Текст книги "Тень и шелк (Под именем Энн Максвелл)"
Автор книги: Элизабет Лоуэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
Глава 15
Кюросао
Ноябрь
Пять дней спустя Дэни сидела в самолете, принадлежащем «Риск лимитед», и смотрела вниз, на голубую воду в разрывах туч, но не видела ее. У нее перед глазами всплывало лицо Шона, освещенное тусклым отблеском фонаря, его глаза, пылающие страстью.
С того вечера они почти не разговаривали. Ускоренный курс подготовки Дэни проходила под руководством Джиллеспи, и тот был приятно удивлен, обнаружив, что Дэни знает несколько приемов дзюдо и еще кое-какие уловки, способные охладить мужской пыл.
Зато Джиллеспи вволю поиздевался над невежеством Дэни во всем, что касалось огнестрельного оружия. К концу своего обучения она узнала, как заряжать револьверы и полуавтоматические пистолеты и стрелять из них. Ее посвятили в основные принципы работы легкого автоматического оружия, она научилась палить короткими очередями из «узи», израильского автомата, который предпочитали агенты «Риск лимитед».
Иногда ей даже удавалось случайно попасть в мишень. Но чаще всего Джиллеспи бранил Дэни за то, что она слишком медлит, глядя на движущийся белый глаз мишени, и слишком суетится.
Но зато Джиллеспи хвалил ее природное чувство ориентации и навыки работы с картами, способность запоминать лица и имена, а также умение понимать и исполнять приказания.
«А еще я могла бы заслужить высшую отметку за непомерно развитую самодостаточность», – с иронией размышляла Дэни. Шон избегал ее с тех пор, как тем вечером проводил домой, поцеловал и чуть не расплавил бетон под ее ногами.
Дэни старалась не думать о страсти, так неожиданно и бурно вспыхнувшей между ними.
К несчастью, во время длинного перелета до аэропорта Плесман на острове Кюрасао Дэни было не о чем думать, кроме об опасности, ждущей их впереди.
Размышлять о Шоне было спокойнее во всех отношениях.
Самолет нырнул в воздухе, как сокол за добычей. Джиллеспи, сидящий в кресле рядом с пилотом, завозился, подался вперед и кивнул.
Шон не удосужился выглянуть в иллюминатор. Весь полет он просидел неподвижно, гадая, какого дьявола он попал в такой переплет – согласился взять Дэни напарницей в скрытых боевых действиях.
Должно быть, всему виной глупость, заключил Шон. Или страсть.
Что, в сущности, одно и то же.
Вертолет «Белл Джетрейнджер» уже ждал на взлетной полосе, как нетерпеливая оса, когда «Гольфстрим-2», принадлежащий «Риск лимитед», приземлился на соседней дорожке. Джиллеспи открыл люк, едва дождавшись, когда стальная птица резко затормозила рядом с вертолетом.
Выйдя из самолета и подставив лицо знойному пассату, Джиллеспи блаженно потянулся. Одетый в шорты цвета хаки и черную рубашку с громадными алыми цветами, он выглядел заядлым туристом.
– Слава Богу, я дома! – произнес он с широкой улыбкой на лице, когда Дэни спустилась по трапу. – Правда, здесь дьявольски жарко, но тем не менее это дом.
– Судя по фамилии, я думала, вы из шотландских лэрдов, – заметила Дэни.
– Так и есть, но кое-кто из моих предков обитал к югу от тропика Рака.
– Два разных мира, а вы считаете домом и тот, и другой, – проговорила Дэни. Джиллеспи усмехнулся.
– Пошевеливайся, Джилли, – раздался голос Шона из-за спины Дэни. – Времени у нас в обрез.
Джиллеспи с плутоватой улыбкой отсалютовал Шону и направился к ждущему вертолету. Шон последовал за ним по пятам.
Дэни пришлось пробежать несколько шагов, чтобы нагнать нетерпеливого напарника.
– Насколько я понимаю, нам не придется добираться до Ару бы вплавь, – сказала она.
– А я думал, вы готовы к приключениям, – пробормотал Шон.
– Я вовсю готовилась к ним последние пять дней, – возразила Дэни. – Даже Джилли счел, что я готова и заявил: «Валяй!»
– Джилли поставил вам «неудовлетворительно» по стрельбе и «удовлетворительно» по самозащите, – не преминул заметить Шон. – Ни одного агента «Риск лимитед» при таких показателях не отпускают в одиночку даже в туалет, а тем более в пасть «Гармонии».
– Зато Джилли поставил мне «отлично» по ориентированию на местности и «очень хорошо» по совместному разрешению проблем, – парировала Дэни.
Шон хмыкнул.
– Если понадобится, я смогу перебить кому-нибудь нос, – продолжала Дэни, – но намерена предоставить осуществление подобных увечий вам, пока я решаю более достойные задачи.
– Намерены? – с издевкой переспросил Шон. – О Господи! Ручаюсь, вы верите и в Санта-Клауса!
– А вы – нет?
Шон метнул в Дэни косой взгляд, который рассек бы камень.
– Старший здесь я, – заявил он. – Я и буду командовать.
– А как же демократия?
– Забудьте о ней. Вас никто не тянул за язык.
– Довольно! – прервал его Джиллеспи, внезапно обернувшись. – Неужели вы препирались всю дорогу из Тибета?
– Нет, – ответил Шон.
– Да, – одновременно подтвердила Дэни.
Изумленно переглянувшись, они расхохотались.
Джиллеспи втайне вздохнул с облегчением. Они с Кассандрой не раз спорили о том, разумно ли посылать такого неопытного агента, как Дэни, на столь опасное задание, особенно когда Шон категорически против.
Но в конце концов выбор был сделан.
Пилот вертолета спрыгнул на полосу, и Джиллеспи зашагал навстречу ему. Мужчины обменялись рукопожатием, как давние друзья. Голоса заглушал рокот медленно вращающегося главного пропеллера, перекрывающий оглушительные выхлопы турбины «Джетрейнджера».
Джиллеспи обошел вертолет, изучая его так, словно лично участвовал в его создании.
Дэни с любопытством наблюдала за ним. За несколько дней она научилась видеть за поразительно привлекательным фасадом душу этого человека. Он был педантичным, несгибаемым, иногда резким, иногда способным на сочувствие и неизменно интеллигентным. Он чувствовал себя в своей тарелке среди машин, оружия и товарищей по оружию.
У Джиллеспи и Шона много общего, решила Дэни, исподволь поглядывая на стоящего рядом с ней мужчину. У обоих бойцовский характер. Каждый из них способен быть надежным другом и опасным противником.
Но Шон не разделял пристрастия Джилли к современной технике и легкости в обращении с ней. Шон пользовался ею, если возникала необходимость, но без особого восторга. Его требования к технике были просты: она должна быть исправна и находиться под рукой в нужный момент.
Сквозь опущенные ресницы Дэни разглядывала двух мужчин, решив, что этим их различия не исчерпываются.
Наконец она поняла, в чем дело: у Шона отсутствовала военная выправка. При своем мощном телосложении он умел быть незаметным. В нем чувствовалась сдержанность, он словно… оставался в тени.
Иногда, глядя на Шона, Дэни представляла бурные и глубокие воды. Опасный поток.
Эти минуты прозрения были завораживающе тревожными, в них сочетались влечение и предостережение.
– Джилли сам не прочь был отправиться с вами, да? – спросила Дэни у Шона.
– Да, ему нравится выполнять задания самому, но он нужен Кассандре.
– Странно, что такому человеку, как Джилли, удалось победить пристрастия.
– Полагаю, только потому, что у него появилось другое пристрастие.
– Кассандра?
Шон пожал плечами.
– Кассандра или «Риск лимитед» – не важно, – ответил он. – Джилли был легендой особой военно-воздушной службы ее величества. Только Кассандре удается справляться с ним.
– Судя по вашим словам, это напоминает подневольную службу.
Шон метнул в Дэни косой взгляд.
– Разве тут возможны варианты?
– Конечно, например, партнерство.
Шон издал восклицание, которое могло означать что угодно.
– Я ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь из них жаловался, – добавила Дэни. – А вы?
Он не ответил.
В последний раз оглядев вертолет, Джиллеспй быстрым шагом вернулся к Шону и Дэни, неся в руках знакомую папку – черную с желтым. Он вручил папку Шону.
– Здесь контракт с агентством проката машин «Герц», ключи от машины и пляжного домика в «Хайет-Ридженси», – объяснил Джиллеспй. – Машина, синий кабриолет «тойота», запаркована в пальмовой роще в сотне метрах от пляжа, где Миллер высадит вас.
Шон кивнул и сунул папку в пластиковый мешок.
Джиллеспй перевел взгляд на Дэни.
– Все, что вам понадобится, вы найдете в доме, – сообщил он. – И купальники, и одежду для казино. Помните: вы просто двое счастливых влюбленных на отдыхе.
– Счастливых влюбленных? – с иронией переспросила Дэни, глядя на Шона. – Вспомните об этом в следующий раз, когда снова решите впасть в мрачное настроение.
Шон что-то пробормотал себе под нос.
– Будьте старомодной девушкой, – обратился Джиллеспй к Дэни. – Пусть все тактические решения принимает ваш приятель.
– Из меня никогда не получалось бессловесное украшение общества, – сообщила Дэни.
– Дьявольщина! – Джиллеспй вздохнул. – Пяти дней было маловато…
– Нам не хватило бы и пяти лет, – возразил Шон. С досадой взглянув на него, Джиллеспи повернулся к Дэни и легонько постучал твердым указательным пальцем по ее лбу.
– У вас отличные мозги, – заявил он, – вот и пользуйтесь ими, а не языком.
Дэни невольно улыбнулась и быстро обняла Джиллеспй, удивив не только его, но и себя.
– Спасибо, – произнесла она.
Джиллеспй с улыбкой пожал Шону руку и махнул рукой, отсылая их обоих к вертолету. Пропеллер начал набирать обороты.
На этот раз пилотом оказался мужчина с седеющими волосами, белыми усами и без двух пальцев на правой руке. Но очевидно, их отсутствие не стесняло пилота. Спустя считанные секунды после того, как Шон и Дэни пристегнули ремни, машина взмыла в воздух.
Следующие сорок минут они просидели на задних сиденьях, почти касаясь друг друга коленями. Неумолкающий грохот пропеллера заглушал все остальные звуки.
«Вот я и вновь в ящике с шумом, – иронически подумала Дэни. – Только на этот раз мне досталось сиденье поудобнее. Отчасти. В конце концов, из Шона получился недурной матрас».
Эта мысль вызвала у нее улыбку.
Шон протянул Дэни наушники, воткнул вилку в розетку и надел свои.
– Повторим пройденное, – заявил он. Из папки он вытащил пачку фотографий размером восемь на десять и протянул одну Дэни. Дэни чуть не застонала от недовольства.
– Катя Павлова, – заученной скороговоркой произнесла она. – Наместница «Гармонии». Ранее – член советской номенклатуры. Помогала обирать империю после ее распада. В обмен на грязные деньги с Запада в карманы итальянской мафии и колумбийского картеля рекой текли рубли. На эти рубли покупались всевозможные товары – от произведений искусства до расщепляемых материалов – на русском черном рынке, а потом на законных основаниях перепродавались на Запад. Результат – доллары чистоганом.
Шон беспокойно зашевелился. Ему было наплевать на подробности Катиной биографии – он не хотел, чтобы Дэни упустила главное.
– Катя опасна? – коротко спросил Шон.
– Только если повернуться к ней спиной. Или в постели. Или же если вы бутылка водки из морозильника. Пить, как эта женщина, надо уметь!
Шон едва заметно улыбнулся, доставая из пачки следующий снимок.
– Илья Касатонов, – сообщила Дэни. – Любовник и, вероятно, деловой партнер Кати. Убийца. «Гармония» для него единственное пристанище. Устроил афганцам такой же ад, как и они ему. Да, он опасен.
Перед ней легла третья фотография.
– Кодзимура, – ни секунды не медля произнесла Дэни. – Есть подозрение, что он воздерживается от участия во всех делах «Гармонии», как и Тони Ли из Китая. Катя до сих пор ищет способ приучить китайца. К Исиде, еще одному боссу якудзы, она сумела найти подход.
– Если карены и вправду перевезли шелк, значит, Катя прибрала Ли к рукам, – заметил Шон. – Тогда остается один Кодзимура. Без его поддержки «Гармония» окажется в тупике. Якудза обеспечит в ней равновесие сил.
Появился четвертый снимок, затем пятый и остальные; с языка Дэни срывались имена: де ла Пена, Спаньолини, Ли, Исида. Длинный список преступлений наконец перестал ужасать, вызвав оцепенение. Они стали отдельными фактами, как число персиков в ящике, бутылок в упаковке или трупов в братской могиле.
Утратив ощущение реальности, Дэни смотрела на фотографию Исиды и вспоминала его конкурента Кодзимуру.
– А как насчет личной жизни Кодзимуры? – спросила она. – Он занимается чем-нибудь, кроме пьянства, разврата и избиения своей несчастной жены?
– Он якудза в третьем поколении, – сообщил Шон. – Добивается не только уважения, но и страха. Помешан на японской культуре. Как и его покровитель.
– Еще один «посредник»?
Шон пожал плечами:
– Этого мы пока не знаем.
Нахмурившись, Дэни вглядывалась в лицо Кодзимуры на снимке. Подобно сицилийцам, японцы смирились с присутствием организованной преступности до такой степени, что на высочайших уровнях существовали «посредники» между легальным миром бизнеса и нелегальным миром якудзы. Таким человеком был Юкио Кояма.
– Кто он, этот Кодзимура? Христианин, марксист, буддист, мусульманин, индуист? – спросила Дэни.
– Скорее всего сатанист.
– В Азии? Вряд ли. У него есть пристрастия, кроме семилетних блондинок?
– Древние японские мечи, – ответил Шон. – Его семья владеет знаменитой коллекцией. Но в последнее время он перешел на…
Голос Шона оборвался. Изумление промелькнуло на его лице. Да нет, скорее всего ей показалось.
– На что? – спросила она.
– На шелк, – ответил Шон. – Кодзимура начал коллекционировать шелк. Подозреваю, его отец и дед собрали все мечи, заслуживающие внимания.
– Какой шелк он собирает – древний или современный?
– И тот, и другой.
– Азиатский или европейский?
– Азиатский.
– Японский, китайский, персидский, индийский?
– Не слишком ли много вопросов?
– Ответьте, и я успокоюсь.
Шон улыбнулся:
– Понятия не имею, на чем специализируется Кодзимура.
– Так выясните!
– Разве это так важно?
– Коллекционеры – загадочные люди, – сообщила Дэни. – Одни занимаются коллекционированием, чтобы вызвать у других зависть. Другие прячут от посторонних все, что собрали, и злорадствуют. Третьи поступают и так, и этак. Некоторые не притрагиваются к вещам, если те не относятся к определенному периоду истории. Другие же предпочитают только произведения искусства Японии или Китая. А кое-кто разыскивает вещи, относящиеся к определенному времени, стране, типу переплетения нитей и…
– Я понял, – Перебил Шон. – Если шелк Будды удовлетворяет требованиям Кодзимуры, нам незачем беспокоиться о частном аукционе. Катя использует шелк, чтобы упрочить связь с ним, и Кодзимура упадет, как спелый персик, прямиком в сети «Гармонии».
– Я же говорила: коллекционеры – странный народ.
Шон переключил канал наушников, что-то отрывисто сказал пилоту и снова переключился на Дэни. Не говоря ни слова, он вытащил из папки еще пачку снимков.
Дэни добросовестно перечисляла имена, национальности и леденящие кровь биографии гангстеров, собирающихся в поместье Кати Павловой, носящем столь ироническое название.
Шон молча слушал. Он устроил проверку только для того, чтобы отвлечь молодую женщину от мрачных мыслей.
«Или чтобы отвлечь меня, – мысленно признался Шон. – Клянусь слезами Будды, как бы я хотел, чтобы она осталась дома!»
Но Дэни не осталась. А теперь приближалась минута, когда от Шона будет зависеть не только его собственная жизнь.
Одно дело – умереть самому, совершив промах, и совсем другое – погубить другого человека.
Особенно Дэни, мрачно добавил Шон. Ну почему, черт побери, рядом с ним не оказался кто-нибудь другой?
На расстоянии одиннадцати миль от Арубы пилот снизился и теперь летел на высоте десяти футов над водой.
Дэни наблюдала, как буро-зеленая клякса суши впереди начинает приобретать форму. Когда ее переставали расспрашивать о древних шелках, шелкопрядах, видах нитей, типах переплетения, методах окраски и так далее, она читала книги об Арубе и изучала карты.
Ее труды не пропали даром: ориентиры, которые Дэни раньше видела двухмерными, внезапно приобрели объем.
Похоже, место, которое называют Стогом, вон там. Его высота не меньше пятисот футов. В остальном рельеф острова составляют равнины и песчаные пляжи. Дэни ожидала увидеть нечто вроде карибской пустыни, но поразительное сочетание камня, песка и растрепанных ветром деревьев диви-диви привело ее в замешательство.
«Для фантазий о тропическом рае это уж слишком, – решила Дэни. – Впрочем, место, куда мы направляемся, – вовсе не романтический приют влюбленных, а скорее самая большая из прачечных мира. Половина грязных денег мира стекается сюда, а потом растекается во все стороны – чистых, как здешние песчаные пляжи».
Уже не первый раз Дэни задумалась о странном совпадении: и «Риск лимитед», и «Гармония» были обязаны своим рождением одному и тому же мощнейшему сдвигу в глобальной политике – распаду советской империи. Крушение прежних порядков и национальных границ стало возможностью, за которую мгновенно ухватились различные международные преступные организации.
Японская якудза, китайский тон, сицилийская, американская или русская мафия, колумбийский картель – название не имело значения. Результат был одинаковым: захват или коррупция существующей гражданской власти.
Легкий холодок прошел по спине Дэни при воспоминании о сведениях, полученных за последние несколько дней о поместье, известном под обманчивым названием «Гармония».
Ни один из известных ей фактов не внушал оптимизма.
– Жаль, что международные политики и полицейские не в состоянии сотрудничать так же успешно, как международные преступники, – заметила Дэни. – Тогда союз «Гармония» оказался бы мертворожденным.
– Однако он не умер, – возразил Шон, – а живет и процветает. Аруба – его внутренности. Чрево чудовища в белых и бирюзовых тонах.
– Мы всего лишь беспечные туристы, – напомнила Дэни.
– Да.
– Надеюсь, вы не ошиблись насчет Кати и ее мании величия?
– Водка превращает в маньяков даже самых здравомыслящих людей. Поскольку «Гармония» разрослась так стремительно и не встретила никакого сопротивления, Катя сочла себя пуленепробиваемой.
Прикусив губу, Дэни взглянула вдаль, на остров, вспоминая о пулях, Фане и убийце по фамилии Касатонов.
Вертолет стремительно приближался к цитадели «Гармонии». На восточном берегу Арубы пляжи были более каменистыми и узкими, чем на западном, и в меньшей степени привлекали внимание туристов и местных жителей. Вот почему Джиллеспи выбрал такой пляж местом высадки.
Пилот развернул громоздкую машину легко, словно она была морской птицей, поднялся над вереницей пальм, сделал крутой вираж и полетел вдоль узкой грунтовой дороги на юг. На лице пилота играла воодушевленная улыбка, как у мальчишки, ведущего мотоцикл. Только у самого места для посадки он наконец сбросил скорость.
В наушниках Шона и Дэни послышался голос пилота:
– Похоже, кругом ни души.
– Понял, – ответил Шон.
– Откройте дверь, – велел пилот, – я начинаю снижаться над пляжем. Как только окажетесь на земле, бегите подальше от берега.
– Ясно. Отключаюсь.
Шон снял наушники и расстегнул ремни. Дэни поспешно последовала его примеру, когда Шон распахнул боковую дверь. В кабину ворвался вихрь.
А сердце Дэни вновь заколотилось от страха.
«Я не сплю, – вдруг поняла она. – Господи, во что я ввязалась?»
Взглянув на невозмутимое лицо Шона, она с новой силой поразилась сочетанию его сдержанности и губительной силы. Миг паники миновал.
«По крайней мере на этот раз я не одинока, – подумала она, – пусть даже мой партнер обладает разговорчивостью устрицы».
Шон заметил синюю машину, спрятанную в зарослях кустарника. Подняв руку, он подал сигнал пилоту.
Пилот виртуозно выполнил приказ. Вертолет снизился над пляжем и завис на высоте нескольких футов над песком.
Шон выглянул из кабины, но не разглядел ничего, кроме клубов поднятого песка. Не оглядываясь, он протянул руку Дэни и высунулся еще дальше.
После секундного колебания Дэни подала ему руку и позволила поставить себя на пороге открытой двери.
Вертолет спустился еще на несколько футов и застыл, как маленький, но устойчивый смерч. Пилот бросил Дэни небольшую кожаную сумку.
Она машинально ухватилась за ремешок, и в тот же миг Шон потащил ее из вертолета, легко спрыгнув на песок.
Как только ступни Дэни ударились о песок, Шон обхватил ее обеими руками, прижал лицом к своей груди и повернулся спиной к вертолету.
Машина немедленно взлетела, оставив Шона и Дэни лицом к лицу с «Гармонией».
Глава 16
Аруба. Ноябрь
Крепко зажмурив глаза, Дэни зарылась лицом в рубашку Шона, радуясь, что его крепкое тело отделяет ее от песчаной бури, поднятой улетающим вертолетом.
Прищурившись, Шон наблюдал, как вертолет наискосок пересек пляж и полетел над волнами, направляясь к аэродрому на Кюрасао. Через пятнадцать секунд шум машины смешался с плеском волн и свистом ветра.
Одно препятствие благополучно преодолено, мысленно отметил Шон. Попасть на нужное место – самый опасный этап любого задания.
Но еще опаснее другой этап – выбраться оттуда.
«Черт возьми, Дэни, почему ты не осталась дома, в безопасности?» – Шон негодовал.
Но досадовать на ее настойчивость было уже поздно: теперь Шон нес ответственность за нее.
Горячее дыхание Дэни, горячее тропического дня, обдавало грудь Шона. Он не сразу понял, что стоит, как идиот, обнимая ее, в то время как не должен терять ни минуты.
«Она лишает меня всякой сосредоточенности», – в отчаянии подумал Шон. Похоже, в монастыре он пробыл слишком долго. Проклятие!
Резко разжав руки, он взял у Дэни сумку и расстегнул пряжку. Внутри оказалось нечто, обернутое в ткань и перевязанное шпагатом. Шон принялся возиться с упаковкой.
Из складок ткани появился пистолет. Шон проверил его несколькими привычными движениями руки; убедившись, что оружие исправно, сунул его обратно в черную сумку.
– Сойдет, – буркнул он и повернулся к Дэни:
– Стой здесь, пока не позову.
– Куда ты?
– За машиной.
Дэни огляделась. Синий кабриолет был отчетливо виден сверху, но совершенно незаметен с земли. Очевидно, Шон вычислил местонахождение машины еще в вертолете.
С быстротой и тщательностью опытного разведчика Шон обследовал пальмовую рощу. Он не обнаружил никаких признаков чьего-либо пребывания, после того как машину поставили на место и замели следы.
Шон принялся убирать заросли кустов.
Поняв, что эта растительность – искусственный экран, скрывающий из виду взятую напрокат машину, Дэни шагнула к ней.
– Стой на месте, черт побери! – выпалил Щон, не оглядываясь.
Дэни застыла, не понимая, откуда он узнал, что она обнаружила машину и направилась к ней.
«Через несколько дней, – думала Дэни, – Шон будет знать меня лучше, чем мой бывший муж».
Она не могла решить, что принесла ей эта догадка – успокоение, досаду, тревогу или все сразу.
Быстро, не прикасаясь к машине, Шон обследовал ее. Под конец он лег на живот и заглянул за колеса. Удовлетворившись результатами, он встал, поспешно отряхнул песок и взялся за дверную ручку.
Механизм щелкнул, дверца открылась.
Второй барьер взят, подумал Шон. Только черту известно, сколько еще таких барьеров им предстоит.
Он открыл дверцу, сел за руль, вставил ключ и повернул.
Машина завелась. Третий барьер.
– Все в порядке, сообщил Шон Дэни. – Можешь подойти.
Пока Дэни бежала к машине, он открыл бардачок и сунул туда кожаную сумку.
– Что все это значит? – спросила Дэни, захлопывая за собой дверцу.
– ОВО №237 по классификации Джилли, – сообщил Шон, выезжая на шоссе. – Засады вокруг машин.
– Что такое ОВО?
– Ослепляющая вспышка озарения.
Дэни рассмеялась.
– Вспышка озарения, – продолжал Шон, – гораздо лучше взрыва подложенного в машину секретного устройства. А это уже ОВО №1.
С лица Дэни исчезла улыбка.
– Если ты пытаешься запугать меня, лучше не трудись, – заявила она.
– Тебе не помешает это знать. Хорошая автомобильная мина взрывается через секунду после поворота ключа.
– Постараюсь запомнить.
– Уж будь любезна. Я не разделяю естественного подхода Джилли к подготовке агентов. По-моему, непроизвольные поступки не всегда рождают безошибочную тактику.
Шины коснулись асфальта. Машина быстро набирала скорость.
Через три минуты после того, как Шон и Дэни покинули вертолет, их было невозможно отличить от других туристов.
Шон вел машину по дорогам островка так уверенно, словно родился здесь, а хваленая «ориентация на местности» Дэни вскоре начала подводить ее.
«Зная Джилли, можно предположить, что где-нибудь в машине есть карта, – размышляла она, – для меня, а не для Шона. Этому дзен-киборгу она не нужна».
Карта Арубы нашлась в кармане пассажирского сиденья. Дэни понадобилось меньше минуты, чтобы выяснить, где они находятся и куда направляются.
Спустя пятнадцать минут Шон свернул на главное шоссе и устремился к Ораньестаду. По мере того как машина приближалась к аэропорту, заросшая чахлым кустарником местность постепенно сменялась пригородами.
Поначалу дома были немногим больше лачуг, украшенных языческими талисманами. Но чуть поодаль роскошные бунгало соседствовали бок о бок с голландскими ветряными мельницами, лениво помахивающими крыльями на ветру. Вокруг разливалось странное умиротворение.
Дэни вздохнула и расслабилась. В такой обстановке можно запросто сыграть туристку.
За аэропортом начал обретать форму город Ораньестад. Дэни представила себе, что они те, кем стремятся выглядеть: туристы, осматривающие достопримечательности острова, которым вскоре предстоит уезжать таким же путем, каким они прибыли сюда, – рейсом компании «Американские авиалинии», на борту самолета вроде того, что недавно подрулил к зданию аэропорта.
Просто влюбленные на отдыхе.
Она взглянула на сидящего рядом Шона. Он казался вполне презентабельным спутником, когда этого хотел: интеллигентным, доброжелательным и обаятельным.
В последнее время Дэни не часто видела его таким.
– Ты умеешь развлекать девушек в экзотических уголках планеты, – заметила она. – Сначала в Лхасе, теперь – на Арубе.
Она указала на город – лес отелей-небоскребов вдоль пляжей западного побережья острова.
– Не забывай, почему мы здесь очутились, – отозвался Шон.
– Не волнуйся, не забуду, – пообещала Дэни. – А если и забуду, то дзен-киборг вовремя напомнит.
– Кто?
– Ты.
На миг лицо Шона ожесточилось, но затем вновь стало маской, как в ту минуту, когда Редпас решительно заявила, что Дэни отправится на Арубу. С Шоном Кроу или без него.
Шона подмывало обвинить ее в шантаже, но он воздержался. Если он откажется от задания, за него возьмется Джиллеспи. Подобный поступок выглядел бы непрофессионально.
А что касается всего остального, Шон старался не забывать о данном самому себе обете воздержания.
Сроком на два года, одиннадцать месяцев, двадцать два дня и так далее.
Центр Ораньестада выглядел в точности как в видеофильмах, которые показывал им Джиллеспи. Здесь господствовали пастельные тона деловых кварталов колониальной эпохи. Офисы старых компаний чередовались с сияющими новыми торговыми центрами, с еще более новыми казино, окутанными неоном, и зданиями банков, целиком состоящими из нержавеющей стали и затемненного стекла.
Дэни глубоко вздохнула. В воздухе разливался какой-то приторный цветочный запах.
– Пахнет фруктами? – спросила она. – Или здесь воздух опрыскивают духами специально для туристов?
– Это запах коррупции, – отозвался Шон.
– Как романтично!
– Романтично? – Он хрипло рассмеялся. – Здесь триста пятьдесят банков, и каждый готов в мошенничестве перещеголять своих конкурентов. То, что ты видишь, – памятники коррупции и алчности из стекла и стали.
– Изобрази улыбку, дорогой. Мы же в отпуске – помнишь?
Шон метнул на Дэни недоверчивый взгляд.
– А точнее, в романтическом путешествии влюбленных, – вкрадчиво добавила она. – Разве не так говорил Джилли?
– Ч-черт!
Дэни прикусила язык, почувствовав, что чаша почти безграничного терпения Шона переполняется.
В северной части города они свернули с шоссе на дорогу, идущую вдоль берега. По обе стороны дороги высилась стена из небольших отелей, казино и ресторанов. Скромные строения быстро сменялись шикарными пляжными комплексами. Стена бетона и стекла заменила прибрежные утесы.
В просветах между рукотворными скалами открывались многолюдные пляжи с песком, по цвету и фактуре напоминающим сахар. Он был настолько белым, что резал глаза даже сквозь солнечные очки. Раскаленный, слепящий песок простирался до искрящейся голубой воды.
– Добро пожаловать на родину «Гармонии», – произнес Шон. – Удачного отдыха и так далее.
– Мне было бы спокойнее, если бы Джилли не просветил меня.
– У тебя был выбор.
– Неужели тебе никогда не надоедает повторять «я же говорил»? – с досадой выпалила Дэни.
– Нет, не надоедает. Я же машина. Киборг.
Дэни поморщилась. Из уст Шона это слово прозвучало так, что вызвало мгновенное отвращение. Дэни решила сменить тему. И как можно скорее.
– Трудно представить себе, что столько людей, проводя отпуск, блаженствуют в тени такого скопища пороков, как «Гармония», – заметила она.
– Ты когда-нибудь бывала в Рио?
– Нет, но надеюсь побывать. Я слышала, он великолепен.
– Рио – отточенное лезвие бандитского ножа, – ответил Шон. – Пляжи там небезопасны для туристов, – впрочем, как и здесь.
– Ты слишком мрачно смотришь на жизнь.
– Просто я никогда не носил розовых очков и не жил в башне из слоновой кости.
– Ты придумал себе имидж ублюдка или он появился естественным путем? – поинтересовалась Дэни.
– Естественным путем. Мои родители не были женаты.
– Довольно! Для одного разговора это уж слишком. Черт, разве нам не положено развлекаться?
– Нет.
– Улыбайся, уб… упрямец! – поспешно поправилась Дэни. – Мы же влюбленные, к тому же едем в открытой машине. Мы на виду у всех.
Шон улыбнулся, как волк при виде бараньей отбивной.
– Можешь не стараться, – оценила его попытку Дэни. – Я буду улыбаться за нас обоих.
Кабриолет миновал высокие двойные и тройные башни отелей со стороны берега океана. Игорные дома удачно и скромно вписывались в туристические комплексы. Казалось, казино приносят не больше прибыли, чем плавательные бассейны.
– Да, это не Лас-Вегас, – заметила Дэни. – В Вегасе делают все возможное, кроме взрыва атомной бомбы, чтобы привлечь внимание к казино.
– В Вегасе? Значит, ты поклонница азартных игр?
– А зачем, по-твоему, я каждое лето провожу на Великом шелковом пути? – парировала Дэни.
– Я имел в виду азартные игры на деньги, а не на собственную жизнь.
Дэни пожала плечами.
– Игра на деньги меня не привлекает, – сообщила она. – Но мне известны люди, для которых она стала своего рода наркотиком.
– Преступность, игорный бизнес и коррупция, так сказать, в одной постели не случайны, – объяснил Шон. – Запах людских слабостей притягивает хищников, как гнойная рана мух.
– Какое приятное сравнение!
– И мухи так считают, – отозвался Шон.
– Стой! – вдруг воскликнула Дэни. – Мы проехали «Хайет».
– Знаю. Посмотри, что находится рядом.
Дэни увидела огромные стальные ворота, аллея за которыми вела к воде. Полированная бронзовая вывеска на одном из столбов ворот объявляла миру: «Гармония». Частные владения. Посторонним вход воспрещен".
– Выглядит как половина пляжа Малибу, – беспечно заметила Дэни.
