Текст книги "Песня любви для Ворона "

Автор книги: Элизабет Лоуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Рейвен же усилием воли запретил себе смотреть на уголок одеяла, из-под которого задорно выглядывал аккуратненький розовый сосок. Алый румянец, выступивший на безупречно гладком лице, когда Дженна, проснувшись, обнаружила себя обнаженной в постели с мужчиной, свидетельствовал, что прелестное создание не избаловано подобными пробуждениями. Осторожные любопытные прикосновения женской руки к быстро твердеющей плоти тоже дали ему понять, что она не слишком привыкла и к мужскому телу. А ведь гостье, по-видимому, лет двадцать – двадцать пять.

Эти доводы заставили Рейвена подавить в себе желание дотронуться до гибкого женского тела, прильнуть к нему и проникнуть в жаркую манящую тайну. Главное, что он наверняка не встретил бы сопротивления. Женщина слишком благодарна ему. Но он же не хищник, несмотря на устрашающий вид, и не относился к тому типу мужчин, скорее даже самцов, которые непременно воспользовались бы ситуацией, чтобы удовлетворить физические потребности. Впрочем, именно из-за необычной внешности он не считал себя тем представителем сильного пола, который нравится женщинам. Рейвен выглядел слишком большим, слишком громоздким, неуклюжим и грубым. А кроме того, в его жилах текла индейская кровь, что было заметно внимательному взгляду.

Рейвен аккуратно поправил одеяло, чтобы скрыть нежный, соблазнительный розовый сосок, который притягивал его как магнит.

– Как насчет завтрака? – поинтересовался он.

– Даже не знаю. – Дженне стало неловко, что она, подобно спелой ягоде, так и напрашивалась на завтрак спасителю, но, похоже, совсем не возбуждала у него аппетита. Не случайно, увидев ее обнажившееся тело, мужчина постарался отвести глаза. – Я действительно не знаю, – нерешительно ответила девушка. – Хотя я здесь, разум, видимо, остался на морском дне.

– Ничего страшного, я отыщу его, когда в следующий раз отправлюсь на рыбалку, – сказал Рейвен сухо, но глаза сверкнули, как отполированные минералы на солнечном свете. – Кстати, у тебя есть имя или ты, как шаман, предпочитаешь скрывать его?

– Дженна Морган. – Девушка осторожно высвободила руку из-под одеяла, протянув для приветствия. – А ты, как я поняла, Рейвен?

– Да. – Ее ладонь ощутила крепкое теплое пожатие.

Некоторые мгновения мужчина и женщина, улыбаясь, смотрели друг на друга, сознавая, что официальная часть знакомства несколько запоздала, поскольку они пробудились обнаженными в одной постели.

Пальчики Дженны казались белоснежными и очень хрупкими на фоне смуглой загрубевшей ладони. Внезапно Рейвен вспомнил свои ощущения, когда женские ручки с любопытством исследовали его тело.

– Это имя или фамилия? – спросила она, убирая руку и быстро отворачиваясь.

– Когда я заполняю официальные анкеты – это фамилия, мое имя – Карлсон, – ответил хозяин яхты. – Но почти все называют меня просто Рейвен.

Он внезапно замолчал, вспомнив об Энджел и Гранте. Они звали его Карлсоном. Теперь Грант мертв. Его место занял Майлз Хокинс, Хок, – человек, которого полюбила Энджел. Казалось, ему следовало ненавидеть Хокинса, но он не мог испытывать подобное чувство к человеку, который вернул Энджел к жизни, подарив любовь и счастье.

Дженна заметила грустную, с примесью горечи улыбку. Ей хотелось спросить, о какой женщине вспоминает он с такой грустью, но она не решилась. Если есть печаль, значит, существует и любовь.

– Зови меня просто Рейвен, – оборвав воспоминания, предложил Рейвен.

– Рей-вен, – медленно повторила Дженна.

Ей нравилось, как легко скатывалось с языка его имя.

Усмехнувшись, Рейвен поймал себя мысли, что ему очень хочется знать, что прячется в глубине ее глаз, напоминающих лесное озеро. Улыбка, которой ответила Дженна, была открытой, дружелюбной, но отличалась той, что играла на ее губах раньше. Как будто, под одеялом, которым Рейвен накрыл ее сосок, напоминавший вишню, спряталась и часть женской души. А ранее она отражалась в глазах, которые светились радостью и благодарностью.

Неглубокая морщина пролегла между бровей. Так происходило каждый раз, когда Рейвен наблюдал жизнь, ускользавшую от взора в холодные бездонные глубины. Они всегда недоступны для человека, стоящего на палубе. Вот и сейчас какое-то трогательно-прекрасное видение исчезло, скрылось за глазами, ставшими вдруг непроницаемыми.

– Тебя кто-нибудь ждет? – спросил вдруг Рейвен.

– Ждет? – переспросила девушка.

Внезапное замешательство стало лучшим ответом на вопрос. Женщина явно одинока, так же как и он, причем настолько, что ей показалась странной идея, что кто-то может скучать по ней.

– Муж, семья, просто любимый человек, наконец, – мягко продолжил Рейвен, пытаясь поймать взгляд серо-зеленых глаз. – Возможно, кого-нибудь обеспокоит твое долгое отсутствие?

– О нет. – Дженна рассмеялась. – Мне двадцать четыре, но я свободна как птица. С мужем давно расстались, детей нет, а друзья знают, что я вернусь не раньше сентября. Что же касается хозяйки домика, который я снимаю, то мое исчезновение ее не огорчит, ибо я заплатила за месяц вперед. К тому же она много пьет.

Рейвен не понял, чему именно удивился больше, – тому, что Дженна успела побывать за мужем или тому, что она приехала в Массет совершенно одна.

– Ты проводишь здесь отпуск?

– Что-то в этом роде. – Девушка пожала плечами. – Вообще-то я свободный художник – и рисую, и фотографирую. Друг попросил меня сделать иллюстрации для книги об островах Королевы Шарлоты. И уже несколько недель я пытаюсь попасть в бухту, которая славится необыкновенными пейзажами. Но каждый раз случается что-то непредвиденное.

– Что-то непредвиденное?

– Обычно – дождь, часто – туман, еще чаще – ветер.

Рейвен ухмыльнулся.

– Добро пожаловать на острова Королевы Шарлоты!

– Ну да. Добро пожаловать в ад, – рассмеялась Дженна.

Смех понемногу угас. На мгновение ее глаза снова стали почти серебряными, отражая кипящие страсть и эмоции. – Никогда не видела такого дикого и такого прекрасного места. Острова словно … остались нетронутыми с древних времен. Эта нетронутость вот прямо на поверхности, ее можно потрогать. – Она ненадолго замолчала, затем мягко добавила: – Кажется, что это место имеет особое отношение со временем. Время подходит к островам, но, словно океан, омывает их и уходит дальше, не оставляя следа. Другие места меняются, но не острова Королевы Шарлоты. Они навсегда останутся такими, покрытыми легким туманом воображения. Вне времени. Только воображение и туман.

Во второй раз на Рейвена нахлынула волна симпатии к молодой женщине. Многие туристы находили острова мрачноватыми и стремились поскорее покинуть их. А Дженна, испытавшая грубую силу стихии и чуть не погибшая, все равно считает здешние места прекрасными.

– Да, мне тоже очень нравится здесь. Я приехал сюда насладиться тишиной, побыть наедине с самим собой и еще раз кое-что обдумать.

– А тебе приходится терпеть общество болтливой незваной гостьи, – сказала Дженна, поморщившись. – Извини, рада Бога, я не намеревалась нарушать твой покой.

– Ничего страшного. Раз ты оценила чарующую красоту островов, значит, понимаешь тишину. А мне не может помешать такая приятная гостья.

Так-то оно так, но она не заинтересует мужчину, не привлечет его, не возбудит желаний… Украдкой вздохнув, Дженна подумала, что ему, скорее всего, как и большинству представителей сильного пола, нравятся исключительно блондинки с загадочными голубыми глазами, чувственными алыми губами и с такими крутыми формами тела, что они напоминают изгибы горных дорог. Разве она сравнится с этими женщинами? Даже если обладает чувством юмора?

– Я когда-нибудь дождусь ответа насчет завтрака? – Рейвен бросил взгляд на чайник, что стоял на маленькой плитке в конце каюты. – Ты голодна?

– Ты, наверное, шутишь? Звуки, которые ты слышишь, – отнюдь не гром в небе, это мой желудок напоминает о своем существовании. – Дженна на мгновение забылась и сделала неосторожный жест рукой, но тут же поспешно натянула одеяло, которое опять сползло, обнажив тело.

Рейвен отвел глаза, сделав вид, что не заметил открывшихся взору нежных округлостей груди, увенчанных бархатисто-розовыми ягодками, настолько аппетитными, что он до боли сжал руки в кулаки, дабы побороть желание прикоснуться к ним.

Чайник между тем засвистел. Рейвен с радостью воспользовался возможностью, чтобы отвлечься от мыслей, которые будоражили фантазию и пробуждали желание… Он подошел к плите, разлил кипяток по кружкам. Но возбужденное воображение не давало покоя. Интересно, какой оказалась бы реакция Дженны, если бы он сообщил, как приятно ощущать рядом нежное обнаженное тело с плавными изгибами? Но сказать в открытую, значит, напрямик намекнуть на секс. А эту тему он собственноручно закрыл в тот момент, когда спрятал под одеялом искушающе дразнящие розовые соски. В ту же секунду блеск желания померк и в туманно-зеленых глазах. В каюте звучал лишь дружелюбный смех.

Он удивился, почувствовав горечь и сожаление, что не взял предложенное ею без всяких мыслей о том, почему она это предложила. Другие женщины хотели или не хотели его, но обычно его это не очень волновало. Единственным исключением стала Энджел. Ее отказ причинил страшную боль, которая преследовала его днем и ночью. Задолго до появления Майлза Хокинса, Рейвен понял, что некоторым вещам не суждено быть. Для него такой несбывшейся мечтой стала Энджел. Нужно или принять неизбежное, или погибнуть.

Жизнь есть жизнь. Он есть он. Любовь есть любовь. И, увы, она не для него.

Глава 3

– У тебя есть нож? – сквозь зубы процедила Дженна.

Взглянув на нее, Рейвен улыбнулся, спрятав усмешку под усами. Девушка стояла коленях перед холодным ручьем, пытаясь распутать тяжелую массу волос. Очертания ее тела отчетливо проступали сквозь промокшую фланель надетой на нее его рубашки, ставшей почти прозрачной. Стройные гладкие ноги, проглядывающие из-под подола, который развевал ветер, светились нежной белизной.

– Да, есть, а что?

– Тогда помоги мне, пожалуйста, избавиться от беспорядка на голове.

– А у меня есть идея получше.

– Побрить?! – воскликнула девушка, – Отлично! Принимается!

Дженна услышала раскаты громкого смеха Рейвена. Он опустился рядом на поросшую землю. Мощная грудь уперлась в ее спину, а пальцы погрузились в густую темно-рыжую гриву ее волос.

– Я не имела в виду, чтобы ты помыл мне голову.

– Твои руки наверняка еще ноют. Побереги их. Отдохни. Я попробую справиться сам, – предложил он.

– С тех пор как ты выловил меня, я только и делаю, что отдыхаю. Тебе приходится ухаживать за мной, как за больным ребенком, – запротестовала девушка.

– Целых тридцать часов полного безделья, – покачал головой Рейвен, совсем как учитель, недовольный поведением ученика. – Да, лень возмутительная. Нужно непременно сообщить в туристическое агентство.

– Но…

– Тихо. Никаких «но», – перебил Рейвен. – Мне очень нравятся длинные женские волосы. Так доставь мне несколько приятных минут.

Дженна послушно смолкла. Она получала невероятное наслаждение, оттого что голову аккуратно массируют сильные мужские руки, бережно перебирая мокрые пряди. Неожиданно дрожь пробежала по ее телу.

– Ты замерзла? – скорее не спросил, а вынес диагноз Рейвен.

Ему, конечно, день не представлялся холодным, несмотря на ветер, который забавлялся с тяжелыми серыми тучами.

– Нет, мне совсем не зябко.

Она не солгала. Несмотря на то, что ее одежда состояла лишь из футболки и гигантских размеров рубашки, девушка действительно не ощущала холода. Не холод, а осторожные прикосновения мужских рук, вызвали у нее дрожь.

– Я постараюсь побыстрее.

Дженна хотелось сказать, что Рейвен может особо не торопиться, но передумала и вообще не открыла рта, чтобы сдержать стон удовольствия, иначе он непременно вырвался бы наружу.

Да, мои мозги в самом деле остались на дне моря, с горечью подумала девушка. Она старалась представить Рейвена одним из своих братьев, которые частенько запускали свои ручищи в ее волосы, желая устроить сестричке хорошенькую трепку. Сравнение не удавалось.

Тогда она представила, что Рейвен – парикмахер.

Но уловка тоже не прошла.

Рейвен есть Рейвен. Самый интересный! мужчина из тех, с кем доводилось Дженне встречаться. В нем странным образом сочетались суровый, почти пугающий внешний облик и добрая, нежная душа, способная на беззлобные шутки. А когда он молчал, тишина казалась не напряженной, а скорее умиротворяющей.

А еще Рейвен обладал особой чувственной привлекательностью, от которой обжигающие искры разбегались по всему телу. А ведь после развода никто из мужчин так и не заинтересовал Дженну.

Неудавшийся брак сделал ее слишком уязвимой и неуверенной в себе, несмотря на увещевания родственников Марка в том, что она совершенно не виновата в случившемся. В глубине души Дженна жила уверенность, хотя она никогда никому не открылась, что, будь она более привлекательной как женщина, муж относился бы к ней совсем по-другому. Лишь спустя полгода после развода девушка смогла спокойно посмотреть на себя в зеркало, не задаваясь вопросов почему она не сексапильна. Виноваты медно рыжие или, наоборот, недостаточно рыжие волосы? Слишком маленький рост или слишком большой? Излишняя худоба? В чем причина, что она не вызывала у Марка чувственного желания?

Дженна со временем все же свыклась с мыслью, что она хотя и не красавица, но женщина с вполне приятной внешностью, способная привлекать внимание, а потому может с уверенностью смотреть на отражение в зеркале. И вдруг она совершенно нагая просыпается в объятиях мужчины, тоже без всяких признаков одежды, но ситуация вдохновляет его лишь на то, чтобы получше укутать случайную гостью в одеяло.

Длинные тонкие пальцы с такой силой впились в зеленую мякоть мха, что побелели суставы. Впрочем, хватит ворошить прошлое и бесконечно упрекать себя, приказала себе Дженна. В конце концов, она кое-что способна предложить мужчине: поддержать умную беседу, сыграть на пианино, приготовить вкусный ужин. В ее доме почти идеальный порядок, у нее крепкое здоровье, высокая грудь, тонкая талия, белоснежные зубы. А еще она любит животных, обожает детей, обладает отличным чувством юмора.

Однако перечень достоинств не ободрял, а скорее, крайне угнетал Дженну. Она тяжело вздохнула, поежившись от невеселых мыслей.

– Не шевелись, а то мыло попадет тебе в глаза, – попросил Рейвен.

– А как я об этом догадаюсь? – спросила девушка, стирая пену, стекающую по лицу.

– Извини, – виновато пробормотал Рейвен. – Наверное, мне с моими неуклюжими ручищами не следовало браться за столь деликатное дело. Ты прекрасно обошлась бы и без моей помощи, ведь мне впервые приходится мыть женскую голову.

Он уже собрался было снять с себя обязанности парикмахера, как вдруг женская ладонь легла на его запястье.

– Пожалуйста, продолжай. Ты прекрасно справляешься с нелегкой работой. – Дженна повернулась к Рейвену и тут же поняла, что совершила ошибку.

Ровный загар, черные крылья бровей, четкая линия усов и, наконец, манящая бездонная тьма глаз цвета оникса так и притягивали взгляд. Несколько тягостных секунд она не могла вымолвить ни слова. Дыхание перехватило.

– Извини. Я не хотела задевать тебя. Наверное, чувство такта осталось там же, где и мозги, – в глубине морской.

Рейвен взглянул на девушку. Искренние глаза, влажные, слегка приоткрытые губы цвета спелой малины, как и озорной сосок, выглядывавший из-под одеяла. От случайного воспоминания тяжелый горячий поток пронесся по мужскому телу, с силой ударив в то место, которое плотно прижималось к приятно упругой женской спине. Неожиданная фантазия родилась в его воображении. Как прекрасно, наверное, прямо сейчас, сбросив одежду, ласкать ее густые волосы, стройное тело, до тех пор пока она сама не откроется и со стоном не попросит войти во влажное таинство…

Рейвен, сжав зубы, заставил развеяться сказочные видения. Слишком много времени он провел напрасно, терзаясь от любви к женщине, которая не ответила на его чувства. Зачем же начинать сначала? Дженна оказалась здесь случайно. Возможно, при других обстоятельствах она не согласилась бы провести и часа в столь уединенном месте с мужчиной весьма устрашающего вида. А воспользоваться ее благодарностью за спасение, мягко светившейся в глазах, – низко и отвратительно. Поэтому, как только шторм уляжется, он отвезет гостью в Массет, где они и расстанутся.

– Рейвен?

Он ответил девушке грустной улыбкой и, потянувшись, поднял полотенце. Осторожно вытер белую пену с ее лица.

– Что-то случилось? Почему ты вдруг загрустил?

– Ничего особенного, – последовал ответ. – Со мной все в порядке. А ты лучше покрепче зажмурься, пока я буду смывать мыло с волос, иначе заплачешь.

– Мне и так кажется, что я вот-вот разревусь, что происходит со мной крайне редко.

Смуглые пальцы слегка коснулись кончика ее носа.

– Не бойся. Ты слишком перенервничала и устала, пройдет какое-то время, прежде чем ты окончательно успокоишься.

И Рейвен начал усердно ополаскивать волосы в ручье, не позволяя себе растягивать удовольствие, какое он получал от тяжелой массы густых шелковистых прядей.

Мокрые и блестящие, они напоминали цветом дорогой соболиный мех с золотыми искрами. Любопытно, подумал вдруг Рейвен, как выглядит эта роскошная грива, когда в ней играют солнечные лучи? Начнет отливать красным деревом или более густым темным оттенком, походящим на корицу? Или волосы станут прямыми и непослушными, как у него, или же мягкими и волнистыми?

Усилием воли Рейвен снова остановил поток вопросов и, взяв полотенце, принялся осторожно вытирать голову.

– Спасибо, справлюсь сама. – Дженна испытывала чувство неловкости, поневоле заставив мужчину заниматься несвойственным ему делом. – Я помню, ты приехал сюда насладиться покоем и одиночеством, а тебе приходится осваивать парикмахерское искусство. Прости, я действительно не хотела усложнять тебе жизнь.

Рейвен послушно вытер руки.

– Ну что ж, раз леди не нуждается в моей помощи, я удаляюсь. Подожду тебя на берегу – Кстати, ты любишь моллюсков?

– Да, я просто обожаю их в любом виде!

– Как насчет супа из моллюсков и сырых устриц на холодную закуску?

– Раз, два, три… Продано! – скороговоркой выпалила Дженна, вытираясь махровым полотенцем.

Но тут неожиданно оступилась и чуть не упала в ручей.

– Помогите! – раздался жалобный голос.

– Конечно, помогу. Я полагал, что ты предпочитаешь закончить водные процедуры самостоятельно.

Дженна не видела его лица, но по интонации поняла, что Рейвен улыбается. Полотенце снова оказалось в его руках. На смену ему пришла расческа, выглядевшая игрушечной в больших сильных пальцах.

Пока Рейвен занимался ею, девушка стояла неподвижно, не переставая удивляться тому, что он возится с волосами с такой тщательностью и терпением, на которые способна не всякая женщина.

– Леди не желает, чтобы ей заплели косу?

– О нет! Иначе волосы никогда не высохнут. Лучше их отрезать. Проблем сразу станет меньше.

– Я категорически против. А может, леди предпочитает, чтобы волосы высушили феном?

– Конечно-конечно! А раз на то пошло, то будьте добры, сделайте мне и маникюр.

– Увы, но лака для ногтей в нашем фирменном салоне нет. Энджел им никогда не пользовалась.

То, как смягчился голос Рейвена, сказало Дженне больше, чем она хотела бы знать.

– Как я поняла, Энджел – бескрылое, двуногое, земное создание? – легко спросила Дженна.

Рейвен улыбнулся.

– Так она продолжает утверждать, но я ей никогда не верил. – Он провел ладонью по волосам Дженны. – Надо было подумать об этом еще вчера.

– Вчера ты был слишком занят, спасая меня, чтобы думать об ангелах.

– Я имел в виду коробку со всякой всячиной.

– Люди, помогите!

Рейвен аккуратно расчесывал мокрые пряди.

– Хватит надо мной насмехаться. Прошлым летом Энджел оставила кое-какие свои штучки. Я о них забыл, пока не увидел блеск твоих волос.

Дженна подумала, была ли Энджел летним гостем и покидала ли лодку только в сентябре? Возвращается ли она каждый год? Не поэтому ли она оставила свои вещи? Не поэтому ли она сама не привлекает Рейвена? Дженна прикусила нижнюю губу, только чтобы не задавать лишние вопросы. Если бы Рейвен хотел, чтобы она знала об Энджел, то сказал бы напрямую без наводящих вопросов вроде: «ты был на ней женат?», «женат до сих пор?», «ты ее любишь?», «а может вы помолвлены?», «кто ты, Карлсон Рейвен?», «почему твоя печаль и твой смех рвут мне душу, и я хочу плакать и смеяться вместе с тобой?».

Терзая себя вопросами, на которые ей не терпелось получить ответы, Дженна наблюдала за Рейвеном. Тот складывал в корзину шампунь, полотенце, другие мелочи. Каждое движение наполняла прямо-таки сверхъестественная мощь, не лишенная, впрочем, грациозности. Девушка выросла в окружении здоровых крепких парней и, непосредственно сталкиваясь с мужской силой, видела в ней лишь проявление грубой стихии, безрассудной и даже отталкивающей. А вот у Рейвен выходило все по-другому, и Дженна не могла не залюбоваться им.

– Готова?

Девушка молча повернулась. В густой кроне сосен запутались клочья тумана. По-прежнему небо хмурилось. Тропинка едва проглядывалась среди бурно разросшихся ползучих растений.

– Осторожно, – поддержал Рейвен девушку, споткнувшуюся о поросшую мхом кочку.

Дженна посмотрела на ноги. Кроссовки выдержали купание в морских глубинах, затем сушку в духовке небольшой плиты и выглядели вполне сносно. А вот про носки, закинутые в спешке под кровать, они совсем забыли. Носки сушились теперь на поручнях яхты. Рейвен отдал девушке шерстяные гольфы, которые, как она ни подворачивала, доходили до колен. Руки же просто терялись в рубашке, милостиво предоставленной широкоплечим хозяином. Ковбойка скорее напоминала платье, спускаясь ниже колен.

Да, со вздохом заключила про себя Дженна, сейчас я явно напоминаю клоуна из бродячего цирка, не хватает лишь толстого слоя грима, красного носа на веревочке и идиотской улыбки.

Тот еще видок, особенно рядом с Рейвеном, могучим, как Тихий океан. Ветер и мокрая хвоя, застрявшая в черных волосах, превратили их в густую гриву, которая влажно поблескивала при каждом шаге. Движения резкие, уверенные. Он настолько гармонично вписывался в окружающий мир, что, казалось, являлся неотъемлемой частью дикой природы. А Дженна здесь чужая, непрошеная гостья, слишком слабая и неуклюжая на фоне величественного пейзажа.

Внезапно она почувствовала, что покрывается мурашками, и, поежившись, начала растирать руки, хотя дрожь вызывалась не холодом, а присутствием мужчины, уверенно шагавшего рядом. Его дыхание, голос, смех не оставляли ее равнодушной. Она поняла это с той самой минуты, когда пришла в себя и ощутила необыкновенное блаженство от крепких объятий, излучающих тепло и энергию.

Рейвен обернулся и, заметив, что спутница трет ладони, пытаясь согреться, нахмурился. Он заподозрил, что, возможно, это признаки лихорадки, и, когда они вышли из леса, остановился.

– Подожди-ка.

– Что слу… – договорить Дженна не успела, потому что вдруг перехватило дыхание.

Мужская рука тяжело опустилась на ее плечо, а другой он осторожно коснулся лба. На тропинке Рейвен придерживал колючие ветки, чтобы они не хлестали по лицу, и теперь Дженна уловила терпкий аромат можжевельника, исходивший от его пальцев. Отныне, проходя мимо кустарников, она наверняка вспомнит то мгновение, когда Рейвен стоял так близко, что слышалось биение сердца в могучей груди, а запах его тела, смешанный с лесным воздухом, просто пьянил.

– Похоже, ты дрожишь. Но температуры, кажется, нет. Думаю, ничего страшного, все в порядке.

Да, пока в порядке, подумала Дженна. Но ситуация изменится, если он по-прежнему будет стоять так близко. Она успела оборвать свои мысли, прежде чем они превратились в безумные слова.

Из недолгой супружеской жизни Дженна вынесла хороший урок. Если мужчина не хочет женщину, это вовсе не означает; что он вообще не испытывает желания. Она прочла горы книг, напичканных рецептами о том, как разжечь страсть в партнере. Но когда попыталась воспользоваться «стопроцентными» советами, они оказывали такое же действие, как ведро ледяной воды…

– Со мной действительно ничего не случилось, – отступив на шаг, решительно заявила Дженна с наигранной веселостью. – Я даже слишком здорова. У меня нет легкой фамильярности и загадочной бледности, которая обычно привлекает мужчин. Я обыкновенная американка, почти довольная жизнью. Все что мне нужно, это – острые куриные крылышки, обувь в каждом магазине и щенок, который будет тянуть меня за штанину.

Однако Рейвен уловил горечь, возможно даже обиду, которую молодая женщина пыталась скрыть за беззаботными словами. Он внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять, что заставило красивую особу усомниться в своем очаровании. Только слепой мог не оценить ее изысканной внешности. Шелковистые волосы, обрамляющие правильный овал лица, глаза цвета моря, изящная фигурка, чьи заманчивые формы не скрывала даже свободная рубаха, длинные ноги с тонкими лодыжками, которые казались еще стройнее, выглядывая из огромных шерстяных носков.

Ему вдруг страстно захотелось сбросить с Дженны грубую мужскую одежду, прикоснуться к атласной коже, ласкать губами до тех пор, пока не разгорится дремлющий в ней огонь желания и его имя не сорвется с ее уст в порыве страсти. Он подарит ей наслаждение в награду за смелость и отвагу, которые она проявила в борьбе за жизнь во время шторма, и за детскую доверчивость, с которой Дженна приняла помощь.

Подобно порыву ветра, внезапно налетевшему, непонятные, смутные чувства вторглись в душу Рейвена. Он молча смотрел вслед девушке, осторожно ступавшей по скользким валунам и направлявшейся к временной пристани яхты. Рейвен приспособил над нею большое бревно, привязав его к двум старым столбам, что вздымались из воды у самого берега. Бревно медленно покачивалось в такт волнам. Пройтись по неустойчивой скользкой опоре для Рейвена было так же просто, как по тротуару. А вот для Дженны подобная прогулка представляла реальную опасность.

Подойдя к воде, она в замешательстве остановилась.

– Нет, пожалуй, стоит рискнуть, – наконец произнесла девушка.

– О чем ты? – не понял Рейвен.

Дженна поежилась, но на сей раз действительно от холода.

– Я говорю о фене, а еще о джинсах. Ради них можно попробовать пройти по бревну. – И, вопросительно взглянув на него, добавила: – Если они, конечно, высохли.

– Прекрасно, иначе в твоем наряде недолго и простуду подхватить. Подожди. – Рейвен остановил девушку, взяв се за руку. – Я сам принесу.

Влажный бриз превратил медную копну ее волос в колеблющееся темное облако. Несколько прядей касались мужского лица. Прикосновения были очень нежными и после ветра, пропитанного морским запахом, источали легкий сладкий аромат.

– А ты боишься, что тебе снова придется вылавливать меня из воды? – усмехнулась Дженна.

Рейвен испытал легкое волнение, вспоминая о том, как он растирал и укутывал в теплое одеяло спасенную незнакомку, прекрасную в своей наготе. Досадуя на весьма неприличные мысли, он стиснул зубы и быстро зашагал по импровизированной пристани к яхте.

Через несколько минут Рейвен вернулся, держа в руках еще теплые после духовки джинсы. А еще Дженна заметила женский шарфик, напоминающий по цвету бирюзу морских волн, пронизанных солнечным светом. Едва взглянув на дорогую тонкую ткань, она сразу догадалась о том, кому принадлежит изящное украшение туалета.

– Нет, спасибо. – Она отстранила шарфик, который протягивал ей Рейвен. – Боюсь, что случайно могу порвать или испачкать его. Уверена, что глаза Энджел такого же бирюзового цвета.

– Откуда ты знаешь? – Черные густые брови удивленно поползли вверх.

– А еще она блондинка, верно? С отличной фигурой, чарующей улыбкой, чувственной в немного печальной, да?

– Колдунья! Ведь ты никогда не видела ее!

– Прекрасно, если я колдунья, то Энджел – горькая полынь, – обиженно прошептала девушка себе под нос.

– Что-что? – переспросил Рейвен.

– Так, ничего…

Она осмотрелась по сторонам, отыскивая сухое место, где можно переодеться. В конце концов выяснила, что единственным укрытием является лодка. Дженна так огорчилась, что с языка невзначай сорвалось любимое крепкое словечко ее братьев. Не оставалось ничего другого, как натягивать джинсы, стоя на одной ноге. Представив себе эту картину, она поняла, что будет выглядеть столь же грациозно, как свинья на роликовых коньках. Естественно, Рейвен станет свидетелем комической сцены и непременно сравнит ее со своей изящной неотразимой Энджел.

– Облокотись на меня, – предложил Рейвен, наблюдая, с каким трудом девушка пытается удержать равновесие, балансируя на одной ноге.

На мгновение Дженна замерла, представив в замешательстве, что придется прижаться к его бедрам, но за неимением другого выхода она приняла предложение.

Однако опора ненамного облегчила задачу. Джинсы после сушки слегка подсели, значит, они обтянут ее так же плотно, как кора дерево, подчеркнув каждый изгиб, каждую впадинку. В жесткие ссохшиеся штанины приходилось буквально ввинчиваться, и Дженна поневоле стала совершать круговые движения той частью тела, которая находилась в прямом контакте с мужскими бедрами.

Некоторое время он терпел повторяющиеся мягкие толчки, потом, не выдержав, обхватил девушку под грудь, рассчитывая, что облегчит ей задачу. Но избранная тактика оказалась верной лишь наполовину. Движения действительно стали менее активными, зато груди теперь упирались в его руки и заманчиво покачивались при каждом повороте. Рейвен не знал, радоваться или сожалеть о том, что про бюстгальтер Дженна вчера забыла и он сушился вместе с носками.

Рейвен вспомнил, как утром обнаружил на мокрую изящную вещичку женского туалете из темно-синего кружева, которая казалась воздушной в его огромных руках. Подобно молнии, в воображении Рейвена вспыхнула мысль, как он снова разденет Дженну, но на сей раз не ледяная вода, а его язык и горячее дыхание сделают соски твердыми. Он представил, как розовые пуговки, венчающие нежные полукружья, проступят сквозь синее кружево, наливаясь и требуя ласки.

С трудом заглушая готовый вырваться наружу стон, Рейвен повернулся к Дженне боком, удивляясь силе и быстроте возбуждения. Ты не мальчишка, чтобы распаляться, едва дотронувшись до женской груди, строго укорял он себя. Он давно постиг сексуальные тайны, связывающие мужчину и женщину. Изучил собственные желания, знает, когда их нужно сдерживать, а когда давать им волю. Сейчас как раз тот случай, когда нельзя идти на поводу у физических желаний. С первого взгляда очевидно, что Дженна сейчас абсолютно беззащитна. Он во много раз сильнее. Знает и эту землю, и это море, представляет, как выжить в суровой ситуации. А девушка совершенно беспомощна и полностью зависит от человека, спасшего ее от гибели. В глазах Дженны светилось почти преклонение, и если бы Рейвен захотел заняться сексом, она бы ему не отказала.