Текст книги "Киран. Дочь воина."

Автор книги: Елена Звездная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

«Твое состояние, Кирюш. Прибыли эйтны и выяснилось, что сок айе тебе давали неразбавленным.

Эталин пошла на подлость, не согласовав в эйтной клана МакВаррас. Ммм, ты же не понимаешь.

Этот сок стимулирует кровообращение, Киренок, ты могла просто истечь кровью и ослабнуть:

Хотя и так… ох, девочка моя. Но Ашара знала об этой подлости, потому давала тебе воду, а сок отлила так, как если бы ты пила. Просто эйтны не подают питье, Кирюш, Эталин и не подозревала о том, что ее подлог раскроется».

– Хм.

«Единственная воина должна заботиться обо всех его детях. Если выяснится факт попытки причинения вреда, женщину ждет наказание. А наказания на Иристане – врагу не пожелаешь!».

– Угу.

«Не грусти. Ты теперь неприкосновенна. И даже наказание от отца уже не грозит, Кирюш. Он уже не вправе поднять на тебя руку. А Нрого еще не вправе. Сейчас все складывается наилучшим для нас образом. Мы постараемся потянуть время, Пантеренок. Будет две диверсии этих состязаний. И месяц растянется на два. За это время мы тебя вытащим, обещаю».

– Правда? – шепотом спросила я.

« Сейчас твой статус позволяет, Киренок. И когда ты покинешь Иристан, ни отец, ни Нрого не будут наделены достаточными полномочиями, чтобы вернуть тебя. Потому что один уже не имеет прав на тебя, второй еще не имеет этих самых прав на тебя.» Я легла на подушку, и прошептала совсем тихо:

– Хочу домой:

«Сейчас дворец под охраной, Кирюш. А мой корабль еще не долетел. Потерпи, солнышко мое.» Я не ответила, я просто улыбалась.

– Вам стоит поспать, – посоветовала Ашара, поднимаясь с моей кровати, и убирая столовые приборы.

Но я не хотела расставаться с мамой, совсем не хотела.

Однако упорствовать мне не дали!

Распахнулась дверь! Быстро, стремительно, резко! Высокая женщина, с золотым поясом на чернушной одежде эйтны, метнулась к моей кровати. Следом за ней вплыли две уже известные мне:

– Как? – вопросила эта позолоченная замогильным таким голосом, склонившись над моим лицом.

Я чуть не ответила как, но тут услышала яростный шепот матери:

«Молчи! Она не тебя спрашивает! Ты вообще не должна слышать!» Я даже дышать от испуга и очередной непонятки, на мгновение прекратила.

А эйтна склонилась совсем низко, вглядываясь в мои глаза.

– Киран дочь Киары крепка телом, – заговорила одна из вошедших следом за ней эйтн. – Но Нрого силен.

– Нрого бесплоден! – прошипела эта, которая явно главная. – А теперь мы не сумеем убрать его!

План хассара Агарна был хорош, я приказала следовать ему!

Одна из эйтн склонила голову.

– Бесплодность хассара Нрого не доказана, эйтна-хассаш.

– Я понимаю – он глава твоего клана, эйтна МакДрагар, но следует обращать внимание на действительное, а не желанное. Нрого – бесплоден! И твоей задаче было не допустить слияния его семени с дочерью хассара Айгора. Дала ли ты требуемое снадобье своему хассару?

– Нет, – едва слышный ответ.

– Будешь наказана! – безжалостное решение.

В ту же секунду прохладные пальцы коснулись моего лица, и эйтна-хассаш заговорила почти шепотом, и мне почему-то показалось, что остальные ее не слышали:

– Красивая, и почти копия Киары… Я не получила мать, но несомненно получу дочь!

Холодок ужаса пробежался по моей спине, однако продолжаю молчать, как и приказала мамочка.

А эта самая главная эйтна отлетела от меня, и возвестила:

– Она быстро восстанавливается. Слишком быстро. Вероятно, ты влила в нее почти все силы, эйтна Кирата. Твое право.

Та, которая вторая черная, низко поклонилась и произнесла:

– Вы задержались, эйтна-хассаш. Я приняла решение, подсказанное сердцем.

– Твое право! – прошипела главная эйтна. – Но сейчас мне потребуется нечто большее, чем лишь сила. Требуется найти ту, что истекает кровью. И немедленно. Воины утратили ее след, а жизнь ее уйдет вслед за ночью – повелитель силен.

В это время я смотрела на ту эйтну, что похоже имела к рождению моей мамы непосредственное отношение. И как-то переусердствовала я с взглядом.

– Она – видит? – вдруг спросила главная эйтна.

– Нет! – слишком поспешно ответили обе.

– Киран – дочь Киары, она будет видеть. Обязательно будет… – главнючка опять склонилась надо мной, но я упорно изображаю стазис. – Следует спешить!

Главная эйтна стремительно развернулась, в то время как ее тень уже открывала двери.

Обе оставшиеся эйтны, не менее стремительно понеслись вслед за ней, но… но на месте, где стояла эта самая эйтна Кирата, осталась тень. Едва заметная, черная, чуть колыхающаяся с белыми провалами в глазах. И эта субстанция прошептала:

– Киара, я знаю, ты сссссслышишшшш. Ссссзабери девошшшшку!

И тихий ответ в наушниках:

«Да… мама.» – Онассс начала мутировать, теперь видитссс.

«Я уже поняла.» – Я помогусссссс. – Тень подернулась рябью и вдруг едва слышно прошептала. – Я ссскучаюсссс:

Рывок, и в комнате никого не осталось кроме меня, и застывшей в неестественном положении Ашары. Она не сразу пришла в себя, но когда начала двигаться, делала все так, как будто ее и не прерывали.

«Молчи, – прошептала мама, – просто молчи. И тебе нужно поспать. А правда… я расскажу ее тебе, Кирюш. Обязательно расскажу, когда мы будем сидеть в бикини повышенной степени открытости где-нибудь на курортной планете, типа Литоры, попивать мартини и любоваться закатом. И помни – тени не зримы для всех, кроме видящих. А у видящих лишь один путь – лишиться семьи и сущности, подчиниться тому, что раздирает разум и служить на благо клана.

Это не та судьба, которую мать желает дочери. Спи, Кирюш, спи. Мы еще посмеемся над всем случившимся, это я тебе обещаю!».

Я молча кивнула, потом поняла что зря – все равно мама не увидит же. И как-то совсем неосознанно, начала проваливаться в сон… А потом разбудил меня мамин встревоженный голос:

«Киренок, один вопрос…Просто в связи с твоим самочувствием, этот вопрос очень тревожит меня. Так вот… Ты ведь не выбирала светловолосого блондина с ярко-синими глазами, да? Хотя о чем это я… Нет, ты не могла, я же сказала искать воина послабее, а они все огромные там. Да и правящий клан не связывается с тьяме. В смысле с золотоискательницами, ну ты поняла. Ух, а то знаешь, как-то совпало. Но нет, никак. Все, спи!».

Проклятый нестабильный атом! Какой тут теперь сон!

Я полежала… подумала… еще подумала. Накрылась одеялом с головой, и прошептала:

– Маам?

«Тут я, никак не могу отключиться. Приятно просто слышать твое дыхание и знать что все хорошо. Все будет хорошо, Пантеренок. Теперь, когда я нашла выход, все будет замечательно у нас.» Но я чувствовала, что все не настолько уж и хорошо… потому что этот самый воин был именно светловолосым с ярко-синими глазами! И огромным:

– Мааам… понимаешь… – протянула я, – а на нем были только брюки и никаких цацок не висело:

«Кирррррра???» Судорожно вздохнув, продолжаю:

– И знаешь, ну светловолосые же всегда были моей слабостью:

И стон от мамы:

«Киренок, пожалуйста…» Да какой «пожалуйста», мне бы теперь как-то ей все это сказать!

– Мам, но глаза вроде совсем даже не синие… а так… голубые…только чуть темнее.

«Твою мать!» – Ты моя мать… А еще знаешь, не больно ведь было совсем… а даже очень чудесно… по началу.

Он, конечно, большой, но такой нежный и осторожный и:

«Твою мать!!!» – Мам, ты не нервничай:

«ТВОЮ МАТЬ!!!» – у меня в ушах зазвенело.

– Оставь мою мать в покое, я ее очень люблю. – напомнила на всякий случай и добавила.– Это:

мне поспать бы.

В ответ приглушенные ругательства. Видимо мама прикрыла сейр рукой и сейчас отчаянно поминает… мою мать. Причем ругалась она долго, а я лежала сжавшись и с ужасом слушала. Но потом, мама сказала:

«Из спальни не высовываешься! Никуда! Вообще! Даже на прогулку с Нрого! Ты все поняла?» – Эээ… угу.

«Угу? Кира, твою мать, Кира! Как, вот объясни мне, как тебя угораздило найти НАСТОЛЬКО «слабого» воина?» – Мам, да что я такого сделала? – стараюсь шептать едва слышно.

«Ты?! Ты переспала с воином из правящего клана, Киран! А они сильнейшие на Иристане! Чем, вот ты объясни мне, чем ты думала, Кира? Ты вообще могла не выжить! Киррррра! Как? Ума не приложу! Я же просила, просила тебя, Киран!» И что мне ей в ответ сказать? Что я голову потеряла, едва увидела его? Или честно сознаться, что это все гормоны и вообще… они мне там такую революцию устроили, что мозг напрочь отключился… Или быть еще честнее и сказать то, что я сейчас чувствую:

– Я никогда ничего подобного не испытывала, мам, – прошептала я. – И мне лишь одного жаль – я никогда не увижу его больше:

«Твою мать!!!» – и моя мать отключилась.

А потом я тоже отрубилась от реальности.

История тринадцатая, веселье начинается.

Четыре дня я провалялась в постели. Ашара сказала, что должна лежать больше, но я всегда быстро выздоравливала, вот и сейчас не стала разлеживаться. Нет, ползать я начала с того момента как в себя пришла, так как позволять подкладывать под себя судно для определенных дел считала слишком унизительным. Но если в первый день путешествие до туалета и обратно я совершала по-пластунски, то на вторые сутки это были уже четвереньки, на третьи – бодрые четвереньки, на четвертые я уже ходила, придерживаясь за стеночку. На четвереньках было бы удобнее, но как вспомню лицо отче, заглянувшего к нелюбимой дочери, и узревшего ее бодрое передвижение в состоянии – «ну очень надо», так и дурно становится. А проблема вся в чем – папик решил, что я умом тронулась, и приказал спешно вызвать эйтну. Просто не понимает великий воин, что когда уже вот-вот «из ушей потечет», то как-то не обращаешь внимания на всяких тебя окликающих и продолжаешь целенаправленный путь. Эйтна тогда прибыла, но это была какая-то другая эйтна. Вроде папашка обращался к ней «эйтна МакВаррас», но она другая была. Впрочем, даже эта черномотанка сообщила папандру, что я в полном порядке, просто гордая очень. Ну, это как выяснилось, у меня семейное… в смысле эту черту папандр признал своей.

Но вот наступило утро пятого дня. Я проснулась, открыла глаза и улыбнулась солнцу. Кровать по моей просьбе передвинули ближе к окну, и теперь я могла наблюдать за рассветом, что и делала с огромным удовольствием. И вот лежу я, смотрю в окно и вижу – по стене крадется Наска. Потом парнишка перепрыгнул куда-то и исчез из поля зрения.

Мне стало любопытно, куда это он, и я побежала к окну, перегнулась через подоконник и вдруг поняла, что ничего уже совсем не болит, голова не кружится, слабость и ломота исчезли и вообще мне на пробежку хочется. Ага, не отказалась бы от забега по магазинам вместе с Микусей, но за неимением лучшего, я принялась вальсировать по спальне. В общем, вот так я и выздоровела. А куда Наска делся так и не увидела.

А потом пришла одна из служанок, с тонким белым пояском, увидела мои танцы по комнате и побежала за Ашарой. Та тоже остолбенела, увидев сие действо, а потом важно изрекла:

– Нрого должен увеличить плату.

– За что?– я остановилась, весело улыбаясь, потому как возможность танцевать, после вынужденного валяния в постели, была просто сказочно прекрасна.

Ашара промолчала, но выразительно взглянула на служанок, которые толпились у дверей, поглядывая на меня. Дамы ретировались мгновенно. И я тут же подбежала к старушке, в надежде вытребовать у нее сейр, но Ашара величественно и громко заявила:

– Хассар Агарн, великий каган Шатар, обнаружил посторонние источники излучения. Дворец хассара отныне недоступен иным устройствам связи, принцесса Киран, и вы можете не беспокоиться о своей безопасности.

Я так и села. Причем на пол. Это получается связь с мамой отныне под запретом. Зато теперь ясно, зачем папандр приходил!

– Принцесса Киран, – величественно продолжает Ашара, – хассар Нрого желает видеть вас. Могу я сообщить уважаемому воину, что вы готовы его принять?

Печально взираю на бабулю и грустно спрашиваю:

– А чем мне это грозит?

Старушка подмигнула и прошептала:

– А ничем.

Ну я тогда подумала, и так как уже была готова выть с тоски, решила согласиться на встречу, предварительно поинтересовавшись:

– И где сие действо происходить будет?

Как выяснилось место встречи осталось неизменным – моя гостиная. Кстати, ползая и пошатываясь по данной территории прежде, я обнаружила тюки и сундуки, но все было закрыто– запаковано, а любопытство убито напрочь моим состоянием, зато сейчас оно просто таки требовало реванша!

– Это дары Нрого, – объясняла Ашара, помогая мне одеться в мое собственное белое платье, из моих же запасов, – он должен преподнести их вам лично.

Собственное платье я выбрала не случайно – судя по всему, здесь начиналось лето, погодка становилась все жарче, а в их серых хламидах было как-то душновато. И потому я выбрала сарафан – легкий, воздушный, чуть просвещающийся. А белых туфелек не было, зато имелись красные на высоком каблуке. И посему в тон к ним я набросила на плечи красный же шарфик.

Глядя в зеркало на свое бледное и неподкрашенное отражение, я осталась вполне довольна внешним видом – красотка!

А потом в дверь постучали и сообщили, что Нрого ждет позволения войти в покои невесты.

– Минутку! – крикнула а я, вылезла из туфелек, скинула шарф и опрометью рванула кое-куда.

Завершив с этими делами, покинула нужную комнатку и, поправляя лиф сарафана, прикрыла туда двери, да так и замерла. В общем, пока я занималась общением с природой, в гостиную ввалились – сам великий Нрого, шесть его воинов, мой папандр с какой-то женщиной, но не бегемотом, две эйтны, две белые зверюги, причем одна была мне уже знакома и кажись ее звали «Акаши». Но все это не столь важно. Осознав, явление из какого помещения тут все застукали, я приобрела пунцовый окрас, но это не помешало мне вежливо спросить:

– Ээээ, а что вы тут делаете?

– Минута прошла, – сообщил мне Нрого.

– Это я так образно выразилась, – все еще красная, ответила я.

Нрого пристально посмотрел на меня, и громко объявил:

– Принцесса еще не готова. Все на выход!

И все действительно потянулись к выходу, но тут уж мне совсем неудобно стало.

– Да оставайтесь, – мило улыбнулась присутствующим, – я на мин… я сейчас!

Лавируя между тюками, так как я постаралась пройти под стеночкой, дабы не пересекать центр гостиной, где обретались вторгшиеся, я вернулась в спальню. Надела туфли, набросила шарфик, полюбовалась своей пунцовой рожицей и, сделав вдох-выдох, вернулась к гостям.

Гости явно пребывали в некотором шоке, но смотрели все на меня.

– Драсти, – нервно выдала, – ну, я готова!

– Одеться забыла! – зло выдал Нрого.

Я, почему-то резко трусики на наличие проверила, проведя рукой по бедрам. Трусяшки были на месте, а вот все присутствующие воины, кроме отца, вдруг начали тяжело дышать. Это как же они выживают с таким-то темпераментом? Хотя… Я мило улыбнулась и поправила бюстгальтер.

А сарафашка с декольте:

Два воина, что на вид были помоложе, вдруг резко рванули к дверям. Остальные застыли, не отрывая взгляда… от декольте. И я подумала, что очень мне без Мики грустно, вот с ней такие вещи проделывать было веселее. Впрочем, и так сойдет.

– Жарковато, – томно произнесла я, поправляя волосы и тем самым открывая шею.

На сей раз к дверям сначала метнулись тени, следом оставшиеся воины. Мое злобное хихиканье понеслось им вслед против моей воли, просто очень забавно было, несмотря на пугающий факт наличия у воинов этих самых теней. Зато папандр и Нрого устояли. Ну, тут все ясно – один родственник, и просто взбешен сейчас, а второй староват и соответственно у него там не все работает как часы.

– Ой, а чего это с ними? – большие выразительные глаза.

– Киран не дура, – прошипел Нрого, – но притворяется хорошо!

– Да, я такая, – кокетливо поправляю шарфик, – так что там с моими подарками?

И невинный взгляд на женишка. Нрого посмотрел на отца, папандр не сводил взгляда с меня, эйтны взирали на бабенцию, бабенция на животинок, животинки на дверь. Я тоже на дверь посмотрела. Дверь хранила пофигистическое состояние и ни на кого не смотрела. Хотя:

Наплевав на присутствующих, я направилась к оной и безмолвной, привлеченная едва заметным блеском. Подошла, цокая каблучками по каменному полу, присмотрелась:

– Ну вы и звери, – заметила я, скидывая туфли.

Через минуту я уже извлекала из сумочки пинцетик, еще через мгновение, потребовавшееся на забег из спальни до собственно двери, я вытягивала из последней миниатюрную видеокамеру.

– Ой ё! – только и выдала, едва устройство легло на мою раскрытую ладонь.

– Ай! – обиженно посмотрела на папандра, когда тот лишил возможности разглядеть сие чудо, попросту выбив из руки и после припечатав сапогом.

– Это недопустимо, – сообщил Нрого, глядя на… зверушек.

И мы тоже все посмотрели на зверушек.

– Киран, принцесса Айгора, – возвестил Нрого, – прими мой первый дар. – И уже не мне, а зверушкам. – Икас.

Белоснежное чудовище сделало ко мне плавный шаг. Я не менее плавный от него. Зверюга заинтересованно на меня взглянула, плотоядно облизнулась и сделала еще шаг. Я от него два.

Зверь свесил язык, и совершил прыжок, сокративший расстояние между нами вдвое. Я оценила обстановку, расстояние до собственной спальни, до туалета, до Нрого, в конце концов, и сделала выбор.

– Мама! – и с диким визгом рванула к тому, кто гарантированно спасет, потому как уже спасал.

Воин привычно подхватил, хмыкнул и, обнимая, сообщил:

– Он играет с тобой. Икас щенок Акаши, еще не взрослый.

– Предупреждать надо, – сообщила я, но слазить с Нрого не собиралась.

Во-первых, это злит папика, во-вторых, тут как-то безопаснее.

Но как выяснилось, это было еще и выгодно моему будущему супругу:

– Киран МакВаррос не испытывает страха. Просьба великого воина Нрого будет удовлетворена! – торжественно произнесла одна из эйтн.

Я вздрогнула, посмотрела на воина, он нагло и хищно усмехнулся. Ах ты ж сволочь! Кажись, не только я читаю любовные романы, и он явно вычитал нечто, где черным по белому было сказано «Женщины любят изображать жертву!».

А потом Нрого чуть наклонился ко мне, и прошептал: «У меня память великолепная!».

Таак, кто-то был пьян, но все равно все помнит. И явно сейчас намекает на тот факт, что невинности он меня не лишал. Смотрю на Нрого, в его темные узкие глаза и продолжая обнимать его же бычью шею, тянусь к его уху и тоже шепотом:

«У меня сейр с видеокамерой!».

Нахмурился, даже чуть скривился. Снова склонился к моему уху и прошипел:

«Когда я его найду, он сдохнет!».

Не «если», а «когда»… Да уж. Впрочем, у меня имелось сообщение для Нрого:

«Главное чтобы он меня не нашел, – доверительно прошептала я тому, кто собирался стать моим супружником».

Нрого оказался сообразительным мужиком, причем соображалка работала превосходно. Опустив меня на пол, он повернулся к эйтнам, и вежливо произнес:

– Я просил бы отсрочить исполнение моей просьбы. Киран еще слишком слаба и ей не следует появляться в на состязаниях в Шоданаре.

Не, ну реально умный мужик!

А дальше Нрого взял меня за руку и повел к зверюге. Подвел вплотную, присел на корточки, и погладил Икаса по башкарику. Зверюга заурчала, завиляла хвостом, высунула язык – псинка такая добродушная, просто.

– Дай руку, – повелительным тоном приказал Нрого.

– Спасибо, не надо, и так ясно, что она мясом питается, – пряча длань за спину, сообщила я.

Воин чуть склонил голову, внимательно осмотрел меня и задал очень правильный вопрос:

– У вас нет домашних животных?

Киваю.

– Руку, – повторил приказ воин. – Быстро!

И почему-то я не захотела отказывать. Нрого периодами был страшнее зверей… всех вместе взятых. Схватив мое запястье, воин поднес дрожащую и пытающуюся вырваться руку к морде зверюги и произнес:

– Охранять. Всегда! Хозяин.

И тут произошло нечто – зверюга ткнулась лбом в мою ладонь… я растаяла. Это было так:

невероятно. И зубастое чудище вдруг как-то сразу перестало восприниматься ходячей машиной убивства, а даже совсем наоборот милым и чудесным пушистиком и шерстюсиком.

– Шерстюсик, – протянула я, опускаясь на колени перед зверюгой и запуская пальцы обеих рук в белую шелковистую шесть.

– Угррр, – ответил Икас, тоже опускаясь и умещая головенцию на моих коленях.

– Уау, – я продолжала гладить это чудо. – Просто – уау!

И тут такой голос свыше:

– Киран МакВаррас принимаешь ли ты дар великого воина Нрого, хассара Шаега?

В общем, всю идиллию нарушили, гады чернозамотанные. Поднимаю голову, смотрю на Нрого, я ему тут больше всех доверяю. Супружник едва заметно кивнул, ну я и ответила:

– От таких подарков не отказываются.

После этого обе эйтны поклонились папандрику и вышли. Я осталась сидеть на полу и гладить Икаса, Нрого так и сидел на корточках рядом, а отче и еще одна женщина остались. Ну я еще немного побалдела, поглаживая шерстюсика, а потом Нрого сказал:

– Я должен представить тебя всем своим воинам… – подумал и добавил, – в день окончания состязаний.

Молча киваю. А что, меня к этому времени тут уже не будет, вот.

– Переоденься, – едва слышно приказал воин.

Я подумала, и решила согласиться.

Когда вернулась в спальню и доставала из шкафа лохмотья в иристанском стиле, прибежала Ашара. Начала торопливо помогать, и едва приступила к подвязыванию нагрудной хламиды, прошептала:

– Ужин среди воинов семьи.

Я удивленно смотрю на нее, а служанка, вроде как чего-то на груди поправляя, шепчет дальше:

– Не говори, прежде чем спросят. Не выражай эмоций. Ты дочь Киары, веди себя достойно, твою мать здесь почитали.

Смотрю на Ашару очень внимательно, а потом решила спросить:

– А моя мать тут так одевалась? – выразительно указываю на хламиды.

Старушка замерла, потом отрицательно покачала головой.

– А как? – задаю следующий вопрос.

– Киара была воином, – сдавленно ответила Ашара. – Ты – нет.

Смотрю на служанку и вспоминаю, что больше всего любила носить мама – брюки. Обычно это были такие широкие штаны, затянутые широким поясом в талии, и обтягивающая кофточка. Хотя мамочка иной раз могла пощеголять и в мини – с ее то внешностью и формами она могла себе подобное позволить. И все же, что мне выбрать. Судя по всему, там будет многолюдно:

Задумчиво подошла к шкафу, достала один из не распакованных чемоданов, начала сосредоточенно выбирать одежду. В результате выбрала длинную черную юбку в пол, ярко– красную рубашку с длинными рукавами, широкий черный пояс, ну и туфли на высоченном каблуке. Волосы решительно распустила, губы подвела алой помадой и осталась довольна собой сверх меры.

Ашара, внимательно следящая за моими приготовлениями, только едва заметно улыбнулась, одобряя мой выбор. Ну и я направилась в гостиную, все гадая смолчит ли папандр на сей раз или как.

Едва вышла, узнала ответ:

– Нет!– взревел хассар Агарн.

– Я дозволяю, – встрял Нрого.

Бабенция внимательно смотрела на меня, после чего прошипела:

– Дочь Киары!

В общем, сразу ясно, что оделась я верно, за что себя и хвалю. И тут Нрого прошел к одному из тюков, достал… мой подарочек, разрезал ткань тюка, и оттуда вывалился ворох каких-то нарядов.

Но воин искал другое, нашел, и вернувшись ко мне, прикрепил к поясу перевязь с ножнами.

Крепил осторожно, после чего извлек черный охотничий нож с рукоятью инкрустированной изумрудами и негромко сообщил:

– Нож твоей матери! – удивленно смотрю на воина, и тот пояснил. – Нож, принесший победу Иристану.

Почему-то я в этот момент посмотрела на отца – и отшатнулась. Столько ненависти было на этом достаточно таки красивом лице, столько злости. Почему-то появилось ощущение, что этого отец супружнику не простит… Никогда не простит. И смолчать не захочет.

Словно в подтверждение, папандр произнес:

– У Иристана иная история.

– Для тех, кто не ведает – да. Но ее дочь должна знать правду, – возразил Нрого.

– Нож должен быть уничтожен! – изрек папашка.

И вот тут Нрого вскинул голову, пристально посмотрел на отца, и не скрывая ни ненависти, ни мстительной усмешки, произнес:

– Дар был принят. Отныне ты не имеешь власти над дочерью! И над ее имуществом.

Вот те раз.

– Я запрещаю личные встречи! – не менее мстительно ответил папандр.

Вот те два.

– Я настаиваю на охране моей обещанной моими воинами!

Вот те три.

– А почему моя мама герой? – решила вставить слово я.

Оба воина перестали сверлить взглядами друг друга и уподобились монолитным скалам.

Некоторое время сохраняя равнодушное молчание, явно обдумали ситуацию и пришли к выводам:

– Я доверяю воинам клана МакВаррас, – величественно поведал Нрого.

– Я дозволяю личные встречи, – не менее величественно сообщил отче.

– Я получу ответ на свой вопрос? – скорее раздраженно, чем величественно поинтересовалась я.

Нрого и папашка опять же – очень величественно – направились к выходу. У двери Нрого пропустил хассара вперед и прикоснулся ладонью к собственной левой груди… затем бросил взгляд на меня. И я не я, если это не было намеком.

– Минуточку, – заявила я женщине, которая явно меня ждала, и поторопилась в спальню.

Когда выходила, моя верная левая грудь прикрывала запас таблеток сухого спирта. Кажется, нам будет весело.

***

Впервые с моего прилета на Иристан, у меня была возможность осмотреться, уделить внимание интерьеру, окружающим и вообще всему. И я неторопливо шла вслед за этой женщиной, озираясь вокруг, рассматривая потолок, вглядываясь в окна и пейзаж за ними. Дворец оказался выстроенным из грубо обтесанного камня, но в его стенах журчала вода из водопроводов, полы были ровными и гладкими, двери открывались при нашем приближении. И это было удивительно.

Дома я привыкла к излишкам цивилизации, да и сочетание стали и пластика давно стало понятным и привычным, здесь же удобства и достижения технического прогресса словно маскировались. Иначе к чему бы этот необработанный грязно-серый камень?

– Вам стоит поторопиться, – сухо произнесла женщина.

– Вам стоит рот прикрыть, – я мило ей улыбнулась, и так, на всякий случай напомнила, – я больше не подчиняюсь вашему хассару.

Дамочка, вся в сером и унылом, сверкнула невыразительными глазами, но промолчала. А потом я вдруг услышала недовольное бормотание и нытье какое-то. При этом вскоре и шаги послышались.

То есть кто-то шел и ныл, ныл и шел.

– Хочу в Шоданар… В Шоданар хочу… хочу тортик… мааам:

И как-то я не сразу даже поняла кто это, пока из-за поворота не явились бегемот, в персиковом, и бегемотик, в белом. Я так и застыла на месте. Нет, меня заинтересовала не единственная папандра, совсем наоборот – у бегемотика отсутствовали ресницы, брови, и лоб стал значительно обширнее.

Ну все как я и предполагала! И на душе такое злорадное чувство вечной справедливости!

Обе дамы, увидев меня так и застыли, а мне может и следовало смолчать, так нет же:

– Интересно, – глядя в потолок, произнесла я, – а что на Иристане полагается за воровство?

Нужно будет поинтересоваться у моего будущего супруга:

Внезапно послышалось рычание, а затем на полном ходу ко мне примчался Икас, встал, передо мной и мордой к бегемотам, глухо зарычал.

Бегемотик взглянула на моего зверя, и повернувшись к мамочке, заныла:

– Хочу Снежную смерть! Я тоже хочу Снежную смерть! Почему у нее есть, а у меня нету?

Мда… я, несомненно, тоже ребенок избалованный, но не до такой же степени.

– Идем, – сказала я зверю, и чисто по инерции погладила его по спине.

Икас мгновенно заурчал, повернулся ко мне, уткнулся носом в живот и завилял хвостом. Сказать, что я была на вершине блаженства – не сказать ничего. Я чувствовала себя так, как будто мы с Микой только что провели лучшие гонки в истории, обломали всех парней и купили по десятку новых пар туфель… хотя нет, я чувствовала себя лучше. И даже четко решила – заберу Икаса себе, вот!

– Идем, малыш, – я отошла к двери, зверь радостно потопал рядом, повизгивая и продолжая махать хвостом.

Кажется, я готова расцеловать Нрого.

Толкнув двери, я прошла по широкому длинному коридору, безошибочно угадав, что нужно двигаться в направлении огромных окованных желтым металлом дверей. Как я это поняла? Ну, сомневаюсь, что кто-то другой кроме воинов, мог так громко шуметь.

Подойдя к дверям, я невольно погладила Икаса по загривку, собираясь с силами, а затем уверенно толкнула двери.

Ужин… хм. Ужин? В зале, коей находился за дверями, собралось человек пятьсот воинов! Я стояла на возвышении, так как из зала к этим дверям вело ступеней двадцать, и в оцепенении взирала на присутствующих, те же в свою очередь уделили внимание мне. Пристальное такое внимание:

Итак, зал – огромный, овальный. В центре горело пламя внушительного костра, чей дым поднимался вверх, исчезал в круглой дыре собственно в потолке. Следовательно, этажей над сим помещением не располагалось. Дикость? Отнюдь! Над костром жарилась внушительно вида дичь, но… но она крутилась, не имея видимой опоры, следовательно тут применялась какая-то неизвестная мне технология.

На этом странности не завершались – костер окружала каменная кладка, высотой мне до колена, примерно, а далее располагались столы. И все бы ничего, но в данный момент они именно – располагались. Вылезая из пола в виде узких полосок пластика, а затем раскрывались полновесными деревянными столами! И сейчас зал был словно разделен на две части – в одной как грибы столы повылазили… со скамьями, в другой стояли и до моего появления видимо общались воины.

Мой взгляд скользнул по этим переносчикам сплошного тестостерона и вдруг остановился, узрев зеленые глаза одного из воинов. Как бы расстояние между нами имелось приличное, и в зале не особо светло было, но глядя в глазищи воина, я отчетливо поняла – зеленые. И какие-то добрые, потому что на меня мужчина смотрел с нежностью и любопытством. И когда я начала рассматривать его всего, поняла что мне очень ласково улыбаются… почему-то улыбнулась в ответ. В ту же секунду, этот воин целенаправленно направился ко мне. Первой реакцией был испуг, второй… это может показаться странным, но я его не боялась. Вообще. И чуть приподняв юбку, я нацепила на лицо вежливую улыбку, и начала неторопливо спускаться, продолжая следить за идущим ко мне воином.

Мы встретились, когда я сошла на пол, а он как раз подошел к основанию лестницы. Огромный такой, как и все здесь, я ему едва по грудь. Красивый… краше всех присутствующих, с черными волосами до плеч, зелеными глазами, волевым квадратным подбородком, уверенной линией губ и… какой-то весь родной.

– Рад видеть тебя на Иристане, – воин улыбнулся шире и добавил, – сестра.

У меня при этом промелькнула только одна мысль, невольно высказанная вслух:

– Кипец Микаэлле!

На охринительно красивом лице моего братика промелькнуло странное выражение, он чуть нахмурился и ответил:

– Нет. Мое имя Араван МакЭдл. Твоя мать, единственная сестра моего отца.

– Киран, – я протянула руку.

Брат улыбнулся и едва заметно отрицательно покачал головой. Поняла, и тут же сделала вид, что поправила тусклую серебряную штуковину висящую на его обнаженной груди.