Текст книги "Старая... новая сказка (СИ)"

Автор книги: Элеонора Лазарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Да ладно тебе, – смутился принц. – Не к каждой я могу так быть расположен. А ты мне нравишься. И я очень тебя захотел.

– Хочется-перехочется, – фыркнула Дуня. – Ишь, какой быстрый.

Она еще раз фыркнула и присела на свой стул.

– Ну, – повернула к нему голову, – что стоишь? Садись. Будем продолжать провожаться. Наливай, – и протянула ему свой недопитый бокал. – Обновим.

Лидий пожал плечами и плеснул вино в бокал. Потом налил в свой, и выпил залпом, будто заливал жажду. Посмотрел на улыбающееся лукавое лицо девушки и налил еще. И выпил.

– Эй-ей! – крикнула Дуня. – Не гони лошадей! Так ты напьешься еще до нового года. Что я буду с тобой делать? С пьяным?

– А может быть и надо напиться, чтобы впасть в то состояние, в котором здесь и очутился? – вдруг сказал он и сам удивился своей неожиданно вырвавшейся мысли.

Тут же застыл с бокалом у рта, уставившись на девушку. Она тоже замолчала, будто осмысливая его слова. Потом странно заулыбалась, будто не веря и тут же рассмеялась:

– Ну, если так, то стоит напиться и мне.

Выпив до дна, она протянула его принцу.

– Наливай.

Глава 8

Принц налил в бокал и ей и себе. Они отпили по глотку. Потом Дуня, принесла из кухни блюдо под крышкой и показала на большую вкусно пахнувшую тушку.

– А это рождественский гусь. С яблоками, как и положено. Еще я кладу в него грецкие орехи. Режь.

Она подала принцу большой нож. Он улыбнулся:

– Наконец-то и мне нашлась здесь мужская работа.

Дуня хихикнула и подставила свою тарелку под хороший кусок птицы. Потом они ели гусятину и перемазавшись в жиру и начинку, смеялись, вытирая руки и губы.

– Тебе понравилось? – спросила Дуня у довольного парня.

– Очень, – ответил он, обгладывая ножку. – А ты отличная хозяйка, – отложил в сторону салфетку и подняв бокал сказал, улыбаясь, – За твое вкусное колдовство!

Она засмеялась и кивнула головой.

– Ты прав. Это действительно волшебство. Колдовать на кухне я научилась еще в общаге. Пришлось. Я ведь из детдома, а там этому учат постольку поскольку. На всём готовом. Вот и училась на своих ошибках да на советах бывалых кулинарок. И еще готовила своему мужчине.

Тут она запнулась и покраснела.

– А ты что думал, – вдруг вспыхнула она от собственной неожиданной откровенности, – я монашкой что ли дожила до тридцати? Был у меня возлюбленный да сплыл. Вот и призналась, – хмыкнула она грустно.

Лидий смотрел с удивлением на такую искренность девушки и его совсем почему-то не поразили слова о её прошлой постельной жизни с другим мужчиной. Он был даже рад, ее чистосердечному признанию, будто и ждал такого.

– Конечно, – уговаривал он себя, – не могла же такая девушка быть одна. Да и я тоже не монах. Каждую ночь кто-то обязательно согревал мою постель.

– Ты скажешь, что я развратна, – спросила она, смущаясь, – но честно, у меня и был-то один единственный. При том мы собирались пожениться.

– И что же потом? – подпер принц ладонями подбородок, поставив локти на стол. – Он отказался?

– Ага, – сузила она глаза и фыркнула. – Это я отказалась. Застукала его за враньем. У него оказывается еще одна такая же дура была, как я. Вот и погнала поганой метлой.

Дуня с раздражением приникла к бокалу и сделала глоток. Они сидели молча: она изредка вздыхала своим мыслям, он внимательно рассматривал унылое лицо девушки. Принц понимал её состояние и сочувствовал ей. Ее поникшие плечи и весь невеселый вид, говорил о том, что пережить это ей пришлось нелегко и она пока вся ещё там, в том самом состоянии, когда хочется кричать и плакать.

– И давно вы так рассорились? Может, еще помиритесь, раз дело шло к свадьбе? Говорят же, что «милые бранятся, только тешатся», – спросил он.

– Ну, уж нет! – встрепенулась она. – Никогда! Не прощу предательства никогда.

Принц увидел в ее глазах такую ненависть, что пораженно открыл рот.

– Вот это сила! – мысленно воскликнул он. – Такая и сама не предаст и другому не простит. Запомню.

– Ну, тогда давай и выпьем за твою свободу, – Лидий попытался разрядить обстановку.

Она кивнула, соглашаясь и глотнула немного. Потом скривившись, поставила бокал.

– Ты чего так? – удивился принц.

– Да боюсь снова напиться, честно говоря, – сверкнула она белыми зубами, – а это неприглядное зрелище, если помнишь.

Он поднял брови и потом засмеялся.

– Да, уж, – сморщился с улыбкой, – я принял тебя тогда за ведьму. И еще твоя копна волос.

– И что волосы? – удивилась она. – Как это у ведьмы?

– Волосы у колдуньи есть ее сила, – поставил свой бокал Лидий, – а у тебя они просто волшебные.

– Скажешь тоже, волшебные, – смутилась она, – Обыкновенные.

– Ну, уж нет, – покачал тот головой, – очень даже красивые. Мне так хочется в них запустить пальцы! – воскликнул он.

Дуня покраснела еще больше и потупилась. Она знала, как красивы ее волосы, и ухаживала за ними постоянно. И это была не первая похвала ее шевелюре. Тот её парень, тоже восхищался ими и тоже любил запускать в них пальцы. Тут она поморщилась, вспоминая его наглую улыбку, когда она заявила ему о своем решении расстаться.

– Да кому ты нужна! – до сих пор она слышала его крик и ту самую улыбку на лице.

Передернув плечами от озноба, она быстро допила остатки вина и подняла на принца глаза.

– Пойдем в гостиную. Надо уже включить телевизор. Скоро будут куранты и поздравление президента.

– Президента? – поднял принц брови. – А кто это? Ваш король?

– Не король, а лидер. Глава государства, – ответила Дуня машинально, при этом протягивая Лидию бутылку с шампанским. Сама же взяла два чистых бокала.

– Идем-идем! – и быстро пошла вперед.

Они шли по коридору и за ними тухли лампы освещения, как и зажигались впереди. В гостиной тут же зажглись все разом, и в комнате стало светло. Особенно было заметно это по темноте за большим окном, за стеклами которого так и свистел ветер, и неистовствовала пурга.

На часах Дуня заметила качнувшуюся стрелку, приближающуюся к полуночи, и быстро включила телевизор. На экране показалось лицо Президента, который уже поздравлял всех с новым годом, держа в руке высокий бокал с шампанским.

– Быстрее открывай, – заторопила уставившегося в телевизор удивленного принца. – Сейчас будут куранты и надо успеть загадать желание.

Опомнившись от ее крика, Лидий тот час открыл бутылку. Пробка вылетела со звучным хлопком и полилась через горлышко пена.

– Подставляй бокалы, – засмеялся парень и, наклонив бутылку, быстро налил их до краев.

Пена шипела и лопалась под звуки боя звездных часов столицы и аханье веселых Дуни и Лидия.

– Три…четыре…Загадал желание? – считала она удары колокола.

– Загадал, – смеялся принц. – А ты?

– Я тоже, – продолжая счет, – одиннадцать, двенадцать! Ураааа! – закричала она и, повернувшись к Лидию, сказала весело. – С новым годом, Лида, с новым счастьем!

Он тоже чокнулся с ней и также повторил эти же слова. Потом они выпили и вновь принц налил им шампанского.

– Мне нравится ваш праздник, – проговорил принц, разглядывая ликующую толпу на экране телевизора, салют и радостные крики людей, целующихся прямо перед камерой. – Надо будет и у себя такой ввести.

И тут он встал, как вкопанный.

– Где у себя? – прикрыл он со стоном глаза. – Если я здесь, дьявол знает где!

Дуня обратила внимание на вдруг остановившееся лицо принца и его болезненную гримасу и поняла, что ему сейчас плохо. Она подошла и тронула его за руку.

– Не печалься, Лида! – проговорила она ласково. – Всё пройдет. Может быть, всё это только сон. Вот проснешься, сразу поймешь и обрадуешься. Только уж меня не будет с тобой. Как и тебя, – почему-то уже погрустнела и она.

Взяв из рук принца бутылку, решительно наполнила вином до краев и выпила залпом.

– Ты думаешь, что мы спим? – ахнул принц.

– Ага, – кивнула она и икнула. – Прости.

– Не может этого быть, – проговорил он, оглядываясь вокруг. – Всё же так явно: и ты и вино и вон даже твоя елка. Ой, смотри, она вся в огнях!

Дуня обернулась и застыла от восхищения: ель была усыпана сверкающими огоньками, и они как будто прыгали с ветки на ветку, менялись местами и даже сталкивались в воздухе, рассыпая вокруг разноцветные искры. Это было завораживающе красиво и волшебно. Девушка поставила бокал и кинулась к елке, чтобы рассмотреть поближе и тут увидела за пушистой веткой сверкнувшую прозрачную туфельку. Она протянула руку и вынула ее. С удивлением рассмотрев, повернулась к принцу.

– Смотри-ка, вторая. Как она здесь оказалась?

– Это мой тебе подарок, – засмеялся принц. – Я ее нашел на полу под диваном, где ты обитала.

– Даже так, – протянула она и задумалась. – Значит, всё же я ее уронила. Значит, всё же я была на том балу. Значит и принцем был там ты?

Она смотрела на удивленного парня и вспомнила всё, что с ней случилось. Перед ней четко всплыла картинка и ее падения, и кареты с белыми лошадями и карнавалом. А еще те самые серые глаза, что сейчас недоуменно смотрели на нее.

– Это был ты, – утвердительно закивала она и отошла в сторону, внимательно оглядывая его с ног до головы, – только в другом наряде в белом мундире и с голубой лентой через плечо. И ты еще спросил мое имя. А я захотела пить и пи…. – Дуня засмеялась.

Принц стоял и не понимал, что она говорит, о чем толкует ему. Да, на своем балу-знакомстве он был в белом мундире и с лентой, атрибутом королевского рода, и да все были в масках, чтобы дать присутствующим не чувствовать себя скованно. А он ходил и смотрел на своих кандидаток и танцевал с некоторыми. Но ее он не вспомнил.

– А может быть, ей всё приснилось? – размышлял он, слушая смеющуюся девушку. – Может быть и впрямь, я тоже сплю? Но не может же она существовать сразу в двух мирах, если не колдунья? Или она просто сейчас пытается меня сбить с толку.

Он поставил бокал на стол и подошел к Дуне, держащей туфельку в руках.

– А ну, примерь? – вдруг сказал он сердито и кивнул на обувь.

– То есть? – растерялась она. – Зачем?

– Если эти туфли были на тебе в тот вечер, то они будут тебе впору. Если нет, то всё это колдовство, и ты, ведьма, и попалась, – сказал он зло.

Дуня опешила от такого напора и обиделась.

– Ах, так! – и бросилась к дивану, подняла подол и начала стягивать свои сапожки на каблуке.

Отбросив их в сторону, тут же легко надела сверкающие перламутром полупрозрачные туфельки, встала и притопнула каблучками, всё еще придерживая подол.

– Ну, вот, смотри, – с вызовом сказала она. – Мои это туфли. И здесь я обронила их. За этим проклятым диваном.

Она ткнула носком в мягкую обивку.

– И кто теперь ведьма? А? – закричала она, взявшись за бока и посверкивая глазами.

– Ладно-ладно. – устыдился принц, – не ведьма. Но как одна была тогда оказаться в том сундуке, если они были на тебе в тот вечер? – напирал принц. – Опять скажешь, что сон?

– Видимо так и есть, – согласилась она уныло. – Видимо это лишь сон и мы можем проснуться.

Они стояли и смотрели друг на друга уже с жалостью. Им не хотелось просыпаться. Они поняли это и это их рассердило. Хмыкнув, принц налил в бокалы шампанское и поднес один Дуне.

– Давай выпьем за наш волшебный сон, – улыбнулся он и чокнулся бокалами.

Дуня кивнула и выпила шипящий напиток. Слегка поморщившись, она окинула взглядом комнату и вздохнула:

– Пригласи меня на танец, – попросила она тихо.

Лидий поставил бокал и протянул ей ладонь. Она прибавила звук в телевизоре, где в это время певец пел о любви, и подала ему руку. Принц обнял девушку за талию и прижал к себе. Уткнувшись в душистые мягкие волосы, он прикрыл глаза, тая от удовольствия, и вдыхал ее аромат, аромат каких-то цветов или земных растений. Он не знал такого запаха, но он ему понравился. Музыка была медленной и тягучей, и Дуня прильнула к Лидию, положив голову ему на грудь. Там, за белой рубашкой и черной жилеткой билось сердце, сердце мужчины, который уже завоевал ее душу. Ей было так хорошо и спокойно, что она закрыла глаза, и голова ее закружилась и ее повело. Дуня попыталась удержаться, схватившись за борта фрака принца, но руки сорвались, и она почувствовала, что падает в какую-то пропасть. Сердце сжалось от страха, и она закричала.

– Ааааааа…!

И ….очнулась. Уставилась в темное звездное небо и села, оглянувшись вокруг себя. Поняла, что замерзла, ибо сидела на снегу и вся в нем же и была. От ее тепла на волосах замерзли льдинки, а во рту было сухо, как в пустыне. Она схватила горсть снега и закусила им свою жажду. После нескольких проглоченных комком, поняла, что очень хочет писать. Еле поднялась, еще раз огляделась и увидела за высоким металлическим забором темный силуэт какого-то здания.

– Что это? – подумала она и застонала от боли в голове.

Ее затошнило и тут же вырвало. Отдышавшись, она умылась снегом, и пошла по тротуару, пошатываясь и ругаясь в пол голоса. Шлагбауму, который открылся при ее появлении, она удивилась. Поклонившись пьяно тому, кто ей это сделал, она увидела недалеко стоящую машину такси. Махнув рукой, она села в подкатившее авто и назвала адрес. Водитель даже не обернулся, на севшую расхристанную пьяную девушку, и они молча доехали до ее подъезда. Взобравшись по лестнице на пятый этаж, она, подпрыгивая от нетерпения, открыла двери, и, не раздеваясь, бросилась к уборной, бросая сумку на пол, возле тумбы прихожей. Со стоном опроставшись, она зашла в ванную и взглянула в зеркало: на нее смотрела слегка опухшая рожа с всклокоченными мокрыми волосами и размазанным гримом. Сняв в прихожей такую же мокрую шубку, она скинула сапоги и вновь вернулась в ванную комнату. Быстро сняв с себя заляпанный рвотой свитерок и разорванную по шву юбку с колготами, она открыла краны, с запустила воду в ванну. Найдя в коробке нужную бутылочку с отдушкой лаванды, вылила её в воду, а сама намылила лицо пенкой и смыла водой. Заглянув вновь в зеркало, покачала головой и, вздохнув, полезла в ванну. Устроившись, закрыла глаза, и принялась под шум текущей воды вспоминать свои приключения.

– Сон, это был сон пьяной бабы, – вздыхала она со стоном и легкие слезы катились по щекам. – Очень жалко себя, очень жалко моего сна. А еще принца Лиду, которого я себе придумала.

Полежав немного, она поняла, что сейчас уснет и вылезла из душистой воды. Приняв таблетку аспирина, накинула халат и прошла в спальню. Там, разобрав свою пышную постель, рухнула прямо в чем была и, накрывшись с головой, заплакала. Она рыдала по своему несостоявшемуся счастью, по своей горькой судьбе. Поплакав немного, затихла и уснула.

Уже без снов.

Глава 9

Проснувшись, Дуня огляделась и поняла, что спала в своей кровати и в своей квартире. Вздохнув сказала вслух:

– Это всё же был сон.

Полежав и повздыхав, встала и прошла на кухню. Очень хотелось кофе. Вскипятив воду, бросила ложку напитка и сахара. Доведя до второго кипения, сняла и поставила в раковину остужать, чтобы сел осадок. Сама же прошла в ванную умыться. Рассмотрев себя в зеркале, привела в порядок и лицо и волосы. Затем пройдя на кухню, налила в чашку уже слегка остывший кофе и сделала глоток. Её взгляд остановился на цифре, не отмеченной на календаре, что висел над столом. Там была зачеркнута только цифра двадцать девять. Она удивилась и растерялась.

– Как? – едва прошептала она. – Ведь сегодня уже первое число нового года! Или нет? Может быть, я забыла отметить?

Она даже испугалась своей мысли. Ведь каждое утро она обязательно зачеркивает сегодняшний день. И если не зачеркнула, значит сейчас именно тридцатое?

– Ничего не понимаю? – выдохнула она со страхом.

Потом, будто вспомнив, бросилась к телевизору и включила его. Там шли утренние новости, и в углу экрана красовалась цифра тридцать. Не веря своим глазам, она включила ноутбук, и тут же увидела большую цифру в пол экрана.

– Тридцатое, – еле проговорила она и рухнула на диван. – Не понимаю….

Просидев так некоторое время, она вспомнила про телефон и бросилась искать свою сумку.

– Если всё это только сон, то там не должно быть фото, где я снялась вместе с ним.

Она нашла свою сумку в прихожей и судорожно искала телефон. Выхватив его, попыталась включить, но тот был разряжен. Чертыхнувшись, она бросилась на кухню и нашла зарядку. Включив в розетку, тут же включила и экран засветился. Дрожащими руками она листала фотоальбом и тут пораженная остановилась: на дисплее она увидела удивленное лицо… принца.

– Не может быть? – прошептала она. – Значит, это был не сон. Значит, всё было правдой.

Дуня всё еще с удивлением и растерянностью всматривалась в лицо Лидия и улыбающуюся себя, и ей не верилось, в то, что она видит.

– Нет, фото не врет, – наконец успокоилась она. – Значит, я Там была и он Там был. Мой Лида, – и она улыбнулась, вспоминая его серые глаза, темные волосы и сильные объятия. А еще его нежные и страстные поцелуи. И Дуня застонала.

– Хочу к нему, хочу услышать его голос, даже путь ругается и обзывает меня ведьмой. Хочу…хочу…

Она начала вспоминать, где это случилось.

– Помню ограду и темное здание внутри, похожее на замок. То ли старинное, то ли архитектура под старину. Надо идти и поискать. А вдруг найду? …А он там? И один? Бедненький…

Она испугалась этой мысли и обрадовалась.

– Так, теперь надо одеться удобно и тепло, – размышляла она, выкидывая из шкафа ненужные сейчас вещи. – Вот мой спортивный костюм. Так, еще водолазку шерстяную вниз, шапку на голову и стеганую куртку с капюшоном. На ноги теплые высокие сапоги без каблуков. Еще с собой взять чтО перекусить и выпить.

Она бросилась в кухню и быстро приготовила себе горячий сладкий кофе, налив его в небольшой термос, вынула из холодильника нарезку из лосося и колбасы, сделала несколько бутербродов и сложила их в пластиковый судок. Затолкала все в рюкзачок и вышла в коридор, захлопнув за собой дверь.

– Так, – остановилась она перед лифтом. – Ключи, телефон, еда. Все со мной. Теперь в путь, – нажала она кнопку первого этажа. – В путь за своей сказкой.

До своей работы, она добралась на метро, которое уже с утра было переполнено, но не рабочим людом, спешащим на свои места, а людом торопившихся сделать последние закупки перед новым годом. Уже в фойе метро начинался этот праздник с елки, стоявшей в углу, с разноцветными фонариками и красивыми игрушками. А потом они попадались слишком часто, и уже не воспринимались. Дуня не оглядывалась и не задерживалась на них взглядом, лишь едва отмечала радостные взволнованные лица, жаждущие праздника. Она сама была вздернута и нервничала, понимая, что идет в неизвестность. ЧтО будет искать и найдет ли, она сомневалась, и лишь одно – фото на дисплее, грело ей душу и давало надежду.

Выскочив из метро, она быстро пошла к своему зданию, и, свернув к шлагбауму в подземный гараж, остановилась возле, и огляделась.

– Так, – всматривалась она в здания, находящиеся за их забором и стоящие по периметру, – куда мне идти? Как сейчас помню, что шла из-за забора и подошла к этому шлагбауму. Только откуда?

Она растерянно огляделась и ничего не нашла подобного тому, что видела.

– Здесь не могло быть открытого пространства и того темного дома. По-любому. Здесь только официальные высотки и там нет таких замков.

Она тихо застонала, привалившись к стене ограды. Растеряно оглядываясь, она вдруг увидела в глубине одного из зданий, расположенных внутри, странную темную арку. Этот вход вдруг потянул ее, и ей захотелось туда пойти. Не думая, она быстро прошла через площадку и остановилась перед ней. Осторожно заглянула, пытаясь понять, что там, но не смогла увидеть. Выдохнув, она зажмурилась и с опаской шагнула вперед. Постояв немного, поняла, что ничего не произошло, только почему-то почувствовала ветер со снегом в лицо. Открыв глаза, ахнула: она стояла перед тем самым домом, который видела тогда. Он был все также темным и казался нежилым. С трудом пробившись через поле с сугробами, она взобралась на высокое заметенное крыльцо и толкнула арочную дверь, не надеясь на ее запоры. Дверь тихонько скрипнув, начала отворяться. Подтолкнув еще раз, поняла, что может войти. И вошла.

В предбаннике было темно и сыро. И пахло новым. Так пахнет после ремонта: побелкой, краской, клеем. Дуня осторожно прошла в фойе и остановилась как вкопанная: это было то самое место, то самое, где очнулась она, и где лежал принц. Она бросилась к дивану, но там никого не было. Да и кругом не было ни души. Пробежав быстро по комнатам и коридорам, поняла, что здесь нет никаких следов их присутствия – везде было пусто, и только включались, как и тогда, лампочки при движении.

Дуня прошла в кухню и остановилась возле высокого серебристого холодильника. Решительно открыла его и отчаянно вздохнула: он был пуст. И всё вокруг не напоминало об их здесь нахождении: моечная машина стояла сухая, полки были хоть шаром покати, бокалы над стойкой не висели, как тогда, головками вниз.

Девушка присела на круглый высокий табурет и заплакала. Она вытирала пальцами щеки и сморкалась в салфетки, лежащие на столешнице. Потом пригляделась к ним и поняла, что это были ее салфетки, то есть и не салфетки, а платочки бумажные, которые она тогда приспособила под салфетки, не найдя здесь подобных. Она радостно подскочила.

– Нет-нет! – металась она по кухне. – Что-то ещё подсказывает мне, что я не сумасшедшая, что всё это было!

Она пока ничего здесь не находила, потом вновь метнулась в гостиную и, увидев лестницы, идущие вниз, вспомнила о той самой двери, которую не могла открыть.

– Если она там еще, то всё это не было сном, – и решительно побежала вниз, придерживаясь за стенку.

Свет также включался впереди и выключался сзади, и это согревало ей душу.

– Всё правильно, – шептала она. – Сейчас я проверю и поверю.

Она выскочила на площадку и увидела ту самую деревянную дверь. И тут ноги ее подкосились и она села на ступеньку.

– Это было! – еле выговорила она и с любовью уставилась на двустворчатую дверь без ручки. Она была всё та же.

А перед ней стояла…ее туфля! Ее прозрачная туфелька!

Дуня ахнула и бросилась к ней. Схватив в руки, прижалась лицом и даже поцеловала её прозрачную поверхность.

– Дорогая…дорогая моя…любимая! – шептала она прижимая её к своей груди. – Теперь я знаю, что это был не сон! А где же тогда мой Лида?

Она постояла немного и, решительно запихав туфлю в рюкзак, вновь взбежала по лестнице вверх и побежала искать любимого.

– Лида! – кричала она. – Лидий, принц, отзовись!

Но кругом было тихо. И только эхо повторяло это имя.

– Его нет! – бросилась на диван расстроенная Дуня. – Его просто нет и не было! А всё мое пьяное состояние. Ничего не помню. А тогда зачем тут эта туфлЯ?

Она посидела немного и задумалась.

– Что ещё? Ещё надо сбегать на чердак. Вдруг он там стоит тот самый сундук?

Она рванула туда и зря, там сундука не было: чисто и немного строительного хлама в углу.

Спустившись вниз, остановилась в середине гостиной и задумалась.

– Если туфля оказалась перед той дверью, то может быть это и есть дверь в его мир? – рассуждала она. – Надо попробовать ее открыть.

Она огляделась, пробежалась еще раз по комнатам и закоулкам, и не нашла ничего, чем могла бы подцепить или проделать дыру. Плюнув, решила попытать счастья и так. Спустилась вновь к той двери и внимательно оглядела ее. Потом начала шарить по ней руками, нажимая на всякий завиток, всякий сучок.

Дело затянулось, и она устала. Вздохнув, просто толкнула её отчаянно с криком:

– Да откройся же ты, проклятая!

И она …приоткрылась!

Дуня стояла в оцепенении и смотрела на нее со страхом и оторопью. Потом толкнула еще раз и тут же почувствовала теплый ветерок. Он принес ей запах прелой листвы и грибов.

– Как у нас осенью в лесу, – пришла шальная мысль.

Она осторожно выглянула. Там было темно, но всё же угадывался лес, стоявший недалеко от выхода.

Дуня еще раз толкнула створку и вышла на площадку, с мокрой от дождя землей. Всё еще придерживаясь за створку, она внимательно присмотрелась и тут же решительно шагнула вперед. За ее спиной что-то зашипело, защелкало. Она оглянулась и отпрянула: вместо двери увидела огненное кольцо, которое тут же на глазах сжалось и лопнуло, испуская сноп искр. И всё пропало.

Двери не было!

Дуня стояла огорошенная и оглушенная. Она ничего не понимала и поэтому испугалась. Оглядываясь, увидела при свете звезд, что стоит на лужайке среди леса, а кругом никого и ничего, только ветер немного шумит, да капает небольшой дождь. Накинув на голову капюшон, Дуня вздохнула и, поправив за спиной рюкзак, двинулась вперед, наугад.

– Надо идти. Уж, куда ноги и судьба принесут, – прошептала она.