Текст книги "Герой ее романа"
Автор книги: Элис Дункан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
8
Тому никогда не нравились безукоризненные женщины, и он искренне недоумевал, почему ему пришлась по душе Клэр Монтегю. Может быть, все дело в том, что он чувствовал нечто, глубоко спрятанное в ней? Несмотря на то что Клэр не давала ему ни малейшего повода, у него возникло ощущение, что она не такая уж неприступная, как хотела казаться окружающим.
Он вспомнил, как Клэр разозлилась вчера, когда он сообщил ей, что ему нравятся повести Брауна.
Черт возьми, любая женщина с таким вспыльчивым характером и любовью к этим идиотским приключенческим романам несомненно должна скрывать страсть в своей душе!
Том улыбнулся, оглядывая луг, который сейчас обносили забором, чтобы превратить в пастбище для лошадей. К нему по крутому, поросшему травой склону спускался Джедидайя Сильвер. Том приветственно поднял руку:
– Доброе утро, Джед!
– Доброе утро, Том. Я принес чертежи переоборудования амбаров и планы загонов. Их только что доставили от плотника.
И он помахал бумагами перед носом Тома.
– Здорово! Давай-ка взглянем!
– А не хочешь обсудить их с мисс Монтегю? Возможно, у нее есть какие-нибудь дельные предложения насчет размеров и расположения сеновалов и так далее.
– Хорошая идея, Джед. Мне бы вообще хотелось держать ее в курсе моих планов: мне кажется, она неплохо разбирается в подобных делах.
Джедидайя одобряюще улыбнулся Тому:
– Рад, что ты так думаешь. Твой дядюшка высоко ее ценил, а я по опыту знаю: несмотря на то что она всего лишь женщина, ее советы всегда хорошо продуманы и полезны.
– Я тоже это заметил.
«И это полностью противоречит всему тому, что я знаю о женщинах», – добавил Том про себя.
Большинство женщин, с которыми Тому доводилось встречаться в жизни, казались ему точными копиями его матери – за исключением тех разбитных бабенок, которые всегда следовали за железной дорогой, но их можно было в расчет не принимать. Том по опыту знал, что все достойные леди – создания скорее декоративные и совершенно бесполезные в практическом отношении. Конечно, на них можно было жениться, но даже и тогда, по мнению Тома, они годились только для одного. А он считал, что узы брака – слишком большая плата за короткие мгновения удовольствия, которые может доставить мужчине брачная постель. Кроме того, судя по рассказам его женатых друзей, брак – это еще не гарантия удовольствий.
Нет, пока он не встретил Клэр Монтегю, достойные дамы не имели для него никакой прелести. Правда, Том полагал, что врожденная беспомощность всех приличных дам не предопределена самой природой, а возникла вследствие того, что иного никто от них и не ожидал. Но разницы, на его взгляд, не было никакой, если результат одинаковый.
Шагая рядом с Джедидайей и разглядывая с нескрываемым удовольствием свои новые владения, Том пришел к выводу, что жизнь научила его особенно высоко ценить практическую сметку людей. Если человек не слишком хорошо владеет своим делом, он долго не протянет. Если не стихия, так индейцы или преступники расправятся с ним – неважно, мужчина это или женщина, старик или юнец.
«Но Клэр Монтегю – это совсем другое дело, – думал Том. – Она осторожна, умела и сообразительна, а язык у нее острый как бритва, если она не сдерживает себя. Забавно наблюдать, когда она выходит из себя…»
– Что тут смешного, Том?
Он и не заметил, что улыбается.
– Ничего, Джед. Абсолютно ничего.
Сердце Тома-Таскалусца было переполнено восхищением. Он предложил руку Абигайль:
– Пойдемте со мной, мисс Фейтгуд. Я отведу вас в безопасное место.
«На самом деле, – кисло рассуждала про себя Клэр, – его переполняло чувство облегчения, поскольку эта барышня перестала открывать свой рот и визжать».
Сказав себе, что нельзя быть такой язвительной, Клэр продолжала:
Абигайль Фейтгуд оперлась на руку Тома. При его прикосновении ее словно пронзило током. Она поклялась себе быть сильной. Эти мерзавцы не получат ее ранчо! И своих овец она им не отдаст! Их оставил ей ее любимый отец (тут Клэр позволила себе хмыкнуть). И в память о нем она не свернет с пути, ведущего к ее цели. Разве может ее постигнуть неудача рядом с Томом Парди?
Поглаживая в раздумье одну из своих туго свернутых кос, Клэр покусывала кончик пера и хмуро смотрела на страницу. Хмурое настроение не покидало ее с тех самых пор, как она поднялась с постели.
«Ни в коем случае нельзя допустить того, чтобы Джедидайя Сильвер написал письмо моему издателю. Но как это сделать?»
Она приказала себе не думать об этом и сосредоточиться на какой-нибудь одной проблеме. Сейчас ей нужно вызволить идиотских овец мисс Абигайль Фейтгуд из рук злодеев, которые пытаются их у нее отобрать.
Когда мисс Абигайль Фейтгуд и галантный Таскалусец Том Парди покидали место засады, в каньоне эхом отдавался топот лошадиных копыт. Золотистые волосы Тома блестели в лучах солнца. Осанка у него была прямая, взгляд острый, и все его поведение говорило о героизме натуры.
Клэр остановилась, размышляя, можно ли по поведению человека сделать вывод, что он герой. Разве поведение Тома Партингтона указывало на то, что он герой, когда она в первый раз увидела его у лестницы в ночь его приезда в усадьбу?
«Да, несомненно, – сказала себе Клэр. – Я хорошо все запомнила. Я помню каждую мелочь той судьбоносной ночи!»
Клэр мечтательно посмотрела в окно на осенний сад, припоминая подробности появления Тома в ее жизни. Как бы ни сложились в дальнейшем их отношения, он не обманул ее ожиданий…
Тяжелые шаги в коридоре вернули Клэр к действительности. Она поспешно сунула свою рукопись в ящик стола и рывком задвинула его. Когда дверь после короткого стука открылась, она вскочила на ноги и машинально пригладила волосы.
При виде того, как Клэр Монтегю нервно приглаживает свои туго свернутые над ушами косы, Том почувствовал, что внутри у него разлилось что-то теплое. Он никогда не был сентиментальным и, конечно, ни за что не признался бы никому, что с ним происходит нечто подобное.
Том всегда полагал, что ему нравятся чувственные, небольшого роста, женственные, утонченные леди – такие, как, например, Дайана Сент-Совр. Но в компании Дайаны ему почему-то хотелось зевать. Даже мысль о том, какая она в постели, лишь слегка щекотала его нервы. Но Клэр! Он чувствовал глубину ее натуры, которую ему хотелось бы познать. Если бы ему пришлось выбирать между Клэр и Дайаной, вопрос бы не стоял. Он в ту же минуту выбрал бы Клэр!
К счастью, делать выбор повода не было. Том не мог придумать причины, по которой Клэр не захотела бы остаться его экономкой, и не предвидел здесь никаких осложнений. Дайаной же он может восхищаться издали. А о его более приземленных потребностях позаботится какая-нибудь легкомысленная вдовушка или дамочка легкого поведения, которые, как он узнал, водятся в Пайрайт-Спрингсе так же, как везде. И это удержит его от соблазна познать тайные глубины Клэр.
Короче говоря, жизнь – замечательна!
И станет еще замечательнее, когда они с Джедидайей посоветуются с Клэр насчет его новых конюшен, стойл, амбаров и пастбищ.
– Мисс Монтегю, не могу высказать, как я рада, что вы наконец-то решились прийти ко мне и сделать новую прическу!
Клэр не слишком понравилось это замечание мисс Тельмы, но она решила, что в подобных обстоятельствах легкая улыбка будет самым подходящим ответом, поскольку ножницы мисс Тельмы щелкнули в опасной близости от ее уха.
– У вас красивые волосы, мисс Монтегю. Просто великолепные! Миссис Хэмфри Олбрайт умерла бы от зависти!
Глядя в зеркало на свое отражение, Клэр увидела, как у нее расширились глаза.
«Миссис Хэмфри Олбрайт? Боже правый! Миссис Олбрайт – одна из самых уважаемых светских дам Пайрайт-Спрингса!»
Клэр позволила себе коротко бросить:
– Неужели?
– Ну конечно! Мне, знаете ли, всегда приходится добавлять к прическе миссис Олбрайт шиньон из чужих волос. Вы ведь не думали, что у нее свои такие шикарные волосы, не так ли?
Мисс Тельма хихикнула, и Клэр в испуге затаила дыхание. Но вскоре ей стало ясно, что парикмахерша хорошо знает свое дело: рука мисс Тельмы ни разу не дрогнула, и кожа Клэр осталась целой и невредимой.
– Представления не имела!
– О матерь божья! А впрочем, разве вам такое могло прийти в голову? Из вашей каштановой гривы получится прекрасный пучок, а кроме того, останется еще много волос для локонов.
– Только учтите, мне не нужна фривольная прическа, – предупредила Клэр мисс Тельму в пятнадцатый раз с тех пор, как в час дня она переступила порог парикмахерской.
– Мисс Монтегю, милочка, не думаю, что вы будете выглядеть фривольно, даже если очень постараетесь.
– Полагаю, вы правы, – согласилась Клэр, грустно вздохнув.
– Но уверяю вас, вы будете совершенно очаровательной, душечка! А платье вам подошло? Вы довольны, как мы подогнали его по вашей фигуре?
Клэр и без того волновалась, что в первый раз за последние десять лет ей стригут волосы, а перспектива появиться на артистическом вечере перед Томом Партинг-тоном в новом платье тревожила ее еще сильнее. Впервые после того, как она сбежала от отца, ей предстояло надеть нарядное платье, и это пугало ее.
Впрочем, в самом платье не было ровным счетом ничего вызывающего. Но оно так сильно отличалось от тех, что Клэр привыкла носить! Ее несколько смущал ярко-желтый цвет, который, правда, очень шел к ее волосам. Рукава были отделаны коричневой бархатной ленточкой, в лиф вшиты треугольнички точно такого же цвета, а оборки юбки собраны сзади и тоже украшены бархатными ленточками и шелковыми розочками.
– Платье-то мне понравилось, – задумчиво сказала Клэр. – Только я не уверена, что оно мне подходит. Хотя, если принять во внимание, что я довольно высокая и…
– …и стройная, душечка, – тактично добавила мисс Тельма.
– Ну, да. Надеюсь, теперь, когда мои волосы уложены… в более подходящую прическу, оно будет смотреться гораздо лучше. Я имею в виду платье.
– Конечно, душечка!
После того как платье было доставлено, Клэр примеряла его каждый вечер. Она вглядывалась в свое отражение в зеркале и представляла, как Том Партингтон берет ее под руку и ведет здороваться с гостями, прибывшими на их первый совместный артистический вечер… Она всякий раз отчитывала себя за глупость, но ничего не могла с собой поделать. Том Партингтон действительно был мужчиной ее мечты!
– Знаете, мисс Монтегю, за неделю до вас это самое платье примеряла миссис Прингл.
– Что вы говорите?!
О Присцилле Прингл, состоятельной вдове, ходили слухи по всему Пайрайт-Спрингсу. Любительница искусства, она была легкомысленна и очаровательна и флиртовала со всеми мужчинами в городе. Клэр вспомнила, что Присцилла тоже приглашена в усадьбу Партингтонов на артистический вечер, и спросила с ужасом:
– Но, надеюсь, она не купила точно такое же платье?
«Еще не хватало, чтобы мы обе явились на вечер в одинаковых платьях! Эта веселая вдовушка с ее рыжими волосами и утонченными манерами сделает из меня настоящее посмешище!»
– Силы небесные! Нет, конечно! Она с этим платьем почти слилась и стала похожа на мешок с луком.
– С луком?
– Ну, вы понимаете… Она вся стала бледно-желтой. Нет, это платье ждало только вас, мисс Монтегю. И я так рада, что вы нашли друг друга!
Мисс Тельма снова захихикала, гордясь своей сообразительностью, и Клэр ответила ей улыбкой. Потом, набравшись храбрости, она выпалила:
– Может быть, вы поможете мне в дальнейшем подобрать себе гардероб? Я решила… немного его разнообразить.
Вспомнив, что именно это говорил ей Том Партингтон, Клэр поняла, что совсем потеряла остатки разума. «Нет, никто не совершенен в этом мире! За исключением Дайаны Сент-Совр…»
– О, мисс Монтегю! Счастлива слышать это. Я так давно сгорала от желания заполучить вас в свои клиентки! Не сомневаюсь, что мы все прекрасно уладим. У нас широкий выбор платьев, юбок и блузок на любой вкус. Мы подберем наряд, который подойдет вашей профессии и не будет старомодным. Знаете, мы тут на днях как раз говорили о вас с миссис Хэмфри Олбрайт и пришли к выводу, что, если придать вам немного шика, вы будете просто очаровательны.
Даже без очков Клэр разглядела, что мисс Тельма лучезарно улыбается ей, и поняла, что та желает ей только добра, несмотря на явный недостаток такта.
– Вы обсуждали мою внешность с миссис Олбрайт? – довольно сухо осведомилась она.
– Уверяю вас, мисс Монтегю, мы говорили о вас исключительно уважительно. Миссис Олбрайт целиком согласна со мной. Мы обе считаем вас элегантной женщиной.
– Элегантной женщиной? – удивленно переспросила Клэр.
– Господи, ну конечно! Видите ли, мы считаем, что на свете существует пять разрядов дам. Есть, например, дамы вульгарные, но о них мы говорить не будем.
– Несомненно.
– Кроме того, есть дамочки, которые относятся к разряду сказочных принцесс – взять хотя бы вашу подругу, мисс Дайану Сент-Совр.
– Так вы причесываете и Дайану? – Клэр никогда прежде не задавалась таким вопросом.
– Естественно. Еще есть дамы взбалмошные, как миссис Прингл.
– Понимаю.
– Но вы и миссис Олбрайт относитесь к разряду дам элегантных.
Клэр никогда не нравились все эти женские разговоры насчет тряпок. Она реагировала на них так, словно с ней было что-то не в порядке и требовало немедленного исправления. А кроме того, она не была уверена, нравится ли ей то, что ее отнесли к одному разряду дам вместе с дородной и величественной миссис Олбрайт. Однако она буркнула скупое «спасибо».
– Всегда к вашим услугам, душечка.
Некоторое время мисс Тельма молча укладывала и подкалывала ее волосы. Наконец Клэр не выдержала и спросила:
– А кто относится к пятой?
– Прошу прощения, душечка?
– Кто относится к пятой категории женщин в соответствии с вашей классификацией?
– О!
Клэр увидела в зеркале, как щеки мисс Тельмы, сморщенные, словно сушеные яблоки, залились румянцем.
– Ну, мы… Ох, душечка, я уже не помню!
– А по-моему, прекрасно помните. К пятому типу относятся те, кто носит немодную одежду, разве нет, мисс Тельма? Иными словами – просто скучные. Я полагаю, что моя особа прекрасно подходит к этой пятой категории, не так ли?
– Ну…
– Это правда, мисс Тельма. Я не сержусь.
Во всяком случае, Клэр не слишком сердилась. Она решила, что заслужила это, потому что так усердно старалась спрятать свои продажные корни. Наверно, перестаралась…
Впрочем, вечер покажет. Сегодня раз и навсегда Клэр поймет, сможет ли ее новая личность, которую она старательно создавала последние десять лет, устоять перед слабой позолотой, не разбившись вдребезги.
Клэр не помнила, чтобы она когда-либо так сильно волновалась.
9
Щекам Клэр не требовалось румян: они порозовели сами по себе, как только она перед ужином вошла в гостиную. Том при виде ее выронил свою манильскую сигару прямо на персидский ковер. Джедидайя смотрел на нее, разинув рот.
– Боже правый! – воскликнули оба одновременно.
Услышав их восклицания, Клэр вцепилась мертвой хваткой в дверную ручку и переводила взволнованный взгляд с одного мужчины на другого, пытаясь прочесть по их лицам, что они хотели сказать.
Хотя, по правде говоря, реплика Джедидайи ее не слишком заботила.
Том довольно быстро пришел в себя и спихнул сигару ногой с ковра до того, как тот успел загореться. Бросив сигару в пепельницу и впопыхах чуть было не перевернув бархатную кушетку, он кинулся навстречу Клэр, отцепил ее руку от дверной ручки и выдохнул, заикаясь:
– Мисс Монтегю, вы… сегодня… замечательно… выглядите. Просто великолепно! Превосходно! Вы такая… такая элегантная!
С горящими щеками Клэр пробормотала:
– Благодарю вас, мистер Партингтон.
Про себя она отдала должное мисс Тельме – ведь это она первая сказала Клэр, что считает ее элегантной.
«Похоже, модистка оказалась права. Слава богу!»
Джедидайя, который на некоторое время обратился в каменное изваяние, тоже бросился к Клэр, схватил ее другую руку и в порыве чувств сильно сжал ее.
– Мисс Монтегю, глазам своим не верю! Никогда прежде не видел вас в вечернем платье. Вы сегодня сногсшибательны. Абсолютно сногсшибательны!
«Элегантная, великолепная, сногсшибательная…» Клэр решила, что подобные эпитеты она еще может пережить. Когда Джедидайя наконец выпустил ее руку, Клэр заставила себя подойти полной достоинства походкой к креслу и грациозно опуститься на краешек, хотя ей очень хотелось забиться в дальний угол дивана и закрыться подушкой. Конечно, ей помогло то, что Том все это время держал ее под руку. Клэр была рада, что вовремя догадалась проветрить длинные перчатки – когда она отыскала их за неделю до вечера, оказалось, что они ужасно пропахли нафталином.
Том хрипло произнес:
– Ваши волосы, мисс Монтегю! Мне кажется, у вас сегодня другая прическа.
Клэр пристально посмотрела на него:
– На этот раз я не похожа на вашу тетушку Минни, мистер Партингтон?
Он покачал головой, но не улыбнулся:
– Тетушка Минни никогда так не выглядела. Никогда.
Клэр вспомнила, как причесывалась, когда жила с пройдохой-папенькой, и ей стало не по себе.
– Это хорошо или плохо?
– Конечно, хорошо, мисс Монтегю! Очень даже хорошо.
Джедидайя энергично затряс головой:
– Вы выглядите очаровательно, мисс Монтегю!
«Очаровательно. Очаровательно – значит хорошо».
Клэр вздохнула с облегчением и почувствовала, что ей нравится быть очаровательной. Воскресив в памяти все уловки, которым учил ее папаша и которые она изо всех сил старалась позабыть, Клэр улыбнулась – сначала Тому, потом Джедидайе.
– Господи, джентльмены, не могу вспомнить, чтобы мне говорили так много лестных комплиментов!
Том налил ей бокал шерри, и Клэр приняла его со смешанным ощущением безрассудного счастья и беспокойства. Об успехе вечера она не волновалась. Миссис Филпотт приготовила прекрасный обед для них троих и множество разнообразных закусок для гостей, которые должны прибыть вскоре после обеда. Люди искусства из «Пайрайт-Армз» уже в полной боевой готовности – Клэр побывала там утром, чтобы лично в этом убедиться. А кроме того, она считала себя прекрасной хозяйкой, и к вечеру все уже было подготовлено.
Следовательно, беспокоилась Клэр исключительно из-за себя. Вот уже много лет она старалась не выходить из образа идеальной домоправительницы и не была уверена, сумеет ли превратиться в привлекательную молодую женщину без разрушения собственной личности. Достичь равновесия в этом нелегком процессе – истинное испытание для нервов.
– Вы сегодня совершенно восхитительны, мисс Монтегю. Вы – исключительная домоправительница. Усадьба Партингтонов в моем лице гордится вами.
– Благодарю вас, мистер Партингтон.
– Поверьте, мисс Клэр, я не помню, чтобы вы выглядели так великолепно, – вставил Джедидайя.
С недоверчивой полуулыбкой Клэр пробормотала:
– Мистер Партингтон предложил мне добавить немного цвета в мою жизнь. И я просто последовала его совету.
Вглядевшись в Тома, она заметила, что он не сводит с нее восторженных глаз, и быстро отвела взгляд. Выражение его лица испугало ее. Оно напомнило ей взгляды тех мужчин, которых дурачил ее отец, – когда им удавалось подойти к ней достаточно близко, чтобы она смогла их рассмотреть. Клэр поправила очки на носу, хотя они вовсе не собирались соскальзывать, и это придало ей ощущение безопасности. Ко всему прочему очки обеспечивали барьер – естественно, прозрачный – между ней и окружающим ее миром.
– Вот уж не думал, что вы примете к сведению мой совет, мисс Монтегю. Тем не менее я очень этому рад.
«По крайней мере он не несет чушь, как те мужчины, – подумала Клэр. – И тон у него уважительный, а вовсе не грубый и не намекающий на что-то неприличное».
– Я позволил себе заказать выпивку по своему вкусу, и Скраггс не возражал. – Том поднял бокал шерри. – За восхитительную мисс Монтегю, без которой ни дядя Гордон, ни я не смогли бы управиться!
– За мисс Монтегю! – эхом отозвался Джедидайя.
Щеки Клэр загорелись еще сильнее, и Том почувствовал, что шерри застряло у него в горле. С тех пор как он узнал о наследстве дядюшки, он еще ни разу не был так ошеломлен. От вида Клэр у него перехватывало дыхание. Джедидайя прав: она сногсшибательна, даже несмотря на водруженные на носу очки. Они не портят общего впечатления, скорее добавляют последний штрих совершенной картине.
Том не мог найти этому объяснения. Он знал только одно: сегодня вечером Клэр Монтегю оказалась живым воплощением того, чего он так усиленно добивался в своей жизни. Она явилась диаметральной противоположностью его легкомысленным предкам, жизнь которых не давала никакой надежды на будущее.
Ему захотелось запрокинуть голову и рассмеяться, а потом обнять Клэр и расцеловать ее.
«Вот оно! Я получил то, к чему стремился. И это усадьба Партингтонов и Клэр Монтегю!»
Дверь открылась, и ему пришлось отвести взгляд от своей экономки.
– Обед подан, – объявил Скраггс, словно возвестил о наступлении конца света.
– Спасибо, Скраггс.
Опрометчиво резко вскочив с кресла, от чего острая боль пронзила его раненую ногу, Том все-таки сумел предложить Клэр руку за секунду до того, как Джедидайя успел проделать то же самое.
– Мисс Монтегю, – процедил он сквозь сжатые от боли зубы.
Впрочем, Том был немедленно вознагражден: Клэр попыталась поддержать его, вцепившись обеими руками ему в плечо, и встревоженно воскликнула:
– Боже правый, мистер Партингтон, с вами все в порядке?
Ее платье не было декольтированным, но она стояла так близко, что Том смог разглядеть соблазнительную впадинку между грудями и ободряюще улыбнулся ей.
– Все отлично! Исключительно замечательно, мисс Монтегю. Просто моя нога ноет к перемене погоды.
– Да, похоже, вот-вот выпадет снег. Мне так жаль, мистер Партингтон! Эту рану вы получили под Геттисбергом?
Том решил, что стоит упомянуть хотя бы парочку из своих старых ран, пока Клэр вот так прижимается грудью к его предплечью.
– Тогда я был ранен в левую ногу, и эта рана меня не слишком беспокоит. А эту, от индейской стрелы, я получил в семьдесят четвертом, в Вайоминге.
– Господи боже мой, мистер Партингтон, какую невероятную, полную приключений жизнь вы вели!
В первый раз Том не пожалел о том, что дядюшка отразил его жизнь в романах. Сегодня вечером ему даже нравилось, что Клэр его так идеализирует.
– Да, бывали моменты, – сказал он и, словно невзначай, погладил ее по руке. Ему хотелось бы погладить повыше, но он знал, что Клэр станет этому противиться. – Мне приятно ваше сочувствие, мисс Монтегю.
Она заморгала широко раскрытыми красивыми шоколадно-карими глазами под сверкающими линзами очков.
– Моя первейшая обязанность – сделать вашу жизнь как можно удобнее, мистер Партингтон.
Поскольку ее близость начала пробуждать в Томе неуместные порывы, он не стал предлагать Клэр наиболее привлекательный для него способ осуществить эту первейшую обязанность. Вместо этого он проводил ее до стула, как подобает джентльмену, а сам уселся во главе стола.
На обед были поданы устрицы в половинках раковин, ростбиф и, по предложению Клэр, йоркширский пудинг, приготовленный по рецепту матери миссис Филпотт, которая готовила его еще в Англии. А еще, тоже по предложению Клэр, было подано шампанское в честь первого артистического вечера, который Том устраивал в своем новом доме. Скраггс разливал искрящееся пенистое вино, словно наливал яд.
Попивая шампанское, Том смотрел на свою домоправительницу и прикидывал, сможет ли она выполнять еще и другую роль в его жизни.
Том с облегчением вздохнул, когда красивый, хотя и слегка рассерженный Сильвестр Аддисон-Аддисон остановился под аркой входа в малый бальный зал. Дело в том, что Присцилла Прингл наконец отцепилась от рукава его смокинга и бросилась приветствовать Сильвестра.
Том поправил рукав, на котором, казалось, остались следы от ее цепких пальчиков, и, приподняв бровь, обратился к Клэр:
– Боже правый, и подумать не мог, что когда-нибудь буду так радоваться появлению этого угрюмого щенка!
Ее улыбка согрела сердце Тома.
– Просто миссис Прингл пришла от вас в восхищение, мистер Партингтон.
– Похоже, она решила меня извести.
– Ерунда! Разве можно ее осуждать за то, что она находит вас очаровательным? Вы сегодня выглядите так элегантно, что это только добавляет загадочности вашей великолепной репутации.
– Все не так-то просто, мисс Монтегю. Вы же видите, как дамы со мной заигрывают! Вам следует лучше за мной присматривать остаток вечера.
Румянец на щеках Клэр стал ярче, и Том с трудом подавил в себе порыв схватить ее в охапку и унести отсюда.
«И пусть все эти глупые люди искусства идут к черту!»
Конечно, ничего подобного он себе позволить не мог.
Между тем артистический вечер шел своим чередом. Они с Клэр приветствовали гостей, исполняя роль хозяина и хозяйки дома, и кокетливая миссис Прингл просто внесла в этот процесс некое разнообразие. Том представил, что если бы они с Клэр были семейной парой, то завтра за завтраком непременно посмеялись бы над уловками этой изобретательной леди.
«Боже правый! О чем я думаю? В любом случае завтра за завтраком мы посмеемся. И для этого вовсе не нужно совершать такую глупость, как женитьба. Слава богу!»
К тому времени зал заполнялся народом. Малый бальный зал считался маленьким только в сравнении с большим бальным залом этажом ниже. На самом деле это было довольно просторное помещение с рядом французских окон до самого потолка, через которые можно было выйти на балкон, где в теплую погоду могли прогуливаться сразу несколько человек. Сегодня окна были задернуты занавесками, и Том не ожидал, что балкон будет пользоваться большой популярностью. Если только на Тома не набросится толпа поклонниц и ему не придется спасаться от них бегством. Прохладная погода не пугала его, ему несчетное количество раз приходилось переживать снежные бураны в прериях.
– А вот и Дайана!
Клэр бросилась к своей подруге и сжала ее руки. Казалось, Дайана обрадовалась не меньше. От ее улыбки и у Микеланджело дрогнуло бы сердце, а руки зачесались бы от нетерпения запечатлеть ее на холсте.
Рассматривая обеих молодых дам критическим взглядом, Том решил, что, несмотря на несравненную классическую красоту Дайаны, Клэр кажется более естественной. «Вероятно, потому, что у нее глубокая душа и пылкая, страстная натура», – подумал он.
Том каким-то шестым чувством подозревал это в Клэр, но ему хотелось бы когда-нибудь проверить свои подозрения. А вот в Дайане он чувствовал только физическую красоту, которой, впрочем, она обладала в избытке. Том догадывался, что Дайана никогда сильно не стремилась к чему-либо, и пустота ее жизни нашла выражение в ее личности. Он с нетерпением ждал поэтического представления Дайаны, чтобы либо утвердиться в своем мнении, либо согласиться с тем, что он подходит к ней слишком уж критично.
Том с улыбкой отметил про себя, что старина Джед, похоже, неравнодушен к Дайане, и великодушно решил уступить ее своему новому другу.
После всех своих жизненных испытаний при одной мысли о том, чтобы связать себя с пустоголовым цветком, Том скрежетал зубами, а по телу начинали ползти мурашки. Его матушка всегда была украшением общества, но Том не мог припомнить, сделала ли она что-нибудь для кого-либо, кроме себя. Его отец был столь же никчемным человеком.
«Может, стоит привезти их сюда?» – пришла ему в голову внезапная мысль.
Не слишком привлекательная перспектива, но по крайней мере он сможет тут за ними присматривать и будет уверен, что они не попадут снова в какую-нибудь неприятную ситуацию. А впрочем, если он пригласит их сюда, скорее всего они не захотят приехать. Том не представлял себе, что должно случиться, чтобы они уехали из Таскалусы, где жили среди разорившегося великолепия былой цивилизации, получая все необходимое для жизни в обмен на свое дворянское имя.
– Боже, что за парочка! – пробормотал Том, глядя на пеструю толпу, заполнившую бальный зал, но думая при этом о своих родителях.
– Что-то не так, мистер Партингтон?
Вздрогнув, Том повернулся и увидел обеспокоенную Клэр. Она выглядела такой взволнованной, что сердце Тома сжалось.
– Прошу прощения, мисс Монтегю, я не хотел показаться нелюбезным. Я просто задумался о Таскалусе.
– О Таскалусе? – Клэр явно была сбита с толку.
– Боюсь, у меня не слишком много дорогих воспоминаний о доме моего детства, – вздохнул Том.
– Неужели?
– Так и есть.
У Клэр между бровями появилась морщинка, и она серьезно сказала:
– У меня тоже, мистер Партингтон. Но я всегда завидовала людям, у которых остались приятные воспоминания о детстве. Для меня такие воспоминания на вес золота.
На этот раз пришел в недоумение Том, но не успел он задать ей вопрос, как Клэр взяла его под руку.
– Пойдемте к гостям, мистер Партингтон. Я думаю, все, кому я разослала приглашения на сегодняшний вечер, уже собрались. Мне хочется представить вас мэру нашего города, мистеру Гилберту. Мистер Гилберт тоже материально поддерживает «Пайрайт-Армз». По крайней мере, раньше поддерживал, – грустно поправилась она.
– Что-то произошло, и он потерял к этому интерес? – полюбопытствовал Том, пока Клэр вела его через зал.
– Ну, не то чтобы. На самом деле интереса он вовсе не потерял. Видите ли, все дело в Сергее.
– В Сергее?
– Я вам потом объясню, мистер Партингтон.
Клэр подвела его к дородному джентльмену с краснощекой физиономией, обрамленной пышными бакенбардами с проседью и точно такими же усами.
– Мистер Партингтон, позвольте представить вас одному из самых уважаемых обитателей Пайрайт-Спрингса, Альфонсу Гилберту. Мистер Гилберт – наш мэр.
– Счастлив познакомиться, молодой человек. Рад слышать, что вы с таким воодушевлением взялись за дела усадьбы. Ваш дядя был активным членом нашего общества, и, надеюсь, вы последуете его примеру.
Мистер Гилберт широко улыбнулся и сердечно пожал Тому руку. Подумав, что политиканы везде одинаковы, Том улыбнулся в ответ.
– Благодарю вас, сэр. На меня ваш замечательный город пока произвел хорошее впечатление.
– Сильвер говорил, что вы собираетесь заняться разведением лошадей. Думаю, это прекрасное начинание. Просто замечательное начинание! Полагаю, ранчо будет способствовать развитию торговли в нашем городе.
– Большое спасибо, – буркнул Том.
Мистер Гилберт вдруг лукаво улыбнулся и кивнул на Клэр:
– Вы только посмотрите, какие изменения вызвало ваше появление! Могу поклясться, я никогда прежде не видел мисс Монтегю столь очаровательной. Полагаю, этим переменам мы обязаны вашему влиянию, мистер Партингтон.
Альфонс Гилберт обладал голосом политического деятеля – раскатистым и командным. Том решил, что у его желания расквасить мэру нос нет веской причины, тем не менее, когда он увидел, как побледнела Клэр, он с трудом сдержался, чтобы не схватить Гилберта за его галстук-бабочку и не встряхнуть его как следует. Поскольку в его бальном зале собралось чрезвычайно изысканное общество, Том ограничился тем, что выпустил облако дыма от своей сигары прямо в лицо мэра и твердо сказал:
