Текст книги "Новое платье для Золушки (ЛП)"

Автор книги: Элизабет Бойл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Элизабет Бойл

Новое платье для Золушки

Глава 1

Лондон, 1815

– Вы хотите, чтобы моя дочь надела это платье? – язвительные нотки в голосе леди Фитцсаймон донеслись до каждого уголка дорогого магазина платьев на Бонд-стрит.

– Миледи, это именно то платье, что вы заказали, – ответила мадам Делафлот. Будучи привычной к перемене настроения и капризам лондонских леди, она спокойно отнеслась к протестам леди Фитцсаймон.

Либо эта дама так поступала, чтобы уменьшить сумму в чеке – но этого никогда не случалось, поскольку мадам Делафлот не уступала ни шиллинга из тех, что можно было стрясти с клиентки, – либо вела себя надменно просто из прихоти.

В этом случае мадам Делафлот оставалось лишь дождаться ее ухода.

За ширмой, отделявшей комнату для покупателей от рабочей комнаты, мисс Элла Синдерс вздрагивала, как от удара, с каждым новым протестом. Если уж хвастаться, то это платье было ее лучшим творением, но она знала, что шить его для дочери леди Фитцсаймон было рискованно.

– Бал у Эша сегодня, мадам! – продолжала леди Фитцсаймон. Элла выглянула из-за ширмы и увидела, как дородная леди машет у всех перед носом своим приглашением. Приглашения на бал Эша были так желанны и немногочисленны, что большая часть тех, кто его получил, тщательно их охраняли. Без этого напечатанного приглашения, войти было нельзя. Доказательством этому сейчас как раз служила ее светлость, которая держала свое приглашение при себе, не выпуская его из вида и, что еще важнее, всегда под рукой, чтобы покрасоваться перед теми, кто приглашения не получил. – Моя дочь не может пойти в этом!

Элла смотрела, как леди указывает на платье, которое было надето на ее дочери, с таким видом, словно оно было сшито из лохмотьев, хотя ничто не могло быть дальше от истины. Светло-зеленый шелк, расшитый серебряной нитью и украшенный тысячами мелких жемчужин, был произведением искусства. Элла с двумя другими помощницами, Мартой и Хейзел, чуть ли не до костей стерли себе пальцы, стараясь закончить платье к сроку.

Это было сказочное платье, предназначенное для незабываемой ночи.

– Моя дорогая леди, – сказала мадам Делафлот, – в этом платье ваша дочь сияет, как редчайшая драгоценность. Лорд Эш не сможет отвести от нее глаз.

– Еще бы, она выглядит в нем голой, – заявила леди.

Ну, не совсем, сказала бы Элла, но такая иллюзия присутствовала. Словно она была лесной нимфой, вышедшей из потаенного леска. Лишенное рукавов и низко вырезанное спереди, платье прилегало, как вторая кожа.

– Это платье просто неприлично! Она же выглядит… – Леди Фитцсаймон всплеснула руками, пытаясь подобрать нужные слова.

Три швеи за ширмой закончили предложение за нее:

– Шикарно, – прошептала Марта.

– Умопомрачительно, – добавила Хейзел.

– Незабываемо, – сказала Элла.

– Вульгарно! – нашлась леди Фитцсаймон. – Словно она только что сошла со сцены. Я хочу, чтобы лорд Эш влюбился в мою дочь и

женился на ней

. Вы что, не понимаете, что сегодня он должен выбрать себе невесту? Сегодня, мадам! Платье Розанны должно быть идеальным!

– Глупая корова, – пробормотала Марта, демонстрируя свое не слишком благородное происхождение. – Девушка просто сияет в нем.

– Ага, – кивнула Хейзел. – Как принцесса.

Элла была согласна, поскольку они с Розанной были одинаковой комплекции и имели одинаковый цвет волос и глаз, и она примеряла платье на себя, чтобы убедиться, что нежно-зеленый – цвета первой весенней листвы – шелк подчеркнет светлую красоту девушки.

– Если вы думаете, что я буду за это платить, то глубоко ошибаетесь, – сказала леди Фицсаймон тоном, больше подобающим базарной торговке, чем баронессе.

Мадам Делафлот украдкой взглянула на ширму, где, как она знала, ее помощницы наверняка подслушивали. Ее брови поднялись двумя темными арками, и этот взгляд всем им не сулил ничего хорошего.

Если леди Фитцсаймон откажется от платья, кому-то придется за это заплатить.

– А что это за штуки торчат у нее из спины? – продолжала дама.

– Крылья, миледи, – ответила мадам Делафлот. – Вы просили костюм феи, и это ее крылышки.

– Они мешают. Как ей с ними танцевать? Они помнутся в толпе еще до ее первого танца – и что потом? Она большую часть ночи проведет в комнате отдыха, снимая их. – Леди Фитцсаймон покачала головой. – Нет, нет и нет, так не пойдет. И во всем виноваты вы, мадам Делафлот. Все говорят, что ваши платья самые лучшие, но я совершенно не понимаю, о чем вы думали, наряжая мою дочь распутницей. – Она повернулась к Розанне. – Немедленно сними это, пока кто-нибудь тебя не увидел и не подумал, что мы действительно заказали такой позорный туалет.

Элла сжалась. Потому что это платье было ее идеей, ее творением. И если леди Фитцсаймон не заплатит и откажется от него, то она отлично знала, кому придется за него заплатить, – ей самой.

– Она его не берет? – недоверчиво прошептала Хейзел, когда Розанна проскользнула в примерочную и Марта поспешила к ней, чтобы помочь снять платье.

Тем временем мадам Делафлот и леди Фитцсаймон продолжали жарко спорить.

– Миледи, это платье именно то, что вы заказывали. – Чего у мадам Делафлот было не отнять, так это настойчивости.

– Я заказывала платье, которое выделит мою дочь среди остальных, а не заставит ее выглядеть, как девица легкого поведения из Ковент-Гарден.

Услышав подобное оскорбление, мадам Делафлот шумно втянула воздух. Ведь ее платья пользовались огромной популярностью, все старались их заиметь, делая заказы за месяцы вперед (как было и в этом случае), и никто еще не называл их безвкусными.

И уж конечно, никто никогда от них не отказывался.

И вот теперь леди Фитцсаймон в глубоком возмущении забирает свою дочь, уже прилично одетую в дневное муслиновое платье с рисунком из голубых веточек, и уходит.

Элла закрыла глаза и пожелала оказаться как можно дальше от этого бедствия. Но громкий звук и приглушенный смешок Хейзел вернули ее к реальности.

Две других девушки раздвинули занавески, и там, в передней части магазина, на полу лежала леди Фитцсаймон.

В своем стремлении как можно быстрее покинуть магазин она врезалась в посыльного, принесшего почту. Письма и записки взлетели в воздух, когда он попытался удержать леди от падения, но ее объемы превосходили даже его силу, в результате оба они оказались на полу у дверей.

Мадам с Розанной поспешили на помощь баронессе, но почтенная дама была чересчур рассержена, чтобы принять чью-то помощь. Она встала сама, схватила дочь за руку и гордо, задрав нос, вышла из магазина.

На мгновение в магазине повисла неловкая тишина. Мадам щелкнула пальцами, словно это могло заставить всех выбросить из головы возникшую ситуацию, и вернулась к работе, подзывая помощниц и приветствуя ожидающих клиентов с присущим ей французским шармом.

Посыльный с помощью Хейзел собрал письма. У девушки была романтичная натура, и она беззастенчиво флиртовала со всеми симпатичными посыльными, время от времени приходившими в магазин. Все они знали Хейзел, а она знала их.

Нахальный парень отдал пару писем и, прежде чем повернуться и уйти, подмигнул девушке.

Однако мадам была не в том настроении, чтобы терпеть подобное поведение, поэтому она выхватила у Хейзел письма и послала девушке такой уничтожающий взгляд, что та поспешно удалилась в заднюю комнату.

– Забери их и положи, куда следует, – велела мадам Элле. – Платье мы потом обсудим.

Элла вежливо поклонилась, взяла письма и тоже удалилась в заднюю комнату.

Она не знала, то ли продолжить работу над платьем для леди Шор, то ли начинать паковать вещи. Вернувшись в Лондон полгода назад, она получила эту работу лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств.

Благодаря удаче и своему умению обращаться с иголкой. Возможно, в следующий раз работу будет получить не так легко.

Снова быть уволенной безо всяких рекомендаций… Элла поежилась от такой перспективы.

– Она тебя не уволит, – сказала Хейзел, словно прочитав на бледном лице подруги ее мысли. – Она слишком много денег получила за твои фасоны.

Элла рассеянно перебирала записки в руках.

– Это платье стоит целое состояние, и если леди Фитцсаймон за него не заплатит…

Хейзел мрачно кивнула.

За него вычтут из-заплаты Эллы. Глядя на платье, теперь лежавшее на раскройном столе, она вздохнула. Это платье было красивейшим на свете, и оно было предназначено для того, чтобы его надели именно этой ночью.

Леди Фитцсаймон была совершенно неправа. Лорд Эш никогда бы не посчитал его вульгарным. Оно бы ему понравилось.

– Элла! Что это у тебя в руке? – спросила Хейзел, подлетев к ней из-за раскройного стола.

В этот момент в рабочую комнату проскользнула Марта со стопкой образцов парчи в руках. Открыв от удивления рот, она чуть не уронила свою ношу, увидев, что держит Элла.

– Мать моя! Это ж оно.

– Что именно? – спросила Элла, прежде чем взглянуть на плотную кремовую карточку в руке.

Виконт Эш

приглашает владельца этого приглашения

к себе на бал-маскарад, который состоится

11 апреля

У Эллы тоже открылся рот. Приглашение на бал у Эшей.

Хейзел начала смеяться.

– Должно быть, эта старая корова уронила его, когда уходила отсюда вся разобиженная.

– Она не сможет без него попасть на бал. – Элла прошла по комнате и взяла плащ, направляясь к задней двери, но Хейзел поймала ее за руку.

– И что это ты делаешь?

– Хочу вернуть его леди Фитцсаймон.

– Зачем тебе это надо? – вцепилась в нее Хейзел.

– Потому что без него она не сможет войти, – объяснила Элла, высвобождая руку и берясь за дверную ручку.

– Что ж, оно ведь теперь ей не нужно? – сказала Марта. – Ведь у ее дочери нет платья.

Нечто в ее словах – нет, в предположении – заставило Эллу остановиться.

– Что ты имеешь в виду?

Марта посмотрела на Хейзел, которая в ответ одобрительно кивнула.

– Что мы не для того в кровь пальцы стирали, чтобы увидеть, как платье всю ночь пробудет здесь и его распорют на кусочки, чтобы хозяйка не только взяла с тебя плату за его пошив, но и продала его еще кому-нибудь, получив двойную выгоду.

Хейзел кивнула.

– С этим платьем и приглашением ты можешь пойти сама, – шепнула Марта.

Элла покачала головой.

– Я не могу…

– А почему нет? Ты же не какая-то безродная, да и платье подходит.

– Ты снова сможешь увидеть

его

, Элла, – сказала Хейзел.

– Нет, – выдохнула Элла, уставившись на стоящее на приглашении имя. Виконт Эш.

Его имя.

– Я не могу… Меня раскроют… Подумайте о тех неприятностях…

– Подумай о том, что снова его увидишь, – прервала ее Хейзел. – Ты отлично знаешь, что шила это платье, думая о нем. Чтобы он понял, что это сделала ты.

– Ничего подоб… – Однако она не договорила. Ведь так оно и было. Она бесстыдно скроила и вышила каждый стежок для его глаз, для его удовольствия.

– Разве новая встреча с ним не стоит всех этих неприятностей?

– Джулиан, ты поклялся, что сегодня это будет в последний раз, – произнесла леди Эш за чаем.

В резиденции Эшей кипела бурная деятельность. Слуги и дополнительно нанятые на время бала работники продолжали с бешенной скоростью готовиться к тому, чтобы все прошло, как задумано.

– Да-да, матушка, я помню свое обещание, – ответил ей Джулиан, виконт Эш.

– Ты выберешь сегодня невесту и больше не будешь говорить этих глупостей о том, чтобы найти

«ее»

.

Джулиан посмотрел на расстилающийся под окном сад. Ее, его таинственную возлюбленную. Ту, что была на первом балу Эша пять лет назад.

Эши всегда были романтиками, и согласно семейной традиции виконт Эш должен был найти свою истинную любовь за пять сезонов. Пять. Найти невесту на маскараде, прежде чем истекут пять лет.

Джулиан нашел ее в самый первый год.

Нашел и сразу же потерял.

Все прошедшие пять лет он искал таинственную даму, которая была на том балу, танцевала с ним, целовала его – Джулиан взглянул на мать, которая была полностью погружена в разговор с экономкой о том, где взять дополнительные тарелки, – и чью невинность он украл в момент пылкой страсти.

Но не только ее страстность заинтересовала его, дело было в ее живом характере, искрящихся глазах, остроумии.

Как и говорилось в семейной легенде семейства Эш, в ту ночь она украла его сердце. Но о чем там не сообщалось так это о том, что делать, если любовь твоей жизни, твоя будущая виконтесса, просто встает и исчезает.

И сегодня у него был последний шанс ее найти.

Джулиан и раньше ее искал, но все его поиски заходили в тупик.

Сначала он решил, что его избранницей стала леди Памела Осборн. Все вокруг предполагали, что молодая леди, которую старшая леди Осборн выволокла с бала аккурат перед снятием масок, была ее дочерью. Но, как оказалось, леди Памела отдала свой костюм другой девушке, а сама сбежала той ночью с лордом Перси Снодграссом. Кем был двойник леди Памелы, так и оставалось настоящей загадкой, поскольку леди Осборн отказалась предоставить Эшу хоть какую-то информацию о том скандале. А новоиспеченная леди Перси вернула его письмо с расспросами нераспечатанным.

Он даже начал бродить по улицам, окружавшим городской дом Осборнов, в надежде увидеть служанку или компаньонку, которая могла бы соответствовать всем необходимым параметрам или такую, что могла бы за определенную плату намекнуть, кем является его таинственная леди. Но никто не дал Эшу и толики информации о даме в зеленом шелке, чей образ ежедневно и еженощно тревожил его мысли на протяжении пяти лет.

Глава 2

Бал у Эшей, 1810

Мисс Элла Синдерс, компаньонка леди Памелы, дочери графа Осборна, стояла в дверях бального зала в доме Эшей, и ее коленки тряслись от страха, а сердце колотилось в груди от возбуждения.

От страха, потому что, если обнаружится, что она выдает себя за Памелу, ее уволят безо всяких рекомендаций.

Хотя, если начистоту, то ее вышвырнут в любом случае. Утром уже невозможно будет скрыть, что Памела сбежала, чтобы выйти замуж, и она, Элла, станет безработной.

Однако Памела, которая в самом ближайшем будущем должна была стать леди Перси Снодграсс, пообещала сразу же нанять ее себе в компаньонки, чтобы она жила с нею за городом. Так что если Элле и предстояло стать безработной, то ненадолго.

В то же время Элла не могла не испытывать легкого возбуждения, пересиливавшего ее страхи. В конце концов, это был легендарный маскарад у Эшей. Они не проводились уже двадцать семь лет, с тех самых пор, как последний лорд Эш к всеобщему удивлению выдернул из толпы в качестве своей идеальной невесты мисс Амелию Левингстон.

Сегодня будет первая попытка их сына Джулиана найти свою виконтессу, и все светское общество бурлило, обсуждая возможность, которую предоставлял этот бал той молодой леди, которой повезет. Возможность стать леди Эш.

– Памела, – сказала леди Осборн, – запомни: чтобы привлечь его внимание, не будь слишком уж очевидной, но и не будь настолько робкой, что он тебя даже не заметит.

Элла кивнула, но не произнесла ни слова. К счастью, они с Памелой были одного роста и комплекции, а под слоем пудры, покрывавшей рыжие волосы Эллы, поднятые наверх и украшенные цветами, было невозможно определить, что это вовсе не белокурые локоны Памелы.

Кроме того, пришлось очень кстати, что леди Осборн была ужасно близорука.

– Естественно, мать лорда Эша ничего не оставила на волю случая, – говорила леди Осборн, когда они прошли в комнату. – Вон Дэмереллы и Сэдлеры. И я вижу, что леди Хоутон с обеими дочерьми уже здесь. Должна сказать, леди Эш знает, что делает. Она включила только лучшие из семейств, чтобы исключить возможность, что внимание ее сына привлечет какая-нибудь нежелательная особа.

Элла вздрогнула. Нежелательные особы были бичом существования леди Осборн. Именно с таким в эту самую ночь леди Памела убегала из дома.

– Я рада, что Элла переделала твой костюм, – продолжала леди. – У нее есть чутье на такие вещи, поскольку, должна сказать, твой костюм в этом зале самый красивый. У меня были некоторые сомнения, когда мы ее нанимали, но она великолепно управляется с иголкой. – Леди вздохнула. – Так, не теряй времени даром. Хотя Эш всего лишь виконт, у него хотя бы есть титул и земли.

В этом было целенаправленное пренебрежение к ухаживаниям лорда Перси, у которого был только титул, носимый по обычаю, и не было собственности. Вторые сыновья не слишком ценились в глазах амбициозных мамаш вроде леди Осборн, а влюбленность в такового считалась близкой к государственному заговору.

Так что Элла кивнула и улыбнулась, благодарная, что леди чрезвычайно мало времени проводила со своей дочерью и мало интересовалась ее мнением и еще меньше – разговорами с ней. Поэтому от Эллы большей частью требовалось лишь послушно кивать.

Они продолжали пробираться сквозь давку, и Элла почувствовала легкое головокружение, увидев толпу людей в сверкающих костюмах и масках. Она никогда не видела подобных вечеринок. Конечно, будучи компаньонкой Памелы, она часто сопровождала ту на различные мероприятия, но всегда проводила время в одиночестве где-нибудь в уголке, наблюдая за ее поклонниками, пока маркиза где-то увлеченно болтала со своими подругами.

– Хотела бы я знать, в какой костюм одет лорд Эш, – рассуждала вслух леди Осборн, постукивая себя веером по губам и пристально разглядывая толпу, хотя вряд ли могла бы отличить Робина Гуда от рыцаря. – С другой стороны, мне кажется, в этом зале нет ни одной матери, которая не отказалась бы от годовых денег на булавки ради этого знания.

Лорд Эш…

В последние два месяца Элла только и слышала, что о нем и его бале.

Конечно, всем было известно, как он выглядит – блестящие золотистые волосы, квадратная челюсть, широкие плечи. Высокий и элегантный, он кружил голову всем дамам без исключения. Такому нелегко будет скрыться под маской, поэтому, как и все остальные, Элла исподволь разглядывала толпу, пытаясь его угадать.

Но попытки найти лорда Эша вдруг перестали ее интересовать.

Послушно следуя за леди Осборн сквозь скопление людей, она увидела высокого мужчину в длинном вышитом сюрко

note 1

, облегающих штанах и доходящих до них сапогах. Она не знала, то ли дело было в ее любви к средневековым историям, то ли в том, как незнакомец держал себя, но он мгновенно и бесповоротно ее очаровал. Темной шевелюрой зачесанных назад волос, широким разворотом плечей и тем, как легинсы подчеркивали каждый мускул на его длинных ногах – словно он был Ланселотом или Ричардом Львиное Сердце, только что вернувшимся из крестового похода или с рыцарского турнира, но только без кольчуги и меча. Он подошел ближе, двигаясь сквозь толпу, словно ее повелитель, и у Эллы перехватило дыхание.

Она, которая совершенно не хотела влюбляться, влюбилась. А как еще можно был назвать то, что она испытывала – она старалась не дышать, боясь пошевелиться, боясь даже моргнуть, чтобы не потерять его из виду.

«О, спаси меня, спаси, рыцарь»

, – возникла в ее голове непрошеная мысль.

И когда он проходил мимо, его взгляд встретился с ее, и что-то внутри нее пламенем возродилось к жизни. Между ними проскочила какая-то искра.

Казалось, что они всегда были рядом, что им было суждено быть вместе. Что они знали и любили друг друга, пока века не разлучили их, и вот теперь…

Теперь они снова обрели друг друга.

Она проходила мимо него, не отводя глаз и поворачивая голову, чтобы посмотреть ему вслед. Затем его окружила толпа и он мгновенно исчез из ее поля зрения, связь была разорвана.

Элла вздрогнула.

«Я не могу его потерять»

, – подумала она. Это был крик из самой глубины ее сердца, которое до настоящего момента тихонько дремало. Теперь же, пробудившись ото сна, она не могла не остановиться и не обернуться.

Она позабыла о том, что должна изображать леди Памелу и обманывать леди Осборн – та была уже далеко впереди, поскольку заметила подругу, которая, как ей было известно, была в курсе всех последних слухов, и совершенно позабыла о дочери.

И, когда Элла повернулась, чтобы узнать, куда пошел незнакомец, она, к своему удивлению, обнаружила, что он стоит всего в нескольких футах от нее. Поскольку он тоже остановился, завороженный, словно не мог заставить себя отойти от Эллы хоть на шаг.

Мужчина пристально изучал ее, поблескивая глазами из-под маски, и его губ коснулась улыбка. И невидимая связь, приведшая их к этому моменту, возродилась с новой силой, заставляя их сделать последние шаги навстречу друг другу.

– Добрый вечер, о, прекрасное, неземное создание, – произнес он, поднося ее руку к губам. – Я искал вас целую вечность.

Затем он поцеловал кончики ее пальцев, вызвав у Эллы дрожь желания. Она мысленно приказала себе не отнимать руку, поскольку ничего подобного раньше не испытывала. И, похоже, в этом она была не одинока. Незнакомец вновь посмотрел на нее так, словно никак не ожидал подобных ощущений.

– И… Искали? – пролепетала девушка, глядя на свои пальцы, которые все еще покалывало. Прикусив губу, Элла рискнула посмотреть на лицо своего собеседника.

– А как же иначе? – сказал он с легким поклоном, а затем наклонился еще ближе к ней. – Кажется, сейчас начнутся танцы. Если вас пока никто не пригласил, не окажете ли мне эту честь?

Элла молча кивнула, и он повел ее сквозь толпу гостей.

Когда они выходили на паркет, Эллу вновь охватило желание. Люди занимали места, и вскоре вокруг них стояли другие пары, но Эллу не покидало чувство, что они в зале одни. Музыканты заиграли танец, который разводил их, соединял в пару, а затем вновь разводил.

– У вас красивый костюм, – сказал он, вновь возвращаясь к ней. – Вы Титания?

note 2

Она покраснела.

– Боже мой, нет. Всего лишь одна из ее свиты.

Краем глаза Элла заметила, что леди Осборн наблюдает за ней и ее партнером. Смерив его взглядом, она повернулась к стоящей рядом даме и принялась за работу, стараясь узнать, подходящая ли он партия.

Хотя для Эллы это не имело значения. Она никогда не танцевала на балу, никогда не была объектом мужского внимания и даже ни разу в жизни не целовалась. Ничего такого она, конечно, и не ждала, однако, украдкой бросив взгляд на четко очерченные губы своего партнера, невольно подумала, что целоваться с ним будет просто чудесно. Это была ее собственная сказка, и Элла сомневалась, что многим девушкам в ее положении доводилось такое переживать. Поэтому вместо того, чтобы проявить осторожность и помнить свое место, девушка позволила себе поверить в то, что эта ночь была подарена ей, чтобы найти свое сердце.

– У меня такое чувство, что мы уже встречались раньше, – глядя ей в глаза, признался он, когда они двигались по кругу, держась за руки.

– И у меня. – Элла не собиралась изображать недотрогу или связываться со всеми пространными атрибутами ухаживания. У нее не было на это времени. Она знала, что если не воспользуется представившимся сегодня ночью шансом, другого может и не быть.

Всего одна ночь. Ее ночь. Их ночь. А потом она уедет в загородное родовое поместье лорда Перси в Шропшире. Там, конечно, не было рыцарей, подобных этому, способных вскружить даме голову.

Танец продолжался, и они мало разговаривали, общаясь лишь брошенными украдкой взглядами и наслаждаясь моментами, когда его пальцы переплетались с ее, когда его рука опускалась на ее талию, ведя Эллу в танце.

Когда музыка закончилась, Элла затаила дыхание, не желая, чтобы этот танец и эта ночь заканчивались.

Очевидно, он тоже.

– Вы уже видели оранжерею? – спросил незнакомец.

Она покачала головой.

– Говорят, сейчас там как раз цветут апельсины. Не хотите ли взглянуть на них, мое прекрасное неземное создание? – спросил он, протягивая ей руку.

– Апельсины? – переспросила она. – О, я очень люблю цветы апельсина. Они божественно пахнут.

– Тогда пойдемте со мной, и вы сможете ими насладиться.

Элла улыбнулась и переплела свои пальцы с его.

– Вы уверены, что нам стоит это делать? – спросила она, когда он выводил ее из бального зала. Бросив последний взгляд через плечо, она увидела, что взгляд леди Осборн в поисках дочери прикован к танцующим.

– Конечно. Лорд Эш – мой близкий друг, – признался ее спутник. – Он вовсе не будет возражать.

Именно от скандального приключения такого рода она была призвана ограждать Памелу – и вот сама скрывается под маской Памелы, чтобы ее подопечная могла сбежать с лордом Перси.

Так что Элла могла с чистой совестью сама броситься в этот омут.

– Не могу избавиться от мысли, что мы уже встречались, – повторил он.

– У меня такое же чувство, вот только не могу вспомнить когда или где. – Элла снова посмотрела на него, ища знакомые черты и размышляя, не мог ли он быть одним из офицеров, служивших вместе с ее отцом. Потому что он явно был уверен в себе и вел себя как человек, привыкший командовать. Но не могла же она спросить его кто он, ведь тогда он тоже захотел бы узнать ее имя.

Тогда ей бы пришлось солгать. А Элле совершенно не хотелось врать или говорить полуправду этому мужчине. Она просто не могла так с ним поступить. А сказать правду? Что она была всего лишь нищенкой, которую леди Осборн наняла, потому что ее услуги очень мало стоили?

Будет ли для него это важно? Он был на пару шагов впереди нее, показывая путь вглубь дома, и Элла посмотрела на его спину. Походка ее спутника напоминала львиную, и сюрко мало скрывало таящуюся под ним мощь мускулов.

– Чему вы улыбаетесь? – спросил он, когда они остановились у двери в оранжерею, построенную в саду позади дома.

– Вашему костюму. Не могу понять кто вы: Галахад, Ричард или Персиваль.

note 3

– Я бы предпочел быть просто тамплиером, – ответил он, принимая бойцовскую стойку и весело ухмыляясь.

Она рассмеялась.

– Вы осознаете, что большинство из них были всего лишь первостатейными драчунами, мужланами, умеющими только воевать?

Он был поражен.

– Вы знакомы с историей тамплиеров?

– Конечно, мой отец служил в армии и обожал военную историю. Братьев у меня нет, поэтому я выросла на строгой диете из книг о походах Ганнибала

note 4

и Александра Македонского. Не меньше историй было про тамплиеров. Мама боялась, что из-за такого специфического образования я стану неуправляемой.

– А я считаю вас очень необычной, – сказал он, открывая дверь. Их окутал теплый и влажный воздух. – Однако, пожалуй, стоит подвергнуть часть про неуправляемость дальнейшему изучению.

– Вряд ли это так, – заявила Элла, устремляясь мимо него в тепло оранжереи.

Он удивленно поднял бровь.

– Да, иногда я совершаю ошибки. И, боюсь, не всегда демонстрирую поведение, достойное леди. – Именно поэтому ее уволили и леди Гаспар, и леди Пресвуд.

Он сложил руки на груди и посмотрел на нее.

– Позвольте мне самому судить, насколько вы прямолинейны. – Он помолчал. – Как вы оцениваете вероятность того, что американцы примкнут к Франции в борьбе против нас?

– Как очень большую, – ответила Элла, позабыв о сентенции леди Осборн на тему того, что леди никогда не обсуждают политику.

Никогда.

 – И это будет очень опасная ситуация.

– Что ж, я сомневаюсь, что у американцев хватит ума в этом вопросе. Они навсегда останутся всего лишь толпой горячих простолюдинов.

– Нет, сэр, вы меня не поняли. Я имею в виду, что это будет опасно для нас.

– Для нас?! – поперхнулся он. – Похоже, ваша мать была права.

– Нет, сэр, вы просто не смотрите на это с военной точки зрения, – сказала Элла, чувствуя, что предвкушение хорошего спора перевешивает любые заявления леди Осборн. – Мы просто рассредоточимся. Если мы затеем войну на американских территориях, то ослабим нашу способность быстро побить Бонапарта.

– То есть вы считаете, что мы не можем победить французов?

– Этого я не говорила, – возразила Элла, обходя вокруг него. Они кружили, как кошки, но Эллу это только веселило. – Просто каждый военный лидер в истории, рассредоточивая войска по все большим и большим территориям, ослаблял свои ряды, и в них образовывались бреши. Опасные бреши.

Он на мгновение задумался и посмотрел на нее с удивлением, полным уважения.

– Но у Наполеона та же проблема. В прошлом месяце он стал набирать испанских рекрутов, но чертовы испанцы сбежали в горы, лишь бы не быть призванными в ряды его армии.

– И все равно у него уже призваны восемьдесят тысяч французов, и еще сорок тысяч готовы подняться по первому зову. А сколько боеспособных людей в Америке? Мы же всего лишь маленький остров. – Она скрестила руки на груди и стала ждать.

Ее рыцарь почесал подбородок.

– Но есть еще испанцы, которые присоединятся к нам на Майорке, – они будут сражаться на нашей стороне.

– Да, в Испании, но не в Нью-Йорке, Мэриленде или обеих Каролинах. Разве станут они защищать ваши владения в Канаде? Бонапарт точно знал, что делает, когда отдавал Флориду американцам и подогревал их ненависть к нашему флоту, сколь бы заслуженной она не была.

Незнакомец заворчал и стал расхаживать перед ней.

– Значит, теперь, дерзкая плутовка, вы будете критиковать мощь королевского флота?

Она энергично закивала.

– Да, если они пытаются злить спящего медведя. Ни один из этих капитанов не думает о последствиях захвата хотя бы одного американского корабля, но что они будут делать, когда станет действовать Конгресс этой страны? Когда эта страна начнет строить корабли?

Флотилии кораблей.

У них весь континент покрыт лесами. Они могут строить фрегаты еще лет сто – и экипировать их. А мы?

Он поднял руки и отошел на несколько шагов.

– Поверить не могу, что спорю об этом с женщиной!

– И проигрываете, – вставила она.

– Вынужден отступить! – поправил он. – Ваша мать была абсолютно права – вы неуправляемы.

Элла ничуть не чувствовала себя задетой.

– Осмелюсь сказать, что сами вы не возражаете против этого.

Он замолчал и широко улыбнулся.

– Да, не возражаю. Но если вы кому-нибудь скажете, что я признался…

Она покачала головой и перекрестила сердце.

– Никогда! Клянусь.

– Это будет нашим секретом, – сказал он. Проходя мимо апельсинового дерева, незнакомец протянул руку и, сорвав цветок с ветки, вручил его ей. На мгновение Элла могла лишь смотреть на нежный цветок на своей ладони, не решаясь поднять взгляд.

– Ваш отец все еще читает вам военные трактаты? – спросил он.

Элла покачала головой.

– Мои родители умерли.

Он замолчал и пристально посмотрел на нее.

– Мне очень жаль. А сестры у вас есть?

– Нет, я… Теперь я совсем одна.

– Больше нет, – сказал он, беря ее за руку и ведя по длинному проходу между деревьями.

Оранжерея примыкала к одной из стен сада, а остальные три стены у нее были застекленными. Плита обеспечивала дополнительное тепло, а лампы над головой освещали буйную коллекцию экзотических растений, отлично растущих в этих искусственных тропиках. По мере того, как они приближались к центру, пьянящий запах цветущих апельсинов обволакивал ее, соблазняя подойти и сделать глубокий вдох.

– Это очень похоже на наш сад в Португалии, – сказала она, касаясь одного из узких пальмовых листьев.