Текст книги "Городские легенды Уэстенса (СИ)"
Автор книги: Елена Звездная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– Я прошу тебя дать ему возможность быть услышанным, – Уилберт действительно просил. – Пожалуйста.
Оглянулась на маменьку – она украдкой вытирала слезы, папенька в ответ на мой взгляд произнес «Оставь дверь приоткрытой», сестры молчали, вот только Полин смотрела так, что сразу стало ясно – мне придется поговорить с Авераном.
Что ж, оправив помявшееся после возни с Уилли платье, я вскинула подбородок и направилась навстречу врагу.
* * *
Не знаю, чего ожидали мои родственники, я лично ничего хорошего от герцога уже давно не ждала. И потому ничуть не удивилась, войдя и обнаружив, что Аверан сидит, вольготно раскинувшись на диване, и даже не пытается встать, как полагается, чтобы приветствовать вошедшую леди.
Да и вид у его светлости был крайне оригинальным – костюм для верховой езды, с расстегнутой курткой, полурастегнутой рубашкой, в разрезе которой виднелись жесткие темные курчавые волосы, сапоги выше колена и хлыст, коим он постукивал по лежавшей радом с ним обтянутой шелком подушке.
– Приступайте, мисс Хемптон, – произнес он, стоило мне войти.
– Добрый вечер, лорд Аверан, – произнесла я, приседая в реверансе.
Каков бы не был мерзавец, с коим я была вынуждена вести беседу, вести себя как невоспитанная особа я не собиралась.
– Да-да, – раздраженно сказал он, – этикет превыше всего. Считайте, что мы с вами уже обсудили погоду и переходите к самому интересному.
Очаровательно улыбнувшись, я присела на край софы, расположенной напротив дивана, и вежливо произнесла:
– В Уэстенсе чудное лето, вы не находите?
Прекратив постукивать хлыстом, герцог посмотрел на меня, сузив глаза от ярости.
– Нахожу, – зло ответил он. – С реверансами покончено?
Выдав самую невинную из улыбок, я продолжила:
– Как здоровье вашей маменьки?
– Вы не знакомы с моей маменькой!
– Но меня бесконечно волнует ее здоровье.
– У маменьки превосходное здоровье. Элизабет, переходите к мольбам и просьбам, я жду.
– Как здоровье вашего папеньки?
Герцог подскочил, затем, меряя шагами нашу гостиную, начал прохаживаться из угла в угол. Я безмолвствовала, безразлично глядя на камин, и не желая нарушать приватность променада его светлости. Аверан же, явно подуспокоившись, рухнул обратно на диван, закинул ногу на ногу, и вновь принявшись постукивать хлыстом, правда на этот раз по собственному сапогу, произнес:
– Мисс Хемптон, я оценил как ваш нрав, так и выдержку. Считайте, что вы получили высший бал. Но давайте перейдем к куда более интересным вещам и обсудим ваше будущее.
– Мое будущее нуждается в обсуждении? – ровным тоном поинтересовалась я.
Между тем я ощущала, что буквально задыхаюсь от ярости. Неожиданно стала ясна причина побега Густава – он явно попытался отменить дуэль, Густав слишком ценит свою жизнь, а проспавшись и узнав от друзей, на что способен Аверан, он сделал соответствующие выводы, соответственно отправился к герцогу и натолкнулся на нечто, вынудившее его позорно сбежать.
– Ваше будущее несомненно нуждается в обсуждении, – отчеканил Аверан. – От вас сбежал жених, мисс Хемптон, вы остались совершенно одна, ко всему прочему ваша репутация изрядно подмочена.
– Вашими стараниями, – я искренне старалась сохранять спокойствие.
Аверан ответил пренаглой усмешкой, после чего озвучил мне то, ради чего собственно явился:
– Элизабет, я истратил значительное количество времени размышляя над вашими словами и пришел к выводу, что вы были правы, и у меня действительно есть чувства к вам.
Я вопросительно изогнула бровь.
– Да, – продолжил герцог Аверан, – я безумно влюблен в вас. Влюблен настолько, что день, в который не удалось вас увидеть, кажется мне напрасно прожитым, а ночью вы безраздельно властвуете в моих грезах, что не слишком хорошо отражается на моем мужском здоровье.
Он допустил паузу, явно выражая этим что-то… но мне было совершенно непонятно что.
– Хорошо, скажу проще – вы нужны мне, – практически прорычал герцог. – В моей постели, в моей жизни, в статусе полной принадлежности мне!
– Звучит пугающе, – была вынуждена признать я.
– Звучит волшебно, – не согласился Аверан.
Затем, окинув меня взглядом, от которого захотелось прикрыться… да пусть даже лежащим на полу пуфом, он продолжил:
– Звучит настолько волшебно, что я готов, невзирая на мнение моей матушки и остальных родственников, жениться на вас. И меня уже не волнует, что вы значительно ниже по положению, ваше происхождение оставляет желать лучшего, манеры нуждаются в корректировке, а норов гораздо больше подошел бы породистой кобыле.
– Вы сравнили меня с… кобылой? – в полнейшем изумлении переспросила я.
– Не придирайтесь к словам, Элизабет! – рявкнул Аверан, ударяя себя хлыстом по сапогу.
После чего сказал:
– У вас безвыходная ситуация, мисс Хемптон, я нужен вам. Безумно жаль, что ваша молодость и недалекость ума не позволили вам в полной мере осознать это, а мне насладиться вашими мольбами и просьбами, но я уверен, что у нас еще все впереди. Ступайте к отцу, сообщите, что я готов обсудить детали свадьбы.
С трудом сдерживаясь, я язвительно поинтересовалась:
– А как же помолвка, лорд Аверан?
Высокомерно посмотрев на меня, герцог произнес:
– Вон там, на каминной полке, кольцо, наденьте его и считайте что с помолвкой закончено. И поторопитесь, Элизабет, я намерен как можно скорее швырнуть вас на свою постель, в идеале хотелось бы уже сегодня, но я готов подождать еще пять дней, до нашей свадьбы. Зовите отца.
И на этом с меня было довольно. Медленно поднявшись, я оправила складки на платье, сложила руки, подняла голову, посмотрела на нахмурившегося герцога и произнесла:
– Лорд Аверан, не могу сказать, что мне искренне жаль, напротив – я безумно счастлива ответить отказом на ваше предложение!
Хлыст, до того постукивающий по сапогу замер.
– Скажу больше, – продолжила я, – мне безмерно, бесконечно, беспредельно, бескрайне приятно ответить вам отказом!
Аверан, сузив глаза, переспросил:
– Что это значит, Элизабет?
– Это ответ «нет», лорд Аверан.
– «Нет» в каком смысле?
– Во всех.
Он помолчал, затем хрипло поинтересовался:
– Вам не нравится кольцо?
– Мне не нравитесь вы.
– Вам не нравлюсь я?! – потрясенно переспросил мужчина. А затем произнес с яростью: – Элизабет, что во мне вообще может не нравится?
И я высказала:
– Ваше поведение, ваш характер, ваши высказывания, ваши поступки, ваш нрав, ваша мстительность, ваше отношение к людям, в общем и целом – вы!
Аверан сузил глаза. В его взгляде промелькнуло что-то откровенно нехорошее, и последующие слова мне не понравились так же.
– Элизабет, – слегка растягивая буквы, произнес он, – вы ведь осознаете, что у вас нет иного выхода, кроме как принять мое излишне щедрое предложение?!
Судорожно вздохнув, я ответила:
– Лорд Аверан, я отчетливо осознаю, что мне девятнадцать лет, я происхожу пусть не из знатной, но хорошей семьи, и соответственно у меня высокие шансы на устройство личной жизни, так что вынуждена вас разочаровать – вы не единственный выход из положения, не стоит преувеличивать свою роль в моей жизни.
Но противореча сказанному мной, Аверан вновь, с тем же хищным растягиванием гласных в моем имени, произнес:
– Элизабет, просто поверьте – у вас нет иного выхода, кроме как принять мое щедрое предложение.
Я не стала никак комментировать его слова, сообщив:
– Не смею более задерживать вас, лорд Аверан. И буду крайне благодарна, если вы заберете ваше кольцо – поверьте, мне неприятно наблюдать тот культ, который формируется вокруг этой «реликвии».
Аверан поднялся.
Но вместо того, чтобы отправиться за кольцом, медленно приблизился ко мне вплотную, безотрывно глядя в мои глаза. Его поведение пугало, как и его взгляд.
Слова напугали не меньше:
– Глупая наглая девчонка, я даю тебе последний шанс отправиться за папенькой и принять и мою щедрость, и мое благородство, иначе клянусь – ты пожалеешь.
Внутри все содрогнулось, и мне сложно понять – от страха, возникшего после сказанного герцогом «ты пожалеешь», или от столь близкого нахождения его светлости. Боги, мне казалось, что я ощущаю его дыхание и жар исходящий от его тела.
Но загнав собственные чувства как можно глубже, я с вызовом спросила:
– Это угроза, лорд Аверан?
И получила в ответ:
– Да, Элизабет, это угроза.
Я потрясенно промолчала, герцог продолжил:
– Вы были правы, мисс Хемптон, я возжелал вас с первого взгляда, с того момента, как вы, в отличие от всех остальных, покорно склоняющих головы, взглянули на меня с вызовом. И я утонул в ваших огромных карих, словно у лесной лани, глазах. И вы были правы в другом – я действительно следил за вами весь вечер, желая убить каждого, кому вы улыбались, кто прикасался к вам в танце, каждого, кто вызывал у вас ваш неповторимый серебристый смех… Буду откровенен – я последовал за вами в сад, намереваясь поступить примерно тем же образом, что и лорд Кроу, но ваш ответ ему наглядно продемонстрировал, что передо мной не только симпатичная мордашка… оказалось, что эта мордашка еще и с норовом. Был ли я взбешен оглаской моих слов? Неимоверно. Но значительно более бесило то, что я желал вас с каждым днем все сильнее. Возвышенные чувства? Влюбленность? Любовь? К дьяволу, Элизабет, это болезнь! Чертова проклятая болезнь, вынуждающая сходить с ума от одного вашего присутствия, и корчиться, не имея возможности вас видеть, от болезненного неутолимого голода по вам. И ваша проблема в том, мисс Хепмтон, что я утолю этот голод, с вашим на то желанием, или без него.
Он перевел взгляд на мои губы, приоткрытые от изумления, судорожно вздохнул, вновь посмотрел мне в глаза и практически прорычал:
– Скажите «да», Элизабет!
– Вы меня пугаете, лорд Аверан, – честно призналась я.
– Это ваш ответ? – практически с ненавистью переспросил герцог.
– Мой ответ остается неизменным, – я постаралась произнести это уверенно, не содрогаясь от ужаса, потому что лорд Аверан действительно пугал.
– Что ж, – герцог хищно усмехнулся, – в таком случае к дьяволу условности.
Он отступил на шаг, опровергая свое заявление церемонно поклонился, после чего развернулся и вышел, покинув меня, гостиную и в целом мой дом.
Мелькнуло странное сожаление о том, что он покинул и мою жизнь… Я постаралась подавить это сожаление, и все остальные чувства.
* * *
Узнав о моем отказе его светлости, маменька пришла в ужас, а затем обрушила на меня лавину упреков и обвинений. Сестры были менее эмоциональны, но значительно более категоричны. Уиллард, неодобрительно покачав головой, сказал:
– Для такого человека как герцог Аверан унижением является уже одно то, что он попросил руки у девушки, находящейся гораздо ниже его по положению, но отказ… Будем надеяться, что он достаточно благороден, чтобы не мстить.
Увы, как я уже могла убедиться, благородством герцог не был отягощен, и потому я ждала мести. Но не было сплетен, пересуды некоторое время досаждали нам, однако вскоре прекратились и они. Герцог к слову покинул Уэстекс в тот же вечер, как состоялся наш последний разговор. Затем городок покинул и лорд Агнес с семьей, как оказалось Аверан прибыл сюда для ревизии дел военной академии, по результатам проверки Агнес был смещен с должности, и вскоре его заменил лорд Верон, прекративший традицию Персиковых балов. Густав так и не вернулся, по последним данным, он обосновался на Гаване, став торговым представителем конкурирующей с моим отцом компании ОстИндВест.
Мое свадебное платье, запакованное со всем тщанием, было упрятано в шкаф, белые ленты на шляпках, свидетельства моей помолвки, заменены на розовые, персиковые, голубые и прочие, подчеркивающие девичий статус. К слову я получила шесть предложений руки и сердца от неженатых торговых партнеров папеньки, и мне следовало принять решение в период начала сезона, который объявлялся с наступлением осени. Отец не ограничивал меня выборе, все шесть кандидатов по его мнению были весьма достойными, пусть и значительно превосходили меня возрастом, но вот во времени ограничил.
Я смиренно приняла его требования и начала готовиться к сезону, покидая дом в сопровождении то сестер, то горничной. Опасаясь мести его светлости, я не бродила одна, и появлялась только в людных местах, ограничив даже прогулки по городскому парку. Но ничего не происходило, Аверан не вернулся в Уестекс, и даже его кольцо каким-то невероятным образом пропало из нашей гостиной, причем никто не видел кто забрал реликвию с каминной полки.
Беда случилась в середине июля. В середине дня. В людном месте.
Я выходила из галантерейной лавки, вслед за выпорхнувшей горничной Летти, пересматривая купленные ленты для отделки моих бальных платьев, когда вдруг самым неожиданным образом, кто-то закрыл мне рот ладонью в черной перчатке.
Испуганно вскрикнув, я подняла взгляд на мужчину в черной, надвинутой на глаза шляпе, и увидела падающую на мостовую Летти с корзиной… бусинки, тканные розочки, шпильки и прочее живописно рассыпалось по тротуару…
Это последнее, что я могла увидеть, в следующее мгновение меня подхватили и внесли в стоящий рядом с выходом из магазина черный экипаж, без каких-либо опознавательных знаков. И карета тут же тронулась.
Вероятно, не продолжай мой похититель удерживать меня, я захлебнулась бы криком ужаса. Но меня держали крепко, карета продолжала мчаться все дальше, мои глаза постепенно привыкали к сумраку в экипаже, а когда привыкли, я разглядела сидящего напротив мужчину.
И едва не лишилась сознания – напротив меня, закинув ногу на ногу и самодовольно усмехаясь, располагался лорд Аверан.
Он явно выжидал момента, когда я смогу его увидеть, и разглядев в моих глазах проблеск узнавания, приказал своему подельнику:
– Отпусти.
И я получила свободу. Весьма ограниченную пространством кареты, потому как путь к выходу перекрывал похитивший меня мужчина.
Герцог же решил снизойти до светской беседы:
– Добрый день, мисс Хемптон, – произнес он.
Я от ужаса не могла сказать и слова.
– Рад видеть вас в добром здравии, – продолжил Аверан. – Не желаете ли поинтересоваться здоровьем моей матушки?
– Ккак она? – стараясь перестать дрожать, спросила я.
– Великолепно, благодарю. Как ваши родные?
– До этой происшествия у них все было замечательно, – я с трудом подавила всхлип.
Чудовищное нападение произошло на самой оживленной улице Уэстекса, его видели все, кто не видел, тому донесут все подробности в кратчайшие сроки. Вероятно, кто-то уже мчит экипаж, чтобы сообщить папеньке обо всем. Тот помчится к господину мэру… Полицейские передвигаются верхом, а значит есть шанс… призрачный но, шанс…
В этот момент карета остановилась.
– Мисс Хемптон, – произнес герцог, подавая мне руку.
– Лорд Аверан, я прошу вас, одумайтесь, – прошептала помертвевшими губами.
Этот надменный мужчина, внезапно расхохотался. Громко, язвительно, с издевкой. В следующее мгновение схватил меня за запястье, рывком поднял, и практически выволок из кареты.
И я поняла, что мы находимся в дубовой роще, что росла на востоке города, за пределами городской стены. И мы остались в ней совершенно одни, потому как стоило нам выйти, карета сорвалась с места и вскоре скрылась за поворотом дороги.
Лорд Аверан же, не теряя времени, подхватил меня на руки и понес прочь. Не далеко – аккурат за несколько растущих поблизости деревьев, где поставил на ноги, а затем прижал своим телом к стволу наиболее объемного дуба, заглянул в мои перепуганные глаза и с невероятной нежностью прошептал:
– Я тосковал. А вы вспоминали обо мне, Элизабет?
В ответ на это, я прошептала, не надеясь на положительный ответ:
– Отпустите меня.
– Нет, – безапелляционно ответил он.
– Отпустите, прошу вас, – меня трясло от ужаса.
– Нет, Элизабет, – непреклонно повторил герцог.
И тут я услышала отдаленный топот копыт, щелчки кнутов, характерный переливчатый свист, который могли издавать лишь полицейские свистки и поняла, что это мои спасители. И они приближались все ближе, видимо взяв след и стремясь нагнать похитителей.
Но с нарастающим ужасом, я понимала и то, что герцог не позволит мне издать и звука, до тех пор, пока полицейские не промчатся мимо.
Аверан посмотрел на меня с усмешкой, без труда разгадав, какие мысли проносятся в моей голове, после чего наклонился и накрыл мои губы поцелуем. От страха, я зажмурилась и потому отчетливо ощутила это касание, почувствовала дыхание герцога, и вздрогнула, едва его рука обвила мою талию, притискивая сильнее к твердому телу мужчины. И чем сильнее я пыталась вырваться, тем сильнее Аверан прижимал меня к себе, и тем неистовее становился поцелуй. Губы горели огнем, мой рот давно перестал быть моим, в нем безраздельно властвовал Аверан, дыхание герцог и вовсе контролировал, вынуждая практически дышать им. И мне казалось, каждым движением, каждым жестом, надменный герцог словно впечатывает в меня свое я, побеждая и властвуя, не позволяя отстраниться, отвернуться, прервать хоть на миг эту неистовую дуэль, в которой царил, побеждал и господствовал лорд Аверан.
Я задыхалась, колени подгибались и не удерживай он меня, моей участью давно стало бы падение, но Аверан держал крепко, а целовал все более страстно, не обратив ни малейшего внимания на то, что погоня давным-давно скрылась за поворотом, к нам подъехала другая карета, а возница давно и терпеливо ждет.
Увы, его не волновала погоня, возница, хоть и был замечен сразу по приезду, не волновал так же – Аверан продолжал сражение, в котором не желала уступать я, и намерен был довести его до полной и абсолютной победы… несомненно своей. Но я упорствовала и сопротивлялась, герцог бесился и настаивал. Я отклонялась, он настигал, я вырывалась – он сжимал сильнее, я стискивала зубы, он заставлял разомкнуть, лишая меня дыхания.
В какой-то момент Аверан сдался, ослабив напор, он оторвался от моих губ, взглянул в глаза и хрипло заметил:
– Вы становитесь невероятно прекрасной, когда злитесь, Элизабет.
– Вы мерзавец! – прошипела я.
– Вы же понимаете, я все равно добьюсь своего, – взбешенно произнес он.
– Своего «чего»? – уточнила я.
Он отстранился, пристально глядя на меня. Некоторое время молчал, затем зло и отрывисто заговорил:
– Элизабет, я молод, чертовски хорош собой, богат, у меня высокое положение в обществе, я герцог, в конце концов, так скажите, что же вас не устраивает во мне?
– Лорд Аверан, вы шутите? – потрясенно спросила я.
– Я спрашиваю, Элизабет, – прорычал он.
И я сорвалась, высказав ему все, что думала:
– Вы самодовольный надменный мерзавец, лорд Аверан. Тщеславный негодяй, который убежден, что в силу его положения, знатности и богатства, все должны склонять перед ним голову, и получающий искреннее наслаждение от ощущения собственной власти. Вы – подонок, подсказывающий юношам как следует запугивать девушке так, чтобы они не смели никому признаться в том, что их обесчестили. Вы подлец, считающий себя вправе мстить леди за то, что она осмелилась сказать правду о вас. Вы сволочь, опустившаяся до попытки скомпрометировать девушку исключительно из прихоти, не задумываясь даже о том, что ломаете этим поступком ее жизнь, обрекая на одиночество и всеобщее порицание до конца ее дней. Вы гад, считающий себя вправе ради собственного удовольствия провоцировать на вызов на дуэль, превосходно зная, что вы сильнее и зная, что об этом известно вашему противнику. И вы негодяй, похитивший меня, из чувства собственного бессилия! Я что-то упустила, лорд Аверан?
Он промолчал, глядя на мои распухшие от его поцелуев губы.
Аверан смотрел на них несколько долгих минут, а затем взглянул в мои глаза долгим внимательным взглядом, нарочито медленно наклонился и прошептал, практически касаясь моих губ:
– Я настолько ужасен?
Мне хотелось ответить грубо и резко, но от чего-то голос отказал, и я лишь прошептала:
– Да, лорд Аверан.
Он хмыкнул, провел рукой по моей щеке, убирая выбившийся во время нашего противостояния локон, вновь взглянул в мои глаза и прошептал:
– Всегда думал, что у тебя карие, шоколадного цвета глаза, но я ошибся.
– В чем же? – я не понимала себя, не понимала, что происходит, и почему самым неимоверным образом ловлю каждое сказанное Авераном слово.
– Твои глаза вовсе не шоколадные, – продолжил герцог, с нежностью, которой я совершенно не ожидала от него, заправляя мой локон за ухо, – они цвета крепчайшего виски… Они опьяняют.
Сердце забилось в бешенном ритме, от чего-то вдруг закружилась голова…
– Я долго думал, – продолжил лорд Аверан, касаясь пальцами моих губ, – на что же я готов, чтобы ты взглянула на меня еще раз так, как тогда… на Персиковом балу и позднее в городском парке и понял – на все.
Судорожно вздохнув, я прошептала:
– В городском парке вы были великолепны…
Аверан самодовольно усмехнулся и с явным сожалением произнес:
– К сожалению, повторить будет невозможно, я лично оплатил установку ограждающего забора. Мне жаль. Я желал бы спасать вас ежедневно, но там гуляют с детьми.
– Я… понимаю, – прошептала, до глубины души пораженная его поступком.
Поступком, который вмиг совершенно и полностью перечеркнул все мое восприятие этого человека. Это был он. Он… Он потратил неимоверное количество средств на установку ограждения парка в провинциальном городке, который вряд ли еще когда-либо посетит, исключительно ради безопасности абсолютно чужих ему детей…
– Увы, – продолжил Аверан, – в остальном вы были всегда столь осмотрительны и предусмотрительны, что у меня более не было возможности вас спасти… – Усмехнулся и добавил: – Ну кроме спасения от нелепой свадьбы с мистером Одтовером.
– Вы! – мне вдруг совершенно перестало хватать воздуха. – Но… как вы узнали, лорд Аверан? Вы что, подкупили его лечащего врача?
Мужчина посмотрел на меня, насмешливо изогнув бровь, усмехнулся и сообщил:
– К дьяволу, Элизабет, я подкупил всех. Врача, корабельного врача, половину друзей Одтовера, всех ваших слуг и часть городских матрон.
В полнейшей растерянности я смотрела на герцога, а он добавил:
– И священника.
– Священника? – в полном непонимании переспросила, глядя на него широко распахнутыми глазами.
– Пришлось, – совершенно серьезно поведал Аверан. – Понимаете, Элизабет, единственный способ заполучить женщину целиком и полностью это брак. Поэтому в данный конкретный момент мы с вами венчаемся на окраине города, а затем курьер доставит копию свидетельства о браке вашему отцу.
– Что?!
Совершенно не испытывая мук совести по поводу происходящего, Аверан пояснил:
– Видите ли, Элизабет, вы оказались правы – Уэстенс на редкость дружный городок, и организуй я ваше похищение, городские власти вынудили бы его величество устроить всекоролевский поиск, и в результате вас отобрали бы у меня в течение месяца, максимум двух. Это крайне малый срок для владения вами. Я бы даже сказал – неимоверно крохотный.
– Лорд Аверан, – я была вне себя от гнева, – но вы уже похитили меня!
– Вы ошибаетесь, – заявил он мне с самой коварной улыбкой, – все было совершенно не так.
– А как же?!
Герцог улыбнулся, наклонился к моим губам и прошептал:
– Я влюбился в вас с первого взгляда, меня поразило будто молнией, я на вас женился, а после увез в свой замок, где холил и лелеял до самой смерти и… умерли они в один день. Все в соответствии с вашими городскими легендами и традициями.
– О, боже! – только и сумела выдать потрясенная я.
Лорд Аверан усмехнулся, коснулся моих губ, и прошептал:
– Так говорите, я настолько ужасен?
– Вы чудовищны, – выдохнула я.
– И вы совершенно не скучали по мне? – провокационно поинтересовался он.
– Чуть-чуть… – не стала лгать я.
Герцог движением великолепного танцора отшагнул от дерева, увлекая меня за собой, вновь обнял и произнес:
– Знаете, Элизабет, я полагаю, вы несомненно полюбите меня, если я вас еще несколько раз спасу, что скажете?
Я совершенно не знала, что на это сказать. И мне не давала покоя мысль, что в этот самый момент я выхожу замуж… Но гораздо больше поразило то, что лорд Аверан лично позаботился о том, чтобы больше никогда ни одна лошадь не могла угрожать безопасности детей, гуляющих с нянями в парке… Этот поступок говорил о многом, о гораздо большем, чем я думала о герцоге.
И отбросив все свое прежнее восприятие лорда Аверана, я запрокинув голову, взглянула на него совершенно иначе. На меня смотрел удивительно красивый молодой мужчина, с глубоко посаженными пронзительно синими глазами и печатью властности на лице. Он слегка кривил губы в усмешке, но я вдруг совершено отчетливо поняла, что это лишь маска, которой он закрывается от мира. Я вспомнила о том, как впервые увидела герцога на Персиковом балу? Тогда мне показалось, что он смотрел на всех с презрением, но лишь сейчас мелькнула мысль – а что если его презрение было следствием всеобщего подчеркнутого раболепия? Ведь если бы он действительно искал поклонения, не стал бы столь стремительно покидать городской парк, в тот момент когда все бросились благодарить его…
– Элизабет? – пристально следя за сменой эмоций на моем лице, вопросил лорд Аверан.
Возможно ли, что я ошибалась в нем?
– Элизабет, о чем вы сейчас думаете? – с нескрываемой тревогой спросил герцог.
– Пытаюсь понять вас, – искренне ответила я.
– Элизабет! – лорд Аверан подхватил меня на руки и понес в карету. – Давайте без этого, прошу вас.
Он внес меня в экипаж, но не выпустил из объятий и усадил к себе на колени, а едва карета тронулась, произнес:
– Буду откровенен – я привык считать себя прожженным, коварным и жестоким мерзавцем. Меня вполне устраивало подобное восприятие себя, до тех пор, пока вы лично не сообщили мне, что я в вас влюблен.
– Я вам не сообщала!
– Хорошо, вы иронизировали, но попали в цель, – тяжело вздохнул, признавая свое поражение Аверан. – В любом случае, прошу вас, не надо мне ничего обо мне рассказывать.
Я улыбнулась, глядя на него, а затем, повинуясь какому-то совершенно новому для меня порыву, коснулась его волос, спустившись, провела пальцами по щеке…
Лорд Аверан судорожно выдохнул, простонал, стиснув зубы, и сдался:
– Ладно, рассказывай.
Улыбнувшись, я убрала руку и прижалась к его светлости.
Говорить ни о чем не хотелось, слова, вопросы, сомнения – все кануло в Лету, оставляя тихое ощущение счастья.
Спустя несколько часов мы прибыли в небольшое имение на берегу моря, и едва карета остановилась, открылась дверь и герцогу передали два свитка. Один он не глядя отдал мне, второй внимательно прочел сам и лишь после передал мне. Впервом оказалось свидетельство о браке между мисс Элизабет Хемптон и лордом Грэданом Адэйр Аверан, во втором гневное письмо моего отца, возмущенного как нашим побегом так и тайной свадьбой, в конце же обнаружилась приписка от маменьки со словами «Боже, как же я счастлива».
– Как я и сказал, леди Аверан, – самодовольно заявил Грэдан, вынося меня из кареты, – все, включая ваших родителей, поверили в историю с побегом.
Усмехнулся, и неся меня в поместье, прошептал самым коварным тоном:
– И только мы с вами в курсе похищения. К слову, дорогая, а известно ли вам, как поступают с прекрасными пленницами?
Мне стало несколько не по себе, но не желая демонстрировать собственный страх, с вызовом поинтересовалась:
– Дорогой лорд Аверан, а вам известно как поступают прекрасные пленницы со своими похитителями?
– Я догадываюсь… – коварно протянул он. – Но видите ли, дорогая леди Аверан, у вас руки связаны супружеским долгом, а вот лично я собираюсь в полной мере насладиться своей прекрасной пленницей.
* * *
От всех прочих городков северной Ландрии наш Уэстенс отличал один неоспоримо положительный факт – у нас искренне верили в сказочную, волшебную и умопомрачительную любовь.
И тому способствовало немало причин.
К примеру – не верите в любовь с первого взгляда? Напрасно. Совершенно напрасно, вот помнится в 1769 году юный ненаследный принц Ландрии, проезжая по городу, увидел прелестную цветочницу шестнадцати лет, чей папенька чаще возлежал на мостовой в состоянии блаженного опьянения, нежели заботился о благе семьи, а матушка была вынуждена самолично копаться в земле на заднем дворе покосившегося дома, взращивая цветы, продаваемые в последствие единственной дочерью. И что вы думаете – полюбил с первого взгляда. Городские кумушки говаривают, что поразило его будто молнией и женился, как есть женился уже на следующий день, а опосля увез цветочницу в свой замок, где холил и лелеял до самой смерти и умерли они в один день.
Или может, думаете, что для любви существуют преграды? Это вы зря. Вот помнится в году 1784 герцог Меруанский, запертый суровым руководителем академии во избежание позорного союза отпрыска благородного семейства с пастушкой, запер его в казематах. И что бы вы думали – сбежал. Как есть сбежал. Нашел свою пастушку, женился на ней в тот же день, а после холил и лелеял до самой смерти и умерли они в один день.
А может статься верите, что любви покорны лишь юные да горячие сердцем? В году так 1796 преклонных уж лет новый руководитель военной академии прибыл в наш городок, узрел он пышных форм вдову Лагерфельд и… женился на ней в тот же день, а после холил и лелеял до самой смерти и умерли они в один день.
И с некоторых пор в городе появилась еще одна легенда, о том, как в году так 1817 один надменный герцог без ума влюбился в своенравную дочь торговца. Ради нее он очаровал весь город, остановил лошадь на скаку, довел до нервного срыва ее жениха, заставив оного в страхе бежать, а после… Нет, вот тут надеждам моего супруга не довелось сбыться, в народ ушла версия именно с похищением. Так вот он ее похитил, а чтобы его сокровище не отобрали, быстренько женился, и с тех пор… долго и старательно спасал.
О, отчего только Грэдан меня не спасал!
В году так 1817 – от нападения бурого медведя в Ируанских лесах. Я сопротивлялась, медведь тоже, но в результате Аверан всех спас, после чего счастливый и довольный потребовал вознаграждения для спасителя.
В 1818, по пути в Суордскую крепость, на нас имели несчастье напасть грабители. Несомненно, меня вновь спасли, все с тем же требованием в итоге.
В том же 1818 Аверан был назначен главнокомандующим Западного легиона, и оставив меня дома, отправился спасать западные границы Ландрии. Спас. Спустя семь месяцев вернулся домой с самым гордым видом победителя, и с порога заявил:
– Любимая, я всех спас. Требую награду победителю, и на этот раз мне ночи будет мало, пять как минимум.
– О, мой герой, – я, отложив вышивание, с трудом поднялась, и поглаживая весьма округлившийся живот, радостно сообщила основательно поскучневшему от моего положения супругу, – еще немного, и я гарантирую вам длинные, долгие и совершенно нескучные ночи в компании вашего наследника.
– Звучит… заманчиво, – протянул Грэдан, отстегивая саблю от пояса.
