Текст книги "Зеленая камера (СИ)"

Автор книги: Элис Атлед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Ты, наверное, считаешь меня сумасшедшим, – парню захотелось оправдать себя хоть как-то, но ни одного аргумента в свою защиту он не нашел. Может, он действительно сумасшедший? Может, все это было в его голове, а сейчас он докапывается до своего ничего не понимающего друга, пытаясь выведать то, чего тот не знает? Или еще лучше – не существует?

– Знаешь, что я тебе скажу, Джереми, – парень затаил дыхание, готовясь к худшему. – Я надеялся, что тебя это никогда не коснется. Ты же человек, а не… Ну… Не такой, как мы…

Сердце Оукинза пропустило пару ударов.

– То есть?..

– То есть твой верный друг еще тот бык, если понимаешь, о чем я, – Билл неловко улыбнулся. В точности как тогда, в первый раз, когда позвал его выпить.

– Бык… Бык то есть «буйвол»?

– Ну да, буйвол… А ты думал, почему я за них болею?

Глаза парня в мгновение округлились. Он вскочил с места, упершись обеими руками в стол и гневно глянул на вздрогнувшего от неожиданности Билла.

– То есть ты все это время знал об… обо всем этом?! – зашипел он, и шипение это перешло в истеричный крик, отчего Билл зашикал, призывая к тишине.

– Тише, лил’ Джей, спокойно, – он поднял руки в примирительном жесте, показывая, что он неопасен. Однако Джереми все равно бросил короткий взгляд в сторону барной стойки, где в большой пивной кружке стояли столовые приборы, включая ножи. Билл не мог не заметить этого. – Спокойно, – повторил он, – я все еще Билл. Ты же знаешь меня, дружище…

– Похоже, не очень-то я тебя и знаю, – презрительно бросил парень, но все равно сел обратно и сбавил громкость, когда понял, что на него смотрит Чед. – И не зови меня лил’ Джей. Раздражает.

– Ладно, дружище, как скажешь, – Билл виновато положил руки на стол и тяжело вздохнул. – Я правда не хотел тебя в это втягивать… И сам, знаешь ли, не считал, что являюсь частью этого.

– Частью чего? Чего именно? Мне нужно знать конкретно, Билл.

– Частью их… Ну… Не знаю, монстров? Чудовищ?

– Ты не знаешь, что вы такое?

– Никто не знает. У всех разные теории. Вот ты, например, знаешь, откуда произошли люди? Ну вот и мы этого не знаем.

– Ладно, я понял… Относительно. А что насчет этого места? – Джереми ткнул пальцем в первую попавшуюся фотографию.

– Это колыбель. Или ясли. Кто как называет это чертово место. Несколько кварталов на западе города. Там еще склады «Ричмонд энд Ко» и «Браунс» находятся. И фабрика эта… «СороРа», кажется. Суть в том, что я там рос. Я и остальные создания тоже. Обычно они остаются там, но бывают такие, как я, которые уходят к людям. Это порицается, но так больше шансов выжить: за теми, кто живет среди людей, не охотится Потрошитель.

– Вот этот… Потрошитель… Кто он такой?

– Ты хотел сказать «что он такое»? Он… Или оно – ни как мы, ни как люди, – Билл отпил немного пива из бутылки. Этого разговора он точно не ожидал, особенно сегодня. Про Потрошителя он вообще не думал вот уже лет десять, надеясь, что прошлое больше никогда не коснется его своей длинной загребущей рукой. – Потрошитель никогда не умирал и вряд ли когда-то это сделает. Многие в стаде утверждали, что он никогда и не рождался тоже, но я лично в это не верю.

– А почему он убивает? Почему его до сих пор не нашли?

– Ты задаешь слишком сложные вопросы. Каждый ответит на них по-своему. Я не знаю, зачем он нас убивает. Может, ненавидит. Считает нас монстрами. Я и сам так считаю, если честно. Почему инквизиция охотилась на ведьм? Ну, вот, наверное, по этой же причине. А не нашли потому, что это невозможно. Можешь даже не спрашивать об этом, нас с детства запугивают Потрошителем. Уже не первое поколение. В общем, о нем никто ничего не знает, но все его боятся, – Билл снова отхлебнул пива и опустил взгляд на фотографии на столе. – Джереми, я очень не советую тебе туда ходить. Там живут… разные элементы. То, что тебя однажды спасли пауки, которым я бы тоже не слишком уж доверял, никак не отразится на следующем столкновении с опасностью. Тебя могут убить. И вообще, то, что тебе дали… – «буйвол» запнулся. Он опасливо огляделся по сторонам, и взгляд его остановился на Чеде. Тот сидел к ним спиной, но явно слушал их разговор. – Пойдем, дружище, – сказал Билл тихо, – не надо это здесь обсуждать.

Как только они поднялись, поднялся и Чед, перегородив им выход.

– Отойди, – в глазах «буйвола» блеснуло нечто, что напугало Чеда, да так, что волосы у него на руках встали дыбом. Однако страх свой он никак не показал.

– Сдается мне, кое-кто не прочь повидаться с вами, парни, – спокойно сказал он. От Чеда, каким он был, когда Билл разбил ему нос, не осталось ровным счетом ничего. – Уж она-то точно знает больше, чем ты там ему наплел, – голубые глаза бритоголового пресеклись с карими глазами «буйвола».

– С чего нам тебе верить? – с вызовом заметил тот, но Джереми тут же увел своего приятеля вглубь бара.

– Я хочу пойти, – сказал он тоном, не терпящим возражений. К сожалению, Джереми не был одним из тех, кто мог говорить таким тоном, а потому возражения у Билла появились сами собой.

– Ты вообще меня слушал? Мы не можем ему доверять!

– А тебе я могу доверять, а? Да у меня не больше причин доверять тебе, чем ему. Ты как хочешь, «дружище», а я иду с ним, – парень обошел «буйвола» и вышел из бара вместе с Чедом.

Билл с силой выдохнул, раздувая ноздри. Он еле удержал себя от того чтобы пнуть барную стойку и пошел следом, стараясь не отставать. Чеду, этому наглому «бенгалу», он по-прежнему не верил. Но Джереми сможет помочь только он, если бритоголовый вдруг решит завести его юного друга в трущобы западных кварталов и избить со своими друзьями-отморозками (в наличии которых Билл просто не сомневался).

– Почему мы не поехали на общественном транспорте? – трое шли по узенькой улице, где старые торговки старались всучить всем подряд как можно больше овощей и как можно дороже.

– А ты видишь где-нибудь достаточно места, чтобы мог проехать автобус? – казалось, Чеду самому это все не нравилось. Не нравилось, что его используют как мальчика на побегушках с тех самых пор, как «барсы» одержали верх в битве за территорию. Но ему нравилась жизнь, а эта нелегкая работа была к ней обязательным дополнением. – Не тупи, малой. Мы идем к остановке.

Чед харкнул и угодил прямо между ног спящего попрошайки. Конечно, на самом деле он не спал, и проверить это можно было только засунув руку в картонную коробку, куда прохожие кидали ему пятицентовые монетки. Свое добро он охранял похлеще любого сторожевого пса.

Джереми поморщился, но промолчал. Хватило ему того, что даже бритоголовый, которого парень сам считал недалеким, уверовал в то, что Оукинз тупее его. Парнишка буквально почувствовал вкус унижения у себя во рту и сам захотел харкнуть на ноги какого-нибудь незнакомца, но вовремя одумался, решив, что не будет принижать себя до уровня «бенгала». Билл шел позади и с их последнего разговора в баре не проронил ни слова, хоть и был весьма болтлив при обычных обстоятельствах.

Наконец они вышли с торговой улочки к Редвэй авеню, где и была автобусная остановка. Насколько знал географию города Джереми, Редвэй авеню тянулась к самым окраинам города, проходя даже через реку Мэй (мост через нее тоже называли Редвэй). Этого знания юноше хватило чтобы насторожиться и мысленно согласиться с мнением Билла. Но лучше поздно, чем никогда.

Автобус подошел, опаздывая на две минуты от расписания, и компания погрузилась на борт транспортного средства. Уже сев на сиденье, Джереми вытащил из памяти образ водителя и отметил про себя, что на вид тот был чуть ли не из позапрошлого века. Одни линзы его очков по толщине напоминали бинокль. Автобус тем не менее тронулся.

Оукинз расстегнул молнию у себя на рюкзаке, который покоился до этого времени у него на коленях, и залез внутрь, ощупывая руками корпус камеры. Вдруг рука его дрогнула и сместила кольцо переключения режимов. И он понял. Ну или подумал, что понял что-то. На самом деле, он не совсем это что-то понял, но был явно на пути к пониманию. Он снова принялся крутить кольцо настройки режимов, переключая с квадрата на кружок, с кружка на два треугольника и по новой. Это непременно рано или поздно навело бы его на нужную мысль.

Если изначально, думал Джереми, камера засекала созданий с головами зверей и насекомых только посредством съемки и запечатлевала их на бумаге, то потом, когда он переставил режим, она стала показывать их через видоискатель. До этого такого не было. Изначальный режим был квадратиком, за ним был круг. Теперь Оукинзу захотелось опробовать режим двух треугольников, напоминающих ему песочные часы. Недолго думая, а точнее не думая совсем, парень достал фотоаппарат из рюкзака и сделал фотографию реки Мэй – в тот момент они как раз пересекали ее по мосту. Вспышка показалась юноше настолько ослепительной, что он на мгновение потерял зрение. Увы, так показалось не только ему. Все, кто был на данный момент в автобусе, на секунду ослепли, а потом увидели мир иначе. Джереми принялся крутиться по сторонам, не осознавая, что сделал, разглядывая монстров теперь уже не на фотографиях или через объектив фотоаппарата, а своими собственными глазами. Рядом с ним сидел человек с головой буйвола и испуганно таращился то на него, то на всех остальных. Напротив них в пустоту уставился Чед, но с белой головой бенгальского тигра. Не изменились только его тело и глаз – тот по-прежнему ничего кроме уныния не выражал. В салоне автобуса нашлись еще женщина с головой мухи, при виде которой маленькая девочка, что сидела рядом, начала истошно кричать, и крокодил, от которого испуганно отшатнулся его друг. Только посмотрев на верещащую девочку, Оукинз понял, что потерял слух, а вместо него слышит размеренное тиканье часов. Постепенно оно стихало, а звуки окружения возвращались. Он услышал и крик, и непонятные вопли, и самое громкое – вопрос Билла, который тот крикнул Джереми прямо в ухо. Видимо, сам Билл тоже оглох на мгновение. Оукинз собрался уж ответить, но автобус тряхнуло, Джереми бросило вперед, а затем он увидел реку Мэй. Куда ближе, чем ей стоило находиться, будь они на мосту. Сила притяжения потянула Джереми в начало автобуса, и парень схватился за первое, что ему подвернулось, – Билла. Голова буйвола к тому времени уже исчезла, а тиканье часов стихло окончательно. Падающий юноша потянул друга за собой, и они вместе рухнули на лобовое стекло, разбивая его своим весом, а затем вывалились наружу. Но воды они так и не достигли. Автобус, как подумали пассажиры, за что-то зацепился и не упал в реку. Но правда была в том, что тот угодил в паутину, что была натянута между берегами вот уже не первый год. Джереми по-прежнему не отпускал Билла, а тот не отпускал руль, за который успел ухватиться в полете. «Буйвол» мельком глянул на старика-водителя и понял – тот был мертв. Секунды было достаточно, чтобы бородач навсегда запомнил тот ужас, что таился в глазах трупа. «Сердце не выдержало», – подумал Билл. Еще бы, прожить всю жизнь, а потом увидеть такое…

Так друзья висели около минуты, и вскоре судьба все же решила им помочь.

– Ну как? – раздался знакомый Джереми голос со стороны. – Висите?

В метре от них вниз головой качался из стороны в сторону Джим. Нить его обматывала голенище правой ноги, а руки были скрещены на груди.

– Вытащи нас! – заорал Оукинз что было мочи, но вышло все равно слишком сипло и не по-мужски.

– Ну-ну, приятель, ни к чему повышать голос, – «паук» в одно мгновение перевернулся, намотав нить теперь на руку, а вторую подавая Джереми. Парень за руку не схватился, да это и не нужно было: Джим просто обмотал его и Билла нитью и утащил наверх, даже не запыхавшись.

Когда они взобрались на мост, то в том месте, где автобус пробил ограждение, уже столпилась куча людей, снимая исход происшествия на телефоны. Задние колеса угодившего в аварию транспортного средства все еще находились на мосту, и пассажиры выпрыгивали через разбитое заднее стекло на землю. Вот троица увидела, как из окна вылезает и Чед. Тот осмотрелся по сторонам и вышел из толпы, надеясь, что к нему не будут приставать особо заботливые и добросердечные, указывая, что и как ему нужно делать после аварии. Таких людей он терпеть не мог, будто им больше делать нечего.

– Паук, – поздоровался «бенгал».

– Ар-р-р, – поздоровался «паук», имитируя рукой движение когтистой кошачьей лапы. – Тигры же кошки, да?

Чед закатил один имевшийся глаз. Ему с самого начала не нравилась компания мелкого сопляка и алкоголика-энтузиаста в плохом настроении, а тут еще прибавился Джим, которого мужчина не только ненавидел, но и отчасти уважал, в тайне боясь перед ним оплошать. Уважение это шло от того, что «пауки»-близнецы слишком много знали. «Пауков», всех «пауков», не любили из-за их длинных лапок и паутины, которые те тянули везде и всюду. «Пауки» были в каждом закоулке, они знали все, что происходило с городом. Но эти двое переплюнули все свое сообщество, Чед был в этом уверен.

– Что ты здесь делаешь? – спросил наконец Билл.

– Мы незнакомы, – Джим принюхался, и «буйвол» от него отшатнулся. – Понятно, почему. Ушел к людям. Не мне тебя судить. Я – паук по имени Джим. Брат паучихи по имени Джилл. Легче легкого, да?

Билл смерил его взглядом, но все равно представился и задал вопрос повторно.

– Шел к Анабель, – честно ответил парень. – У котят какие-то интересные новости, и я хочу их знать. К слову, раз уж я спас ваши жизни, я хочу кое-что взамен.

Билл напрягся, а Чед решил, что ему нечего терять, и пусть этот надоедливый парень берет все, что пожелает, и убирается поскорее. Джереми же просто нервно сглотнул. Он, в отличие от Джима и Чеда, не сталкивался с такими опасностями изо дня в день, а потому и стабильного защитного механизма у парнишки не было. Мысленно он все еще висел над темной бездной, которую ласково называли Мэй.

– Да что вы все сразу насторожились, – Джим засмеялся. – Я попрошу у вас самую малость, сущий пустяк…

– Ну? – не выдержал Чед.

– Позвольте мне увидеться с Анабель первым.

Все умолкли, думая, является ли парень в косухе дураком, или они чего-то не понимают. Чед резко и громко рассмеялся, и это были первые положительные эмоции за последнюю неделю. «А парень-то, похоже, совсем спятил!» – пронеслось у него в голове. Причин отказываться никто не нашел, и теперь группа двинулась вдоль моста уже вчетвером.

Под мостом играла музыка и пахло необычной острой пищей, отчего у Джереми заурчало в животе. Казалось бы, это самое подходящее место для бездомных, но живущие здесь люди на бомжей не походили. Большинство из них выглядели даже лучше того же Джереми. Одежда на них была чище и лучше, да и манера поведения так не отталкивала других, как это происходило с «бенгалом». Чувствовалось в них некоторое внутреннее превосходство. Некоторые из людей танцевали, некоторые смеялись над рассказанной кем-то шуткой. Чед поздоровался с парочкой и направился к невзрачной двери, ведущей в помещения под мостом. Четверка попутчиков нырнула в темный дверной проем, очутившись в бетонном коридоре, который освещали желтые лампы накаливания, свисающие с потолка каждые десять метров.

– Эти тоннели, – рассказывал Чед, – создали строители, еще когда строили мост Редвэй. Для удобства перемещения. Позже их нашли бенгальские тигры…

– Да-да, а потом барсы нагло отжали их у вас. Никому не интересна история твоего падения до доставщика пиццы на дом, котенок.

«Бенгал» зло глянул на парня. Тот был много младше «котенка», но совершенно ни во что его не ставил. Это все больше и больше раздражало Чеда. Но долго ему это терпеть не пришлось – они вышли в просторное помещение, ничем не напоминавшее уродливые бетонные тоннели. Здесь были синие бархатные шторы, скрывающие швы стенных плит, большие картины в серебряных рамах и скульптуры из белого мрамора. Только сейчас Джереми понял, как здесь холодно.

– Ну, я быстро, – «паук» метнулся к дубовой двери и скрылся за ней. Все шло именно так, как он и планировал.

В комнате было тихо. На полу было разбросано множество меховых ковров, мягких ковров, и Джим бесшумно двинулся к сидящей в кресле молодой женщине с белоснежными длинными волосами, некоторые пряди которых были заплетены в свободные косы. Те нисколько не старили ее, наоборот, возраст ее было невозможно определить. Анабель увлеченно читала книгу, но, как только парень оказался к ней достаточно близко, отложила ее.

– Садись, – больше попросила, чем приказала она ему, показывая рукой на соседнее кресло. – Чай? Кофе? Сок?

– Я, знаешь ли, больше по алкоголю, – он подмигнул. – Но в любом случае, я здесь не чтобы проводить чайную церемонию. Я здесь по делу, и ты это знаешь.

Анабель кивнула, прикрыв светлые глаза.

– У меня и правда есть то, что тебе нужно. Но просто так я это не отдам. Что есть у тебя?

Парень принял задумчивый вид, но лишь вид. Этот диалог он продумал до мелочей. Как встать, куда пойти, что сказать и что ответить. Его план включал невероятное количество вариантов, которые Джим хранил у себя в голове. И играл он всегда восхитительно.

– Думаю, я могу тебе кое-что достать. Это действительно будет нелегко, но я глубоко тебя уважаю и считаю, что это будет равноценный обмен.

– И что же это? – женщина позволила себе улыбнуться.

Парень выдержал паузу, а затем наклонился вперед и тихо произнес:

– Эцэллон.

Послышался тихий смешок Анабель.

– Зачем мне эцэллон без носителя?

– Я приведу носителя. И он ни о чем не догадается. Можешь делать с ним все, что захочешь.

– Ты так говоришь, словно я сотворю с ним нечто ужасное. Так или иначе, ты сам это предложил. Но сначала твоя часть сделки. Не хочу, чтобы ты забрал у меня мою вещь и смылся с ней куда подальше, как в прошлый раз.

– Ну, вообще-то, в прошлый раз я ее вернул. В любом случае, можешь считать, свою часть сделки я выполнил.

В глазах женщины на мгновение появилось удивление, когда Джим вернулся к входной двери, и в комнату вошел Джереми в сопровождении Билла и Чеда. Анабель вопросительно посмотрела сначала на «паука», потом на юношу.

– Так… у тебя и правда есть эцэллон? – спросила она.

Джереми посмотрел на Джима, и тот ему кивнул. Билл заметил это и посчитал саму ситуацию более чем подозрительной. Оукинз тем временем достал зеленую камеру из рюкзака и продемонстрировал ее женщине. Та прикрыла глаза и опустила голову.

– За ним уже начали охоту, – вдруг произнес «паук». – Здесь он был бы в безопасности… Я прошу у Вас на это разрешение.

Чед непонимающе посмотрел на Джима, будто тот сморозил нечто нелепое, и вернул взгляд обратно в сторону Анабель. Ее не нужно было просить дважды, она вновь открыла глаза и поднялась с места, подойдя к Джереми и положив свою руку ему на плечо.

– Если этот юноша желает остаться, то так тому и быть.

Оукинз оглянулся на Билла, и тот отрицательно покачал головой.

– Я остаюсь, – сказал парнишка. – Но также я хочу, чтобы со мной остался мой друг, Билл. Я ему доверяю больше чем кому-либо.

– Как пожелаешь, – Анабель убрала руку. – Чед, покажи им их комнату. И скажи горничным все там приготовить к ночлегу. У нас тут довольно холодно, – будто оправдываясь, добавила женщина.

Троица откланялась, и Анабель осталась вновь наедине с Джимом. «Паук» был очень горд собой, все же, не каждый день удается провернуть нечто подобное. Уже через минуту он вышел из тоннелей «барсов» с желанным предметом в руках, во всех красках представляя себе реакцию Джилл, когда она узнает об этом.

========== Глава 4 ==========

День выдался холодный и через чур ветреный. Одни люди не хотели выползать на улицу из теплых жилищ, а другие горели сильным желанием поскорее попасть внутрь, и им было одинаково безразлично, встреть их там ненавистная работа или же адский котел (последнему они бы обрадовались особенно сильно). Такие дни Леонард больше всего любил, в такие дни посетители так и спешили зайти и перекусить чем-нибудь горячим, а покидать его ресторан никак не хотели, продолжая тратить свои деньги. Когда в «Львином сердце» делали ремонт, Лео заказал огромные окна, в которые посетители бы смотрели, попивая ароматный чай, и радовались, что сейчас они находятся в тепле и уюте. В некотором смысле, именно для этого эти окна и предназначались.

Лео не знал, что было причиной такого ветра. Он вообще мало что знал о физических законах и законах мироздания, не говоря уже о прогнозировании погоды. Однако он знал, каковы были последствия. Сквозь огромные окна своего ресторана – коим персонал уделял особое внимание, чтобы те всегда оставались идеально чистыми – он весь день наблюдал, как люди отмахиваются от чего-то невидимого, как они жмурятся или отплевываются. Происходило обновление.

Обновление происходило не случайно и не само по себе – это была обязанность «пауков». Да и делали они это только для себя. В конце концов, это ведь обновление их паутины.

Впервые Леонард стал свидетелем обновления еще ребенком. Тогда он мало что понимал, а потому пытался сорвать как можно больше прозрачных липких нитей, изваляться в них так, чтобы они облепили его полностью, с ног до головы. К сожалению, он не знал, что со временем паутина застывает. Сначала он просто бегал в ней и играл с остальными детьми, а потом, когда старшие заметили, мальчик бегал уже от них, не давая снять свою импровизированную броню. Спустя час беготни паутина и правда ей стала. Гувернантки пытались срезать липкую пакость ножницами вместе с одеждой, но сломали все ножницы в доме. В итоге они обратились за помощью к «паукам», да только те лишь посмеялись и сказали, что единственное, что сможет разрушить их паутину, – огонь. Гувернантки не умели быстро бегать чтобы догнать мальчика, но они были достаточно умны чтобы его не поджигать. Так или иначе, им пришлось признаться отцу Леонарда, Ричарду, что не углядели за его чадом. Лео помнил, каким грозным взглядом смерил его тогда отец. И как громогласно он тогда расхохотался. С потолка начала опадать старая штукатурка, а стены затряслись. В какой-то момент и ему, и его сыну, и даже гувернанткам показалось, что потолок сейчас обрушится прямо на них. Отец решил проблему меньше чем за минуту. Он снял со стены короткий меч, края лезвия которого значительно отличались по цвету от остального металла, и разрезал паутину на маленьком Лео. «Если имеешь дело с пауками, то имей при себе и достойное оружие, способное их уничтожить», – сказал тогда ему Ричард. После его смерти, меч отошел его единственному сыну, и тот хранил его и по сей день. Даже сейчас он висел в личном кабинете Леонарда, поблескивая серебром на свету.

Мужчина открыл глаза, отходя от воспоминаний о детстве, и вновь столкнулся с тем, что творилось сейчас на улице. Взгляд его поднялся выше, к башне телевещания, которая светилась ночью маленькими красными огнями. Должно быть, думал Лео, именно ее и использовали «пауки» чтобы обновлять свою сеть. Это было самое высокое сооружение в городе, и нити оттуда долетали до самых отдаленных частей их малой родины. В этот момент мужчина искренне понадеялся, что паутина не налипнет на его чудесные чистые окна. На всякий случай он вышел и проверил. Окна по-прежнему были чисты.

Еще с минуту походив и поспрашивав у посетителей об их мнении, Леонард удалился к себе в кабинет на второй этаж. Там он и застал Джима, который рылся у него в документах.

– Привет, – только и успел сказать тот, как тут же был схвачен за шиворот и выведен из кабинета.

Лео был на добрых пятнадцать сантиметров выше «паука» и в три раза сильнее его, а потому ему не составило труда спустить того по лестнице в зал и швырнуть на пол, к ногам его сестры. Та стояла, облокотившись на барную стойку и о чем-то болтая с барменом.

– Говорила же, это так не работает, – спокойно заметила она и помогла брату подняться.

– Стоило попытаться, – парень принялся отряхиваться. – А у тебя как успехи?

– В процессе.

– Тим, выведи этих двоих, пожалуйста. И проследи, чтобы они не вернулись, – Лео скрылся на втором этаже, а близнецы молча уставились на бармена Тима, который по силе не уступал Леонарду. «Белоголовые орланы», как и все птицы, были хищниками, причем одними из сильнейших. Их острое зрение не выдерживало конкуренции. Тим видел все, без исключений.

– И почему вы, пауки, всегда выглядите такими вкусными? – мужчина недвусмысленно облизнулся.

– Хочешь попробовать? – Джилл локтями облокотилась на столешницу, провокационно прогибаясь в спине, и Тим навис над ней. Атмосфера становилась жарче с каждой секундой, что он выдерживал паузу.

– Да, – наконец сказал он, – твой брат этим вечером свободен?

Лицо девушки так и окаменело. Она вернулась в исходное положение и отошла обратно к Джиму, похлопав его по плечу, мол, «сегодня твоя смена». Парень без слов все понял и перенял эстафету, заняв точно такую же позицию по отношению к бармену. Пара фраз была брошена на ветер, просто чтобы задать настрой, и мужчина пригласил «паука» в подсобное помещение, оставив Джиллиан стоять в одиночестве и размышлять. Чтобы было не так скучно, она просочилась за барную стойку и налила себе выпить, пользуясь тем, что бармен очень сильно занят. С одной стороны, она вздохнула с облегчением: ей не придется отсасывать малознакомому парню в тесной подсобке. С другой же стороны, ей было завидно. Ее самооценка немало пошатнулась от того, что ей предпочли ее брата хоть где-то. Однако, она прогоняла эти мысли прочь, по большей части радуясь, что избежала участи быть для кого-то подстилкой, хоть и разовой. Впрочем, на ее отношение к брату это не сказалось негативно, совсем наоборот – она невероятно ценила ту жертву, на которую он ради них пошел.

Спустя полчаса, когда Джилл давно успела заскучать, дверь подсобного помещения вновь открылась, и оттуда вышли двое, делая вид, что вообще не знакомы. Близнецы покинули ресторан «Львиное сердце» в заговорщицком безмолвии и нарушили тишину только на улице.

– Ну? – Джилл не терпелось узнать то, ради чего они сюда пришли.

– Ну да, – ответил ей брат. – Все в точности так, как мы думали. И записи были уничтожены. Так что не только наше сообщество такое рукожопое.

Сестра его закусила губу, нахмурилась. Нет, положение дел ей не нравилось. Не нравилось оно и Леонарду, проверяющему, ничего ли не украл этот наглый «паук». У него не было действительно ценных бумаг, только чеки об оплате счетов, документы о поставках провизии в ресторан и еще целый ворох документов на все то же заведение. Но кто знает, что этим ползучим гадам могло понадобиться, так ведь?

Не найдя каких-либо признаков того, что что-либо пропало, он задвинул ящик обратно и повернулся к окну, присаживаясь на письменный стол. Что-то происходит, думал он. Что-то нехорошее, раз в этом замешаны «пауки». Еще ни разу они не принесли ему ничего кроме проблем, и ожидать чего-то хорошего в этот раз было бы опрометчиво. Он глянул на отцовский меч. Из него на Леонарда смотрело отражение, но какого-то английского лорда, а не владельца ресторана в Америке. И когда он стал так похож на отца?.. Ответа у Лео не было.

Странный день, день воспоминаний. Мужчина и не пытался ему противиться. Раз уж начал поминать павших на поле боя, то имей силы продолжить. «Лев» двинулся к стене с семью портретными фотографиями с черными лентами в углу каждой. На всех были изображены прекрасные девушки, все семь – негласные жены Леонарда. Официально он не был женат никогда, но несколько лет назад он любил всей душой сразу семь чудесных «львиц». Ради них он действительно был готов на все, но, видимо, на их спасение его не хватило. В их смерти не было его вины, но откуда ему было знать это? Каждую ночь он засыпал со слезами на глазах, а каждое утро с ними просыпался. Он верил, приди он раньше на пять минут, все было бы по-другому. Но на самом деле, приди он раньше, он тоже был бы мертв. Конечно, время шло, слезы его кончились, а скорбь поугасла, хоть никуда и не делась. Он все еще винил себя, но вспоминал об этом далеко не каждый день. Но когда вспоминал, уже не мог остановиться. Сегодня у Лео был именно такой день.

Депрессия стала привычным эмоциональным фоном для хозяина «Львиного сердца». Он уже не боролся с ней, а просто свыкся, посчитав, что старые дни его в качестве короля прайда прошли. Раньше прайда было четыре, позже их количество сократилось до трех, потом до двух, а затем и до одного. И хоть Саманта, одна из дам сердца тогда еще юного Лео, начала бить тревогу еще на этапе, когда город лишился первого прайда, это им никак не помогло избежать схожей участи. Отчасти он злился. Не только на самого себя, но и на Уильяма, главаря единственного выжившего львиного прайда на данный момент. На его месте мог быть Лео и его жены. Они все могли быть живы, у них могли быть дети… Сначала злоба мешалась с завистью, но в итоге угасло и то, и другое. Угасло в осознании бессмысленности всего вокруг. Позже, правда, «лев» все равно взялся за дело и открыл свой ресторан, превратив здание в памятник чести его любимых. Но в целом он смирился со всем. Потрошитель, считал Лео, не мог быть ни человеком, ни таким, как он сам, Потрошитель мог быть только стихией, разрушающей все на своем ходу. Как цунами или лесной пожар, он двигался по улицам волной и сметал все, что находил. Его нельзя было остановить, с ним можно было только смириться.

Снизу доносились звуки подозрительной активности. Да, ресторан – место весьма оживленное, но в своей спокойной манере. Атмосфера царила внизу крайне неспокойная, и Лео снова направился в зал, где бармен уже отчитывал опоздавшую сотрудницу. Та стояла молча, а взгляд ее был опущен, на каждое резкое высказывание и обвинение она кивала, даже не пыталась вставить хотя бы слово. Тим, обратив внимание на подошедшего хозяина заведения, тоже умолк. У Лео был авторитет, в котором было невозможно усомниться. Да, он был основателем «Львиного сердца», но уважали его не за это. Есть боссы, которых не уважают, хоть у них и много власти, а есть такие как Леонард. Они редко принимают серьезные меры наказания провинившихся сотрудников, и уважают их больше как людей, нежели как начальников. Чувствуется в них некая внутренняя сила, некая возвышенность над всеми, которые те не брезгуют использовать. В своих целях, разумеется.

Леонард жестом показал бармену на его рабочее место. Похоже, сегодня меры наконец будут приняты. Опоздавшую официантку мужчина взял под локоть и увел подальше от любопытных посетителей и внимательных коллег девушки, так и ждущих ее полного разгрома. Молча он указал на стул, и опоздавшая села, опустив голову и уперев взгляд себе в колени, а сам продолжил стоять и нависать над ней, словно скала.