Текст книги "Лесная ведунья. Книга вторая"
Автор книги: Елена Звездная
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Мою ладонь Водя сжал, да с пониманием – он чувствовал.
А я прошептала едва слышно:
– Один раз в год сады цветут. Один раз в жизни цветет весна в сердце ведьмы. Моя уже отцвела…
И отпустив руку его, молча к избушке пошла. Каждый шаг тяжелый такой, будто по колено в воде бреду, да еще и против течения. Потом остановилась, привалилась плечом к березе, да и осталась стоять.
Водя тихо сзади подошел.
Постоял, меня пальцем не касаясь, и спросил:
– Ты так любила?
– Больше жизни, – прошептала в ответ.
Но отболело то давно, даже слез в глазах не осталось. Ничего не осталось, и говорить бы не о чем, да только:
– То, что я сбежать смогла, то, что жива осталась, это не по желанию моему произошло, Водя, это протест был. Мой протест. Второй раз в жизни против всего пошла, и не из страха смерти, врать не буду – из-за гордости. Во мне оказалось слишком много гордости, чтобы позволить Славастене сделать из меня ступеньку, что подстелет под ноги Тиромиру. Да только я не подстилка!
Помолчал водяной, да и молвил:
– Неужто лишь раз в жизни любить может?
Я кивнула.
– А после? – вопросил Водя.
– Ульгерду видел? – просто спросила я.
– Видел, – сокрушенным эхом отозвался водяной.
Да тут же уточнил:
– А остальные ведьмы что? Славастена?
– Весна, – тяжело говорить было.
Тяжело оглядываться на тех, кто старше, намного старше, но молод, душой, телом, сердцем.
– И долго та весна длится? – не унимался водяной.
– А покудова живет любимый, – я усмехнулась горько.
– Так… жив Тиромир, – водяной старательно пытался разобраться в ситуации.
– Жив, – согласилась почти беззвучно. – Да для меня умер!
Вдохнула грудью полной, да и выдохнула:
– Но, я не ему весну отдала, я… хотела спасти… не важно.
Остановилась, постояла, успокоилась.
Развернувшись, посмотрела на Водю, улыбнулась грустно и попросила:
– Не надо меня любить, я ответить не смогу… Мне любить нечем, Воденька, мое сердце на осколки разбили, и те осколки в грязь втоптали.
Он промолчал, с болью на меня взираючи, а я… что тут еще сказать:
– Ведьмы любят один раз, Водя, всего один раз. Тогда только в сердце цветет весна, тогда и дети зачинаются да родятся. А после все. Мы от рождения себе не принадлежим, и у нас есть лишь одна весна, чтобы пожить по-человечески, и все на этом. Вот так и со мной, Водя, все уже кончено.
Посмотрел на меня водяной и тихо сказал:
– Вот от чего ты от Силы Лесной свою суть скрывала.
Я много чего скрывала, и все так же скрываю. Долго ли, коротко ли, но пока могу, молчать буду.
– Ничего не кончено, Веся, – серьезно произнес водяной. – Когда в лесу появилась, думал – не справишься. Дурачился, вел себя как деревенский увалень, изводил шутками глупыми, все пытался улыбку твою увидеть. И я надежду утратил почти, но наступил день, и ты улыбнулась. Пусть и сквозь слезы, но улыбнулась. А когда смех твой услышал – жизнь началась заново. Я не знаю, сколько раз в сердце ведьмы весна цветет, но время все лечит. Время как вода, Веся, тихо течет, да ничего опосля себя прежним не оставляет.
Я плечами пожала, может и прав он, да только:
– Не хочу я, чтобы ты любил, а я себя виноватой чувствовала.
– А ты за мои чувства не в ответе, Веся, – строго сказал водяной. Вздохнул и добавил: – Я признался не для того, чтобы ты вину ощущала, я хотел, чтобы знала ты – как бы ни случилось, победишь, али проиграешь, Лесная Сила разума последнего лишится, али враг злобный удар нанесет – я всегда рядом буду, а река моя тебе дом родной. Не рискуй, Веся, собой не рискуй, ты нужна мне. Любая нужна. Любой рад буду.
Огляделся – на лес опускались сумерки, мне в глаза посмотрел, да и спросил:
– Начинаем?
– А то! – улыбнулась я.
И пошли мы к избе моей, готовиться… спать.
Когда подошли, я аккуратненько да и свернула иллюзию, соответственно которой сидели мы с водяным на завалинке и мирно беседовали. В ближайших кустах выругался матерным волкодлак, на крыше избы ругнулся вампир, моровой вообще ничего не заметил, из моровых охороннички те еще. А вот вампиру с волкодлаком стоило бы сходу осознать – это мой лес, я в лесу хозяйка, и никакой аспид мне здесь не указ, и охранников не прикрепляз! То же мне, ишь чего удумали.
Операция началась сразу после заката.
Грациозно скользнули на свой мост вампиры, анчутки полетели вперед, скрыв призрачными тенями передвижение вампиров. Гыркула взял с собой отряд в двадцать вампиров. Серьезная сила, вот только на берегу моем еще сорок осталось. А это почитай все воины графской усадьбы, и тревожно от осознания этого стало, от серьезности, с коей готовились к бою, от сил, задействованных.
– Многовато, – задумчиво произнес водяной.
Мы с ним устроились у заводи, так чтобы и я связь с лесом своим не теряла, и он в прямом контакте с рекой был.
– Но действуют по-умному, – добавил Водя же.
И не признать его правоту было невозможно – анчутки быстрые, верткие, мчались гибко, словно рыбы в воде, размывались призрачными силуэтами пролетая сквозь деревья, и воплощались в свое истинное тело, едва преграда преодолевалась. Серой сверкающей в свете поднимающейся луны стайкой, влетели они в Гиблый яр, и раздался вой, страшный вой нежити. Анчуткам не нужна была кровь, они питались соком древесным, но… не тогда, когда на ночном небе восходила луна, и завыла нежить вовсе не от ужаса, скорее от боли.
– Ворон, родненький, – попросила я.
И взмыли в небеса совы, позволяя увидеть происходящее.
Анчутки, серебристые, быстрые, изворотливые, скользили между ходоками, увиливали от нападающих мертвяков, и вгрызались в тварей, тех единственных, в ком среди всей нежити кровь текла. И от того, у тварей, полностью поглощенных спасением собственной шкуры, не было ни возможности, ни сил противостоять вторжению вампиров.
Гыркула на территорию Гиблого яра шагнул первым. Сверкнула в свете луны серебром закаленная сталь, и упал наземь, удивленно делящийся на две половинки ходок, следом в яр вступили телохранители графа, после стража. Тихий страшный бой – вампиры сражались безмолвно, мертвяки те вообще по обыкновению молчаливы, а вот твари орали уже в отдалении, улепетывая в попытке избавиться от атакующих их анчуток. Те большого вреда принести не могли, но они как маленькие рыбки-пираньи атаковали и рвали тварей на пусть и мелкие, но части.
Свист, тихий свист графа Гыркулы, и он со своим отрядом отступает к берегам реки, а второй вампирский отряд вступает на мост.
И вроде хорошо же все, получается вот, правильно так… а у меня сердце сжимается от тревоги, едва дышать могу.
– Второй мост, – попросила я водяного.
Тот коснулся воды и поделилась та на две живые картины – на первой все так же сражались вампиры, а вот на второй лишь вступили в бой волкодлаки. В звериную форму не перекидывались, шли с оружием, но не с мечами, а с шипастыми железными дубинами. И в лес они вошли первые, тоже лишь группой в одну треть, а уж потом по мосту бросились бежать ауки. Ауки смешные, на деревянных человечков похожи, только кряжистые как леший, но проказники похлеще любого лешего будут, кикиморы и те им уступают. А еще никто не умеет прятаться так, как ауки – вот они бежали по мосту, смешные да забавные, а вот уже прыгают с моста в лес едва заметным дымком, как от свечи погасшей. И проявляются так же – дымком, из которого человечками проступают, да и проказничать начинают тут же и разнесся, раздался по Гиблому яру веселый крик «Ау».
«Э-ге-гей!» – добавили вампиры.
«Ууууу!» – взвыли волкодлаки.
И зашумел, загудел Гиблый яр, затрещали ветки под ногами нежити, засветились светом призрачно-зеленым личи и твари… сколько ж магов здесь погибло? Много, слишком много, как оказалось.
– Веська, ногти не грызи, – укорил водяной.
Я кивнула, да и… за другой ноготь взялась. Не нравилось мне творящееся, ох и не нравилось. И вдруг ни с того ни с сего, от кустов ближайших потянулась лоза, к ладони прикоснулась листочком, и Ярина передала мне картину страшную – под луной, в лунном свете казавшиеся лишь тенями, рывками мчались к Гиблому яру два леших-мертвяка.
– Ох ты ж, Сила лесная! – выругалась я.
Делать что? Что делать то?!
Если эти лешаки в Гиблый яр прорвутся, нам его вовек не одолеть!
Никак! Ни коим образом!
И замерла я, встревожено, то на вампиров с волкодлаками глядя, то закрывая глаза, чтобы увидеть то, что Ярина показывала.
Лешаки, двое! Что делать?!
У Ярины сил противостоять лешакам не хватит, ослабела она вконец, все что есть – лишь поросль терновника в степи перед Гиблым яром, да такой лешаков не остановит. Я бы могла, да не как ведунья, а как ведьма… только не выйдет, на такое расстояние я не перенесусь, метлу коли достану… это ведь через Гиблый яр перелететь надобно, а нет уверенности, что сдюжу.
Что мне делать?!
– Веся, случилось что? – спросил Водя.
– Случилось, – я уж и губы кусать нервно начала. – К Гиблому яру два лешака мчатся, а коли присоединятся они к ведуньям мертвым, сила их неодолима станет.
Водя подскочил тут же. Постоял, на Гиблый яр взираючи да и с просил:
– Лешаки где?
– Степь, – ответила сдавленно. – Там ни ручья ни речки, Водь, нет там власти твоей.
– Моей нет, – был вынужден признать он, – но что если…
И осекся. И опустился на берег заводи, рядом со мной. В одинаковом положении мы с ним были – нам свою жизнь нужно было беречь. Пуще ока беречь.
Я отпустила лиану Ярины, поднялась и сказала:
– К аспиду сгоняю.
И тропу заповедную своей силой открыла, клюка то у лешего осталась. Но обманула я Водю – путь не к аспиду, к избушке своей путь открыла. В нее вбежала, на домового не взглянув, блюдце серебряное достала, яблоко по нему наливное направила, да и имя назвала, то, что называть бы не стоило:
– Агнехран.
И случилось что-то с блюдцем, помутнело оно, опосля посветлело, и на меня посмотрел маг. Молоденький совсем. Глаза сурьмой подведены, как у всех магов, волосы зализаны в нижний хвост, на груди символ огня, значит огневик, а это значит – боевой маг. И вот он, паренек этот, голову склонил, приветственно, и произнес:
– Здравия вам, госпожа лесная ведунья. Лорд Агнехран в данный момент недоступен, но мне приказано отвечать на все ваши призывы. Чем я могу вам помочь?
Смутилась я. Засмущалась даже. Маг был такой, как… из прошлой жизни. Молодой, вежливый, еще не было в нем магового надменства, не было тщеславия, еще горело в глазах желание помогать людям, менять жизнь к лучшему с помощью магии, и еще был он такой… человечный.
Да не надолго… аккурат до первого посвящения, а после все они меняются, и не в лучшую сторону.
И отступило мое смущение, перед объективной реальностью, улыбнулась с грустью затаенной, да и перешла к делу, некогда размусоливать.
– Уважаемый архимаг сообщил, что вы лешаков, спешащих к Гиблому яру, останавливаете, – произнесла, полувопросительно.
– Так точно, – поспешно ответил вьюноша. – У вас есть новая информация по данному предмету?
Ага, полно.
– Два леших, – произнесла я, касаясь серебряного блюдца двумя пальцами.
Парень смутился, не ведая, что это деется, чем вызвал вздох мой укоризненный и сказать пришлось:
– Жест мой повторите, господин маг.
– Данир, – от чего-то представился то.
Забавный. Обычно-то маги полным именем представляются, с гордостью непомерной, а этот какой-то вконец человечный, непривычно даже.
– Мне без разницы, – отрезала грубо. – К пальцам моим прикоснитесь, господин маг.
Тот покраснел, руку протянул было в перчатку затянутую, да тут же заметил оплошность, стянул неловко с рук, протянул ладонь, прикоснулся к моим пальцам через серебряное блюдце и вздрогнул. Да и мне поплохело – два лешака, что пробирались к Гиблому яру, единственными не были! На карте, которую невольно в силу неопытности показал мне маг, лешаков имелось семеро. И всех их сейчас брали, с боем, огнем, отрядами целыми, и эти двое – с ними получается лешаков девять всего как оказалось!
А с магами… с магами проблема имелась, там всего трое архимагов оказалось, четверо магистров, и вот они возглавляли каждый отряд, лешаков бравший, а простым магам, увы, с лешаками не совладать. И еще что удивило меня – не было нигде архимага Агнехрана. Не увидела я его. По силе он сверкал бы ярче всех, но не было его среди сражающихся… где-то на севере блеснул на миг и пропал вдруг, а я карту видеть перестала.
– Ппппростите, – маг, на моих глазах краснеющий так, словно прямо сейчас получал нагоняй от руководства, руку отнял от блюдца мгновенно, и пробормотал: – Разберемся сейчас. Спасибо за информацию. И, это… если вам что-то потребуется, что угодно, я… мы… полное содействие, и лорд Агнехран он вас…
Связь прервалась.
А я, глаза зажмурив, потянулась к ощущению лесов своих, карту мысленно прикинула, да и… если тот всплеск сияния, что уловила невольно, к карте моей приложить, то… кажется… но это не точно, что где-то на севере моего Заповедного леса сейчас находился архимаг Агнехран!
Сама не заметила, как вскочила, на себя почему-то в зеркало глянула, волосы причесала вообще от чего неведомо, да и с разбегу, прямо из избы рывком перенеслась к лешему и аспиду, да своею силушкой, клюка то у лешего была.
Да неловко тропой заповедной воспользовалась, выскочила аккурат позади аспида, и в него влетела бы со всей дури ведьмовской, да леший, друг сердешный, от той беды удержал, правда и с ним столкновение тем еще удовольствием было – быть теперь шишке у меня на лбу, вот точно быть.
– Веся, случилось чего? – встревожено леший спросил.
– Случилось? – вопросила, шишку потирая. – Да нет, ничего.
А сама в сторону, да и давай оглядываться.
И своим зрением, и змеиным, и совиным, и к земле ладонь приложила, и даже ухо прижала следом.
– Весь… – напряженно леший позвал.
– Одну секундочку, лешинька, – отозвалась я, вторым ухом к земле прикладываясь.
Никого!
То есть вот он аспид, вот мой леший, вот моровики призрачными покрывалами колышутся, а архимагов никаких тут нетушки!
– Все ли в порядке с тобой, хозяйка лесная? – с легкой насмешкою в голосе, вопросил аспид.
Глянула на него сурово, ухо от землицы оторвав, да и снова к земле припала.
– Все хорошо, – ответила раздраженно.
Но на том не успокоилась.
Встала на колени, быстро пальцем круг нарисовала, в нем пентаграмму алхимическую, и ударив по ней ладонью раскрытою, произнесла магическое:
– Er perspicuitat!
Пентаграмма вспыхнула сине-фиолетовым всполохом, по лесу моему разошлась эхом магического колебания, да и вернулась.
Не было тут никого.
Все кто был, со мной рядом стояли, наперечет каждого назвать могла. Села я, как была, прямо там и села, задумалась крепко.
Оно конечно как – показаться могло. Определенно могло, потому как я карту пространственную глазами того молоденького мага видела, возможно сам Агнехран там рядом был, может в шагах десяти, или за стеной, тогда свечение объяснимо. Потому как будь он здесь, я бы увидела. И на территории всего моего Заповедного леса – увидела бы. У меня увидать много возможностей было – и ведьмовской силой, и птичьим взором, и силой ведуньи, и деревьями, и даже сырой землей матушкой. А как все эти возможности результата не принесли, вот до запрещенной магии опустилась. И все равно ничего.
– Послушай, хозяюшка, – вдруг произнес аспид, – а не подскажешь ли, что это сейчас тут было?
Глянула я на аспида, да и соврала непосредственно, аки дитя невинное:
– А так, силушку лесную применила.
Поднялась легко, платье отряхнула, кашлянула смущенно, да и спросила то, о чем вот с момента боевых действий и думаю:
– Вопрос меня тревожит один, аспидушка, от чего ты вампиров оставил с анчутками? И те и другие опасны, да кровососущи, хотя анчутки по правде говоря плотьедущи, но не суть. А вот волкодлаков отправил с ауками. По правде сказать, сие странным мне показалось. Ну что ауки могут-то, кроме как в смятение врага ввести, сутолоку с паникой посеять? Да и волкодлаки-то, в своей человеческой форме, не так уж и опасны. Скажешь чего может?
Аспид странно на меня посмотрел. Опосля на контур алхимический, который еще слегка светился светом магическим. Ну я так осторожненько туфелькой и притоптала сияние как огонь потушив, вроде как и не было ничего, и опять взглядом большим вопрошающим на аспида воззрилась.
Тот на меня все так же глядит. Темный весь, страшенный, только глаза синие, даже в сумраке.
Но вздохнул, да и сообщил мне, недогадливой:
– Ты правильно подметила, хозяюшка лесная, вампиры с анчутками сила опасная, а вот волкодлаки с ауками – скорее отвлекающая. От того нежить основной удар сосредоточит на отряде Гыркулы, и таким образом максимально отдалится от севера, и исходной точки моего удара. Еще вопросы?
Головой покачала отрицательно, а на душе тревожно то все равно.
– Два лешака прорываются к Гиблому яру, – сообщила, через реку на темный лес взираючи. – Магов уведомила, авось и перехватят. Сама… не могу.
– Сама и не лезь! – вдруг как-то резко, приказным тоном произнес аспидушка.
Я аж вздрогнула, да поглядела на него не то чтобы испуганно – недоуменно скорее, да подозрительно.
Осознал аспидушка, что не на ту ведьму голос повысил, склонил голову, да промолвил покаянно:
– Прости, лесная хозяйка, время перед боем, нервы на пределе. Однако повторюсь – сама не лезь. Погибнешь ты – падет твой лес, вслед за ним и река с водяным. А тогда не останется у всей нечисти и шанса на выживание. На тебе сейчас все держится. И коли мы потерпим неудачу, у тебя иных воинов новый отряд завсегда найдется, а коли тебя не станет…
– О том ведаем! – перебил его леший.
И меня спросил со значением:
– Весенька, тебе тропу заповедную к избе открыть?
– Да нет, – вздохнула печально, – к Заводи.
– Водя с тобой, – тут же догадался леший.
Кивнула.
На душе грустно, муторно и страшно. И уходить страшно тоже – не знаю, что аспид задумал, знаю что в два полуночи вытащу его, хочет он того или нет, а уходить все равно… боязно.
И тут аспидушка вдруг спросил, да проникновенно так, вкрадчиво:
– С водяным стало быть, ночь коротать будешь?
– С кем же еще, – отмахнулась раздраженно.
Помолчала, на реку взглянув, да и за реку тоже, и все же сказала:
– Ты, аспидушка, свое дело знаешь, я понимаю, да только и ты меня пойми – не могу я вот так вот, вас, войско свое, оставлять без пригляду на растерзание. Не могу, не по мне это. Контролировать буду, и я и водяной, коли потребуется – поможем, чем сможем. Но одних не оставим.
Сверкнули глаза аспида, да так, что я на реку глядеть перестала, на него воззрилась недоуменно, да тут господин Морут вмешался. Подплыл, приведением жутким, между мной и аспидом остановился, да и молвил:
– Вампирам и волкодлакам, коли сочтешь нужным, помоги, твоя воля, а вот в наш бой, хозяйка лесная, вмешиваться не смей. Все обсудили, все оговорили, обо всем ведаем. С нами бадзулы и злыдни, сама ведаешь – на многое способны. И неуязвимы. В нашем бою, твое вмешательство, хозяюшка, только вред принесет.
И не скажешь ведь ничего.
Молча отступила я от Морута, молча леший мне тропу к заводи открыл, молча к водяному вышла я.
Водяной чистил кедровые орешки, и передавал мне, видимо, чтобы уберечь мои ногти. Мудрый ворон молча клевал мясо, да с таким видом, что мы даже не спросили откель взял-то. Ученый кот терзал рыбу – водяной ему пожаловал. Домовой жевал поганки, целое лукошко откуда-то принес.
Мы… нервничали.
Было от чего – вампиры несли потери. И не одни они – анчутки тоже. Всего происходящего в лесу мы не видели, совиное зрение штука ограниченная, а обзор предоставленный летучими мышами был не то чтобы лучше, но хотя бы был… до тех пор, пока нежить не начала атаковать подосланных нами летучих мышей. Пришлось отозвать и лечить.
Вампиров лечили тоже, как могли, так и лечили. Пока могли…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
