355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Элизабет Адлер » Наследницы » Текст книги (страница 24)
Наследницы
  • Текст добавлен: 7 сентября 2016, 00:13

Текст книги "Наследницы"


Автор книги: Элизабет Адлер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

– Потанцуй со мной, Гарри, дорогой.

Он заключил Анжу в объятия, и они стали танцевать, едва двигаясь. Он водил рукой по ее голой спине.

– Какая гладкая, – шептал он. – Какая сексуальная. – Наклонив голову, он поцеловал Анжу в шею, вдыхая запах духов. – Мм… Анжу!

Подняв голову, Анжу поцеловала Гарри в губы, засунув язык ему в рот.

– Мм… – промычал он снова. – Сдается мне, что ты хочешь отблагодарить меня, Анжу.

– Я хорошо воспитанная молодая леди, и меня учили всегда благодарить за подарки.

Смеясь, она просунула руку ему под мышку, и они стали медленно подниматься по лестнице, останавливаясь на каждом шагу для поцелуев.

Было раннее утро, когда Ханичайл вернулась домой. Она всю ночь просидела в кафе-автомате, думая о своей жизни и своем будущем, а потом шла домой пешком.

Она чувствовала себя измученной, у нее болели ноги. Открыв дверь, она вздохнула и вошла. В гостиной горел свет, и она решила, что Гарри дома. На столике в холле лежала золотая вечерняя сумочка.

Ханичайл подошла ближе и посмотрела на нее. В этот момент она уловила запах духов: острый, тяжелый, который она так хорошо знала. С чувством дежа-вю она стояла в холле, прислушиваясь, но в доме было тихо. Сердце Ханичайл ушло в пятки, когда она медленно поднялась по лестнице и открыла дверь в спальню.

Она отпрянула от двери и застыла, охваченная ужасом. У ее ног лежал растерзанный мишка, весь в крови. А там, где должна была быть голова Гарри, зияла красная дыра. Его кровь и мозги были повсюду: на белом шелке постели, на стенах, на ковре.

В ужасе Ханичайл бросилась вниз по лестнице и выскочила на улицу. Она бежала не разбирая дороги; только заметив на углу телефонную будку, она остановилась, трясущимися руками вынула из сумочки монету и визитку с номером телефона Алекса.

Он сразу ответил.

– Гарри мертв! – прокричала в трубку Ханичайл. – Алекс, пожалуйста, ну пожалуйста, помоги мне.

Глава 35

Пентхаус Алекса на Пятой авеню выходил окнами на Центральный парк. Он был светлым, просторным, обставленным итальянской антикварной мебелью и с полами из плитки: скорее фермерский дом в Тоскане, чем апартаменты на Манхэттене.

Ханичайл, свернувшись калачиком, лежала на софе, онемев от ужаса. Алекс дал ей выпить бренди и долго держал в объятиях, пока она наконец не пришла в себя и не рассказала, что случилось.

– Совершенно очевидно, что полиция заподозрит тебя, – произнес в задумчивости Алекс. – Я сомневаюсь, что они поверят, что ты часами кружила по улицам, а затем пила кофе в кафе-автомате в то время, как Гарри убивали. Этого недостаточно для алиби.

Ханичайл смотрела на Алекса глазами, расширенными от ужаса.

– Но я не убивала Гарри, – заплакала она. – Они должны мне поверить.

– К сожалению, правда не дается легко. Ее надо доказать. Для того, чтобы у тебя было алиби, Ханичайл, тебе нужен свидетель.

Алекс сел рядом и взял Ханичайл за руки.

– Я знаю, что ты не убивала Гарри, дорогая. – Он погладил ее по голове и нежно коснулся губами лба. – Я знаю выход из положения, но ты должна довериться мне.

На следующее утро газеты пестрели заголовками:

«Наследница Маунтджоя допрашивается по обвинению в убийстве своего мужа. Утверждается, что она провела ночь с промышленным магнатом».

Анжу прочитала это, закрывшись в своем номере в «Сент-Рейджис». Дрожа от ужаса, она, обхватив себя руками, металась по номеру, словно зверь в клетке.

Она отчетливо помнила, как, разозлившись, выскочила из постели Ханичайл и с отвращением посмотрела на Гарри, уже храпевшего на другой стороне кровати. Он выпил слишком много, и от него не было никакой пользы. Он долго с ней возился, но у него так ничего и не получилось. Наконец, потеряв терпение, Анжу сказала:

– Пошел ты к черту, Гарри. Если ты не можешь заниматься любовью, тогда оставь меня в покое.

– Извини, старушка, – сказал он, повернулся к ней спиной и сразу заснул.

Она подняла мишку Ханичайл и запустила им в Гарри. Игрушка упала на подушку рядом с его головой; Гарри что-то промычал и натянул на голову простыню.

– Спи с этой игрушкой, глупый англичанин, – сказала Анжу со злостью. – На большее ты не способен.

Собрав свою одежду, она ушла в ванную комнату и, захлопнув дверь, включила душ. Она стояла под струей горячей воды, желая смыть со своего тела прикосновение жадных рук Гарри, и смотрела на бриллиантовое кольцо на пальце. Она повернула кольцо к свету и подумала, что пока не следует разрывать отношения с Гарри. Он слишком обязан ей, и она может с него много чего поиметь.

Анжу вышла из душа и вытерлась мягким полотенцем. Затем тщательно оделась и, поискав свою сумочку с пудрой и помадой, вспомнила, что оставила ее в холле. Вздохнув, она провела по носу пуховкой Ханичайл, надела накидку и открыла дверь. Анжу едва не закричала, увидев кровавую сцену. В этот момент она подумала, что если бы осталась в постели с Гарри, то и сама лежала бы сейчас в луже крови с отстреленной головой. От ужаса по телу Анжу пробежала дрожь, и, подобрав подол платья, она сбежала по лестнице и выскочила на улицу, захлопнув за собой дверь.

Она бежала подальше от ужасного дома на Бикмен-стрит, затем остановила такси и дрожащим голосом назвала адрес.

Анжу подошла к окну и стала смотреть на проезжающие мимо машины, на людей, спешивших по своим обыденным делам. Только для нее этот день стал совершенно другим.

– Что я наделала? – прошептала она. – Господи, что мне теперь делать?

Сидя на террасе в апартаментах Алекса, Ханичайл снова и снова перебирала в мыслях события прошлой ночи. Она старалась вспомнить все до мельчайших подробностей. Сумочка Анжу! Ханичайл видела ее на столике в холле. Значит, Анжу была у них, должно быть, она и застрелила Гарри.

Алекс спас Ханичайл. Он сказал в полиции, что она провела ночь с ним. Его адвокат доказал, что она не имела ружья и что никаких ружей в доме не было найдено. Она была с мистером Скоттом в то время, когда сэр Гарри был убит. У полиции не было никаких свидетельств против Ханичайл, и они были вынуждены ее отпустить.

В дверь позвонили, и Алекс открыл ее. Анжу бросилась мимо него в гостиную.

– Где она? – закричала она. – Где Ханичайл?

Ханичайл, не веря своим глазам, смотрела на Анжу.

– Как ты посмела прийти сюда? Как ты посмела после того, что сделала? – кричала она.

– Это неправда! – крикнула в ответ Анжу, схватив Ханичайл за руку.

– Я знаю, что ты была там. На этот раз ты зашла слишком далеко. Ты застрелила Гарри. Почему? Почему ты это сделала?

– Это неправда, клянусь. Я действительно была там. Я пришла, чтобы просить у тебя прощения. Я хотела, чтобы мы снова стали друзьями. Клянусь, что я пришла туда не для того, чтобы увидеться с Гарри.

Наблюдая за ними, Алекс качал головой. Анжу снова просила прощения, и он готов был поспорить, что на этот раз она получит его.

Громко рыдая, она упала на колени, цепляясь за юбку Ханичайл.

– Все произошло так неожиданно. Мы легли в постель… затем я ушла в душ. Гарри спал. Мне показалось, что я слышу шум, но вода струилась так громко, что мне трудно было все ясно расслышать. И кроме того, как говорят, если ружье с глушителем, то оно почти не издает звука. Это как удар по теннисному мячу. О, Ханичайл, это был такой ужас! Я вышла из душа… повсюду кровь, мозги Гарри, и на полу твой мишка. Я посмотрела на Гарри и подумала, что если бы я была рядом, то могла быть тоже убита. Все это промелькнуло у меня в мозгу в какую-то долю секунды, – продолжала Анжу. – Затем до меня дошло, что убийца может все еще находиться в доме. И я убежала. Я бежала и бежала… – Анжу умоляюще посмотрела на Ханичайл. – Я не собиралась спать с Гарри, просто так получилось. О, Ханичайл, ты знаешь, какая я плохая, – рыдала она. – Почему, ну почему я делаю подобные вещи?

Ханичайл тоже вздохнула: если бы она знала ответ.

Анжу, все еще стоя на коленях, цеплялась за юбку Ханичайл и продолжала рыдать.

– Пожалуйста, поверь мне. В кои веки я говорю правду. Я лжива, болтлива и увожу чужих мужей. Но я не убийца.

Сердце Ханичайл растаяло. Вздохнув, она убрала волосы с лица Анжу. Она была в таком отчаянии, что Ханичайл не могла продолжать ненавидеть ее.

– Все хорошо, Анжу, – сказала она. – Я верю тебе. Они сели на софу, обнимая друг друга, оплакивая Гарри и себя.

Алекс позаботился обо всем. Он посадил отчаявшуюся Анжу на «Пен-Эм-Клиппер», вылетающий днем в Лондон, затем позвонил лорду Маунтджою и рассказал ему о трагедии. Затем добавил, что его адвокат представляет интересы Ханичайл, и он уверен, что она не будет впутана в это дело. Он несет за нее полную ответственность. Ханичайл ни в чем не виновата.

Маунтджой, казалось, был ошарашен случившимся.

– Конечно, Ханичайл этого не совершала, – сердито ответил он. – Мы, Маунтджой, никого не убиваем, за исключением врагов на поле битвы. Вы можете сказать этим нью-йоркским бобби, что лозунг нашей семьи – «Доблесть и честь», и если они хотят, чтобы я приехал и продемонстрировал им это, то я готов. А сейчас, когда вы скомпрометировали мою девочку, Скотт, я ожидаю, что вы поступите благородно по отношению к ней.

Полиция была сбита с толку: видимых мотивов для убийства Гарри не было. Алекс вспомнил, что сказала Анжу: если бы она была в постели рядом с Гарри, то, по всей вероятности, застрелили бы именно ее.

Он вспомнил, что волосы Гарри были такими же светлыми, что и у Ханичайл, и что в спальне было темно. В полиции сказали, что Гарри с головой был закрыт простыней и что лежал спиной к убийце. Может, убийца обознался? Или намеревался убить их обоих?

Но зачем кому-то понадобилось убивать Ханичайл? Алекс знал, что ответом на такой вопрос обычно были деньги и что человеком, который мог желать ее смерти, был Джек Делейни, который до сих пор считается законным отчимом Ханичайл. После ее смерти он мог наконец прибрать к рукам ранчо Маунтджой и нефтяные деньги.

Он позвонил своему адвокату, рассказал ему, кого подозревает, и попросил навести справки о Делейни. Он сказал, что Ханичайл останется жить в его апартаментах, а он сам снимет номер в «Пирре». Затем он нанял круглосуточную охрану нести дежурство у ее двери.

Абрамс связался с ним на следующий день. Джек Делейни продолжал жить в большом доме в Хьюстоне. Только сейчас он уже был конгрессменом. Расследование ФБР не установило его связи с мафией. Он уже много лет делает щедрые пожертвования в местную казну демократов, и его избрали конгрессменом четыре года назад. Он ведет жизнь богатого человека, хотя никто не знает, откуда у него деньги. Говорят, что он метит в сенаторы и даже в кандидаты в президенты.

– Делейни – важная шишка, – сказал Абрамс. – У него сильная поддержка, и он выглядит преуспевающим человеком, и вряд ли у него был мотив для убийства. К тому же у него железное алиби в ночь убийства Гарри.

«Так же, как и в случае с Роузи», – вспомнил Алекс. Он продолжал думать, что Делейни был виновен.

На следующий день полиция сообщила, что обнаружила отпечатки ног, ведущие в цокольный этаж. Вероятно, кто-то пытался открыть замок. Похоже, что убийца был мужчина, возможно, это был грабитель, который предполагал, что дом пуст, и в панике выстрелил, когда увидел Гарри. Алекс хотел надеяться, что это все так и было.

Он знал, что в его отношениях с Ханичайл настало время правды. Они уже сожгли за собой мосты так публично, что нечего было осторожничать. Теперь весь мир считал их любовниками.

Он отправил женщину помочь Ханичайл уложить вещи и приказал, чтобы его личный самолет был готов и ждал в аэропорту. Этой же ночью они летят через Атлантику в Рим.

Глава 36

Лорд Маунтджой вызвал Суэйна к себе.

– Вы бывший сотрудник Скотленд-Ярда, – сказал он. – Что вы думаете об убийстве Гарри? Конечно, моя девочка не могла сделать этого, об этом не может быть и речи, – добавил он. – Но кто мог застрелить Гарри Локвуда? И почему? Он, конечно, был негодяем, но люди не убивают друг друга только из-за этого.

– Мне кажется, ваша светлость, что нью-йоркские детективы пошли по ложному пути, – ответил Суэйн. – Они думают, что сэра Гарри застрелил грабитель, а я полагаю, что в действительности мишенью была мисс Ханичайл. Из своего опыта знаю, что в основе каждого убийства лежат либо деньги, либо секс. А она очень богатая молодая женщина.

– В данном случае скорее всего деньги, за которыми кто-то охотится. Но кто их унаследует в случае ее смерти? Конечно, это буду не я. Возможно, те люди, с которыми она жила на ранчо? – Лорд Маунтджой отрицательно покачал головой. – Нет, это не они. Они вырастили ее, и девочка о них высокого мнения.

– По моему убеждению, сэр, нам надо искать человека из ее прошлого; возможно, того, кто был связан с ее матерью. Из того, что я о ней слышал, она была весьма экстраординарная женщина. У нее был второй муж, отчим Ханичайл. И я случайно узнал, что он человек, которого она ненавидит. Эту информацию я получил от мисс Лауры, сэр.

– В самом деле? – Лорд Маунтджой выглядел очень удивленным. Он снова спросил себя, почему он никогда не знает, что происходит под крышей его дома.

– Держите это дело под контролем. Договорились? Мне не нравится, что кто-то охотится на мою девочку. Совершенно не нравится. Я хочу, чтобы она была защищена. Вы меня поняли?

– По-видимому, она сейчас в Италии с мистером Скоттом, – сказал Суэйн, стараясь говорить как можно деликатнее. – Уверен, что он хорошо защитит ее, ваша светлость.

– Полагаю, что вы правы, – мрачно согласился Маунтджой, подумав при этом, что его девочка попала от одного негодяя к другому.

Почему эти женщины не могут найти себе достойного человека и успокоиться? Когда Ханичайл вернется, он проследит, чтобы Скотт сделал из нее честную женщину. Навряд ли они смогут обвенчаться в церкви Святой Маргариты в Вестминстере, когда все о них знают. Возможно, венчание пройдет в маленькой часовне в Маунтджой-Парке, а после этого можно будет устроить хороший прием. Дать им добрые напутствия, и все будет хорошо.

Лорд Маунтджой подумал о свадьбе Лауры с Билли в следующем месяце. Они могли бы венчаться в церкви Святой Маргариты, но Лаура настояла на том, чтобы венчаться в церкви в Суинберне, где поместятся от силы человек пятнадцать. И все-таки у них будет большой прием, куда приедет масса народа. У них с Билли много друзей. Он хороший парень, и они идеально подходят друг другу. Да и он сам очень доволен Лаурой.

Остается Анжу. Бедная девочка вернулась из Нью-Йорка в плохом настроении и в ужасе от всего случившегося. В первую очередь виноват сам Маунтджой, позволивший ей поехать в Нью-Йорк с Малветтами. Бедный ребенок просто не знает, как вести себя в подобной ситуации. Это просто счастье, что ее там не было, когда все случилось. Надо будет посоветоваться с Софи и посмотреть, что можно сделать для Анжу. Ей нужно остепениться, выйти замуж за хорошего крепкого парня, который будет держать ее в руках. Он наградит ее несколькими детишками, чтобы ей было о ком заботиться, и все ее кокетство сразу пройдет. Анжу – красавица, и Маунтджой возлагает на нее большие надежды.

– Это все, сэр? – спросил Суэйн, терпеливо ожидавший, когда старый граф продолжит разговор с ним.

– Что? Ах да, не будем забывать о свадьбе Лауры в Суинберне. Свадебные подарки будут выставлены в Суинберн-Мэнор, и я хочу, чтобы вы позаботились об их сохранности. Договоритесь с местной полицией, чтобы она приостанавливала дорожное движение на время прохождения свадебной процессии.

– Конечно, сэр, непременно об этом позабочусь, – с готовностью ответил Суэйн и просиял: Лаура была его любимицей. – Надеюсь, мисс Ханичайл приедет на свадьбу, и тогда я смогу сразу убить двух птиц одним камнем, образно выражаясь.

– Сможете, – сказал Маунтджой с довольным видом. – Леди Софи и мисс Маунтджой позже согласуют с вами все детали.

– Спасибо, ваша светлость.

Довольная улыбка играла на лице Суэйна, когда он покидал Маунтджой-Хаус. Случай обещал быть очень выгодным, особенно если учесть свадьбу Лауры и расследование убийства сэра Гарри Локвуда. Возвращаясь домой на автобусе, он думал о том, что сможет взять с собой собаку на свадьбу в Суинберн. Он думал и о том, что утрет нос полицейскому департаменту Нью-Йорка, разыскав убийцу сэра Гарри Локвуда.

Глава 37

Алекс вел маленький красивый «бугатти» с открытым верхом по извилистой дороге в рыбацкую деревушку Позитано. Он посмотрел на Ханичайл, сидевшую рядом с закрытыми глазами. Ее волосы трепал ветер. Она была бледной и измученной на вид, но на лице ее играла улыбка.

– Почти приехали, – объявил Алекс, делая очередной поворот.

Ханичайл выпрямилась на сиденье, убрала с лица волосы и посмотрела на прекрасный вид за окном.

Деревушка раскинулась по крутому обрыву; ее маленькие домишки были увиты бугенвиллеей и цветущей геранью; на веревках висело разноцветное белье. Далеко внизу, в заливе, имевшем форму полумесяца, на глади лазурной воды стояла на якоре «Аталанта»; в безоблачном голубом небе парили чайки, а воздух был пропитан запахами дикого тмина, розмарина и моря.

– Я даже вообразить себе не могла, что на земле есть такое красивое место, – произнесла в восторге Ханичайл, вспомнив прочитанные в детстве книги и свои мечты увидеть мир. – Оно великолепно!

– Подожди, скоро ты увидишь «Аталанту», – сказал Алекс с довольным видом. – Она само совершенство.

Два молодых матроса в тельняшках и белых брюках ждали их у лестницы, ведущей вниз, в гавань. Они с восторгом встретили Алекса и весело поздоровались с Ханичайл.

Оставив матросов позаботиться об их багаже, Алекс и Ханичайл, взявшись за руки, спустились вниз по ступеням и зашагали по булыжной дороге вдоль деревушки. Время от времени они останавливались, чтобы полюбоваться балконами с цветущей на них геранью и прочими цветами. Местные ребятишки бежали за ними, крича «буон джорно» и смеясь, преследуемые сворой лающих собак.

В маленькой гавани их ждала «Аталанта».

– Моя гордость и радость, – проговорил Алекс, глядя на свою сверкающую на солнце яхту. – Она у меня уже десять лет, но доставляет мне большое удовольствие.

«Аталанта» была построена в виде клипера: корпус из тикового дерева, с тремя мачтами, острыми обводами и развитой парусностью; команда судна из десяти человек выстроилась в шеренгу, приветствуя Алекса и Ханичайл. Алекс знал их всех по именам. Он пожал каждому руку и представил Ханичайл, затем повел ее осматривать яхту.

Декор судна был четким и простым, без ненужных украшений, и все было в безукоризненном порядке. Палубы из тикового дерева гладкими, как шелк; предметы из меди отполированы до блеска; канаты свернуты в клубки. Капитанский мостик был таким, каким он должен быть на прекрасной яхте: с последними навигационными приборами и морскими картами, аккуратно сложенными в просторные ящики. Нос яхты украшала полированная медная табличка с указанием названия судна; на главной мачте развевался флаг ее владельца.

Главный салон, просторный, с простым кремовым шерстяным ковром, стульями и софами, обтянутыми серо-коричневым льном, с мраморным камином, в теплые летние месяцы украшали букеты простых полевых цветов: крупных маргариток, кукурузных початков и папоротника. В обеденном салоне стоял антикварный сосновый стол на двенадцать мест с обитыми черным льном стульями; на палубе, под синим тентом, стоял другой стол с синими парусиновыми стульями для обедов на свежем воздухе. Все было, как выразилась Ханичайл, само совершенство.

– Мы отчалим, как только вернется корабельная шлюпка с нашим багажом, – сообщил Алекс.

– А куда мы плывем? – спросила Ханичайл, сияя от счастья.

– Куда укажет нам лунная дорожка, – ответил Алекс, улыбаясь.

Стюард показал Ханичайл ее каюту. Она была большой и просто декорированной, в морских сине-белых тонах. На полу лежал тканый, в бело-синюю полоску, ковер; накрахмаленные шторки на иллюминаторах, окольцованных бронзой, были синими, с белыми держателями; на кровати – простое белое льняное покрывало.

Ванная комната была большой и роскошной. Служанка уже развешивала здесь вещи Ханичайл в просторном стенном шкафу. Ханичайл улыбнулась, вспомнив свое путешествие на «Королеве Мэри» и свой бедный гардероб. Сейчас она имела даже больше того, что могло удовлетворить женщину. И сейчас у нее был Алекс.

Ханичайл проснулась в шесть часов, чувствуя себя отдохнувшей. Приняв душ, она надела длинное открытое голубое шифоновое платье, расчесала свои светлые волосы, которые роскошной волной упали ей на плечи, и вышла босая на палубу.

Заходящее солнце окрасило море в огненно-красный цвет; в Позитано горели огни, и звуки музыки разливались над спокойной гладью воды. Над отвесными скалами висела полная луна. Ханичайл подумала, что более прекрасного заката никогда не видела.

– Закат принадлежит тебе, – сказал Алекс, глядя на нее с восхищением. – Полагаю, что и лунный свет тоже. Сегодня мы счастливы, Ханичайл. К нам благосклонны солнце, луна, звезды – все сразу.

– Да, мы счастливы, – согласилась она, падая в его объятия.

Алекс прижал ее к себе и почувствовал прикосновение ее груди, запах ее волос. Он поцеловал Ханичайл долгим нежным поцелуем, наполненным любовью, а потом внимательно посмотрел ей в глаза:

– Я не могу поверить, что ты действительно здесь и что мы принадлежим друг другу, по крайней мере на какое-то время.

– Я могу остаться навсегда, – сказала Ханичайл. – Только попроси.

Вздохнув, Алекс выпустил ее из своих объятий и подошел к столу, где в ведерке со льдом стояло шампанское.

– Выпьем за тебя, Ханичайл, – сказал он, наливая в бокалы вино. – Сейчас ты можешь забыть о прошлом. Ты должна забыть, что случилось с Гарри, и быть счастливой.

Они обедали, сидя под синим тентом и слушая плеск волн за бортом, а после обеда сели в корабельную шлюпку и поплыли на берег, в деревню, где гуляли, взявшись за руки, по мощенным булыжником улочкам. Устав от прогулки, посидели в маленьком кафе, потягивая граппу и наблюдая за группой пожилых мужчин, шумно игравших в домино.

Стало смеркаться.

– Завтра наступит новый день, – сказал хозяин кафе. – А сейчас пора спать.

Что-то напевая себе под нос, он стал убирать приборы со столов.

– Buona sera, Capitano. Buona sera, Signora,[9]9
  Спокойной ночи, капитан. Спокойной ночи, синьора (ит.).


[Закрыть]
– весело сказал он, глядя на щедрые чаевые, которые оставил Алекс. – Molte grazie. A piu tarde.[10]10
  Большое спасибо (ит.).


[Закрыть]

Вернувшись на яхту, Алекс и Ханичайл сели на палубе.

– Я помню, когда увидел тебя на борту «Королевы Мэри», в твоих глазах были звезды такие же яркие, как эти, – сказал Алекс, глядя на звездное небо.

– Мне кажется, что с тех пор я сильно повзрослела, – ответила Ханичайл, вздохнув.

Яхта слегка вздрогнула, когда подняли якорь и запустили моторы. Алекс посмотрел на часы. Была полночь.

– Куда мы поплывем? – снова спросила Ханичайл.

– Я же сказал тебе, что мы будем плыть по лунной дорожке. Когда мы выйдем из залива, ветер наполнит паруса. Тогда ты увидишь, на что способна «Аталанта».

– Ты так любишь эту яхту! – сказала Ханичайл.

– Я нашел ее полуразрушенной в одном из яхт-клубов близ Марселя и купил за бесценок. Месяцы ушли на ее реконструкцию; я сам подобрал палубные материалы, сделал новую облицовку корпуса и установил новые мачты. Она – мое творение, частица меня.

Алекс взял Ханичайл за руку и подвел к поручням.

– Смотри, – указал он на матросов, карабкающихся наверх и разворачивающих один за другим паруса. Ветер надул их, и «Аталанта» понеслась по лунной дорожке сквозь звездную ночь.

Глаза Алекса светились счастьем.

– Почему ты все не бросишь, Алекс? – спросила Ханичайл. – Ты богатый человек и можешь проводить все время здесь, на борту, и быть счастливым.

– Если бы это было так легко! «Аталанта» делает меня счастливым, потому что она одна из тех немногих вещей, которые я купил для любви, а не как средство для моей личной вендетты. В войне против человека, который был моим отцом.

Алекс прижал Ханичайл к себе. Он никогда не рассказывал о своем прошлом, даже о матери. Он жил каждым новым днем, весь в заботах, стараясь ни о чем не думать, потому что воспоминания были слишком болезненными для него и потому что это заставляло его ненавидеть себя даже сильнее, чем тогда, когда он это сделал. Ему было нелегко сказать женщине, которую любил, что он был жестоким и мстительным человеком, но, если между ними что-нибудь и произойдет, она должна знать правду, знать историю его мести, которая преследует его всю жизнь.

– Мне было одиннадцать лет, – продолжал Алекс, – когда я впервые увидел своего отца. Было поздно, когда он пришел в «Иль Сорентино», но по реакции моей матери я понял, что это, должно быть, он. Ее лицо побледнело, а глаза потемнели. Он даже не вспомнил ее, а смотрел сквозь нее. Для него она была просто прислугой. Мать повернулась и убежала на кухню, а я остался наблюдать.

Он был высокий, красивый и надменный. Аристократ и владелец пароходных линий. Все знали его корабли, грузовые суда и особенно лайнер «Эксельсиор», который сделал его богатым. Владелец кафе, все официанты заискивали перед ним.

С ним был мальчик, его сын. Он был моложе меня, но такой самонадеянный, такой уверенный в своем законном месте в этом мире, как сын богатого аристократа. А я был просто бедным мальчишкой, наполнявшим их стаканы водой. А моя мать, молчаливая и дрожавшая на кухне, была давно забытой любовницей, просто женщиной, накладывающей еду на их тарелки. Для них мы были меньше чем никто, ничтожества, недостойные их внимания.

Я помню, как я смотрел на мальчика. Он был похож на принца. И в этот момент я поклялся, что отомщу им. «Однажды, – сказал я своей плачущей матери, – однажды я разделаюсь с ним за то, что он с тобой сделал. С нами. Обещаю».

Алекс замолчал. Прислонившись к поручням и стиснув кулаки, он смотрел на лунную дорожку, пересекавшую океан. Но Ханичайл понимала, что мыслями он далеко от нее. Мыслями он в том своем далеком детстве и видит сейчас себя, тогдашнего, своего отца и его сына, на месте которого мог быть он.

– Спустя годы, – наконец продолжил Алекс, – когда я стал преуспевающим, богатым и у меня появилась власть, я отправился на их поиски, чтобы отомстить. Я нашел своего врага слабым. Они потеряли деньги, опрометчиво вложив их в рискованное деловое предприятие. Вся их собственность была под обременительной закладной: палаццо в Риме, загородная вилла, дом в Париже. Их лайнер был продан, а деньги потрачены на то, чтобы оплатить долги.

Действуя тайно, я купил их суда. А потом пошел в банк и купил закладные на всю их собственность. Я стал ее владельцем и послал представителя с требованием немедленно заплатить по закладным.

Конечно, денег у них не было. Я лишил их права выкупа заложенного имущества и прогнал. Я владел их судами, землями, домами. Я одержал победу.

Я не рассказал матери о том, что сделал: она была доброй женщиной и была бы шокирована моей бессердечностью.

Я думал, что наконец буду счастлив. Сейчас я был принцем, а второй, законный, сын был доведен до нищеты. Конечно, они не знали, кто погубил их.

Через какое-то время по иронии судьбы его сын пришел ко мне в офис просить работу. Я сидел за столом, смотрел на своего соперника и знал, что он в моей власти. Он был высоким блондином, красивым, молодым и, как прежде, уверенным в себе благодаря хорошему воспитанию, образованию, привилегированному рождению, благодаря своему имени. Он уверенно улыбался мне: как ему с его положением могут отказать. У него был опыт в судоходном деле, и он был тем, кем был. Он многое мог предложить. Но я отказал ему в работе. От его уверенности не осталось и следа; он был в отчаянии. «Как вы не понимаете, сэр, – сказал он умоляющим голосом. – Мне нужна эта работа. Моя семья испытывает тяжелые времена. Мой отец болен. Пожалуйста, сэр. Я прошу вас».

Алекс до сих пор видел себя, безжалостно пожимающего плечами и небрежно бросающего ему в лицо: «Кто думает о родных, не забудет чужих. У вас есть титул, семья. Посмотрим, даст ли вам это работу».

Алекс мрачно посмотрел на Ханичайл.

– Я отомстил сполна и думал, что буду счастлив. Разве я не получил все, что хотел? Я стал преуспевающим, богатым. Я купил матери роскошные апартаменты в Риме и дом за городом. Но случилось так, что умоляющие глаза моего брата по отцу преследовали меня во сне.

Со временем я снова обрел счастье. Я выкинул свое прошлое из головы. Но однажды я узнал из газеты, что человек, который был моим отцом, покончил с собой. Я был потрясен. Я не мог вынести мысли о том, что погубил его.

Сунув руки в карманы, Алекс стал ходить по палубе. Он выглядел таким одиноким, что Ханичайл захотелось подбежать к нему, обнять и сказать, что все осталось в прошлом и он должен забыть об этом навсегда. Алекс вдруг остановился и повернулся к Ханичайл:

– Теперь я стал слабым. Я пошел к его сыну и рассказал, кто я и что сделал. Я признался, что разорил их. Затем я вернул им их собственность, их корабли и выплатил большую сумму компенсации за то, что сделал. Теперь я признаю свою ошибку, – продолжал Алекс упавшим, бесцветным голосом. – Я дал его сыну власть. И его месть была гораздо изощреннее моей. Я был наказан и продолжаю расплачиваться за свою слабость.

Алекс увидел слезы в глазах Ханичайл.

– Не жалей меня, – сказал он слегка охрипшим голосом. – Я не достоин сожаления. Вот почему мы отправились в это маленькое путешествие: ты должна знать всю правду обо мне, увидеть все собственными глазами. Завтра ты все поймешь.

Алекс посмотрел на часы. Он снова стал чужим, словно и не было этого чудесного вечера, проведенного вдвоем.

– Уже поздно, – резко произнес Алекс. – Ты должна выспаться.

– Но, Алекс… – попробовала возразить Ханичайл, но он жестом остановил ее.

– Спокойной ночи, милая Ханичайл, – чуть смягчившись, произнес он. – Как правильно заметил хозяин кафе, «завтра наступит новый день». Нам обоим надо выспаться.

Алекс взял Ханичайл за руку и проводил до каюты.

– Спи спокойно, моя дорогая, – с нежностью в голосе произнес он и, быстро поцеловав ее в губы, ушел. Ему хотелось побыть наедине со своими мыслями.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю