Текст книги "Я вижу тебя, Тайланд (СИ)"

Автор книги: Елена Старухина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Старухина Елена Владимировна
Я вижу тебя, Тайланд

Я вижу тебя, Тайланд.

Старухиной Елены.

Что мы знаем о Тайланде? Несколько общих сведений о рае на земле с шикарными белоснежными пляжами с голубой водой; об экзотических фруктах, деревьях, цветах; о какой-то умопомрачающей «ночной жизни» и идеальном туристическом бизнесе; о храмах Будды с золотыми, хрустальными, изумрудными статуями и о доброжелательных улыбчивых тайцах, подаривших стране название «Страна улыбок». Вооружившись некоторой информацией о стране, экскурсиях, языке, выбрали для отдыха остров Пхукет. Распланировали (еще дома) через день поездки, почти научились читать, считать, немного писать по-тайски (через алфавит я лучше понимаю онтологию восточных языков и произношение) и выучили несколько дежурных слов и фраз. Отель с необходимым мне шикарным садом нашли на пляже Патонг, а море и пляж обеспечивал отель пляжа Карон. Ночь перелета – и мы в Тайланде.

Воздух более сухой, чем в Индии, можно дышать, хотя сухо и жарко. Тайцы в аэропорту и возле него – сухи, сдержаны, внутренне собраны, деловито-непроницаемы и самодостаточны. Нутру тоскливо и как-то настороженно. Отказываемся от бесплатной тайской телефонной карты. Женщины в тайской одежде предлагают заполнить какую-то анкету для впервые приехавших в их страну, предлагают приз. Мешает языковой барьер и их "свое, тайское" понимание и сожаление о том, что мы – русские. Отказываемся от всего, уходим. Мы, как всегда, последние. Микроавтобусики развозят туристов по разным отелям. Никаких эмоций, какое-то зависание в пустоте, муж Сережа точно характеризует момент: "Сначала нужно осмотреться, куда это мы попали...".

Лед непроницаемости разбивает наше общение с администраторами отеля "Дуанджгит". Они отвечают на наш поклон и несколько слов по-тайски той же открытостью и доброжелательностью, смешанными с удивлением и хихиканием над произношением. Тут же нас учат правильно произносить их слова, особенно их умиляет "учеба" шестилетнего Святослава. Хотя детей, особенно русских, много, но, видимо, их родители не загружают непосильной ношей знания трех-пяти тайских слов. Параллельно, наш мальчик учит английский минимум дежурных фраз. Парковая территория не разочаровывает: сочетание обильно цветущих деревьев, цветов, зелени, извилистых бассейнов с голубой водой, уютных тропочек, прудиков с лилиями – идеальная пародия на земной супер-рай. По внутреннему ощущению, будто одна съела целиком любимый торт. Бунгало уютное, с видом на сад. Есть надежда на отдых. Идем на пляж "сквозь строй" стандартных рынков. Уютнейшая глубокая бухта с обилием морских судов. Минуем пляжи с лягушатными заграждениями вдоль всего берега, ныряем в мутноватую воду (на этом пляже нам другого и не обещали) и плывем втроем глубоко в море часа на полтора. Оказывается, народ на пляже предпочитает сидеть под зонтиками и заходит в воду ненадолго и недалеко. На ресепшн у нас встреча с гидом. Обрушиваемся на него градом вопросов и уже продуманной программой. А вечером наслаждаемся в ресторане лобстерами, тигровыми креветками и кокосом. Пройтись вдоль берега под пальмами не удается, так как мальчик хочет спать. Но успеваем полюбоваться всполохами молний за левым мысом и послать в сторону грозы огромный огненный шар. Идем обратно сквозь ночную суету, среди которой только одно событие – слепой таец медленно идет с "нездешней" глубокой тайской музыкой. Обычно в поездках веду дневник, здесь – не о чем писать. Какая-то тяжесть и что-то здесь не так.

Еще до рассвета разбудили птички. Зовут выйти, пойти в сад, а я не хочу, я вообще здесь ничего не хочу! Себя не узнаю. Прячусь в сон. Сегодня мой день рождения. Грустно и мутно. И нечем дышать. Что я здесь делаю? Шведский стол на веранде с видом на парк и бассейн. Красиво. Светик обещал на пляже поцеловать – поздравить. Доплываем с ним до лягушатных заграждений, потом часа полтора плаваю одна, распеваю мантры, ныряю на глубине. Немного прихожу в себя. Жарко. Свет сгорает в воде, я тоже. Поигрались в пузогревов под зонтиками на лежаках, но надолго нас не хватило. По дороге в отель заполняем анкету аж на русском языке. Два вопроса. Что вам больше всего понравилось в Тайланде: пляжи, люди, ночная жизнь и развлечения и хотели бы вы получить подарок. Не задумываясь отвечаем: люди, а подарка мы не хотим. Оставляем мальчика в номере, идем в город за фруктами. Вторая улица. Особенного ничего: лавки, отели, ресторанчики со стайками зазывно щебечущих или отдыхающих официанток, машины, мотоциклы, тук-туки. Старая женщина с укороченной ногой протянула руку и без надежды смотрит на нас. Сережа дает денежку, а я, зная о умении тайцев так скручивать ногу, поклонилась ей, вынужденной здесь сидеть и просить деньги. Она тоже кланяется, и молится. Но с ней не хочется формально молиться. Чуть поодаль с такой же ногой мужчина передо мной лихо разворачивает ногу и переходит на другое место. Как-то все неправильно. Не нашли торговый центр, но набрели на рыночек фруктов. Накупили разных экзотических фруктов, попробовали дуриан, содержащий большое количество серы. Без особых обонятельных эмоций: чеснока с носками или дохлой собаки. Просто своеобразный и запах, и вкус, который и с клубникой несравним. Хозяйка вычистила нам из огромного плода "коробочки" джейкфрукта. А хозяин прямо под навесом смотрел по телевизору футбольный матч. Домой добирались на тук-туке (это открытая небольшая машинка, похожая на автобусик с боковыми лавочками). Дегустируем фрукты. Засыпаю в номере. Я не боюсь "проспать Тайланд". Но мальчики хотят кушать и отмечать мой день рождения. Не хочу в город. На территории отеля находим уютный ресторанчик, где заказываем лобстера и креветок. А пьем ром "Капитан Морган", причем заказу официант удивился (еще бы, гадость страшная!) и принес совсем по чуть-чуть. Потом, разделяясь, переходим на коктейль и пиво. Квакают лягушки, льется вода, а я не могу расслабиться и отдыхать. Что-то не так. Прощаясь, женщины из ресторана научили нас еще нескольким фразам и поработали с моей интонацией и произношением. Почему-то все мне говорят, что у меня здорово получается "Саватди кха" – "Здравствуйте", а "кха" – уважительное женское прибавление к любому предложению, обращению. Сопровождается приветствие (как и благодарность "кхопкхун кха") поклоном и складыванием рук . Я сначала не понимала, чему они так радуются за меня, потом поняла. Для меня сложить перед человеком руки означает молиться за него и вместе с ним (пусть он и не делает того же – неважно). Я вижу в каждом человеке Будду. (Так же и в растении, и в животном). Оказывается, у тайцев то же самое. Это как в фильме "Аватар" – "я вижу тебя". Одна волна слияния и понимания. Отзываются почти все тайцы, только почему-то удивляются и, раскрываясь, идут на контакт. "Ратри сават" – доброй ночи – почти как индийское "шубх ратри".

Тяжесть усиливается. Наматываю круги мантр по огромной комнате. На завтраке осознаю, что внешний "рай" цветущих деревьев не спасает, а повисает грузом необходимого пребывания здесь. Обращаюсь в отчаянии к Будде с просьбой дать понять, что здесь происходит. Только оформила мысль вопроса, рядом со мной запела ответом птица. Это словами не описать, но это – Будда. И он всегда теперь будет рядом. (И, действительно, рядом постоянно были птицы, рыбы, черепахи, даже насекомые, например, огромная оса поздоровалась, коснулась и улетела.) Здесь мое место и мне что-то надо открыть для себя. Светик сгорел, решили ограничиться бассейном, не идти на море. Смеемся: "Вот мы и докатились до бассейна" и ныряем в прозрачную глубину. Собираем опавшие цветы, причаливаем к уютным "бухточкам" резного бассейна под наши любимые еще с Индии плюмерии, там это священное дерево. Долго оплываем огромный бассейн с живописным островком внутри, заплываем в пальмовый закуток. Бесподобен дизайн сада, не случайно я его вычислила еще дома. Заезжая в другие отели мы подобного не встречали. Обхожу бассейн, фотографируя каждый уголок, потрясаюсь тонкой вписанности друг в друга растений, деревьев, цветов, контура бассейна, тропочек и зданий. Нам навстречу дефилирует худая немка лет сорока, опаляющая солнцем свой неприкрытый бюст. Прикол в неучтенности просьбы тайцев не появляться в их райских садах в одеждах прародителей. Но немцы чувствуют себя здесь как дома. А вообще-то немцы бывают разные, мы, например, вспомнили Канта и Гегеля, Гете, Генделя и Баха, хотя, может быть, среди идущих нам навстречу немцев, не найти ценителей немецкой классической философии, поэзии и музыки. Как, впрочем, и среди русских, не утомленных национальной культурой. Тайский классический массаж. Это работа с акупунктурными точками на теле и, видимо, связанным с ними дыханием, так как у меня от нажима появлялась возможность не дышать и не чувствовать неудобств от этого (иногда мешал только рассудок, взывающий к "правильному" дыханию). Сам массаж изобретен монахами, восстанавливающими жизненные потоки после преодоления огромных расстояний от монастыря к монастырю или после длительных медитаций.

Едем в парк Фэнтези. Сначала хотели отказаться, но ради Светика осиливаем. Праздничная яркая мишура зданий обычного большого рынка. Небольшой зоопарк. За стеклом в достойных декорациях лягушки, змеи, олени. Бабочковая тонкая ультрафиолеть в зале с павлинами и белыми попугаями. Белые вороны на пугалах. Дворец с белыми тиграми. А в конце длинного темного тоннеля морда огромного динозавра. В тайском золотом дворце в огромнейшем зале шведский стол из национальных блюд. У стен огромные золотые полуптицы-полулюди со сложенными руками. Очень ассоциируются с гарпиями... Напротив этого дворца величественный серокаменный слоновый дворец, напоминающий декорацию c изваяниями слонов и с факелами живого огня, – там проходят представления. Внутри забирают фотоаппараты и мобильники, взамен заботливо предлагают сфотографироваться со слонятами, тигрятами, героями представления всего за пятьсот бат. Зрительный зал представляет из себя декорацию тропического леса на скалах с тропинками и огненными светильниками. Живой занавес на авансцене проецирует картинку бесконечных джунглей, устремляющихся вверх. Начинается представление с парадного выезда героев на слонах через зал, выхода музыкантов, бьющих в барабаны, факельного шествия, прохода войска, танцовщиц. На вертелах несут огромные зажаренные туши, обилие фруктов и вина. Заявляется мистическая тайская легенда о Камале, сияющем и парящем над слоном. И далее в театрализованном действе феерия тайских танцев, игр, песен, боевых искусств и цирка с использованием возможностей лазерных световых комбинаций, шикарных декораций и костюмов. В танце с драконом и опахалами используется прием одновременного действа на авансцене и театра теней в глубине. Птицы из райского сада, за которыми охотится Камала, парят в декорациях. А прямо над головами зрителей оказываются гимнастки в белых, подсвеченных фиолетью трико, на качелях и резинках, позволяющих одновременно бросаться вниз и отпружинивать обратно. Красиво летят вниз снежно-фиолетовые листочки. Два клоуна в одном фраке зверствуют в распиливаниях и прочих демонических "фокусах", через которые проходит главный герой. Из народных танцев просто удивил танец синхронного прыгания девушек через бамбуковые палки, которые юноши то разводят, то сводят, отстукивая ими в такт музыке. Похоже на наши "резиночки", но небезобидные... Бесподобны тайские танцы с вывернутыми руками, ставка не на подвижность рук, а на тайскую рукокрылость. Прием единовременности исполнения нескольких танцев на сцене и по бокам зала. Безупречность национальных мотивов и примитивность театрализованного действа. Сцена крестьянской жизни и сбора риса сценически слабо выстроена, но напоминает общей структурой наши социалистические постановки. Какой-то любовью и трепетностью. Плюс по сцене бегают козы, куры, петух "не слушается". А в довершение – занавесом на авансцене – настоящий трехминутный тропический ливень, обрушивающийся в глубину оркестровой ямы. Сражение под стенами вражеского города, даже с осадочными лестницами. Слоновий цирк. И парящее-исчезающий слон. Как нам не хватает тайны, загадки, мистики и простого человеческого бытия, подаренного этим спектаклем. Удивило то, что, заявленное в диснеевско – американском стиле шоу по тонким постановочным моментам, конкретным номерам и общей тенденции напомнило советский концерт и цирк. Как и знакомство с Тайландом через улыбающиеся на фотографиях лицах тайцев: мужчин, женщин, детей. Это простые улыбающиеся лица тружеников, а не голливудские улыбки, с ними тоже хочется улыбнуться, а не зубы им пересчитывать. Можно сказать, что представление тронуло душу. А после него зрители покорно загонялись в змеистые слоновьи загоны из бамбуковых палок, чтоб цивилизованно, не давясь, забрать свои фотики. Кажется, знакомство с Тайландом началось. Но почему все здесь так напоминает наши советские времена?

Едем на Семиланские острова. Плывем из бухточки у моста, соединяющего остров Пхукет с материковой частью. Свет, как влитой, на полтора часа впружинивается в прыгающую носовую часть катера и завораживает волны (или они его). Рядом молодая пара, предлагают Светику спрей от ожогов. Острова являются заповедником и только недавно открыты для дайвинга на пол-года, остальное время здесь свирепствуют ветра. Девять островов, на одном из них находится военная база, на другой приплывают морские черепахи откладывать яйца, несколько островов отдано на разграбление дайвингистам и туристам. Вплываем в хрустально-голубой залив с белым песочным пляжем. Отдав дань фотографированию растительности, ныряем в эту хрустальную воду, где плаваем вместе с огромными белыми и темными рыбами. Метрах в двадцати от берега коралловый риф придает воде фиолетоватый оттенок. Часть группы ушла на смотровую площадку на огромный камень на холме. Вторая остановка у другого острова над коралловым рифом. Снорклингуем вместе с многочисленными рыбками. Впервые вижу такой насыщенный подводный мир. Особенно много небольших рыбок в желтую и темную полосочку. Поглубже проплывают фиолетовые, зеленые, синие, красноватые красавцы. Прямо в меня врезается сначала косяк двадцатисантиметровых темных рыбок и позволяет в нем поплавать, потом – черепаха под меня подныривает. Успеваю ее потрогать, погладить, а она и не уплывает. Третья остановка в лагере дайвингистов. Белоснежный пляж, строения ресторанчика и огромные столы для туристов. Национальная кухня, адаптированная под неприятие европейцами специй. В листве огромных тропических деревьев летучие лисички (вообще-то мышки). Отдаем предпочтение тропическому лесу, имея возможность пересечь остров по тропочке. Ныряем в гущу. Ящерки и норки древесных крабов. Лианы, пальмы, длиннющие и изогнутые как змеи, корни и заросли бамбука. Деревья, как в фильме "Аватар", с такими же корнями. Сначала выходим на голубой пляж по другую сторону острова, потом несемся в гору на смотровую площадку. Здесь настоящие тропики. А тропка змеится и змеится вверх. Канаты сначала скромничают сбоку, потом представляют собой единственную возможность залезть на скалу. Лезем. Светик старается. Сквозь ветви открываются виды песчаного берега и сине-зелено-фиолетово-голубых переливов воды. Понимая, что время осталось только на обратный спуск и бег, объясняем сыну, что непокоренная вершина, до которой рукой подать – это не упущенный шанс, а магнит на оставшуюся жизнь. Сейчас это место и есть наша смотровая площадка, и это здорово! Идеально успеваем к подплывающему катеру. Вторая высадка над коралловым рифом. Кораллы более живописны. Внизу большие фиолетовые звезды. Рыбок еще больше, они окружили и водят вокруг хороводы. Черепашечка опять приплыла проплыть подо мной, потом – проводить до катера и попозировать мне в фотоаппарат.

Утром снова отчаяние, тяжесть, чуть не реву, не понимаю, зачем я здесь. Дышать нечем. Задыхаюсь. Едем на обзорную экскурсию по острову, чтоб попасть в монастырь. Пользуясь возможностью, допытываюсь у гида, в чем некая двойная жизнь тайцев, откуда "дежурные" улыбки, чему они отдают предпочтение. Подумав, он согласился, что коммерческих улыбок стало больше. Но туристические районы в корне отличаются от глубинок настоящей тайской жизни. Здесь все поставлено на развлечения туристов, все поддельно. Настоящий Тайланд нужно искать в провинции. Нового ничего, но мы и в Греции, и в Индии находили дух народа и в глуши, и среди развлекательно–обслуживающей суеты. Здесь пока не могу "схватить". Объезжаем гору, на вершине которой сидит в лотосе Большой Будда. Первая остановка в монастыре Ват Чалонг.

Когда в Индии умер Будда, его тело разделили на части и отправили во все страны, исповедовавшие буддизм. В Тайланде святыню поместили на острове Пхукет в этом монастыре. Монастырь действующий. Въехав на территорию монастыря, мы были подхвачены волной мантр, выпеваемых монахами. Выйдя из автобуса, я отправилась в обратную сторону от храма, магнитясь звуком, посмотреть, там монахи или репродуктор. Толпа из автобуса повалила за мной, остановил смешок и недоумение гида: "Вы куда? Вот же храм". Народ проснулся и пошел куда надо. У входа в храм с огромным шпилем снимаем обувь. На первом этаже зал золотых Будд – стоящих, сидящих, молящихся, отдыхающих, благословляющих. В центре зала лежащий Будда под искусственными деревьями среди лотосов. Народ бросился фотографироваться на фоне Будд, позируя, примеривая лица. Мы посидели немного и пошли на второй этаж. В окружении сияющих Будд и святых, Будда из белого мрамора сидит на лотосе в одноименной позе. Начинаю вмиг уходить в медитацию. Вдруг задыхаюсь, не могу дышать, сердце переполняется живыми волнами и время уходит. Сережа зовет на последний этаж. Небольшой зал, открытый четырем ветрам. За стеклом четыре золотые статуи молящихся Будд. В центре, среди искусственных белых лотосов, на лотосной чаше из серо-бело-фиолетоватого камня в хрустальном шаре с золотым резным шпилем, закрытая хрустальной крышечкой, чаша на длинной ножке. Чуть пониже еще девять таких чаш. Тайские женщины садятся медитировать прямо перед стеклом. Сажусь рядом и ухожу в глубину через потоки безвоздушных приливов и отливов. Светик садится рядом. Забавно то, что это – мое место в неслучайности моего прибытия сюда. Сердце то бьется пульсом всего мира, выбрасываясь из груди, то останавливается, оставляя мирскую суету. Выход оттуда – всегда изменение сознания и спокойная уверенность в себе, сидящем у потока жизни, наблюдающим и все принимающим. Я вижу тебя, Тайланд. Буддийский Тайланд. Стремящийся не только сфотографироваться среди Будд, но несущий Будду в сердце. Вижу буддийскую толерантность к тем, кто проходит свои пути на земле. Тайландские очаги разврата с участием тех же "буддистов" – те же прохождения путей. "Все пути нужно пройти, все пересечения – уничтожить, от желаний освободиться". Ненасильственная буддийская "рвана". Со-бытие одно – рядом живут святые – Будды. И близок зов, он в самой культуре народа, понимающего Санкью. Духовное Братство, проецируемое на общество, озадачило меня сразу сравнением тайского уклада с нашим социализмом. Это не умаление ни "обществ", ни "социализма", а возможность самостоятельного размышления о предмете без навязанных как социалистических, так и капиталистических догм (несущих в себе как положительное, так и отрицательное). Интересна и своеобразна эта попытка совмещения буддизма с рыночной экономикой, но проблемна. Ни в коем случае не претендуя на объективность, просто делюсь своим мнением. Государственный трехцветный флаг страны (красный, синий, белый) символизирует единство народа, государства и религии. Король страны является и верховным священнослужителем. Его портрет можно увидеть не только на деньгах, но и "на каждом шагу" – вдоль дорог, у отелей, магазинов, в машинах. Любовь и почтение к нему сочетают с запретом критики в его адрес. Западного человека сразу это наводит на мысль о культе личности, "отсталой" теократии, восточной деспотии. Но если задуматься, в культуре запрета обнаруживается возможность для духовного роста каждого жителя страны. Силы народа уходят не на тенейджеровский самопоказ за счет другого, (лучше всеми уважаемого), а на умение жить на своем месте с осознанием этого места, сочетанием самоуважения и уважения к другому. Не без перегибов, конечно. Но страна долгое время была курортом для американских военных после боев в соседней стране (если вспомнить историю). Отсюда очевидность отношения к "белым обезьянам". Да и сейчас ассоциации с белыми людьми идут не дальше "развлечений", и не без повода. Рынок обязывает учить язык выгоды и засасывает. Вырвавшимся на простор буддистской свободы тоскливо и мучительно возвращение. Вспомним, что тайская проститутка одна часто кормит всю многочисленную семью. Баланс между рынком и свободой обессиливает, отсюда сочетание необходимых дежурных улыбок снаружи и тюремной беспросветности внутри. Отсюда же отношение к "гостям", приехавшим "развлечься". А фотографии короля – везде – не культовые, а дающие силы и возможность проходить свой путь. Это действительно отцовское "Я с вами". Но Его "Я" в оранжевом одеянии скрыто на картинках за королевской тяжелой униформой. А его "работа" так же неокончена. В принципе, тайцы теперь для меня вроде эльфов, прислуживающих "отсталым" духовно западным народам с целью прохождения своей кармы и помогающих приезжим исчерпать свою. Или, вернее, начать путь дхармы. Передо мною тяжелая карма великой страны. Знание уравновешивает, успокаивает и дает силы, пока я здесь, разделить с Тайландом его карму. Сережа потом возмущался, почему мы не можем просто отдыхать, обязательно нужно выезжая, нести какую-то "миссию". Помог вопросом собрать следующее. Никакой "миссии" мы не выполняем. Но у каждого из нас миссия своего познания, самопознания или просто – жизнь. Мы познаем наш общий мир, изучая законы других стран, учимся любить его всеми переливами нашей, оказывается, огромной души. Осознавая себя детьми не только своей страны, но и нашей планеты, мы растем топологически. Теряя свой дом, находим его повсюду. И, одновременно, через других понимаем самих себя. Как русских дураков, готовых отречься даже от себя, потянувшись за чужой яркой игрушкой? Да. И как русских дураков, периодически швыряющих игрушки в поисках самих себя и своего пути, неповторимого, ни с чем не сравнимого. Дотла сжигающих прежние тропки и неутомимо попадающих в колею права учиться на своих ошибках. Вот она, родная Русская Народная Сансара. Но возможность Хинаяны (одинокого "прямого пути") обеспечивает постоянное сжигание самих себя. Больно же! Страдательно! Мозги приходится включать, чтоб избежать страданий. Тут и до буддизма недалеко, кто понимает о чем я. А западный путь наслаждений и урывания у ближнего благ, конечно, поработает, но попадет туда же... Но рыночная экономика – это... вау!... Даже тайцы это понимают и зовут отдыхать именно в Тайланд...

Времени на монастырь почти не осталось, а хочется еще побыть в действующем храме. Храм из беловатого камня с золотым оформлением и красными крыльными крышами. В центре статуи трех святых, на которые народ наклеивает золотые квадратики, отчего статуи становятся золотыми. У меня нет необходимости участвовать во внешнем ритуале, я и так здесь. Стоило только сесть на коврик, как, подхваченная волной, уношусь домой. Я и здесь дома. Больше не боюсь Тайланда, он не противостоит мне, а во мне. Трепетно дышу им. И теперь могу отдыхать. Тем более, что мы проезжали пляж Карон, куда вскоре предстоит нам переселиться, там много моря и нет заграждений. И дышится там как-то посвободнее. Прямо в монастыре купили Светику бамбуковую дудочку, имитирующую чириканье птички и узнали, что по-тайски птичка – "нок", заодно выучили по-хинди "чирийя".

Посетив латексную фабрику, познакомились с местной достопримечательностью – гевеей. Оказывается, правильные ряды деревьев с воронкой на каждом – это плантации гевеи. Как в Греции едешь среди плантаций олив, так эти царят здесь. Собирают сок ночью, чтоб он не успел застыть. Это смертельно опасно, так как под деревьями много грызунов, а на них охотятся ночью змеи. По истечении срока пользования деревья вырубают, а на их место сажают молодые деревца вместе с ананасами. Ценится мебель из гевеи. А ортопедические подушки, матрасы и т.д. из остывшей взбитой пены давно вошли в моду по всему миру.

На фруктовом рыночке нас познакомили с местными диковинками и мы изрядно утяжелили свои сумки мангустинами, манго, змеиным фруктом, гоавой, джейпфрутом ... С берега посмотрели в сторону отрова Пхи-Пхи, куда завтра поедем, и направились к китайскому буддийскому храму. Три алтаря. Кроме Будды очень много китайских божеств, святых, Будд. Куклы разных размеров в различных одеяниях. Перед входом в храм лежит собака.

Следующая остановка в центре обработки драгоценных камней. Нам показали фильм о добывании самоцветов из породы. Святослав, приехав домой, заглядывает под каждый экскаватор с вопросом не драгоценности ли здесь добывают – так упрощен там процесс добычи. В зале изготовления драгоценных изделий мастера хоть и спрятали при появлении экскурсии свои работы, заменив декорационной пустышкой, но Светик не без интереса изучал различные технологии обработки камней. Огромнейший зал с несколькими аквариумами (в которых даже акулы), где продаются шедевры ювелирного мастерства. Да, это действительно произведения искусства. Будь то кольцо, колье, браслет или подвеска, они существуют сами по себе и уже к своим смыслам примагничивают мысли о сочетании с ними стилей в одежде, прическе, ситуации ношения. Мое режиссерское воображение сразу отнесло эти предметы в ту или иную эпоху или ситуацию. А на провокацию возможности найти украшения для эльфов, я и тут не была разочарована. Славненько поиграв в выбор украшений для спектаклей, для себя, конечно, ничего не нашла. Черный жемчуг, которым славится Пхукет, показался одинаково стандартным, отсюда недоживым.

По дороге домой, проезжая школу, с нескрываемым удовольствием наблюдали как парнишка лет десяти пинает своих одноклассниц и убегает (отношения так похожи!). И почему нам кажется, что в другой стране все не как у нас. Девочки в одинаковых формах коротко подстрижены. Мальчики в одинаковых футболочках.

Вооружившись названием местных супов и вторых блюд, заходим в уютный ресторанчик в тайском стиле со слоником, фонтанчиком, навесиками и на видном месте зачем-то фотографией в полный рост услужливо зазывающего сюда метродотеля в западном белофрачном обмундировании. Самым потрясающим было то, что здесь играл ансамбль на народных инструментах. Это мне подарок судьбы, очень хотелось послушать тайскую музыку. Официантка несколько раз удивленно переспросила, действительно ли мы хотим "это", указала, что там специи. Мы подтверждаем, что нужно со специями. Потом для верности она пригласила молодого человека, видно, повара. Он на нас посмотрел, переспросил, показал большой палец, мол, будет очень вкусно. Супами мы просто менялись, не могли не насладиться, завороженные гармонией вкуса одного острого со специями супа, другого из кокосового молока со специями и креветками. Рис с приправами тоже понравился. Приправ не пожалели, хотя огонь интереснее гасить простым рисом, тогда гармония тоньше. Что самое удивительное, официантка и повар все время стояли и за нами наблюдали, как мы едим, все время подходили и спрашивали, все ли хорошо, нравится ли. Мы благодарили и энджоились. Святослав стал подыгрывать ансамблю на своей чирикалке. И тут для нас еще один сюрприз. Оказывается, здесь еще танцуют тайские танцы. И начали ни больше ни меньше с уже знакомого нам танца ловли птичек в райском саду Камалой! "Камала" в золотой маске даже к Светику подходил, приглашал охотиться вместе, чуть не уговорил. Потом поток разных национальных танцев в различных народных костюмах. И что удивительно, они также стали прыгать через стучащие бамбуковые палки. Слаженно и тонко втроем. Одна из девочек подошла ко мне, предложила попрыгать. Отказываюсь – я не умею. Другая тоже подходит, зовет. Мне всегда неважно, что получится и как я "выгляжу", я иду учиться. Мне предлагают начать, полуперемигиваясь друг с другом: "Сейчас мы ее сделаем". Я беру девочку за руку и ставлю напротив себя в палки: "Учи". Она смеется (шутка не удалась) и начинает меня учить ритму захода вовнутрь палок и одновременного с ней выхода. Как ни странно, я быстро осваиваюсь и начинаю прыгать. Даже останавливаюсь от удивления, что получается. А она зовет продолжать и ускоряет ритм до бешенного. Ансамбль подыгрывает, палки безжалостно отстукивают ритм. Ну, прыгать-то я умею, но здесь надо летать. Полностью расслабляюсь. Вцепившиеся в нее поначалу руки теперь еле касаются, как тонкие сенсоры, позволяющие чувствовать уже не во-вне, а изнутри (как-то это само получается). И мы просто летаем с этой тайской девушкой, получая огромное удовольствие от полета и от контакта. Мы друг друга чувствуем и знакомимся, и я вижу в ней очень близкого человека, тайскую сестренку. Удивленно смотрим друг на друга. Все, оказывается, тоже удивлены. "А вы откуда?". "Из России. У нас все так прыгают". Даже Сережа сказал, что это было обалденно. А Светика потянуло на комплимент: "Мама, вы летали, как две звезды". Посмеялись, поблагодарили девушек и ансамбль и пошли. Внутри осталось чувство общей полетной пустоты и наполненности этой пустотой. Я вижу тебя, Тайланд! И знаю, что ты видишь меня. Здравствуй! Посылаем в небо еще один огненный шар, он улетает высоко в небо.

Едем на остров Пхи-Пхи. Для сгоревшего Светика покупаем шляпу с огромными полями. В марине встречаем нашего знакомого тайца по поездке на Семиланы. Очень радостная встреча. Отель – марина в тайскокрышном стиле, уютнейшая, чистенькая и аккуратненькая. Но своей европрописанностью каждого закутка и половиной домов чем-то напоминает европейские бухты. Игнорируя опасения гида растрястись и обгореть, идем на нос катера. Ловим ветер. Хотя при выходе в море, всех попросили уйти с носа. Действительно, бросало сильно. У островов своеобразны скалы, растительность, цвет воды. Лазуревая пеноцветь у одного берега, цвет морской волны добавлен на другом к чисто голубому. Среди скал уютные песочные пляжики под пальмами. У роскошных скал ныряем в живой хрусталь изменяющей цвет воды снорклинговать. Здесь рыбок еще больше, чем на Семиланах. Светик кричит в трубку рыбкам, что он – акула и ловит их.