Текст книги "Дочь Дроу"

Автор книги: Элейн Каннингем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Глава 12. Троллий Мост

Федор пробирался по наклонному тоннелю много часов, почти не ощущая течения времени. Когда он уже не мог бежать, он пошел шагом, и отдохнул немного, сколько осмелился. Еще позже – много ли времени прошло или мало, он бы не смог сказать – дорога выровнялась, и закончилась в маленькой пещере.

Темнота здесь была не такой абсолютной, и загасив последний факел, Федор обнаружил что может видеть. После быстрого осмотра он нашел выход, маленькое отверстие чуть выше его головы, и немногим больше барсучьей норы. Разворошив мечом камень и почву, он наконец решил что проход достаточно широк, ухватился за краешек и полез в него. Медленно, с трудом, он протащил сквозь отверстие плечи. Наконец он выкатился наружу, обессилев но торжествуя. Долго после этого он просто лежал, тяжело дыша и глядя вокруг.

Земля была твердой и каменистой, резко поднимаясь вверх по обе стороны от него. По гладким, округлым камешкам вокруг он понял, что находится в пересохшем русле реки. Что-то, или кто-то, увело реку, поскольку в это время года вода должна была бы бурлить вокруг, напоенная тающим льдом и снегом. Воздух был прохладным, но куда теплее чем когда он в последний раз видел солнечный свет. Либо он блуждал в темноте куда дольше, чем мог представить, либо выбрался во многих милях от Ашенвуда и магических врат, приведших его в Подземье.

Федор поднял глаза. Сквозь густое зеленое покрывало переплетения ветвей, он заметил слабое розовато-серебристое сияние рассвета. Наступало утро. Самое прекрасное зрелище, которое он когда-либо видел, и уже не ожидал увидеть вновь. Благодаря девушке дроу, он нашел путь назад, под солнце. Так что он обязан ей жизнью даже не один раз, а дважды.

Поднявшись на ноги, он вскарабкался по склону, ища что-нибудь, что укажет ему где он очутился. Лес вокруг был густым и темным, но на востоке палая листва вокруг сухого русла уступала место новой поросли и распускающимся почками кустам. Весна, и куда более поздняя чем в его родном Рашемене.

Федор быстро направился к лесу идя вдоль русла. Холм опускался в глубокую, насыщенную жизнью долину. Там были лужайки, уже поросшие зеленью, и огромные заросли ягодных кустов, покрытых белыми цветами. Еще приятней были находившиеся неподалеку поля ржи, тщательно ухоженные и свидетельствовавшие о находящемся неподалеку поселении.

Молодой воин удовлетворенно кивнул. Несмотря на счастье, которое он ощутил найдя путь на поверхность, он намеревался вернуться в Подземье так быстро, как только сможет, чтобы попытаться все же найти следы отряда дроу. Даже если в поселении всего несколько домов, он сможет купить припасы, необходимые для путешествия. Серебряные монеты, заработанные во времена ученичества, все еще наполняли приятной тяжестью кошелек. Длинными, энергичными шагами он направился на поиски деревни.

Ему не пришлось идти далеко, вскоре он уже слышал звуки работы, молотков и пил. За полями располагалось скопление строений прятавшихся за прочной деревянной оградой. Федор подошел к воротам, и громко постучал.

Открылось маленькое окошко, откуда на него уставилось хмурое седоусое лицо. «Кто ты, и что тебе надо?» неприветливо осведомился его обладатель.

«Я путешественник, хочу закупить припасы», ответил Федор.

«Грррм! Слишком рано для этого» проворчал стражник, но взгляд его несколько смягчился.

Федор оглянулся на восток. Солнце поднялось над лесистыми холмами, его лучи косо падали на засеянные поля. «Утро только начинается», согласился он, «но как я слышу, ваша деревня уже за работой».

«Готовимся к весеннему фестивалю, да», согласился охранник, «Река чуток спала, и торговцы вот-вот появятся. Как ты сказал, откуда ты родом?»

«Я из Рашемена»

«Слышал о таком» сказал стражник, глаза его оценивающе сузились. «Так ты один из этих чокнутых берсерков?»

На мгновение Федор задумался, как стоит ответить. Многие боялись воинов Рашемена, и ему могут не позволить войти в деревню. Припасы ему были совершенно необходимы, и терять такой шанс было нельзя. С другой стороны, он предпочитал говорить правду.

«Да, сэр, но я сражаюсь только, когда вынужден».

«Хм. Ну ладно, может, тебе и продадут что надобно».

Деревянные ворота распахнулись, и Федор озадачено посмотрел на открывшуюся ему деревню. Скот содержался в отдельных маленьких строениях, пережевывая заготовленное на зиму сухое сено, несмотря на то пробивавшуюся на полянах за стенами деревни свежую траву. Здания из камня и дерева выстраивались в улицу: крепкие, но не создававшие того ощущения домашнего уюта, что отличало избы Рашемена. Эти жилища не украшали разрисованные ставни и ухоженные садики трав и цветов. Не отдыхали на крышах аисты, и сами крыши были не из плотно уложенной соломы, а из твердой темной черепицы. Здесь не было цвета, не было красоты. Город напоминал Федору лес в середине зимы.

И населяли его люди столь же угрюмые. Не стояли маленькие группки крестьян, потягивая квас из кружек и обмениваясь утренними сплетнями. Мужчины и женщины торопливо и деловито бегали туда-сюда, лишь изредка обмениваясь краткими, резкими фразами. Десятки людей трудились укрепляя стены ограды, прибивая дополнительные поперечины и замазывая каждую щелочку густой красноватой глиной. Другие ставили ряды деревянных кабин по обеим сторонам главной улицы, стук их молотков наполнял утренний воздух. Другие выкладывали собственные товары на продажу: шерстяные одеяла, мотки неокрашенной пряжи, простую утварь, сушеную рыбу и мясо, круги сыра, горшки с медом и бочки. Все явно говорило о том, что деревня готовится к весеннему рынку, но при этом не было и следа радостного предвкушения, отмечавшего подобные приготовления в Рашемене. Атмосфера больше подходила к осажденному городу.

«Где находится это место, и как оно зовется?» осведомился Федор. «Прошу извинить меня, но я давно в пути и немного заблудился».

Стражник внимательно посмотрел на него. «Деревня зовется Троллий Мост, и мы здесь на полпути с любой стороны. Повсюду торговые тракты и реки, а мы прямо в центре всего этого, как зуд посреди спины, где и не достанешь», ворчливо объяснил он.

«Торговые тракты?» переспросил Федор.

«К северу идет Путь Эвермур, торговая дорога от Трибора к Сильверимуну. Прямо за ней река Дессарин. Дорога Айронфорд идет через брод Мертвой Лошади, и выходит к охотничьему домику Зовущих Рогов. А ты с какой стороны вышел?»

«Из леса» – это было единственным, что мог сообщить Федор, и как ни странно этого хватило. Бровь собеседника взлетела вверх, он кивнул явно впечатленный.

«Не много кто ходит в одиночку через Высокий Лес. Я-то думал, все эти россказни о берсерках хватили через край, но выбраться оттуда одному, на такое не всякий способен. Ничего странного, что ты заплутал. Человек может всю жизнь по нему бродить, и так и не найти выхода».

Названия дорог и рек ничего не говорили Федору, зато о Высоком Лесе он слышал. Густые дебри, со своей магией, неимоверно древние и огромные – и расположенные в сотнях миль от его страны. Такое открытие беспокоило, но он принял его, как принимал большинство других вещей: стоически спокойно, и задумываясь больше о том, что необходимо сделать.

«Я был хотел узнать, где здесь можно купить припасы», спросил он.

Страж в раздумьях поджал губы, оглядев тяжелый меч Федора. «Караван придет через три-четыре дня», сказал он наконец. «Может, останешься пока? Для тебя найдется работа, если согласишься подмахнуть контракт на несколько дней найма».

Федор чуть не осведомился, почему страж считает, что он может понадобиться. Горожане работали с лихорадочной поспешностью; таким темпом, кабины будут закончены к полудню. И потом, с чего зашла речь о бумагах? Или данного слова уже не достаточно для этих хмурых людей?»

«А обед?» ушел он от заданного стражником вопроса. «Есть здесь таверна?»

Глаза стражника жестко блеснули. «Значит, остаешься. Хорошо, очень хорошо». Он окликнул прохожего, высокого человека в грязной льняной одежде и с суровым лицом. «Эй, Тоскер! Отведи парня в Дымящийся Котел, да скажи Сайде, пусть будет повежливее».

Человек остановился и посмотрел на Федора. Взгляд его отметил оружие юноши и широкие плечи. «Ты наемник».

«Нет».

Все, что мог сказать по этому поводу Федор, по крайней мере вежливо. В Рашемене воины сражались по необходимости. Забирать жизнь дело серьезное, и молодой воин испытывал только презрение к убивающим ради наживы.

«А. Ну ладно, пошли», без энтузиазма сказал человек.

Неохотный гид привел Федора по узкой боковой улочке к таверне. Ничего похожего на уютные, домашние таверны его родины; своими толстыми каменными стенами и длинными, узкими застекленными окнами, она больше напоминала большой сарай. Деревянный засов шел по стене, и вдоль него располагался ряд стульев. Почти половину уже разобрали жители деревни, остановившиеся для быстрого обеда из темного эля и горячей каши.

Рашеми уселся рядом с его провожатым. Трактирщица Сайда подбежала к ним, держа в каждой руке по тарелке. Она оказалась пышной, торопливой женщиной с каштановыми волосами и деловым лицом, одетой в толстую шаль удобной серой шерсти. Зато ее покрытый вышивкой ярко-красный жилет оказался первым оттенком цвета, встреченным Федором в этом мрачном месте. Приняв его как добрый знак, он вежливо обратился к женщине: «Добрый день, Сайда. Не скажешь, где я могу купить припасов на дорогу?»

«Я могу продать. А что именно нужно?»

Федор назвал сухую походную пищу, веревку и столько смоленых факелов, сколько мог надеяться унести. Тоскер поперхнулся элем, и сузив глаза посмотрел на юношу.

«Похоже, ты хочешь идти Вниз. Только дурак на такое способен».

«Да, наверное так», спокойно ответил Федор, и сделал долгий глоток. Напиток горчил, но наполнял давно пустой желудок приятным теплом.

«Если ты ищешь дроу, нет нужды покидать эту проклятую долину», раздался нетвердый голос из угла комнаты.

Федор повернулся. Высохший мужчина рывком поднялся с кресла и шатаясь побрел к бару. Лицо его перечеркивали старые шрамы, одно веко глубоко вошло в пустую глазницу. Несмотря на раннее утро, он явно уже заглянул на дно не одной кружке, и давно утратил самоконтроль.

«Заткнись, старый дурак», зашипела Сайда.

Но тот продолжил путь к бару, слишком глубоко погрузившись в свою память и ненависть. «Каждый год они приходят», пробормотал он, на покрытом шрамами изможденном лице отражались все его воспоминания и ужасы. «Каждый год. Не угадаешь когда, но обычно в новолуние».

Федор быстро посчитал. Луна убывала в ночь, когда он последовал за ворами дроу в магический портал. Если он странствовал в Подземье три или четыре дня, значит действительно наступает новолуние. Это объясняет починку стен, упрятанных животных и обволакивающее напряжение. Но как же тогда лихорадочные приготовления к весеннему рынку?

«Раз ваша деревня в опасности, почему же проводится фестиваль? Или торговцы в этих землях не страшатся такой угрозы?»

«Они бы перепугались, если бы узнали», угрюмо ответила Сайда. «Караваны обычно уже проходят к этому времени. Но в этом году река долго не спадала, и они задержались. Им не нравится останавливаться здесь, при том что мы далеко от дороги и все такое. А уж если дроу нападут когда торговцы будут у нас, этот весенний караван скорее всего будет последним в Тролльем Мосту. И тогда, скажи мне, что нам всем делать?»

Сидящий через несколько мест от Федора стукнул кружкой. «Тем более, мы должны сами отправиться на охоту за этими ублюдками, пока они не ударили» зарычал он. «Выставим их окровавленные трупы на полях, отпугивать ворон!»

Сбивчивый хор согласных возгласов донесся от стойки бара, и от жгучей ненависти в их голосах мурашки отвращения пробежали по спине Федора. Забыв о голоде, он отодвинул недоеденную тарелку каши, и собирался уже окликнуть Сайду, чтобы спросить сколько он должен, когда темнобородый мужчина слева толкнул его плечом.

«Ты подходяще выглядишь, парень. Если знаешь, какой стороной держать этот меч, то вполне можешь остаться в деревне еще на пару дней. Что для одного кошмар, для другого возможности, я всегда говорил».

Бородач достал из под куртки кожаный ремешок, на котором висел темных, треугольный кусочек кожи. Высушенное и дубленое, это несомненно было эльфийское ухо. Человек ткнул трофеем в лицо Федору.

«Маги, правители Несме, готовы платить хорошим серебром за каждое черное ухо, которое мы им принесем. Ты со мной?»

Федор удержался от ответа. Если бы он высказал все что думает, чернобородый наверняка бы бросился на него, а молодой воин осознавал, что обнаженную сталь встретит холодное бешенство берсерка. К счастью, охотник за головами не стал развивать тему.

«Хорошее серебро!» воззвал он, обращаясь уже ко всей комнате. «А мы сидим держа руки в карманах. Зачем прятаться за стенами каждое новолуние? Время охотиться!»

«Говорят, дроу убить трудно», заметил другой, длинный мужчина с колчаном стрел перевешенным через плечо. Он ласково коснулся ремня, на котором держался колчан. «Но, думаю, они дохнут когда ты их пристрелишь, как любая другая дикая тварь».

Тоскер беспокойно заерзал на стуле. Все эти воинственные разговоры ему явно не нравились. «Лучше всего найти, откуда они появляются, и запечатать проход».

«А что ты об этом знаешь?» рявкнул охотник за головами. Наклонившись через стойку он уставился на Тоскера. «Ты знаешь свою ферму, но вот когда ты в последний раз выбирался за поля? В этих лесах и холмах больше щелей чем блох на псе. Всю жизнь будешь искать, но откуда выходят дроу так и не найдешь!»

Федор знал одно такое место, но не мог заставить себя заговорить. Если у них хватит храбрости сунуться в Подземье, то меньше чем в двух днях ходьбы они найдут пещеру, где он встретился с девушкой дроу. Можно догадаться, что с ней случится, если она попадется озлобленным людям, и он не желал быть причиной этого.

Рашеми не сомневался, что жители Тролльего Моста пострадали от рук рейдеров темных эльфов. Он даже подозревал, что дроу совершили почти столько преступлений, сколько вменяли им в вину слухи. Но он был на войне, и видел, на какие ужасы способно человечество. Все еще не разочаровавшись окончательно в своей собственной расе, при всех ее недостатках, он не собирался выносить приговор всем членам другой.

Будучи молодым, Федор тем не менее предпочитал принимать подобные решения по отношению к конкретным личностям. Ограниченное Зрение позволяло ему иногда заглянуть в прошлое или возможное будущее. Он не полагался исключительно на него, но знал, что распознает характеры не хуже многих умудренных опытом стариков. И все же, темная эльфийка оставалась для него загадкой. Ее смех был чисто эльфийским, волшебным звуком, напоминавшем Федору звон колокольчиков и счастливых детей. Коварство было ей присуще, без сомнения, и в бою она оказалась смертоносна, как и говорили истории о дроу. Однако она не была ожившей статуей, двигающимся и дышащим воплощением зла. Федора ошеломило, как она выглядела, когда он говорил о дажемме. На мгновение за странными золотыми глазами он разглядел родственную душу. Еще больше тревожило мимолетное, но четкое понимание, что эта девушка может стать столь же могущественной – и столь же важной – как Колдуньи, которых его учили почитать. И самым беспокоящим из всех было ощущение, что его судьба как-то связана с ее. Но все же, она дроу! Федор не знал, какие секреты могут скрываться за этой красотой; он только знал, что не сделает ничего, что может предать темную эльфийку в руки мстительных людей.

Так что он сохранял спокойствие, и закончил завтрак в угрюмом обществе деревенских. Наевшись, он закупил у Сайды необходимые вещи. Трактирщица взяла с него больше, чем они действительно стоили, но времени на торги не было. Как бы ни были драгоценны эти мгновения, проведенные под солнцем, они были отняты у его поисков.

Когда он смог наконец ускользнуть, Федор покинул деревню и вернулся по своим следам в лес. Он нашел отверстие пещеры и проскользнул в него. Чернота вновь сомкнулась вокруг, и он зажег первый из просмоленных факелов. Повинуясь импульсу, огляделся в поисках камня, достаточно большого, чтобы закрыть дыру, и водрузил его на место. Потом, высоко подняв факел, начал спускаться в Подземье.

Глава 13. Пойманная темнота

Медленно и осторожно, Лириэль попыталась вытащить крохотный кинжал из рунных ножен. Позади три дня почти непрерывных исследований, дни, за которые юная волшебница вникла в опасности и сложности предстоящего ей дела.

Она уже не сомневалась, что амулет является артефактом величайшей мощи. Несколько сложных заклинаний, которыми она попыталась проникнуть в суть тонко вырезанных на ножнах рун, не подействовали. Магия куда сильней ее хранила древние секреты. А цепочка амулета, которая была сломана когда она взяла его с тела дроу, восстановилась. Новые звенья выросли, заполнив образовавшийся пробел, но так точно повторяя потускневшее от времени золото других, что Лириэль уже не смогла бы сказать, где было место разрыва. Она никогда прежде не слышала о волшебных вещах, способных самостоятельно восстанавливаться. И сейчас, потянув кинжал, она беспокоилась не за хрупкий амулет – который явно мог позаботиться о себе – но за то, какую магию могут высвободить ее действия.

Тем не менее, как она не пыталась, кинжал не желал покидать ножны. Казалось, они сделаны из единого куска металла, так туго они прилегали друг к другу.

Вздохнув, Лириэль откинулась в кресле. Она зашла слишком далеко, чересчур многим рискнула чтобы отступать сейчас.

Достать амулет было несложно. Найти время на его изучение, вот это оказалось куда тяжелее. Она не посмела просить Триэль предоставить ей свободные дни, зная, что матрона-госпожа почти наверняка не раздумывая отклонит ее просьбу. Лучшим, на что могла рассчитывать Лириэль, было если Триэль вообще не обратит на происходящее внимания. Ходили слухи о нескольких вызовах претендентов на положение Дома Баэнре, так что у матроны сейчас были куда более насущные дела, чем следить за племянницей. И если учителя Лириэль, и в особенности Матрона Зелд, поверят что матрона-госпожа позволила девушке отсутствовать, они не посмеют оспаривать ее решение.

С другой стороны, матроны Академии могут ощутить любопытство, и искать ответы не столь прямыми методами. Пусть они и подчиняются Триэль, но также они ждут возможностей повысить собственный статус и статус своих домов. Лириэль ожидала, что глаза десятка благородных домов будут пытаться подсмотреть за ее действиями, пытаясь понять, что же такое Дом Баэнре может счесть столь важным, что это оправдывало бы уклонение одной из его женщин от обучения в Арах-Тинилит.

Так и оказалось. Лириэль и Харза-кзад расставили многослойные охранные заклятия вокруг ее дома в Нарбонделлин, и воздух вокруг почти слышимо потрескивал разочарованными наблюдательными заклятиями. За три дня с того момента как она оставила Арах-Тинилит, пропали двое из ее слуг. Лириэль не расчитывала вновь увидеть их, да и какая будет от них польза, когда похитители закончат вытягивание всей возможной информации. Не будь замешаны в дело два могущественных мага – неохотно, но помогавший Харза-кзад, и сам архимаг – Лириэль бы не оставили в покое так надолго.

Да, она решила рискнуть, и посвятить отца в свой план. Ситуация сложилась весьма щекотливая. У Громфа Баэнре было достаточно влияния, чтобы вытащить ее из Арах-Тинилит, но матроны Академи предположат, что он не посмел бы так поступить без разрешения Триэль. А поскольку гордому Громфу напоминание о пределах его власти отнюдь не было приятно, Лириэль понимала что помочь его заставит только возможная выгода.

Ей пришлось рассказать ему о путешествии на поверхность, включая и информацию о жрицах Эйлистраи, чтобы пробудить его интерес. Она объявила, что на поверхности есть дроу, которые могут творить магию и обладают силами, неизвестными подземным жителям, и пообещала научиться у них всему что сможет, и принести эти знания ему. Громф тщательнейшим образом допросил ее, и только когда она согласилась служить его посланницей в сообщество дроу наверху, пообещал помочь.

Во всяком случае, он согласился. А как он будет объяснять Триэль свои действия, если все выплывет наружу, это уже его трудности; Лириэль вполне согласна была оставить родственничков-Баэнре разбираться между собой. Все же, выражение на лице ее отца, когда она сообщила ему о соперничающей богине, заставило ее сомневаться, было ли это мудро, впутывать его. Как может амбициозный Громф использовать подобную информацию?

Не было у нее доверия и к Харза-кзаду. Как и Громф, он преследовал собственные цели, что со всей очевидностью доказывалось созданными им вратами, которые позволили ей исчезать из Академии. Прежде Лириэль полагала, что интерес старого мага к ней исключительно личный, их общение давало ему право на хвастливый треп. Кроме того, ему в любом случае льстила компания и внимание прекрасной юной женщины. Но дело явно было не только в этом. Лириэль убедилась, что у учителя есть свои планы, и он желает использовать в них ее.

Тем не менее, Харза-кзад был ей нужен. Будучи мастером Сорцере, он обладал доступом к свиткам и книгам, запрещенным большинству магов, а Башня магии Ксорларрин была отлично оборудованной магической лабораторией. Этому факту, видимо, способствовала и постоянная тайная торговля мага с Драконьей Сокровищницей.

И здесь Лириэль рискнула еще раз. Она послала за Нисстиром, и попросила его доставлять ей любую книгу тайных знаний человечества, которую он сможет купить или украсть.

Обладание такими книгами было незаконно, конечно, а расходы могли почти разорить Лириэль, но она не видела другого выхода. Заказывать конкретно книги о рунной магии она не посмела, боясь что тем самым слишком раскроется. Черноглазый торговец был магом, и знал о Землях Света больше чем любой другой из волшебников Мензоберранзана. Он, скорее чем Харза, даже скорее чем Громф, мог догадаться, что она планирует.

Нисстир оказался весьма полезен. Он доставил ей несколько коробок книг, и предложил выбрать, что придется по вкусу, не требуя платы за остальное. Он также пообещал ответить на любые вопросы, которые появятся у нее о Землях Света, и даже намекнул, что с удовольствием послужит ей гидом. Собственно, он много на что намекал, с откровенностью, на которую редкие мужчины Мензоберранзана осмелились бы. Несмотря на то, что Лириэль не особо заинтересовалась медноволосым торговцем, она могла принять одно-два из его предложений, будь у нее время.

Время. Лириэль со вздохом покосилась на светящийся песок в часах. Тот недолгое время, которое ей удалось урвать для себя почти закончилось, рано или поздно вечно занятая Триэль услышит об отсутствии племянницы и заставит ее вернуться в Арах-Тинилит. Честно говоря, Лириэль даже не рассчитывала на целых три дня свободы.

Она использовала их с толком. Запомнила карты земель наверху, узнала больше об их народах и обычаях. Но чего она не узнала, так это как использовать амулет для ее целей.

Лириэль рассеянно крутанула кинжал. К ее изумлению, крошечная рукоять повернулась, и оружие вышло из ножен.

Эльфийка осмотрела золотую вещицу, и вновь испытала удивление. Это оказался не кинжал, а маленький резец. Инструмент оставался ярким и острым, без следа коррозии, несмотря на воду скопившуюся внутри ножен.

«Резец», пробормотала она. «Ну конечно!»

Схватив книгу рунной магии, эльфийка с растущим возбуждением перелистнула ее. Ближе к концу книги была грубо выполненная картинка древнего, раскидистого дуба. Дерево называлось Дитя Иггсдрасиля, и его толстую кору отмечали руны тысяч заклинаний. Судя по тексту, только самые могущественные руны вырезались на этом дереве, и только инструментами, созданными великими мастерами и благословленными богами древнего народа Рус.

Подняв крошечный резец, Лириэль благоговейно посмотрела на него. Возможно ли, что она держит одну из таких вещей в руке? Она внимательно всмотрелась в рисунок. Да, некоторые из узоров на древнем дубе совпадали с теми, что на амулете.

Но как может она, дроу Подземья, использовать его, чтобы вырезать заклинание на священном дубе? Сотворение рун совсем не походило на магию, которой она владела с легкостью и мастерством. Руна, подобная необходимой ей, не может быть изучена со свитка, она вырезается в разуме и сердце. А инструментом, потребным для этого, является долгое и опасное путешествие, подобное тому, что древние Рус предпринимали, расширяя как границы своих территорий, так и магические силы. Только в изменении и росте, в выстраданном тяжким трудом озарении, приходит такая руна к ее творцу.

Дрожа от нетерпения, Лириэль взяла большой свиток пергамента, и раскрыла его. На нем была карта северных земель, которые согласно Нисстиру располагались над известным ей Подземьем. Ее палец нашел далекий город Уотердип, а затем отследил путь по морю в Руатим. На этом острове жили предки Рус. И на этом острове стоит Дитя Иггсдрасиля, древний и священный дуб.

Значит, это и будет ее целью. Если ее путешествие породит руну, в которой она нуждалась, она сможет сотворить заклинания которые позволят навсегда закрепить ее владение магией дроу.

Прежде всего, ей надо будет донести эту магию сквозь мили, отделяющие от Руатима. Капельки воды, попавшие ножны, предлагали ответ, поскольку в книге рунной магии часто упоминались священные колодцы и источники. Воды в Подземье было в достатке, и она не обладала никакими силами кроме своей необходимости для любой жизни. Но на темной родине Лириэль были свои места силы.

«Лириэль Баэнре, ты все-таки окончательно свихнулась!»

Подобное заявление из уст сумасшедшей, двухголовой пурпурной драконы, звучало не так внушительно, как могло бы в другом случае.

«Говорю тебе, Зз'Пзора, все сработает», настаивала юная дроу, вгрызаясь в стену грота маленькой митриловой киркой. «Только постой спокойно еще минуту-другую».

«Спокойно, говорит» проворчала правая голова, говоря в буквальном смысле сама с собой, поскольку обращалась к левой. «Эта дроу что, думает мы птицы?»

Ответ левой головы заглушил звон очередного удара и громовой шелест крыльев драконы, пытавшейся сохранять равновесие. Сильный теплый поток воздуха поддерживал ее в полете, но зависнуть на месте для любого дракона было очень нелегко даже в лучших условиях.

Задачу Зз'Пзоры еще больше усложнял вес дроу, устроившейся в основании раздвоенной шеи. Лириэль была вовсе не тяжелой – большинство глубинных драконов считают темных эльфов легкой закуской а не грузом – но Зз'Пзора для своего рода была невелика. Да и дроу не слишком помогала ей, все дальше и дальше наклоняясь в сторону, и с каждым ударом о камень она все слабее удерживалась на своем насесте. В любой момент из-за неосторожной эльфийки они обе могли свалиться на пол пещеры.

«Оглянись вокруг» молила правая голова. Дракона опасно нырнула к полу, и лихорадочно размахивала пурпурными крыльями, пока не вернулась на место. «Вся пещера наполнена силой! Достань что полегче!»

Лириэль тряхнула головой и снова ударила. В скале появилась тонкая трещина, подсвеченная изнутри голубым сиянием, пробивавшимся даже через слой совершенно не магического камня.

«Здесь лучшее место, Зип, и тебе это известно», рассеянно ответила дроу. Теперь, когда скала подалась, она осторожно выстукивала стену, медленно расширяя паутину распространяющихся трещин. «Игла Банши содержит магии больше, чем любая тонна скалы в этом месте».

Игла Банши, тонкий светящийся камень в котором казалось сосредотачивалось излучение потаенной пещеры, был назван так в честь банши – женщины дроу, ставшей нежитью – которая когда-то обитала в логове Зз'Пзоры. Банши исчезла задолго до рождения Зз'Пзоры; мать драконы одолела эльфийку-нежить в ожесточенной магической схватке, которая вполне возможно стала одной из причин необычного облика ее отпрыска. В любом случае, дракониха-мутант не любила слишком часто и глубоко задумываться об этом.

Тут Лириэль выронила кирку, и начала ковыряться в скале руками и ножом. Зз'Пзора моргнула, услышав металлический звон митрила о камень.

«Это могли быть и мы, знаешь?» указала правая голова.

«Я тороплюсь как могу», заверила дракону Лириэль. Дроу отлично понимала шаткость своего положения. Она хотела бы привести сюда Харзу, чтобы он помог заклинаниями левитации, но пугливый старый маг скорее всего умер бы от страха в пути. Водяной бег – спорт не для трусов.

Лириэль могла подплыть к Игле и своими силами, но это истощило бы ее способности к левитации на остаток дня. Дроу надо было еще вернуться через шахту наверх, и ей пришлось бы полагаться на то, что Зз'Пзора не разожмет хватку. А такое было вполне возможно, учитывая неуравновешенность драконихи. Так что Лириэль хваталась одной рукой за пурпурную шею, а другой обрабатывала светящуюся стену.

Неожиданно грот залило ярким голубым светом – Игла Банши высвободилась из каменных ножен. Дроу заработала еще быстрее, ни ее чувствительные к свету глаза ни помощница дракона не способны были выдержать долго. Она осторожно установила острие ножа под открывшимся осколком камня, и вытолкнула его. Амулет висел наготове у нее на шее; она опустила светящийся камешек в ножны, и быстро вернула назад резец.

«Достала!» объявила она. «Давай вниз».

«Хвала Тиамат!» унисоном проворчали обе головы благодаря богиню драконов.

Дракона спланировала к полу и остановилась. Скользнув с ее плеч, Лириэль собрала свои магические вещи. Если верить вернувшемуся лоску пивафви, они вполне восстановили магию потерянную за два ночных визита Наверх. Так быстро! Обычно, новую вещь приходилось годами выдерживать в таких местах силы чтобы она пропиталась магией; если предмет терял свое волшебство, нужен был как минимум год на восстановление. Впервые Лириэль всерьез поверила, что ее план сработает.

«Что теперь?» осведомилась правая голова. «После всего, через что мы прошли доставая эту штуку, ты по крайней мере должна сказать, что собираешься с ней делать».

«Я отправляюсь в долгое путешествие, Зз'Пзора,» счастливо сообщила Лириэль.

«Отлично!» одновременно воскликнули обе головы. Пурпурная дракона уселась, скрестив руки на груди в странно эльфийском жесте. «Слишком от тебя много неприятностей, больше чем ты стоишь», едко добавила правая.

Дроу задрала бровь. «Я тоже буду по тебе скучать», так же тепло ответила она. «Но я не отправлюсь в путь еще довольно долго, пока не закончу обучение в Арах-Тинилит. Будучи высшей жрицей, я получу власть и положение, чтобы уходить и возвращаться как пожелаю».

«Значит, ты скоро заглянешь сюда?»

Лириэль покачала головой. «Прости, Зип, но я не осмелюсь снова улизнуть из Академии. Я навещу тебя как только закончу обучение».