Текст книги "Третий город"

Автор книги: Елена Светличная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Поэтому в Форте нет женщин?

– Мы сделали все, чтобы обезопасить их от набегов мертвецов. В самом начале, особенно бунтарские натуры, отказались уезжать в город, решив участвовать в сражениях с мертвыми. Так как все тогда ходили в основном в брюках, было иногда сложно поймать бунтарку, и решено было сделать отличительный женский знак, в котором ей будет трудно идти на войну. Платья – отличная тому альтернатива. Сначала приняли закон, по которому женщины должны были надевать платья. Многие понесли тогда наказания за его нарушение, а потом это перешло в некую традицию – теперь женщина в брюках – это верх неприличия в интеллигентных кругах. К тому же, девушкам всегда хочется праздника. Поэтому, тебе нет повода бояться. Город обеспечит тебя всем необходимым, а удачно выйдя замуж, ты можешь попасть в настоящую светскую жизнь! Но, кстати, в Форте временно нет женщин – с ожиданием настоящего тепла приходится ждать прибытия гостей из города. Так обычно бывает, а этот год обещает быть особенным, судя по активности советников.

– И все-таки не понимаю. Быть инкубатором для будущих детей и лелеять свой зад, пока мужчины все делают за тебя? Это не по мне.

– Грубовато, но, возможно, справедливо. Я так понимаю, в твоем времени вас никак не отличали.

– Нет. Мы были практически равны, за редким исключением. А в некоторых сферах, женщины даже ушли далеко вперед. Мы могли быть военными, врачами, учеными, космонавтами – кем хочешь. И весь мир был как на ладони. Надо было всего-то купить билет… – Мария замолчала, почувствовав тугой ком в горле. Она могла все, перед ней была прекрасная жизнь, полная удобств и технологий, она могла путешествовать и видеть необыкновенные вещи. А что теперь? Теперь она заперта на клочке земли, с группой самонадеянных мужчин, окруженная мертвецами. Просто замечательно…

Они подошли к госпиталю, когда начало темнеть. В сердце Марии, внезапно потухшем, появилась искорка тепла. Так всегда бывало с ней, еще с детства – она не могла долго страдать и печалиться, она слишком любила жизнь, чтобы проводить свои драгоценные минуты в злости и скорби. В конце концов, она жива, молода и здорова. И даже в этом сером мире найдет для себя интересный путь. Почувствовав прилив жизненных сил, она с энтузиазмом повернулась к Собиану.

– Я погрущу о своей прежней жизни еще немного, но не хочу погружаться в тоску с головой. Собиан, вы первый человек, отнесшийся ко мне с добротой и пониманием в Форте. И я прошу вас на правах проводника в новый мир, назвать мое новое имя.

– Хм. – Собиан задумался, глядя на молодое лицо симпатичной девушки. – Знаешь, мне в голову приходит лишь одно. И раз уж у нас такая необычная ситуация и такой торжественный момент, пусть он значит немного больше, чем просто имя, не так ли? – Мария кивнула, почувствовав, как чаще забилось сердце.

– Называй это наитием, но твой путь здесь начался самым необычным способом из всех мне известных, и я верю, что твоя жизнь будет необыкновенной и яркой. Твое имя – Луна. Но до того момента, пока ты не станешь хозяйкой своей судьбы и не почувствуешь, как расцвела твоя душа, ты будешь зваться Лу. – Девушка вновь прослезилась, но на этот раз она не спрятала взгляд, и с благодарностью поцеловала старика в щеку. На этом они распрощались и Лу, привыкая к новому имени, с замиранием сердца смотрела на восходящий полный месяц за окном.

Глава 6

Дарма сидел за своим рабочим столом, обхватив голову руками. Неужели опять? Неужели ему снова придется лезть в пасть смерти? Он почувствовал волну холодного страха, но, выдохнув, отогнал от себя все мысли. Он сделает все, что нужно, как всегда. Мысленно выстроив в себе каменный стержень, мужчина стал натягивать боевой камзол. В нем было очень жарко в драке, но его плотная ткань хорошо защищала от укусов и царапин нежити. Брюки были из той же тяжелой ткани. Сапоги, наручи и перчатки – из толстой бычьей кожи. Их мертвые могут грызть часами, так и не достав до кожи человека. Начав действовать, Дарма почувствовал облегчение, а затем приятное возбуждение перед боем. Все как отец говорил, если боишься, сделай то, чего боишься, иначе страх тебя поработит. «Спасибо, отец». Дарма мысленно улыбнулся и, схватив оружие, вышел из кабинета.

Его солдаты были практически готовы, оставалось доседлать лошадей, и можно было отправляться в путь. Дарма активно ходил сквозь ряды служащих, делая замечания и подбадривая новичков. Нескольким он сделал замечание по поводу внешнего вида. Защита должна быть везде, включая шею и кисти. Это неудобно, кожа сильно натирается, но почти всегда возвращаешься живым. Такое уж точно стоит временного неудобства.

Дарма помнил времена, когда его отец выезжал за стену в легком снаряжении и проводил успешные операции, но терял людей. А в один из роковых дней и сам лишился жизни. Царапина была незначительной, ему прокусили запястье, даже до костей рана не достала, но отец умер от заражения, вовремя не обработав рану. Взяв на себя ношу отца в семнадцать лет, Дарма первым делом распорядился о пошиве защиты для себя и своих людей, и количество смертей солдат после выезда за стену, сократилось вдвое. Затем он занялся выучкой солдат, и смерти на поле битвы стали, скорее, исключением, чем правилом.

Оставшись довольным подготовкой людей, Дарма посмотрел на лучи солнца, окрасившие небо в розовый цвет. Пора. Утренняя прохлада сейчас была очень кстати, и лучше выехать до того, как солнце начнет припекать и выжимать из его людей десятый пот.

– Простите, капитан. – Дарма обернулся на молодой голос. Перед ним стоял юный доброволец, ему вряд ли исполнилось двадцать, но в службу могли идти ребята, начиная с семнадцати лет. Это был указ Дармы, он сам первую битву пережил в семнадцать, поэтому решил, что и другие смогут. Брал он в свои войска исключительно добровольцев, не желая заставлять других рисковать своими жизнями. Это было продиктовано еще и мыслью, что подневольный человек не станет прикрывать спины товарищей, а это было важно в их деле.

– Простите, но нужно ли нам сейчас так экипироваться? Это же разведывательная экспедиция, верно? – за спиной юнца к Дарме повернулось еще несколько бледных лиц. Понятно, слухи уже распространились и солдаты нервничали.

– Послушайте, воины! – громко сказал Дарма, вставая на один из многочисленных деревянных ящиков, разбросанных по Форту, чтобы его видели издалека. – Я понимаю ваше смятение и разделяю его. Я не знаю, что нас ждет, но мы будем готовиться к самому плохому раскладу, а именно к сражению. Это действительно разведка, от ее результатов зависит наше продвижение к руслу реки. Я прошу вас собраться, быть внимательными и мужественными, и тогда все закончится хорошо. – Завершив речь, Дарма спрыгнул с ящика и направился прямиком к своему помощнику – Фло. Тот ходил по рядам лошадей и проверял подпруги. Иногда Дарме становилось жаль лошадок, так как Фло был огромным мужчиной, обладал нечеловеческой силой и затягивал подпруги соответственно своему пониманию надежности. Но надо отдать должное – с момента начала работы Фло, проблем с амуницией лошадей не возникало. Рядом с ним даже рослый Дарма казался маленьким и смотрел на него снизу вверх, что бывало редко. Но вместе с избыточной мужественностью, природа наделила Фло чуткой душой. Это тот случай, когда гигант нюхает цветы и боится пошевелиться, если бабочка села на его руку. Он был неплохим воином и помогал во всем Дарме, обладал быстрым умом и исполнительностью, но он не был лидером. Ему тяжело давались решения, где от него зависели жизни других людей. Фло всей душой уважал и любил Дарму, был готов собственной жизнью защитить его от врагов, и с трепетной исполнительностью выполнял просьбы друга. Вот и сейчас, внимательно выслушав приказ командующего расставить опытных бойцов по периметру, а новичков – в центр, побежал выполнять поручение.

Закончив приготовления, двести с небольшим человек уселись в седла и тронулись активным шагом в сторону ворот. Замыкали шествие «глаза» отряда – на одну лошадь садилось двое некрупных ребят, спиной к спине. Таким образом, один из них управлял лошадью, а второй следил за тылом отряда, давая сигнал, если видел врага. Это было непросто, поэтому к такой работе они готовились месяцами, привыкая двигаться как единое целое.

Отряд тронулся рысью и выехал за ворота навстречу неизвестности.

Глава 7

Лу открыла глаза и обнаружила, что день уже настал. Неприкрытое шторами окно впускало солнечные лучи, и они ярко освещали комнату. Потянувшись, девушка встала в абсолютной решимости что-то предпринять. Теперь у нее новое имя, и вместе с ним она будто обновилась внутренне.

Быстро застелив кровать и сбегав по природным нуждам, она задумалась, что ей делать? Чем занять себя в отсутствие интернета, друзей, учебы и работы? Сложный вопрос. В ней бушевала нерастраченная энергия, и ее начинало слегка потрясывать от желания движения.

Услышав за окном какой-то отдаленный шум, Лу выскочила на улицу, но вид прикрывали четыре ряда совсем новых домов. Она пробежкой пустилась по уже знакомой дорожке в сторону стены, шум усиливался, и она решила, что выбрала правильное направление.

Выскочив из-за построек, она успела увидеть толпу конников, рысью направляющихся к воротам. Доктор Собиан бегал вдоль отряда, раздавая всадникам какие-то свертки. Войско скрылось за пределами ворот, и те не без труда захлопнули. Доктор остановился, смотря на закрытые ворота, будто не зная, чем теперь себя занять. Лу рискнула подбежать к нему. Собиан, увидев ее, расплылся в широкой улыбке, чем согрел душу девочки.

– О, моя дорогая, ты проснулась.

– Что происходит? Это что, военный отряд?

– Дарма собрал разведывательную экспедицию. Сейчас мы не можем без риска отпускать рабочих в лес. Пришлось свернуть работы, и Дарма не может позволить себе бездействовать.

– Так он что, тоже там? – Лу неожиданно для себя взволновалась.

– Конечно, он там. Лидер всегда идет со своими людьми, разве нет?

– Не знаю. В наше время все наши «лидеры» сидели в теплом кабинете и не рисковали своими задницами. Извини. – Лу заметила, как поморщился доктор. – Собиан, я вижу, что ты вымотан и не хочу добавлять тебе проблем, но могу ли я помочь? Мне просто необходимо чем-то заняться, прошу!

– О, юная леди. Я не знаю. Я не могу себе позволить, чтобы девушка работала… – Пришла очередь Лу морщиться.

– Пожалуйста, Собиан. Оставь это для ваших кисейных барышень. Я хочу что-то делать, иначе сойду с ума! – Собиан понимающе кивнул.

– Хорошо. Мне не помешает сейчас помощь. Мадер забрал у меня почти всех помощников, так что приходится справляться своими силами. Дарма просил подготовиться к худшему сценарию. Пойдем, я тебе все расскажу.

Худшим сценарием оказалось появление убитых и раненых в случае стычки с мертвецами. Для их встречи доктор подготовил целую бадью своего раствора на спирту, который, по его словам, очищал рану от инфекции мертвых, но был лишь первой стадией лечения. Использовать его надо было как можно раньше после ранения, иначе инфекция проникала в кровь, и тогда он уже ничем не мог помочь.

В другом углу его подвальчика с лекарствами стоял огромный, размером с небольшую комнатку, железный сейф с висячим замком. Отперев его, Собиан показал стеллаж, заполненный бутылочками из черного стекла, в которых находилась густая жидкость. Рассказав об этом, он проявил огромное доверие к Лу, так как об этом хранилище знало всего несколько человек. Девушка внимательно слушала доктора, впитывая каждый нюанс. Если они ждали двести раненных человек, ей стоит напрячь память, ведь потом доктору будет не до нее. А мешаться под ногами она не любила с детства.

По словам лекаря, жидкость в черных бутылочках – сильнейшее лекарство, которое по факту являлось ядом. Союз лекарей задолго до рождения Собиана, экспериментировали над излечением солдат после встречи с мертвецами. Многие солдаты умирали через несколько дней после укуса, другие выздоравливали, но лишались ноги или руки, и не могли продолжать службу. Им предстояло найти эффективное средство, чтобы снизить потери в рядах солдат. И они нашли. Как они это сделали и на что пошли ради него, история умалчивает, но Собиану достался рецепт лекарства от его учителя.

Доктор давал Лу подробнейшие инструкции. Если отряд встретит мертвецов, будут потери и действовать надо будет очень быстро. Тогда каждый помощник Собиана становился самостоятельной единицей. Внимательно выслушав доктора и, повторив про себя схему лечения, Лу, совместно с Хлодом и еще одним парнишкой, который поглядывал на нее искоса, начали переносить из подвала матрасы и одеяла, раскладывая все перед госпиталем. Собиан приготовил свои инструменты, бинты и нужные лекарства. По его инструкции, он берет на себя самых тяжелых, кому требуется хирургическая помощь, остальные остаются на попечении Хлода и Лу. Молодой подручный, который даже не являлся официально санитаром, должен был помогать доктору с тяжелыми пациентами.

Лу активно таскала весомые матрасы, расстилала их на деревянном настиле под навесом, рядом с госпиталем – теперь-то она поняла, что он создан не для лошадей. Подготовив пятьдесят мест, они решили, что пока хватит, но на всякий случай сложили неподалеку от навеса запасную стопку матрасов, на тот случай, если дела пойдут совсем плохо. Было еще тридцать коек в самом госпитале, итого – восемьдесят мест. Если им потребуется больше, дела будут совсем плохи, и тогда они не успеют помочь всем. Лу напряглась от этой мысли. Им очень были нужны дополнительные свободные руки, но Форт был практически заброшен. Здесь оставались только военные и рабочие, которые с утра занимались своими привычными делами.

Как сказал Собиан, из-за снижения активности мертвецов, их главнокомандующий посчитал лишним держать санитаров просто так, и забрал их в госпитали города. Собиану чудом удалось удержать Хлода, и они вполне справлялись с приготовлениями лекарства и нечастыми случаями простых болезней в Форте до этого дня. Звать на помощь силы города было рано, так как разведка еще не вернулась, да они и не успеют приехать так быстро. Лу с нервным смешком подумала – не помешали бы им самолеты в такой момент. Вполне могло быть и так, что все пройдет тихо и спокойно, а они только раздуют ненужную панику. Решено было в случае аврала привлечь солдат, которым повезло больше.

Лу, попросив Хлода помочь, приготовила несколько бочек воды, расставив их так, чтобы было удобно подходить к ним с любого места уличного лазарета и при этом не тратить драгоценные минуты. Рядом с каждым постеленным местом поставили деревянную плошку, из которой предполагалось давать отвар и один нож на несколько коек для разрезания мешающей одежды.

Лу прикидывала в голове возможные варианты работы и пришла к выводу, что в суматохе они вполне могли запутаться и дать одному две порции лекарства или не дать вовсе. И то, и другое – означало смерть. Спросила об этом Собиана и они вместе решили, что, дав внутрь лекарство, и обработав раны, санитар забирал плошку, тем самым давая сигнал, что человек получил лекарство. Все были предупреждены несколько раз, распределили зоны ответственности, и началось самое тяжелое – ожидание. Пока руки и мозг были заняты решением задач, Лу чувствовала себя уверенно, но сейчас ее фантазия была вольна придумывать разные варианты событий, отчего у нее периодически сворачивался тугой комок под ложечкой от волнения. Она была далека от медицины, но успокаивала себя тем, что уж рану-то она сможет обработать и на какое-то время ей становилось легче. Решив, что не сможет никому помочь, свалившись без сил, Лу заставила съесть себя кусок мяса и выпить чай.

Глава 8

Отряд стоял у реки, лошади жадно пили воду, воины осматривали территорию. Дарма, сидя на огромном черном мерине, с тревогой оглядывал ближайший подлесок. Стояла тишина, они пока не встретили ни одного мертвого, но что-то внутри него вопило «Опасность!». Или он настолько отвык от походов и накрутил себя, или интуиция видела то, чего не видел он.

Дав лошадям и людям немного передохнуть после нескольких часов тряски в седле, Дарма взял с собой Фло и нескольких опытных бойцов, решив объехать территорию у реки, скрытую от глаз деревьями. Дав команду оставшимся не расслабляться, и следить за периметром, мини отряд тронулся в путь. Лес был чист, но Дарма никак не мог успокоиться. Решив, наконец, что это нервы, командир дал сигнал отхода к Форту.

Войско, развернувшись, построилось по выученному порядку и тронулось к воротам. Солдаты повеселели, и послышались первые непринужденные разговоры и смех. Дарма и его ближайшие помощники как заведенные скакали вокруг войска, просматривая ближайший лес. Строй приближался к выходу из территории, покрытой деревьями, когда послышался сигнал о нападении справа от войска – хлопок пороховой петарды.

– Всем приготовиться к нападению! – голос Дармы громом пронесся по лесу. Солдаты, как один живой организм, развернулись штыками наружу, ожидая увидеть врага. Дарма направил коня на звук сигнала. Он не успел перейти в галоп – из-за деревьев показался Фло, скакавший, прижавшись к седлу, рискуя не успеть увернуться от многочисленных веток. Его широко распахнутые глаза устремились к капитану, запыхавшись, он выдавил из себя только одно слово «Тьма!», но Дарме этого хватило. Дав сигнал к быстрому отходу к стене, он развернул строй, и они максимальным галопом рванули в сторону Форта. За деревьями пронеслись первые быстрые тени.

Вечерело, Лу сидела на деревянном полу уличного лазарета, овеваемая прохладным ветерком. Она с удовольствием вдыхала свежий деревенский воздух, когда услышала прорезавший воздух резкий хлопок. Она вздрогнула и вскочила на ноги. Собиан и его помощники выскочили из госпиталя. Лицо доктора было встревоженным, он кивнул ребятам и Лу. Началось, это сигнал. И сигнал плохой. Войско вернулось или с плохими новостями, или в плохом состоянии. Но обычно эти две вещи шли бок обок.

Первых раненых привезли через несколько минут после выстрела. Кто-то из них едва мог держаться в седле, других тащили на носилках. Началось движение. Одного солдата, с окровавленной рукой, которая держалась лишь на рукаве его камзола, Собиан сразу же забрал себе. Здоровые солдаты приносили пострадавших, укладывая их на подготовленные места.

Лу, на мгновение потерявшись, взяла себя в руки, и двинулась в бой за жизни мужчин. Хлод, на ее удивление, сбросив с себя медлительность, быстро и слаженно командовал прибывающими ранеными. Взяв с него пример, Лу приняла несколько солдат, показав им места ближе к бочке с водой, одного отправила в госпиталь к Собиану – его ранение показалось ей особенно тяжелым.

После того как всех разложили, пришла очередь обработки ран. Дрожащими руками Лу распарывала одежду пропитанную кровью, и поливала царапины и раны спиртовым отваром Собиана. Это был первый этап. Солдаты стонали, кто-то вскрикивал от контакта открытой раны со спиртом, но доктор велел не жалеть ни солдат, ни раствора и поливать с излишком. Боль пройдет, главное – сохранить жизнь. Основной задачей Лу и других на этом этапе было не пропустить ни одной царапины. Скидывая одежды, они переворачивали солдат, ища скрытые раны. Тех, что были в сознании, опрашивали и тем самым берегли драгоценное время.

В уличном лазарете расположилось двадцать пять человек, пятеро были в госпитале у Собиана. Все не так плохо. Командуя солдатами, которые переносили раненных, Лу и Хлод смогли за полчаса промыть раны всех поступивших пациентов. Лу облегченно выдохнула, когда поток пострадавших перестал поступать, и среди них не оказалось Дармы.

Промыв своего последнего подопечного, Лу почувствовала, как ноет ее спина. Это проклятое платье сильно мешало, и она не раз себя ругала, что не додумалась переодеться во что-то более удобное раньше, или хотя бы подрезать вечно мешающийся подол юбки. Теперь она не могла тратить свое и чужое драгоценное время – от нее зависели жизни.

Второй этап – черная жидкость Собиана. Лу, прибежав в подвал, достала несколько бутыльков, и молнией понеслась обратно, раздавая помощникам на ходу раствор и наставления, что с ним делать. Оставив себе пару флаконов, она засунула их в широкий тканевый пояс, чтобы не разбить и, сделав шаг в сторону раненных, замерла. Дарма, скинув камзол, активно ходил между пострадавшими, отдавая здоровым солдатам одно распоряжение за другим. Сердце Лу радостно застучало – он жив! «Какое тебе дело, жив он или нет!» – тут же одернула себя Лу, но в следующее мгновение ее взгляд опустился на рукав его белой рубашки – он был пропитан кровью. Она, схватив ковш с остатками спиртового лекарства, направилась к нему, пытаясь на ходу успокоить свое сердцебиение.

– Дарма, дайте мне вашу руку. – Дарма отдал еще несколько распоряжений молодому военному, и тот отправился выполнять его поручение, прежде чем повернуться к Лу.

– Вы что тут делаете? – Дарма был напряжен, от него исходил еще не выветрившийся адреналин битвы, в волосах и на лице виднелись кровавые потеки, и Лу стало не по себе. Однако отступать она не собиралась.

– Я вам помогаю. Дай сюда руку – не дожидаясь его одобрения, она схватила его за кисть и одним движением подняла рукав выше локтя. На предплечье с внешней стороны красовалась рваная глубокая царапина, кровь начинала запекаться.

– Вы с ума сошли, ее давно надо было обработать. – Дарма озадаченно посмотрел на рану.

– Я не заметил.

– Будет больно – не успев договорить, Лу полила рану раствором, и тот запенился, вытекая розоватой струйкой и капая на землю. Дарма зашипел, но руку не отдернул, давая Лу еще несколько раз залить в нее раствор.

– Еще где-то есть ранения?

– Нет, я цел.

– Серьезно, это может быть опасно!

– Вы здесь два дня и будете учить меня, что опасно? – Дарма вырвал руку, поворачиваясь и уходя в сторону. Лу с силой выпустила воздух через ноздри и бросилась к своим солдатам, оставленным ради помощи этому грубияну.

Ночь опускалась на Форт, и Собиан зажег масляные лампы вокруг уличного лазарета, так что все было хорошо видно. Дополнительно он подпалил просаленные скрутки с полынью и другими травами для отпугивания насекомых. От терпкого запаха трав и дыма было немного тяжело дышать, зато комары не кусались. Все раненные солдаты были напоены строго тремя каплями "Черной жизни", как называл свой отвар Собиан, разбавленных в паре ложек воды. А затем все тем же раствором были обработаны их многострадальные раны. Единственным и существенным недостатком такого лечения были страдания раненых. Как обещал Собиан, завтра утром большинство из них встанет на ноги, если переживет эту ночь. Но ее еще предстояло пережить.

Большинство, принявших лекарство, начинало скручивать болезненными судорогами, их ранения горели огнем, кто-то начинал бредить. Многие оставались в сознании и терпели из последних сил волны накатывающей боли, разливающиеся по телу, покрываясь потом и тихо постанывая. Собиан и Хлод сделали все что могли, но Лу не могла оставить бедных ребят лежать под покровом ночи, в страхе ожидания следующей волны судорог.

Спросив разрешения у Собиана, она заварила большой котел ромашки, добавив туда мелиссу, зверобой, еще несколько знакомых трав, и добрую банку меда, сделав отвар покрепче. Такой рецепт она использовала дома, когда простывала, испытывала женские боли или сильно нервничала, поэтому решила, что это поможет успокоиться и ее подопечным, а покой – это уже половина выздоровления.

Большинство ребят оказалось в сознании. С широко распахнутыми глазами, они со страхом всматривались в огоньки горевших фонарей, боясь смотреть во тьму ночи. Смерть – первый из наших страхов. А быть одиноким в болезни – это страшнее вдвойне. Лу вдруг вспомнила свои ощущения из далекого детства, когда сильно заболела ангиной. Боль в горле и высокая температура вызывали у крохи опасения за свою жизнь, но мамы не было рядом. В тот момент, она была ей нужна так, как никогда. И она твердо решила, что не даст ни одному из раненых солдат почувствовать себя одиноким в эту ночь.

Собиан оставался у постели смертельно раненных, не рискуя оставлять их без присмотра. Хлод, вздохнув, сказал, что жизни солдат больше не в его руках, и направился помогать доктору.

Лу, взяв кастрюльку и плошку, пошла по рядам солдат. Сначала она подходила к тем, кто сильно стонал, успокаивала, гладила по голове, давала выпить сладкий отвар. Каждый раз она встречала недоуменный, но благодарный взгляд мужчин. Постепенно ее усилия увенчались успехом. Стоны стихли, кто-то смог глубоко заснуть, другие успокоились, и боль стала стихать. Лу разговаривала полушепотом, ее тихий голос убаюкивал солдат, давая им надежду, что рядом есть кто-то, кто позаботится о них в эту страшную ночь. Подойдя к мужчине, лет тридцати, с густыми русыми усами, она наклонилась над ним и приложила ладонь к его щеке. От прикосновения, тот открыл глаза, с трудом фокусируя взгляд на девушке. Его била крупная дрожь, от боли дыхание сбивалось, пот пропитал его рубашку.

– Эй, тише. – Лу приподняла покрывало – он был ранен в живот, с продолжением глубоких царапин на бедре. Ранение серьезное, но по какой-то причине или Собиан не взял его на себя, оставив на попечение Хлода, или Хлод решил, что отвар справится с таким ранением. В любом случае, было поздно что-то менять, сейчас решалась судьба этого человека. Заставив его проглотить немного отвара, Лу заговорила

– Как тебя зовут?

– Хи..то. – Мужчина с трудом выдохнул имя.

– Хито́, держись, дружочек. Ты справишься. Попробуй дышать ровно, дай организму тебя излечить.

– Бо…больно.

– Я знаю, дорогой. Но это хорошая боль. Прими ее как друга и она станет легче. – Хито на мгновение закрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание, но новая волна боли прошла судорогой по телу. Лу взмолилась богам, чтобы ему поскорее стало легче. Тяжело смотреть на страдания, даже если это посторонний для тебя человек.

– Я… я не могу. Хочу, чтобы это закончилось. Боюсь, я не вы..держу.

– Хито, послушай меня. Я тебе обещаю, тебе станет лучше. Сейчас с каждой минутой ты залечиваешь свои раны, но ты напрягаешь тело, поэтому тебе очень больно. – Тот на несколько секунд замолчал, остановив взгляд на лице девушки.

– Ты кра…сивая. – Мужчина отвел глаза. Она улыбнулась.

– Давай так, Хито. Ты сейчас расслабишься и дашь боли пройти через себя. Просто дай ей течь. И когда ты справишься и встанешь на ноги, я тебя поцелую. – В глазах мужчины появился огонек жизни. Этого Лу и хотела. Она дала ему допить порцию ромашки, укрыла дополнительным одеялом, и он постепенно перестал дрожать. Погружаясь в сон, Хито прошептал. – Договор… – и заснул.

Наступила тишина. Лу позволила себе немного расслабиться, когда в крайнем ряду кто-то негромко ее позвал. Подойдя к парню, практически подростку, она встала на колени, наклоняясь к нему, чтобы расслышать его тихие слова.

– Мэм, я не знаю, нормально это или нет. У меня сильно кружится голова, и горло словно горит. – Он пытался говорить спокойно, но дрожь в голосе выдавала скрытое беспокойство. Лу, осмотрев мужчину, пришла к выводу, что это не похоже на действие Черной жизни. Она приложила руку ко лбу незнакомца, и понимание происходящего пришло само собой.

– Дорогой, да ты горишь. У тебя температура. Когда ты почувствовал себя плохо?

– Еще вчера вечером меня потрясывало, но я решил, что это нервы перед первым походом. – Лу ужаснулась, первый поход, и это в его возрасте?! Да у него еще щетина не огрубела.

– Я сейчас же схожу к Собиану, попрошу лекарство от температуры. Не переживай, это всего лишь легкая простуда. Я мигом. – Парень затих, кивнув, полностью доверившись незнакомке.

Лу действительно вернулась очень быстро, выпросив у Собиана что-то от простуды, что можно было бы принимать совместно с Черной жизнью, но когда вышла обратно на улицу, сильно удивилась, не найдя парня на месте. Осмотревшись вокруг, она заметила в отдалении движение. Схватив в руки юбки, Лу побежала в их сторону, не успев даже подумать, что будет делать, когда догонит.

Перегнав двоих солдат, которые волокли бедного больного парня, повисшего на их руках практически без сознания, она встала перед ними, упершись руками в бока, не давая им идти дальше.

– Что происходит? Он болен.

– Не твое дело, что происходит. – Лу, вздрогнув, обернулась. Ей удалось разглядеть темнеющий силуэт Дармы, который, присогнувшись, опирался о ствол сосны. Он говорил с придыханием, словно через силу.

– Парня надо вернуть в постель, у него температура. Куда вы его ведете?

– Вот именно… Температура. – Дарма замолчал, шумно выдохнув воздух, что заставило Лу посмотреть на него, но затем ее внимание привлек один из солдат.

– Если лекарство не действует, температура – это первый показатель заражения. Если его не изолировать, он может умереть и вполне вероятно, восстать мертвецом.

– Такое уже было?

– Что?

– Были такие случаи в Форте?

– Нет, но…

– Глупости. Он сказал, что чувствовал себя плохо еще до похода. Это простая температура. Обычная простуда, ребята! Верните его в постель и, пожалуйста, скорее. – Солдаты вопросительно посмотрели в сторону Дармы, но тому было не до них. Он из последних сил стоял на ногах – волны боли пронизывали тело и лишали возможности думать. Когда боль немного стихла, он кивнул, бросив солдатам:

– Верните его. Ты отвечаешь. – Лу поняла, что последняя фраза обращалась к ней. Солдаты начали разворачиваться, но Лу, дав нагоняй за такое обращение, заставила их взять парня на руки и донести, как положено раненному солдату, а не приговоренному к казни. Когда солдаты отошли, Лу направилась к Дарме.

– Дайте мне вам помочь.

– Мне не нужна помощь.

– Врете сами себе. Нельзя все взвалить на свои плечи и при этом не согнуться от тяжести. – Лу приобняла Дарму за пояс, кладя его руку себе на плечи, отстраняя его от дерева. Тому ничего не оставалось, как опереться о плечи девушки. Это было неудобно из-за разницы роста, однако, даже такая поддержка придавала ему сил. Лу чувствовала, как напрягается его тело с приливом боли, при этом Дарма упрямо сжимал челюсти, не выдавая ни звука и не замедляя шага. "Упрямый осел" – подумала Лу. Она довела Дарму до госпиталя и передала в руки Собиана, напомнив о том, чтобы командир выпил стакан ее отвара и ложился в кровать, на что Дарма упрямо фыркнул, но не успел ничего сказать из-за новой судороги.

Лу вернулась к своим прежним заботам, и первым делом напоила больного парня взвесью порошка, полученного от Собиана. Она и не думала, что природные лекарства могут быть настолько сильными, но очень скоро температура стала спадать и дыхание солдата выровнялось. Боль не так сильно его мучила, и они тихонько перешептывались, окутанные ночным спокойствием. Большинство фонарей догорело, и Лу, решив не зажигать новых, затушила оставшиеся. Все еще практически полная луна, с небольшим убывающим краем, давала достаточно света, чтобы видеть необходимое.