Текст книги "Операция "Аист". Ищу Маму! (СИ)"

Автор книги: Елена Верная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 10.

– И так, с твоими родными мы познакомились, теперь надо готовиться к встрече с моими, – произнесла я, стараясь придать голосу непринужденность. Внутри же бушевал целый океан противоречивых чувств. С одной стороны, душа ликовала, словно птица, вырвавшаяся из клетки. После ночи, проведенной в объятиях Марка, тело помнило каждое его прикосновение, а сердце наивно верило в сказку. С другой стороны, холодный голос разума неустанно твердил, что все это лишь иллюзия, хрупкий карточный домик, который может рухнуть в любой момент.

Я приготовила завтрак, стараясь скрыть волнение за обыденными действиями.

– Да, они же ждут нас к выходным? – уточнил Марк, с аппетитом поедая капкейки. На его лице играла довольная улыбка, и от этого мое сердце начинало биться чаще. – Очень вкусно. Я бы каждое утро так завтракал, – хвалит меня мужчина, а я чувствую, как к щекам приливает кровь от смущения. Тепло разливается по телу, но я тут же одергиваю себя, напоминая, что все это часть игры.

Я тоже села за стол, но мой завтрак был далек от кулинарных изысков Марка и Роди. Листья салата и безвкусные овощи – вот мой удел в бесконечной борьбе за стройность.

– А ты снова ерундой страдаешь? – нахмурился мужчина, заметив мою тарелку. В его голосе прозвучало искреннее беспокойство, но я тут же насторожилась.

– О чем ты? – я не хотела ворошить болезненные темы, связанные с моей внешностью. Каждый килограмм, каждая складка на теле казались мне непростительным изъяном. Я прикидывалась, что не понимаю его намека, надеясь избежать неприятного разговора.

– Я говорю, что не хочу, чтобы ты питалась травой, – мужчина смотрел на меня строго, но в его глазах читалась нежность. – У тебя очень красивая фигура, и мне кажется, я ночью доказал, что она меня устраивает во всех позах, – от слов Баринова я готова была провалится сквозь землю от стыда. Какое же счастье что Родион так увлечен едой, и не слышал слов Марка и не начал задавать уточняющих вопросов. Дети они такие, любят спросить что-то этакое каверзное в самый неподходящий момент.

– Марк! – возмущенно воскликнула я, пытаясь скрыть смущение за показным раздражением. – Не говори так при ребенке!

– А что такого? – невинно хлопает глазами мужчина, отправляя в рот еще один капкейк. – Я говорю правду. Ты у меня самая красивая. И точка.

Я лишь отвернулась, чтобы он не заметил, как предательски алеют мои щеки. Как бы я ни старалась убедить себя в искусственности происходящего, его слова задевали самые потаенные уголки души. Это было так непривычно и так желанно – слышать комплименты, чувствовать себя красивой и желанной. Особенно после стольких лет критики в свой адрес от всех окружающих, попыток похудеть, скептических взглядом консультантов в магазине, когда я просила принести другой размер.

– Ладно, проехали, – сдалась я, решив не раздувать из мухи слона. – Я все переживаю по поводу твоих родителей, всю ночь не спала думала об этом. Думаешь, я им понравлюсь?

– Ты не спала ночью точно из-за этого? – и мужчина усмехнулся и поиграл бровями, а я снова покраснела как молодая свекла. Его взгляд обжигал, напоминая о минувшей ночи, о страсти и нежности, которые мы делили на двоих. Я не стала отвечать на провокационный вопрос, сделала вид, что не поняла о чем он. – Даже не сомневайся, понравилась, – уверенно заявил Марк. – Они у меня немного снобы, особенно отец. Мама точно была в восторге от тебя. А папа… ну, он просто рад, что я наконец-то остепенился.

– Остепенился? – переспросила я, усмехнувшись. Внутри затеплилась робкая надежда, но я тут же постаралась ее унять. – Это ты про меня?

– Ну да, – пожал плечами Марк. – Он хочет чтобы я осел, боится, что я пойду по стопам брата. А с тобой, он уверене, что мы построим дом, посадим дерево… ну, ты поняла.

Я улыбнулась, представив эту картину. Дом, дети, собака… и Марк, такой домашний и уютный. Неужели это возможно? Неужели я наконец-то нашла свое счастье? Сердце учащенно забилось, рисуя картины счастливого будущего.

– Ты сейчас серьезно? – с сомнением спросила я. В голосе прозвучала тревога, страх поверить в то, что казалось невозможным.

– Абсолютно, – Марк взял меня за руку и нежно поцеловал мои пальцы. Его прикосновение было таким теплым и искренним, что все сомнения на миг отступили. – Я никогда не был так серьезен, как сейчас.

Ох, как же я хотела поверить, как же сердце замерло в ожидании тех самых слов, но осознание что наши отношения фиктивные, а мужчина просто играет свою роль и видимо слишком в нее вошел, а может просто заигрался. Внутри все сжалось от боли и разочарования.

Я сглотнула подступивший к горлу комок. Слова Марка звучали как музыка, но в голове настойчиво зудела мысль о контракте, из-за которого мы начали всю эту игру в семью. Хотелось закричать, убежать, спрятаться от этой невыносимой правды.

– Марк, я ценю твои слова, но… ты ведь понимаешь, что между нами уговор? – тихо проговорила я, стараясь не выдать охватившее меня смятение. – И все это… игра?

В глазах мужчины мелькнула тень, словно я задела что-то очень личное. Он на мгновение замолчал, обдумывая свои слова.

– Игра? Нет, София, это давно перестало быть игрой, – усмехнулся мужчина. Что он имел в виду? Я хотела уточнить, переспросить, но на кухню зашла домработница, и я не стала при посторонних продолжать щепетильную тему. Напряжение в воздухе сгустилось, и я почувствовала себя загнанной в угол.

Родион завидев женщину, сразу переменился и недовольно надул губы. Он не хотел с ней сидеть дома, потому что помощница по дому, которая выполняла в настоящее время функцию няни, была строгой, а Родя дисциплину не очень то любил. Мальчик чувствовал себя брошенным и одиноким в наше отсутствие, , и его протест был вполне объясним.

– Хочу в парк! – вдруг закричал мальчик. – Хочу в парк! Вы обещали, – напомнил ребенок вчерашнее обещание Марку. Я ошарашенно переглянулась с Бариновым, не понимая что делать. В голове промелькнула мысль, что прогулка в парке – это отличный способ отвлечься от неприятного разговора и немного развеяться.

– Видимо, мы идем в парк, – криво усмехнулся мужчина. В его взгляде читалось смятение, словно он и сам не знал, что делать с навалившимися проблемами. – Надо предупредить секретаря.

Глава 11.

Все наши планы рухнули, как карточный домик, и пришлось в спешке перекраивать день. Я судорожно пыталась унять нарастающее разочарование, но предвкушение чего-то нового все же пробивалось сквозь серую пелену будничных забот. Баринов, деловито вышагивая по квартире, на ходу позвонил секретарю, бросив в трубку, что нас не будет в офисе как минимум до обеда. В его голосе звучала неприкрытая радость от возможности вырваться из каменных джунглей.

Родион, услышав об этом внезапном приключении, буквально преобразился. Его глаза загорелись искорками восторга, и он, не в силах сдержать переполнявшую его энергию, начал прыгать и кричать от радости. Его счастливое, беззаботное личико стало для меня лучшим лекарством от всех терзающих сомнений. В этот момент я решила отпустить ситуацию и просто наслаждаться моментом, доверившись течению жизни.

Солнце ласково щекотало щеки, пробиваясь сквозь густую листву разросшихся кленов в парке. Воздух звенел от детского смеха, щебета птиц и пьянящего аромата цветущих лип. Я надела легкий сарафан, но чувствовала себя в нем немного неуютно, словно надела чужую одежду. Марк, одетый в простые джинсы и футболку, выглядел невероятно привлекательно. Я ловила на нем заинтересованные взгляды молодых мамочек, выкативших своих маленьких отпрысков на прогулку. В груди защемило от смешанных чувств – смущения, гордости и какой-то робкой надежды. Родион метался между мной и Марком, как вечный двигатель, заряжая всех своей неуемной энергией. И откуда у детей столько сил? Ума не приложу.

В парке было многолюдно и шумно. Дети с визгом носились по дорожкам, родители неспешно прогуливались, наслаждаясь теплым солнечным днем, а пожилые пары, сидя на скамейках, вели неспешные беседы.

– Соня, смотри, какая большая собака, – крикнул Родион, указывая на огромного сенбернара, мирно лежащего в тени дерева. Я улыбнулась и присела на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с ребенком. Внутри все сжалось от необъяснимой нежности.

– Да, Родион, собака красивая, только не подходи слишком близко. Сначала нужно спросить у хозяина, можно ли ее погладить, – произнесла я, стараясь, чтобы ребенок меня услышал и понял. Мало ли что.

В этот момент к нам подошел Марк и присел рядом, нежно приобнимая меня за плечи. Теплая волна пробежала по всему телу от его прикосновения. Родион тут же рванул в нашу сторону, в попытке втиснуться между нами, и мы чуть не упали, заливаясь смехом.

– Малк, Малк, а давай на голку. Давай, давай, быстлее, – восторженно кричал Родион, коверкая имя Марка. Звучало это так забавно и мило, что я не смогла сдержать улыбку.

Баринов вздохнул, но тут же улыбнулся, глядя на счастливое лицо Родиона.

– Хорошо, хорошо, чемпион. Сейчас пойдем на горку, – произнес он, бросив на меня короткий, многозначительный взгляд, в котором читалось легкое разочарование и обещание наверстать упущенное позже. Он словно хотел мне что-то сказать, поделиться чем-то важным, но вездесущий Родион не давал нам такой возможности.

Они направились к детской площадке, где Родион с восторженным визгом побежал к самой высокой горке. Марк шел следом, с улыбкой наблюдая за его неуемной энергией, а я села на лавочку неподалеку, ощущая теплое покалывание в груди.

– Ты такой смелый, – услышала я слова Марка, обращенные к Родиону.

– Соня, смотли, как я умею, – крикнул Родион, съехав с горки и подняв облако пыли. – Еще лаз! Еще лаз!

Я встала и вместе с Марком по очереди подсаживали его на горку, каждый раз пытаясь словно невзначай прикоснуться к руке мужчины. Мне хотелось быть с ним рядом. Чувствовать его тепло, видеть его взгляд, наполненный нежностью и теплом, устремленный на меня. Каждое мимолетное прикосновение вызывало мурашки по коже и заставляло сердце биться чаще.

После горок мы пошли к песочнице, где Родион увлеченно строил замок из песка. Я села рядом с ним и начала помогать, а Марк, воспользовавшись моментом, присел рядом со мной. От его близости я смущенно покраснела, стараясь скрыть волнение.

– Как ты себя чувствуешь? – тихо спросил он, наклонившись ближе.

– Все хорошо, – ответила я, отводя взгляд. – Немного устала, но в целом все отлично.

– Я рад это слышать, – Марк протянул руку и нежно коснулся моих волос, убирая прядь, упавшую на лицо. – Этот живчик вымотает кого угодно.

– Соня, смотли, у меня получился замок, – Родион гордо демонстрировал нам свое творение, украшенное ракушками и камешками.

Потом мы играли в мяч, бегали друг за другом, пускали мыльные пузыри. Родион был в восторге, а я наслаждалась возможностью побыть вместе, почувствовать себя частью чего-то большего, ощутить тепло и уют настоящей семьи.

Когда Родион попросил покататься на паровозике, мы наконец-то смогли остаться наедине. Я чувствовала, как нарастает напряжение, предчувствуя важный разговор.

– София, нам нужно поговорить, – вдруг произнес Марк, нарушив молчание. В его голосе звучала серьезность, от которой по спине пробежали мурашки. Я обернулась к нему и увидела в его глазах искренность, которую раньше не замечала.

– Я знаю, – ответила я тихо, стараясь скрыть волнение. Мне было страшно услышать то, что он хотел сказать. Боялась, что он разрушит ту хрупкую надежду, которая успела зародиться в моем сердце. Но тянуть дальше было нельзя. Правда все равно выйдет наружу, рано или поздно.

– Все не так просто, как кажется, – начал он, немного помедлив. – Я понимаю, что ты думаешь, что это игра ради контракта… Но для меня это давно перестало быть просто сделкой. Я… я чувствую к тебе что-то большее, чем просто симпатию. И мне нужно, чтобы ты знала об этом.

Я замерла, не зная, что ответить. Слова Марка прозвучали как гром среди ясного неба. Я чувствовала то же самое, но боялась признаться даже самой себе. Между нами пропасть, условности, обязательства. Все казалось таким сложным и запутанным.

– Я тоже, – прошептала я, опустив взгляд. – Но… как же все остальное?

Марк взял мою руку в свою. Его прикосновение было теплым и уверенным.

– Мы разберемся, – сказал он. – Я не знаю, как, но мы обязательно найдем выход. Главное, чтобы мы оба этого хотели. София, ты мне очень дорога. И я не хочу тебя потерять.

В этот момент Родион прибежал к нам, сияющий от счастья. Он крепко обнял нас обоих, и я почувствовала, что все возможно. Что любовь может преодолеть любые препятствия.

Глава 12.

Половина дня пролетела, словно мимолетное видение. Родион устал и явно хотел спать, и мы отвезли его домой, а сами, переодевшись, направились в офис. Внутри меня поселилось беспокойство, не давая покоя.

– Ты знаешь, я вот о чем подумала, – произнесла я, чувствуя, как тревога медленно сжимает мое сердце. Меня все время не отпускала мысль о матери Родиона.

– О чем? – Марк казался беспечно спокойным, на его лице играла довольная улыбка, словно его ничто не могло потревожить. Его невозмутимость немного раздражала.

– Почему Родион так спокойно относится к тому, что нет его матери, уже несколько дней, – я нахмурилась, чувствуя, как в душе поднимается волна сочувствия к маленькому мальчику. – Он не зовет ее и не скучает, а ведь он совсем малыш. Его поведение кажется неестественным. Мы ему фактически чужие люди.

– Я сегодня расспрашивал его про маму и то, как они проводили время, куда ходили, – кивнул своим мыслям мужчина. В его голосе прозвучала легкая задумчивость.

– И что он рассказал? – я удивленно приподняла брови, чувствуя, как во мне просыпается интерес. Я почему-то была уверена, что Марка все устраивает, даже Родион. По закону, мы должны были обратиться в полицию, сообщить о сложившейся ситуации, отдать малыша в органы опеки, но тогда бы информация о подобной ситуации утекла бы в СМИ, и тогда ни о каком спектакле перед арабами не шло бы и речи, он бы не состоялся. Эта мысль вызывала во мне бурю противоречивых чувств.

– Что папа, то есть я, приезжал когда он был маленький и они ходили в парк, но он не помнит, а мама показывала ему это на фотографиях, – усмехнулся мужчина, и в его глазах мелькнула тень сомнения. – Но я то точно не ходил ни с кем в парк. Я бы запомнил, – в его словах чувствовалась растерянность и удивление.

– И на какой вывод тебя навел разговор с Родионом? – я не очень любила тему, когда Марк пытался убедить меня в том, что не он отец мальчика. Внутри меня зарождалось раздражение от его упрямства. Конечно, сложно забыть, если ты ходишь с женщиной и ребенком в парк.

– На то, что кто-то, выдававший себя за меня, еще и похожий, раз у Родиона нет отторжения, в плане того, что на фото он видел другого человека, заделал этого мальчишку, а его мать потому мне в офис его и привезла, – обрисовал ситуацию Баринов, и я кивнула, соглашаясь с ним. Это все было похоже на правду. Но кто мог бы так сделать? Кто бы стал выдавать себя за него? Внутри меня нарастало недоумение.

– И кто это по-твоему? – я пыталась представить на практике, каково это – прикидываться тем, кем ты фактически не являешься. Я бы так не смогла. Хотя, о чем это я. Я выдаю себя за жену Марка и в самом деле влюбилась в него по уши. Эта мысль вызвала у меня легкую грусть.

– Я думаю, это Максим, – скривился мужчина, словно лимон попробовал на вкус. В его голосе послышалось отвращение.

– Кто такой Максим? – я удивленно посмотрела на Марка.

– Это мой брат, – и мужчина вынул из кармана телефон, порылся в нем немного и повернул экраном ко мне. Мои глаза сами по себе полезли на лоб. Марк показывал мне фото, на котором был он и его отражение, только выше его на полголовы и чуть шире в плечах. Невероятно!

– Это не шутка? Не фотошоп? – я нагло забрала телефон из рук мужчины и увеличила фото, вглядываясь в него в попытке найти различия. – Вы близнецы?

– Нет, – Марк рассмеялся. – Он старше меня меньше чем на год, но вот такая вот шутка природы. Мы реально нереально похожи друг на друга. В детстве и юношестве мы очень дружили. В шутку ходили даже на экзамены друг вместо друга в институте, – но в какой-то момент теплая улыбка, что появилась на лице Марка, сползла, и на ее смену пришло довольно жесткое выражение лица. Воспоминания, казалось, причиняли ему боль.

– Что между вами произошло? – я с сочувствием смотрела на Баринова, вернув ему телефон. Мне хотелось облегчить его страдания.

– Он заигрался в меня, – Марк горько усмехнулся. – Решил, что мною быть интереснее, чем собой. А когда он соблазнил девушку, которая мне нравилась, мы поругались, –в его голосе звучала обида и разочарование.

– Девушка не увидела, что это не ты ? – я нахмурилась. Мне казалось это странным.

– Да, не обратила внимания, – кивнул Марк. – Она мне нравилась, но я боялся к ней подойти познакомиться. Мы не общались, – в его словах чувствовалась неуверенность и сожаление.

– А, вот оно в чем дело, – кивнула я, понимая, что за этим скрывалось.

– Когда все вскрылось, он признался, что хотел мне помочь к ней подкатить, и решил познакомиться вместо нее, а потом все завертелось и закрутилось, и он якобы сам увлекся, – мужчина припарковал машину на парковке, но по-прежнему смотрел перед собой. Он словно окунулся в те события, снова переживая ссору и предательство брата. Мне казалось, он заново переживал эту боль.

– Мне очень жаль, что между вами так все произошло, – я положила руку на руку Марка, чувствуя, как в моем сердце рождается сочувствие к нему.

Марк перевел взгляд на меня, и в его глазах я увидела благодарность. Он перевернул мою ладонь и поднеся к губам, поцеловал, вызвав у меня краску смущения. Этот жест наполнил меня теплом и надеждой.

– Спасибо, Сонечка, за поддержку. Мне это сейчас очень нужно. Знаешь, я долгое время старался не думать о Максиме. Вычеркнул его из своей жизни. Но теперь, когда появился Родион, все воспоминания всплыли, и я уверен, что это он. И самое ужасное, что я понимаю, что он мог пойти на такое. Максим всегда был безбашенным, – в его словах звучала усталость и безысходность.

Мы вышли из машины и направились в офис. Внутри меня все кипело. Как так-то? Как можно было предать брата? Неужели для него жизнь – это игра, и он не понимает, как больно ему сделал? Я чувствовала, как во мне нарастает возмущение.

Весь день в офисе прошел как в тумане. Я старалась сосредоточиться на работе, но мысли постоянно возвращались к словам Марка о брате. Кто этот Максим? Почему он так поступил? И как все это связано с Родионом? Внутри меня бушевала буря вопросов, на которые я не могла найти ответы. Вечером, когда мы возвращались домой, я спросила Марка:

– Ты думаешь, Максим знает о Родионе? – хотя если они ходили в парк, то понятное дело, что знает.

– Возможно, – ответил он задумчиво. – Если он действительно отец, то вполне вероятно, что знает. Но почему он молчит? Зачем ему это? Нужно во всем разобраться, – в его голосе звучала решимость.

– Я уже дал команду безопасникам, чтобы они выяснили, где сейчас Максим и что с ним, – успокоил меня мужчина. Уверен, завтра я уже все буду знать. В его словах чувствовалась уверенность и надежда.

Если Максим действительно отец Родиона, то тогда все встает на свои места, даже тест ДНК, промелькнула у меня в голове радостная мысль.

Глава 13.

Вечер опустился на город мягкой, бархатной темнотой, когда телефонный звонок разорвал тишину квартиры, словно выстрел. Номер мамы высветился на экране, и сердце предательски екнуло. Интуиция, эта беспощадная и всезнающая дама, уже шептала о беде.

– Сонь, привет, – голос мамы звучал надломлено, отрывисто. Словно она только что захлебывалась слезами и лишь чудом смогла взять себя в руки. В каждом слове, в каждой паузе сквозила боль, которую я чувствовала кожей.

– Что-то случилось? – выдохнула я, и в голове тут же завертелся безумный калейдоскоп страхов. – Что-то с Владом?

– Нет, милая, всё хорошо, – тут же поспешила успокоить меня мама, но в голосе её по-прежнему слышалась дрожь. – Я хотела тебя предупредить, что на выходных с гостями не получится.

– Почему? – вырвалось у меня, и в душе поднялась волна паники. Неужели они передумали знакомиться с Марком? А что, если они каким-то образом узнали, что всё это – лишь тщательно разыгранный спектакль? Нет, это невозможно, глупости…

– У Влада завтра операция, – прошептала мама, и я услышала, как её голос предательски сорвался. – Ты представляешь, мы были пятые в очереди, а тут вдруг кто-то отказался, у кого-то анализы просрочены, кто-то уехал… В общем, это не важно. Важно, что завтра у Влада операция!

– Ничего себе, вот это новости, – пробормотала я, пытаясь осознать услышанное. Это казалось нереальным, словно сон. Неужели такое бывает? И тут мой взгляд упал на Марка, который самозабвенно играл с Родионом на ковре перед телевизором. Он словно почувствовал мой взгляд, поднял голову и встретился со мной глазами. В его взгляде я увидела тепло и заботу, и вдруг остро осознала, что не одна в этом мире. – Я очень рада, мам. Наши гости и знакомство с Марком подождут, мы никуда не денемся. Главное сейчас – зрение брата.

– Я знала, что ты поймёшь, – мама не сдержалась и тихо всхлипнула. – Как у тебя дела?

– У меня всё хорошо, мам, не переживай. Работа, дом, всё как обычно. Марк вон с Родионом возится, – я улыбнулась, глядя на их возню на полу, и почувствовала, как тепло разливается по сердцу.

– Я так рада за тебя, доченька. Ты заслуживаешь счастья. А этот Марк, он правда такой замечательный, как ты рассказываешь? – в голосе мамы звучало неподдельное любопытство.

– Даже лучше, мам. Он очень хороший человек, заботливый, внимательный. Я счастлива с ним, – ответила я искренне, хотя внутри меня и жила маленькая, ноющая тревога из-за всей этой фиктивной истории. Я старалась гнать эти мысли прочь. Главное – сейчас, главное – то, что я чувствую к Марку.

– Ну и слава Богу, – облегченно вздохнула мама. – Ладно, Сонь, я побегу, надо ещё кучу всего подготовить к завтрашнему дню. Ты уж извини, что так всё со знакомством получилось. Но, как говорится, не до гостей сейчас.

– Да всё нормально, мам, не переживай. Главное, чтобы у Влада всё прошло хорошо. Я буду держать за него кулачки, – почувствовала, как к горлу подступает ком. Я очень переживала за брата. Зрение – это такой бесценный дар.

Мы попрощались с мамой, и я опустилась на ковер рядом с Марком и Родионом.

– Марк, это твоих рук дело? – усмехнувшись, я посмотрела на мужчину. Внутри меня росло необъяснимое чувство, что он каким-то образом причастен к этому внезапному чуду.

– Если ты про съеденные оладьи, то это Родион, я съел всего лишь две штуки, это этот маленький обжора схомячил все остальные, – развел руками Марк, словно оправдываясь, но в глазах его плясали лукавые искорки.

– Нет, я про операцию Влада, – покачала я головой. – Оладьев я могу еще сделать.

– Ты думаешь, я это подстроил? – Марк приподнял бровь, в его взгляде читалось одновременно удивление и… что-то еще, неуловимое.

– Уверена в этом, – я смотрела испытывающе на мужчину, пытаясь разгадать его мысли.

– Это просто стечение обстоятельств, – улыбнулся Марк, но я отчего-то не поверила ни единому его слову. Не верю я в чудеса и в удачу, особенно когда дело касается таких важных вещей.

– Стечение обстоятельств, говоришь? – я прищурилась, глядя на него. – Ну-ну. Ладно, не важно. Главное, что у Влада завтра появится шанс видеть мир. И за это тебе огромное спасибо, Марк.

Марк лишь загадочно улыбнулся в ответ и снова переключил внимание на Родиона, который пытался залезть ему на плечи. Я тоже включилась в их игру, отгоняя от себя все подозрения и сомнения. Сейчас действительно не время думать о том, как именно получилось так, что Владу досталась эта операция. Главное – результат.

– Я, наверное, завтра поеду в больницу, поддержу маму, – произнесла я задумчиво, представляя, как тяжело ей сейчас.

Марк обнял меня за плечи, прижав к себе. Его прикосновение всегда действовало на меня успокаивающе.

– Конечно, езжай. Семья – это самое важное. Если что, звони. И не волнуйся так сильно, всё будет хорошо. Врачи сейчас творят чудеса. Я с Родионом до обеда дома побуду, а после обеда в офис. Арабы созрели, – и на губах мужчины появилась победная улыбка.

Я уткнулась лицом в его плечо, чувствуя, как тепло его тела успокаивает меня. Как же мне повезло с ним. Даже несмотря на то, что наши отношения начались с обмана, я действительно начала испытывать к нему чувства. И мне было страшно от мысли, что когда-нибудь правда выплывет наружу и всё рухнет. Но сейчас я старалась не думать об этом, наслаждаясь каждым моментом, проведенным вместе. Вдыхая его запах, я чувствовала себя в безопасности, словно в тихой гавани, защищенной от всех бурь и невзгод. И пусть это всего лишь иллюзия, я хотела верить в неё как можно дольше.