Текст книги "Подписчица. Я расскажу о тебе всему миру"
Автор книги: Елена Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Чертовка. – Одними губами проговорила Катерина, надвигая бейсболку поглубже на закрытые огромными темными очками глаза. Эмма не должна увидеть ее. Не должна запомнить. Катя хорошо подготовилась к их встрече. Только она будет первой и единственной хозяйкой ситуации – никому не под силу переломить этого. Только она, сквозь темное стекло солнечных очков, будет наблюдать и рассматривать, – а сама оставаться для жертвы невидимкой.
Эмма прошла совсем близко от Кати. Мельком скользнув взглядом по сидящей на скамейке девушку в бейсболке, отвлеклась на разговор с соседкой, и, оживленно о чем-то с ней беседуя, направилась внутрь подъезда.
Катя, несмотря на то, что находилась близко, ничего не расслышала, не поняла. Стук сердца заглушал звуки вокруг, в мозгу бешено пульсировала мысль:
– Она рядом!
Кате хотелось крикнуть что-то, обнаружить себя, назвать Эмму по имени, – она так часто видела ее на экране, а сейчас – впервые – наблюдала вживую. Но в последний миг сдержалась.
Благодарила позже, придя слегка в чувства, бейсболку, соседку, даже скамейку, что прикрыли, отвлекли, удержали от позорного падения на землю – иначе точно грохнулась бы, наверное, как подкошенная, – так дрожали ноги.
– Ох, Эмма, – втянула аромат ее духов Катя, до одури вдохнув в легкие воздуха, до головокружения задерживая воздух в себе. Она вдыхала сейчас не духи и даже не саму Эмму. Она вдыхала ее жизнь. Сладкую, с горьковатым привкусом. Элитную. Бесконечно желанную.
– Домой. – Усмехнулся гадкий голос внутри. – Тебе в другую сторону. Твое место – на окраине.
– Хех. – Вскинулась с готовностью Катя. – Придет время – и я буду в самом центре. Пожинать плоды популярности.
Если бы она знала тогда, как горько аукнется неосторожная фраза в будущем. Но расхрабрившаяся, вдохновленная будущими успехами девушка ни о чем не догадывалась и продолжала, как танк, упрямо и тяжело, двигаться к своей цели вперед.
Подписчица продолжала окутывать блогершу нежными чарами слов, утонченными оборотами. Видя, как млеет Эмма Сильви от ее особо удачных высказываний, Катя злилась и радовалась одновременно. Чтобы усилить «эффект Подписчицы», которая явно была у блогерши в фаворитах, Катя «изобрела» несколько злобных троллей, заведя на каждого по пустой, недавно созданной страничке.
Троллям полагалось травить и тявкать, выпускать на Эмму раздражение, подначивать публику. А она, Катя Смирнова, будет держать их – собрав поводки в пучок и закрепив ремни в кулаке – как обозлившихся собак, готовых разорвать в клочья любого, кто скажет поперек хоть слово.
В тонко сплетенных интригах Кати выходило так, будто комментарии Любимой Подписчицы частенько попадали под град едких примечаний и критики от троллей. А затем, словно по волшебству, Подписчица выходила из намечающихся жарких и некрасивых диспутов, какие, известно, нередко случаются под воздействием троллинга, абсолютной победительницей. Чистенькой. Гордой. Правой. Неизменно прохладно-вежливой. Словно она выше пересудов, дрязг, троллей, хейтеров и прочей интернет-нечисти.
– Неужели все должны видеть, как ты, едва дыша от возбуждения, распечатываешь очередной пошет или шоппер. – После сторис или поста подкидывали свежую приманку одни.
– Не хочешь – не смотри, – радостно отбивали ехидную подачу другие.
– Симпатичный принт, – невозмутимо подмечала под фотографией или видеороликом с распаковкой Подписчица, и хейтеры, придавленные, очевидно, авторитетным голосом фаворитки, пристыженно смолкали.
Эмма была от своей Подписчицы в восторге.
Катя Смирнова, сидя за компом в неприметной квартирке на окраине Питера, неуклонно вела лайнер по курсу сближения с Эммой Сильви. Сообщения она печатала на компьютере, – так было удобнее и быстрее – переправляя их затем к себе на смартфон, чтобы оттуда со всем комфортом отправить блогерше. Кате нравилась разработанная ею «цепочка» – это позволяло девушке еще раз пересмотреть и взвесить написанное, если нужно, добавив недостающей эмоциональности или, напротив, удалив излишнюю.
3. – Пора бы и честь знать, – продрав как-то утром глаза, пробормотала сонная Катя, обращаясь то ли к себе, то ли к назойливому внутреннему голосу, то и дело просыпавшемуся в самые неподходящие моменты. – Игры в «кошки-мышки» кончились. Время знакомиться с Эммой лично.
Катя выскочила из кровати, стремительно подбежала к зеркалу в узком коридоре, оклеенном поблекшими цветастыми обоями, взглянула на свое отражение.
– Хм, – нахмурилась она. – Так не пойдет. Эмма при встрече просто не заметит меня. Мы же, те, которые из «массовки», для нее – серая пыль. – Думала Катя, разглядывая себя в зеркале. – А если, все-таки, повезет, и она обратит на меня внимание, то – могу поспорить – презрительно пройдет мимо. Коли уж ввязалась во все это и захотела находиться рядом с ней, придется соответствовать.
Собрав по закромам оставшиеся от стипендии и родительских ежемесячных переводов деньги, – сумма получилась весьма скудная, но это было лучше, чем ничего, – девушка решила, что сегодняшний день проведет в компании парикмахеров, визажистов и маникюрш. А на остатки денег купит новый блеск для губ и дешевые, но прилично выглядящие туфли.
– Готовься, Эмма. Любимая Подписчица скоро придет в твою реальную жизнь. – Улыбнулась Катя, будучи в восторге от своих идей.
– А ты готова принимать то, о чем мечтала? Стать той, кем не была? – Прошептал вкрадчиво знакомый голос. – Сама готова ли?..
– Отстань, – отмахнулась Катя и засмеялась. Голос – всего лишь ее отзвук ее сомнений. Страхов, неуверенности, неверия.
– Все получится. – Твердо произнесла девушка. – Я готова.
И все же Кате нужен был совет. Не внутреннего голоса – сомнительного и по своей природе сомневающегося – а человека. Реального, невыдуманного, «оффлайн»-человека.
Покопавшись в контактах телефона, Катя набрала номер Ленки Рисовой – давней знакомой, умудренной опытом советчицы и иногда почти подругой. В последнее время Катя перестала общаться с Леной, целиком и полностью сфокусировавшись на достижениях «в области Эммы», так, что даже подзабыла ее телефон. Однако сейчас ей захотелось с кем-то потрепаться.
– Алло, Лен? – Катя говорила нарочито громко и отрывисто, как всегда общалась до этого ранее, не в пример самой себе, тщательно готовящейся ко встрече с «элитными» и дрессирующей в себе тихий, убедительный голос. Выгнать из себя «колхозницу» было делом достаточно непростым и Катя неутомимо, как спринтер, готовящийся к Олимпиаде, продолжала тренировки.
Сегодня же, в общении с Леной, она словно брала передышку от безумного марафона. Можно не сдерживаться, не ломать интонации, не заучивать новых фраз и не делать домашних заготовок.
– Але. – Отозвалась лениво Ленка. – Катюх, ты?
– Кто бы еще с моей мобилы звонил? – Вопросом на вопрос ответила, хохотнув, Катерина.
В этой стихии она была своя. Тут было легко, понятно и свободно – насколько может быть возможна свобода в условиях ограниченного кошелька. Ей нужна была новая свобода. Путь и ограниченная необходимостью этикета и прочей чуши, свойственной «высшему свету». Глупая выходила свобода, как ни крути. И первая, и вторая обязательно оказывались чем-то ограничены. Однако, вторая нравилась ей гораздо больше.
Это был мир, где вместо еще недавно «новомодных» бутербродов или, чего пуще, сэндвичей давно поселились «бургеры», «такосы» и «гиросы». Где наряду с «тоналкой» повсеместно использовались «бронзеры», «консилеры» и прочие тюнеры. Где у «каштановой краски для волос» было не менее двадцати разных оттенков – каждый, понятное дело, уникальный, а такси вызывалось не по телефону через оператора, а с помощью специально установленного приложения.
– Ну, так че? Просто так звонишь? – С ударением на первый слог промычала, видимо, что-то жуя, Лена.
– Ага. Просто так. Ленк, вот скажи, если бы тебе однажды богатство привалило, ты бы что сделала? – Поинтересовалась осторожно Катя.
– Чего спрашиваешь-то? Джек-пот сорвать собралась? – Расхохоталась подруга.
– Чисто теоретически. – Не сдавалась Катерина. – Представь.
– Эмм, – задумалась Лена. – Я бы дом, наверное, большой купила. В однушке страсть как надоело куковать. Матери бы денег отвалила – пусть на старости лет порадуется, в комфорте поживет.
Катя покраснела. В ее мечтах о грядущей блестящей жизни в лучах славы и изобилия мыслей о собственной матери не было. Мама регулярно присылала дочери денежные переводы, которая та исправно принимала, бегая в начале каждого месяца в местное отделение почты; звонила, интересовалась делами. Но Кате, казалось, все это, кроме, разумеется, денег, было не нужно. «Приветы из Воронежа» представлялись девушке нелепым приложением, аппендиксом, который только зря лишний раз напоминал о Катиной никчемной жизни и скромном финансовом положении.
– Может быть, стоит тоже подумать о маме? – Сердце Катерины всколыхнулось при этой мысли, но мысль тут же была отогнана за ненадобностью. Она вернется к этому позже, не сейчас. К чему омрачать себе и без того напряженное настроение.
– А ты? – Спросила вдруг Лена, о которой собеседница, казалось, напрочь забыла. Катя вздрогнула, недовольно глянув на телефон. – Что бы ты сделала, если бы в руках оказался джек-пот? Кстати, сколько там было бы? Сто тысяч? Миллион?
Лена, довольная собственным остроумием, коротко гоготнула. Помолчав, Катя произнесла:
– Я бы… Я… – Катя тянула время, сбитая с толку, не зная, что ответить. – Ну, тоже дом, да. И матери денег.
– Хаха. – Довольно засмеялась Лена. – Повторяешь. Хорошо. А для себя лично что сделала бы?
– Купила бы белый «порш» из салона и укатила на нем к морю. – Словно ставя точку, резко произнесла Катя, пытаясь завершить неугодную, завернувшую не туда беседу.
– Почему белый, а не черный-то? Черный практичнее. – Расхохоталась подруга и, уловив нетерпеливый тон Кати, шутливо бросила на прощанье: – Как разбогатеешь – подругу не забудь. Вместе к морю рванем.
– Так и будет. Пока, Лен. Рада была пообщаться. – Прерывисто вздохнув, Катя нажала на телефоне «отбой» и бросила трубку на диван.
После разговора с Ленкой настроение у Кати ухудшилось. Разговор вышел совсем не таким, как она себе представляла. Однако, после встречи с парикмахершей и визита к визажисту и маникюрше Катерина повеселела. Привычная скромная, невыразительная внешность заиграла. Катя была для мастеров чистым листом бумаги. На ней при желании и с опытной рукой можно было нарисовать все, что угодно. Имелась неплохая «база»: длинные, словно никогда не тронутые краской, феном и «утюжками» волосы; чистое лицо с тонкими чертами – аккуратный носик, светлые глаза, нежный рот. Все это позволяло создать из Катерины настоящий шедевр «визажа на виражах»: с эффектно подчеркнутыми скулами, выразительными стрелками, затемнением и высветлением зон. Либо, напротив, оставить серенькой мышкой, которой полагается сохраняться незаметно как можно дольше.
Сегодня Катя стала яркой. Ее накрасили – по запросу – в вечернем стиле. Девушке требовалось потренироваться, заранее примерить на себя макияж, в котором предстояло в скором времени предстать перед Эммой. Катя знала, что нравится Эмме – изучила ее привычки в косметике, оттенках и нюансах, – а потому тщательно следовала образцу.
– Подобное притягивает подобное, – подбадривала себя Подписчица, – главное, не переборщить.
Глядясь в зеркало вечером дома, Катя не узнавала саму себя. На нее из Зазеркалья смотрела совсем другая девушка. Стильно подстриженные ровные волосы, свободно спадающие по плечам; красивое, немного хищное, лицо с безупречно нанесенным макияжем в нюдовых тонах; стройная фигура; идеальные ногти. Чего еще можно было желать? – Но все это было только репетицией. Генеральной репетицией перед выступлением. Самое интересное впереди.
Вероятно, совсем скоро ей суждено стать той самой – из Зазеркалья – в которое превратится ее жизнь. Время привыкать. Сердце Кати млело и плавилось от грандиозности задуманного и восторга.
– Ну все. Держитесь. Я ничем не хуже. – Собственная эффектная внешность в зеркале придавала уверенности, давала импульс, четкое осознание того, что все обязательно сбудется
Если бы амбиции Кати были несколько менее хищническими, менее захватническими, ее настроение вполне могло бы заслужить в определенной степени восхищения и похвалы: девушка создала цель и стремительно двигалась к ней. Однако, в ее планах было – уничтожить блогершу Эмму – разбить, растереть, распылить по ветру наработанную популярность, и встать, за счет поражения Сильви, на тепленькое место.
Добиться известности и благосостояния благодаря статусу блогера, делить «звездные бонусы» с прочими Кате было мало. Незрелая, почти детская ревность, гнали маленькую интригантку остаться на пьедестале одной. Или хотя бы не единственной, но одной из тех, лучших, избранных. А это значило в ее понимании – подвинуть, а то и скинуть с пьедестала как можно большее количество соперниц. Первой на очереди была Эмма Сильви.
– Я покажу тебе, что значит реальная жизнь. – Кипятилась Катя Смирнова. – Спущу с небес на землю. Задам, как следует. Ты, избалованная рекламными предложениями и халявной продукцией, неженка, забыла давно, наверное, что такое искренние человеческие чувства. Я напомню тебе о них. Вспомнишь и проблемы, и трудности, и страх. Потерять все. Это ли не кошмар для блогерши?
Знала ли Катя в тот момент, произнося гневные слова, что Эмма, возможно, была куда искреннее, человечнее и уж точно чуть добрее, чем она сама, несмотря на кажущуюся невосприимчивость к эмоциям, наигранности и «работе на публику»?
Первое сообщение в директ от Подписчицы прилетело неожиданно. Эмма, не подозревая, какой грандиозный план был провернут для того, чтобы прийти к сему кажущемуся неприметным, но при этом волнительному и решающему моменту, от которого начнет разворачиваться совершенно иная история, приняла сообщение, открыв, тем самым, директ с Подписчицей. И прямую дорогу к реализации задуманного Катей Смирновой.
– Привет, Эмма. – Дрожащими пальцами напечатала Катя. – Надеюсь, это письмо попадется тебе на глаза и, может, повезет, и ты ответишь. Хочу выразить искренние восхищение твоим непревзойденным чувством стиля, утонченности и красоты. Спасибо, что ты есть. – Катя поставила точку и на секунду задумалась. Затем допечатала подпись: – Твоя преданная подписчица.
Нажав «enter», Катя зажмурилась, словно запустила стрелу в поле: в эти мгновенья решалась ее судьба. Куда упадет стрелка? На боярский ли, купеческий двор? Или предательски ляжет недалеко от лягушки? Не той, которая впоследствии обратится в царевну и спасет Вселенную, а самой обыкновенной, противной, громко квакающей. И ей, Кате, только и останется, что зеленеть от злости, сидеть в поле рядом с лягушкой, и грустно квакать за компанию.
– Бред. – Тряхнула головой Катя. – Придумается же.
Катя принялась ждать ответа. Минуты тянулись мучительно медленно. Казалось, эта дверь никогда не откроется и колесо фортуны не прокрутится в нужную сторону. Казалось, вся эта история – лишь выдумка, в которую Катя по наивности поверила. Но неужели все было зря? Неужели ей не суждено стать той, кем она мечтала? Бешеный стук сердца мешал сосредоточиться.
– Ответь мне. Ответь. Ответь! – Как заведенная, повторяла одними губами Катя. Может, Эммы нет в сети? Может, уехала на фитнес? Или собирается на вечеринку? В такие дни блогерша действительно отсутствовала подолгу и это отображалось в отметке времени последнего посещения. «Была в 11.23». «Была в 15.45». «Была в 00.01». Но сейчас статус блогерши словно издевался над Катей Смирновой: «в сети». Эмма в сети. А ответа все нет.
Когда девушка была уже готова разреветься от разочарования и отчаяния, на столе завибрировал смартфон. Прилетело письмо в директ.
Похолодевшими руками Катя взяла телефон. Открыла сообщения.
Это было оно. Послание от ее блогерши. Недоступной и неподражаемой Эммы Сильви. И оно адресовалось только ей. Неприметной студентке, завистнице и провинциалке Кати Смирновой.
Любимой Подписчице.
– Привет. Рада тебя слышать. – Написала Эмма. – Только не знаю имени.
Аккаунт Кати был подписан «loveyouhateyou». «Hate» или «Kate» – Кате Смирновой было на тот момент безразлично. Она станет звездой Кейт. И в любом случае уничтожит Эмму Сильви.
О боже. Итак, Эмма все-таки ответила. Сердце Кати колотилось. Ломая кисти рук от волнения, девушка лихорадочно соображала, что напечатать в ответ.
– Ее нужно зацепить. – Крутилось в мозгу у Кати. – Она ждет ответа. Прямо сейчас.
Собрав волю в кулак, Катя приказала себе успокоиться. Взять эмоции под контроль. А, покончив с острой стадией лихорадки, смогла, наконец, принять бразды управления ситуацией в свои руки. С помощью высших сил, – не иначе, как не обошлось без них, – собственного характера и неугасающих амбиций, девушка мягко, незаметно и логично, подвела она завязавшуюся беседу к необходимости и желанию – с обеих сторон – встретиться лично.
Чуть не умерла от захлестывающих чувств, когда Эмма согласилась.
Готовилась, как к собственной свадьбе, ко встрече. Встрече со Своей Блогершей.
И, наконец, встретилась с Эммой Сильви однажды в парке одним июньским вечером под сенью раскидистых сочных деревьев на скамейке с гнутыми коваными ножками. Мельчайшие детали встречи, разговоров, взглядов врезались в память Кати Смирновой. Она дышала глубоко и осмысленно. Теперь все будет по-настоящему. Девушка привыкала к новой роли – в том, что теперь все осуществится, Катя уже не сомневалась.
А Эмма просто наслаждалась общением с Любимой Подписчицей, которая, к счастью, и в реальной жизни оказалась остроумной, тонко чувствующей, легкой на подъем персоной.
– Привет, Катя!
Невесомая дымка блаженства окутала Катю при звуке знакомого голоса. Она, наконец, была рядом. Обращалась к ней, Кате. Не через экран смартфона или ноутбука, а лично. Лицом к лицу.
– Здравствуй, Эмма. Безумно рада тебя видеть.
– Я, честно, тоже. – Блогерша улыбнулась и тон ее сделался заговорщическим: – А хочешь мороженого? Пара шариков черничного сорбета с мятным сиропом нам сейчас не повредят. Знаю отличное место.
Так началась странная – нечестная, продуманная и коварная с одной стороны, искренняя и открытая с другой – дружба блогерши Эммы Сильви и Любимой Подписчицы.
Эмма не понимала, что с нею происходит. В душе творился странный, неожиданный, волнительный переворот. Девушка ощущала, как впервые в жизни готова открыться кому-то по-настоящему.
В Кате – Любимой Подписчице – она разглядела друга. Никогда раньше Эмма Сильви не подозревала о том, что на свете существуют столь искренние, добрые, взаимные чувства – поддержки, тепла, взаимопомощи. Ее мир, который состоял преимущественно из светских встреч, вечеринок, выпивки, дальних знакомых и «друзей», которым всегда было более-менее все равно, что происходит в ее душе, постепенно таял.
Эмма, на удивление самой себе, оказалась совершенно открытым и искренним человеком. Признавая в себе раньше лишь те черты характера, который напрямую соответствовали, шли в ногу с негласно установленным образом успешного блогера, сейчас девушка ощущала себя простой двадцатилетней девчонкой. Беззаботность, радость обычных вещей, заливистый смех, долгие бестолковые прогулки по паркам с заброшенным куда-то на дно сумки невостребованным телефоном – все это стало ее подарком, ее новым, бесценным обретением, которые Эмма с трепетом смаковала и берегла.
Никаких селфи, бесконечных эфиров – лишь захлестывающее искренностью, живое человеческое общение, которым девушка упивалась в начале дружбы с Катей.
Остальные подписчики негодовали. Пробовали бросаться в Сильви гневными словами и фразами, как снежками, но ее было не достать. Эмме стало все равно. Она была счастлива.
Удивительным образом, как раз с данным – безоблачным, светлым – периодом совпало незаметное – поразительное для Эммы и вполне предсказуемое для Кати – исчезновение с горизонта блогерши целой армии злобных троллей. Тролли, как по взмаху волшебной палочки, отпадали от аккаунта, растворяясь бесследно в недрах интернета. Эмма не понимала. Радовалась. Ликовала.
Одна Катя знала секрет. И, конечно, молчала.
Катя вспоминала, как впервые ей пришла мысль познакомиться с Эммой. Она просто пересматривала профиль за профилем в соцсетях в поисках «чего-нибудь интересного», пока не наткнулась на очаровательную, миловидную девушку с длинными волосами и белозубой улыбкой. В ней, несмотря на «стандартный набор» блогерских атрибутов «дольче виты», усмотрела нечто искреннее, открытое, доброе, чего, возможно, не замечали другие. То, что оптимальным образом подходило Кате для осуществления коварного плана.
Первое впечатление об Эмме Сильви оказалось для Кати ошеломительным: безупречные фотографии – явно руки хорошего мастера, сияющая кожа, гладкие глянцевые волосы. И взгляд, который сводил с ума.
Отдых в Каннах, Антибе, Порто, Генуе – локациях, о многих из которых Катя слышала впервые. Лучшие веранды, изысканная сервировка завтраков и ланчей, микроскопические сумочки «от кого-то», от цен на которые рябило в глазах – Катя не поленилась погуглить на данный счет. Точеная фигура, в которой, казалось, с трудом умещались даже ребра, несмотря на остальное – все казалось Кате Смирновой нереальным. Фантастическим. Разбивающим сердце.
На секунду в глазах студентки блогерша отразилась как избалованная красотка, богачка, которой, казалось, принадлежал и подчинялся весь мир, и которая смотрела на все это немного свысока. Катя дернулась, словно пытаясь защититься, убежать от колючей задачи, стоящей перед ней и выстроенной ею же самой: приблизиться к Эмме показалось нереальной, невыполнимой миссией, которую она, неудачница и провинциалка, наверняка, с треском провалит.
Но затем Катя подумала:
– Чем я хуже нее? – И, поразмыслив мгновенье, ответила самой себе: – А ничем. Ничем я ее не хуже. Родились в один век. Живем в одной широте – и даже в одном городе. Внешние данные – примерно на уровне, не считая, конечно, Эмкиного лоска после косметических салонов. Я даже немного ее моложе. Фуф. – Зашлась от вдохновения Катя. – У меня будет все, чем сейчас владеет она. Нет. Даже больше.
Катя оказалась права. Эмма действительно стала ее «золотым билетом» в желанный мир.
– Подружиться с ней было не так сложно, – замирая от удовольствия, думала Катя. – Кто бы мог подумать, что дверь окажется запертой совсем не столь крепко, как я себе нафантазировала.
Катя ощущала себя полуфиналисткой, вошедшей в круг «почти-лучших», и готовилась прыгнуть выше. Но действовать надо было осторожно.
Катя и Эмма начали проводить время вместе. Поначалу встречи были недолгими, словно ни к чему не обязывающими, – обе осторожничали, «пробовали воду», присматриваясь друг к другу. Но чем дальше бежало время, тем ближе, сплоченней и дружней становилась маленькая команда, наскоро составленная всего лишь из двух участниц, – блогерши и ее любимой подписчицы – одной из тысяч, – «избранной» – и, надо полагать, лучшей на свете.
Их вкусы во многом совпадали – еще бы, Катерина времени зря не теряла, изучала загодя приверженности Эммы добросовестно и с рвением – девушки с увлечением гуляли по знакомым паркам, заглядывали в любимые обеими кафе, угощались сорбетом – никакого пломбира – с несладким кофе, бегали по утрам на пробежку.
Их излюбленным местом для отдыха после прогулок стала «Терраса Н» на набережной Невы – здесь новоиспеченные подруги останавливались чаще всего.
Вот и сегодня, утомившись после затяжного «шопинг-марафона» по одному из модных торговых центров Питера, Эмма и Катя приземлились, наконец, у столика.
Усталые от шестнадцати с лишним тысяч протопанных шагов – так показал Эммин счетчик на руке – ноги гудели, хотелось сбросить плетеные – у Эммы кожаные, у Кати из экокожи – босоножки и прямо в этот момент кинуться в прозрачные воды Невы. Затея была неосуществимой, поэтому девушки удовлетворились заказом громадного графина минеральной воды с лимоном и мятой, блюда с ягодами, а также, за компанию, пары кусочков ванильного чизкейка.
Эмма с радостью баловала новую подругу. Точнее, давно привыкнув к изобилию и роскоши, не считала совместные походы по магазинам и ресторанам баловством и чем-то чрезмерным, из ряда вон выходящим. Для нее подобный «лайфстайл» был нормой и тратить деньги в неприличных – по Катиным меркам – размерах было для красотки Эммочки обычным делом.
Девушки сидели на просторной деревянной террасе с видом и наслаждались покоем.
– Устала? – Поинтересовалась Эмма, взглянув на Катино симпатичное личико со стильным макияжем. Макияж делали в салоне на Невском. После похода к визажисту внешность подписчицы поразительно изменилась: исчезла неуверенность, которую Катя тщательно играла для Эммы, появился лоск. Брови вразлет, большие глаза в обрамлении подкрученных густых ресниц, чувственные губы под персиковым блеском – Катя стала настоящей красавицей. Внимание – а особенно финансы – Эммы были Кате приятны.
– Не забывать свою роль. – Напоминала себе интриганка, стараясь вести игру строго по установленным ею же самой правилам. Не нарушать границ. Не переступать дозволенного. Держать эмоции в кулаке. Всегда неизменно быть вежливой, заботливой и проявлять к блогерше взаимный живой интерес.
– Устала немного. – Улыбнулась Катя. – Сама как? Скидывай каблуки, под столом никто не заметит. Такие ножки, как у тебя, нужно беречь.
Эмма благодарно посмотрела на подругу, незаметно сбросила обувь на пол и заговорщически подмигнула подписчице. С ней Эмме было легко, комфортно. С ней не нужно было притворяться. Только она – Любимая Подписчица – понимала и чувствовала Эмму по-настоящему.
Подписчица стала глотком свежего воздуха в привычной Эмме среде обитания, вышколенной, профильтрованной интернет-Вселенной, где большинство вопросов и проблем решалось путем «купи-продай», «ты мне – я тебе», а «важность» человека измерялась «k» или «m» подписчиков. Те, у кого в аккаунте значилось «m», были, понятное дело, круче.
– Кать, – попросила вдруг Эмма, – расскажи о себе. Не про то, кем ты являешься «фактически», с точки зрения привычных статусов и ролей, – то, что ты студентка и живешь отдельно от родителей в съемной квартире, знаю. – Блогерша улыбнулась, глядя Кате в глаза. Она старалась говорить как можно аккуратнее, чтобы не обидеть подписчицу, не ляпнуть лишнего – пусть даже неумышленно. Катя была нужна ей, ценна для ее души. Или, вернее сказать, бесценна?
– Расскажи, о чем думаешь? – Продолжила Эмма, – мечтаешь? Что для тебя важно?
Задавая эти вопросы, блогерша понимала, что ходит по тонкому льду, пытаясь заглянуть за двери души чужого, в общем-то человека. Вдруг собеседница отвернется, отшутится, или, чего доброго, начнет насмехаться? Но в данный момент почувствовать глубину внутреннего мира Кати, осознать, что рядом находится действительно «свой» человечек, казалось Эмме настолько нужным, значительным, жизнеполагающим, – что девушка просто не могла сдержаться.
Посмотрев на Катю с осторожностью и надеждой, блогерша, к собственному облегчению, увидела на лице подруги понимание и готовность делиться сокровенным.
Кате была выгодна тяга Эммы к откровенности. Так будет удержать ее на крючке. И Катя принялась рассказывать:
– Самое важное для меня – это когда близкие люди рядом. Когда можешь о них заботиться, каждый день повторять, как любишь их и ценишь. – Катя произносила слова медленно, будто растягивая, взвешивая каждую мысль. Важно было создать впечатление искренности, глубины. Расслабить, обезоружить, захватить внимание.
– Знаешь, Эм, – доверительным тоном прошептала Катя, – иногда бывает так, что некому открыть сердце – и эти моменты очень тягостны.
– Да, знаю, – закивала Эмма, – у меня бывает точно так же.
Катя мучительно вспоминала, какие еще из «четырех основных пунктов», – того, о чем, как говорят, по статистике больше всего жалеют люди на закате своей жизни, – содержались в списке.
– Так, – лихорадочно рассуждала в мыслях она, – любовь к близким отметила, искренние чувства тоже. Что дальше? Путешествия? Здоровье? Дружба?
Бить нужно было метко, но аккуратно.
Катя грустно улыбнулась:
– Вот сейчас, Эмма, я безумно благодарна судьбе за то, что мы смогли подружиться с тобой. – Девушка прерывисто выдохнула. – Да, не постесняюсь этого слова. Подружиться. Ведь ты теперь моя лучшая подруга.
Эмма улыбнулась. Ей было тепло.
– И я ценю нашу дружбу. – Тихо прошептала блогерша. Затем вдруг оживилась, словно в голову пришла неожиданная забавная мысль, и предложила:
– А давай купим тебе что-нибудь красивое! Платье или, если захочешь, украшение. Только не подумай, что я выделываюсь перед тобой. Просто хочется что-то приятное подруге сделать.
– Да я и не думаю… – протянула смущенно Катя. – Я согласна. Спасибо тебе, Эм.
Девушки, весело щебеча, отправились в очередной шопинг-молл. Катю ждали подарки.
Из магазина подруги вышли, с ног до головы обвешанные пакетами. Фирменные упаковки из элитных бутиков приятно шелестели и согревали душу Кати. Фирменные взгляды и улыбки продавщиц провожали, окутывали, дарили упоительное чувство гордости и возбуждения.
– Уже скоро, скоро… – предвкушала девушка. – Взберусь на самую верхушку. И тогда никто не сможет меня оттуда прогнать.
Сегодня в сетях Кати был богатый улов. В фирменных пакетах оказалось длинное летящее платье в горох модного фасона, нежные бежевые босоножки с невысоким устойчивым каблучком, серебряный браслет с красивыми подвесками и гора новой косметики.
Глубоко вечером добравшись к себе домой, Катя разбирала дорогие покупки.
– Вот еще бы денег. – Вздохнула девушка, но тут же одернула себя: – Успокойся. Не все сразу. А шмотки продам где-нибудь на барахолке, хоть половину за них выручу.
Эмма упивалась счастьем, новообретенной дружбой, искренними вечерами и веселыми прогулками вместе с Катей. Она отдала бы, наверное, половину того, что у нее имелось, лишь бы хоть немного порадовать и поднять настроение подруге. Казалось, от бесконечных покупок, угощений, развлечений Катерины блогерша не теряла ни в деньгах, ни, тем более, в эмоциях. Только, напротив, приобретала. Получала бонусом бешеный восторг в груди, умиротворяющее чувство радости, позитивный импульс творить еще больше добра. Так, ничего не подозревающая Эмма от дружбы с Катей только выигрывала.
С Любимой Подписчицей Эмма была наивной и открытой. Незащищенной. Катя пользовалась этим и бессовестно двигалась к своей цели, день за днем предавая искренние чувства подруги. Говорят, ведь, то, что человека можно легко обмануть, не обязательно означает, что он глуп. Возможно, просто доверял больше, чем другой заслуживал… Так вышло и в случае с Эммой.
