Текст книги "Тайна Серебряной Маски (СИ)"

Автор книги: Елена Вербицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Annotation

Вербицкая Елена

Вербицкая Елена

Тайна Серебряной Маски

Раз песчинка, три, четыре -

Так ифриты мир делили:

Мне бархан, тебе бархан,

Твой султан, и мой султан.

Но песчинка золотая

Нрав решила проявить:

В ваши игры не играю,

Буду я теперь водить!

Мамин голос, напевающий этот дурацкий стишок-считалочку – это все, что я помнила о своих родителях. От них мне досталось наследство: дар (весьма полезный в трудовой деятельности) и внешность, отчаянно мешавшая в этой самой трудовой деятельности, да и вообще по жизни.

В нашем Оазисе, население которого было сплошь смуглолицым и темноволосым, я со своими волосами цвета пустыни и бледной кожей смотрелась приметно. Будучи совсем крохой, я как-то решила, что духи пустыни хотят забрать меня себе: вон, волосы уже начали превращаться в песок. Испугавшись своего предположения, я долго и со вкусом рыдала за храмом Оракула, пока меня не застукал за этим занятием старый Ахмед. От него я и узнала, что люди на свете бывают разные: и такие, как я, и с совершенно черной кожей, и даже с волосами, красными, как пламя. Ахмед служил стражником еще при старом Повелителе и повидал много диковинок. Далеко на западе лежит Оазис, населенный людьми моей масти. Про него Ахмеду поведал дворцовый лекарь, который был родом из того далекого Оазиса. Успокоить мелкую меня Ахмеду удалось, хотя обычно его словам веры было мало. Ахмед давно тронулся умом, поэтому его и списали из стражи. Он постоянно твердил про зло, наступающее на Двенадцать Оазисов. Его невероятные истории любили послушать зеваки. Тем и зарабатывал, просиживая днями на площади перед храмом Оракула.

Выходя на дело, я свои особые приметы скрывала, кутаясь в шарф и надвинув поглубже капюшон. Клиенты ничего не имели против. Наоборот, этот небольшой маскарад помогал поддерживать таинственный образ неуловимого Ночного Посыльного. Как выяснилось, не такого уж и неуловимого. Впрочем, и таинственности моей недолго осталось: завтра меня казнят. На площади, при всех. Хотя, какая теперь разница, что весь Оазис узнает, кто скрывался под личиной Ночного Посыльного, если этот самый Ночной Посыльный отправится в последний свой путь к джиннам.

Самое обидное, что я не виновна в том, в чем меня обвиняют. Из трущоб, в которых я выросла, да с моим даром сливаться с тенями и проходить сквозь стены, мне была прямая дорога под крыло гильдии наемников. Я категорически отказывалась от заказов, связанных с преступлениями, и промышляла лишь доставкой тайных посланий, пробираясь под покровом тени в любые, даже надежно запертые, дома. Да, на грани, но не пересекая ее. В гильдии над моими принципами посмеивались, но не принуждали ими поступиться: мои услуги пользовались популярностью среди влиятельных персон.

Последний клиент мне сразу не понравился: какой-то скользкий, глазки бегают, одет в алый парчовый халат не по размеру. Сто раз повторил, что я должна доставить заказ ровно в назначенное время.

На месте встречи я была минута в минуту, однако, вместо получателя застала его еще теплый труп. А вместо кошеля с оплатой получила серебряный ошейник от подоспевшей стражи. Теперь сидела в дворцовых подземельях и маялась от бесполезности моего такого полезного дара. Пройти сквозь стену я могла, только вот ошейник при переходе останется по эту сторону. Серебро, как известно, не поддается воздействию магии, даже блокирует некоторые ее виды. А значит, из стены мое тело и голова выйдут по отдельности. А они у меня друг к другу привыкли за девятнадцать лет жизни и раньше срока расставаться не желали.

Заскрежетала, открываясь, дверь. По тускло освещенному факелами коридору прошелестели шаги, остановившись перед решеткой моей камеры. Тюремщик за посетителем не последовал, оставшись снаружи.

– Подойди, – раздался молодой властный голос.

А и подойду, что мне терять. Молча уставилась на посетителя, скрывающего лицо капюшоном. Я свой капюшон откидывать тоже не спешила.

– Жить хочешь?

Кивнула. Хочу, что за вопрос.

– Ты утверждаешь, что ты не убивала. Это так?

Снова кивок. Утверждаю, а толку? Доказать-то не могу. Меня застали над трупом на месте преступления. А в мешочке при мне был полупустой флакон с редчайшим ядом, которым и отравили покойного.

– Убитый был жрецом Оракула, ты знала? – Ой, как плохо, да еще и почти накануне праздника солнцестояния, которого с такой надеждой ждал весь Оазис. В этот день наш Повелитель, уже отметивший совершеннолетие, должен обрести полную власть над Оракулом. Пройти обряд без жреца Повелителю будет непросто.

– На тебя был донос. Страже сообщили, что жреца собираются убить, а исполнителем будет Ночной Посыльный. Вот только время покушения указали неверное. И это дает мне повод попробовать тебе поверить, – с этими словами капюшон слетел с головы посетителя, и я замерла в изумлении. С молодого болезненного лица со слишком резкими чертами на меня смотрели колючие, абсолютно не соответствующие возрасту своего обладателя, глаза. Тех, кто видел Повелителя вблизи, можно было пересчитать по пальцам. Последний правитель нашего Оазиса отличался хрупким здоровьем и на людях появлялся мало, дабы не сглазили. Смешно, скажете вы, но лучше Повелитель, над которым посмеиваются, чем Оракул, оставшийся без Повелителя. Еще свежа в памяти людской была судьба Южного Оазиса, Повелитель которого погиб, не оставив наследников. Несмотря на все попытки жреца удержать Южный Оракул, сила отказалась подчиниться тому, в ком не было ни капли крови Повелителей. В один миг цветущая земля Оазиса превратилась в мертвую пустошь, вода ушла, а пески пустыни не оставили и следа от людских построек. К моменту моего рождения от Южного осталась лишь память, хранимая теми немногими выжившими, кто сумел добраться до других Оазисов. Наш Оазис пребывал на краю с момента смерти старого Повелителя. Его сыну на тот момент был всего год отроду, и посвящение Оракулу далось ему нелегко. Говорят, тогдашний жрец пожертвовал жизнью, чтобы заставить Оракул принять столь юного Повелителя. Вплоть до совершеннолетия Повелителя его связь с Оракулом оставалась частичной, и наш Оазис переживал плохие времена. Впрочем, лучше двадцать неблагополучных лет, чем как с Южным. Мы жили надеждой, что уже в этот день солнцестояния все наладится.

– Просто так помиловать я тебя не могу. Но если ты уверена в своей невиновности, на празднике солнцестояния ты сможешь обратиться к Оракулу в качестве Просящего Справедливости.

– Хорошая традиция. Только вот, казнь уже завтра. Боюсь, не дожить, – мрачно пошутила я.

– Доживешь, если будешь хорошей девочкой и выполнишь небольшое поручение. Нужно всего лишь добыть одну безделушку из дворцовых подземелий, отрезанных обвалом много лет назад.

– Зачем вам для этого я? Достаточно приказать, и ваши слуги выполнят все, что требуется.

– Я хочу сохранить все в тайне, а слуги болтливы, – поморщился Повелитель. – Слухи о моем здоровье правдивы: Оракул все эти годы тянул мои силы. Их осталось недостаточно, чтобы пережить предстоящий мне обряд. Но меня может спасти один артефакт, накопитель магической энергии, принадлежавший темному магу, что служил лекарем еще при моем отце. Пытаясь создать оборотня, лекарь связался с порождениями тьмы и вселил дух снежного барса в воина, израненного в схватке с этим зверем. Неизвестно, кто получился в результате того эксперимента: оборотень или просто одержимый, но он вырвался из-под контроля, напав на моего отца. Убить создание не смогли, но сумели обезвредить, заковав в цепи и надев на него серебряную маску. Лекаря бросили в подземелье вместе с оборотнем, наказав найти способ уничтожить созданное им чудовище. Через месяц, так и не оправившись от удара, вызванного нападением монстра, мой отец умер. И в тот же день коридор, ведущий к камере лекаря, был перекрыт обвалом, причины которого остались неизвестны.

– Ох ты ж...

– Сама понимаешь, я не хочу огласки того, что планирую воспользоваться вещью темного мага.

– А так ли это необходимо? Все-таки, темные силы...

– Боюсь, что да. Я слишком поздно осознал проблему, нет времени искать другое решение. Энергия, накопленная артефактом – единственный шанс для меня и всего нашего Оазиса пережить обряд. К тому же, нет гарантии, что монстр сгинул вместе с лекарем. Расчистив завал, мы рискуем выпустить тварь, способа совладать с которой не знаем. Ты же сможешь достать артефакт без лишнего шума, не потревожив завал, если я правильно осведомлен о твоем даре. Да и уйти невредимой от оборотня тебе под силу.

– Сквозь препятствие толще трех локтей я не пройду и перенести серебряный предмет не смогу.

– Артефакт не серебряный, проблем с ним не будет. Идти через завал не придется. За стеной позади тебя – участок коридора, что находится уже за завалом и должен быть свободен от камней. Если берешься, дай сюда правую руку.

Я протянула руку между прутьями решетки. В подставленную ладонь скользнул каменный кругляш с изображением золотого дерева – символа Оракула.

– Метка Просящего Справедливости? – Недоверчиво уточнила я. Такая метка дает право в день солнцестояния обратиться к Оракулу с просьбой исправить несправедливость, совершенную по отношению к предъявителю.

– Это гарантия. – Повелитель схватил мою руку, вынуждая стиснуть камень в кулаке. Ладонь пронзила дикая боль, будто зажатая в ней метка пыталась прожечь себе путь наружу. Я дернулась, но Повелитель держал крепко, не давая разжать пальцы. Его глаза, смотревшие прямо на меня, пугали: ну не могло быть такого взгляда у моего почти ровесника! Слишком взрослым и неправильным был взгляд.

– Ровно в полдень дня солнцестояния ты явишься на ступени храма Оракула в качестве Просящего Справедливости и принесешь в дар кулон в форме капли из голубого камня. Кулон передашь лично мне из рук в руки, – горячая боль в ладони не давала сосредоточиться ни на чем, кроме голоса Повелителя. – Если не придешь, явишься без артефакта или просто опоздаешь, заклинание, добавленное в метку, взорвется, и ты в лучшем случае останешься без руки, в худшем – погибнешь. Это ясно?

Я только и смогла, что молча кивнуть.

– Метка Просящего Справедливости – подлинная, – уже мягче продолжил он. – Это твоя гарантия, что я не откажусь выполнить свою часть сделки. Я не изверг, просто вынужден подстраховаться... Удачи, девочка, – на мгновение взгляд Повелителя изменился. Из черных глаз на меня смотрел не расчетливый старик, а умоляющий о помощи юноша. Но спустя миг в глазах Повелителя промелькнули красные блики, и их взгляд стал прежним, а я решила, что мне померещилось. Повелитель выпустил мою руку и что-то уронил на пол камеры мне под ноги.

– Твой побег скоро обнаружат, но усердно искать до дня солнцестояния не будут. Дальнейшее будет зависеть от того, как ты выполнишь свою часть сделки. И, надеюсь, тебе хватит ума не болтать.

Как только Повелитель скрылся за дверью, я разыскала в соломе на полу брошенный им предмет. Отмычка. Что ж, с замком ошейника придется повозиться, но я справлюсь. Ладонь горела, и любое движение пальцами правой руки причиняло боль. Кругляш метки исчез без остатка, но оставил на моей ладони ожог в форме дерева. Его края пузырились волдырями, а кожа на линиях рисунка полопалась. Да уж, не думала, что получение метки Просящего Справедливости окажется столь болезненной процедурой. А может, дело в заклинании, добавленном Повелителем? Впрочем, какая разница, главное – это мой шанс. Замотав ладонь лоскутом, оторванным от шарфа (было бы обидно, выполнив все условия сделки, в итоге лишиться руки из-за заражения от попавшей в рану грязи), я приступила к вскрытию замка ошейника. Хоть кражи со взломом и не моя стезя, но с отмычками обращаться я умела. После недолгого сопротивления замок сдался, и, откинув ошейник в угол, я повернулась к нужной стене. Темнота по ту сторону стены стояла, хоть глаз выколи. Запоздало подумала, что стоило прихватить факел. Впрочем, за ним можно вернуться. Развернувшись обратно к стене, зажмурилась и шагнула. Вместо ожидаемого вязкого тепла, сопровождающего переход, я столкнулась с холодным твердым камнем стены. Лбом. Приложилась так, что перед глазами заплясали мерцающие закорючки. Хотя нет. Дело не в столкновении со ставшей внезапно непроницаемой стеной. Слабо светящиеся символы были просто нарисованы на ней. Видимо, они и блокировали мой дар, не давая вернуться. Как только сюда впустили? Хм, ни о чем подобном Повелитель не говорил, может, и сам не знал. Не в его интересах утаивать такую информацию, ведь артефакт нужно не просто найти, но и вынести наружу до дня солнцестояния.

Держась рукой за стену, я побрела вдоль нее. С каждым шагом камней под ногами попадалось все меньше, из чего я сделала вывод, что удаляюсь от места обвала, запечатавшего этот коридор. Через пару минут глаза привыкли, и я начала различать стены, расписанные странными символами. Внезапно моя нога не встретила пола, и я чуть не полетела носом вперед. Однако, удержалась: под ногой оказалась не пустота, а всего лишь первая ступенька крутой лестницы. Я продолжила спуск уже осторожнее. Высеченные в камне ступени привели к запертой двери. Похоже, в металле двери была примесь серебра, так как пройти сквозь нее у меня не получилось. Хорошо, отмычку не выкинула вместе с ошейником, а прихватила с собой, полагая, что хорошая вещь в хозяйстве пригодится. Замок проржавел и поддавался туго, да и неудобно было левой рукой орудовать отмычкой (правая болела и слушалась плохо). Отмычка жалобно звякнула, ломаясь в замке, но, к счастью, упрямый механизм уже сдался.

Помещение за дверью, судя по эху, было просторным. По ногам тянуло сквозняком. Интересно, откуда сквозняк в подземелье? Найдя рукой стену, я пошла вдоль нее. Рука наткнулась на крепление, в котором – о чудо! – обнаружился факел. С трудом его вытащила и призадумалась. Без огнива проку от находки не было, но стоило продолжить обыск помещения, вдруг нашарю что-нибудь подходящее. Я перехватила тяжелый факел поудобнее. Небольшой выступ на рукояти подался под пальцами, и я зажмурилась от внезапно вспыхнувшего света. Факел оказался магическим: такие были изобретены пару десятилетий назад, но так и не прижились. Магические факелы светили всего пару часов и, хоть и заряжались сами по себе, вытягивая магию из воздуха, но занимала такая зарядка несколько дней. В моем же положении даже пара часов света – это уже шанс не провалить задание.

Факел светил не дальше трех шагов, но и этого хватило, чтобы разглядеть еще одно непустое крепление на стене. Что ж, мои шансы только что удвоились. То, что оба факела оказались полностью заряжены, также обнадеживало. Ими долгое время не пользовались, а значит, подземелье необитаемо. О том, что оборотню свет мог быть попросту не нужен, я старалась не думать.

Подсвечивая себе факелом, я обошла помещение. Массивная решетка из того же металла, что и дверь, делила комнату на две части. На половине, на которой оказалась я, обитал лекарь. Об этом свидетельствовали лежак с кучей полусгнившего тряпья и стол, заваленный разбухшими от сырости бумагами и разбитыми ретортами. К столу я и направилась в первую очередь.

Копаться в заплесневелых бумагах было неприятно, но я воспользовалась серебряным пером странной формы, стоявшим в высохшей чернильнице. Разгребла пером кучку бумажных обрывков, обнажая потемневшую от времени столешницу, по которой вился резной узор. Странно. Зачем портить крышку стола резьбой, как на нем писать после этого?

Один из завитков резьбы показался слишком глубоким. Замочная скважина? Эх, жаль, угробила я отмычку, сейчас она была бы кстати... Я сунула перо в заинтересовавшее меня углубление. В столе что-то негромко щелкнуло, и перо провалилось глубже. Не веря в свою удачу, я провернула оказавшийся ключом канцелярский прибор, и часть столешницы приподнялась. В открывшемся тайнике обнаружилась книга, перевязанная прочным кожаным шнурком. Покрутив находку в руках, я отметила про себя, что книга почти не пострадала от сырости подземелья. Между страницами был плотно зажат плоский предмет, через который проходил опутывающий книгу шнурок. Развязать сросшиеся от времени узлы или разорвать шнурок голыми руками было нереально. Все, что я могла – это подцепить предмет ногтем и вытащить его, провернув на шнурке. Из книги выскользнула тончайшая каменная пластинка в форме... капли! В свете факела камень казался почти прозрачным, подсвеченным голубым светом изнутри. Почему-то я представляла себе артефакт иначе: объемнее и более зловещим, что ли. Все-таки он принадлежал темному магу. Кулон оправдывать мои ожидания не спешил: выглядел он как безобидная безделушка, а на ощупь был слегка теплым. Невольно, я залюбовалась переливами света в находке. Из созерцания меня вырвал стук осыпающихся камней, в тишине прозвучавший громче пушечного выстрела. Я подскочила, разом вспомнив, что где-то здесь может бродить жуткий оборотень. Хотя, как бы он тут выжил столько лет? Оборотни, они хоть и порождения природных духов, дающих способность принимать звериный облик человеку, ставшему их вместилищем, но чем-то питаться им тоже нужно.

Я сунула кулон вместе с накрепко привязанной к нему книгой за пазуху и решила выбираться. Стены коридора меня не выпустят, а завал может простираться на много локтей. Значит, будем искать выход здесь, в этой комнате. Стены комнаты были высечены прямо в скале, за ними я ощущала только сплошную толщу камня. Идеальная темница для кого-то с даром вроде моего.

По ту сторону решетки в стене зиял темный разлом, из которого и тянуло сквозняком. Стена вокруг разлома выглядела оплавленной и частично осыпалась. Очень похоже на след от взрыва, вызвавшего обвал. И на выход из каменной ловушки для меня. Дело за малым: проникнуть за решетку, запертую на массивный замок. Я прошлась вдоль прутьев, которые явно пытались отогнуть. Не скажу, что успешно – даже мне не протиснуться – но и достигнутый результат впечатлял, учитывая толщину прутьев. За решеткой виднелись обрывки мощных цепей, свисающие со вбитых в стену крючьев. Чтобы разорвать такие цепи сила нужна немалая, впрочем, как и на то, чтобы согнуть прутья решетки. Видимо, в тех цепях и держали оборотня. Смущало отсутствие его трупа в поле зрения, но, может, он остался под кучей камней у разлома.

В поисках ключей от решетки я вернулась в "свою" часть комнаты. Стол я уже обыскала, оставался лежак. Откинув в сторону сгнившее одеяло, я не смогла сдержать испуганный вскрик: с кровати, жутко улыбаясь, на меня уставился скелет. Вокруг черепа подобием прически лежали сохранившиеся волосы. И цвет их был явно не черным. Тот самый лекарь из западного Оазиса, о котором говорил Ахмед? Неужели, в рассказах старого стражника, помимо бреда его больного воображения, встречаются и реальные факты? Но, помнится, Ахмед вспоминал о лекаре, как о добром и честном человеке, каковой, в моем понимании, никак не мог спутаться с темными силами. Ладно, каким бы ты ни был при жизни, лекарь, покойся с миром. И отдай мне ключи, тебе они давно уже без надобности.

Вблизи разлом в стене выглядел пугающе. Из него тянуло сыростью, доносились странные шорохи, казалось, нечто следит за мной из темноты. Лезть в разлом не хотелось, но других вариантов не было. Перехватив поудобнее факел и закрепив запасной за спиной остатками шарфа, я шагнула вперед.

Пробираться, протискиваясь между камнями, пришлось довольно долго. Но вот, впереди забрезжил свет. Светилось подземное озеро, раскинувшееся по центру пещеры, в которую я вывалилась из разлома, не удержавшись на ногах. Миленькая пещерка. В озере даже рыба плескалась, по-моему. От пещеры отходило несколько проходов, а на противоположном берегу озера была обустроена стоянка, даже очаг был выложен из камней. Чтоооо? Из возможных обитателей пещеры на ум приходил только недобитый взрывом оборотень. Поэтому, заметив выступивший из тени высокий силуэт, я не стала его рассматривать, а со всех ног кинулась в ближайший проход. Неслась, не разбирая дороги, лишь бы подальше отсюда. За спиной чудился топот преследователя. Оборачиваться было страшно, но я обернулась. И тут же свалилась в дыру в полу, не заметив ее. Факел, который я так и не выпустила, осветил массивные металлические шипы, выступающие вверх со дна ямы. Я висела прямо над ними, уцепившись пальцами одной руки за край. Духи, рука-то правая! Боль в ладони дала о себе знать очень невовремя. Я почувствовала, как соскальзывают непослушные пальцы, и, закинув факел наверх, попыталась дотянуться до края второй рукой. И тут мою ослабевшую кисть перехватила чья-то сильная ладонь. Над краем ямы показался силуэт моего спасителя. Свет факела выхватил из темноты мощный торс, расчерченный длинными рваными шрамами, и заиграл зловещими бликами на серебряной маске, скрывающей лицо. Духи милосердные! Я дернулась, резко передумав спасаться. Лучше уж мгновенная смерть от шипов, чем оказаться в лапах оборотня. А в том, что это был он, я не сомневалась.

Упасть мне не дали, легко, как пушинку, выдернув наверх. Я оказалась стоящей вплотную к спасителю. Из прорезей серебряной маски на меня со странным выражением смотрели желтые глаза с вертикальными зрачками. Капюшон мой слетел с головы, и светлые волосы разметались по плечам. Рука оборотня замерла рядом с моей головой, как будто он хотел прикоснуться к волосам, но не решался. Сглотнув, я отвела взгляд: не стоит смотреть зверю в глаза. Маска скрывала его лицо практически полностью: помимо жутких глаз, рассмотреть можно было только губы и подбородок, слишком резкие очертания которых показались мне знакомыми. Секунды шли, а мы так и стояли, замерев почти в обнимку.

Живот резко обожгло. Сбросив оцепенение, я рванулась из рук оборотня, а он, что удивительно, не стал меня удерживать. Отскочив на пару шагов, выхватила из-за пазухи книгу с накрепко привязанным к ней артефактом. Пластина кулона сияла голубым светом, а в ее толще проступали золотистые линии знакомого, в буквальном смысле, до боли рисунка. Дерево Оракула! Но такого быть не может, потому что просто не может быть. Оракул – это источник жизни Оазиса, самое светлое, что есть в нашем мире. Как его символ мог оказаться на артефакте, принадлежавшем темному магу? И почему он проявился именно сейчас? Среагировал на оборотня? Кстати об оборотнях, что-то мой подозрительно притих, и вообще ведет себя странно для персонажа страшных легенд. Подняв глаза, а столкнулась со взглядом подошедшего практически вплотную монстра. Хотя, на монстра он походил с каждым мгновением все меньше. Желтые звериные глаза стремительно темнели, приобретая нормальный черный цвет.

– Капля Истинной Крови... Имрир... Не отдать... – Хрипло, с трудом выговаривая слова, словно давно отвык от их звучания, произнес оборотень. Его рука дернулась к артефакту, а я в испуге отскочила, впечатавшись спиной в стену. За стеной ощущалась пустота! Не раздумывая, я закрыла глаза, шагнув назад в теплые густые объятия камня.

"Ну и вонь!" – Радостно подумала я. Да, радостно, потому что вонь городской канализации ни с чем перепутать невозможно. И сейчас этот выедающий глаза запах казался мне прекраснейшим ароматом на свете, ибо знаменовал собой мое спасение. Сеть канализационных тоннелей была единой для всего города, и ориентировалась я в ней неплохо. Выйду к главным тоннелям, а там решим, кого осчастливить своей вонючей персоной на время, оставшееся до солнцестояния. К себе идти было неразумно: я понимала, что уж место моего обитания проверить в поисках беглянки стража не поленится.

Мои блуждания по подземельям заняли всю ночь: на поверхность я выбралась, когда совсем рассвело. Город просыпался, но теней, чтобы добраться до библиотеки, не привлекая внимания, мне пока хватало. Ну да, библиотеки. Поразмыслив, я решила, что она – идеальное укрытие, чтобы переждать денек. Рахул-библиотекарь был связным гильдии. В подвале здания имелась замечательная комнатка, как раз для таких случаев, как мой. А еще, я планировала воспользоваться библиотекой по назначению. Не сходились концы с концами во всей этой истории. Не верить Повелителю было бы кощунством, но мне не давала покоя возможная связь артефакта, якобы принадлежавшего темному магу, с Оракулом. Стоило, как минимум, покопаться в легендах и Сказаниях об Оракуле, вдруг найду упоминания о Капле Истинной Крови и загадочном Имрире. Слова обитателя подземелий не выходили у меня из головы. При свете солнца оборотень уже не вызывал того ужаса, что при нашей встрече там, внизу. В конце концов, он меня не тронул, спас даже, вытащив из ямы. Да и в ставших вполне человеческими в присутствии артефакта глазах читался отнюдь не звериный интеллект. Эх, скоро я еще и до сочувствия несчастному пленнику, проведшему два десятка лет в подземелье, докачусь. Как он там с голоду не умер вообще? Рыбу в озере ловил, что ли? Вряд ли там был выход на поверхность, иначе быть бы Серебряной Маске, как я его окрестила про себя, в числе городских легенд, а ничего похожего я припомнить не могла. А еще хотелось просто отдохнуть в безопасности и полистать прихваченную в комплекте с артефактом книгу. Что-то мне подсказывало, что она связана с тайной, к которой я подобралась. Ну да, связана. Крепко так, шнурком от артефакта. Кстати, тот перестал светиться и превратился в обычный камень, как только я отошла подальше от оборотня, значит реагировал именно на него.

Радует, что библиотекарь на работу являлся рано и опаздывать привычки не имел. Когда я выступила из тени, он дал мне знак, чтобы не светилась и подходила к заднему входу.

– Тебя ищут. Стража.

– Знаю, поэтому и пришла. Мне нужно пересидеть до завтра. А еще твоя помощь.

– Что произошло? Ни за что не поверю, что наша принципиальная малышка замешана в убийстве.

– Жрец был уже мертв, когда я доставила заказ. Я его не убивала.

– Располагайся, рассказывай, – Рахул впустил меня в потайную комнатку.

Библиотекарю я выдала немного подправленную историю своих приключений. По ней, мне помогли сбежать в обмен на помощь в поиске артефакта, сведений о котором у самого заказчика было крайне мало. Поэтому мне позарез требовалось отыскать хоть какие-то зацепки в книгах. Практически даже не соврала, просто упустила детали, в том числе, личность заказчика и то, что артефакт уже у меня. Только вот отдавать его Повелителю, не выяснив правду, мне почему-то не хочется. Рахул покивал моему рассказу и, пообещав вскоре принести нужные мне книги, ушел.

Скинув пропахшие канализацией сапоги и верхнюю одежду, я развалилась на потертом диване. Полчаса убила, чтобы распутать узлы на шнурке артефакта, помогая себе найденной на столике булавкой. Разрезать было бы проще, но ножа у меня не было. Кулон повесила на шею, спрятав под рубашку, и осторожно открыла свой трофей. Книга оказалась дневником того самого лекаря.

"Дорогая моя Мария, надеюсь, когда-нибудь ты сможешь меня простить за все, что я сделал, и особенно за то, что сделать не успел. О многом я не могу написать, чтобы не подвергать опасности тебя и людей, которые мне доверились. Впрочем, все мы давно уже подвергли себя еще большей опасности, предав забвению судьбу Южного Оазиса и добровольно уступив право извлекать уроки из этой истории нашему врагу."

Интересно, кто эта Мария, жива ли она сейчас?

Многие страницы дневника слиплись, чернила местами совсем выцвели. Вкупе с ужасным почерком и привычкой лекаря вставлять слова на незнакомом мне языке, это очень осложняло чтение. Следующая после обращения к загадочной Марии читабельная запись нашлась на двадцатой странице. Сухими, лишенными эмоций фразами лекарь описывал происходящее с пациентом. Насколько я смогла понять, бедолага действительно пострадал от когтей снежного барса, оказавшегося не простым зверем, а природным духом. И теперь дух, получивший доступ к юноше через нанесенные им раны, боролся с человеком за право властвовать над его телом и разумом. А ведь этому мальчику, считавшемуся воином, было от силы лет тринадцать. Впрочем, зверя, ранившего его, мальчик сумел одолеть, и значит, воином он назывался по праву, несмотря на юный возраст. Меня передергивало от ужаса, когда я читала, что лекарь проделывал с Фахдом – так звали пациента, или, правильнее будет сказать, подопытного. Лечение больше походило на пытки, подробное описание которых лекарь заносил в свою рабочую тетрадь. Фахда постоянно держали в цепях, на нем пробовали снадобья, от которых его буквально ломало. Похоже, что целью этих экспериментов являлось убить пациента как можно более жестоким способом. Что было не так и просто, учитывая, что тот демонстрировал присущую духам-оборотням живучесть.

Дневник лекаря захватил меня, но глаза слипались неимоверно, и я не заметила, как уснула. Впечатления долгой ночи, смешавшись, воплотились в причудливый сон. В столбе голубого света танцевали песчинки, сплетаясь в силуэт дерева. Дерево тянуло ко мне ветку с двумя золотистыми листьями. Прожилки одного из листьев почернели, и он был готов оторваться, но странные черные нити-усики удерживали лист, цепко обвивая ветку. Нити тянулись к стволу и смотрелись неприятно, будто дерево было поражено болезнью. До второго листа нити не добрались, но его золото было тусклым, словно лишенным света. Фоном к моему сну, почти на грани слышимости, звучал мамин голос, нашептывающий считалочку. В груди разгоралось тепло, с горячей щекоткой сползая по руке и собираясь в правой ладони. "Буду я теперь водить," – прошептала я последнюю строчку стишка и протянула к ветке ладонь с пульсирующей на ней меткой. Жар в груди стал невыносим, и видение потонуло в золотом свете, в котором на миг проступили сияющие желтые глаза оборотня в серебряной маске, тут же сменившись окутанным тьмой ликом Повелителя. Подавившись криком, я проснулась. Ощущение жара в груди осталось, и шло оно от артефакта. Я потянула за шнурок, доставая кулон. Голубая капля светилась, постепенно угасая, и в этом свечении виднелись золотые контуры дерева Оракула.

Шаги на лестнице, ведущей в мое временное убежище, заставили меня вздрогнуть и спрятать кулон под рубашку. Дневник я сунула между подушками дивана. Вернулся Рахул, принесший, помимо книг и письменных принадлежностей, еду, ведро воды и сверток с чистой одеждой, полотенцем и мылом. И любопытные новости: мой насчастливый заказ через гильдию не проходил, хотя приглашение на встречу с клиентом я получила по обычным каналам. Глава приказал провести расследование внутри гильдии. От меня требовалось описание клиента, которое я и предоставила.