Текст книги "Кровавое вино (СИ)"

Автор книги: Елена Татауш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Насколько я знаю, Лиура отравили. Это же не книга сделала? – усомнилась я.

– Она, – кивнула женщина, – книга подстраивает события. И закрыть где-нибудь нельзя, без подпитки, эти пиявки долго не проживут, и в буквальном смысле сгорают. Я знаю, моему Ферри когда-то попалась такая в руки, я долго изучала все что с ней связанно, и лишь создав выставку, мы смогли от нее избавится. Она горела прямо под герметичным стеклянным колпаком, лишь потому что весь тот месяц что состоялась выставка, мы находились на другом конце империи. Эмма, прошу, избавься от нее, она убьет тебя, как и всех до тебя.

Но я не могла так поступить. Не с этой книгой. Не сейчас.

– Нет мама, не сейчас, прости. Лучше скажи, ты знаешь тех старых владельцев этих книг?

– Нет. – Покачала она головой. – Все это решал главный библиотекарь лично, никого не подпуская к организации выставки.

Глава 7

И вот, я вновь на портальной станции ставшего родным городка. Мама Бахати нагрузила вдогонку еще и разными сладостями, и теперь меня тянуло к земле от веса этого груза. Стоило только спуститься по лестнице от портала, как маленький вихрь налетел на меня и так крепко обнял, что я с трудом удержала равновесие.

– Эмми!!! Эмми! Мы уже думали что что-то случилось. Где ты была столько времени?! – И казалось бы ручки маленькие, а сжали еще сильнее. – Мы тут уже очень давно сидим и ждем тебя.

Мне стало как-то совестно. Я и подумать не могла, что меня кто-то будет ждать, ведь договаривались что вернусь я к вечеру. Кто-то аккуратно отобрал у меня самую большую сумку, и подняв глаза от макушки брата, я увидела хмурого профессора, что пытался отобрать у меня всю мою ношу, в которую я вцепилась мертвой хваткой. Он выглядел уставшим и откровенно злым, на скулах играл легкий румянец, а зеленые глаза с таким укором смотрели на меня что я окончательно стушевалась.

– Да Эммина, где вы были столько времени? Мой знакомый, звонил еще несколько часов назад сообщая что оставил вас на портальной станции. Когда вы не появились спустя час, мы забеспокоились.

– Да! Мы тут ждали тебя, так долго…

А что мне было на это сказать? Наверное только извиниться.

– Простите меня. Я как-то не подумала о том, что вы будете меня так ждать. Давайте вернемся домой, и там я все расскажу.

Акари немного ослабил хватку, все так же от меня не отлипаясь, а профессор Горрис, тяжело вздохнув, неожиданно предложил.

– У меня тут в городе есть дом. Предлагаю заночевать в нем. Тем более что у нас тут есть еще несколько дел.

Я уже хотела было отказаться, но Акари дернул меня за юбку, привлекая внимание.

– Эмми, пожалуйста, давай останемся. Не хочу сегодня домой. – Я помотала головой, выражая свой протест. – Ну Эмми!!! Эмми!!!

На нас стали оборачиваться служащие, смотрели недоуменно немногочисленные посетители. В общем мы привлекали слишком много внимания, и мне не оставалось ничего, кроме как наступить своим принципам на горло, и согласиться на такое неправильное приключение.

Дом оказался почти на окраине городка. Он стоял один, на небольшом отшибе с великолепным видом на океан. Сюда не ездили машины, ближайшие соседи находились достаточно далеко, и казалось что должно быть жутко, но, тут было очень уютно. Даже один вид на скромное жилище. На окнах, кроме решеток еще имелись массивные деревянные ставни с очень милыми и красивыми рисунками по контуру. Тяжелая дверь, так же была украшена каким-то странным орнаментом. На крыше красовался небольшой флюгер в виде сидящего волка. Видно было что этот дом любили и ухаживали за ним.

Профессор попросил подождать на улице, пока откроет дверь и ставни, давая дому немного проветриться. Акари все порывался, то помочь своему лучшему другу, то забежать и рассмотреть дом, но я держала ребенка за руку крепко, и с таким же нетерпением что и у него, ждала, когда же можно будет увидеть сказку изнутри.

На улице темнело рано, и сейчас мы с братом стояли почти в кромешной темноте, но Александр, что-то где-то нажал, и вокруг дома, десятками огоньков зажглись гирлянды. Ребенок завизжал от восторга, и я знала точно, теперь разговоры будут только о профессоре, ведь этим поступком он покорил моего брата окончательно.

Хозяин дома еще возился, где-то внутри, когда я поняла что капитально так подмерзаю. И вроде одета тепло, но рядом вода, что неспокойным прибоем кидалась на скалы неподалеку, и шумела, перебивая шелест листвы. Сырость пробирала до костей, заставляя пританцовывать на месте чтоб хоть как-то согреться. Брат посмотрел на меня, вздохнул и сконцентрировался, в ту же секунду стало тепло. Ему такие заклинания давались лучше чем мне, так как я из-за своей рассеянности уж скорее могла кого-нибудь сжечь. И мы продолжили стоять, теперь не ежась от холода, или пронизывающего ветра, любовались магией момента слушая шум прибоя, и просто ждать.

– Можете входить! – крикнули из глубины жилища.

Акари тут же сорвался с места и поспешил к дому, а я же не спеша обнимая себя руками (концентрация слетела и заклинание тепла рассыпалось в прах), шла по гравиевой дорожке. Внутри дом не подвел, окрашенный в нежные тона, насыщенный разными милыми мелочами, он был уютным, и теплым даже на вид. Вязанные вручную скатерти, персиковые легкие тюли и занавески, дощатый пол, вазы с засохшими композициями букетов, и становилось понятно что когда-то у этого дома была любящая хазяйка.

Мужчины нашлись на кухне, где они во всю раскладывали еду что я принесла для них утром, и я вдруг поняла, что эта картина становится для меня привычной и очень родной. Они мило переговаривались между собой, иногда хихикая, или поддевая друг друга, маленький и большой, но по сути два ребенка. Я могла любоваться этой картиной вечно, но еду выгрузили, а что-то поставили и на плиту разогреваться и мужчины взялись за те пакеты, что принесла я.

Быстро опомнившись и подойдя к столу, я оттеснила обоих, попросив их сесть.

– Кроме разных вкусностей, что мы обязательно распробуем, я привезла вам подарки, и мне хотелось бы вручить их лично. – Мужчины тут же расселись по бокам от меня и стали ждать, что же такого я могла им привезти. – В сущности именно поэтому я и задержалась… Навещала лавку одной старой знакомой, к которой отношусь с большим теплом, даже не ожидая что она будет на месте. И за разговорами время пролетело незаметно..

Пакеты распаковывались, а на стол один за другим ложились промасленные свертки с разными копченьями, за ними последовали бумажные пакеты со сладостями и стеклянные банки, наполненные разными соусами и сиропами. Мама Бахати нагрузила меня так, словно я собиралась возвратится в голодный край. За всеми этими свертками последовали книги из библиотеки, и лишь под самый конец я достала одну из самых больших и красочных книг.

– Акари, я когда-то обещала тебе самую редкую книгу о животных? – Глаза ребенка загорелись и засияли как изумруды. – Я ее нашла солнышко и теперь, только у тебя будет такая.

И с этими словами я положила на стол перед ребенком его подарок. Брат неверяще переводил взгляд с книги на меня, в предвкушении и удивлении даже приоткрыв рот. Краем глаза заметила как со своего места привстал профессор, в попытке рассмотреть что же там. А ребенок очень аккуратно, провел кончиками пальцев по выпуклостям невероятно красивой обложки, на которой была изображена карта нашей империи Агаерис, а на ней, в разных местах разные животные. Потом, затаив дыхание, он пролистнул пару страниц, захлопнул книгу. И подскочив, обнял меня как никогда до этого.

– Спасибо! Спасибо-спасибо-спасибо-спасибо-спасибо…. – И так еще много раз, со всхлипами и обтиранием своей мордочки о мою кофту в районе живота. От такой искренней радости у меня и самой навернулись слезы на глаза, и я опустившись перед братом на корточки так же крепко как и он меня, обняла свое маленькое чудо.

Мы так и стояли какое-то время, наслаждаясь моментом и друг другом. Потом брат отстранился, смущенный вытер рукавом слезки и шмыгнув носом, произнес.

– Я тебя очень люблю. Ты лучшая сестра на свете.

А потом взяв книгу, отпросился с ней в гостиную. Там света было больше и он хотел очень внимательно ее рассмотреть.

Я взглянула на профессора, готовая просить прощения за столь неловкую сцену, но профессор в нашу сторону даже не смотрел. Он сверлил глазами стену, с таким непроницаемым видом, что сразу становилось ясно, его это все не оставила равнодушным.

– Простите за это. – Все же произнесла я. – Я не думала что реакция будет столь бурной.

Профессор отлепил свой взгляд от стены и посмотрел на меня.

– Нич… – Попытался произнести он охрипшим голосом, прочистил горло и попробовал вновь. – Ничего. Это замечательно что у вас такие отношения. У меня не было и нет братьев или сестер, и признаться вам, я сейчас даже немного завидую.

Мне было приятно, и я решила сделать приятное в ответ.

– Кстати, а ведь я привезла подарок не только для Акари. – Профессор удивленно вскинул бровь. – Да, вы меня правильно поняли. Акари сказал вы коллекционируете книги привезенные из других миров профессор Горрис?

Он кивнул и добавил.

– Эммина, называйте меня просто Александром. Этот весь официоз ни к чему когда мы с вами вдвоем.

Что ж, тут он конечно был прав, но для меня это было как-то неловко и странно.

– Я попробую. – Кивнула я. – Так вот, зная об этом вашем хобби, я привезла вам… вот.

На свет появилась увесистая книга, написанная на незнакомом языке, и выглядела она абсолютно новой и нетронутой. Я положила ее на стол, перед Александром, и с затаением дыхания ожидала его реакции. И она, не заставила себя ждать. Он, как и брат до этого, сначала переводил удивленный взгляд с меня на книгу, потом так же аккуратно, кончиками пальцев дотронулся до гладкой обложки, и провел им вдоль нее. После, рука безвольной плетью упала вдоль тела, а мой собеседник поднял на меня мутные, почти невменяемые глаза.

– Эмма, – произнес он охрипшим голосом, – Мне сейчас хочется поступить как ваш брат, а желательно еще и расцеловать, и закружить, и сделать для вас все что только пожелаете. Эмма, вы ведь даже не представляете, какой подарок мне сделали!

Он встал, и сделав всего шаг мне навстречу, неожиданно обнял. Я еще не успела отойти от эмоций брата, как новые накатили с такой силой, что казалось меня сейчас смоет этой волной. Табун мурашек пробежался по мне до самых кончиков пальцев, и остался там, покалывая в желании тоже обнять этого невероятного человека, что так радуется простой книге. Мы какое-то время так и стояли – он обнимая меня, а я в нерешительности от того, стоит ли его обнимать или нет. Но ничто не может длится вечно, вот и отпустил он меня именно в тот момент, когда я решилась на взаимные объятия.

– Извините, Эмма. Это все эмоции. Давайте накрывать на стол.

В остальном, ужин прошел более чем нормально. Акари радовался новой книге и вкусностям что передала мама Бахати, и не переставая рассказывал, как они с профессором замечательно провели время. Сам же профессор, ел молча, почти ничего не комментировал, а после и вовсе удалился в свой кабинет.

Умыв и уложив Акари спать, я прибралась на кухне, заварила себе кружку чая, и прихватив с собой еще и теплый плед, вышла прогуляться до берега, и посидеть там, слушая шум волн.

А волны шумели, они бушевали, ведомые стихией, и заканчивали свой путь… разбиваясь. На небе, сияло две маленькие луны, и этого освещения вполне хватало чтобы любоваться бесконечной морской гладью. Здесь было спокойно. Повторяющийся шум, настраивал на умиротворенный лад, даря покой в душе и мыслях.

Я присела на камень недалеко от берега, закуталась в плед, и грела себя чаем, от которого исходил ароматный пар.

– Не помешаю? – Спросил меня хозяин дома, немного перекрикивая шум волн.

Я пожала плечами.

– Не должны. Это ваш дом, я тут лишь гостья.

Александр присел рядом, прижавшись достаточно тесно, хотя… камень итак был небольшим, поэтому и помещались мы тут вдвоем с большим трудом.

– Эмма, я хотел еще раз поблагодарить вас, за столь замечательный подарок. Вы наверное удивленны такой моей реакцией, но вы не представляете, что для меня значит эта книга.

– Так может расскажете? – Подначила я, кутаясь поплотнее в свой кокон.

– Может и расскажу. – Видимо мой жест не остался незамеченным, так как мне стало незаметно теплее. – Моя мать будучи еще ребенком, познакомилась с мальчиком, оказавшимся с земли. Их переместило сюда, всей семьей, поэтому мальчик рос в достаточно спокойной обстановке. Каким-то чудом, той семье удалось почти сразу пробиться в число обеспеченных и богатых, и поселились по соседству. Годы шли, и мальчик вырос в выдающегося мужчину. Стал ученым, и очень сильно любил коллекционировать, все возможные книги, с земли. Мама к тому времени сбежала с отцом, уже будучи беременна мной. Но она не могла уйти не попрощавшись со своим другом детства, в честь которого я кстати назван. А тот в свою очередь, подарил ей на память книгу, мама не умела читать на языке землян, но книгу хранила верно. И вот родился я. У отца тогда возникли проблемы с очень серьезными людьми, поэтому, он днями и ночами пропадал на соей работе, пытаясь решить конфликт. Мама рассказывала, что однажды ночью, она проснулась из-за моего истошного плача. В доме дым стоял столбом, недоброжелатели отца, решили ему отомстить, сгубив нас с мамой. Как она меня выносила, как спаслась бегством от тех кто стоял и наблюдал, я рассказывать не стану. Скажу лишь, что больше всего, она сожалела, что в том пожаре, потеряла единственную вещь, что напоминала ей, о погибшем в том же году друге.

– И вы хотите сказать, что эта та же книга? Откуда вы можете знать?

– Мама, как-то нашла переводчика, и тот перевел ей название книги – «Мастер и Маргарита». Вы мне подарили ту же книгу Эмма. Книгу, что я искал годами и так и не смог найти. Спасибо вам.

Это было сказано настолько искренне, что я растерялась. Он был таким милым сейчас, что я кажется начала забывать насколько его ненавижу. После, мы сидели в тишине, наблюдая за волнами, и каждый молчал о своем. Спасибо профессору, чаю в кружке не суждено было остыть, но даже он должен был когда-то закончиться, и сделав очередной глоток, я поняла что в ней больше ничего нет. Профессор проследил за моим печальным взглядом, и предложил:

– Может вина?

А я не нашла повода отказаться.

Мы переместились на веранду, что обнаружилась на заднем дворе, меня укутали в еще один плед, и подали изумительное горячее вино, а к нему легкие закуски.

– Вы сказали у нас завтра в городе, есть дело. – Решила я настроиться на более деловой лад, делая маленькие глоточки вкусного напитка.

– Да. – Кивнул профессор. – Меня очень смутило название книги, точнее дневника. И пока вас не было, я решил поинтересоваться какую научную деятельность вел убитый и проводил ли он эксперименты?

– Кстати. – Прервала я его, садясь ровнее. – Надеюсь мой брат не доставил вам хлопот?

– У вас очень умный и взрослый брат, Эмма. – Убежденно сказал Александр. – Он прекрасно понимал, когда можно меня отвлечь, а когда нужно и самостоятельно позаниматься.

– Это замечательно. – У меня от души отлегло. – Так что там с научной деятельностью?

– Ммм! – Отпил Александр вина. – Это как раз очень интересно. В прошлом году, убитый запросил для себя лабораторию и нескольких лаборантов под видом серьезного открытия, сулящего прорыв в нескольких сферах. Его даже Император поддержал.

– И что же в этом удивительного? – Пожала я плечами. – Все знают, что наш великий император, еще и ученый, что поддерживает все перспективные идеи и проекты.

– А удивительно здесь то, Эмма, что никто не может мне сказать даже названия его научной работы.

– Это как?

– А вот так. Ему выделили кабинет, и даже лабораторию. Дали лаборантов, но докладывался он, исключительно Императору.

– Может работа была столь важна, что ее засекретили? – Предположила я.

– Все возможно, и я этого не отрицаю, но мы сейчас не об этом. Я пытался найти хоть кого-то из лаборантов.

– Ииии? – не выдержала я, когда драматическая пауза затянулась.

– И двое из них, пропали без вести за пределами нашей империи, и лишь третий находиться здесь, в городе.

– Тогда нам нужно к нему! Давайте отправимся прямо сейчас. – Горячее вино оказалось еще более коварным чем холодное, и уже во всю подбивало меня на приключения. Я подскочила, но голова настолько резко закружилась, что я тут же упала обратно.

Профессор улыбнулся и покачал головой, подлив себе еще немного вина из кувшина.

– Нет Эмма, сейчас мы к нему не отправимся. Во первых вы пьяны. А во вторых, бедного парня упекли в больницу для душевнобольных. Так что, попасть мы к нему сможем только лишь завтра к обеду, раньше к сожалению туда посетителей не пускают.

– А может, он здоров?! – Пьяно возмутилась я. – Тогда его нужно спасти от произвола!

Меня, кажется уже совсем несло, это явно сказывалась бессонная ночь, и стресс испытанный за все это время. Я даже не заметила, как профессор оказался рядом, и взял меня на руки.

– Так, кому-то явно противопоказан любой алкоголь. В следующий раз, подолью вам компота.

В этих сильных руках было очень уютно, теплый алкоголь бродил в крови. Плавная походка моего спутника, убаюкивала не хуже шума волн, и уже проваливаясь в сон, я пробормотала.

– Надеюсь, что этот следующий раз когда-нибудь наступит.

А в ответ мне послышалось очень тихое:

– Не сомневайтесь…

***

Какими же противными могут быть утра, если ты не умеешь пить. Даже описывать не возьмусь все свои ощущения, а то боюсь станет хуже. Маленькая девочка во мне, смотрела с укором, одним лишь взглядом говоря – «Как же ты до этого докатилась?» И я была с ней полностью согласна. Сама задавалась этим вопросом сейчас. Но надо было вставать. И пересилив себя, я вытащила голову из под подушки… и тут же ее засунула обратно.

Сколько же я вчера выпила? Мозг тут же ехидно ответил – «Сколько бы ни выпила, тебе явно хватило». И от этого комментария я застонала в голос. Память сжалилась, и подсказала что это были всего лишь два бокала горячего вина, но чувствовались они к сржалению как целая бочка. Вставать не хотелось совершенно. По крайней мере до тех пор, пока кто-нибудь не выключит солнце.

После долгих уговоров себя любимой, и стараясь прикрывать глаза от света, я потащила свое бренное тело в ванную. И уже там, стоя под холодным душем, я радовалась и притихшему звону в ушах, и почти переставшей звенеть голове. Жизнь вновь казалась прекрасной, оставалось лишь выпить с полведра воды.

Медленно и через не хочу, переодевшись, не удосужившись даже волосы расчесать я отправилась на поиски двух мужчин, что так же как и я провели ночь в этом доме. Я даже не удивилась когда нашлись они все там же на кухне, где явно пытались совместно что-то готовить.

Брат увидел меня первым, подбежал и крепко обнял провозгласив на всю округу:

– С добрым утром! Ой! С добрым днем… нет… – И повернувшись к профессору. – Алекс, а правильно говорить проснувшемуся в обед – с добрым днем? Или все же лучше – С добрым обедом?

И все это было сказано не отлипая от меня. Я честно сказать немного прибалдела от такого панибратского обращения к моему профессору. Но тот кажется даже внимания не обратил, он подхватил кружку чего-то дымящегося со стола, и преподнося это мне, обратился непосредственно к Акари.

– В таких случаях правильно говорить – С пробуждением. Дабы не смущать человека тем фактом что он проспал до обеда. – А потом, уже обращаясь с искренней улыбкой ко мне. – С пробуждением засоня.

Я так и осталась стоять, пытаясь понять что происходит. Это же когда у нас успел произойти конец света? Что случилось? Почему столь резкая перемена в обращении?

Мне все же впихнули кружку горячего кофе, и вернулись помешивать кашу. Брат отвел меня к стулу и аккуратно на него усадил, преданно заглядывая в глаза.

– Алекс сказал, что тебе нехорошо, и поэтому будет лучше если ты поспишь побольше. Надеюсь сейчас тебе лучше?

Я отпила глоток, горького и ароматного напитка, и жизнь тут же показалась лучше. Поэтому широко улыбнувшись брату, я потрепала его по вихрастой макушке и искренне призналась:

– Теперь все замечательно солнце. – И переведя взгляд на Александра, у того же Акари спросила. – И что вы делали, пока я спала?

– Учились читать по земному! – Широко улыбнулись мне. – Точнее по руууу… рууусски.

***

Я впервые завтракала…. Точнее обедала в таком теплом и родном кругу. Сердце щемило от умиления и радости, при одном только взгляде на брата. Он сиял. Он действительно сиял, довольный тем что ему перепало столько внимания и я была невероятно благодарна за это сидящему напротив меня мужчине.

Как раз к моменту как мы закончили трапезничать, на пороге этого уютного домика появились и его смотрители. Пожилая и очень милая пара, согласились посидеть с Акари пока нас не будет, поэтому по быстрому собравшись, мы направились в одно из самых тяжелых мест нашей империи.

Старая потрескавшаяся лечебница, встретила нас истошным воем своих пациентов. Часть людей находилась сейчас на улице и мы, стоя за ограждением, наблюдали за изломанными и бессмысленными движениями, за неестественно вывернутыми головами, и иступленными взглядами. Жизнь этих людей была уже закончена и лишь их тела вели бренное и бессмысленное существование в ожидании конца.

Старый привратник, явно бандитской наружности, с перекошенным лицом, лишь получив небольшой довесок в виде серебряного, открыл нам ворота. Но проводить нас во внутрь здания, или даже к его директору, напрочь отказался. Жаден и ленив был этот скряга.

Как бы на улице не было холодно, этот холод был уже привычен и даже уютен по сравнению с той атмосферой что царила тут. Стоило лишь зайти за ворота, как жизнь тут же теряла краски, представая лишь в серых тонах наполненных отчаяньем, страхом, слепотой. И эти ощущения пробирали до костей, неподготовленных. Кто-то мог сломаться стоило лишь ступив за ворота.

Я подняла голову, вглядываясь в грязные окна. И мне тут же вспомнились все те слухи что так или иначе ходили об этом заведении, о нелегальных опытах, о издевательствах и даже насилии, и я неосознанно прильнула к профессору в поисках защиты. Он же в свою очередь, кинув на меня обеспокоенный взгляд, взял под руку и погладил пальцы что были скрыты под надежной защитой кожаных перчаток.

– Простите что взял вас с собой, Эмма. Это не место для молодой девушки. Но мне нужен ваш свежий взгляд.

– Ничего профф… – Я запнулась, помня просьбу Александра, да вот только по имени я могла называть его лишь мысленно. – Ничего. Здесь на самом деле не так страшно, просто сама атмосфера этого места… будоражит. Так или иначе, если я хочу закончить академию, мне нужно будет простажироваться и тут какое-то время. Будем считать это репетицией.

Видно было что такой ответ профессора не устроил, но он его принял и это главное.

Не успели мы войти в здание как нас, неожиданно остановили. Мужчина почти под два метра ростом, и телосложением моего дубового шкафа преградил нам путь скрестив руки на груди и всем своим видом показывая, что дальше нас не пустят. Мы стояли даже не пытаясь достучаться до того. Было видно что профессор чего-то ждал, и лишь осматривал окрестности, продолжая все так же держать меня за руку.

К моменту когда вокруг нас начали собираться душевнобольные, я успела достаточно сильно подмерзнуть. И слава безликому нас все же заметили. Молоденькая медсестричка подбежала, поинтересовалась у профессора дескать, зачем мы здесь? И отправилась к директору докладывать о визите.

– Знаете что самое интересное, Эмма? – Прошептал на ухо мой спутник. – Я еще вчера днем отправлял письмо директору данного заведения с просьбой о визите на сегодня.

– Может до него письмо не дошло? – пыталась я оправдать мужчину.

– Уверен что дошло. – Качнул головой профессор. – Так как мне пришел от него ответ, с заверениями что нас ждут. И вот мы тут в оговоренное время, а нас держат на пороге, пытаясь этим что-то сказать.

– И что же? – заинтересовалась я.

– Как минимум то, что нам не рады.

К окончанию этой фразы, юная медсестра что беседовала с нами вернулась от директора, извинилась и попросила следовать за ней. Ну что ж. Вот сейчас и проверим насколько профессор прав. Хотя я в нем и не сомневаюсь. Александр отпустил мою руку и подтолкнув меня вперед, пошел следом.

Длинные безликие коридоры, пропахли лекарствами и человеческими отходами. Дверь сменялась дверью, и все как одна были закрыты. Но это не внушало успокоения, особенно когда из-за той или иной двери доносились, жуткие вопли, или и вовсе странные звуки. И при каждом из них я вздрагивала, поравнявшись а потом и все теснее прижимаясь к собственному преподавателю. Это было действительно страшно и казалось, что в любой момент из одной из дверей, кто-нибудь выскачет и накинется на нас. Все ища поддержки, я и сама не заметила как схватила Александра за руку, а он при этом не вздрогнул и даже не взглянул в мою сторону, но пальцы мои сжал в незримой поддержке.

В конце этого, казалось бы, бесконечного коридора, мы остановились у самой массивной и представительной двери. Коротко постучав, и не дожидаясь ответа, медсестра пропустила нас вовнутрь, где уже ждал нас, представительный, усатый мужчина. Он сидел за очень внушительным столом, гордо приосанившись, облаченный в белый докторский халат. Маленькие, глубоко посаженные глазки. В этот быстренько пробежались по мне, остановились на наших руках, и переместились на профессора. Маска благодушия дала трещину. Дернулся уголок глаза, улыбка спала с лица, а сам он откинулся на спинку стула, сложив руки на груди в замок. Руки при этом мелко подрагивали. Проследив за разительной переменой, я в удивлении перевела взгляд на профессора, и меня саму передернуло.

Да, он бывал строг, груб, не в настроении, но я никогда не видела его таким…

Итак хищные черты лица, заострились еще сильней. Губы были сжаты в тонкую линию. Острый пронзительный взгляд суженных глаз, смотрел на Директора так, что даже мне становилось не по себе. Не было передо мной профессора, или друга, или же просто хорошего собеседника, каким он представал передо мной все это время, зато был хищник. Хищник привыкший убивать, загонять свою добычу в угол и долго мучить. Хищник, готовый днями преследовать свою жертву, и мучить ее столько же. Он был опасным человеком, теперь я это понимала.

– Господин Куи Бинер, я полагаю? – И тот же холодный, устрашающий тон, что и при разговоре со следователем.

Но директор даже рта раскрыть боялся, настолько сильно на него подействовало увиденное. Поэтому он всего лишь кивнул.

– Не могу сказать что рад знакомству. – Съязвил профессор. – Я вам вчера писал, нам нужно поговорить с одним из ваших больных: Елисандром Куфри. И вы согласились принять нас сегодня после обеда.

– Извините… – произнес мужчина фальцетом, потом прочистил горло и попробовал вновь. – Извините, но никакого письма я не получал. Вы наверное не туда его отправляли, и скорее всего кто-то над вами жестоко подшутил. А как вам надеюсь известно, все визиты, только по предварительной договоренности. Давайте мы вас запишем, и вы придете позже, тем более что Елис, на данный момент в изоляции, он проходит очень интенсивный курс лечения, и свидеться с ним можно будет не раньше весны.

Профессор при этих словах выразительно посмотрел на меня, словно говоря: «И что я тебе говорил?». Да, тут не поспоришь. Оглянувшись на обстановку в кабинете, профессор все так же держа меня за руку, подвел к стулу у дальней стены, усадил на него и еле слышно попросил, подождать пока тут. После чего вернулся к профессору, и их двоих окутало еле мерцающим серебристым куполом.

Было итак понятно, что разговор будет жестким и мне не стоит при нем присутствовать. Но профессор видимо боялся выпускать меня из поля зрения, да я бы и сама не согласилась выйти в коридор, все же обстановка этого места меня пугала не на шутку. Как же было интересно узнать, что говорит профессор директору. Как же хотелось увидеть хотя бы мимику Александра, но он стоял ко мне спиной, да еще и уперевшись руками в стол, а магический купол как назло не пропускал ни одного звука.

Господин Бинер, в один момент очень сильно побледнел. Точнее он побледнел настолько что почти слился цветом со своим халатом. Потом очень энергично закивал, и что-то ответил Александру.

Разговор был коротким, но явно очень продуктивным, так как, в какой-то момент директор подскочил, достал ключи, и побежал перед профессором, открывать дверь своего кабинета.

Купол спал в тот же миг, и Александр, вернулся, взял меня за руку, помогая встать и все так же удерживая мою руку повел меня вслед за господином Бинером, что расшаркиваясь и непрестанно кланяясь вел нас видимо к нужному нам пациенту.

***

Мы сидели в кабинете у больного уже второй час, но так и не смогли ничего добиться.

Директор, тоже не справившись с этой задачей, оставил нас еще полчаса назад, все так же проявляя чрезмерное подхалимство. Он даже дверь открывал спиной и тем что пониже, когда уходил. Я же после его ухода, внимательно посмотрела на своего профессора, которого оказывается, не знала совсем. Он мой долгий, изучающий взгляд заметил и сказал.

– Советую даже не думать об этом, все равно не скажу о чем я с ним говорил. И нет, о себе я тоже ничего не расскажу.

А после вновь переключился на нашего свидетеля. А мне почему-то вспомнились слова следователя: «Говорят что его отец был авторитетом преступного мира… Отец к четырнадцати забрал его у матери на перевоспитание, и чему его учили, знает только очень ограниченный круг людей…». Что-то мне подсказывает что не все из этого ложь…

Решив подумать об этом позже, я перевела взгляд на пациента.

Елисандр Куфри, оказался молодым парнем двадцати двух лет. Может когда-то он и был симпатичным, но сейчас, отросшие волосы, исхудавший весь, с темными, почти черными, кругами под глазами и заострившимися скулами он вызывал лишь отторжение к своей персоне. Он сидел на коляске, спеленатый по рукам и ногам, смотрел в одну точку и мерно раскачивался взад – вперед. Как мы с ним только не пытались разговаривать, упрашивать, привлекать его внимание всем, что только могла принести медсестра… но все это было без толку. Человека просто не было с нами.

Профессор встал, прошелся по кабинету, закрыл на замок дверь, и я вновь увидела сияющий серебром купол, только в этот раз, я находилась внутри него. А самое главное – он оказался еще и непроницаемым.

– Знаете Эмма, я вот уже некоторое время наблюдаю за нашим пациентом и кое-что заметил. – Начал Александр будничным тоном.