Текст книги "Большая книга приключений. Мое лучшее лето (сборник)"

Автор книги: Елена Нестерина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава IX. Дуля в пакетике

Утро следующего дня началось с того, что президент Анжела подошла к владельцу участка с палеонтологической ценностью Антоше и заявила:

– Так, Мыльченко. Короче, когда продашь кость на Биржу труда, «зорьки» без разговоров приносишь мне.

Антоша захлопал глазами и забормотал что-то, но тут, на его счастье, рядом оказалась Арина.

– Это ещё почему? – спросила она у Анжелы.

– Потому что двадцать пять процентов от стоимости клада принадлежит нашедшему, остальное – государству, – подняв указательный палец в воздух, проговорила Анжела. – Что, Шибай, ты об этом не знаешь?

Бедный министр финансов Финляндии Костик, который до этого не понимал, зачем президент Анжела вместе со своими помощниками тащит его к Антоше, понуро кивнул и пожал плечами:

– Знаю, конечно.

– Ну так и смотри проследи за этим процессом. А ты, Мыльченко, неси «зорьки» без обмана, – торжественно проговорила Анжела и погрозила пальцем перед носом юного археолога. – От десяти тысяч семьдесят пять процентов… Это будет… Это будет… Сколько, Шибай, это будет?

– Семь тысяч пятьсот это будет, – хмуро произнёс Костик, глядя в землю.

– А что это ты, Шибай, кривишься, интересно знать? – тут же спросила Анжела. – Как будто это твои «зорьки».

– Это не его «зорьки», а шкура неубитого медведя, – сказала Арина. – Рано пока об этом говорить и от Антона «зорьки» требовать.

– Почему это рано? – удивлённым голосом проговорила президент. – Знаю я вас. Потом поздно будет. Вы и так уже всех достали. Попробуйте только не отдать в нашу казну «зорьки», все семь тысяч пятьсот.

– И что тогда будет? – в один голос поинтересовались Арина и Костя.

– А то. – Анжела оглянулась на свою свиту, гордо подняла брови и заявила: – Я тогда расскажу начальнику лагеря, что вы воришки и есть самые главные. У меня и доказательства есть, это я кроме шуток говорю. Вы и так всю смену на подозрении. Как вас ещё в лагере держат, не понимаю. Так что придётся рассчитаться и за «крабовые палочки», и за всё остальное. Думаете, я не видела вас, как вы по ночам шастаете и на чердаке что-то прячете? Да ещё с Редькиной со своей.

– Ты, во-первых, Редькину не трогай. – Арина закусила губу и пристально взглянула в лицо Анжеле, которая на всякий случай взяла под руки верного ей Вована и свою подружку Оксану. – А во-вторых, это ты нас достала, а не мы тебя.

– Вы всю игру портите. Из-за вас в хвосте плетёмся.

Анжелу понесло. Она выдвигала обвинение за обвинением. К месту «разборок» подтянулся постепенно весь отряд. Ребята стояли и слушали, как Братство Белой Руки обвиняют во всех бедах незадачливой Финляндии.

– …А самое главное, что вы воры. И доказать это, как два раза плюнуть! – звонко отчеканила Анжела.

Арина молчала, молчали и её друзья. Преданная Зоя Редькина выглядывала из толпы, но пробраться к друзьям ей не удавалось.

– Мы ни в чём не виноваты! – своим тоненьким голосом выдала она.

– Ах, не виноваты… – Анжела торжествующе обвела глазами собравшихся. – Знаете, нет дыма без огня. Ни на кого другого больше почему-то подозрения не падают. Только на вашу четвёрку.

Собравшиеся внимательно слушали. И с каждым словом Анжелы росла общая уверенность в том, что эти вот четверо ребят, таких вроде своих, нормальных, – на самом деле настоящие воришки. Окружающие смотрели на Арину и её друзей с укором.

Костя Шибай в бессильной ярости сжал кулаки.

– Ты достала уже! – Он сделал шаг к Анжеле, но Арина и Мыльченко схватили его за руки.

– Воришки, воришки! – Вован смело показал на них пальцем.

Арина чувствовала, что Шибай рвётся в бой. Но из корпуса выплыла воспитательница Галя, увидела толпу и заставила всех строиться на завтрак.

– Быстренько, быстренько, а то опоздаем! – командовала она, привычно составляя детей в пары.

Костя, Арина, Зоя и Антоша не могли не замечать, как ребята молча обходят их, опускают глаза, словно они на самом деле получили неопровержимые доказательства их воровской сущности. Зоя плакала, Антоша морщился и подозрительно чесал нос, Костя стоял в стороне, не спешил строиться на завтрак и пинал ногой бетонную урну. Арина пробралась к Анжеле, уже гордо вставшей в первую пару с Оксаной, и сказала:

– Знаешь, если выяснится, что мы не виноваты, что никакие мы не воры, тебе будет очень стыдно. И за клевету, и за то, что ты такая борзая. Это тебе говорю я, Арина Балованцева, у которой, если ты ещё не знаешь, всегда исполняются все желания.

– Ой-ой-ой! – крикнула Анжела вслед удаляющейся Арине.

Через минуту нестройная колонна по два поползла к столовой. Грустные братья по Ордену пристроились в самом хвосте.

– Как же стыдно, что мы такие позорные! – глядя в небо, а не под ноги, тихонько завывал Антоша. – За что, за что?

– Ноешь, Гуманоид? – крикнул ему кто-то из толпы, и Антоша притих.

– Ничего, ничего, – Арина трясла за руку Зою Редькину, – это жизнь такая. Так даже романтичнее, правда! Что нам остаётся?

– Быстрее завхоза раскалывать! – крикнул Костя, обернувшись к ней.

– Правильно! – улыбнулась Арина. – После завтрака – в раскоп!

Колонну пятого отряда нагнал табун из шестого. Те как хотели, так и шли, совсем не парами. У дверей столовой оба отряда притормозили и ждали, когда их впустят.

– Вы что такие грустные, а? – возле Арины и Зои возник пан Теодор, одетый, как обычно, в любимую чёрную майку и скаутские шорты. – Я могу что-нибудь для вас сделать?

– Ты кто такой? – тихо спросила Арина.

– Да это ж пан Теодор, в тюрьме у нас сидел, – тут же среагировал Костик.

– Федя меня зовут. А ты Арина, я знаю. Слушайте, на вас наехали, что ли? Давайте я вам помогу?

Все смотрели на Арину и молчали.

– Арина, я хочу с тобой дружить, – решительно сказал Федя. – С вами со всеми. Возьмите меня к себе.

– Понимаешь, – сказала Арина после паузы, – конечно, спасибо за доверие. Но нечего сейчас с нами дружить. Видишь, в каком мы позоре? А с ворами водиться…

– Я не верю, что вы воры! – крикнул пан Теодор, и на него удивлённо оглянулись как свои, так и финны. – Всё, я с вами, хоть как меня гоните.

– А если у нас свои тайны? – удивилась Арина. – Неужели ты и к ним будешь примазываться?

– Я, Арина, могу и без тайн, только бы с… – но договорить пану Теодору не дали. Два отряда ломанулись в столовую, и его оттеснила мощная толпа.

Когда братья Белой Руки вылетели из столовой и оказались возле ямы с археологической древностью, никаких сомнений в том, что завхоз ковырялся в яме, не было.

– Вот его следы, проклятущего! – в сердцах крикнула Зоя Редькина, показывая пальцем на чёткий рубчатый след от кеда. Только один человек в лагере ходил в таких кедах восьмидесятых годов – Николай Петрович.

– Заинтересовался. Всё, значит, идёт как надо! – Арина радостно потёрла руки. – Ну, приступим!

Много народу пришло смотреть на то, как выкапывается кость динозавра. Наталья Семёновна подбегала то и дело, давала советы, ахала, охала. Пан Теодор как залез в яму, так и продолжал трудиться активнее всех. Он решительно помогал, и прогнать его было бы теперь просто нехорошо.

В лагере вовсю шли приготовления к будущей Всемирной ярмарке. В тихий час Анатолий Евгеньевич и Наталья Семёновна репетировали с воспитателями открытие ярмарки: различные шоу, конкурсы и работу торговых точек. Борю выбрали в скоморохи – он должен был ходить по ярмарке с лотком, торговать шоколадками (цена 1 «зорька»), пакетиками орехов, семечек и изюма. При этом постоянно сыпать шутками и прибаутками (весь список на четырёх листах ему выдали в первый же день, и бедный Боря теперь ходил и бубнил что-то себе под нос – учил наизусть).

Галю вместе с воспитательницей Марьяной заставили нарядиться в тюрбаны и шаровары, поставили продавать в песочнице, переоборудованной под чайхану, компот, газированную воду и сладости. На Гале лежала большая материальная ответственность – огромные кастрюли с компотом, лотки с пирожными и булочками, батареи пластиковых бутылок, половники из столовой, стаканы, тарелки и прочая камарилья. Галя ходила гордая и уже сейчас переживала за то, как бы у неё чего из чайханы не украли.

Завхоз появился возле археологического раскопа тогда, когда большая часть глазеющего народа оттуда отхлынула. Раз начальник лагеря начал массированную подготовку ко Всемирной ярмарке, значит, надо посмотреть, что же там городят на центральной аллее перед клубом. Хитроумное Братство Белой Руки тут же приготовилось к операции – другого такого удачного момента уже могло не быть.

– Ну как, ребятки? – Петрович склонился над ямой, пытаясь всё как следует там разглядеть. – Идёт работа?

– Отлично! – сказала ему Арина. – Просто удивляемся, насколько кость настоящая. Ей место в музее. Ведь такая ценность. Сейчас вот выкопаем…

– А не отдавали бы вы её Наталье Семёновне? – в голосе Петровича слышались просительные интонации.

– Как же не отдавать? – удивился Костя. – Мы же её сами до музея не довезём.

– Так я довезу! – добренький завхоз похлопал Костю по плечу. – Давайте мне смело.

– Правда в музей отвезёте? – спросила Зоя.

– Да прямо завтра же! – заверил её Петрович.

– В музей – это хорошо. Там ей самое место. Или на аукционе международном продать, – начала Арина, оглядываясь на добровольного помощника пана Теодора, который копал в полном недоумении. – Но ведь мы не за просто так Наталье Семёновне кость динозавра отдаём, а за «зорьки». Так что вам уже не можем.

Завхоз засуетился, засеменил своими толстыми ногами и ссыпал в яму целый пласт только что вырытой земли. Братство Белой Руки пристально следило за ним, не выражая никаких эмоций.

– Знаете что, ребятки… – Петрович взял за плечи Арину и Костю, поманил к себе Зою и заговорщицким голосом заговорил: – А давайте-ка я у вас её не за эти «зорьки», а за настоящие деньги куплю? А? Мороженого себе накупите, жвачек! А Наталье Семёновне скажете, что она от древности на кусочки рассыпалась. Вы ж сообразительные ребята, правда? Ну, как насчёт настоящих денег, а?

Дальше события развивались по разработанному сценарию. Арина как в воду смотрела, когда предполагала, что Петрович предложит за кость деньги. И пока пан Теодор, который не задавал никаких вопросов, продолжал выкапывать кость, Арина и её друзья торговались с Петровичем. Цену сто евро, которую заломила сразу Арина, он, к своему огромному удовольствию, сбил до пятидесяти. Весь на нервах и в спешке помчался завхоз к своему вагончику за деньгами. Пятьдесят долларов, да и то рублями в мелких купюрах – это были все его наличные деньги. Поэтому-то завхоз так рьяно и выторговывал себе шпалу. И вот теперь она, вернее, дорогущая кость динозавра, была его! А с ней и многие тысячи долларов!

«Так, сегодня приедет Андрюха, хватаем кость и мчимся в музей немедленно! – думал Петрович, вытаскивая из своего тайничка деньги. – Вот и конец моим проблемам».

– Ой, ребята… – едва только завхоз умчался от ямы, чуть слышно проговорил пан Теодор. – Да ведь это никакая не кость. Посмотрите…

С этими словами он потыкал шпалу совком.

– Да знаем мы, – заявил Костя, спрыгивая в яму. – Но больше об этом не должен знать никто, ты это понимаешь?

– Вот это и есть одна из тайн, – добавила Арина, – и если ты нам не враг, ты будешь молчать.

– Буду, буду, Арина! – заверил её Федя. – Я же за вас!

– Тогда выкапываем её поскорее – и в целлофан! – скомандовала Арина.

Антоша Мыльченко бросился в корпус и вскоре вернулся с огромными целлофановыми пакетами серого цвета. В такие пакеты обычно упаковывался мусор, на лагерной помойке их, кстати, и подобрали. До этого, компактно сложенные, они были заткнуты за бачок в туалете мальчиков и ждали своего часа. Он настал.

Тем временем Костя и Федя окончательно выкопали шпалу из земли. Теперь только один её конец имитировал кость динозавра, второй же нужно было успеть обработать до прихода завхоза. Пан Теодор, как выяснилось, на все руки мастер, быстро сообразил. Он вытащил ножик и обтесал ребристые края шпалы. Сходства внешнего не было, конечно, никакого, но на ощупь…

Примчался Антоша, шурша пакетами, Арина вытащила из кармана скотч.

– Вон он, наш покупатель, бежит! – крикнула Зоя Редькина, показывая в сторону стадиона, по которому поспешно двигался Николай Петрович, будущий миллионер.

Вытащенную из земли шпалу принялись паковать в шуршащие мешки и старательно заклеивать скотчем. Пакеты были полупрозрачные, и в них шпала смотрелась как настоящая древняя кость, перемазанная в земле и глине.

– Ну правда как настоящая, – удивлённо покачал головой пан Теодор.

– А ты думал! – хмыкнул Костик Шибай, продолжая наматывать скотч на «кость».

Завхоз подбежал.

– Вытащили! Ах, какие молодцы! – запищал он, словно разговаривал с детьми ясельного возраста. Так, наверно, ему было удобнее.

– Наталья Семёновна приходила, – заявила Арина, хотя, конечно, никакой Натальи Семёновны тут не было. – Про кость спрашивала, с музеем, говорит, договорилась.

– Ну так вот я в него эту кость и отвезу! – сладенько проговорил Петрович. – И будет она в музее, как миленькая! Ну, давайте мне её! Ах, конечно, вот вам и деньги!

Арина, оглянувшись с таинственным видом по сторонам, раскрыла книжку и прошептала: «Кладите!» Петрович послушно положил туда пухлую пачку мятых рублей. Костя и Федя с большими предосторожностями приладили Петровичу под мышку тщательно запакованную кость.

– Осторожно с ней, Николай Петрович! – видя, что завхоз приглядывается к тому, что там под целлофаном запрятано, предупредила Арина. – Кость может пострадать при перевозке. Так что надо везти её на мягком сиденье, особенно руками за неё не хвататься. А то в музее…

– Да понял, понял. – Завхоз отчаянно заторопился, потому что в их сторону двигалась группа ребят. – Ну, спасибо, помогли, так сказать, науке.

И он умчался. По пути к своему вагончику Петрович переживал, что не проинструктировал глупых детей относительно того, что говорить Наталье Семёновне. Но жажда денег брала верх надо всеми его чувствами. А вдобавок Андрюха обещал приехать поговорить по поводу компьютера, время поджимало. Петрович прибавил скорость.

Не теряя времени, тайное братство и его добровольный помощник пан Теодор старательно попрыгали на края осиротевшей без шпалы ямы. Так они изобразили «обвал в шахте». Нужно было выиграть время и не показывать надеющейся на чудо Наталье Семёновне, что её прекрасной кости динозавра в яме больше нет.

Когда с «обвалом» было покончено и «безутешного» археолога Антошу Мыльченко посадили там горевать и начинать откапывание кости якобы сначала, Федя Горобец спросил у Арины:

– А зачем вы всё это делаете? Я ничего не понимаю.

Они шли вдвоём по аллее. Костя Шибай в это время следил за передвижениями Петровича, который как раз скрылся в своём вагончике. Редькина же с ответственным выражением лица сидела на лавочке и ждала сигнала от Кости.

– Я тебе одну вещь подарю, можно? – сказал Федя, останавливаясь.

– Можно, – улыбнулась Арина.

Федя развернул свою куртку, которую нёс в руке, и вытащил из неё всё того же шоколадного кролика и открытку. Стеснительно улыбаясь, он протянул их Арине, но уже без прекрасных цветов – какой-то вандал вытоптал все фиалки в том месте, где совсем недавно пан Теодор благополучно рвал их.

– Ты замечательная девочка, – проговорил Федя, стараясь не слушать Аринино «спасибо», – просто уникальная какая-то… Да и подарки эти – это просто так. Я хочу с тобой дружить. Не прогоняй меня, ладно?

– Ну что ты… – начала Арина, но Федя перебил её:

– А тайн мне ваших можешь не рассказывать. Знайте просто, что я за вас. И всё.

– Ну надо же ты какой! – Арина посмотрела на Федю с уважением. – Кролик твой трогательный. Съем обязательно.

Арина и Федя как раз подходили к тому месту, где скрывались, как разбойнички на большой дороге, владельцы этого участка финской территории и подкарауливали очередную жертву. Пока за два дня владения этой землёй Вовочке, Хрыкову и Серёже удалось сшибить совсем немного «зорек». Последние несколько часов что-то вообще никто больше по аллее не ходил. Все так и норовили обойти территорию корыстного пятого отряда.

Разговор Арины с паном Теодором был им хорошо слышен. «Зорек» хотелось очень. Набравшись смелости, Вован резко выскочил из кустов и громко крикнул:

– Стой, пан Теодор! Ты куда это прёшься по территории независимой Финляндии?!

Федя оглянулся по сторонам и сделал шаг в сторону Вовочки. Вовочка не отставал:

– Чего смотришь? Где твоя виза?

– Какая ещё виза?

– Значит, нету, – проговорил Вовочка, видя, как из кустов, привлечённая его криками, выглядывает «конкурирующая фирма». – А раз нету, плати три «зорьки» за нарушение визового режима!

– Да ты что, Вовочка? – удивилась Арина. – Он же со мной. Типа гость нашей страны.

– Гони «зорьки» за проход по нашей территории! – надвинулся на Федю Вовочка. Но быстро осёкся и замолчал, потому что был по природе своей несколько трусоват.

– Эй, Вов, потряси его конкретно, он и в прошлый раз по нашему участку не пошёл, платить отказался! – громко крикнул Хрыков. – Можно сказать, кинул нас!

Вова сделал шаг к не желавшему платить деньги за проход по финской земле пану Теодору:

– Нет уж, раз шёл тут, так и иди. Только плати. – Вовочка растопырил руки, чтоб схватить его. Двое остальных выскочили из засады и обступили Федю и Арину.

– Гони деньги, пан Теодор, не отвертишься, – заявил Вован. – А нету «зорек», попроси у своей подруги. Они их, наверно, много наворовали.

Предводителю тайного братства и его новому другу было сейчас не до смеха. Опять начались обвинения, да ещё и в такой форме. Не успела Арина ничего решить, как Федя уже сцепился с Вованом, а заодно и с его компанией.

– Да ладно, Федя, мы с ними потом разберёмся! – крикнула Арина, потому что тут же, как это всегда бывает, будто нарочно, на скамейке активизировалась Редькина и начала делать знаки. Она давала понять, что Костя сигналит о передвижениях Петровича. Нужно было торопиться.

Пнув одного из напавших на Федю ногой под зад, отчего тот запахал носом, Арина воскликнула:

– Скорее, давай руку, побежали! После разберёмся с ними! Срочное дело, Федя!

Как ни постыдно было покидать поле боя, пан Теодор всё-таки вырвался из свалки, схватил Арину за руку, и они понеслись изо всех сил по аллее к стадиону.

– Не переживай! – на бегу говорила Арина Феде. – По ушам ты им ещё навешаешь. С нашей братской помощью. А сейчас дело, дело, дело. Хочешь, помогай.

– Да!

– Отлично.

Подбежав к Зое Редькиной, Арина выслушала её донесение и направилась к вагончику Петровича. Оставив Зою снова караулить дальние подступы к объекту, Арина, Федя и Костя затаились в кустах за беседкой возле завхозовского вагончика. Через некоторое время Петрович осторожно вышел наружу вместе с запакованной костью, оглянулся и запер дверь на ключ. Подхватив с особой предосторожностью заветную кость, он потрусил к хозяйственным воротам. Прячась за всем, чем только можно, Арина и мальчики двинулись за ним.

А Петрович дождался, пока подъедет машина Андрюхи, взял запакованную шпалу наперевес, поправил сумку, съезжающую с его толстого плеча, и подобострастно закивал появившемуся из машины напарнику.

– Андрюшенька, золотой ты мой! – верещал Петрович. – Погоди, черт с ним, с компьютером с этим, я тебе сейчас кое-что другое покажу! Поехали в город, вот эту вещь нужно будет кое-куда продать, и мы с тобой бешеные деньги получим!

– И куда ж надо ехать? – лениво проговорил Андрюха.

– Да сразу в музей! Знаешь, что вот это такое? – завхоз торжественно потряс шпалой. – Кость этого… чёрт, как его… Динозавра! Редкая и очень дорогая для науки! Бешеных бабок стоит! Одна женщина учёная её опознала, подтвердила, что, мол, натуральная динозавровская кость.

– Го-онишь… – по привычке протянул Андрюха, однако в голосе его слышалась неуверенность.

Но Петрович ткнул ему в нос концом кости.

– Музеи мира, понимаешь, все музеи мира за неё много тысяч долларов заплатят! Это тебе не шутки. Говорят, такие находки раз в сто лет бывают. Ведь эти динозавры чёрт знает когда передохли.

– Ну вроде да… – с уже гораздо меньшим сомнением протянул Андрюха. – Да только какой музей у нас её купит? Музеи нищие все сейчас.

– Да ты что! – Петрович даже подпрыгнул. – На такую дорогую древнюю вещь у них всегда найдутся деньги! И ты на этой кости наваришься! Я ж беру тебя в долю, я ж порядочный!

Андрюха осторожно взял в руки шуршащую целлофаном шпалу, внутри пакета посыпалась сухая глина. «Ой», – чуть слышно вздохнула в засаде Арина, но Федя успокоительно покачал головой: «Не волнуйся!» И правда, Андрюха осмотрел шпалу сквозь целлофан, осмотром остался доволен.

– Неужели не брешешь, Петрович? – медленно проговорил он. – А ну поехали. К мужику одному, антиквариатом он занимается. Пусть нам её оценит, чтоб в музее не продешевить. Садись давай в машину.

С величайшими предосторожностями разместив «кость динозавра» на заднем сиденье, Петрович забрался в машину сам. Она тронулась с места и укатила от ворот лагеря.

Радостные ребята выскочили из кустов.

– Осталось проникнуть в его нору – и всё! – весело крикнула Арина, направляясь к вагончику. – Найдём, и можно начальника лагеря на опознание вызывать!

Путь их лежал мимо ямы, возле которой теперь уже по-настоящему грустный сидел Антоша Мыльченко. Копать ему было нечего, его археологическая лихорадка сошла на нет, и Антон теперь переживал, что основные события происходят без его участия.

– Давай с нами! – Арина махнула ему рукой.

Вмиг повеселевший Антошенька аж подпрыгнул на месте и бросился вслед за ними.

– Тогда уж я и Зою позову? – предложил Федя, который помнил, как мучается на солнцепёке ответственная за охрану дальних подступов Редькина.

Костя Шибай неодобрительно посмотрел на него, и Федя, словно извиняясь, пожал плечами. Костя испытывал что-то вроде ревности, ему не нравилось, что этот пан Теодор так активно внедряется в их компанию. Но сейчас было не до этого. Да и Зоя уже сама подбежала к своим друзьям.

Дверь жилища Петровича была, разумеется, закрыта. Костя, при активной помощи всё того же пана Теодора, выдернул резинку из окна вагончика. Все дружно надавили на стекло, и оно упало внутрь.

Первым в вагончик влез Костик. Остальные вслед за ним. Один Федя остался караулить. Долго возилось Братство Белой Руки в тесном и захламлённом жилище пузатого воришки. Ноутбук долго искать не пришлось, он лежал под продавленной панцирной кроватью в коробке от макарон, накрытый тряпками, носками и прочим барахлом. Больше всего возились с принтером, которого, хоть ты тресни, нигде не было.

– Неужели наш пузан успел принтер кому-то толкнуть? – почесал голову Костик, уже в сотый раз обводя комнату взглядом. – Это хуже.

Но не напрасно Зоя Редькина забралась в вагончик. Она оказалась самой глазастой и вскоре обнаружила принтер. Он висел на вешалке под ворохом одежды, упрятанный в тряпичную сумку. Свёрнутые шнуры были там же.

– Отлично, все предметы гарнитура на месте. – Арина с довольным видом потёрла руки. – Ребята, нам с вами повезло больше, чем Остапу Бендеру и Кисе. Ну, теперь можно и к начальнику лагеря поторопиться.

Они аккуратно вылезли в окно. Начальник лагеря был обнаружен ими на центральной аллее. Он размахивал руками и давал работающим над устройством какого-то балагана воспитателям ценные указания. Лицо и голос Арины, которая обратилась к Анатолию Евгеньевичу с просьбой внимательно выслушать её друзей, были такими серьёзными, что начальник лагеря оставил свои дела и отошёл с ребятами подальше от балагана.

Глаза Феди Горобца, который слушал, как рассказывают начальнику лагеря о своих приключениях Арина, Антоша, Зоя и Костя, становились всё шире и шире.

Услышав, что во всех кражах виноват душка завхоз, Анатолий Евгеньевич громко крикнул:

– Да этого не может быть!

Любопытствующий народ тут же начал стекаться со всех сторон и внимательно прислушиваться.

– Мы предлагаем вам пойти к вагончику Николая Петровича и во всём убедиться самому, – сказала Арина.

Откуда ни возьмись появились Галя и Боря, они очень волновались и пытались что-то объяснять, решив, что, раз Анатолий Евгеньевич так возмущённо кричит, значит, их воспитанники совершили на этот раз нечто чрезвычайно преступное.

– Только придётся взламывать замок, – добавил Костя Шибай. – Так что надо ещё и плотника нашего захватить.

Ребята так убеждали сходить посмотреть на вещественные доказательства преступления завхоза, что начальник лагеря кликнул плотника, который долбил что-то на вершине балагана, и в сопровождении огромного количества желающих поглазеть направился в сторону жилых вагончиков.

– А вы знаете о том, что незаконно врываться в чужое жилище без особых на то санкций? – с сомнением остановившись у двери, спросил у братьев Белой Руки начальник лагеря. Он вообще пребывал в страшной нерешительности. С одной стороны, ему непременно нужно было найти украденный компьютер. Но с другой – врождённая интеллигентность не позволяла ему в отсутствие хозяина взламывать его жилище.

– Да врут они всё, только на других с себя вину сваливают! – под руку Анатолию Евгеньевичу крикнула президент Финляндии Анжела. И тогда начальник решился.

– Вскрывай замок! – велел он плотнику.

Дверь поддалась мгновенно. Арина и начальник лагеря с плотником вошли внутрь вагончика, а остальные братья Белой Руки и пан Теодор с ними остались на входе сдерживать наседающую толпу. Анатолий Евгеньевич увидел любимый компьютер под кроватью, принтер в сумке… Губы его дрогнули.

– Да неужели правда? Ах ты, Николай Петрович… А как вы это обнаружили?

– Нам пришлось в окно залезть, – честно призналась Арина. – Выдерни шнур, выдави стекло. Другого способа проникнуть не было. Мы по-разному его выманивали…

– Да не слушайте вы их, – в дверь просунулась голова Анжелы, – ведь это они воришки, сами взяли, притащили сюда компьютер и теперь хотят на нашего завхоза спихнуть…

Начальник лагеря с сомнением произнёс:

– Арина, так, может, правда это вы сами принесли? Хотя…

– Да что вы такое говорите! – возмутилась Арина. – Если мы через окно сюда пролезли, то как же мы принтер-то протащили? Посмотрите, какой он у вас габаритный, насколько он больше окна.

– Да, – согласился начальник, – я не сомневаюсь, что мой старенький принтер внесли сюда только через дверь.

– Если не верите, – добавила Арина, – то полиция, которую можно хоть сейчас вызвать, проверит наличие на аппаратуре отпечатков пальцев того, кто её сюда принёс. Вызываем полицию?

– Нет, ребята, не надо полицию! – засуетился начальник лагеря. Он как не хотел её сразу вызывать и тем самым показывать, что в «Зорьке» не всё благополучно, так и сейчас был против.

Он выгнал всех из вагончика завхоза, поставил возле него «охрану» в виде плотника и воспитателя Бори, а сам отправился к воротам караулить тот момент, когда незадачливый торговец древностями вернётся в лагерь.

Когда на глазах у остолбеневшего Николая Петровича от кости динозавра отвалился кусок глины и обнажился бок деревянной шпалы, антиквар сказал лишь:

– Да кинули вас, ребятки.

А дальше всё произошло очень быстро. Андрюха вывел сморщившегося Петровича во двор, где принялся бить его без какого-либо вступления и подготовительной речи. В основном он бил Петровича извлечённой из целлофана «костью динозавра», глина и щепки от которой летели в разные стороны. За такую наколку и позор перед серьёзным антикваром он потребовал у Петровича отдать ему ноутбук и все его причиндалы бесплатно. Затолкав избитого и стонущего подельника в машину, Андрюха повёз его в лагерь забирать компьютер. И хотя Петрович стонал что-то про то, что сейчас опасно, ещё день, можно нарваться на начальника лагеря и всё испортить, Андрюха уже ничего слышать не хотел. Он уже придумал, кому продаст компьютер, который плыл к нему в руки даром. А Петровича он решил поставить в полную экономическую от себя зависимость. То есть Петрович в лагере ворует, а он, Андрюха, всё забирает себе и торгует как хочет. И всё было хорошо в его новом плане.

…Только у ворот его машину остановил начальник оздоровительного лагеря «Зорька» Анатолий Евгеньевич. Петрович сразу смекнул, что случилось, сполз с сиденья и попытался удрать из машины в приоткрытую дверь. Его схватили под руки Наталья Семёновна и начальница столовой. Не раздумывая долго, Андрюха ударил по газам и скрылся. Только пыль на дороге осталась, да и то быстро улеглась.

– Я успел записать номер машины, – сообщил начальнику лагеря Антоша Мыльченко.

– Молодцы, ребята! – едва не прослезившись, проговорил Анатолий Евгеньевич. – Теперь-то я понял, почему на записке почерк был детский. Вы уже тогда вора раскрыли, но я вам, глупый такой, не поверил…

Воришку-завхоза повели сначала на опознание в его личный вагончик, а затем на суд в домик начальника лагеря. Весь воспитательский состав сбежался туда. Всем было интересно услышать, признает ли Петрович себя вором или нет. Тот поначалу от всего отказывался, но отказывался вяло, то и дело начиная гнусить и жаловаться на раны и увечья. Образ грядущей полиции, наличие у него в вагончике вещественных доказательств и детей – свидетелей его махинаций с Андрюхой сделали своё дело. Петрович во всём чистосердечно признался и заплакал. Никто и не догадывался, что плачет он не от раскаяния, а от того, что теперь он никак не сможет уже добраться до тех товаров из лагерных запасов, которые он планировал с выгодой продать и даже рассортировал уже на складе. А ещё плакал Петрович, видя свои последние деньги – плату за кость динозавра, которые предъявила Арина в качестве вещественного доказательства.

Воспитательница Галя сидела на этом процессе в самом уголочке и грустила. Она-то знала, что завхоз ни в чём не виноват. Её так и подмывало встать и рассказать следствию всю правду: о том, что на самом деле завхозом руководил внеземной разум, заставлял его делать гадости. Она уже подготовила рассказ о привидениях, влиянии ямы на многих людей в их лагере, о том, что внеземные силы специально в последний момент заменили кость динозавра на шпалу. Но собравшиеся говорили так быстро и возмущённо, что Гале не удавалось и слова вставить.

А закончилось собрание тем, что начальник лагеря предложил Николаю Петровичу написать заявление об увольнении по собственному желанию и к вечеру покинуть территорию лагеря. Пятьдесят долларов рублями, которые лежали перед Анатолием Евгеньевичем на столе, решено было забрать в фонд лагеря и тем самым хоть как-то компенсировать украденные завхозом окорочка и «крабовые палочки».

Братство Белой Руки ждал настоящий триумф. Вечером состоялась линейка, которая вообще в лагере проводилась крайне редко. Анатолий Евгеньевич вызвал всех четверых и в придачу к ним Федю Горобца, поставил перед всем народом и торжественно сказал: