Текст книги "Мертвые игры 3"
Автор книги: Елена Звездная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Кроме звука захлопнувшейся за ушедшим лордом Гаэр-ашем двери!
Но даже осознав, что мы остались одни, я почему-то не попыталась прервать это безумие, закрыв глаза и отдаваясь во власть Дастела, пусть этому и не было никаких оправданий. Быть может, мне не хотелось его обижать, возможно, я искала тепла прикосновений и мне хотелось ласки, но скорее всего дело в том, что каждым поцелуем, Норт словно забирал еще кусочек моего страха. И когда он остановился, тяжело дыша и глядя мне в глаза, я перестала бояться, что ничего не получится, потому что была точно уверена – не будет никакого возвращения к отчиму, и страшной судьбы у меня тоже не будет, потому что меня, кажется, в беде не бросят.
– Хороший ход, – хрипловато выдохнул Норт, – никогда не думал, что назревающий конфликт можно отсрочить поцелуем.
– Остановить? – уточнила я.
– Отсрочить, – рыкнул он.
Укоризненно покачала головой, чувствуя, что, несмотря на все произошедшее, улыбнулась.
– Рад, что ты не впадаешь в истерику, – произнес Норт. И став серьезным, продолжил:– Теперь слушай внимательно, что-то в тебе осталось, я это отчетливо ощутил во время поцелуя, а значит, есть нехилый шанс восстановить магию в кратчайшие сроки. Да, Мертвые игры отпадают, но вернуть минимальный уровень магии…
Я протянула руку и прикоснулась пальцем к его губам, недвусмысленно прося замолчать. Норт умолк, напряженно, пристально глядя на меня. Я же молча закатала рукав, обнажая запястье, и попросила:
– Дай нож.
Глухо прорычав, Дастел тихо попросил:
– Давай без попыток самоубийства, хорошо? Я сказал, что восстановлю магию, значит, я это сделаю.
Не могу перестать улыбаться. Смотрю на Норта, бледного, напряженного, готового бороться до последнего и улыбаюсь все шире.
– Что? – не выдержал некромант.
Чуть не ляпнула «люблю тебя», но зная, что меня поймут неправильно, просто попросила:
– Дай, пожалуйста, нож.
Некоторое время Норт молча смотрел на меня, затем одернул полы мантии, обнажая ремень с перевязью, вытащил нож из ножен, протянул мне. Осторожно взяв выполненную из кости рукоять, я попыталась вспомнить все, что знала о ресурсах крови. Знала до обидного мало, кроме разве что того, что ее полагалось пить. И вот с этим были трудности.
– Только бы меня не стошнило, – прошептала я.
– Собираешься пить кровь? – не поверил Норт.
– Всегда хотела попробовать, – съязвила я.
– Стакан принести? – подыграл он.
– Не выйдет, – я угрюмо смотрела на свое запястье, – она должна быть максимально свежей…
Некромант усмехнулся, затем произнес:
– Рвотный рефлекс я остановлю.
Я подняла глаза на него, и поняла, что догадался. Не просто догадался, но и решил помочь. А раз решил помочь, то нож я протянула ему, следом и запястье, и попросила:
– Сделай надрез, пожалуйста.
Норт взял нож, скептически посмотрел на лезвие, на обнаженную кожу запястья, после на меня, хмыкнул и съязвил:
– В такие эротические игры я еще с девушками не играл.
– Даже не знала, что ты настолько неопытный, – не осталась в долгу я. – Режь давай!
Усмехнувшись, Норт ответил:
– Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа. Могу встать на колени, если пожелаете.
– Жжжелаю, – начала я злиться, – вот как порежешь, так и встанешь. Не тяни время, пожалуйста.
Черные глаза пристально взглянули на меня, и Дастел пояснил:
– Я и не теряю, Риа, я захватываю под контроль сейчас твое тело, и почему-то должен признать, это стало сложнее, чем когда у тебя была магия, хотя должно быть наоборот.
Судорожно вздохнув, я прямо спросила:
– Захватил?
– Почти, – уклончиво ответил Норт, – но с контролем, кажется, будут проблемы. Готова?
Кивнула, с ужасом глядя на запястье. И вот как я буду пить кровь?! Стошнит, точно стошнит!
– Расслабься, – приказал некромант.
Плюнув на собственные принципы, последовала его совету. И почти сразу появилось странное ощущение легкости, невесомости, и не принадлежности к собственному телу.
– Сколько крови нужно выпить? – спросил Норт.
– Не знаю, – честно призналась я, – если все получится и уровень магии начнет расти, останови меня.
– Понял.
Сверкнул клинок, обжигая прикосновением кожу, и когда Норт убрал руку, какие-то доли секунды казалось, что пореза нет и крови не будет… Но затем алые тягучие капли заполнили ранку, собираясь в один поток и…
Кто-то другой, словно не я, поднес запястье к губам, и мой рот наполнился тягучей солоноватой жидкостью с металлическим привкусом. Глоток сделала тоже не я, но у меня по горлу побежала кровь…
И мир изменился!
Он засиял, наполнился звуками, шорохами, новыми гранями, светом, проницаемостью!
– Риа, все, я теряю контроль, – напряженно произнес Норт. – Тебе глотка хватит?
Я не смогла ответить, чувствуя, как рот вновь наполняется кровью, а меня начинает стремительно тошнить!
Оттолкнув Норта, схватила полотенце, лежавшее рядом, и старательно сплюнула все, что было во рту. Плевалась долго, даже когда некромант взял мою пораненную руку, и мгновенно залечил. И когда принес воды, я все еще не могла прекратить попыток избавится от вкуса крови.
– Гадость жуткая, – принимая стакан с водой, пожаловалась я.
Норт задумчиво кивнул.
– Это ужасно, – продолжила я, сделав глоток. – Нет, правда, просто ужасно. Мне безумно жаль всех вампиров.
– Вряд ли они по достоинству оценят твой приступ сострадания, – улыбнулся Дастел.
– А мне кажется, оценили бы, – возразила я, схватив второе полотенце и принявшись оттирать кровь с лица.
Не став спорить, Норт забрал у меня полотенце, и взяв за подбородок, чтобы не отворачивалась, сам вытер все следы крови, старательно, нежно, осторожно. А затем, отбросив окровавленную ткань, посмотрел мне в глаза и сказал:
– Магия вернулась.
– Да, чувствую, – радостно улыбнулась я, – сразу почувствовала, едва сделала глоток и…
И мне как-то вдруг сразу не понравился задумчивый взгляд Норта, пристально исследующий мои глаза. Очень пристально. Словно он видел то, что ему совершенно не нравилось.
– Не дергайся, – мрачно приказал Дастел.
И склонился к моим губам.
Поцелуй? Это сложно было бы назвать поцелуем, это было скорее исследование, сначала прикосновением, после дыханием, затем Норт отстранился.
– Слушай, тебе противно не было? – поинтересовалась я. – Между прочим, кое-кто только что пил собственную кровь.
Он улыбнулся, затем тихо произнес:
– Магия вернулась. Резерв полный, я бы даже сказал – переполненный, но это не магия некромантии, Риа…
И на скулах дернулись жгуты, выдав злость Дастела.
– А что? – тихо спросила я.
Ничего не ответив, Норт некоторое время стоял, продолжая смотреть на меня, затем медленно проговорил:
– Отклонение от нормы смогут определить всего несколько из ныне живущих магов, оно незначительное и даже сейчас стремительно маскируется под твою ауру, но поцелуй, а точнее смешанное дыхание, для тебя приговор.
– Ни с кем не целоваться? – попыталась пошутить я.
Несмотря ни на что, настроение было удивительно замечательным, я даже не могла перестать улыбаться.
– С одним целителем можно, – шуткой же ответил Норт, – и даже нужно.
– А с остальными нет? – кажется, я начала кокетничать с Дастелом, но даже это мне сейчас нравилось.
– С остальными нельзя, – улыбаясь, подтвердил он.
– Да? Это опасно для жизни? – поинтересовалась я.
– Смертельно опасно, – Норт склонился надо мной и прошептал, – для них…
– Ммм, – я оперлась спиной о кушетку, и, глядя в глаза некроманта, прошептала, – они могут заболеть?
– Сердечные приступы случаются даже у целителей, – так же шепотом ответил он.
И вот тогда я спросила:
– Все так серьезно?
Уперевшись руками в кушетку по обе стороны от меня, Норт тяжело вздохнул и ответил:
– Магия крови под запретом даже у отступников. Это магия темных, Риа, не то, чтобы она излишне опасна, хотя не иссякающий резерв, согласись, уже весомый плюс к любой силе, но тут дело в ином… – он умолк, несколько секунд размышлял над тем, стоит говорить или нет, затем все же произнес: – Эта магия способна влиять на окружающих. Это магия сродни той, которой обладает король, которая проснулась у меня… только сильнее. А таких магов не терпят, Риа, никто. Вас убивают, частично из-за страха, частично из-за того, что не могут контролировать, частично из зависти, в основном, потому что не в силах подчинить. Говоря откровенно, я надеялся, что у тебя просто измененная кровь, с этим я вполне мог бы справиться.
Испуганно сглотнув, я прошептала:
– А с магией крови?
– Нет, – он смотрел мне в глаза, – и контролировать я тебя больше не в состоянии, малышка, так что повторный фокус с глотанием крови уже не пройдет. И с лечением теперь у нас будут сложности, на руку глянь.
Я посмотрела на запястье – крови больше не было, а вот красный шрам имелся, и это притом, что раньше Норт излечивал полностью, даже когда кожу мне искромсал Кхелло.
– И… и как теперь? – растерялась я.
– Думаю, – Норт взял мою руку, поднес к губам, осторожно поцеловал шрам, – расслабься.
Расслабилась, даже глаза закрыла, и не стала открывать, когда почувствовала, как некромант осторожно целует мою кожу.
– Ну изменения есть, – прекратив, задумчиво проговорил Норт через время, – но есть и проблема.
– Какая? – я открыла глаза и глянула на запястье.
От шрама осталась тоненькая белая полосочка, но она была.
– Тебе придется научиться мне доверять, – Норт отпустил мою руку. – И мы начнем учиться этому вот прямо сейчас, – он пристально посмотрел на меня, и задал крайне неприятный вопрос: – К чему был этот страстный поцелуй на глазах у ректора?!
Признаваться мне не хотелось вовсе. Запрыгнув на кушетку, я некоторое время болтала ногами, подкидывая подол платья и откровенно размышляя на тему, как уйти от ответа, но в итоге решила сказать правду:
– Я солгала Гаэр-ашу, заверив его, что влюблена в тебя.
– Солгала, – эхом отозвался некромант.
Я же, не поднимая головы, так как смотреть на Норта стало откровенно стыдно, тихо добавила:
– И я планирую дальше, демонстрировать влюбленность, чувства, страсть… да все что угодно, лишь бы более никогда не испытывать притязаний лорда Гаэр-аша. Прости…
Дастел некоторое время молчал, затем глухо произнес:
– Тебе не за что извиняться, Риа, это же был мой план – изображать жениха и невесту.
Кивнув, я осторожно посмотрела на Норта – некромант стоял, сжав губы и сложив руки на груди, и был… зол.
– Прости, – покаянно попросила я.
– Не извиняйся, ты правильно поступила, – отрезал Дастел. – Мне бы выпить… Ты как себя чувствуешь?
– Хорошо, – и я не солгала ни словом.
Он кивнул, протянул руку, помогая спуститься с кушетки, затем собрал испачканные кровью полотенца, бросил на окровавленный пол и все вспыхнуло огнем, уничтожая все следы произошедшего. Но чтобы Норт не говорил по поводу правильности моего поступка, я поняла, что он старательно отводит глаза и вообще не хочет на меня смотреть. А почему?
И почему я вдруг ощутила себя столь виноватой перед ним?
– Идем, – завершив с уборкой, сказал Дастел, – догоняй.
И направился к выходу, я последовала за ним и вскоре мы вошли в столовую, где Дан уже что-то пел, причем что-то скабрезное, потому как осекся, едва меня увидел. Я же – я откровенно наслаждалась вернувшейся ко мне магией! Всем тем многообразием цветов, сияний, оттенков, что дает магическое восприятие мира, и в то же время…
Когда я остановилась на входе, решила что мне лишь показалось, но присмотревшись я отчетливо разглядела две тусклые силовые линии… Одна шла к Гобби, но не доходила до него. Как живая она ползла, по сантиметру в минуту, но ползла… Вторая уходила в сторону газетчиков, и двое из них сидели с петлей на шее. Магической петлей!
И теперь я все это видела!
– Гобби, – тихо позвала я, – пересядь на другое место.
Мое умертвие, взглянув на меня чуть фосфоресцирующими зеленоватыми провалами глаз, поднялся и пересел, обойдя стол. После подтащил к себе все бумаги, что расписывал и вновь погрузился в работу. Силовая линия как раз достигла стула, на котором Гобби прежде сидел. Мигнула, запульсировала, и начала стремительно исчезать так, словно кто-то потащил веревку на себя.
Ко мне подошел Эдвин, закрыл широкой спиной от газетчиков и тихо спросил:
– Что случилось?
Рассказать я не решилась. Одно дело Норт, но говорить еще кому-либо о появившихся способностях было бы глупо.
– Нничего, – выдохнула я, не глядя на некроманта.
– Тебя проводить в общежитие?
– Нет! – ответила я прежде, чем вообще осознала, чего опасаюсь. Когда поняла, слабо улыбнулась Эдвину и добавила: – Я лучше тут, с вами посижу.
– Хорошо, мы уже почти закончили, – сообщил он, и приобняв за плечи повел к столу.
Эдвин посадил меня рядом с собой, и теперь я отчетливо видела Норта, сидящего во главе стола и… стремительно напивающегося, причем Дастел меня словно вовсе и не видел, он смотрел в стол перед собой и… наливал себе очередной стакан вина. И я не могла понять, что с ним.
Но тревога за Норта оказалась не единственной, по правую руку от него сидели те самые двое газетчиков, на чьих шеях я сейчас отчетливо видела петли, словно у висельников. Но это оказалось не все, что я могла сейчас видеть, потому что вдруг отчетливо ощутила – они мертвые! И высокий худощавый мужчина с очками сползшими на кончик носа, жадно потянувшийся к стакану, который для него наполнил Дан, и полноватый румяный и сейчас икающий газетчик, с хрустом разламывающий очередную булочку.
Они были мертвы!
Как такое возможно?!
– Риа, вино будешь? – спросил Эдвин.
Я не ответила. Не могла оторвать взгляда от этих двоих, не могла понять… зачем они притворяются?! Они ведь не ощущают вкуса ни вина, ни еды! Им это попросту не дано более! Так зачем?! И как возможно, чтобы мертвые выглядели, ели, дышали как живые?! Что это за магия?!
В следующее мгновение мужчина с очками бросил быстрый взгляд, оглядывая всех присутствующих, и замер, едва наши глаза встретились.
Момент истины!
Я не сумела скрыть того, что все поняла, он понял, что я знаю. И мертвые глаза полыхнули темно-зеленым, словно теперь на меня смотрел не газетчик, а совершенно иное, древнее, страшное, могущественное существо.
И губы газетчика зашевелились, беззвучно проговаривая:
«Да кто ты такая?!»…
Я поняла сказанное, не услышав, как и ощутила всю ненависть, смертельную ненависть что испытывал ко мне, судя по всему лич. Потому что то, что я видела, не могли сотворить живые, это была магия Смерти.
А потом пришла страшная догадка – газетчики! Они пьют здесь, с парнями, но вот двое из них мертвы. Сейчас еще пока ими управляет лич и они выглядят вполне живыми, но что будет, если сейчас оба упадут замертво?! Кого обвинят в их смерти?! Парней?
Но нет, та, третья силовая линия тянулась к Гобби, а то что я сейчас вижу, свидетельствует о том, что лич способен управлять мертвыми как кукловод, а значит на них кинулся бы Гобби, и обвинили бы мое умертвие! А нет моего умертвия, нет меня на Мертвых играх!
На мгновение все внутри похолодело.
Лишь на мгновение, я не позволила себе большего, мне нужно было придумать, что делать сейчас. Что вообще можно сделать. Я оглянулась на Гобби – никаких линий к нему не тянулось… Лич изменил планы?
Глянула в глаза мужчины с очками и поняла – да, изменил. И сейчас у толстячка ладони медленно меняли форму, в то время как худой накапливал энергию для силовой атаки. И я видела это! Отчетливо, видела, понимала, и не сложно было догадаться, что сейчас эти двое будут убивать меня!
– Риа, ты вся дрожишь, в чем дело? Замерзла? – спросил Эдвин, укрывая мои плечи своим плащом.
И мне действительно было холодно. Очень холодно, словно я затылком ощущала дыхание Смерти.
Как ни странно, спасло меня именно это пугающее ощущение, могильного холода вокруг меня… и я вдохнула Смерть полной грудью, на миг задержала дыхание, привыкая к этой странной силе, а затем потянулась к нитям, не сдержав странной, словно и не своей улыбки.
Перехват контроля дался настолько легко, что я даже не поверила в первый миг, просто как-то неожиданно, силовые линии обрубились, и концы, словно змеи бросились ко мне, чтобы упасть прямо поверх стола, послушными, покорными, безвольными. Я прикоснулась к ним кончиками пальцев и он вздрогнули, став ярче, толще, сильнее…
То, что произошло в следующий момент я никогда не смогу оправдать перед своей совестью, просто… у меня не было выбора. Два трупа на застолье организованном командой Некроса по Мертвым играм? Обвинили бы Норта, Дана и Эдвина, я это понимала.
А потому, когда два газетчика подскочили, и со столовыми ножами бросились друг на друга, мне было неприятно, но и выхода иного не было. Худой высокий сразу потерял очки, полненький швырнул в него остатками булочки, и началась поножовщина. Удары наносили неловкие, но я надеялась, что все оправдают это степенью опьянения, а когда присутствующие повскакивали и закрыли от меня обзор, я заставила умертвия нанести друг другу последние, фатальные удары, и едва отпустила нити, газетчики рухнули на пол…
А в следующий миг я поняла, что Норт все видел!
Он единственный кто не вскочил и не бросился разнимать дерущихся, он сидел со стаканом вина в нервно сжимающейся ладони, и смотрел на меня так, что мне вдруг захотелось провалиться сквозь землю.
– Норт! – крик Дана. – Норт, да иди же сюда!
И Дастел поднялся, подошел к лежащим друг на друге трупам, простер ладонь… Закрыл на миг глаза и тихо выругался, затем произнес:
– Мертвы, и уже… – он осекся. Затем глухо добавил: – Мертвы. Дан, гони за дознавателями.
После чего обошел стол, сел рядом со мной, внимательно посмотрел, после накрыл своей широкой ладонью мои дрожащие руки, чуть сжал, и едва слышно выдохнул:
– Теперь понял.
Чуть не расплакалась, и тоже едва слышно сказала:
– Спасибо, у меня не было выбора.
– Я понял, – повторил Норт, – они уже два часа как мертвы…
И не знаю правильно это или нет, достойно или не достойно, вообще следует ли так поступать, но я просто обняла Дастела, пряча лицо у него на груди, прижалась и когда обнял он, у меня началась истерика.
– Тише-тише, – Норт начал гладить по волосам, – понимаю, испугалась, но все хорошо. Успокойся, все хорошо…
А хорошо не было!
В единый миг вдруг взвыл охранный периметр вокруг Некроса, загудел казалось сам воздух, полыхнуло зеленым небо, и с ревом, воем, рыком, свистом, из Мертвого леса на Академию некромантии ринулась толпа умертвий!
Это мы узнали утром, а тогда мы все выбежали из столовой при полигоне, и никто, совершенно никто не мог понять, что происходит.
Никто кроме меня, четко осознавшей, что это был приступ ярости лича, и, пожалуй, кроме ректора, ведь именно лорд Гаэр-аш удержал защиту, удержал легко, даже без напряжения и, стараясь не причинить вред умертвиям. Их просто отбросило обратно в лес раз, и потом еще раз.
И все успокоилось.
Глава четвертая: Мертвая леди
Ночь. Сейчас было около трех-четырех утра, все спали, кроме Гобби и Пауля, которые приволокли из столовой весь оставшийся ночной суп, и сидели с Салли, пересказывая ей события в столовой. Я же, осознав что не смогу уснуть, взяла бутылку воды, два стакана, и, спустившись в холл женского общежития, открыла путь в вены Некроса, искренне наслаждаясь тем, что мне теперь это вновь доступно.
Мертвая леди поднялась из гроба, едва я вошла, и, пожалуй, ее улыбка стала самым приятным, что сегодня произошло.
– Тьмы, – поздоровалась я.
Сойдя на пол, мертвая леди присела в реверансе, легкая, грациозная, и, подойдя к скамье села, затем похлопала по месту рядом, недвусмысленно приглашая присесть. Я подошла, почти упала на скамью – руки дрожали, ноги тоже, пережитое наваливалось все сильнее, вдребезги разбивая мое представление о себе, о мире, да обо всем!
И все же собравшись с силами, достала бутылку, налила нам воды, взяла свой стакан, и, согревая его в ладонях, тихо сказала:
– Я запуталась.
И после этих слов как-то разом навалилась усталость, и я не смогла больше ничего сказать.
Мы посидели в тишине склепа, а затем холодные пальцы прикоснулись к моей ладони, и едва я взглянула на привлекшую мое внимание мертвую леди, как увидела ее вопросительный встревоженный взгляд, и решилась:
– У меня появилась новая магия.
Леди кивнула, и одними губами ответила: «Я чувствую».
Удивительно, обычно она молчит или рисует в ответ, сейчас ответила. Улыбнувшись, тихо продолжила:
– Это магия Смерти…
Мертвая леди странно посмотрела на меня, затем отрицательно покачала головой.
– Нет? – удивилась я.
Леди подтвердила кивком.
– А что тогда?!
Она молча развела руками, демонстрируя, что не знает. И я догадываюсь, что единственным кто действительно знал, был дядя Тадор, он и боюсь что только он один… Мне нужно попасть в убежище, войти туда могли только я и Тадор, и если информация о моей крови есть, она только там.
А потом я почему-то сказала:
– И Норт…
Мертвая леди закивав, мол «да-да», пододвинулась ближе, жадно ловя каждое мое слово, я же торопливо начала рассказывать про все. Про поведение ректора, и услышав об этом, давно мертвая женщина испуганно прикрыла рот, и о словах короля, и о том, что выгорела сегодня, но едва вновь произнесла имя Норта. Слова кончились. И я долго сидела, медленно делая глоток за глотком, прежде чем едва слышно призналась:
– Не хочу его обижать.
Леди прикоснулась к моей руке, и едва я взглянула на нее, сказала:
«Норт тебе нужен».
Я кивнула, признавая ее правоту. Мертвая леди улыбнулась и вновь одними губами произнесла:
«Норт – защита».
И тут я была полностью с ней согласна, понимая, что без Дастела и парней мне просто конец.
«Ты делаешь его лучше, – продолжила леди. А затем она выговорила: – Жизнь это свобода, борись за нее, Риа».
По моим щекам потекли слезы, женщина же продолжила:
«У тебя есть цель. Иди к ней. Иди не оглядываясь. Без страхов. Без сомнений. Без сожалений. Ты должна правильно распределять значимое, и взвешивать. Сейчас на весах с твоей стороны жизнь и свобода, со стороны Норта – лишь обида и чувства, со стороны Гаэр-аша желание и страсть. Жизнь важнее. Твоя жизнь и жизнь Гобби. Это важно, а чувства нет».
Несколько минут после ее слов я сидела, невидяще глядя в каменный пол склепа, а затем словно разом с души упал груз. Тяжелый и неподъемный для меня груз. Мне даже дышать сделалось легче, и все сомнения, все переживания разом отступили, потому что мертвая леди права – у меня есть цель, я должна вернуть жизнь Гобби. А жизнь – самое ценное. Все остальное в сравнении с ней просто не существенно.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я леди.
Она улыбнулась мудрой понимающей улыбкой.
И мы еще посидели, в тишине и спокойствии, не знаю, о чем думала мертвая леди, я размышляла исключительно над тем, что нужно проверить свой уровень источника. У меня был второй, это слабый дар для некроманта, мизерный даже, но управлять умертвиями позволяет, потому меня в Некрос и зачислили, а что будет теперь? Проблема в том, что единственным кто определял уровень и соответственно зачислял в Академию Некромантии был лорд Гаэр-аш, но я предпочла бы вовсе не знать о своих силах, чем обратиться с просьбой к ректору.
И все же придется – на королевских Мертвых играх нас проверят, и если мой уровень будет меньше второго – вылетаем и я и Гобби. А потом я подумала, что просто расскажу все Норту, а он уже решит. Эта мысль пришла так легко и естественно, что я приняла ее даже к исполнению, и наметила, что утром поговорю с Дастелом, и…
И стоп.
Мертвая леди, заметив, как я вздрогнула всем телом, протянула хладную ладонь и коснулась моей руки. Но я даже не обратила внимания, потому что вдруг четко и ясно осознала – Норта Дастела я воспринимаю как родного, почти как дядю Тадора. Я даже со своими проблемами больше не разбираюсь сама, я иду к Норту.
Это не правильно. Так не должно быть. Он в моей жизни на неполный год, я не должна привязываться к тем, кто потом уйдет. Мне будет больно. Я столько лет просыпалась по ночам от того, что разом накатывало дикое ощущение тоски и одиночества. Так нельзя.
– Мне пора спать, – я поднялась.
Леди тоже. Оглядела меня долгим задумчивым взглядом и, кивнув, одними губами сказала:
«Будь осторожна, смерть все ближе».
Мне вспомнились силовые линии, двое мертвых газетчиков, чью смерть не распознал даже Норт, и я тихо спросила:
– Это лич, да?
Мертвая леди развела руками, показывая, что не ведает. А затем добавила:
«Культяпка знает».
* * *
Возвращалась я по венам Некроса. Не знаю, была ли тому причиной моя новая магия, или просто нервное перенапряжение, но спать мне не хотелось. Какое-то странное чувство апатии ко всему, смешанное с усталостью и грустью. И ведь я вернула магию, более того – теперь точно знала, что выгорание мне больше не грозит, никогда не грозит, но радости не было.
Я остановилась у прозрачной стены, посмотрела вниз и затаила дыхание!
Сердце Некроса было красным!
Не синим с черными прожилками, не мертвым, нет – оно и билось как живое! Размеренно, четко, без задержек, и трубки вен, те, что были ближе к нему, тоже начинали менять цвет. Я глазам не поверила! Но затем я увидела того, кого видеть мне сейчас хотелось менее всего – ректор Гаэр-аш стоял рядом с бьющимся сердцем Некроса, и укутывал его сетью поддерживающих заклинаний, призрачной, зеленоватой сетью… И мне стало ясно, что оживление сердца Некроса не только моя заслуга, я дала толчок и Эль-таим, ректор, видимо, поддерживает его постоянно. Что из этого выйдет? Не знаю, но сложно передать то ощущение восторга и счастья, когда видишь, что оживленное сердце бьется…
Медленно отступив к стене, чтобы лорд Гаэр-аш меня не заметил, я еще несколько минут понаблюдала за его действиями, и поняла еще одну вещь – ректор питал сердце. Не знаю, каким образом – мы едва поддерживаем жизнь оживших участков кожи Гобби и на это уходит масса магической энергии, но чтобы сохранять столь огромное сердце нужна прорва магии. Мне сложно даже представить требуемое количество. И сложно понять, для чего Гаэр-аш это делает, это ведь вообще не в его характере.
А потом я поняла, что не хочу об этом думать.
Не хочу и не буду, мертвая леди права – у меня есть цель и я должна идти к ней, не оглядываясь и не останавливаясь.
Вот только на бал схожу и все, и больше никаких поблажек самой себе. Только цель. Моя цель. Жизнь Гобби и моя свобода. Остальное не существенно, просто не…
– При передаче магии объект должен постоянно находиться рядом с источником, – прозвучал внезапно низкий голос ректора.
Я остановилась, и поняла, что как бы это не было невежливо, поворачиваться я не буду.
– Но ты здесь, – продолжил Гаэр-аш, – совершенно спокойно передвигаешься по венам Некроса… Что ж, из всего этого я могу сделать лишь один вывод – вы стали любовниками.
Это хорошо, что я стояла спиной к ректору – удалось скрыть удивление, накрывшее после его слов. А потом я поняла – был и другой способ! Чтобы не пить кровь, можно же было и по-другому… Но естественно кровь лучше, значительно, и я готова выпить еще, лишь бы не… О чем я думаю?
– Адептка Каро, – холодно произнес лорд Гаэр-аш, – я клянусь более никогда не досаждать вам, если вы сейчас повернетесь и позволите мне увидеть ваше лицо.
– А зачем вам мое лицо? – не удержалась я от удивленного вопроса.
Пауза, затем хриплое:
– Я должен быть уверен, что в твоих глазах нет слез. Что ты не жалеешь о случившемся. Что…
Стремительно повернувшись, я прямо посмотрела на Гаэр-аша. В моих глазах не было не то чтобы слез, но и даже намека на них. Хуже того – я едва сдерживала улыбку, и понять от чего улыбаюсь, откровенно говоря, не смогла.
– Кольцо, – я протянула руку, – полагаю теперь, когда вы все знаете, вам лучше его забрать.
Гаэр-аш не пошевелился. Он стоял, полускрытый сумраком, и только неестественно яркие глаза смотрели прямо на меня. Смотрели так, что невольно появилось желание отступить, развернуться, сбежать. Таким взглядом можно было бы убить, столь много ненависти и ярости было в глазах ректора.
Содрогнувшись всем телом, я перестала улыбаться и все же повторила:
– Кккольцо заберите.
Некромант не отреагировал. Он продолжал стоять и пристально смотреть на меня. И вдруг опасно сухим тоном произнес:
– Я ведь богаче, Риаллин.
Почему-то, несмотря на то, что угрозы в его словах не было, я отступила на шаг назад.
– И по положению выше Нортаэша, – продолжил ректор.
Еще один шаг назад, и я не могла объяснить себе, почему так испугалась.
– Я лучше во всем, – заключил лорд Гаэр-аш. И тут же вкрадчиво осведомился: – Так почему же ты выбрала его, Риаллин?!
Внезапно мне сделалось очень тяжело лгать. Я даже не могла понять почему, но солгать не вышло. Я начала было и не смогла произнести ни слова. Попыталась снова, и с трудом выговорила общеизвестную истину:
– Сердцу не прикажешь.
– Сердцу? – неожиданно зло усмехнулся ректор. – А ты всегда следуешь велению сердца, Риаллин?
– Дда, – неуверенно ответила я.
И некромант улыбнулся.
Я почему-то отчетливо разглядела его холодную странную улыбку, совершенно не подходящую к пылающим яростью глазам.
– Что ж, – отстраненно произнес лорд Гаэр-аш, – это твой выбор.
Мой выбор был до безумного прост – пылающий символ на стене, но… проход открылся прежде, чем я успела дорисовать знак, и вышла я не в кладовой в холле, а прямо в свою комнату.
И замерла, под удивленными взглядами своей нежити.
– А знаете что, – после секундного размышления, – это все не имеет значения. Вообще не имеет. Гобби, раздевайся!
Салли испугано пискнула и повалилась кверху лапками. Пауль воскликнул «Ии» и бросился приводить ее в чувства, Гобби молча написал на листке:
«Что случилось?»
– Если честно – я не хочу рассказывать, – призналась я умертвиям и поднявшей мордочку саламандре. – Гобби, раздевайся.
Зомби покорно снял свитер, но не брюки. Впрочем, мне больше и не нужно было. Опустившись на колени, так чтобы артефакт Кхада находился на уровне моих глаз, я медленно проговорила заклинание восстановления, одновременно выплетая призрачную зеленоватую сеть и…
Не вышло ничего. Магии, даже этой странной магии крови мне не хватило. Промучив Гобби около часа я сдалась, и отправилась спать. Тем более до рассвета оставалось не так уж и много.
