Текст книги "Аббатство Даунтон. История гордости и предубеждений"

Автор книги: Елена Первушина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Первый лакей Томас Барроу – Роб Джеймоколльер

Роб Джеймс-Колльер родился в Манчестере в 1976 году. Изучал бизнес в университете Хаддерсфилда и маркетинг в Манчестерском институте науки и технологий. Начал играть в кино с 2006 года. В 2007-2009 гг. пробовал себя в модельном бизнесе. В 2010 году получил место лакея в «Аббатстве Даунтон».

Характер Томаса напоминает Ричарда III из шекспировской драмы (в настоящее время многие историки полагают, что реальный Ричард III не был горбуном и не совершал большей части преступлений, которые ему приписывают). Как и шекспировский Ричард, Томас наделен от природы неким качеством, которое вызывает у окружающих неприязнь и мешает наладить близкие отношения с людьми. Ричард – горбун, Томас – гомосексуален. В начале XX века гомосексуальность считалась чем-то средним между болезнью и душевным изъяном, порождением распутства и слабоволия. Нельзя забывать, что Библия прямо называла такие отношения грехом и мерзостью в глазах Бога. Набожные протестанты считали, что гомосексуал может отказаться от своих пагубных привычек, если проявит немного больше силы воли и веры, и единственное, что удерживает его на стезе порока, – это глубокая внутренняя испорченность. «Томас – грешник», – без обиняков объясняет миссис Патмор юной Дэйзи.

Роб Джеймс-Колльер – исполнитель роли первого лакея Томаса Барроу. «Я парень из рабочего класса. Мой отец был компьютерным техником, а мама работала в отделе контроля качества, но они хотели, чтобы я получил достойное образование. И вот, мне двадцать пять, и я вдруг заявляю, что «хочу попробовать стать актером», я с тем же успехом мог бы сказать, что решил стать футболистом Премьер-лиги, шансы у меня были те же…» (Роб Джеймс-Колльер)

И если любовь – тайная, щедро приправленная подозрениями и шантажом – все же доступна Томасу, то дружба с мужчиной или с женщиной для него – это нечто из разряда невероятного. А в условиях тяжелой работы по 15-16 часов в сутки, когда единственным, кто мог поддержать и кому можно было хотя бы пожаловаться на усталость, был другой лакей, дружба приобретала особую ценность. Томас же может рассчитывать только на себя. Он весьма амбициозен и не слишком щепетилен в средствах, и, хотя большая часть его начинаний терпит крах, разочарования, пожалуй, только раззадоривают его. Он не брезгует при случае нарушить закон, но иногда неожиданно проявляет доброту. Этот сложный и противоречивый характер, несомненно, является одной из движущих сил всего сериала.

«Нужно стараться все делать хорошо и Вам дадут шанс». (Роб Джеймс-Колльер)

Наряд для джентльмена

Как камеристка у дамы, камердинер должен был следить за одеждой джентльмена. Ему так же приходилось начищать его сапоги. К великой радости камердинеров, им не приходилось стирать и крахмалить мужские рубашки – этим занимались прачки, однако, задачей камердинеров было сохранить безупречную белизну ткани и тугой крахмал воротничка и манжетов. При случае они могли взяться за утюг, чтобы привести рубашку в надлежащий вид. Неотъемлемой принадлежностью джентльмена был сюртучный костюм-тройка, состоящий из брюк, жилета и сюртука. Сюртук – повседневная одежда высшего и среднего классов, предшественник таких форм верхней мужской одежды, как фрак, визитка, пиджак, смокинг и т. д. Обычно был приталенным, двубортным и длинным, как пальто, однако длина и детали кроя сильно менялись, подчиняясь требованиям моды. Ушли в прошлое пышность, яркие цвета и дорогие ожерелья елизаветинских времен. Теперь мужчина должен был выглядеть скромным, подтянутым, застегнутым на все пуговицы и выбирать строгие темные цвета, отдавая предпочтение черному. «Подтяжки крест-накрест» или клетчатые штаны, которые так радовали модников прошлого, теперь решительно считались дурным тоном.

Кэролайн Макколл – художник по костюмам в телесериале «Аббатство Даунтон»

Для деловых визитов нужен был черный сюртук и цилиндр. Любой другой костюм, как учили лексиконы хороших манер, был бы признан «неджентльменским». Все больше распространялись пиджачные костюмы с жилетами из той же ткани, что и пиджак. Название «пиджак» произошло от английского “pea-jacket”, где “pea” означало разновидность грубой ткани, a “jacket” – куртку. Пиджак был с открытым отложным воротником и застегивающимися на пуговицы полами. Еще одной разновидностью верхней мужской одежды была визитка. Она застегивалась всего на одну пуговицу, имела расходящиеся закругленные полы и две пуговицы сзади, на зауженной талии. Ее носили с брюками в полоску, жилетом, белой рубашкой и галстуком темных тонов и черными туфлями. Мужчина в визитке напоминал горделивую большую птицу – журавля или аиста. Визитки появились как утренняя одежда для езды верхом, на короткий период стали очень популярной утренней и дневной одеждой, но после Первой мировой войны вышли из моды и остались одеждой для официальных мероприятий.

Вечерней одеждой были смокинг и фрак. Особенностью смокинга было то, что лацканы на нем обшивались шелком, с которого легко можно было стряхнуть упавший пепел. Легенда гласит, что смокинг появился как костюм для курения, который мужчины надевали, уходя в курительные комнаты, а затем снимали, чтобы не отпугнуть запахом табака чувствительных дам. Очевидно, после Первой мировой войны им стало лень переодеваться. В одной из последних серий второго сезона «Аббатства Даунтон» граф Ерэнтэм примеряет смокинг, а его консервативная и язвительная мать замечает, что с тем же успехом он мог бы выйти к ужину в пижаме. Постепенно мужчины осмелели и начали выходить в смокингах в люди. Смокинги носили с тугой крахмальной манишкой, обязательны были стоячий воротничок с загнутыми углами, черный галстук-бабочка, не лакированные ботинки из тонкой кожи, черный жилет или пояс-камербанд.

Хью Бонневилль примеряет смокинг

Фрак оставался бесспорным королем официальных приемов и балов. Лексиконы хороших манер советовали – если в приглашении не обозначена форма одежды, всегда надевать фрак и белый галстук, потому что «такой костюм никогда не покажется в Англии странным». Фрак отличался от других мужских пиджаков необычным покроем – фалды спереди были короткими, сзади – длинными и узкими. Такой покрой был связан с тем, что фрак вел свою родословную от кавалерийских мундиров. Синие, коричневые и зеленые фраки в XX веке сошли на нет, черный цвет одержал решительную победу. К фраку надевали белый галстук-бабочку и белый пикейный жилет с тремя обязательно застегнутыми пуговицами. Брюки, которые носили с фраками, украшались атласными лампасами.

На балы надевали белые перчатки, чтобы не испачкать платья дам и не допустить прикосновений, которые могут показаться неприличными; и легкие лаковые полусапожки. В качестве головного убора на бал надевали цилиндр или складную шляпу с забавным названием «шапо-кляк».

Дух элегантных денди начала XIX века, которыми восхищался Пушкин, все еще витал в гостиных и салонах начала века XX. Даже запах пороха и залпы пушек Первой мировой войны не могли его изгнать, потому что для британского аристократа быть мужчиной означало быть джентльменом, желательно, одетым с иголочки.

Костюмы сериала «Аббатство Даунтон» на выставке в Лос-Анджелесе

Камеристка Сара О’Брайан – Шивон Финнеран

Шивон Финнеран родилась в 1966 году в Олдеме, в графстве Большой Манчестер. Дебютировала в кино в 20 лет, сыграв главную роль в фильме «Рита, Сью и Боб тоже». В 2007 году играла в сериале «Все включено», после того, как ушла из сериала «Аббатство Даунтон» в 2013 году, играла в телевизионной драме «Синдикат». Принимала участие в сериале «Улица коронации». Финнеран замужем, у нее двое детей.

Камеристка находилась на особом положении в доме. Она не только следила за туалетом госпожи, но и сопровождала ее, обеспечивая ей компанию, которой требовали приличия. Ей часто перепадала вышедшая из моды одежда и даже недорогие украшения, которые госпоже почему-либо не нравились.

К камеристке госпожа обращалась с вопросами и различными проблемами, с ней она судачила и обменивалась сплетнями, если имела к этому склонность. Если между женой и мужем не было особой близости, камеристка могла стать самой задушевной подругой и наперсницей женщины. Девушки вроде Анны Смит, слишком благородные, или, по мнению других, слишком простодушные, почти не пользовались своим особым положением, а если и пользовались, то лишь для того, чтобы заступиться за кого-то из слуг или рассказать госпоже о постигшей кого-то беде. Но интриганкам вроде О’Брайан такая должность давала особую власть. Они могли возвысить своих фаворитов, оклеветать тех, кто им не нравился, могли даже брать мзду за то, что доносили до господ ту или иную информацию, или что-то утаивали. Эта должность была раздольем для тех, кто рвался в «серые кардиналы».

Шивон Финнеран – исполнительница роли камеристки Сары О'Брайан

Другие слуги прекрасно понимали, насколько велика власть камеристки и старались ее задобрить, но одновременно относились с подозрением. Камеристки часто бывали одиноки, потому что им трудно было удерживать равновесие в отношениях между слугами и хозяевами. Слуги подозревали их в том, что они ябедничают, хозяева – в неискренности.

Возможно, именно из этого двойственного отношения проистекает цинизм О’Брайан. Если она знает, что ей все равно не будут доверять, зачем быть искренней? Если все подозревают, что она пользуется своей властью в личных целях, то почему бы ею не воспользоваться? Однако, когда О’Брайан в стремлении удержать свое место и свою власть переходит все нравственные границы, она сама осуждает себя. И, хотя у нее не хватает духу покаяться, хочется надеяться, что, уйдя из Даунтона и попав в новый дом, она попробует выстроить более искренние и честные отношения и с хозяевами, и с другими слугами.

«… ни один человек не может быть всю жизнь только циником…» (Томас Харди «Тэсс из рода Д'Эрбервиллей»)

Сила английской благотворительности

Полагая, что Мэттью станет наследником поместья, лорд Грэнтэм посвящает его в искусство руководить арендаторами, и, главное, заботиться о них. У супруги лендлорда была не менее важная задача – в тесном сотрудничестве с приходским священником она руководила местной благотворительностью. А благотворительность в сельской Англии отнюдь не сводилась к пожертвованиям от случая к случаю. Это была сложная разветвленная система учреждений, которые буквально удерживали на плаву сельских бедняков во всех перипетиях нелегких XIX и XX веков.

Мэттью Кроули и лорд Грэнтэм

Эта система заботы о бедняках включала в себя выплату пособий, обеспечение беднейших семей одеждой, топливом и всевозможной материальной помощью. Приход, например, мог нанять одинокую женщину и выплачивать ей деньги за то, чтобы она помогала по хозяйству двум соседям-старикам – таким же неимущим, как она. После чего в архивах попечительского совета появлялась запись «уплачено мадам такой-то за мытье мистера такого-то 1 шиллинг». Диккенс оставил нам довольно насмешливые описания приходских чиновников и различных благотворительных дамских обществ, таких, как общество для раздачи супа, для распределения угля, для раздачи одеял, дамская аптека, комитет для посещения больных, дамское общество по снабжению новорожденных приданым, дамское общество детских экзаменов и дамское общество по распространению библий и молитвенников. Однако даже этот насмешник не может не признать, что приход – великая сила. «Бедный человек с маленькими заработками и большой семьей едва перебивается изо дня в день, с трудом добывая семье пропитание; денег ему хватает в обрез, только чтобы утолить голод сегодня, о завтрашнем дне он не в состоянии позаботиться. За квартиру он вовремя не платит; срок платежа давно прошел, подходит второй платежный срок, он не может уплатить, – его вызывают в приход. Имущество описывают за долги, дети плачут от голода и холода, и самую постель, на которой лежит его больная жена, вытаскивают из-под нее на улицу. Что ему делать? К кому обратиться за помощью? К частной благотворительности? К добрым людям? Нет, конечно, – есть же у него свой приход. Есть и приходская канцелярия, и приходская больница, и приходский лекарь, и приходские чиновники, и приходский надзиратель. Образцовые учреждения, добрые, мягкосердечные люди. Умирает женщина – приход ее хоронит. О детях некому позаботиться – приход берет это на себя. Человек сначала ленится, потом уже не может получить работу – приход дает ему пособие; а когда нужда и пьянство сделают свое дело, его, тихого, неведомо что бормочущего идиота, сажают в приходский дом сумасшедших».

Множество детей, рождаясь в неимущих семьях, выживали и доживали до совершеннолетия не в последнюю очередь благодаря приходским пособиям и «дамским обществам».

Вместе со своей верной камеристкой активная хозяйка поместья могла стать помощницей священника и ангелом-хранителем для сельских бедняков. Из первых серий мы узнаем, что отец лорда Грентэма основал в свое время сельскую больницу, нынешний лорд Грэнтем регулярно жертвует на нее деньги, а его мать является попечительницей больницы. Хотя все семейство приходит на конкурс цветов, патронессой которого является вдовствующая леди Грэнтем и который неожиданно для всех выигрывает Мозли Старший. В конце первого сезона сериала мы видим, как Кроули организуют благотворительный базар, на котором собирают деньги для местной больницы. Это было очень популярное мероприятие в сельской Англии, поскольку оно позволяло сочетать приятное с полезным: совершить богоугодное дело и одновременно всласть повеселиться, поглазеть на хозяев поместий, а может быть, и пообщаться с ними. Это был хороший повод порадовать детей и поболтать со старыми друзьями.

Рабочий момент съемок

На таких базарах можно было купить какую-нибудь безделушку, например, ароматное мыло, или вышивку с нравоучительной надписью, кулек с домашним печеньем или баночку домашнего джема, и тем самым внести свою лепту в дело помощи беднякам. И заодно поиграть в крикет, побегать в мешках, если вы молоды и полны задора, попробовать залезть вверх по скользкому столбу, посоревноваться, кто дальше забросит кокосовый орех, угадать по запаху, что спрятано в таинственном кулечке, или догадаться, сколько весит торт. В павильонах можно было выпить чаю, получить предсказание цыганки, гадавшей на картах Таро, или посмотреть кукольное представление с Панчем и Джуди.

Благотворительный базар в аббатстве Даунтон закончился известием о начале Первой мировой войны. Наступило время, когда добрые намерения и забота о ближних ценились буквально на вес золота.

Благотворительный базар в аббатстве Даунтон закончился известием о начале Первой мировой войны

Уильям Мейсон, второй лакей – Томас Хоус

Томас Хоус родился в 1986 году, закончил Гилдхоллскую школу музыки и театра в Лондоне. Снимался в кино, играл в театре и участвовал в радиопостановках. В канадском сериале «Расследование Мёрдока» сыграл Уинстона Черчилля. От второго лакея до британского премьер-министра – такая карьера под силу, пожалуй, только талантливому актеру.

Главной задачей лакеев было прислуживать гостям и хозяевам поместья за столом. Для этого они надевали фраки, белые галстуки-бабочки. Формально этот наряд ничем не отличался от наряда обедающих джентльменов, что дало Гилберту Честертону идею для забавного детективного рассказа «Клуб знаменитых рыболовов». Злоумышленник, одетый во фрак, ведет себя так, что гости принимают его за одного из лакеев, а лакеи – за одного из гостей. Это позволяет ему незаметно совершить преступление и скрыться.

Лакеям платили в зависимости от их роста. Те, чей рост не превышал 170 см, получали 20 фунтов за год. Рослые зарабатывали до 40 фунтов в год. Первый и второй лакеи выполняли примерно одни и те же обязанности, но первый был обычно старше, опытнее, и обучал второго.

Уильям – молодой паренек с фермы, для которого обычаи господского дома еще в диковинку, а первый лакей Томас не очень подходит на роль терпеливого и заботливого учителя. Уильям простодушен, но старателен, поэтому в аббатстве к нему все относятся хорошо. Уильям влюблен в посудомойку Дэйзи, но, к сожалению, этот роман не имеет будущего, так как во время Первой мировой войны Уильям уходит на фронт вместе с Мэттью Кроули и умирает от последствий контузии.

Томас Хоус – исполнитель роли второго лакея Уильяма Мейсона

Слуг часто призывали на фронт в качестве денщиков для их хозяев-офицеров. Эта служба была обязательной, но Уильям, в отличие от многих, не пытался ее избежать. Он пошел воевать за свою страну, потому что его отец и мать, фермеры, воспитали его настоящим патриотом. Он не задавал себе вопросов – нужна ли эта война и что она принесет его близким.

Лакей Уильям Мейсон и его возлюбленная посудомойка Дэйзи

Новое обличье смерти

Первая мировая война потрясла европейцев невиданной жестокостью. Впервые в истории был применен воздушный террор: немецкие дирижабли бомбили центр Парижа, который был хорошо освещен, так как никому не приходило в голову, что война выплеснется за пределы фронтов, и мирным жителям будет угрожать опасность в их домах и на улицах столицы. Война унесла жизнь многих людей, в том числе и юного Уильяма Мейсона, лакея из аббатства Даунтоне. Уильям умирает от контузии легких, полученной при взрыве – вид смерти, известный с тех пор, как на фронте появились пушки. Однако Первая мировая война создала совершенно новый способ уничтожения людей. Солдаты на фронтах впервые столкнулись с оружием массового поражения, раздражающими и отравляющими газами. Одной из самых известных была газовая атака на реке Ипр 22 апреля 1915 года.

Английский автор Ричард Олдингтон, сам принимавший участие в Первой мировой войне, в своем романе «Смерть героя», вышедшем в 1929 году, описывает газовую атаку германской армии на британские войска:

«Еще один снаряд упал совсем рядом, за бруствером, снова послышалось непонятное глухое шипенье. И тотчас в воздухе странно запахло – как будто свежескошенным сеном, только острее. Ивенс и Уинтерборн принюхались и крикнули в один голос:

– Фосген! Газ!

Похороны жертв налета Цеппелинов. Париж, январь 1916 г.

Поспешно, неловкими руками саперы натянули маски и пошли дальше, спотыкаясь, почти ощупью. Ивенс и Уинтерборн выбрались на дорогу и подошли к поселку. Химические снаряды градом сыпались на поселок, на их жилища – вззз, вззз, взз, взз, пфф-пфф-пфф-пфф. На мгновенье оба сняли маски – в воздухе стоял едкий запах фосгена.

Ивенс и Уинтерборн стояли у конца окопа, помогая полуслепым в противогазах саперам выбираться наружу. Одна за другой шли мимо нелепые фигуры; резиновые маски вместо лиц, огромные мертво поблескивающие очки, длинный хобот, протянувшийся к коробке… точно погибшие души, искупающие в новом аду какой-то чудовищный грех, – подумалось Уинтерборну. Входы в подвалы были наглухо завешены для защиты от газа, и все же он просачивался внутрь. Двоих солдат, наглотавшихся газа, унесли на носилках. Лица у них были страшные, на губах пена».

Коварство фосгена заключалось в том, что он действовал не сразу, и при атаке невозможно было понять, насколько опасна ситуация. Солдаты ощущали лишь слабый запах прелого сена или подгнивших фруктов. Лишь через несколько часов начинались приступы удушья и кашля с кровью. Фосген вызывал отек легких, который в тяжелых случаях быстро приводил к смерти. Если солдату удавалось выжить после отравления, его часто добивали присоединившиеся инфекции.

Позже Британия тоже не раз проводила газовые атаки. Кроме фосгена, применялись хлор и слезоточивый газ.

Уильям стал одним из десяти миллионов солдат, погибших в Первой мировой войне, собравшей с мира кровавую жатву и послужившей предпосылкой для еще более страшным войн будущего.

Первая мировая война не обошла стороной аббатство Даунтон. В августе 1918-го года лорд Грэнтэм получил известие о том, что Мэттью и Уильям ранены…

Гвен Доусон, горничная – Роуз Лесли

Скромную горничную в Даунтоне играет актриса голубых кровей. Роуз Элеонор Арбетнот Лесли происходит из знатной шотландской семьи, некоторые из ее предков в XVIII-XIX веках служили в России.

Лесли родилась в 1987 году в Абердине и выросла вместе с четырьмя братьями и сестрами в фамильном замке Ликлихед, построенном в XV веке. Училась она в Лондонской театральной академии, получила диплом бакалавра искусств.

Дебютировала Лесли на экране в 2008 году, в 2009 получила премию BAFTA в номинации «Юные дарования». Играла в возрожденном шекспировском театре «Глобус». В сериале «Игра престолов» исполнила роль возлюбленной Джона Сноу, отважной воительницы Игритт. В 2014 году сыграла в сериале «Утопия» и получила роль в фильме режиссера Брека Айснера «Последний охотник на ведьм».

Несмотря на аристократическое происхождение и успешную карьеру Роуз, когда ее героиня Гвен произносит: «Я – дочь батрака и не привыкла, чтобы мои мечты исполнялись», ей невольно веришь.

В отличие от арендаторов, владевших землей хотя бы на время срока аренды, батраки были неимущими наемными работниками, причем наемными работниками в мире, где еще не была развита система профсоюзов. Их дом, а зачастую и орудия труда, принадлежали арендатору, который мог прогнать их, если считал, что держать наемного работника слишком накладно. Батрак никому не мог пожаловаться на несправедливость, на плохие условия жизни или слишком высокие требования хозяина.

Роуз Лесли – исполнительница роли горничной Гвен Доусон

Тем не менее, Гвен – энергичная амбициозная девушка, и, хотя она стесняется своих наполеоновских планов, но все же не в силах от них отказаться. Когда она получает должность секретарши в телефонной кампании, ей кажется, что все ее мечты сбылись. Однако несколько лет спустя Гвен встанет перед выбором – продолжать ли карьеру или создать семью. Подробностей мы не знаем, знаем лишь, что она выбрала замужество. Неизвестно, была ли она счастлива в браке – надеемся, что ей повезло, потому что возможности ее карьерного роста были весьма ограничены. Она могла сменить род деятельности и стать телефонисткой, но в любом случае ее ожидало большое количество монотонной работы и распухшие к вечеру пальцы. Она никогда не смогла бы получить высшее образование и, поднявшись на следующую ступеньку карьерной лестницы, получить право наравне с мужчинами заняться более интеллектуальной и высокооплачиваемой работой.

Колледжи для женщин начали открываться в конце XIX века. Первые женщины, получившие высшее образование, читали курсы лекций, а в Глазго женский колледж даже объединился с университетом. Оксфорд и Кембридж не могли пойти на такое нарушение устоев, однако открыли для женщин четыре специальных учебных заведения: Margaret-Hall и Sommerville-Hall в Оксфорде и Girton College и Newnham College в Кембридже.

Вирджиния Вульф в эссе «Своя комната», изданном в 1928 году, рассказывает о первых шагах женского образования в Англии:

«В 1860 году <…> сняли женщины комнаты, выбрали комитет, организовали подписку, разослали письма. <…> После долгой борьбы им удалось насобирать те тридцать тысяч. <…> Если учесть, что это будет один колледж на всю Великобританию, Ирландию и колонии, не такая уж большая сумма – столько ли обычно собирают на мужские гимназии? Но сторонников женского образования так мало, что и эта сумма велика.

Роуз Лесли стала настоящей звездой телесериалов, с блеском исполнив роль Гвен в «Аббатстве Даунтон» и Игритт в «Игре престолов»

Сама понимаешь, улыбнулась Мэри, мы не можем позволить себе вина, куропаток и слуг с подносами. Не говоря уже о диванах и отдельных комнатах. На минуту мы с Мэри задумались о женщинах, которые никогда не держали в руках две тысячи фунтов, а тридцать тысяч собирали годами, и нам стало горько от такой постыдной нищеты. Чем же занимались наши матери? Носы пудрили? Разглядывали витрины? Щеголяли под солнцем в Монте-Карло? В комнате у Мэри на камине стояли фотографии. Возможно, ее мать – если это она – и любила развлечься на досуге (тринадцать детей от приходского священника!), только на ее лице почему-то не осталось следов беззаботной и веселой жизни. Скромная пожилая женщина в клетчатой шали с брошью; сидя на плетеном стуле, она с доброй, напряженной улыбкой смотрит на спаниеля, словно знает заранее, что он дернется в самый неподходящий момент. А если бы она зарабатывала деньги – скажем, на производстве искусственного шелка – или играла бы на бирже и оставила Фернхему двести или триста тысяч? Мы чувствовали бы себя вольготно этой ночью, обсуждали бы проблемы физики, или археологии, или ботаники, антропологии, строение атома, астрономию, теорию относительности, географию. Если бы только наши матери научились в свое время великому искусству делать деньги и завещали их потом своим дочерям на звания и стипендии, как это делали для своих сыновей отцы, мы бы сегодня отлично поужинали птицей и бутылкой вина одни; и будущее представлялось бы нам надежным и безоблачным под сенью какой-нибудь высокооплачиваемой профессии. Мы бы исследовали, писали, бродили по древним уголкам земли, сидели у подножия Парфенона или шли бы к десяти на службу и в половине пятого возвращались пописать стихи.

Горничная Гвен Доусон и камеристка Сара О'Брайан

<…> Без толку размышлять о том, что было бы, если б наши матери накопили деньги и вложили их в строительство колледжа или библиотеки: женщинам ведь негде было зарабатывать, а если кому-то и случилось бы заработать, эти деньги по закону им не принадлежали. Только в 1880 году, то есть сорок восемь лет назад, женщина стала законной хозяйкой своих пенсов. Во все предыдущие века ее деньги были собственностью мужа – уже из-за одного этого она не стала бы играть на бирже. Раз выигранные деньги все равно будут не мои, а его, рассуждала она, и пойдут на учреждение стипендии или звания в мужском колледже, какой мне интерес зарабатывать? Пусть он этим и занимается. Но кто бы ни был виноват, ясно, что наши матери по какой-то причине дело загубили. <…> Самое большее, что они сумели, – это возвести голые кирпичные стены».

Первые женские колледжи вряд ли помогли бы Гвен, пожелай она продолжить карьеру и стать инженером. Во-первых, мест в этих учебных заведениях было немного, во-вторых, обучение было весьма дорого, а в-третьих, образование женщинам давали преимущественно в области медицины и истории искусств. Инженерное образование могла бы получить только дочь или внучка Гвен.

Урок кулинарии в Манчестерской средней школы для девочек в 1911 году