Текст книги "Пробуждение женщины"
Автор книги: Елена Якубец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Елена Якубец
Пробуждение женщины
БлагоДарю Высшие Силы, Ангела Хранителя, Род, Семью за помощь в написании книги! БлагоДарю Божественный Поток, который наполнял меня творческой энергией
Глава 1. Баба с торбами
Женская доля
Стоял тёплый весенний день. Природа пробуждалась от долгой и сырой зимы. Который год она была без снега и мороза, без того, что придаёт ей красоту и изящество. Только дождь, мокрый снег, слякоть. Фу, на душе сразу становится мерзко. И вот, наконец, пришла долгожданная весна, а вместе с ней надежды на перемены и возрождение.
Но я не замечала ни тепла, ни красоты пробуждающейся природы. Нагруженная тяжёлыми сумками, еле тащила их домой, проклиная всё и всех. И мужа, который бесконечно лежал на диване с очередной книгой в руках, и безденежье, и свою учительскую профессию, и необходимость тащить всё это в руках, и свой безотказный характер, и несчастную бабскую долю… Уже сколько раз давала себе зарок ничего не покупать, идти, как подобает женщине, с одной дамской сумочкой, доверить всё мужу. Но каждый раз какая-то сила внутри заставляла делать это снова и снова. Разве он знает, что надо купить? Небось, про выпивку точно не забудет. Алкоголь – ещё одна больная тема моей семьи. Так что деньги ему лучше не доверять. Как ни крути, снова приходится делать всё самой. И опять сама, везде сама. И дома, и с детьми, и в огороде, плюс ещё и дополнительная работа (надо ведь как-то помогать детям). Когда отдыхала в последний раз, даже и не вспомню. Да, по правде говоря, отдыхать то я и не умею. В отпуске всегда дома. То ежедневная домашняя рутина, то прополка огорода, то закатки на зиму. Кроме чтения книг, никакого хобби у меня и нет. Шить, вязать, вышивать не умею и не люблю, монотонность раздражает. Чтобы поехать куда-то, нужны деньги. Кручусь как белка в колесе, чтобы их заработать, а они вытекают как вода сквозь пальцы. Может, мне что-то сделано на безденежье? Надо будет узнать, кто сможет помочь в этом вопросе. Как же хочется новый наряд, знал бы кто! О женском шопинге ходят анекдоты. Мужчины не представляют себе, как новые вещи лечат нашу душу. Не просто лечат, а исцеляют. И ты готова свернуть горы, получив обновку. Мой давно не дарит мне ни цветов, ни подарков. Если бы только рядом был кто-то другой, более надёжный, любящий и заботливый, а не это ленивое прокуренное тело, вечно пьяное и недовольное. Всю жизнь толкаю его как мячик, а он откатится и снова лежит. А любви хочется, ох как хочется!
Все эти мысли давили тяжестью на душу, как и тяжёлые сумки на руки. Они, сумки то бишь, и вернули меня к действительности. Надо постоять, пусть руки отдохнут немного. Господи, как же я устала! Уже пятьдесят лет, а я всё мечтаю о любви и счастье, надеюсь на что-то. Но счастье моё, видимо, где-то потерялось.
И так стало жалко себя, что слёзы тонким ручейком потекли по щекам. Они смывали эту тяжесть с души, как весенний ручей смывает остатки снега, и будили какое-то новое, неизвестное ранее чувство. Чувство приближающейся грозы, возрастающей силы.
Ещё минут десять ходьбы и я буду дома. Маленький город, такси нету, городской автобус один, да и тот ходит не там, где я живу. Ну, ничего, потерплю, не впервой. Постояв пару минут, подняла ношу и пошла через перекрёсток, низко опустив голову от тяжёлых мыслей.
Визг тормозов прервал ход мыслей…
Авария
Чёрт. Это что ещё такое? Откуда взялась эта баба с торбами на мою голову? Она что, самоубийца? Броситься под колёса машины на красный свет. Пьяная она, что ли? Да вроде нет, не похожа. Одета с виду прилично. Надо бы сходить посмотреть как она там. Господи, опоздаю на встречу с заказчиком. Вдох – выдох. Ещё раз. И ещё. Так, успокойся, Сева. Ты всегда собран в критических ситуациях и принимаешь верные решения. Эта способность не раз спасала тебя в трудную минуту, да и фирму твою тоже. Служба в Афганистане приучила всегда быть начеку и доверять своей интуиции, а занятие йогой лишь усилило эту способность. Людей собралось, несмотря на то, что ещё не конец рабочего дня. И это в таком Богом забытом городишке. Думают, небось, что за рулём гад какой-то. У них все гады, кто ездит на дорогих машинах. Считают, что деньги заработаны нечестным путём. Им, богатым, только бы урвать кусок пожирней, а на простых людей наплевать. Я и сам, признаться, думал так когда-то. Верил, что честным трудом денег не заработаешь. Но, окунувшись в среду бизнеса, встретил много порядочных людей, которым не безразлична судьба страны и народа. Кажется, совсем недавно это было. А прошло небось лет тридцать уже. Точно, в следующем году юбилей фирмы будет. Самому уже больше пятидесяти, дети выросли. Только вот личная жизнь после смерти жены не складывается никак. Где ж найти настоящую женщину, а не мужика в юбке? Да, если честно, дела фирмы занимает всё время, а то, что остаётся, посвящаю занятию йогой.
Рой мыслей кружил в голове, перескакивая с одной на другую. Кажется, прошла целая вечность с момента удара, но часы показали только минуты две-три, не больше. Ладно уж, пора выходить, оцепенение прошло.
– Расступитесь, дайте посмотреть, что с ней. Скорую вызвали? Хорошо. Так, пульс есть. Сознание, наверно, потеряла. И чего она попёрлась на красный?
Вой скорой помощи заставил толпу расступиться. Из машины вышла немолодая на вид фельдшер, со сноровкой достала всё необходимое и произвела осмотр женщины. Видно, что рука набита в этом деле. Благодаря таким вот отважным опытным фельдшерам многие пострадавшие в дорожной войне возвращаются к жизни.
– Кома, срочно в больницу!– командирским голосом крикнула она водителю, вводя укол в вену. Он тут же подбежал с носилками, как солдат, выполняя приказ командира.
Отработанными синхронными действиями они положили пострадавшую на носилки.
– Помогите кто-нибудь отнести её,– таким же командирским тоном крикнула она толпе.
Сообразив быстрее всех, я схватился за носилки и вместе с водителем понес её к машине.
Правильные черты лица, хорошая для её лет фигура. «Где-то под пятьдесят, наверное», – глядя на женщину, заключил я. Только какая-то тоска еле заметна в выражении её лица. И безмятежная улыбка. Было что-то необычное в этой улыбке, обречённость, что ли. Такую я видел на лицах афганских женщин, которые вынуждены были погибнуть, спасая своих детей.
– Это наша учительница Вероника Владимировна. Хорошая женщина, дети её любят, – сказал кто-то из толпы.
– А вам необходимо дождаться приезда ГАИ,– услышал я голос фельдшера перед тем, как закрыть дверь машины.
– Я и не собираюсь никуда уезжать, – сказал я скорее для себя, чем для неё.
Встреча всё равно уже сорвалась, так что теперь торопиться некуда. Да и жизнь доказала, что спешка к добру не приводит. Этот случай был ещё одним подтверждением. «Сохраняй спокойствие духа», – вспомнились слова тренера по рукопашному бою. Вдох-выдох. Ещё раз. И ещё. Тело расслаблялось, ум возвращался к своей привычной способности здраво рассуждать и анализировать. Авария, как молния, разделила жизнь на две части.
Встреча с собой
Боже! Красотища-то какая! Таких красок я отродясь не видела. Где это я? А где мой муж и дети? Как же здесь хорошо! И легко. Так вот как оно выглядит, счастье. И куда делась та боль, которая сковывала всё тело? Будто камень с души свалился.
Ой, а это что? Кино какое-то интересное. В кинотеатре я что ли? Подождите. Неужели это я? Точно я, маленькая! Интересно, что это за кино такое, в котором меня показывают? Я же нигде не снималась. А вот и мои родители, сестра. Отец держит сестру за руку, а мама меня. Кто это? Бабушка! Моя любимая бабушка, как давно я тебя не видела! Как же мне не хватало тебя после твоей смерти! Не хватало твоих мудрых советов, помощи. Я часто разговаривала с тобой. И знаешь, я слышала твои ответы в своём сердце.
– Подождите, не спешите. Помедленнее, я не успеваю всё рассмотреть. Эй, оператор, я тебе говорю. Слышишь? Стоп кадр!
Волшебство какое-то. Никого нет, а тебя и правда как будто слышат. А это что за сцена? Сестра навредничала, а отец наказал меня. Я не эту сцену просила остановить. Я не хочу снова испытать эту боль и ненависть к отцу. Я вычеркнула его из своей памяти и из своей жизни. Всегда и во всём была виновата я, за всё получала тоже я. Если что купить, то сестре, а как пинки получать, то доставалось мне. Я чувствовала себя лишней в этой семье. Иногда мне казалось, что скоро появятся мои настоящие родители, которые будут любить меня. Но их всё не было и не было. Моя любимая бабушка, ты спасла меня от этого ада, забрала к себе. Нам с тобой было хорошо вдвоём. А помнишь, как вечерами мы лежали в кровати, и ты рассказывала о своей жизни. Довоенное время, война, тяжелая работа на заводе после войны. Я боялась пошевелиться, чтобы ненароком не сбить твой рассказ и не нарушить волшебство момента. Я храню в памяти твои воспоминания. Как немец стеганул тебя нагайкой при строительстве дороги, а ты написала от боли. И как бежали вы с мамой по полю под обстрелами немецкого самолёта. И как таскала мешки по сто килограмм с сахаром на второй этаж завода, где варила варенье. Я и теперь кусочек хлеба не могу выбросить, потому что помню, как в войну вы его берегли. Это всё в память о тебе. А статья в газете о твоей доброте стала семейной реликвией, мы все гордились твоим поступком. Ты пустила к себе домой на ночлег неизвестных мужчину и женщину, так как не было мест в гостинице. Сама ушла на работу и всё оставила дома: и деньги, и сберегательную книжку, и паспорт. Но ничего плохого не произошло, как пугали тебя коллеги. Мужчина оказался известным врачом из Украины. В благодарность за твою доброту он написал о тебе статью в нашу газету. А сколько других таких случаев было в твоей жизни! Один я не забуду никогда. Я уже заканчивала школу, как ты пригласила к нам ночевать неизвестную девушку, которая села не на тот автобус поздним зимним вечером. К ней начал приставать сомнительной наружности мужчина и предлагать переночевать у него. Не сложно догадаться, что за этим могло последовать. И ты пришла домой вместе с ней. Потом её родители написали тебе письмо с благодарностью, а она ещё долго присылала поздравительные открытки. Ты и на работе была такой же старательной, исполнительной и трудолюбивой, твои ордена и медали тому подтверждение. Мы всегда гордились тобой, брали с тебя пример и сами становились такими же. Оставшись одна совсем молодой женщиной, ты не вышла замуж и посвятила свою жизнь дочери, внукам, а потом и правнукам. А ведь красота твоя всегда притягивала взоры мужчин, даже в пожилом возрасте. Бабушка, как же мне плохо без тебя!
Господи, тяжело вспоминать. Все! Не могу больше! Хватит издеваться! Душа рвётся на части. Нет! Не хочу продолжения, устала, хочу отдыха.
В больнице
– Алла, зайди ко мне, – позвал я секретаря.
– Иду, Всеволод Николаевич.
– Позвони в больницу того городка, где я вчера сбил женщину, и узнай о её состоянии. Может, нужны деньги на лечение или что-то ещё? Сразу же сообщи мне обо всём. Да,и отмени на сегодня все встречи.
– Хорошо, Всеволод Николаевич. Сейчас всё сделаю.
Прошли почти сутки после аварии, а случившееся снова и снова выбивает меня из действительности. Как я, такой опытный водитель, не успел вовремя отреагировать? И что сейчас будет с той женщиной? Будет ли она жить? Господи, помоги ей! Что будет со мной? Нет, тюрьмы я не боюсь. После пекла Афганистана она просто санаторий. Что ж так долго нет секретаря? Ждать уже нету сил.
– Алла, ну что там? Дозвонилась?
– Да, Всеволод Николаевич. Всё без изменений, из комы не вышла, – отчеканила секретарь, входя в кабинет. – Деньги пока не нужны. Узнала о пострадавшей, я подумала, вам будет интересно. Зовут её Вероника Владимировна Вахонина. Она работает учителем в одной из школ города, занимается репетиторством. У неё муж инвалид и две дочери, которые живут в других городах.
Вид двух больших сумок, лежавших возле сбитой женщины, ясно всплыл в сознании. Так вот оно что! Она одна обеспечивала семью. Сочувствие сжало сердце. Вспомнилось, как самому было тяжело растить сына и дочь после смерти жены.
– Благодарю тебя. Ты неоценимый работник, знаешь меня лучше, чем я сам. Я уезжаю. Поеду туда, посмотрю всё на месте, пообщаюсь с докторами. Тяжело сидеть и ждать. Подписка о невыезде у меня есть, так что не сбегу.
Сев в машину, я надавил педаль газа и помчался в направлении городка, где произошла авария. Мысли мешали следить за дорогой, хорошо хоть движение в это время суток было не оживлённое. Доехав до больницы, отыскал главврача.
– Всеволод Николаевич, не волнуйтесь. Профессор Тихончук приедет завтра, проведёт осмотр. Потом соберём консилиум, будем решать, что делать, – сказал главврач местной больницы Игорь Витальевич Бондарь.
– Может, нужны какие-нибудь лекарства? Будут любые.
– Пока не нужны. Посмотрим, как пройдёт операция.
– Сама то она как?
– Состояние стабильно тяжёлое. Не можем понять, почему она впала в кому, ведь повреждения незначительные, мозг не пострадал. Обычное сотрясение, при падении всегда так бывает, покой и всё восстанавливается. Но тут интересный случай. Завтра после операции сможем точно сказать.
– А мне к ней можно?
– Можно, конечно, только ненадолго. Покидаю вас, дел много. В реанимации скажете, что главврач разрешил.
Войдя в палату, я увидел бледное лицо женщины. Под глазами появились синяки, видимо, от удара. Изо рта и носа торчали трубки, вызывающие неприятное чувство. Рядом стояли различные аппараты, которые контролировали работу всех систем. Понаблюдав за ней какое-то время, я сказал:
– Вероника, не знаю, слышите вы меня или нет, но я пришёл просить прощения за то, что сбил вас. Ей Богу, я не хотел и не знаю, как так получилось. Прошу вас, не умирайте. Мне не вынести ещё одной такой смерти. Марина, жена моя, погибла в аварии. За рулём, правда, был не я, меня срочно вызвали на работу. Если бы только я был рядом! Не мог простить себе, что не поехал с ней. Водителя посадил в тюрьму, хотя понимаю, что он был не виноват, так сложились обстоятельства. А ведь у него остались дети. Я тогда на это не обращал внимания. Думал, раз виноват, должен нести наказание. И вот теперь сам оказался в такой же ситуации. Не зря говорят, жизнь – бумеранг, то, что отправил в мир, возвращается назад. Мудрые были наши предки, жили в согласии с собой, с природой и с Богом, не нарушали законов мироздания. А мы думаем только о себе и своей выгоде, своими действиями всё больше и больше наносим вред земле, а значит, и самим себе. Ой, что-то на меня нашло сегодня, расфилософствовался я тут с вами. Вы только поправляйтесь. Я сделаю всё, чтобы вы жили. Привезу лучших врачей, куплю самые дорогие лекарства, только живите, не сдавайтесь, а я буду приходить.
Большой экран
Не знаю, сколько времени прошло, но у меня появилось чувство, что дышать стало легче, боль и усталость ушли. Мысли прояснились, сознание обратно вернулось в реальность. В какую? Этот вопрос не давал покоя. Я помнила большой экран и фильм с моим участием. Мне это приснилось? Или я брежу? И тут моё внимание снова что-то привлекло. Это был тот же самый большой экран. Оказывается, он никуда не делся, а я, наивная, думала, что это был сон или фантазия. Только я об этом подумала, как он засветился, и кадры побежали один за другим. Они мелькали как в калейдоскопе. В главной роли этого блокбастера снова была я. Вот я маленькая, а вот я уже в школе, здесь сцены из института, свадьба, муж, дети… И отношения, бесконечные отношения с разными людьми. И это были не просто сцены моей жизни, это были самые эмоциональные, самые болезненные события, которые оставили след в душе на всю жизнь.
Мы с младшей сестрой играли в прятки и я её сильно испугала, выпрыгнув неожиданно из укромного места. Она плакала. Отец за это поставил меня в угол на колени. Да не просто на колени, а на гречку. Как же мне было больно! Казалось, она въедается не только в тело, но и в мозг. Весь мир тогда рухнул. Я поняла, что он меня не любит, иначе не подверг бы таким испытаниям. Моя любимая мама пыталась защитить меня, но голос её был слишком слаб по сравнению с отцовским. Она, образованная интеллигентная женщина, которая работала учителем в школе и которую все уважали за её добрый нрав и сострадательное сердце, дома была жертвой. Не только ругательства, оскорбления, но нередко и побои доставались ей, а заодно и нам. Она молча терпела, тайком плакала. У меня в душе зрел бунт. «Нет, я никогда не позволю с собой так обращаться!», – думала я тогда. После этого случая обида и боль поселились в моём сердце.
Вот меня ругают на линейке в школе за то, что я купила пачку сигарет мальчикам. Как объяснить им, взрослым, что одноклассники согласились собирать металлолом только за сигареты? Наш класс тогда занял первое место, но мой поступок никто не оценил и я отгребла по полной. Меня выставили перед всеми на общешкольной линейке, осудив за проступок, не подобающий пионеру. Было вылито море слёз. Гнев занял место рядом с болью и обидой.
В институте один раз решила списать на экзамене, но преподаватель заметил и выгнал, поставив неуд. Пришлось пересдать, но стипендии уже не было. Мы с бабушкой жили на её небольшую пенсию целый семестр, было тяжело. Я чувствовала её немой укор и вина стала моим спутником.
И так после каждой сцены появлялось новое чувство, которое камнем оседало в моей душе. Набралось их целый ворох, которые я носила в себе все эти годы. И этот ворох вытеснил в дальний угол любовь. По сути, она даже не была видна, затерялась где-то в глубине моего тела. Я стала жертвой как и моя мама. Единственная разница, что я не позволяла обращаться с собой, как она. Но от этого было не легче. Мой муж также пил, как и отец, не буянил, нет. Он спокойно лежал на диване с книгой в руках, отстранившись от всех обязанностей. Его не интересовали ни домашние дела, ни успехи дочерей в школе, ни их поступление. Как оплатить услуги, выплатить кредит, сделать ремонт – всё решала я. Он приносил небольшую зарплату и на этом свою миссию считал выполненной. Я превратилась в терпилу и достигаторшу. Женщина ушла навсегда.
Я как будто заново проживала свою жизнь. Пятьдесят лет пронеслись за пятнадцать минут. Все события, а также чувства, связанные с ними, снова восстали из глубин памяти. Я плакала, потом плач перешёл в громкое рыдание. Было больно, было стыдно и обидно, где-то я чувствовала вину, а где-то горечь. Прожив всю гамму чувств, я была опустошена.
Фильм закончился. Я ещё долго сидела в оцепенении. Молча качалась из стороны в сторону, как в дурдоме. Не было уже ни чувств, ни эмоций. Ничего. Я не знала, что думать, как к этому относиться. Для чего мне всё это показали?
И тут какая-то неведомая сила подхватила меня и куда-то понесла. У меня даже не было сил сопротивляться и я с покорностью принимала всё.
Green building
Прошло три дня после аварии. На одиннадцать часов утра была назначена операция. Мысли мешали сосредоточиться на работе, нет-нет да и поглядывал на часы. Так, скоро обед. Должно быть, операция уже закончилась, пора звонить. Волнение предательски засосало под ложечкой.
– Аллочка, соедини меня с главврачом больницы, где лежит Вахонина. Хочу узнать, как прошла операция.
Не прошло и минуты, как он был уже на связи.
– Алло! Игорь Витальевич, добрый день. Это Овчинников.
– Добрый день, Всеволод Николаевич. Я уже сам собирался вам звонить. Как мы и предполагали, мозг цел, кровоизлияния нет. Почему она в коме, всё ещё остаётся загадкой. Состояние стабильное, рефлексы все восстановились, дышит самостоятельно.
– Её можно перевезти в столичную клинику?
– Препятствий не вижу. Профессор Тихончук сказал, что положит в своё отделение и будет наблюдать. Случай интересный. Сегодня подготовим все документы, завтра можно будет перевозить.
– Благодарю вас, Игорь Витальевич. Да, забыл сказать, аппаратура для вашей больницы уже закуплена, скоро доставят и установят.
Что ж, как говорится, назвался груздем – полезай в кузов. Слово мужчины – его честь, это я усвоил ещё в армии. Раз пообещал сделать для больницы всё возможное, пришлось выполнять. И не важно, чего мне это стоило. Не в плане финансов, нет. Необходимо было изучить вопросы медицинской аппаратуры, подключить специалистов. А это не только лишняя суета, но и уйма драгоценного времени. Да что уж там, всё уже позади.
– Теперь уже моя очередь благодарить вас, Всеволод Николаевич. Нашей больнице повезло. Хоть звучит кощунственно, но это правда. Государство на такое оборудование деньги ещё не скоро выделит.
– Не стоит благодарности. У нас благотворительный фонд заложен в бюджет, так что мне всё равно, куда будут направлены эти средства. Главное, чтобы это была реальная помощь.
– Да куда уж реальнее. Наши больные будут счастливы, в область на обследование не придётся ехать.
– Игорь Витальевич, если что нужно, обращайтесь. Сделаю, что будет в моих силах. А теперь извините. Спешу откланяться, дела.
– Понимаю. И ещё раз благодарю вас. Замечательный вы человек, Всеволод Николаевич. Удачи вам!
– И вам всего хорошего, Игорь Витальевич.
Вот и хорошо. Теперь она будет здесь. Мысли снова и снова возвращаются к той женщине, чем-то зацепила она меня. То ли чувство вины перед ней, то ли жалость, то ли что-то ещё. Хотя это всего лишь определения. Не хочется думать об этом. Знаю одно, мне будет спокойнее, когда она будет здесь, рядом. Всё-таки столичную больницу не сравнить с районной. Впервые за всё это время на душе стало легче. А не пойти ли мне в ресторан?
– Аллочка, закажи мне столик в моём любимом ресторане.
– Одну минуту, Всеволод Николаевич. Кстати, вам тут звонили со стройки, у них какая-то проблема.
– А что, мой заместитель не мог её решить?
– Он уже уехал туда, но нужна ваша помощь.
– Хорошо. Сейчас перезвоню.
Вот что значит быть директором, всё приходится решать самому. Теперь меня это не раздражает, хотя раньше злился, что подчинённые не могут решить простые вопросы сами. В последнее время даже был рад проблемам на работе, которые помогали отвлечься от мыслей о сбитой женщине. Что будет, если она умрёт? Как с этим я буду жить дальше?
– Алло! Петрушин? Овчинников на связи. Что там у вас произошло, Сергей Иванович? – спросил я прораба.
– Морозов опять задерживает поставку материала, срывает все сроки. И это уже не первый раз за этот месяц. Заказчик недоволен. Сказал, что если не уложимся в срок, оплату производить не будет.
Не доверять Петрушину я не мог. Опытный и надёжный прораб, работает с момента основания фирмы. Человек старой закваски, умело руководит строительством, смотрит, чтобы всё делалось на совесть. О таких говорят: «Человек на своём месте». До этого момента все заказчики оставались довольны качеством работы и сроками выполнения. И если Петрушин не мог урегулировать вопрос, значит, дело серьёзное. Фирма может понести не только финансовый убыток, но и потерять авторитет. А в наше время это дорогого стоит.
– Сергей Иванович, а вы звонили поставщикам? – с надеждой спросил я.
– И не раз. И я звонил, и Винников к ним ездил, всё бесполезно, говорят всякую туфту. И ослу понятно, что вешают лапшу. Материалы у них на складе есть, знакомый водитель сказал. Почему нам не отгружают – не известно. Так что без твоего вмешательства не обойтись, Всеволод Николаевич.
– Понял тебя, Сергей Иванович. Буду разбираться, – сказал я и положил трубку.
День не задался с самого утра. Я надеялся на чудо с Вахониной, но пока увы. Тут ещё эти поставщики. Для строительства экологически чистых домов нужны такие же материалы. Чистую продукцию производить дорого и невыгодно, поэтому таких фирм мало. Основатели главным образом думают о быстрой прибыли, всё остальное их мало волнует. В девяностые, двухтысячные люди строили дома из того, что можно было достать. Сейчас больше думают об экологичности, пользе для здоровья и окружающей среды. Поэтому фирмы, производящие чистую продукцию, на вес золота. Мы дорожим ими и идём на все их условия. Вот с одной возникла проблема поставки, работа застопорилась. Проблема плёвая, заместитель мог бы решить её на раз-два-три, но… Есть одно маленькое «но». Они чувствуют свою значимость и не всегда производят отправку вовремя. Поэтому вопрос решается на уровне личных связей, это значит, придётся подключаться самому. Настроение пропало, хотелось сорвать на ком-нибудь злость. Пару дыхательных упражнений вернут меня в спокойное состояние.
– Аллочка, минут пятнадцать ни с кем меня не соединяй, я буду занят.
– Хорошо, Всеволод Николаевич, – услышал я голос секретаря по селекторной связи.
Занятие йогой приносит огромную пользу. Это не только тренировка тела, духа, но и умение быстро приводить себя в гармоничное состояние.
Вот и всё, практика закончена. Я, как всегда, в порядке и готов погрузиться в работу своего любимого детища. Так, что там у меня? Ах, да, совсем забыл, поставщик. Уже звоню.
– Алло. Это директор GREEN BUILDING Овчинников. Могу я поговорить с Морозовым Александром Яковлевичем?
– Одну минуту, сейчас соединю.
Я слышал, как секретарь разговаривала с начальником. Через минуту в трубке раздался глубокий баритон.
– Слушаю вас, Всеволод Николаевич. Чем могу быть полезен?
– Приветствую вас, Александр Яковлевич. Мы не получили необходимых стройматериалов, работа стоит. Вчера мой заместитель разговаривал с вашим отделом сбыта, но они сказали, что пока не могут нам их отправить. Так что приходится решать этот вопрос через вас, Александр Яковлевич, – я сходу изложил Морозову суть проблемы. – Мы внесли предоплату, честно выполнили свои договорные обязательства. Думаю, что только веские причины могли нарушить сроки поставки. Решил позвонить сам и узнать всё из первых рук. – Догадки чередой пронеслись в моей голове. Чем он мотивирует задержку? Это тот ещё ловкач, его трудно просчитать, поэтому я выбрал честность и открытость в этой игре. Она всегда обезоруживает.
– Понимаете, пришлось срочно отправить партию Коробейникову.
Ясно, моему конкуренту. Понимает ведь, что я вынужден буду проглотить это и согласиться на его условия. Не люблю нечестной игры.
– Надо, значит надо. Это жизнь, всякое бывает. Александр Яковлевич, вы случайно не слышали, что появилась новая фирма по производству такой же продукции, как ваша? Правда, они предлагают товар по более низким ценам, – пошёл я ва-банк. Обсуждая вопрос удешевления себестоимости жилья, мы думали об открытии собственного производства. Сын присмотрел здание для завода, осталось лишь дело за оформлением документов. Я видел, что Арсений созрел для должности директора. Всё взвесив, понял, что уже пора отправить его в самостоятельное плавание. И тут неожиданно для себя выдал планы Морозову. Он был удивлён, хотя нет, скорее шокирован. Много лет его фирма была лидером в этой области, а тут на тебе, конкурент, да ещё имеет наглость снизить цены.
– Нет. Впервые слышу, Всеволод Николаевич. Вы, наверное, шутите.
– Не шучу. Вполне серьёзно. Я уже дал задание своим юристам подготовить пакет документов для оформления договора.
– Всеволод Николаевич, не торопитесь, прошу вас, – стал нервничать он. – Хорошие отношения важнее. Сегодня же все необходимые материалы будет у вас, а я пока узнаю информацию об этом конкуренте.
Зацепило, видать, его сильно. Конкурент одно, а терять такую надёжную фирму, как наша, это другое. Мы имели репутацию надёжного и честного партнёра.
– Вы правы, Александр Яковлевич. В бизнесе важны честность и хорошие отношения. С нечестным партнёром никто дел иметь не хочет. Плохая слава впереди бежит, могут мигом отвернуться, тогда конец бизнесу, – сказал я как бы про между прочем. И продолжил. – Рад, что сам позвонил вам и всё прояснил. Доброго дня вам, Александр Яковлевич.
– И вам, Всеволод Николаевич. Благодарю, что позвонили. Рад нашему сотрудничеству. До свидания.
– И я, Александр Яковлевич. До свидания.
Вот и ладно, вопрос решён, даже как-то полегчало. Вот если бы только ещё решился вопрос с Вахониной. В глубине души появилась огонёк надежды, что всё будет хорошо.
