Текст книги "Кель. Год Стального Ястреба (СИ)"

Автор книги: Елена Гуйда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– И тэрхи? – почему-то спросил я.

Она тут же помрачнела. Словно тень набежала.

– Ненавижу тэрхи. Давай, что у тебя там есть.

Я протянул ей мясо перепелки, что подстрелил и приготовил вечером. Оставив по обычаю половину, чтобы была еда, как она придет в себя.

Ари ела быстро. Сказывались дни, что она провела без сознания.

А я молчал. С новой силой навалился страх. Тот еще детский. Страх быть растоптанным. Отвергнутым. Брошенным. Страшно было увидеть в ее глазах то, что некогда видел в глазах матери. Сестры. Я боялся того, что снова испытаю ту боль, что когда-то чуть не сломала меня. Что все эти годы ныла в груди, словно старый шрам, не дающий покоя годами.

И в то же время мне нужно было знать. Невозможно убегать о себя самого.

Наконец, когда она расправилась с мясом и, омыв руки и лицо в реке, села оперевшись спиной о дерево, я решился на этот разговор.

– Ари, я должен тебе сказать…

Она поморщилась, как от кислого лэсме.

– Я не хочу слышать то, что ты станешь говорить мне, Кель. Видят боги, меньше всего мне нужно сейчас это слышать. И единственное, о чем я попрошу тебя, перед тем, как наши пути разойдутся, помоги вернуться на заставу.

Говорят, нет боли, которую не смог бы вынести воин. Ложь. Она есть. И сейчас кто-то внутри меня умирал. Медленно и мучительно. Захлебываясь своей беспомощностью и отчаяньем. Не желая мириться с действительностью. Требуя доказать силой, что она ошибается. И мне, Кельвару, названному колдовкой Кристинанной Стальным Ястребом, стоило неимоверных усилий отделиться от чувств того, кто в гневе бился внутри меня.

– Да. – холодно сказал я и ушел, чтобы не видеть ее.

Чтобы не причинить боли той, что растоптала меня. Оставила без единственной надежды быть человеком. Быть кем-то. Быть любимым.

И в то же время я не мог поступить с ней подобным образом. Ни с ней. Ни с ее матерью. Не потому, что боялся ее угроз. А потому, что… наверное, любил. Одну, как мать. Вторую… вторую, как единственную женщину, с которой смог бы когда-либо связать жизнь. Жаль, что судьба так жестока ко мне.

И все же я надеялся, что однажды она поймет, что я не чудовище.

Глава 14

Лес всегда любил меня. Ласкал запахами и звуками. Принимал в свои объятья, как родное дитя. Его тропы стелились под ноги и прятали следы, оставленные мной в прелой листве.

Ари быстро уставала, но упрямо шла, даже когда я предлагал остановиться и передохнуть.

Мы почти не разговаривали. Она молча брела позади в нескольких шагах, стараясь не отставать, но и не приближаться.

А я прислушивался. К ее дыханию. К шагам. Вдыхал ее запах, смешанный с ароматом леса.

Наверное, это и было моей ошибкой. Потому, что не заметил, как они подкрались, как окружили.

Как жестока судьба к таким, как я.

Запах. Страха и гнева. Злости и решимости. И тех, с кем я делил кров и хлеб, последние годы моей жизни.

– Отойди от нее, – выкрикнул Сатэм, багровея от злости. – Кель, оставь ее, и мы не станем тебя убивать.

Зря он это сказал. Тот, кто назвал колдовочку Арвианну своей женщиной, расправил крылья. Мой разум помутился. И осталось только желание защитить. Убить их всех.

Их было много. Мои друзья. Солдаты с заставы и даже лейтенант Томх. А еще гончие, натасканные на то, чтобы убивать вестианцев. Сомнений не было, сегодня мне суждено умереть. И все же, я не собирался безропотно принять свою смерть.

Знал ли я, что по возвращению меня ожидает подобное? Знал. Таких, как я, боятся и презирают.

«Страх – наша власть!» – говорил отец. Как он заблуждался. У каждого страха есть границы. И я достиг своей.

«Ату!!» – выкрикнул кто-то, хриплым голосом, и с пахнущий кислым дешевым вином. И сразу шесть натасканных убивать псов бросились на меня.

Мой разум покинул меня. И только крик Ари звенел в ушах, подобно колоколу на Тверхемском Храме Всех Богов.

Наверное, я мало чем отличался от псов, что рвали мою плоть. Я так же рычал и кричал, только из горла то и дело вырывался птичий крик. Раз за разом на глаза падала красная пелена. И я даже не был уверен в том, вижу ли я это на самом деле или трупы собак разодранных или изломанных, мне всего лишь привиделись. Показалось ли мне, что Дарм, обнажив меч, мчится просто на меня, или это тоже была лишь игра воображения. И только крик Ари, надрывный и заполняющий всего меня, и запах свежей крови были реальны. В этом я был уверен.

«Кельвар» – звала она меня. – «Хороший мой, Кель. Вернись. Остановись. Подчинись моему слову»

Я мог ослушаться. У нее не было власти на моим разумом. Но… как никогда ясно мне стало то, что это конец. Она больше никогда не сможет меня принять. Простить то, кем я есть. И мне стало все равно, что со мной станет сейчас. Ведь там, в будущем, я всегда буду одинок и несчастен. Никому не нужен. А если и нужен, то далеко не тем.

Я смирился. Пусть боги сами решают, что со мной будет.

И когда моей, скользкой от крови ладони коснулась ее рука, маленькая, нежная, как лепесток лотоса, я вздрогнул. Не поверил. Подумал, что это снова разум играет со мной.

– Нам нужно бежать, Кель. Я не смогу долго держать их, – сказала она гладя мне в глаза своими синими полными слез глазами.

Ее синие волосы разметал ветер и ничего прекрасней в этом мире, для меня не существовало в этот миг. Больше не было крови и боли. Только ее прохладные пальцы в моей руке. Ее глаза и губы, что сводили с ума.

Она потянула меня за руку.

– Ну же, Кель. Бежим.

Я не позволил подняться надежде, едва поднявшей голову. Слабой и робкой. Но кивнул. И забросив ее на спину, бросился бежать со всех ног, не разбирая дороги. И радуясь тому, что лес спрячет наши следы.

Глава 15

Скалы. Голые скалы, столь горячие, что жгли мои лапы. Яркое солнце, слепившее, ставшие через чур чувствительными, глаза. И пустошь.

Значит, вот как выглядит грань между мирами.

Раньше я часто думал о том, какова она. Оказалось…

Что ж, я разочарован. Наверное. Если может быть разочарован тот, кто почти умер.

Я тряхнул головой и удивился тому, какой она оказалась маленькой. Хотел взмахнуть руками, а получилось – расправил крылья.

Они были прекрасны. Все же хоть чем-то боги порадовали меня.

Кельвар Стальной Ястреб.

Я действительно был ястребом. Красивой сильной птицей, которая вот-вот отправиться к праотцам.

Все же умирать не больно.

Между скалами зависло красное, как свежая кровь, солнце. Лететь к нему. Мне хотелось. И не хотелось. Там позади, оставалась жизнь. полная боли и непонимания. Там где я был никому не нужен, и сама моя жизнь оставалась пустым существованием. А впереди… какая разница, что там впереди. Если не будет той боли, что причиняет мир, для которого я чужой.

Я расправил крылья.

Взмах. Второй. Прыжок с нагретой солнцем скалы и поющий ветер подхватывает сильное стальное тело, поднимая его все выше и выше.

Странно, но мне хотелось смеяться. Вопреки всему. Отступали чувства, терзавшие мою человеческую душу. Таяли разочарования. Все становилось неважным. Чуждым. Смешным.

И снова взмах могучих крыльев. Где-то там внизу, сменилась картинка, и протянулось зеленое море. Лес. Он всегда любил меня. Теперь полюбит кого-то другого.

Еще несколько взмахов. И ветер свистит в ушах, выдувая остатки сомнений. И только щемящее чувство утраты не дает покоя. Чувство, что больше никогда не увижу ее. И только это омрачает мой первый и последний полет.

И хорошо, что глаза слепит солнце. Ведь тогда никто не узнает, что Кельвар Стальной Ястреб, уходя к праотцам, плакал о той, что никогда не станет его.

И еще взмах. И я закричал, стараясь выплеснуть разъедавшую меня тоску. Крик ястреба смешался с другим. Мощным и тонким.

Я уйду не один.

Путь мне заградила другая птица. Синий Феникс. Столь огромный, что закрыл от меня солнце.

Он был прекрасен. Наверное, я должен был благодарить богов, что последнее, что я увижу, будет столь прекрасное создание. И, вместе с тем я злился. Потому, что он не хотел меня пропустить.

– Не уходи, – услышал я голос Ари. И снова тоска захлестнула меня, не давая дышать. – Останься со мной, Кель.

Феникс закричал громче, отрезая мне путь. Но я и сам не хотел больше лететь к солнцу. Я хотел вернуться. Остаться с ней. Моей маленькой колдовочкой. Но что значат мои желания?

Глава 16

Я очнулся, как с похмелья. Голова раскалывалась, а тело все ныло.

Не мог понять, ни где я был, ни что со мной стало. Только запах, свежий чуть горьковатый. Так пахло две женщины в моей жизни, и обеим я был рад.

Где-то совсем рядом несла свои воды река. Наверное, Быстринка. Другой здесь быть не могло. Да и место это было мне знакомо. И все же мне не верилось, что это все на самом деле. Что это не очередное видение.

И только когда надо мной склонилось самое прекрасное в мире лицо, на душе словно родилась весна.

– Очнулся, – сказала она, раздраженно, но с облегчением. – Еще раз… слышишь? Хоть раз.

Больше она ничего не сказала, просто сидела и плакала, глотая слезы с запахом моря. Размазывала их по щекам и хлюпала носом. А я смотрел на нее растерянно и не знал, что сказать. И только когда успокоилась, и перевела дыхание я смог говорить.

– Зачем?

– Что зачем? – все еще всхлипывая, спросила она.

– Зачем ты… со мной… – я не знал, как спросить у нее о том, почему она пошла со мной, почему не осталась, почему не ушла, когда я свалился без памяти? Потому замолчал, глядя как по синему небу плывут белые барашки облаков.

Она тоже не спешила отвечать. Да и не смотрела на меня, наверное. В ее глазах я, скорее всего, был чудовищем. Не человеком. Но и не зверем. Точнее птицей.

– Я не могла тебя оставить, – наконец, сказала она и я, сам того не желая, напрягся. – Не думай, что я глупа. Я прекрасно понимаю, что мало что значу для тебя, и ты едва меня выносишь. А тот поцелуй… Я видела ее. Твою женщину. Сати. Еще тогда. На поляне, когда вязала тебе оберег. И не хочу, чтобы ты думал…

Она снова замолчала.

А я…

Я рассмеялся. И пусть она недовольно сопела. А у меня болело все тело перемотанное бинтами, пахнущими ею. Я был счастлив. Как дурак, радовался тому, что все оказалось так просто. И все же у меня есть надежда на счастье.

И только отсмеявшись, едва поднявшись на локтях, посмотрел на нее.

Она смотрела на меня, обиженно закусив губу. И казалось, если бы не мое бедственное положение, набросилась на меня с кулаками.

– Колдовка Арвианна, выходи за меня замуж, – сказал я, улыбнувшись и задержав дыхание, как перед прыжком в воду.

Ее глаза удивленно расширились. А после сузились и она зло прошипела:

– Никогда.

Эпилог

– Вождь Ренешаммер, – склонился я в полупоклоне.

Вестианский вождь, могучий и суровый, как вся его земля, сидел на широкой лавке на небольшом возвышении. В его шатре было душно, а свет исходил от пары чадящих жаровен.

У его ног устроились его жены, одна из которых качала малыша, а вторая поглаживала довольно большой живот. Вот-вот в мир должен был прийти еще один наследник династии северных вождей. Или наследница.

Небольшой стол, заставленный в основном мясом и кувшинами с выпивкой, исходил такими запахами, что у меня ту же взвыл желудок.

– Кельвар Стальной Ястреб, – нещадно коверкая таххарийскую речь, прокаркал вождь. – С чем пришел ты в мой дом?

Молоденькая рабыня, с виду таххарийка, хотя кто его знает, поднесла кружку слабого пенного, но весьма коварного, кванри, и я сделал несколько больших глотков. И только вернув кружку рабыне, заговорил.

– Тебе больше ничего не грозит с юга.

Ренешаммер погладил длинную путанную бороду, что значило, что он не верит ни единому моему слову.

Много десятилетий и поколений, точились эти войны, порожденные страхом и недоверием. И возможно, я возложил на свои плечи слишком много, взявшись их прекратить. Но у меня была сила, которой не было у других. И не было равной в Таххарии. Меня боялись. И…

– Я не верю тебе, Ястреб, – наконец, озвучил он мои подозрения.

– Но…

– Они всегда врут. И как мне знать, что и ты тоже? Может, ты просто хочешь моей смерти. Мои земли и жен.

– Если он хочет твоих жен, я убью его собственными руками.

И я мимо воли улыбнулся, оборачиваясь на тонкий голосок своей жены.

Даже в полутьме, царившей здесь, я видел каждую черту ее лица. Каждую косицу, замысловато заплетенную по вестианскому обычаю. Каждый изгиб ее тела, под плотной шерстяной тканью платья, которое желал даже сейчас, когда она носила наше дитя. И меня посетила неуместная мысль, что плевать мне на то, что скажет и думает вождь. По крайней мере, до утра.

– Ари Синий Феникс, – протянул вождь, расплывшись в улыбке, и я неосознанно зарычал, не в силах сдержать раздражение.

На что вождь только рассмеялся.

– Ястреб, не злись. Кто не знает твою жену, может расставить на нее силки. Да только в них и попадет.

Я усмехнулся. Улыбнулась и она, глядя на меня с тем выражением в глазах, которое заставляло сердце то биться в сумасшедшем темпе, то замирать. И мне плевать было уже на весь мир.

Я подошел к своей колдовке. Обнял, положив руку на едва показавшийся живот.

– Идите прочь. Я буду думать, – рявкнул вождь, едва сдерживая улыбку.

Мы пошли.

В свой шатер.

И едва за нами закрылся полог, как я перестал сдерживать свое желание.

Я сгорал от ее рук стаскивающих с меня одежду, от ее губ прокладывающих дорожки их поцелуев по моему телу. От ее стонов, когда мы сливались воедино. От ее крика наслаждения. Я сходил с ума, когда ее пальцы впивались в мои плечи, оставляя царапины. А после, уставшая, она зализывала их, подобно кошке и я снова опрокидывал ее на спину, пока она не засыпала уставшая и насытившаяся.

Вот и сейчас. Ари дремала, раскинувшись на шкурах, уставшая, с улыбкой на губах. А я был счастлив, что она у меня есть.

Я натянул штаны и вышел из шатра. Холодный северный ветер тут же вылизал разгоряченное тело. Но я был рад ему.

– Что ж, я рада за вас, сын. Ведь я могу называть тебя теперь сыном? – спросила, невесть откуда взявшаяся Кристиана.

И хоть было темно, я отчетливо видел ее. Не как человек. Как зверь. Чувствовал ее запах.

– Ты станешь бабушкой, – сказал я вместо ответа.

– Знаю.

Я замялся. Как было спросить у той, что знала все, о том, что тревожило меня все это время.

– Ты разве ничего так и не понял, Кель? – спросила она, по-птичьи склонив голову набок.

По ее плечу пробежала серая тень и шмыгнула за ворот рубахи.

– Что я должен был понять? – спросил я и отвел глаза, чувствуя себя маленьким неразумным дитем.

– Счастлив ли ты, сын?

– Конечно, – ответил я, ни секунды не задумываясь.

– Так почему тебя до сих пор тревожит то, унаследует ли твое дитя дар колдовской? Быть счастливым просто, Кель. Для этого просто нужно принять и полюбить себя таким, как ты есть.

Я кивнул. И вместе с этим с души свалился камень, тяготивший меня не первый день.

– Береги мою дочь.

– Ты ему сказала?

Колдовка хмыкнула.

– Когда у тебя будет дочь, а у нее появиться муж, я посмотрю, как ты будешь к нему относиться. Отцы всегда уверенны, что ни один мужчина не достоин их дочерей. Родит – тогда скажу.

Я кивнул, спрятав улыбку. Что ж, Ари была права, ее отец и брат весьма суровы и круты нравом. А ей сейчас волноваться нельзя.

– Мне пора. Я еще наведаюсь к вам.

– С Ари не хочешь увидеться?

– Мы придем все вместе, – улыбнулась она. – Пусть и дальше думает, что все сделала сама. Если узнает, что ее свобода была не такой полной, как она хотела…

– Будь здрава и полна сил, – сказал я на алларийском.

– И ты воспитывай сыновей при здравии, – ответила она.

И уже скрывшись в темноте, я услышал, только благодаря своему почти звериному слуху.

– Вождь не так глуп, как хочет казаться. И тоже устал от войн.

Я улыбнулся.

Да. Мир всегда лучше даже самой хорошей войны. И растить детей лучше, зная, что у них есть завтра. С колдовским они даром или без. Главное, чтобы смогли найти свое счастье.