорились пойти с друзьями в театр.
– А как же Френсис?
– Я не стал ее беспокоить приглашением. У нее собирается литературный кружок, разве вы забыли? – Глаза его блеснули.
Губы Элли дрогнули.
– Как вы уговорили Каро?
– Я пообещал, что там будет Браммел. Почему вы перестали улыбаться?
– Я одета неподходяще для этого события.
– Вот за этим мы и здесь, – терпеливо объяснил Эш и повернулся к модистке: – Начнем, мадам?
К тому времени, когда можно было ехать, у Элли голова шла кругом. Эш и модистка обсуждали ее и вертели, как манекен, у которого нет собственного мнения. Но ее возмущение было недолгим. Как может женщина возражать, когда о ней говорят в таких приятных выражениях.
– Какое удовольствие одевать даму с такой прекрасной и пропорциональной фигурой. – Это модистка.
– Этот абрикосовый оттенок удивительно ей идет. Он оттеняет цвет лица. – Это Эш.
– А вот волосы… слишком длинные. – Снова мадам Клотильда.
– Я с вами не согласен. Но стиль слишком строгий. Давайте немного смягчим у лица. Где ножницы? – возражает Эш.
– Но… но… я всегда так причесываюсь, – попыталась вставить слово в их диалог Элли.
– Ах! – воскликнула мадам, когда Эш распустил волосы Элли. – Какой цвет. Какие густые, шелковистые! Настоящая корона. Вы правы, мсье. Они не чересчур длинные. Это ее лучшее украшение.
Все это опьяняло Элли, которая последние годы провела в тени особ более ярких, чем она сама. Не то чтобы ее это задевало. Внешность и наряды никогда высоко не ценились в ее семье. Элли задумалась, что бы сказали ее родители, если бы сейчас увидели ее.
Она сомневалась, что они заметили бы перемену, но одобрили бы ее желание поддержать репутацию мужа.
Эш встал сзади нее и посмотрел в большое зеркало.
– Все готово к выходу в «Кларендон»?
На ней было кремовое платье из тонкого газа, сшитое по последней моде, с низко открытым лифом, высокой талией и пышными рукавами. Внимание к деталям делало его необычным. Вырез и подол были украшены крошечными бутонами роз, вышитыми золотой ниткой.
Когда Элли молча кивнула. Эш накинул ей на плечи абрикосового цвета мантилью. Модистка подала ей шляпку с атласными лентами в тон накидке.
– Скажите, Эш, как вы убедили Каро променять литературный вечер у Френсис на обед со мной?
– Я же вам сказал. Соблазном встретить Браммела, чем же еще?
– Вы настоящий интриган, – пробормотала Элли и рассмеялась.
– Я никогда этого не отрицал.
Наряды были уложены и упакованы. Одно платье надо j было подшить, но Элли уверила модистку, что ее горничная Элис настоящая мастерица и прекрасно с этим справится.
Поблагодарив мадам Клотильду, они отправились в «Кларендон».
Глава 16
Джек сидел у себя в кабинете с учителем Робби, когда Элли вернулась домой. Он слышал ее веселый смех и голос Эша, когда они прошли мимо двери в кабинет. Он пытался сосредоточиться на том, что говорил ему мистер Барри, но не мог проникнуться проблемами Робби в греческой грамматике. Все это он уже слышал. Кроме того, его ум был занят другими мыслями.
Он взглянул на часы. Элли не ждет его дома в это время. Он ушел из палаты лордов пораньше с мыслью пойти с Элли в театр, только вдвоем. Но дворецкий сказал, что никого нет дома, за исключением Френсис, у нее в гостиной собрался литературный кружок. Джек воспринял это как предупреждение и закрылся у себя в кабинете ждать с иссякающим терпением, когда жена вернется домой. Там и застал его мистер Барри, зайдя взять книгу для Робби.
Элли провела с Эшем почти пять часов. Было бы не так скверно, если бы они вернулись домой засветло. Но сейчас февраль. Темнеет рано, уже зажгли свечи. Где они были? Чем занимались? И почему он ведет себя как угрюмый школьник? Он же сам настоял на этих выходах. Джек знал, что они совершенно невинны. Его задевало то, что с Эшем Элли проводит больше времени, чем с ним. Мужу следовало бы хоть немного времени проводить наедине с женой. Но они не оставались одни, если не считать утренней верховой прогулки в Гайд-парке. Да и то они едва обменялись несколькими словами. Элли с лошадью разговаривала больше, чем с ним.
Джек обладал живым воображением. Когда он видел, как Элли ласкает Черныша, поднимается и опускается в седле, перед его мысленным взором возникли жаркие картины. На этом не кончилось. Он как зачарованный смотрел, как она, откусив кусочек печенья, изящно слизывает крошки с губ. Такие моменты возникали постоянно. Кажется, Элли не понимает, что сводит его с ума.
Если бы Джек знал, чем обернется вынужденный целибат, то никогда бы не отдал ей ключ и не произнес злополучных слов. Ему не нужно приглашения, чтобы войти в ее спальню. Он ее муж, а у всякого мужа есть права.
Джек не хотел воспользоваться своим правом. Он хотел, чтобы в его постели была желанная и желающая его женщина. И несмотря на отсутствие возможности побыть с ней наедине, он чувствовал, что дело потихоньку сдвинулось с мертвой точки. Элли смеялась его шуткам, прислушивалась к его мнению и, казалось, искренне радовалась, когда он был рядом. К тому же он знал, что она женщина пылкого нрава. Как долго сможет она сопротивляться собственной природе?
Перед его лицом мелькнул лист бумаги, и Джек поднял глаза на мистера Барри. Вышедший в отставку школьный учитель с прекрасными рекомендациями был так востребован, что мог уделить Робби только час или два в день.
– Вероятно, это объяснит, что я имею в виду, – продолжал свою речь мистер Барри. – Если Робби справился с сослагательным наклонением, то мы сможем перейти к желательному наклонению в греческом я зыке.
Джек посмотрел на бумагу, составленную Робби для учителя. Сам он едва помнил греческий алфавит. Что уж говорить о спряжении греческих глаголов! Он не мог удержаться от жалости к Робби. Для мальчишки, должно быть, это на-t стоящая пытка. Если бы Элли всем сердцем не стремилась к тому, чтобы брат получил университетский диплом, Джек бы посоветовал Робби бросить эти мучения. Есть масса способов зарабатывать на жизнь и без диплома. Джек все-таки имеет влияние. Он бы ему помог.
– Оставьте это мне, – сказал он учителю. – Я прослежу, чтобы Робби с этим справился.
– Ему нужно помочь, – с сомнением сказал мистер Барри.
– Это не проблема. Он заметил, как в глазах наставника мелькнуло уважение.
– Не многие джентльмены помнят греческий, – сказал мистер Барри. – Приятно сознавать, что есть такие, которые ценят то, что дали им мы, учителя.
– Именно так.
Джек не видел необходимости поправлять ошибочное мнение мистера Барри или упоминать в разговоре Элли. И с поспешностью, которая, как он надеялся, не выглядела неприличной, проводил учителя.
Прежде чем подняться по лестнице, Джек посмотрел в большое зеркало, висевшее между окон, изучая свое отражение. Он совсем не заботится о своем костюме. Это работа его камердинера, но у Джека вдруг мелькнула мысль, что у него консервативный вкус. Так считает Эш.
Отбросив неприятную мысль, Джек стал подниматься по лестнице. Он подумал, что Элли могла пройти к себе в комнату, но Эш мог находиться только в одном месте – в гостиной. У Джека возникло искушение оставить там друга на растерзание гостьям Френсис в наказание за то, что он так надолго увез Элли, но совесть не позволила ему это сделать. Никто не должен страдать на скучных литературных собраниях.
Войдя в гостиную, Джек от неожиданности остановился. Среди щебечущих дам, пьющих чай, не было ни Эша, ни Элли.
Когда Френсис поднялась и подошла к нему, разговоры смолкли.
– Джек, – сказала она хорошо поставленным голосом, – какой приятный сюрприз. Останься, попей с нами чаю. Миссис Таттл собирается нам прочесть свою последнюю работу на тему…
Она посмотрела на пухлую суетливую даму, которая тут же подсказала:
– Значение хора в греческой драме.
Снова греческий! Джек едва не вздрогнул. И, вежливо отклонив приглашение, сказал на ухо Френсис:
– Мне послышалось, что Элли вернулась. Я ошибся?
Аквамариновые глаза с улыбкой смотрели на него. Голосом, который было слышно в каждом уголке комнаты, Френсис ответила:
– В последний раз я видела ее, когда она уехала с лордом Денисоном, но это было больше пяти часов назад. – Она с дрожью добавила: – Надеюсь, ничего не случилось.
За ее спиной раздался дружный вздох.
– Черт возьми! Я должен был встретиться с ними у мадам Клотильды. Совсем вылетело из памяти. Думаю, они все еще меня ждут. – И словно рассеянный муж, он вышел, оставив дам с вытаращенными глазами.
Джек прекрасно знал, что Элли где-то в доме. Насчет Эша он не был уверен. Денисон мог тихо уйти, пока Джек беседовал с учителем Робби. Пять часов наедине с Эшем. Френсис прекрасно сделала свое дело.
Он нашел их в коридоре, у двери в спальню Элли. На ее лице блуждало мечтательное выражение, Эш целовал ей руку.
– Элли! – громовым голосом сказал Джек.
Она отпрянула, виновато вздрогнув. Эш с обычным ироничным выражением повернулся к Джеку.
– Легок на помине! – сказал он. – Ты рано вернулся. – Эш, склонив набок голову, посмотрел на друга. – Судя по выражению твоего лица, ты принес плохие новости. Только не говори, что мы снова объявили войну Франции!
– Хуже, – с той же иронией ответил Джек. – Я разговаривал с наставником Робби, но мы обсудим это позже. Если я вернулся рано, то ты припозднился. Пять часов простоять на холоде – для твоих лошадей это уж слишком, Эш. – Я думал, ты больше заботишься о животных.
– О животных? – Эш чуть нахмурился. Когда до него дошел смысл сказанного, он посмотрел на Джека, сдерживая улыбку. – Ах, вот в чем дело! Я уверен, что мои лошади будут тронуты твоим вниманием. Видишь ли, я отправил их домой, когда твоя бабушка предложила подвезти нас в своей карете. Так мы и сделали, так что мои лошади ничуть не пострадали.
– Вы были с моей бабушкой?
– И с Каро, – сказала Элли с пылающими щеками.
Она начала понимать подтекст разговора, и он ей совершенно не нравился. Джек перевел взгляд на появившихся в дверях Каро и бабушку. Его сестра сияла. Глаза бабушки понимающе блеснули.
Каро едва сдерживалась.
– Мы встретили твоего знакомого, мистера Браммела, и он пообещал прийти на мой бал. Все мои подруги позеленеют от зависти. И… и лорд Денисон пообещал отвезти меня к мадам Клотильде заказать бальное платье. Наряды Элли просто восхитительные, – благоговейно произнесла девушка.
– И дорогие, – с чувством удовлетворения добавила старая графиня. – Наша Элли достойна самого лучшего, хотя я не уверена, что, выйдя замуж за моего бестолкового внука, она сделала лучший выбор.
Джек ничего не сказал. Он чувствовал себя глупцом из-за того, что неправильно истолковал ситуацию.
– Бабушка! – запротестовала Каро. – Джек мог выбрать любую девушку, какую только захотел. – Ее солнечная улыбка исчезла, и она обиженно посмотрела на Элли.
– Все эти девушки, готовые тут же принять предложение руки и сердца, – совсем не то, что хочет мужчина, – фыркнула бабушка. – Бери пример с Элли. Она ни за что не хотела выходить за твоего брата. Нет-нет. Хватит спорить. Давайте оставим этих неразумных детей улаживать разногласия по поводу… – веселые искорки ярче сверкнули в ее глазах, – …лошадей.
Эш пробормотал что-то невнятное. Старая графиня рассмеялась и подтолкнула внучку вперед. Эш пошел за ними следом.
Неестественно выпрямив спину, Элли вошла в свою комнату. Джек замялся, но когда она, оглянувшись, приподняла бровь, он счел это приглашением. Войдя в комнату, он захлопнул дверь.
На полу стояли открытые коробки, на кровати и креслах разложены наряды из самых разных тканей разнообразных расцветок. Этого он для нее и хотел. Когда она стала единственной опорой своему брату, хорошие вещи были для нее недоступны. Элли заслуживала лучшего, и Джек был настроен дать ей это.
Его взгляд упал на Элли, и его улыбка тут же исчезла. В тусклом свете коридора он не заметил, что на ней надето. Но в комнате горело несколько свечей, и он разглядел скандальные подробности. Она выглядела как самая потаенная, самая порочная фантазия любого мужчины.
– Это одно из творений мадам Клотильды? – резко спросил он.
Упоминание о новом платье успокоило Элли. Именно этого она и ожидала – реакции Джека на ее преображение. Она не могла удержаться от гордости.
– Да. Вам нравится?
– Вы надели это, чтобы проехаться по магазинам? – Джек повысил голос.
Улыбка Элли задрожала, потом совсем исчезла.
– Я переоделась у мадам Клотильды, чтобы поехать в «Кларендон». Это была идея Эша.
– Идея Эша! – Если бы его друг был сейчас здесь, Джек бы ему в горло вцепился. Декольте было столь глубоким, что достаточно чуть потянуть лиф вниз, и вся грудь будет выставлена напоказ. – Я лучше думал о нем, да и о вас тоже. Юбка практически прозрачная.
Не эти слова ожидала услышать Элли.
– Вздор! – колко ответила она. – Ваша бабушка нашла это платье восхитительным, а Каро хочет заказать себе точно такое же. Это сейчас очень модно. Куда бы вы ни пошли, вы всюду встретите женщин в прозрачном газе.
– Вы не всякая женщина. Вы – моя жена!
Элли в искреннем разочаровании всплеснула руками.
– Вот тебе на! Я об этом не просила! – Схватившись за юбку, она с шелестом встряхнула тонкую ткань. – Вы велели мне доверять мнению Эша, и я так и сделала. Он сказал, что я несравненна, бесподобна. Он сказал, что мои платья – последний крик моды. Он сказал, что, когда я войду в комнату, все женщины позеленеют от зависти.
Джек едва удержался, чтобы не сообщить, что подумают при этом мужчины. Он слишком хорошо знал сильный пол.
– Я не верю тому, что наговорил вам Эш.
Джек понимал, что это невежливо, но не мог с собой совладать. Он был встревожен, раздражен и уже начал жалеть, что позволил Эшу преобразить Элли. Он не ревновал. Он знал, что Элли и Эш не настолько глупы, чтобы совершить что-то дурное. Его обижало то, что он, муж, казалось, отодвинут на обочину ее жизни.
Стараясь не быть грубым, Джек все же нелюбезно добавил:
– Эш – закоренелый дамский угодник! И ничего не может с собой поделать. Не позволяйте ему вскружить вам голову пустыми комплиментами.
Его слова солью легли на рану. Элли так ждала, что Джек заметит, как она изменилась. Изменилась ради того, чтобы он мог гордиться ею. Но ожидаемый триумф обернулся горсткой пепла. Однако Элли не подала виду.
– Вам следовало бы поучиться у Эша, Джек, – ласково сказала она. – Берите с него пример. Он знает, как обращаться с дамами.
Слезы обиды жгли ей глаза, поэтому, отвернувшись, она начала собирать платья с кровати, чтобы не выдать своей подавленности.
–Любой дурак может сплести ласковые слова, – угрюмо сказал Джек. – Даже я.
– Вы не улавливаете смысл, – усмехнулась Элли. – Дело не в ласковых словах, а в искренности, которая стоит за ними. Эш это понимает.
Слишком поздно она сообразила, что умышленно дразнит его. Ей нужно сразу же извиниться.
И она сделала бы это, если бы он признался, что был настоящим ослом.
Когда Джек шагнул к ней, она отпрянула и, словно защищаясь, выставила вперед руку. Его мрачный, задумчивый взгляд сказал ей, что ее насмешка угодила в цель.
Тогда почему ее это не радует?
– Вы хотите искренности? – хрипло сказал Джек. – Что ж, вы ее получите. Меня не волнует, что вы носите. Я бы предпочел, чтобы на вас вообще ничего не было. Я хочу, чтобы вы нагая были в моей постели. Я хочу заняться с вами любовью. Откровеннее я высказаться не могу.
Округлив глаза, Элли приоткрыла рот.
– Ч-ч-то?
Он нарочито медленно наклонил голову, ощущая на своих губах ее дыхание.
– Если вы действительно были бы моей, – пробормотал Джек, – Эш не был бы проблемой.
– Да? – прошептала она.
– Да, потому что он бы знал, что вы моя. – Его голос стал глубоким – Женщина, которая находит удовольствия в постели мужа, – счастливая женщина. Вокруг нее особая атмосфера. Она удовлетворена, и это всем заметно.
Элли с трудом дышала.
– Понятно. Мне нужно лечь с вами в постель, чтобы все ваши друзья поняли, что вы настоящий повеса.
Джек был ошеломлен. То Элли покладиста и уступчива, то бросается в атаку.
– Вы извратили мои слова, – обиженно сказал он.
– Что ж, попытайтесь извратить мои действия. – Элли с такой силой толкнула его в грудь, что он вздрогнул. – Никогда в жизни меня так не оскорбляли. Если я лягу в постель с мужчиной, то только потому, что люблю его, а не для того, чтобы продемонстрировать всему свету, что он доблестный любовник.
Джек провел рукой по волосам.
– Не понимаю, в чем проблема. Вы любили меня с детства. Чудесно, теперь вы можете получить меня, не нарушая своих принципов. Наш союз благословлен церковью. Что еще вы хотите?
Элли прижала руку к груди, пытаясь успокоить дыхание. Ее чувство собственного достоинства попрано. Ее гордость погублена. Неужели по ней все это заметно?
На его выпад был только один ответ.
– Вы верите сплетням, Джек. Позвольте напомнить, что мы затеяли эту историю, чтобы положить им конец. Этот брак был нам навязан. Ни один из нас его не хотел. У нас обоих испытательный срок. Я полагала, что вы научитесь ухаживать за женщиной. А я, в свою очередь, изо всех сил постараюсь не задушить вас, когда вы станете болтать чепуху.
– Ухаживать за вами? – Джек скорее растерялся, чем рассердился. – Побойтесь Бога! Я на вас женат.
– Только формально, – выпрямилась Элли.
– Именно это я и пытаюсь вам втолковать. Мы можем исправить это здесь и сейчас. И чем скорее, тем лучше.
Дыхание со свистом вырывалось из ее легких. Элли подскочила к двери и распахнула ее. Джек понял намек, но остановился на пороге.
– А насчет платья я прав, – сказал он. – Вам следовало бы посмотреться в зеркало. – И с похотливой улыбкой вышел.
Элли спокойно закрыла за ним дверь, хотя ей хотелось изо всех сил хлопнуть ею.
– Ханжа! – пробормотала она.
Он никогда не выражал недовольства по поводу дерзкого наряда Авроры. Теперь, когда она стала его женой, все изменилось. Элли подошла к большому зеркалу, чтобы посмотреть, что вызвало гнев Джека, и ахнула. Мадам Клотильда предупреждала ее, что нужно быть осторожнее с этим платьем, поскольку не все швы надежно закреплены. Теперь все стало понятно – лиф свесился вниз, открыв нагую грудь.
Элли вскрикнула от ужаса и дернула шнурок колокольчика, вызывая горничную. Сделав это, она потянула корсаж вверх.
Она была совершенно подавлена. Бедный Джек. Он пытался поговорить с ней, а она приняла это за оскорбление. Она не понимала, что буквально вылезает из платья. Наверное, это происходило постепенно, потому что старая графиня наверняка предупредила бы ее, если бы что-нибудь заметила.
Ее предупредил Джек, а она обиделась, и все повернулось к худшему. Ну почему он такой глупый? Не комплиментов ей хочется, а какого-нибудь знака, что он искренне любит ее. Неужели у него на уме только постель?
В дверь постучали.
– Войдите, – выдохнула Элли.
В комнату вошла одна из горничных, тонкокостная, с яркими умными глазами на улыбчивом лице.
– Меган, – сказала Элли, – мне нужна Элис, чтобы зашить платье. Я боюсь пошевелиться, опасаясь, что оно развалится на куски. Она знает, как это сделать.
Улыбка Меган растаяла.
– Элис нет, мэм.
– Нет? – наморщила брови Элли. Меган начала нервничать.
– Она ушла три дня назад, рано, пока никто не проснулся.
– Вы хотите сказать, что она ушла, никому не сообщив, куда направляется?
– Нет, мэм, – испуганно посмотрела на нее Меган. – Ее отослала леди Роли.
– Которая? – Не считая ее самой, в доме были еще две леди Роли.
– Хозяйка.
Это было мучительно слышать, но Элли постаралась не подать виду. Меган имела в виду Френсис.
– Почему леди Роли отослала Элис? – спросила она мягко, как могла.
Если раньше Меган тревожилась, то теперь воодушевилась.
– Я не знаю. Я не могу сказать. Миссис Лич предупредила, что никому нельзя об этом говорить.
Элли кивнула. Она не хотела расстраивать горничную, но желала во всем разобраться.
– Уэбстер знает?
– Да, миледи. Но она ничего не может сказать. Миссис Лич винит ее в том, что она ничего не заметила.
– Элис что-нибудь украла?
– Нет! – На лице Меган отразилось возмущение.
– Она была груба? Дерзка с леди Роли?
– Нет, мэм. – Глаза Меган наполнились слезами. Вдруг у Элли мелькнула мысль. Френсис как-то назвала Элис жирной гусыней.
– Меган, – мягко сказала Элли, – у Элис проблемы? Вы понимаете, о чем я говорю. Она ждет ребенка?
Когда из глаз Меган хлынули слезы, Элли освободила одно из кресел и, усадив в него горничную, дала ей носовой платок. Быстро сняв платье и накинув халат, Элли подошла к Меган и опустилась на колени у кресла.
– Теперь Элис нужна наша помощь, – ободряюще улыбнулась она. Обещаю, что ни слова не скажу леди Роли. Это будет наш секрет. Но я должна знать, что случилось с Элис и куда она отправилась, чтобы придумать, как ей помочь. Вы меня понимаете?
Меган кивнула, вытерла слезы и рассказала Элли все, что знала.
