Текст книги "Сияние черной звезды (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Напрасно, – отозвался император.

– Опасаюсь?

– Именно.

Зевнув, повернулась на бок, и уже окончательно проваливаясь в обволакивающий забытьем туман, выдохнула:

– Это следует понимать, как то, что вы превзошли в жестокости даже высших?

Ответа я не услышала.

И причиной этому был вовсе не сон.

При всем моем желании, не замечать столь очевидного, как к примеру рельефность испещренного символами подлокотника тускло сияющего серебряного кресла, в котором я оказалась, было бы глупо. Я и не стала, и гордо вскинув подбородок, посмотрела на того, кто собственно совершенно определенно не был сном, и несомненно являлся причиной моего появления в странном помещении. Удивительном помещении. Оглядевшись с нескрываемым интересом, я с удивлением отметила светопроницаемые темно-алые стены в форме смыкающегося в центре над моим креслом рубина, и лишь после взглянула на того, по чьей воле я здесь находилась.

Архагарандар Властитель Ночи, из рода Архаэров впитывающих силу восседал на табуретке, но меня удивило не это. Главный арахнид Тэнэтра выглядел моложе, значительно моложе, чем несколько дней назад, когда мы с кесарем имели честь вести переговоры с противодействующей стороной. Моложе, я бы даже сказала – привлекательнее. Немногим шире казались плечи, немногим уже талия и бедра и существенно, крайне существенно отличался покрой одежды. Насколько я поняла, на темной стороне этого мира в моде была кожа, в основном черная, гладко выделанная. В камзолах из черной с багровыми вставками кожи во время переговоров пребывали и сам император, и все пятеро его законорожденных сыновей. И даже Адрас, став нашим союзником, поверх привычной для Эррадараса шелковой рубашки носил кожаный жилет, что несомненно указывало на то, что именно этот материал принц Мрака считает действительно красивым. И потому столь сильно бросилось в глаза то, что Властитель Тэнетра предстал передо мной в тканевом мундире. Черном как ночь, с россыпью серебряной вышивки по окантовке, в странных сильно зауженных к низу брюках, и туфлях с зауженным же носком.

И если помолодевший внешний облик я еще могла отнести к возможно возникшему у темного владыки желанию произвести впечатление, то стиль и вид одежды не оставляли сомнений в том, что все происходящее собственно происходит не наяву. Соответственно – бояться мне было нечего. Абсолютно.

И это основательно нарушило планы, призвавшего меня темного.

– Я привык видеть страх, в глазах тех немногих, кому доводилось удостоиться столь великой чести, как моя личная аудиенция, – четко проговаривая каждый звук, произнес Архагарандар, практически испепеляя меня полным нескрываемой ненависти взглядом.

– Честь сомнительная, должна признать, – с милой улыбкой ответила я.

Взгляд Властителя ночи преисполнился ненавистью окончательно, но криков и угроз не последовало. Этот главный арахнид был умным мужиком, как ни крути, излишне эротично несдержанным, конечно, но умным, тут не поспоришь. И потому, вместо проклятий, которые темный несомненно с трудом сдерживал, я услышала преисполненное церемонности:

– Света тебе, пресветлая императрица Кари Онеиро Ринавиэль Уитримана Элларас Ашеро из рода Астаримана.

Поддержав игру, столь же церемонно ответила:

– Тьмы вам, Архагарандар Властитель Ночи, из рода Архаэров впитывающих силу.

Он склонил голову, отвечая на приветствие, а затем, помедлив немного, произнес, все так же очень четко проговаривая каждый звук:

– Знаешь ли ты, кому отдала свое сердце, женщина?

– А это интересное начало аудиенции, – с нескрываемым восхищением, констатировала я. И просто не могла поинтересоваться: – Вы всем этот вопрос задаете?

Властитель Ночи хищно и практически угрожающе прищурился. Увы, сему уважаемому темному не было известно про те две бутылки вина, вторая из которых была откровенно лишняя, да и первая, если честно, тоже. И, следовательно, он, как впрочем и я, совершенно не ожидали, что несколько нетрезвая императрица Эррадараса решит развить тему.

– Страшно представить, что творится в вашем императорском кабинете, – весело собственно развила тему я. – Это к примеру врывается к вам главнокомандующий войсками с донесением «Ваше претемнейшество, на границе враги!», а вы ему проникновенным голосом: «Знаешь ли ты, кому отдал свое сердце, мужчина?».

Стиснутые челюсти главы рода Архаэров сложно было не заметить.

Но меня несло все так же, и все по той же теме.

– Или к примеру осторожно проскользнувшая в ваши покои старая нянюшка, с сообщением о полной готовности припарки для ваших больных суставов, а вы ей…

– Достаточно! – отрезал Властитель ночи. – Я понял, к чему вы клоните, пресветлая императрица.

Потрясающе! В том смысле, что лично я совершенно не поняла, к чему клоню, просто момент показался до крайности забавным.

– Что ж, – едва не скрежеща зубами, продолжил Архагарандар, – если позволите, поставим вопрос иначе…

– Не позволю! – выдала я еще до того, как осознала, что произнесла.

В странном, едва ли существующем помещении, стало как-то сумрачнее. Абсолютно нетрезвая императрица Эррадараса мысленно прикусила свой язык, но боюсь было поздно.

– Ты!!! – стремительно теряя остатки былой сдержанности и церемонности, прошипел пришедший в ярость Властитель ночи.

И как пришел в эту ярость, так из нее и вышел – молниеносно. Поистине, глава рода Архаэров умел держать свои эмоции под контролем. И вновь изобразив тень искренности, покровительственным тоном сообщил:

– Я счел своим долгом, Кари Онеиро, раскрыть твои одурманенные страстью глаза и поведать тебе, женщина, о том, кого ты столь ошибочно избрала своим возлюбленным супругом.

В следующий момент кто-то расхохотался. Искренне, в отличие от некоторых темным, от души, и едва ли в силах сдержаться. Я просто не могла! Достаточно было только представить, как какой-нибудь бедняга явившись с донесением слышит в ответ: «Я счел своим долгом, раскрыть твои одурманенные страстью глаза»…

И мне пришлось приложить значительные усилия, чтобы, перестав посмеиваться, с самым серьезным выражением лица вновь посмотреть на Архагарандара Властитель Ночи, из рода Архаэров впитывающих силу. Сказать, что темный готов был убить меня пусть даже взглядом, это не сказать ничего. Единственным чувством, которое явно испытывал ко мне Властитель – была ненависть. Яркая, жгучая и неистовая. А еще примесь брезгливого отвращения и тот взгляд свысока, который вызвал щемящую ностальгию по временам моих выступлений в Альянсе Прайды… в смысле те времена, когда я еще не была супругой кесаря…

– Что ж, вы успокоились. Это радует. И позволяет надеяться, на достойный диалог в дальнейшем, – отчеканил темный.

Я в свою очередь тоже позволила себе заметить:

– Сложно рассчитывать на достойный диалог, если учесть, что начинаете вы его с тщетных, бессмысленных и совершенно непонятных лично мне попыток раскрывания моих глаз и изъятия сердечной мышцы. Полагаю, честным с моей стороны будет признать, что я нахожу ваше поведение странным.

Властитель Ночи оцепенел от бешенства.

Несколько последующих секунд он тщетно пытался взять себя в руки, но все закончилось шипящим:

– Ты, отродье человеческого рода… – и он все же заставил себя умолкнуть.

Не обременяя себя подобным, язвительно заметила:

– Я могла бы ответить вам тем же, разве что заменив слово «человеческого» на более подходящее вашему случаю, но, видимо мне дали гораздо более лучшее воспитание, чем вам, и потому именно я в данной ситуации промолчу.

И высказав все это я улыбнулась. Крайне мило и очаровательно. Надеюсь. Учитывая изменения в моей внешности у надежды не было почвы для оснований, и все же. И продолжая все так же мило улыбаться, я поинтересовалась:

– Вы желаете продолжить?

Желание Властителя Ночи было столь явственно написано на его лице, что сомнений в его склонности к моему убийству уже не оставалось. Но что-то заставляло его сдерживаться, причем сдерживаться изо всех доступных ему сил, и мне было исключительно любопытно – что это.

– Знаете, – удобнее устраиваясь на кресле и складывая руки на коленях, начала я, – полагаю мы сократили бы обоюдно впустую затрачиваемое время, если бы вы отказались от странных методов начинать диалог с копания в чужих глазах и сердечных мышцах, уважаемый Властитель Ночи.

«Уважаемого» заметно перекосило, но темный сдержался вновь, и начал с угроз:

– Вам следовало бы учесть, многоуважаемая Кари Онеиро, что в данный момент вы в моей власти, и как минимум сменить тон.

Вновь очаровательно улыбнувшись, издевательски сообщила очевидное:

– Едва ли я в вашей власти и едва ли происходящее реально.

И темный застыл. Несколько долгих, по мне так предельно долгих секунд, и молча проглотив свое поражение, Владыка рывком создал себе кресло, абсолютно черное, собственно в духе тэнерийцев, удобно устроился в нем, и начал с крайне мало интересующего меня.

– Я хочу знать кто ты, – произнес император Арахандар.

Перестав улыбаться, я раздраженно воззрилась на темного, постучала пальчиками по ладони, вновь посмотрела на Властителя Ночи и насмешливо переспросила:

– Кто я? – усмехнулась с нескрываемым сарказмом, и протянула: – Я та, кто всего за несколько дней пребывания по ту сторону Эхеи отняла у вас уже двух сыновей.

И темный окаменел. На этот раз вполне реально и зримо – он словно весь покрылся коркой серого тусклого гранита, и я поняла, что эмоции одержали верх. Что ж, я рассчитывала на то, что именно его эмоциональность приведет к тому, что данная сомнительного удовольствия аудиенция наконец завершится. А потому с чистой совестью продолжила, уже совершенно серьезно и без ужимок:

– И это лишь начало.

Темный молчал, а его окаменевшее тело, начинало тускло светиться алым, словно камень был изрядно нагрет в плавильной печи. С интересом наблюдая за трансформациями Владыки Ночи, я добавила:

– И я та единственная, к слову, кто готов принять вашу полнейшую капитуляцию и приступить к переговорам.

И камень вскипел. Это было странное зрелище, которое едва ли было бы возможно повторить с камнями природного происхождения, по крайней мере лично мне никогда ранее не доводилось видеть пузырящегося гранита, соответственно я пронаблюдала за его дальнейшим оплавлением и вытеканием в виде раскаленной лужицы с превеликим интересом.

После чего раздался рык, потрясший место моего странного пребывания, а затем властитель Тэнетра вновь возник в кресле.

– Полегчало? – участливо вопросила я.

Не ответив на данный вопрос, главный арахнид темной стороны, с чеканной яростью проговаривая каждое слово, задал вопрос:

– Чего ты хочешь?

Не видя смысла скрывать собственные намерения, совершенно искренне ответила:

– Полной и абсолютной власти над Тэнетром.

– Этого не будет! – разъярённо прорычал Архагарандар.

– Это ваше единственное будущее, – совершенно спокойно ответила я. – Это, или полное уничтожение. Мы не оставляем врагов за спиной.

Неожиданно подавшись вперед, темный широко ухмыльнулся и произнес издевательски:

– «Мы»?

– Несомненно, – с улыбкой подтвердила я. – Мы. Мой великий супруг и повелитель, и я, его бесценная супруга и императрица.

Глава рода Архаэров хищно ощерился. Похоже, упоминание кесаря вновь вернуло его к тому, с чего темный так желал начать нашу беседу.

И успокоено откинувшись в кресло, темнейший паук сплел пальцы, что было вполне зримо, и не столь зримо, но вполне очевидно начал плести сети, прибегнув к словесным выпадам:

– Ты же понимаешь, женщина, что никогда получишь его? Ты говоришь «мы», называешь себя его бесценной супругой и императрицей, но единственная, кого желает Араэден – Элиэ!

И Властитель Ночи выразительно посмотрел на меня. Я вопросительно на него. Выразительность взгляда темного несколько померкла, и он уже несколько раздраженно сообщил:

– Ты должна знать, что император Араэден, мой сын и мой враг…

– Не сотвори себе врага своего, – прервав его, глубокомысленно заметила я тоном главной жрицы храма Матери Прародительницы.

Даже не знаю к чему было это замечание. Полагаю, проблема крылась во второй бутылке вина, но не уверена.

Багровые глаза темного полыхнули алым и он, вновь угрожающе подавшись вперед, практически прорычал:

– Ты должна понимать, женщина, что единственной причиной, по которой я пытаюсь говорить с тобой, является Кьяр! Мой навеки приговоренный высшими сын, чьей судьбой ты являешься, к моему бесконечному сожалению!

А я надеялась, что из этого разговора выйдет хоть что-то стоящее. Как оказалось – напрасно.

– Я вижу тень разочарования на твоем лице, – очень напряженно произнес Властитель Ночи.

– Я действительно разочарована. Крайне разочарована, – проговорила, глядя в его глаза.

Недоуменно покачав головой, Архагарандар выдохнул:

– Женщина, я только что открыто сообщил тебе то, что император Араэндер несомненно скрыл – ты предназначена моему сыну! – он осекся и тут же исправился: – Ты судьба, жизнь и дыхание Акьяра! Ты избрана ему богами! Ты…

– Как мало вы обо мне знаете, – улыбнулась я.

Улыбнулась устало, хотелось бы спать, а не продолжать этот бессмысленный и становящийся все более бессмысленным разговор.

– И к слову – ваши боги, насколько я знаю, в принципе пытались избавить реальность от вашего темного в ней присутствия, вследствие чего вы оказались здесь, в Нижнем мире.

Архагарандар Властитель Ночи глубоко вздохнул, очень медленно выдохнул, и судя по звукам находились мы сейчас конкретно в главе рода Архаэров, а затем выговорил:

– Кари Онеиро, великая Черная звезда, ты не осознаешь того, что слышишь. Ты. Разрушила. Сотворенное богами! Ты! Пробудив чувства в том, кто не мог их испытывать. Увидев того, кто был сокрыт от глаз. Ты – его Предназначение! Его Предсказа…

– Вот только давайте без предсказаний и пророчеств, – откровенно взмолилась я.

Темный осекся на полуслове, потрясенно глядя на меня. Я же, ощутив ноющую головную боль, в очередной раз подумала, что вторая бутылка была определенно точно лишней!

И что еще совершенно определенно было лишним, так это попытка Властителя Ночи проявить участие в моей судьбе и жизни.

– Пойми, женщина, – наставительно произнес он, – ты можешь всю жизнь наивно верить в несуществующую любовь своего «повелителя и супруга», а можешь обрести счастье в объятиях того, кому предназначена и для кого затмила все существующее. Ты…

Я устала. И уже собралась позвать кесаря, когда услышала:

– Скажи да, и мы…

Раздраженно воззрившись на Властителя Тэнетра, с насмешкой спросила:

– И вы «что»?

Темный промолчал.

Устало улыбнувшись, я вспомнила историю, рассказанную Мейлиной о трех кинжалах в сердце кесаря и тихо сказала:

– И вы – ничего. Вы ничего не сумели сделать без помощи элларийки Элиэ тогда, год назад, вы ни на что не способны без помощи того, кто нанесет императору удар в спину сейчас. Решили повторить успех прошлого мероприятия?

Молчание было мне ответом. Напряженное, полное ненависти молчание.

Что ж, на основании того, что я знала о Властителе, я имела все основания для того, чтобы ответить ему тоже. Но даже в этих условиях, я не могла не задать вызывающий лично у меня искреннее недоумение вопрос:

– О чем вы только думали, насилуя пресветлую императрицу Эррадараса?

Архагарандар криво усмехнулся, и глядя мне в глаза, издевательски произнес:

– Об удовольствии, женщина. О том физическом удовольствии, которое испытывает мужчина, овладевая женщиной, и о том моральном экстазе, который я испытал, глядя на лицо пресветлого императора, получившего назад свою изрядно попользованную императрицу.

И в глазах этого темного не было сожалений по поводу своей опрометчивой пагубной страсти любоваться пресветлыми лицами, только торжество, только упоение собственной победой, которая столь невероятным образом, обернулась для него поражением. Это было несколько неожиданно, все же я предполагала, что Архагарандар умнее. Но он лишь подтвердил ошибочность моих предположений, угрожающе добавив:

– И ты права, Кари Онеиро, есть успехи, которые стоит повторить.

Выразительный взгляд главы рода Архаэров, пристально изучивший меня с головы до ног, красноречиво продемонстрировал, какие именно успехи Великий темный собирается повторить.

– Ммм, – понимающе протянула я. И язвительно поинтересовалась: – А как же мое великое Предназначение и судьбоносность моей же персоны для Акьяра?

У Властителя Тэнетра дернулась щека, и он хрипло ответил:

– Переживет.

– Ааа, – еще более понимающе протянула я, – теперь лиц для вашего экстаза планируется сразу двое, одно пресветлого императора, а другое провинившегося сына. А я смотрю ваши аппетиты стремительно растут!

Темный прищурился, ожидая продолжения. И не стала его разочаровывать:

– Буду откровенна, темнейший Архагарандар, мне доставит невыразимое удовольствие, я бы даже сказала – практически экстаз, полное уничтожение вас и вашей империи. Света вам.

И закрыв глаза, я уверенно позвала «Мой кесарь».

И вздрогнула, услышав грохот и звон разбитой посуды.

И я лежала, а посуда все билась и билась, словно кто-то задел всю ту гору заготовленных для основательного семейного скандала тарелок.

– Создам новые, если пожелаешь, нежная моя, – зло произнес упоительно знакомый, я бы даже уже сказала – родной голос.

И распахнув глаза, я улыбнулась встревоженно склонившемуся надо мной кесарю. Вид у Властителя Эррадараса был примечательный – все так же обнаженное до пояса тело, неожиданно тяжелое для эллара дыхание и внимательный взгляд заподозрившего неладное правителя.

– Нежная моя, где была та часть твоего сознания, которое я, как выяснилось, не контролирую? – медленно проговорил кесарь, продолжая с еще большим вниманием, вглядываться в меня.

Потянувшись на постели, я сладко зевнула, повернулась на бок, и обняв подушку, сонно заметила:

– Надеюсь, в вашей утрате контроля повинен гарем? В ином случае было бы грустно осознавать, что, во-первых, Элисситорес расстроится, а, во-вторых, менее всего в данный момент, мне хотелось бы сомневаться в вашем могуществе.

И уже практически проваливаясь в сон, мысленно добавила:

«Сообщите при случае Акъяру, что ваш общий батюшка вознамерился попользоваться мной, дабы получить удовольствие на грани экстаза, любуясь вашими лицами, в момент, когда вам станет известен факт его пользования собственно мной».

* * *

Я проснулась утром сама. Резко сев на постели, открыла глаза, огляделась, и радостно улыбнулась – это была не пещера Тэхарса! Одно это уже вселяло оптимизм!

Поднявшись, я, потягиваясь, отправилась в ванную, и обнаружила уже готовую для меня ванну с теплой водой. Через мгновение я уже была в ней.

Еще через мгновение сильно пожалела об этом, глядя на беззастенчиво вторгающегося в ванную комнату кесаря.

– Я должен вновь напоминать очевидное, нежная моя? – несколько раздраженно поинтересовался император Эррадараса, рывком снимая с себя рубашку.

Молча, прижав колени к груди, проследила за тем, как пресветлый Араэден подходит к умывальной чаше, движением руки превращает часть воды в ней в лед, умывается, а затем стоит, опустив руки по локоть в ледяную воду, и глядя на себя в возникшее и сотканное практически изо льда зеркало почти с ненавистью.

– Что-то не так? – осторожно поинтересовалась я.

Зеркало рухнуло, осколками смешавшись с водой. Кесарь умылся вновь, взял полотенце с полки, и промокнув лицо, выпрямился, медленно и основательно вытирая ладони.

– Что-то совсем не так, – практически догадалась я.

Удостоилась холодного взгляда. Взгляд, искрящийся льдом на морозе, вдруг изменился, скользнув по обнаженным плечам, и кесарь резко посмотрел в затянутое хрусталем окно, уверенно ступая, подошел к нему и произнес:

– Проблема с Акъяром частично решена.

– Частично? – мгновенно переспросила я.

И пользуясь тем, что супруг подчеркнуто не смотрел в мою сторону, потянулась, схватило полотенце, и поднявшись, стремительно завернулась в него.

– Частично, – все так же продолжая вытирать руки, подтвердил император. А затем добавил: – Акъяр во дворце.

Пытающаяся вылезти из ванной я, чуть не свалилась в нее обратно. И вероятно свалилась бы, не подхвати меня волной белые лепестки роз, и не поставь аккуратно на ноги. Правда, когда частички флоры опали, некоторые фрагменты лепестков же, остались прилипшими к моим мокрым ногам. Проигнорировав этот факт, подошла ко все еще стоящему спиной ко мне императору, обошла его, встав между кесарем и окном, и заглянув в абсолютно лишенное эмоций лицо, прямо спросила:

– А вы в своем уме?!

Кесарь разжал пальцы и его полотенце мягко скользнуло вниз, опав все теми же белыми лепестками роз, затем наклонился ко мне, пальцы мягко, но властно ухватили подбородок и склонившись почти к самым моим губам, Араэден произнес:

– Зная тебя – я абсолютно ничем не рискую.

– Акъяр выдвинул какое-то особенное условие? – практически шепотом, в полный голос при таком положении головы говорить было затруднительно, спросила я.

Кесарь улыбнулся, глядя мне в глаза, и тоже почти шепотом ответил:

– Тебя.

Ничего нового я не услышала, а потому ждала продолжения.

И кесарь продолжил:

– Тебя, если ты, забыв обо мне и твоих… – усмешка, – чувствах ко мне, полюбишь его.

Несколько секунд я потрясенно глядела в искрящиеся льдом глаза, а затем сделала вполне очевидный вывод:

– Вы не в своем уме!

Дернув головой, вырвалась из захвата сильных пальцев, и обойдя супруга, принялась нервно ходить по мраморным плитам, безжалостно вдавливая белые лепестки в бездушный камень.

– Это опасно! Слишком опасно, – распустив волосы и удерживая на груди норовящее сползти полотенце, начала я. – И это ставит под удар вас!

Я остановилась, возмущенно глядя на кесаря и зло поинтересовалась:

– Вас история с тремя кинжалами ничему не научила? Нет! Ну так я вам скажу прямо – Акъяр вполне способен заменить вашу возлюбленную Элиэ! Я так полагаю, он будет даже успешнее, предыдущей вашей убийцы! Я… Вы…

Расстроенно взмахнув рукой, поправила волосы, налипшие на мокрое тело, прошла и села на край ванны. Говорить что-либо даже не хотелось. Да и что тут скажешь? Судя по взгляду кесаря он уже все решил сам. Мне остается только принять данное как свершившийся факт и в очередной раз подстраиваться под обстоятельства.

– Иногда, я вас просто ненавижу! – раздраженно призналась я.

– Нет, нежная моя, – усмехнулся кесарь, – меня ты ненавидишь всегда.

И он вышел, оставляя меня наедине практически с отчаянием!

И я понятия не имела к чему, зачем и для чего он поступил именно так! Держи сторонников рядом, а врагов еще ближе? Так это не мудрость, это идиотизм! Просто идиотизм!

Резко поднявшись, прошла к чаше для умывания, сунула руки в ледяную воду, постояла, успокаиваясь, вернулась села на край ванны и решила – к демонам! Так, значит так! Раз принц Ночного Ужаса теперь наш союзник, мне же проще – больше свободы в действиях, больше возможностей для реализации моего плана. Больше…

Мягких бесшумных шагов я не услышала, досадливо кусая губы и глядя на раздавленные лепестки роз, увидела лишь две подошедшие ноги. А после и самого кесаря, присевшего передо мной, и тронувшего за подбородок, вынуждая посмотреть на него.

Я посмотрела, ничего иного мне не оставалось.

Кесарь же, вместо того, чтобы на мой взгляд ответить, легко коснулся щеки, пальцы его соскользнули вниз, снимая с моей кожи налипшие лепестки белых роз, один за другим, с плеч, груди, рук, ног. И лишь когда моя кожа абсолютно и полностью была избавлена от налипшей флоры, вновь взглянул мне в глаза, и мягко произнес:

– Кари, моя жизнь – не повод для твоих тревог.

– Сложно избежать тревог, предвидя нерадостные перспективы, мой кесарь, – расстроенно ответила я. – Сложно, и глупо.

Властитель Эррадараса вопросительно вскинул бровь.

Заправив выскользнувшую влажную прядь за ухо, я начала быстро, и надеюсь убедительно объяснять:

– Все эти бредни с Предназначением, все эти чувства Акъяра, возникшие за несколько секунд на пустом месте – это слишком странно, слишком спорно, слишком… Все слишком! А по итогу, главный арахнид желал аудиенции со мной исключительно с единственной целью – добиться от меня согласия на сотрудничество! Все! Потому что по факту они уже убивали вас, и четко знают – кинжалов должно быть три, а первый удар нанесен в спину! В смысле, – я судорожно вздохнула, – в смысле им нужен кто-то, кто будет достаточно близок к вам, чтобы нанести первый удар и открыть путь остальным убийцам! Все! И…

Я осеклась, увидев едва заметно промелькнувшую улыбку на губах Араэдена, и поняла, что в принципе напрасно сотрясала воздух тут.

Улыбка кесаря стала явственнее.

– Полагаете, я ошибаюсь? – нервно поинтересовалась у кесаря.

– Полагаю, что совершенно бессмысленно повторять ранее сказанное «Зная тебя я ничем не рискую», – с улыбкой произнес кесарь.

И плавно поднялся.

Сопроводила это его движение расстроенным взглядом, и продолжала смотреть на кесаря снизу-вверх, когда он молча протянул мне руку. Вложила леденеющие от плохих предчувствий пальцы в его надежную, сильную, теплую ладонь и подумала, что в этом тандеме нужно научиться доверять друг другу.

– Вот именно, нежная моя, – поднимая меня, произнес кесарь.

Прихватив норовящее сползти полотенце, все же заметила:

– Доверие – вещь крайне ненадежная.

И получила в ответ лишь усмешку. Такую знакомую, уже даже привычную, многозначительную усмешку, которая, кажется, в принципе существовала только для меня.

Кесарь усмехнулся чуть шире и произнес:

– Уничтожение Властителя ночи вопрос решенный, убийства Араэна принца Ночи так же, в остальном, если ты желаешь создать единый мир, путь войны неприемлем. Вы разделите со мной утреннюю трапезу, моя императрица?

В ответ на последний вопрос лишь кивнула, напряженно размышляя о сказанном ранее.

Итак – войны не будет. Никакого насильственного захвата территорий Тэнетра так же. Что ж, оправданно, учитывая, что теперь на нашей стороне два принца темных. Придется действовать иначе. Совершенно иначе.

Задумавшись о поставленной проблеме, за стол я так и села в одном полотенце и с влажными волосами. Молча взяв протянутый кесарем бутерброд из черного хлеба с очередной разновидностью престранного сыра, принялась жевать, думая «Как?», вот просто как все это провернуть?

По идее у меня есть Юранкар и связь с преступным миром, который похоже превосходно уживается на обеих сторонах мира. Вопрос – что мешает мне поступить так же? Откровенное неприятие темных? Ну да, особо уважать не за что, чтобы не сказать хуже. Темные – потребители, причем ярко выраженные потребители. Уничтожение драконов, песчаных демонов и в целом большинства светлых из канцелярии кесаря – сказало о многом. Не последовательны и недальновидны. Тот же Арахандар Властитель Ночи и его желание «получить удовольствие от созерцания лиц мужчин, осознавших страдания своей женщины» – тупость же величайшая. У нас подобные вещи происходили лишь в темные времена догосударственных образований, а значит я имею дело с военной автократией. А кто у нас любит военную автократию? А никто. Вообще. У меня уже фактически масса сторонников имеется.

– Мне нужен доступ на территорию Тэнетра, – прожевав один бутерброд и получая следующий, сказала я.

– Акъяр в твоем полном распоряжении, – насмешливо уведомил кесарь.

Искоса глянула на него, и прямо спросила:

– И вы доверите мою безопасность прямому и непримиримому врагу?

– Вполне, – легко ответил император. – Нежная моя, Властитель Ночи совершил ошибку.

Я лишь вздохнула.

Ошибку ли? И совершил намеренно, преднамеренно, или просчитав что-то неведомое нам шагов на двадцать вперед? И… и успокоилась, вспомнив с кем рядом сижу. Просто предупредила:

– Адраса не убивать.

Подумав, осторожно добавила:

– Пожалуйста.

– Если ты просишь, нежная моя, – издевательски протянул властитель Эррадараса, одновременно с очередным бутербродом.

– Практически умоляю, – в том же тоне ответила я.

Поправила вновь пытающееся сползти полотенце и стала просчитывать с чего в принципе можно начать. С чего стоит начать. Какое начинание удастся завершить в кратчайшие сроки? И во сколько мне все это обойдется.

А к слову:

– Мой кесарь, что у нас с казной? – поинтересовалась я.

Удостоилась задумчивого взгляда.

– Ее размер? – уточнила для императора.

Взгляд стал слегка насмешливым, после чего Араэден, намазывая хлеб сыром уже для себя, ответил:

– Создашь монетный двор?

– То есть налоги нам никто не платит… – окончательно расстроилась я.

– Смысл? Я способен создавать золото в любых количествах, – абсолютно спокойно сообщил кесарь.

– Я тоже могла бы подрабатывать предоставлением дипломатических услуг, но это было бы как-то странно, не находите? – выпив махом весь свой стакан воды, заметила я.

И отправилась призывать рабынь.

* * *

В свою канцелярию я вошла решительно и уверенно, не останавливаясь ни на миг, не испытывая ни малейших сомнений. Войдя, милостиво улыбнулась своим работникам, отдельно поприветствовала Эдогара, чинно склонила голову при виде сидящего на моем столе принца Ночного Ужаса и радостно заулыбалась ожидающему у окна Адрасу, который пил что-то мутное из хрустального графина, стоящего на окне и имеющего в своем хрустальном обществе дополнительный стакан.

– Травяной настой от гномов, – отсалютовав, сообщил он мне, – потрясающая штука. Катрина, вам налить?

– Конечно! – согласилась я.

Голова после вчерашних возлияний и мысленных перемещений была тяжелая, так что мой выбор был очевиден.

– Я бы тоже не отказался, – немного поморщившись, произнес Эдогар.

На окне мгновенно возник дополнительный стакан.

После чего графин поднялся и наполнил оба.

Подошедшая я взяла свой, постаралась даже не принюхиваться к зеленоватой жиже, и сделала первый глоток. Оказалось вкусно, причем очень даже, с легкими нотками весенней зелени и мяты.

– Светоч Экхатар передавал пожелания света, – медленно попивая исцеляющий от похмелья напиток, сообщил Адрас. – У людей все спокойно. На рассвете залетал Тэхарс, сказал он обдумал вашу идею и хотел бы обговорить все конкретнее и еще что-то на счет того, что с орками теперь можно разговаривать. Стул?

Кивнула. Принц Мрака создал для меня целое кресло и едва я в него рухнула, продолжил:

– У орков что-то странное?

– Есть возможность узнать, что именно? – мгновенно поинтересовалась я.

– Увы, – Адрас печально улыбнулся, – на свои территории орки не пускают никого. Вообще. Никогда. У них предсказание.

Отпив глоток, пожала плечами и произнесла:

– Ясно, к оркам я не ходок.

Принц Мрака рассмеялся, и снисходительно заметил:

– Как раз против женских вторжений они ничего не имеют против. Более того – часть свободных людей бежала именно к ним. В смысле – женщины.

– Хм, – глубокомысленно произнесла я. – Даже любопытно стало по какой причине столь любопытная градация вторженцев.