Текст книги "Лучше, чем друзья (ЛП)"

Автор книги: Элизабет Эльберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 3
Макеллан

О, ничего себе.

Что?

Я, наконец, понял, что произошло в тот день.

Ты понял это только сейчас?

Думаю, да.

Мы не будет об этом говорить.

Я не могу поверить, что не понял тогда, что с тобой было.

Как ты мог что–то понять, если тогда мы даже не разговаривали?

Ты думаешь, я хочу говорить об этом?

Тогда, почему ты говоришь об этом?

Э–э, не бери в голову.

Нам лучше поторопиться и обсудить кое–что мужское, верно.

Нет. Э–э, мне нравится мясо.

Птенцы.

Футбол.

Огонь.

Передники.

Педикюр.

Эй, ты обещала, что никогда не вспомнишь об этом. У меня был волдырь, и я просто…

Оправдания, оправдания.

Ты отвратительна.

За это ты и любишь меня.

Ага, я же просто мазохист. И стопроцентно чистый человек

Перестань смеяться.

Серьезно, перестань смеяться.

Макеллан, это не смешно.

– Что, если я обрежу свои волосы?

Это был такой простой вопрос, который задал Леви, но он понятия не имел, что «что, если» вопросы значили для меня многое. Это была игра, в которую я играла сама с собой очень часто. Я делала это особенно часто летом, перед восьмым классом.

Что, если я не показала бы Леви школу в его первый день?

Что, если я бы я была спокойнее и раньше бы заговорила с ним, чтобы понять, что у нас было общего?

Что, если дядя Адам никогда не упоминал ночь среды в доме мамы Леви?

Что, если его мама не всегда будет рядом, когда я буду нуждаться в ней?

Но в том–то и суть «что, если» игры – вы никогда не сможет узнать ответ на этот вопрос. И, может быть, это даже к лучшему.

Потому что что, если правда гораздо хуже?

Что, если бы ты не забыла учебник по биологии в тот день?

Что, если он не шел бы дождь?

Что, если бы тот водитель не писал бы сообщение?

Что, если бы мама задержалась ​​всего на три секунды, прежде чем уйти в этот день?

Что, если и так?

– Ох, Макеллан? – Леви махнул рукой перед моим лицом. – О чем ты думаешь?

Леви снял резинку со своих волос, и она упала в нескольких сантиметрах за его спиной.

– Мне кажется, в восьмом классе все нужно начать сначала.

Я пожала плечами:

– Хорошая идея.

– Некоторые из моих приятелей дома, в Калифорнии спрашивали, когда я, наконец, отстригу волосы.

Дома, в Калифорнии.

Я заметила, что даже спустя почти год, как Леви и его родители приехали сюда, у них не было планов переехать назад в Калифорнию, но он продолжал ссылаться на Калифорнию как на "дом". Он не признавал то, что его дом теперь тут в полной мере.

– Ну, так что? – спросил Леви.

Именно тогда я поняла, что он двинулся к парикмахерской в торговом центре.

– Прямо сейчас?

Он колебался в течение нескольких секунд.

– Почему бы и нет?

Двадцать минут спустя, он сидел в кресле, его волосы были привычно связаны в хвост. Парикмахер схватил его, а затем состриг ножницами. И через несколько коротких секунд, хвост разлетелся.

Леви прошелся руками по затылку.

– Обалдеть можно,– его голос звучал немного отдаленно, будто он сам не мог поверить в это.

Парикмахер вручил мне волосы. Я изучала их, думая о том, как долго он отращивал их. О том, что Леви ходил так всю свою жизнь до встречи со мной. И тут меня осенило, что он действительно начал все с самого начала.

В некотором смысле, я чувствовала, что была вынуждена начать все сначала после аварии.

Но я все равно просыпалась в той же постели, ходила в ту же школу, дружила с теми же людьми. Существовало что–то обнадеживающее в пробуждении и знании, что ты дома. Надеюсь, что и Леви доберется до точки, где будет чувствовать себя так же.

Я с замиранием смотрела, как волосы состригали еще больше. Стилист концентрировался на углах его волос. Закончив стрижку и укладку, она повернула кресло Леви ко мне, и он посмотрел на меня. Я с трудом узнала его.

Теперь его волосы были длиной около дюйма (2.5 см) и сверху появился более темный цвет, вероятно, потому что его "новые" волосы не видели много солнца.

– Что ты думаешь? – спросил Леви, широко раскрыв глаза.

– Мне нравится,– я бы ответила так, даже если бы такая стрижка была бы у большинства парней в школе.

– В самом деле? – он посмотрел на себя в зеркало. – Правда, нравится?

– Да, – я подошла и пробежалась пальцами по его волосам. – Это очень коротко, но тебе идет.

Леви задрожал от моего прикосновения, вероятно, не привык к тому, что кто–то был так близко к его шее.

Он вскочил со стула.

– Пойдем, сделаем что–нибудь.

– Хм, я думала, что мы уже делаем что–нибудь. Мы в торговом центре.

Он застонал.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Пойдем играть в мини–гольф или в парк.

Я взглянула на часы.

– Я не могу. Мне нужно убедиться, что все готово к сегодняшнему вечеру.

Его плечи опустились.

– Хорошо. Но мама действительно настаивала на твоем обеспечении. И она сердится на меня, когда я говорю, что тебе ничего не нужно.

– Я не хочу, чтобы она беспокоилась о чем–то. Это мой ужин для вас, чтобы поблагодарить, а так же это праздник для нас, потому что школа начинается уже на следующей неделе.

Он покачал головой.

– Ты – единственный человек, который волнуется из–за начала учебного года. Разве мы провели потрясающее лето?

Это было большое лето. Но я все еще жаждала дисциплины учебного года. Мне все еще нужно было отвлечься.

Я знала, что папа всего лишь пытался помочь, но я должна была все продумать до минуты. Я ходила на кулинарные мастер–классы в течение лета. Я делала салат, в то время, как лазанья пеклась в духовке.

– Ты уверена, что ничего не нужно? – спросил он в седьмой раз.

– Серьезно, пап, все нормально. Пожалуйста, займись чем–нибудь, чем угодно

Пойди, посмотри телевизор с Адамом.

Он усмехнулся.

– Ты говоришь в точности как твоя мать, – это был первый раз, когда он упомянул маму, не расстраиваясь. Вместо этого, он смеялся. Конечно, он смеялся надо мной, но у меня не было времени, чтобы расстраиваться по этому поводу. Я делала чесночный хлеб.

К счастью, звонок в дверь спас меня, и папа пошел, чтобы встретить Леви и его родителей. С кухни я слышала, как они здоровались.

– Пахнет удивительно! – миссис Роджерс заглянула на кухню.

– Не хочу вмешиваться, но пахнет действительно вкусно.

Папа последовал за ней с бутылкой вина в руке, скорее всего, подарок от родителей Леви. Потом я увидела и Леви, которого почти не узнала с этой его новой прической. Мне потребовалась секунда, чтобы заметить цветы в его руке.

– Ах, да,– сказал Леви, протягивая их. – Гм, для шеф–повара, – он протянул мне цветы, а щеки его слегка покраснели от смущения.

– Спасибо! – я торопливо схватила их.

Папа Леви подмигнул миссис Роджерс, прежде чем обнять меня. Я была особенно рада тому, что мистер Роджерс смог прийти. Он работал очень долго, и, как правило, не успевал домой к ужину в своем собственном доме.

Я прогнала всех из кухни, чтобы закончить с готовкой. Я не могла сдержаться от улыбки, когда их голоса и смех раздавались на кухне. Было так здорово, снова слышать радостный гул в доме. Каждый раз, когда я слышала стон Адама, я понимала, что Леви начинал говорить о предстоящем футбольном сезоне.

Таймер на печи зазвенел, когда я поставила салат на обеденный стол. Мы не ели там с моего десятого дня рождения. Не было причин доставать фарфор и сидеть там.

Я посмотрела на стол в последний раз перед тем, как звать всех и убедилась, что все было на местах. Я почувствовала некую гордость, когда все вошли и начали радостно шуметь.

Все хвалили мою лазанью, чесночный хлеб и, даже шоколадный пирог, который я купила на десерт.

– Торт тоже! – миссис Роджерс похлопала по своей тонкой талии, – я рада, что записалась в класс спина–к–спине на завтрашнее утро!

– О,– сказала я, – пирог из магазина. Я еще не ходила на курсы выпечки.

Ее глаза расширились.

– Дорогая, это все удивительно. Теперь я чувствую, что мне нужно будет сильно потрудиться, когда ты в следующий раз придешь к нам на ужин.

Я хотела встать и обнять ее. Сидя за столом со всеми вместе заставило меня понять, как много я упустила таких моментов, как этот. Я забыла, что это такое сидеть за ужином вместе, как семья.

У нас уже была привычка делать сэндвичи или заказывать еду на дом. А еще, нам нужно было включать телевизор, чтобы заполнить в тишину. Потому что зачастую тишина может быть даже громче слов.

Именно тогда я поняла, что это только первый из многих семейных ужинов, когда мы были вместе. Я хотела начать традицию с этой новой, растущей семьей. Несомненно, Рождерсы и мы не были связаны, но семья же не должна состоять только из кровных родственников. Я думаю, что семья может быть даже из людей, похожих по состоянию души.

– Вы знаете, это напоминает мне,– папа приложил палец в воздухе, – я хотел сказать, что могу больше не оставлять Макеллан у вас по средам, или в любой день. Она была няней у некоторых соседей и провела довольно много времени вне дома летом, так что теперь может не ходить к вам домой.

Мы с Леви обменялись взглядами. Я была уверена, что это был тот же взгляд, или, по крайней мере, я надеялась, что это был тот же взгляд. Мне нравилось приходить к нему домой и болтаться с ним и его мамой. Мне не нравилось приходить домой, где не было людей, но было много воспоминаний.

Папа продолжил:

– Я думаю, что это было бы слишком. Наша маленькая девочка почти в средней школе. Я не могу в это поверить.

Глаза папы переместились на стену позади меня. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, на что он смотрел. Я знала, что там было: фотография первого танца моих родителей в день их свадьбы. Папа сказал что–то смешное, поэтому они оба смеялись.

– Но мы любим, когда Макеллан у нас, – сказала миссис Роджерс. – Я сразу почувствовала себя лучше, – верно, Леви?

Я затаила дыхание. Я знала, что Леви хотел подружиться с несколькими парнями, но я надеялась, что это не будет означать, что мы не могли дружить. Мы говорили о вещах, о которых я не могла говорить с подругами. Мне нравилось не всегда думать о мальчиках или о том, что одеть завтра. Мы с Леви говорили о разных вещах. И он заставлял меня смеяться больше, чем кто–либо за последние годы.

Леви посмотрел прямо на моего отца.

– Без нее все было бы не так, мистер Диез.

Я почувствовала облегчение, ожидая его ответа, а мои глаза аж загорелись. Я встала и начала убирать со стола. Леви сделал то же самое. После того, как мы поставили тарелки на тумбу, он одарил меня кривой улыбкой.

– Мы были так близко к этому. Вот это да, не знаю, что делал бы без тебя.

Я чувствовала то же самое.

***

Получив свое расписание на восьмой класс, мы поняли, что произошло немыслимое.

Эмили, Леви, Даниэль, и я были разделены на обеде. Единственным ярким событием было то, что нас разделили пополам, так что никто не остался один. Эмили и Леви были на первом обеде, в то время как Даниэль и я были оттеснены на второй.

Эмили была наиболее обеспокоена обеденной катастрофой. Она всегда была именно тем человеком, который может идти в любом месте и начать разговор с незнакомым человеком. Но она была нехарактерно обеспокоена восьмым классом. Все лето она продолжала говорить, что этот год должен быть нашим лучшим годом, так как никто из нас не знал, что произойдет в следующем году, когда мы будем в средней школе.

Я была немного озабочена тем, сидел ли Леви с Эмили на истории? Или она оставила его, чтобы сесть рядом с друзьями по черлидингу и Троем?

Мои заботы исчезли, как только я вышла в коридор и увидела Эмили и Леви, идущих вместе и смеющихся над чем–то.

– Эй! – увидела меня Эмили, – держись подальше от бутербродов на обеде – они очень сырые.

Эмили подмигнула Леви. Я почувствовала небольшой укол ревности. Который, как я знала, был глупым. Я хотела, чтобы Леви и Эмили подружились.

Эмили предложила проводить меня к моему шкафчику после того, как мы попрощались с Леви. По крайней мере, я увижу его позже на английском.

Она взяла меня под руку.

– Ты не говорила, что Леви подстригся. Он такой милый!

– О, – было моим ответом.

– Так..., – слова повисли в воздухе.

– Что там с Троем? – спросила я

В начале каждого учебного года у Эмили была новая любовь. Это всегда шло так: Эмили заявляла, что была влюблена; позволяла разойтись этому по всей школе; парень приглашал ее на свидание; они встречались; а затем она начинала давить на него. И у нее было восемь парней перед восьмым классом.

– Ох, Трой. Я не знаю, – она кинула на меня взгляд, которым дала понять, что она знает, – Леви по–прежнему такой загадочный. Поговоришь с ним для меня?

Аппетит мигом пропал. Я действительно хотела, чтобы мой лучший друг подружился с подругой. Но что–то в моей голове сообщало о том, что я могла быть посредником.

Но потом я поняла, что если два моих лучших друга будут встречаться, это будет довольно хорошо. Иногда я думала с кем пойти гулять: с ним или с ней, а теперь мы могли гулять все вместе.

– Конечно, – согласилась я.

В конце концов, что плохого может случиться?

Глава 4
Леви

Я не думаю, что даю тебе достаточно поводов для позитивного отношения.

Да я королева Оптимистов.

Ну, я бы не стал выражаться таким образом.

Это был сарказм.

В самом деле?

Я предпочла бы быть осторожнее, чем считать, что все получится.

Это называется сложившимся ранее.

Или нереальным. Но все независимо работало на тебя.

Именно так. Независимо работало.

Если бы я знал, что сделав стрижку, многие обратят на меня внимание, то сделал бы ее в ту же секунду, как мы переехали в Висконсин.

Я мог бы сказать, что Эмили вела себя на обеде по–разному. Но я предполагал, что это было, потому что Макеллан не было рядом. Тогда она начинала делать все эти вещи, которые девушки делали, чтобы намекнуть на то, что они заинтересованы в вас. Она откидывала голову назад и смеялась, над несмешными вещами. Она продолжала касаться моей руки, глядя мне в глаза. Сначала я думал, что, может быть, она сошла с ума от летних каникул. Тогда меня осенило: Эмили флиртовала.

Раньше девушки никогда не флиртовали со мной. У меня было несколько подруг дома. Но с тех пор, как я прибыл в сырную страну, не было ни одной девушки, которая обратила бы на меня внимание.

Я не был уверен, мог ли сказать Макеллан об Эмили. Я имею в виду, я знал, что мы с Макеллан были просто друзьями, но люди всегда говорили о нас так, будто мы были парой. И когда они это сделали, Макеллан обычно делала что–то, что заставляло понять, что одна только мысль об этом была ей противна. Это было немного резко, но я знал, где она была и откуда.

Позже, когда Макеллан сказала мне, что Эмили была заинтересована мной, и даже помогла мне пригласить ее на свидание, она подтвердила это. Мы с Макеллан не могли быть такими. Мы были просто друзьями. Вот как она видела меня. А, может, мы были даже лучше, чем просто друзья. Что было здорово. Тем более, она была моим лучшим другом здесь. Я решил сделать ей сюрприз, специально после школы. Я сказала маме, чтобы она не забирала нас, так мы могли побыть вдвоем.

– Куда мы идем? – спросила она, когда я повернул налево, а нужно было направо.

– Это сюрприз,– я схватил ее за локоть и повел ее по улице.

– Хорошо,– сказала она так, будто не доверяла мне. – Вы с Эмили уже решили, что будете делать в пятницу?

– Кто хочет знать?

Макеллан постоянно спрашивала о предстоящем свидании, я не был уверен, что она спрашивала это из любопытства, или же она выведывала это для Эмили.

– Я. Я хотела посмотреть, нужен ли тебе какой–нибудь совет в том, что делать.

– О, – я почувствовал себя глупым параноиком. – Я думал перекусить и посмотреть фильм. Это слишком скучно?

– По мне так звучит хорошо. Но тут уж не так много вариантов.

– Да, так же, как и дома.

Плечи Макеллан напряглись. Я собирался спросить ее, что я сделал не так, но мы приближались к нашей цели.

– Смотри! – я указал вверх на вывеску Кульвер. Ее глаза расширились

– Да! Ты знаешь, как я люблю их мороженое.

– Знаю. Когда мы ехали этим утром в школу, я увидел, это место с автоматом заварного крема, я знал, что мы должны зайти сюда. Я угощаю, – Макеллан улыбнулась, когда мы вошли в ресторан и встали в очередь.

– Ну, если это за твой счет, то я возьму четыре шарика.

– Я так и знал. Может заказать двойной ButterBurger? Мне нужно набрать вес,– я похлопал себя по животу. Я хотел иметь возможность попасть в какую–нибудь спортивную команду, но по–прежнему был самым худым парнем в классе.

– Между прочим, в этом говоре просто куча мест с жирной пищей. Пока я ходила на кулинарные курсы – набрала вес, – она покачала головой, – и говорить при Эмили о своей неспособности набрать вес – не самая лучшая идея. Она крошечная, но это не значит, что она не стесняется своего веса.

– Это так смешно. Я никогда не понимал, почему девушки так много думают о том, как они выглядят. Тело Эмили, гм...

Это был тот самый момент, когда с девочкой в качестве подруги было сложно.

Макеллан скрестила руки на груди. Я решил, что будет лучше, если я буду держать рот на замке. Я знал, что поставил ее в неудобное положение. Макеллан только недавно начала расти в, гм, определенных местах. Я не мог не заметить, что ее рубашки стали облегать ее немного по–другому. Я же не просто ее друг, а еще и человек. Очень даже человек.

Я покачал головой, чтобы попытаться представить Макеллан в ее фиолетовой рубашке в V–образным вырезом. К счастью, подошла наша очередь. Получив наш заварной крем, мы сели за стол.

– Итак, есть темы, которые следует избегать в пятницу? – спросил я, пока Макеллан счастливо ела свой ванильный крем с карамелью и шоколадом.

Она кивнула.

– Не говори о следующем годе – она просто параноик, когда думает о переходе в среднюю школу.

Она объяснила мне о сестре Эмили, и о ее психологических мыслях на этот счет.

Казалось, было так много вещей, которых мне следовало избегать в пятницу. И это не было похоже на то, когда мы с Макеллан могли говорить о чем угодно.

– Понял, – я взглянул на Макеллан, которая в свою очередь смотрела куда–то в угол. Я увидел, как какие–то ребята смеялись над работником, который убирал столы. Они указывали на него и смеялись над ним. Я не мог понять почему, пока он не обернулся, и я увидел, что у него видимо был синдром Дауна или что–то такое.

– Эти ребята… – прервала она меня. – Это смешно. Он не должен терпеть это.

– Может сходить за менеджером? – предложил я.

Но у Макеллан, видимо, была другая идея. Она встала и направилась в угол. Я секунду колебался, но понял, что должен быть там, в случае, если ей понадобиться помощь.

– Есть проблемы? – сказала они трем парням, которым, вероятно, было по шестнадцать или семнадцать.

– О, это что, твой друг? – спросил один из них.

Я привык к вопросам, направленным на меня, но вместо этого он был направлен ​​на парня, который пытался вытереть соседний стол.

– Ууупс, – другой парень сбросил свою содовую на пол, – лучше убери–ка это, тормоз.

– ПРОСТИ МЕНЯ? – прогремел голос Макеллан в помещении. Некоторые люди даже начали оборачиваться, чтобы увидеть, что происходит.

– Я не с тобой разговариваю, – парень начал смеяться.

Макеллан стояла перед столом.

Ребята посмеивались и говорили какие–то вещи, которые я не мог разобрать. Тогда Макеллан ударила кулаком по столу. Парень, который, казалось, был главным, немного прыгнул.

– В чем твоя проблема? – Спросила она, все ее тело дрожало. – Все, что он делает – работает, убирая за такими идиотами, как ты. Он делает вклад в развитие общества, который намного больше, чем твой. Так кто же занимает место в этом мире зря?

– У вас все хорошо? – к нам подошел менеджер.

Ребята пробормотали, что все было прекрасно, но Макеллан не собиралась так просто сдаться.

– Нет, все не в порядке. Эти джентльмены, – сказала она с презрением, – не давали покоя вашему сотруднику, который, кстати говоря, делает отличную работу.

– Да, – менеджер выглядел примерно того же возраста, что и ребята, вызывающие проблему. – Хэнк один из наших лучших сотрудников. Хэнк, почему бы тебе не сделать перерыв?

Хэнк взял полотенце, лотки с посудой и ушел. Менеджер подождал, когда Хэнк не мог его слышать и снова обратил свое внимание к столу.

– Думаю, мне придется задать вам пару вопросов, прежде, чем вы уйдете, господа.

Они смеялись.

– Не важно. В любом случае, мы уже собирались уходить.

Когда они встали, чтобы уйти, один из них прошел мимо меня и сказал:

– Тебе стоит надеть намордник на свою девушку.

Все это время я стоял неподвижно. Макеллан встала так, чтобы эти три парня могли отойти, в то время как я стоял там, как идиот.

Макеллан немного поговорила с менеджером прежде, чем он поблагодарил ее.

– Ты молодец, что сделала это. Это печально, но такое происходит.

– Не должно, – холодно сказала Макеллан. Как только мы вернулись за наш стол, я спросил:

– Ты в порядке?

– Нет. Я ненавижу таких людей. Они думают, что они гораздо лучше, чем Хэнк. И они, вероятно, думают, что они лучше, чем ты или я. Что меня убивает, так это то, что их никто никогда не судит. Я могу гарантировать, что Адам работает намного больше за один день, чем эти ребята наработают за всю свою жизни.

Я никогда не видел Макеллан такой взбудораженной. Я знал, что у нее было очень мало терпимости к этому дерьму, но я никогда имел ни малейшего представления, как это будет выглядеть.

– Ты прав, – сказал я ей. – И я действительно горжусь тобой. Еще я знаю, что никогда не буду тебя сердить.

Улыбка начала расползаться по ее лицу.

– Нет, серьезно. Это было потрясающе. Я никогда не видел тебя такой.

– Так бывает только тогда, когда кого–то обижают.

– Давай уйдем отсюда. Я думаю, нам необходим марафон «Багги и Флойда».

– И еще немного заварного крема.

Она смеялась, когда мы направились обратно в очередь. Я ткнул ее в бок.

– Жаль, что дома не было такой прикольной девчонки как ты, – Макеллан замерла.

Я сразу же огляделся вокруг, чтобы убедиться, если те ребята вернулись.

– Знаешь, – она повернулась ко мне, – я понимаю, что первые двенадцать лет ты жил в Калифорнии, но сейчас твой дом тут.

Я не знал, почему это так быстро меня взбесило.

– Я не знаю, – перебила она, – ты все время говоришь "дом". Все время.

– Не говорю.

Она поправила плечи и сделала низкий голос.

– Да, мои приятели дома, дома мы делали то, дома все было так, и дома просто удивительно.

Она изображала меня. Но я не делаю такой сильный акцент. По крайней мере, я надеялся, что не делал. Она уставилась на меня.

– Теперь это твой дом.

Она двинулась вперед и заказала себе второй заварной крем. А я остался стоять там, думая о том, что она сказала.

Может быть, я все еще жил прошлым. Может быть, я не до конца осознал, что это было навсегда. Может, настало время жить настоящим. Может, я просто не приложил достаточно усилий.

Мне пришлось столкнуться с тем, что теперь я жил в Висконсине.

Я перестал смотреть на все, особенно на школу, как на временное. Я собирался найти способ, освоиться в школе и с парнями.

Но сначала я должен был сходить на свидание с Эмили.

Мы сидели друг напротив друга, как делали это каждый день на обеде. Но это было по–другому. Не только потому, что мы были в пиццерии, перед фильмом. Это было свидание. И это было не какое–то там свидание, это было свидание с самой горячей девушкой в ​​школе и лучшей подругой Макеллан. Это было большое дело.

В школе Эмили всегда выглядела мило, но сегодня она выложилась на полную. Я почти не знал, что делать, когда встретил ее в торговом центре. На ней было цветастое платье, а волосы собраны блестящей заколкой. И каждый раз, когда она улыбалась мне, меня немного подташнивало. Я чересчур сильно волновался.

Я сделал большой глоток содовой, когда Эмили улыбнулась мне, в то время как мы ждали нашу пиццу. Это выглядело так, будто она ожидала чего–то остроумного, чего–то большего, чем наш обычный учебный день.

– Итак, – сказала она, накручивая локон на палец.

– Итак, – было моим остроумным ответом.

Она протянула ко мне другую руку:

– Я рада, что мы делаем это, – сказала она.

– Я тоже.

Блин. Клянусь, я знаю, как разговаривать с девушками. Я разговариваю с Макеллан постоянно. Но я был обеспокоен тем, что использовал светские беседы с Эмили в школе.

– Я имею в виду, вечеринку по случаю Хэллоуина, – продолжила она, еще быстрее накручивая волос на палец. Отлично, не один я волновался.

– Это должно быть весело.

Она кивнула:

– Да, тем более, что я думала пригласить всех ребят, включая Кита и Троя.

– Круто, Трой.

– Да, мне кажется, что для тебя было бы хорошо провести некоторое время с парнями.

Я ненавидел то, что было настолько очевидно всем: я не был тут "одним из парней".

Я подавил свою гордость.

– Спасибо.

– Не беспокойся об этом. Тем более, что мне нужно убедиться, что со всеми все будет хорошо.

Это удивило меня. Эмили была одной из самых популярных девушек в школе.

Она продолжила:

– Особенно с Китом. С тех пор, как мы были маленькими, он всегда был тем, у кого самый большой круг друзей. И он не изменится в этом плане. У него не будет никаких проблем в следующем году в новой школе. Но новая школа будет настолько большой. Я боюсь, что заблужусь, – ее голос стал тихим, и она немного опустилась на свое место. Эмили была, как правило, такой яркой и игривой, и я почувствовал, что получил глубокий взгляд. – Не знаю, может, я слишком много думаю. Мне нравится маленький круг друзей, который сейчас есть. И я чувствую, будто многое изменилось с тех пор, как ты переехал сюда. В смысле, я стала видеть Макеллан гораздо реже, – глаза Эмили расширились, когда она поняла, что не стоило этого говорить.

Прежде чем я успел, что–либо сказать, она прыгнула обратно и сказала:

– Не то, чтобы я… – она остановилась на секунду, – мне нравится, что ты здесь.

Я надеюсь, вы не подумал не то.

– Нет, я понимаю.

– В любом случае… – она выпрямилась, и я знал, что разговор будет идти обратно на поверхность, – я знаю одного человека, у которого не будет никаких затруднений в общении и, который остановился на радаре Кита в следующем году, – она игриво подняла брови.

Я понятия не имел, о ком она говорит. Это, конечно, был не я.

– Макеллан. Он очень долго был влюблен в нее. И, вероятно, все еще влюблен.

Я был уверен, что мои глазные яблоки почти вылетели из орбит. Эмили рассмеялась.

– Ты в шоке от того, что парень был бы заинтересован в Макеллан?

– Нет, не совсем, – хотя, на самом деле, меня это немного удивило. При мне она никогда не говорила о парнях. Может, оставляла эту тему для общения с подругами?

– Да, это было в шестом классе. Но у нее не было никакого интереса к Киту или чему–нибудь еще, после ее мамы…

Незавершенная фраза Эмили нависла над нами как тучка. Я всегда избегал тему о маме Макеллан. Я знал, что должен был сказать, что мне жаль, что я и сделал бы, если бы когда–либо настал момент. Но до этого так и не дошло. Макеллан всегда говорила со мной о ее папе, ее дяде, но она почти никогда не говорила о своей маме.

Эмили немного опустила голову.

– Это было ужасно. Это было так ужасно. Вот бы ты увидел Макеллан в то время, когда ее мама была еще тут. Она была совсем другим человеком. Всегда улыбалась и смеялась. Это не то, какая она задумчивая сейчас… часто.

Я был уверен, что "часто" – мягко сказано.

– Но, могу сказать, что в последнее время она хорошо изменилась. Каждый раз, когда она говорит о кулинарных курсах и о новом рецепте, который попробовала. А еще, ты, наверняка, даже не догадываешься, как сильно твоя мама помогла ей.

Я кивнул. Было довольно ясно, что Макеллан обожала мою маму. Это заставило меня понять, как мне повезло, что она есть рядом со мной. Мои родители были рядом, хотя я злился, когда отец слишком долго был в больнице.

– О! – Эмили начала подпрыгивать на сиденье, – придумала! Может попросить Макеллан приготовить что–нибудь на вечеринку? Это было бы круто.

– Да, ей должно понравиться. Как ты думаешь, может, попросить ее сделать сэндвичи с тушеной свининой?

– Определенно,– засияла Эмили.

Мы пропустили сеанс на 7 часов. Мы с Эмили продолжали говорить. Все нервы начали просто испаряться.

Единственный раз, когда я занервничал, это когда мы прощались. Потому что я хотел поцеловать ее. Не только потому, что она была симпатичной, но ее и потому, что я с нетерпением ждал какого–то первого раза, не связанного с Макеллан.

Так что, я поцеловал ее. И она поцеловала меня в ответ.

Я не собирался позволять другим возможностям обходить меня стороной.

Вообще, когда парень заводит девушку, он меньше времени уделяет друзьям. Но с Эмили все было наоборот. Прежде, чем я узнал это, я начал тусоваться с Китом и Троем. Мы пошли в торговый центр, чтобы найти себе костюмы на Хэллоуин у Эмили.

Мы закончили тем, что купили пиццу и поговорили о спорте. Я не проводил так много времени с парнями с тех пор, как уехал из Калифорнии. Я даже разволновался, когда Кит позвал меня провести с ним так много времени. Я воспринял это как комплимент.

– Я тебе говорила, что ты замечательный парень? – Эмили поцеловала меня в щеку, как я поднимал последнюю поддельную паутины в ее гостиной в ночь вечеринки.

– Не сегодня, – я подмигнул ей.

Она смеялась, проверяя все последний раз, прежде чем пришли гости. Мы переставили мебель по площади комнаты, чтобы посредине можно было потанцевать. У нас был стол, на котором стояла чаша, наполненная зеленой слизью, и жареный картофель, крендельки, конфеты, и еще осталось место для закусок Макеллан.

Макеллан превзошла себя. Были мини пиццы в виде мумий (где маслины были использованы в качестве глаз), яйца с пряностями, кексы, украшенные конфетами в виде кукурузы. И, конечно, ее знаменитые, для меня, сэндвичи с тушеной свининой.

– Это просто потрясающе, Макеллан! – Эмили обняла ее.

Наша группа решила нарядиться в стиле Бриолина[2]2
  «Бриолин» – кинофильм, сделавший Джона Траволту и Оливию Ньютон—Джон кинозвездами.


[Закрыть]. Девушки собирались как Розовые Дамы в то время как парни были Т–Птицами. Эмили была одета, как Сэнди, в кожаной куртке черного цвета и красной обуви. Ее обычно прямые, черные волосы были закручены до неузнаваемости. Если Эмили была Сэнди, я предполагаю, что был Дэнни. Для парней все было очень легко: нам надо было просто надеть белые футболки и написать на них букву «Т». На некоторых из нас были кожаные куртки – я позаимствовал у своего отца старую мотоциклетную куртку. Девочки надели розовые футболки и написали на них Pink Ladies, а еще надели огромные непонятные розовые юбки и сделали волосы как у пуделя.

Мистер Диез, Адам, и родители Эмили были на кухне, в то время, как остальные были в гостиной и столовой. Большинство парней, которые не были в нашей компании, были одеты как футболисты или ковбои в клетчатых ​​рубашках и ковбойских шляпах. А девушки не просто нарядились, но и нанесли кучу макияжа.

Не то, чтобы я жаловался, конечно.

– Эй, Калифорния! – крикнул Кит со своего места у телевизора.

Он бросил меня игровой пульт, и я плюхнулся рядом с ним.

Мы играли в видеоигры в течение часа или около того.