Текст книги "История магии"

Автор книги: Элифас Леви

Глава VI. ПЕРЕЖИТКИ

Пережитки – это религиозные формы, пережившие утрату идей. Некая истина, ставшая неизвестной, или истина, изменившая свои аспекты, является началом и объяснением всего. Французское слово superstition происходит от латинского superstes (свидетель, оставшийся в живых) и означает то, что пережило; таковы мертвые остатки знаний или взглядов.

Управляемые скорее инстинктом, чем мыслью, большинство людей остаются верными идеям через созерцание форм и они с трудов меняют свои привычки. Попытка разрушить пережитки кажется им всегда атакой на саму религию и потому св. Григорий, один из отцов христианской церкви, не пытался подавлять старую практику. – Он рекомендовал своим миссионерам очищать, а не разрушать их, говоря: "Пока люди будут держаться своих старых мест поклонения, они будут поклоняться им в силу привычки и поэтому их будет легче привести к почитанию истинного Бога". Он сказал также: "Бретонцы установили дни праздников и жертвоприношений; оставьте им радость их праздников, чтобы из язычества вытащить их мягко и последовательно под сень Христа".

Таким образом, речь идет о том, что старые религиозные понятия следует изменить священными таинствами с соответствующим изменением наименований. Был, например, ежегодный пир Харистия, к которому вызывались духи прародителей, совершая этим акт веры в универсальную и бессмертную жизнь. Евхаристия (причащение) или божественная Харистия заменила этот древний обычай, и мы сообщаемся, обмениваясь пасхальными куличами, со всеми нашими друзьями на небесах и на земле. Поддерживая старые пережитки таким переосмыслением, христианство вдохнуло душу и жизнь в дошедшие до нас знаки универсальных верований.

Наука Природы находится в таком тесном родстве с религией, что это дает нам возможность осознать, как секреты Божественного открываются людям и что наука магии еще живет нераздельно в иероглифических знаках и в живых традициях или пережитках, которые она оставила внешне не тронутыми. Например, наблюдение чисел и дней есть слепая реминисценция первобытной магической догмы. Если день посвящался Венере, то пятница всегда считалась несчастливой, потому что она символизировала таинства рождения и смерти. Никаких предприятий на пятницу евреи не возлагали, но они завершали в этот день всю недельную работу, имея в виду, что она предшествует субботе, дню обязательного отдыха. Число 13 следует за совершенным циклом из 12-ти чисел и представляет таким образом смерть, следующую за делами жизни; в еврейском символизме статья, относящаяся к смерти носит номер тринадцать. Разделение семьи Иосифа надвое принесло тринадцать гостей первому Агнцу Израиля в Обетованной Стране, означающих тринадцать племен, которые должны были разделить плоды Ханаана. Один из них был истреблен, будучи Вениамином, младшим сыном Иакова. Отсюда пошло предание, что когда за столом находится тринадцать человек, то младший из них должен вскоре умереть.

Маги воздерживались от мяса определенных животных и не касались крови. Моисей возвел эту практику в правило на том основании, что противозаконно съедать душу животных, которая содержится в крови. Она остается там после убоя, подобно фосфору сгущенного и испорченного Астрального Света, который может быть зародышем многих болезней. Кровь удавленных животных усваивается с трудом и предрасполагает к апоплексии и кошмарам. Мясо плотоядного животного также нельзя употреблять, из-за того, что оно возбуждает дикие инстинкты и всегда связано со вседозволенностью и смертью.

"Когда душа животного отделяется насильственно от тела", – говорит Порфирий, – "она не удаляется, но также, как у человеческих существ, которые умирают подобным путем, она остается по соседству с телом, она удерживается симпатией и не может быть уведена". Такие тела их видят свои души жалующимися. То же самое происходит с людьми, тела которых не погребены. Это к тому, что действия волшебников составляют преступления, когда они добиваются их повиновения, являясь хозяевами мертвого тела в целом или его части. Теософы, которые знакомы с этими мистериями, с симпатией душ животных к телам, от которых они отделены, и с тем удовольствием, с которым они приближаются к ним, строго запрещают использование определенных сортов мяса, чтобы мы не могли быть заражены чуждыми душами.

Порфирий добавляет, что даром пророчества можно овладеть, питаясь мясом ворон, кротов и ястребов; здесь мнение этого александрийского волшебника совпадает с опытом "Малого Альберта", но, подверженный пережиткам, он все же шел неправильным путем, удаляясь от науки.

Чтобы показать, секретные свойства животных, древние говорили, что в эпоху войны титанов боги принимали различные образы для того чтобы не быть обнаруженными, и что это доставляло им удовольствие. Так, Диана превращалась в волчицу, солнце – в быка, льва, дракона и ястреба; Геката – в лошадь, львицу и суку.

Имя Феребата было, согласно различным теософам, присвоено Прозерпине, потому что она жила под голубятней и эти птицы были обычными жертвами, которые жрицы Майи приносили этой богине, дочери прекрасной Цереры и кормилице рода человеческого.

Посвященные Элевсина воздерживались от домашних птиц, рыбы, бобов, персиков и яблок, а также от сношений с женщинами во время их беременности. Порфирий, от которого исходит эта информация, добавляет: "Тот, кто изучал науку видения, знает, что следует воздерживаться от всякого рода птиц, чтобы быть свободным от связи с вещами земными и найти место среди небесных богов". Но причины он не указывает.

Согласно Эврипиду, посвященные в тайный культ Зевса на Крите не прикасались к мясу; в хоре, адресованном царю Миносу, жрецы говорили следующее:

«Сын финикийской женщины из Тира, потомок Европы и великого Зевса, царь острова Крит, знаменитого сотнями городов, мы идем, к тебе, покидая храмы, построенные из дуба и кипариса, срезанного ножами, вожди чистой жизни, смотри, мы идем. Так как я был назначен в жрецы Зевса, я не участвую в ночных Вакханалиях, не ем полупрожаренного мяса, но я подношу свечки матери богов. Я жрец среди Куретов, одетый в белое; я держусь далеко от колыбелей людей; я избегаю также их могил; и я не ем ничего, что было бы оживлено дыханием жизни».

Мясо рыбы является фосфоресцентом и, следовательно, посвящается Афродите. Бобы раздражают и вызывают затмение ума. Для каждой формы воздержания, включая самые невероятные, может быть найдена глубокая причина, помимо всяких пережитков. Существует определенная комбинация видов пищи, которая противоречит гармонии природы. «Не вари козленка в молоке матери его» – сказал Моисей – предписание, которое относится и к аллегории и к мудрости основ гигиены.

Греки, подобно римлянам, но в меньшей степени, верили в предзнаменования. Было добрым знаком, когда змеи отведывали священные подношения; было к счастью или наоборот, если гром гремел справа или слева. Имелись предзнаменования в способе чихания и в других естественных слабостях, о которых говорить не будем. В "Гимне Гермесу" Гомер рассказывает, что когда бог воровства был еще в колыбели, он украл быков Аполлона, который схватил младенца и тряс его, чтобы заставить признаться в воровстве:

 
Тут пораскинул умом могучий Аргоубивец
и, так схватил его Феб, так сразу знаменье подал —
чревный ветр испустил зловонья бесстыжим посланцем
да вдобавок чихнул. Услышав сие и учуяв,
тотчас швырнул Апполон Гермеса преславного наземь,
рядом присел и, хоть поспешал безотложно в дорогу,
бранных слов не сдержал и молвил Гермесу глумливо:
"Ну-ка взбодрись, сосунок, Зевеса и Майяды отпрыск!
Во благовременьи я обрету и по этим приметам
тучных моих говяд – и ты же мне будешь вожатый!"
 

Для римлян все было предзнаменованием – камень, о который ударилась нога, крик совы, лай собаки, разбитый кувшин, старуха, которая первая посмотрела на вас. Все эти необоснованные ужасы исходили из той великой магической науки волшебства, которая не пренебрегает различного рода знаками, и от явления, на которое большинство не обращает внимания, поднимается ввысь через последовательность связанных причин. Эта наука знает, например, что некоторые атмосферные явления, которые заставляют собаку лаять, фатальны для некоторых больных, что появление и кружение ворон означает наличие непогребенного мертвого тела, что всегда является дурной приметой; места убийства и наказаний наполнены вороньими стаями. Полет одних птиц предвещает тяжелые зимы, в то время как другие, крича над морем, подают сигналы о приближающихся штормах. О тех, для кого наука различает неведение мелочей и обобщений: первые видят добрые предсказания везде, вторые боятся всего.

Римляне были великими толкователями снов; искусство их интерпретации принадлежит к науке живого света, к пониманию его направления и отражения. Люди, сведущие в трансцендентальной математике, хорошо знают, что не может быть изображения при отсутствии света, будь он прямым, или преломленным; точным вычислением они прибывают к источнику света и могут оценить его универсальную или относительную силу. Они берут в расчет также здоровье или болезненное состояние зрительного механизма, внешнего или внутреннего, и определяют, кроме того, деформацию или прямоту изображений. Для таких людей сны являются совершенным откровением, поскольку это подобие бессмертия в течение той ночной смерти, которую мы называем сном. Мы скачем над деревьями, танцуем на воде, вздыхаем над тюрьмами, и они падают; или, наоборот, мы тяжелы, печальны, преследуемы, пленены – согласно состоянию нашего здоровья и часто даже нашей совести. Все это полезно наблюдать, но что можно вынести оттуда нам, кто ничего не знает и не хочет учиться?

Всемогущее действие гармонии на возбуждение души и сообщение ей власти над чувствами было хорошо известно древним мудрецам; но то, что они использовали, чтобы успокаивать, искажалось чародеями, чтобы возбуждать и опьянять. Колдуны Фессалии и Рима верили, что луну можно убрать с неба варварскими стихами, которые они декламировали, и что от этого она меркнет и опускается к земле. Монотонность их декламаций, движение их магических жезлов, их кружение магнетизировали, возбуждали и приводили их в бешенство, в экстаз, доводили до каталепсии. В таком виде бодрствующего состояния они впадали в сон, видели могилы открытыми, воздух – наполненным тучами демонов, луну – падающей с небес.

Астральный Свет есть живая душа земли, материальная и фатальная, контролируемая в своих движениях и произведениях вечными законами равновесия. Этот свет, окружающий и пронизывающий все тела, может также приостанавливать свое действие и заставлять их вращаться вокруг некоего сильно поглощающего центра. Эти феномены не были достаточно проверены, хотя они воспроизводятся и в наши дни, доказывая истинность этой теории. Тому же естественному закону следует приписать магические вращения, в центре которых волшебники помещают самих себя. Этим объясняется зачаровывание птиц определенными видами пресмыкающихся и некоторые другие явления. Медиумы – это главным образом болезненные создания, в которых пустота открыта и которые так же притягивают свет, как бездны влекут воду водоворотов. Тяжелейшие тела при этом могут быть подняты как солома и унесены течением, такие отрицательные и неуравновешенные натуры, чьи бесформенные флюидические тела могут проявлять свою силу притяжения, обрисовывая таким способом дополнительные и фантастические фигуры в воздухе. Когда знаменитый медиум Хоум создавал руки без тел, его собственные руки были мертвы и холодны. Можно сказать, что медиумы – это феноменальные существа, в которых смерть видимым образом борется с жизнью. Как можно заключить в случае чародеев, предсказателей судьбы, они имеют дьявольский глаз и сосуд чар. Сознательно или бессознательно они являются вампирами, вытягивающими необходимую им жизнь, и нарушают равновесие света. Когда это делается сознательно, они преступники, которые должны быть наказаны, и в других отношениях они являются исключительно опасными субъектами, от которых деликатные и нервные люди должны быть аккуратно изолированы.

Порфирий рассказывает следующую историю о Плотине: "Среди придворных философов был некий Олимпий Александрийский, недавний ученик Аммония, желавший быть первым и потому не любивший Плотина; в своих нападках он даже уверял, что Плотин занимается магией и сводит звезды с неба. Он замыслил покушение на Плотина, но покушение это обратилось против него же; почувствовав это, он признался друзьям, что в душе Плотина великая сила: кто на него злоумышляет, на тех он умеет обращать собственные их злоумышления. А Плотин, давая свой обзор Олимпию, только и сказал, что тело у него волочилось, как пустой мешок, так что ни рук, ни ног не разнять и не поднять. Испытав не раз такие неприятности, когда ему самому приходилось хуже, чем Плотину, Олимпий наконец отступился от него".[5]5
  См. Порфирий. «Жизнь Плотина», 10. В книге: Диоген Лаэртский «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов», М.: Мысль, 1986. – Прим. ред.


[Закрыть]

Равновесие – это великий закон жизненного света; пролитое с силой и отраженное натурой более уравновешенной, чем мы сами, возвращается к нам с равноценным возбуждением. Поэтому горе тем, кто хотел бы использовать естественные силы на службе несправедливости, потому что Природа справедлива и ее реакции ужасны.

Глава VII. МАГИЧЕСКИЕ МОНУМЕНТЫ

Мы говорили, что древний Египет был сам по себе пантаклем и мог считаться содержащим весь древний мир в целом. В соответствии с тем как великие иерофанты старались утолить свою абсолютную науку, они пытались все более и более распространить и умножить свои символы. Треугольные пирамиды с квадратными основаниями символизировали метафизические, основанные на науке Природы. Символический ключ этой науки олицетворяли гигантские фигуры того чудесного сфинкса, который в своем многовековом бодрствовании у подножий пирамид глубоко вдавился в песчаное ложе. Семь великих монументов, называемых чудесами света, были сублимироваными комментариями на пирамиды и на семь таинственных ворот Фив. На Родосе был Пантакль Солнца, в котором бог света и истины символизировался человеческой фигурой, покрытой золотом; в правой руке он держал факел разума, а в левой – копье деятельности. Его ноги покоились на молах, представляющих вечное равновесие сил Природы, необходимости и свободы, активности и пассивности, постоянного и изменчивого, – одним словом, Геркулесовы столпы. В Эфесе находился Пантакль Луны, который являлся храмом Артемиды и был также подобием вселённой. Он представлял собой дом, увенчанный крестом, с квадратной галереей и круговой оградой, напоминающей щит Ахилла. Могила Мавсола также была Пантаклем; она была оформлена в виде лингама, имеющего квадратный цоколь и круговую ограду. В середине квадратной площади возвышалась усеченная пирамида, на которой находилась колесница с четверкой лошадей, запряженных крестообразно. Пирамиды были Пантаклем Гермеса или Меркурия. Олимпийский Зевс был Пантаклем этого бога. Стены Вавилона и цитадель Семирамиды были Пантаклем Марса. Наконец, Храм Соломона – этот универсальный и абсолютный пантакпь, способный заменить остальные – был для нееврейского мира страшным Пантаклем Сатурна.

Семь чудес света

Философскую семерку инициации, согласно воззрениям древних, можно обобщить как три абсолютных принципа, сводимых к одному принципу, и четырем элементарным формам, которые суть только одна форма, в целом устанавливающая единство, составляемое формой и идеей. Эти три принципа таковы:

(1) Бытие есть бытие; в философии это означает идентичность идеи и того, что есть, или истины; в религии – это первый принцип. Отец.

(2) Бытие реально; это означает в философии идентичность знания и того, что есть, или реальность; в религии – это Логос Платона. Демиург, Слово.

(3) Бытие логично; в философии это означает идентичность разума и реальности; в религии это – Провидение как Божественное Действие, которым реализуется добро, взаимная любовь истины и Бога, называемая в христианстве Святым Духом.

Четыре элементарных формы являются выражением двух фундаментальных законов: сопротивления и движения; неподвижное состояние или та инерция, которая сопротивляется, и активная жизнь, или изменчивость; в других и более общих терминах, материя и дух – бытие материи есть то, которое формулируется пассивным подтверждением, бытие духа есть принцип абсолютной необходимости в том, что является истиной. Негативное действие материального ничто на дух было объявлено дурным принципом, позитивное действие духа на то же самое ничто было названо хорошим принципом. Этим концепциям соответствуют, с одной стороны человечность и, с другой стороны, рациональная и спасительная жизнь, искупающая тех, кто избегает греха.

Такова была доктрина секретной инициации, таков живительный синтез, который дух христианства пришел оживить, просвещенный его великолепием, божественно усыновленный его догмой и реализованный его таинствами. Под покрывалом, которое намеревалось сохранить его, этот синтез исчез. Ему судилось быть восстановленным человеком во всей его первобытной красоте и всей его материальной плодовитости.

Книга III. БОЖЕСТВЕННЫЙ СИНТЕЗ И РЕАЛИЗАЦИЯ МАГИИ ХРИСТИАНСКИМ ОТКРОВЕНИЕМ

Глава I. ХРИСТОС, ОБВИНЕННЫЙ В МАГИИ ЕВРЕЯМИ

В начале Евангелия от Иоанна имеется одно высказывание, которое католической церковью никогда не произносится иначе, чем на коленях; это высказывание таково: «И Слово стало плотию» (Иоанн. 1,14). Все откровение христианства сосредоточено здесь. Кроме того, Евангелист повсюду формулирует критерий ортодоксии, которая является исповеданием Иисуса Христа, воплощенного во плоти – то есть в видимой человеческой реальности.

После превознесения в их видениях пантаклей и иероглифов эзотерической науки; после отыскания колес, вращающихся в колесах; после изображения живых глаз, обращенных ко всем сферам, после развертывания бьющихся крыльев в четырех таинственных живых созданий – Иезекииль, самый глубокий Каббалист древних пророков, не заметил ничего, кроме поля, усыпанного пустыми костями. По его словам, они покрыты мясом и таким образом являются формой, отданной ему. Жалкая красота вкладывалась в эти остатки смерти, красота холодная и безжизненная. Таковы были доктрины и мифологии древнего мира, когда дыхание любви нисходило на них с небес. Затем мертвые образы поднялись; призраки философии уступили место людям истинной мудрости; Слово стало воплощенным и живым, далее были не дни абстракции, но дни реальности. Эта вера, доказанная трудами, замещенными гипотезами, которые кончаются ничем иным, чем притчами. Магическое было преобразовано в священное, чудеса превратились в миражи, заурядные люди – исключая инициированных в древности – были призваны к царским привилегиям и священничеству чести. Реализация этого есть эссенция христианской религии, и ее доктрина дает тело самым очевидным аллегориям. В Иерусалиме еще показывают дом очень богатого юноши, и, может быть, возможно найти лампу, которая по преданию принадлежала одной из глупых дев. Такая простосердечная доверчивость не очень опасна; она показывает только жизненную и творящую силу христианской веры.

Евреи обвиняли веру в том, что она материализовала убеждение и идеализировала земные вещи. В нашей книге "Учение и ритуал высшей магии" мы рассказывали о скандальной притче "Сефер Толдос Иешу", которая была сочинена, чтобы поддержать обвинение. В Талмуде говорится, что Иисус бен Сабта, или сын разведенной женщины, изучил нечестивые мистерии Египта, воздвиг камень ложного учения в Израиле и повел народ к идолопоклонству. Тем не менее было подтверждено, что еврейские священники поступали дурно, когда проклинали его обеими руками и в связи с этим мы находим в Талмуде одно прекрасное предписание, которое предназначено для того, чтобы объединить христианство и Израиль: "Никогда не проклинать обеими руками, чтобы одна из них могла всегда быть свободной для прощения и благословения". Как факт, священники были виновны в несправедливости к несущему мир Учителю, который наставлял своих учеников подчиняться установленной иерархии. "Они занимают сидение Моисея", – сказал Спаситель. – "Делайте то, что они говорят, но не то, что они делают сами". В другом случае он приказал десяти прокаженным показаться священникам, и они были исцелены на дороге. Как трогательно это отречение Божественного Чудотворца, который таким образом приписал своим самым смертельным врагам высокую честь Его чудес!

Наконец, были такие, кто обвинял Христа в том, что он воздвигает ложный краеугольный камень, полагая что они являются камнем истинным? Не утратили ли евреи во времена Фарисеев науку о том, что есть одновременно краеугольный камень, кубический камень, философский камень – одним словом, фундаментальный камень Каббалистического Храма, квадратного в основании и треугольного вверху, подобно пирамидам? Обвиняя Иисуса как новатора, не объявили ли они, что они сами забыли древность? Не был ли это свет, который видел Авраам, и который погас перед неверующими детьми Моисея, и не был ли он восстановлен Иисусом, который заставил его сиять с новым величием? Чтобы быть полностью уверенным в этом, Евангелие и Апокалипсис св. Иоанна следует сравнить с таинственными учениями книг "Сефер Йецира" и «Зогар». Тогда станет ясно, что христианство, которое было ересью в Израиле, являлось истинной ортодоксальной традицией Евреев, в то время как книжники и фарисеи были сектантами. Кроме того, христианская ортодоксия подтверждается согласием всего мира и соглашением верховного священничества, вместе с постоянной жертвой, в Израиле – два бесспорных пункта истинной религии. Иудаизм без Храма, без Высшего священника и без жертв оживает лишь как диссидентское вероисповедание; определенные люди еще являются Евреями, но Храм и Алтарь – христианские.

В апокрифических евангелиях имеются прекрасные аллегорические выражения критерия истинности в отношении христианства. Несколько детей развлекались лепкой птичек из глины. Среди них был дитя Иисус. Каждый маленький художник хвалил свою работу и лишь Иисус не сказал ничего, но когда Он закончил работу, он хлопнул руками, приказав им лететь, и они полетели. Так христианские установления показывают свое превосходство над установлениями древнего мира; он умер, а христианство живет. Рассматриваемое как полностью реализованное и жизненное выражение Каббалы, христианство еще неизвестно, и, следовательно, эту Каббалистическую и пророческую книгу, именуемую Апокалипсисом, еще надлежит истолковать, поскольку она непостижима без Каббалистических Ключей. Традиционную интерпретацию долго сохраняли иоанниты, ученики св. Иоанна, но вмешались гностики к общей неразберихе и утрате всего, как станет ясно в последующем.

Мы читаем в Деяниях Апостолов, что св. Павел в Эфесе собрал все книги, которые касались вещей странных, и сжег их публично. Это сообщение относится несомненно к старым колдовским текстам или работам о некромантии. Утрата их ощущается с сожалением, поскольку кроме заблуждений, они могли излучать и некоторые лучи истины. Общеизвестно, что при пришествии Христа оракулы молчали повсюду, а с моря пришел голос: "Великий Пан умер". Языческий писатель толкует это сообщение так, что оракулы не приостанавливали свое дело, но не нашлось никого, кто мог бы истолковать их. Это замечание очень ценно, потому что такая попытка восстановить истину оказывается решающей. Много аналогичного следовало бы сказать относительно удивительного, вызывающего сомнения, по сравнению с действительными чудесами. Если высшие законы природы послушны истинному моральному превосходству, чудеса становятся сверхъестественными, подобно силам, которые производят их. Эта теория не умаляет ничего от могущества Бога, в то время как тот факт, что Астральный Свет послушен высшему Свету Милости, означает, для нас, что старая змея аллегории помещает свою побежденную голову под ногами Царицы Небес.