Текст книги "Нянька для чудовища (СИ)"

Автор книги: Елена Соловьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Не помню такого… – задумался Глеб.

Но все же открыл письмо. Один щелчок мышки – и рассыпались прахом надежды.

Со снимка улыбалась счастливая Марина. В обнимку с холеным молодым красавчиком, на фоне шикарного пейзажа.

– Что за дурацкий розыгрыш?! – воскликнул Глеб и ударил кулаком по клавиатуре. – Что еще за Бугай?

Глеб совсем позабыл, что дал свой адрес почты бывшему однокласснику Геркулесу. Мнимый друг не упустил шанс отплатить за оскорбление.

– Она не могла так поступить, – упрямо повторял Глеб.

Однако «всемирная паутина» полагала иначе. Достаточно было ввести в поисковую строку снимки, чтобы найти, где они были сделаны и по какому поводу. Желтая пресса вещала о скорой помолвке сына миллионера Ильи Резникова и никому не известной девушки Марины.

«Скромница и красавица» – так окрестили счастливицу. Другие снимки показывали, как владелец модельного агентства целует ей ручку и смотрит обожающим взглядом.

– Так вот какой ты нашла благотворительный фонд, – охнул Глеб. – Выходит, Лизка оказалась права…

Резко кольнуло сердце. Глеб схватился за грудь и поморщился. Давно не чувствовал себя так погано.

«Моя судьба ― отдавать любимых женщин другим мужчинам», ― рассуждал он. ― «Что за глупая насмешка? Дважды даже молния не бьет в одно место».

– Лучше бы ты мне в лицо сказала, чем так… – сообщил Глеб улыбающейся с монитора Марине. – Не ожидал от тебя удара в спину.

Сердце не перестало щемить, но Глеб перестал его ощущать. Мучительная ярость сменилась болезненным оцепенением. Казалось, мир разваливается, как песочный замок.

Глеб буквально по кускам собирал свою гордость, пытался вновь завести отношения, не торопился и доверял… Ради чего? Чтобы молодой щеголь сорвал под корень его золотистый цветок?..

– Не надо было отпускать Марину из номера, – укорил себя Глеб. – Возможно, тогда бы она не сбежала. Занялись бы любовью, а потом вместе отвезли Мишку в клинику. Я оставил ей выбор и поплатился за доброту. Снова.

Домой он вернулся сам не свой. Дети, если и заметили расстройство отца, не восприняли всерьез. Тем более что Глеб улыбался им через силу, спрашивал о делах – пусть и упавшим, не своим от печали голосом.

Лиза оказалась куда проницательнее. Едва брат переступил порог, как она заметила, что с ним что-то не так. Этот потухший взгляд, скорбно опущенные уголки губ, поникшие плечи.

– Что такое? – Лиза улучила момент, когда племянников не было рядом, и кинулась с расспросами. – Неприятности на работе?

Глеб покачал головой и отвернулся. Лиза охнула, приложила ладонь ко рту, боясь, что ляпнет лишнее. Неужели случилось худшее? Он все же увидел эти чертовы фотки?..

– Марина?.. – осторожно спросила Лиза. – От нее есть новости? Как прошла операция брата?

– Понятия не имею, – отозвался Глеб резче, чем собирался. – Мариной и ее братом теперь занимается Илья Резников, миллионер и благотворитель. У него надо спрашивать.

Лиза до боли прикусила губу. Зажмурилась, досчитала до трех, выровняла дыхание. Первым порывом было сказать, что Марина стерва, каких свет не видывал. Что она недостойна Глеба и нечего расстраиваться из-за каждой дряни.

Но поможет ли это Глебу?

– Пойду приму душ и переоденусь, – сообщил Глеб. Обернулся к сестре, одарил ее строгим взглядом и попросил: – Детям ни слова.

– Могила! – пообещала Лиза. Сделала вид, будто застегивает молнию на губах.

Стоило Глебу уйти, как зазвонил сотовый, небрежно брошенный им на столике в гостиной. Увидев высветившееся на экране имя, Лиза пришла в бешенство. Да как эта гадина смеет звонить Глебу после всего, что натворила?! Может быть, женишок ее бросил?

– Ну, уж нет, я тебе не позволю вить из брата веревки, – прошипела Лизка сквозь плотно стиснутые зубы.

Ответила на вызов. Сказала Марине все, что про нее думает. Сообщила, что Глеб живет прекрасно и готовится к свадьбе. Пусть маленькая рыжая дрянь не думает, что сможет вот так просто вернуться. А уж о том, чтобы она не наплела чего-нибудь, Лизка позаботится!

– Хорошо, на этой хоть не женился, имуществом не придется делиться.

Вечером, когда дети легли спать, а Глеб усердно делал вид, будто смотрит футбол, Лиза оккупировала ноутбук. Благодаря усердию и определенным навыкам, отыскала, как может отомстить и Марине, и Резникову.

– Миллионов вы, конечно, не лишитесь, но репутацию я вам подпорчу! – пообещала горящая праведным гневом Лизка. – Посмотрим, как вы будете улыбаться. Считайте это моим подарочком на помолвку!..

Глава 20

Марина

Клиника, что подобрал Илья, оказалась выше всяких похвал. Кажется, за деньги тут могли выполнить любое желание клиента. Кристально чистые коридоры, всюду вазы с живыми цветами, улыбчивый персонал. Из кухни доносится умопомрачительный аромат свежей выпечки – мы прибыли как раз к завтраку.

– Сначала побеседуем с лечащим врачом, – предупредил Илья.

А мне так хотелось поскорее увидеть Мишу. Сутки назад он пришел в себя после операции. Успешной операции. Как жаль, что меня не было рядом в тот миг…

– Если так нужно, – согласилась я.

Плотнее запахнула белый халат. В клинике тепло, а меня бил озноб. Наверное, это от нервов.

Врач, проводивший операцию Миши, довольно приятный мужчина средних лет, принял нас радушно, точно давних знакомых. Усадил в мягкие кресла в своем кабинете, предложил чай или кофе. Единственная беда, он не говорил по-русски.

– Твой брат в полном порядке, – перевел Илья. К счастью, он знал английский и даже немного иврит. – Одно но: он не помнит ничего, что произошло с ним после аварии.

– То есть для него вчера был первый день после трагедии? – ужаснулась я. – Как он воспринял новость о смерти родителей?

Врач что-то быстро проговорил, пригладил холеную седую бородку. Сложил руки домиком и перевел мудрый взгляд с Ильи на меня. Что-то добавил.

– Твой брат мужественный и сильный, – перевел для меня друг. – Но ему придется пробыть в клинике еще какое-то время, чтобы не случилось рецидива.

Выходит, снова возникает вопрос о деньгах?..

Я обвела взглядом помещение: шик, блеск, красота. Будто не больница, а дорогущий отель. Из окна виднеется ухоженный садик с беседками и лавочками для удобства прогуливающихся пациентов. Тяжелобольных сопровождают медсестры, заботливые и внимательнее. Даже не представляю, сколько стоит один день пребывания в этом раю.

– Ты не волнуйся, я все оплачу, – заверили меня Илья. Дружески тронул за плечо. – А сейчас идем, пора тебе увидеть Мишу. Врач говорит, он очень скучал по тебе.

Я не шла по коридору, а буквально летела. Не чувствовала пола под ногами. Казалось, за спиной выросли крылья.

Миша лежал в отдельной палате. Вернее сидел и с интересом читал журнал «Автолюбитель». Читал сам!

Забинтованная голова и бледность напоминали о том, что брат все же не на курорте. Но это все временно. По крайней мере я очень на это надеялась.

– Миша?.. – осторожно позвала и затаила дыхание.

Застыла в дверном проеме, не в силах сдвинуться с места. Неужели я дождалась этого счастливого дня? Неужели все наши мучения были не напрасными?.. Вот он, мой брат, такой, каким я его знала раньше. Словно три года мучений ― не что иное как ночной кошмар. И я наконец-то проснулась.

– Маришка! – воскликнул Миша.

Попытался подняться, но быстро оставил эту затею. Слабость после операции явно давало о себе знать.

С глаз брата спала мутная пелена. На лицо вернулось осмысленное выражение. Все остальное – дело времени.

– Где же ты была так долго, я тут чуть с ума не сошел с этими иностранцами, – выдал Мишка. Слегка поморщился. – Вот говорила мне мама: «Учи английский, пригодится».

Мишка снова стал таким, каким я его знала. Насмешливым непоседой, не упускающим случая подшутить над собой. Правда, при воспоминании о родителях, он заметно погрустнел. Но быстро справился с эмоциями. Мишка всегда был стойким, настоящим бойцом. Даже если больно – не покажет, ведь он старший брат, мой защитник, моя опора.

И хорошо, что все так обернулось, пусть лучше не помнит, что на три года мы с ним поменялись ролями.

– Я тоже тебе рада, – улыбнулась, глотая слезы радости. – Ложись, не геройничай. Больше я не уйду никуда. Буду тут с тобой, пока тебе не разрешат покинуть клинику.

– Надеюсь, это случится скоро, – заявил Мишка. – Домой хочу, сил нет. А еще еды нормальной: жареной картошки или макарон по-флотски. Надоели эти их пюрешки и йогурты.

– Приготовлю все, что пожелаешь, – пообещала я. – Только… дома у нас больше нет.

Врач запретил лишний расстраивать Мишу и сообщать слишком много новостей разом. Но дома у нас действительно больше нет, его пришлось продать, чтобы оплатить лечение.

– Г-хм… – прокашлялся Илья, привлекая к себе внимание.

– О! А этот тут откуда? – удивленно приподнял брови Мишка. Пожал протянутую Ильей руку. – Здорово! Какими судьбами?

Парни обменялись приветствиями. А я пыталась справиться с чувствами. Я-то думала, что фраза о том, что от счастья кружится голова, всего лишь поговорка. Ан нет, голова и правда кружится. В висках шумит кровь, а сердце часто-часто бьется о грудную клетку.

– Илья помог тебе с лечением, – я сказала брату правду. – Теперь мы его вечные должники.

– Полно тебе, – насупился Илья. – Я же от чистого сердца, а не ради благодарности. К тому же, ты мне тоже помогла. Жаль, что пострадала ни за что…

– Это вы о чем? – насторожился Мишка.

Ну и как тут не расстраивать его новостями? Не могу же я врать брату и скрывать от него правду?

– Врач сказал, что тебе нужно больше отдыхать, – нерешительно начала я. – Ты полежи, а…

– Сестренка! – остановил меня Мишка. – Перестань выкручиваться, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы не заметить. Давай, выкладывай все как есть. Обещаю, что не стану реветь как маленький и пускать сопли-слюни.

Я вздохнула и пристально всмотрелась в его лицо. Совсем недавно Мишка именно так себя и вел, как маленький. Не хотелось бы повторения.

У Ильи зазвонил телефон.

– Вы тут поболтайте, мне поговорить надо, – заявил друг и вышел в коридор.

А Мишка взялся за меня всерьез. Пришлось рассказывать все. Вернее, почти все, упуская некоторые детали. Ни к чему брату знать, как относились люди к его временному недугу. И о том, на какие жертвы мне пришлось идти ради его выздоровления.

– М-да, – задумался Мишка, подскребывая отросшую на подбородке светлую щетину. – Никогда не думал, что можно впасть в полный маразм, а после не помнить об этом. Хотя, знаешь, наверное, это и к лучшему. А что делать дальше ― придумаем. Руки, ноги есть – работу найдем. Миллионерами, как Илья, не станем, но и с голоду не помрем. А что, говоришь, у тебя там с Глебом? С этим, у которого ты няней работала?

Вот как он догадался? Я же ни словом не намекнула о тех чувствах, что испытываю к Глебу. Похоже, братик видит меня насквозь.

В палату вернулся Илья. Его лицо походило на застывшую маску. В глазах плескался даже не страх, а неподдельный ужас.

– Мне нужно уехать, – голос стал тревожным, с нервными нотками. – Вы оставайтесь, сколько потребуется. Я вам позвоню, как только получится.

Он хотел выйти, но Мишка удержал:

– Э, нет, друг, так просто ты не свалишь. А ну, выкладывай, что такое?!

– Кто-то нашел в сети мои старые фотки, – сознался Илья. – Вы же знаете, я не всегда был осторожен. На одной из вечеринок с другом хлебнули лишнего и поцеловались. Я и не знал, что кто-то в это время снимал.

– Нифига себе, – охнул Мишка.

– Снимки видели родители? – догадалась я.

– Пока нет, – выдохнул Илья. – Снимали издалека, но если присмотреться, меня узнать можно. Кто-то специально разместил эти фотки, понимаешь? Даже не знаю, кому я так неосторожно перебежал дорогу?..

Глеб

Новые фотографии наследника миллионера разлетелись по сети подобно вирусу. Разгорелся необычайный скандал. Старший Резников прославился отношением к секс-меньшинствам. Он даже не позволял арендовать свои самолеты парам нетрадиционной ориентации.

Судьба жестоко пошутила над ним.

Папарацци искали Марину и младшего Резникова, чтобы получить интервью. За парой началась настоящая охота. И длилась до тех пор, пока Илья не решился на отчаянный, но честный шаг. Он во всеуслышание объявил о своей ориентации. Признался, что Марина была его хорошей подругой и только.

– Глеб, ты должен это видеть!

Лизка просматривала новости на ноуте и увидела знакомые лица. Неужели она ошиблась в Марине?

– Я зарекся смотреть светские хроники, – буркнул Глеб.

Он только что вышел из душа. В теплом халате и тапках на босу ногу он смотрелся весьма забавно. Вытирал полотенцем волосы и отфыркивался, точно крупный пес после купания.

– Это тебе стоит увидеть.

Лиза повернула ноут так, чтобы брат смог увидеть фотографию и заголовок: «Илья Резников – девушкам только друг».

– О чем это? – не понял Глеб.

Перевел взгляд с монитора на сестру, недоуменно приподнял одну бровь. Давно он не видел Лизку такой ошарашенной. Разве что в детстве, когда той показалось, будто она видит призрак бабушки. Хотя на самом-то деле это был Глеб, замотанный в простыню.

– Э-э-э… – Лиза не знала, как начать. – Твоя Марина ― не невеста этого молодчика. Он голуб… то есть придерживается нетрадиционной ориентации. Ну, ты понимаешь…

– С чего ты это вяла? – заинтересовался Глеб.

– Сам признался, – сообщила Лиза. – Вот, читай.

Так уж вышло, что пресловутые фотографии принесли горе одним, но подарили надежду другим.

Еще не дочитав признание Ильи, Глеб схватил телефон и заперся в кабинете. Набрал номер Марины. Мысленно отсчитывал секунды, пока длились длинные гудки. Боялся, что любимая снова не возьмет трубку.

– Глеб?.. – Марина ответила не своим голосом.

– Привет! – радостно объявил он. – Я так рад тебя слышать. Что случилось, почему твой телефон молчал так долго? Как брат, операция прошла успешно?

Марина долго молчала, точно собиралась с мыслями. Все это время Глеб не находил себе места. Метался по комнате, точно загнанный в клетку зверь. Вдруг вторая новость ― лишь фарс? Что, если это только пиар, способ привлечь внимание к фирме и заработать состояние на скандале? Кто знает, что там, в головах у этих миллионеров…

– Прости, что не сказала сразу, – наконец, начала Марина. – Ты ведь видел те фотографии, правда?

– Какие именно? – насторожился Глеб. – Которые из них ― правда?

– Илья мой давний друг, – вздохнула Марина. – Он попросил помочь ему, и я не смогла отказать. В обмен на ложь он согласился оплатить Мише лечение. Знаю, это неправильно ― обманывать родственников, но… И тебе я не могла сказать, ведь это не моя тайна. Глупая! Я и представить не могла, во что все это выльется…

Глеб присел на кресло и закинул ногу на ногу. Прикрыл глаза и представил перед собою расстроенное лицо Марины. Такая молодая. Не глупая, но такая наивная.

– Почему не попросила денег у меня? – все же спросил Глеб.

– Мне было стыдно, – призналась Марина. – У тебя и без того неприятности на работе, сестра, дети… Да и Илье хотелось помочь. Мне ужасно стыдно... Я же не думала, что ты так быстро найдешь себе другую девушку.

Глеб изумленно охнул. Прокашлялся в кулак и переспросил:

– А вот с этого момента поподробнее! Какую девушку и кому я нашел?

– Себе…– едва не плача произнесла Марина. – Твоя сестра сказала, что ты женишься через месяц.

– Ну, Лизка, удружила! – не сдержался Глеб.

Больше часа понадобилось паре, чтобы выяснить отношения. Разобраться, где правда, а где ложь. Попросить друг у друга прощения и пообещать больше доверять и больше рассказывать.

– Скоро Мишу выпишут, – обрадованно заявила Марина. – Раз ты не женишься, то мы можем вернуться в Питер. Я так по тебе соскучилась… И по Юле с Кирюшей. Ты передашь им от меня привет?

– Лучше я приглашу их к телефону, – предложил Глеб. – Юля очень переживала, звонила тебе дважды в сутки. Только, пожалуй, будет лучше, если ты пока не станешь рассказывать ей всю правду.

– Хорошо, – пообещала Марина. – Я вернусь к вам, как только смогу.

– Буду очень ждать, – с трепетом в голосе произнес Глеб. А после добавил уже более строгим тоном: – А пока мне нужно серьезно поговорить с сестренкой. Может, ею двигали благие намерения, но я не просил о таких одолжениях. Самой ей не нравится, когда вмешиваются в ее личную жизнь.

Глава 21

Марина

– Мы гордимся, что у нас есть такой друг, как ты, – заявил Мишка Илье.

Я не могла с ним не согласиться. Улыбнулась и кивнула. Илья ― прекрасный человек и может любить кого угодно.

– Бросьте, – отмахнулся друг от наших признаний. – Велика гордость… Если бы не эти фотографии, я бы и не решился. Хотя, наверное, все, что ни делается, и правда, к лучшему. Пусть отец лишит наследства и должности в фирме, зато я стану свободным человеком. Смогу спокойно встречаться с Климом и не шарахаться от знакомых.

Илья взял всю вину на себя. Дал интервью и попросил репортеров оставить меня в покое. Какое облегчение знать, что тебе больше не придется врать и изворачиваться. Что еще важнее, мне удалось наконец-то поговорить с Глебом и признаться ему в содеянном.

Он понял. И я была уверена: все те, кто любил Илью не за деньги и не за возможности его отца, останутся друзьями. Иначе и быть не может.

– Это правильно, во всем нужно искать положительные стороны, – согласился Мишка. – Если бы не травма, я никогда не узнал, на что ради меня способна сестренка.

– Она настоящая героиня, это верно, – согласился Илья. – Спасибо, что помогла.

– Помогла тебе рассориться с родителями… – вздохнула я. – Отчего-то мне кажется, что именно после того торжественного вечера всплыли старые фотки.

– Какая теперь разница, – пожал плечами Илья.

Выглянул в окно: на лужайке возле больницы прогуливались пациенты. Стоял жаркий солнечный ноябрьский денек, никаких тебе хмурых туч и пронизывающего ветра, как в Питере.

И все же мне хотелось домой. Туда, где ждали Глеб и дети. Душевное тепло куда важнее всех непогод на свете.

– Если понадобится помощь, ты всегда можешь к нам обратиться, – предложил Миша Илье. – Правда, я еще сам не знаю, как мы устроимся.

Миша так рвался отплатить добром за добро. Говорил, что слишком долго сидел на моей шее, пора мне отдохнуть, а ему поработать за двоих.

– Да я, вроде, тоже не калека, – улыбнулся Илья. – Клим полностью поддерживает меня во всем. Он давно хотел, чтобы мы рассекретили отношения. Так что все путем.

Что бы он там ни говорил, я чувствовала себя обязанной. Кстати вспомнила о нарядах и украшениях, подаренных другом.

– Не обижай и не возвращай подарки, – Илья отказался от моего предложения вернуть ценности. – Оставь себе, а хочешь – продай. Думаю, вырученных от украшений денег вам хватит на первое время. Кстати, вот это тоже вам.

Илья передал конверт с деньгами. Оказывается, за то время что мы с Мишей пробыли за границей, к суду привлекли Ларису Михайловну и ее сожителя. Квартиру им пришлось продать, чтобы вернуть украденное и сократить себе срок. Илья нанял хорошего адвоката, благодаря ему, справедливость восторжествовала.

Моей благодарности не было конца. Даже не знаю, чем заслужила такого честного и преданного друга.

Расстались мы в тот же день. Илья улетел обратно в Москву – его мама хотела встретиться и что-то обсудить. Подозреваю, она приняла выбор сына и искала способ помочь ему примириться с отцом.

Все лето и начало осени мы провели в Израиле. В Питер вернулись только в конце октября. Мишка направился в первый же понравившийся ему автосервис.

– Думаешь, тебя возьмут вот так просто, без рекомендаций? – удивилась я. – Да и можно ли так напрягаться после операции?..

Признаться, я всерьез опасалась, что после трехлетнего перерыва Мишка забыл любимое дело. Разумеется, сказать подобное вслух не решилась.

– Не дрейфь, сестренка, прорвемся. Чувствую себя отлично и готов побороться за место под солнцем в этом промозглом сером мире.

Никифор, владелец автосервиса, коренастый мужичок с усами как у Якубовича, отнесся к предложению Миши настороженно. Посмотрел диплом об образовании, спросил о вредных привычках.

– Вообще-то рабочие руки нам всегда нужны, только бумажки эти – тьфу, ни о чем. Давай так: берешь вон ту тачку, – хозяин сервиса указал на защитного цвета «Ниву», испачканную в грязи выше колес. – Сможешь починить ― работа твоя.

– Танки грязи не боятся, – заявил Мишка.

Скинул куртку, закатал рукава рубашки и приступил к делу. Меня мастера усадили на старую тахту, сунули в руки пластиковый стаканчик с быстрорастворимым кофе. Принялись делать ставки, кто победит: «ржавое корыто» «Нива» или Мишка.

Я тревожилась больше всех. Каждый раз, когда Мишка хмурился или случайно ронял инструмент, непроизвольно ойкала. Наконец, не выдержала и попросила у Никифора:

– Можно мне ему помочь? Неудобно же одному.

– А работать вы потом тоже в паре будете? – прищурился Никифор. – Или ты тоже в нашем деле смыслишь?

– Нет, я только так: принести, подать.

– Сидеть тут и не мешать! – объявил Никифор и лихо подкрутил усы. – Ты ему вообще кто? И почему с чемоданами?

– Ясен перец, из дому девка сбежала с неугодным папаше парнем, – авторитетно заявил один из мастеров. – Вот теперь работу и ищут.

– Миша мой брат! – возразила я. Мстительно прищелкнула языком, заметив, как сплыла улыбка с лиц автослесарей. – С чемоданами потому, что только из-за границы вернулись. Но жилье нам, и правда, нужно.

После такого заявления относиться ко мне стали с большим уважением. А спустя час Мишка закончил с ремонтом «Нивы». Починил так, что ни Никифор, ни его подмастерья не нашли, к чему придраться.

– Ладно, живите и работайте, – объявил хозяин автосервиса. – У меня над мастерской две комнаты есть свободные. Только аванс внесите. И это… документы предъявите. Что-то не похожи вы на брата с сестрой.

Мы с Мишкой только улыбнулись. Конечно, брат пошел весь в отца – высокий, русоволосый, сероглазый. А я больше походила на маму, которую папа называл не иначе, как «моя маленькая фея».

– Ну что, пожили над баром, поживем над автомастерской, – подмигнул мне Мишка.

Он не отстал, пока я не рассказала ему все, что произошло за последние три года. И не переставал удивляться моей стойкости и собственной беспомощности. Всеми силами стремился поскорее вернуться к нормальной жизни, словно доказывая себе и окружающим, что все недуги остались в прошлом.

Только на следующий день, после того, как окончательно обустроились, я решилась позвонить Глебу. Он ужасно обрадовался – не меньше, чем я сама. Позвал на свидание и предупредил – отказы не принимаются.

Глеб

Марина не шла по тротуару, а летела, подхваченная осенним ветром. Кажется, девушка совсем не замечала холода. Она, как лучик света среди промозглого холода, согревала Глеба одним своим видом.

– Привет! – он поцеловал подставленную щеку и протянул букет цветов. – Как же ты хороша!..

Не удержался от искушения: подхватил Марину на руки и донес до машины. Усадил на переднее сидение, заботливо пристегнул ремень безопасности. Зная, как его девушка боится ездить, старался обеспечить ей максимальный комфорт.

«Его девушка!»

Звучало, как песня. Глеб поверить не мог, что судьба наконец-то сжалилась над ним.

– Почему не разрешила заехать к твоему дому? На улице так холодно.

– Я и не заметила, – призналась Марина, слегка порозовев. Вспомнила об обещании всегда говорить правду и призналась: – Наше жилье сложно назвать домом. Миша устроился работать в автосервис и снял две комнаты в мансарде. За один день я, кажется, выучила весь лексикон автомехаников, а моя одежда пропиталась запахами бензина и солярки.

Шутка позабавила Глеба. Но он был слишком серьезно настроен, чтобы не возразить:

– Тебе незачем жить в таком ужасном месте. В доме есть свободные комнаты.

– В каком доме? – не поняла Марина.

Глеб занял водительское место. Облокотился на руль и улыбнулся:

– В нашем доме, Мариночка. Я… Мы с детьми хотим, чтобы ты осталась. Навсегда.

Она смущенно потупилась. Предложение показалось ей слишком щедрым и чересчур поспешным.

– А как же твоя сестра? Лизе не понравится приживалка. У меня ни жилья собственного, ни работы.

– О чем ты говоришь?.. – мягко оборвал ее Глеб. Взял за руку и заглянул в глаза. – Какие приживалки? Я хочу создать с тобой семью. Жить долго и, надеюсь, очень счастливо. Лиза не будет против, она уже поняла, что ошиблась в тебе.

Марина блаженно прикрыла глаза и потерлась щекой о щеку Глеба.

– Даже не верится, что все это со мной, – произнесла со счастливым вздохом. ― Ты, правда, думаешь, что Лиза примет меня в семью?

Ее вопросительный взгляд растрогал Глеба. Как может такая решительная и сильная девушка быть такой скромной? Неужели не понимает, какую власть имеет над ним? Или все дело в ответном чувстве? Вдруг Марина испытывает к нему то же самое!

От последней мысли стало особенно хорошо на душе.

– Поедем домой, там и поговорим, – предложил Глеб. – Мы с детьми приготовили праздничный обед. Но если мы с тобой не поторопимся, то не увидим торта. Кирилл на него с утра покушается.

– Придется печь еще один, – отозвалась Марина.

– Неплохая идея, – легко согласился Глеб. – Думаю, второй торт мы оставим на завтрак.

Марина

Я не понимала, насколько сильно соскучилась по детям, пока они с радостным визгом не бросились мне на шею. Восхитительно, совершенно новое для меня чувство. Словно попала в рай и встретила там двух маленьких ангелочков.

– Юлечка, Кирюша, – я не находила слов, чтобы выразить то, что ощущала в тот миг. – Вы мои дорогие…

– Не удушите Марину, – шутливо укорил Глеб деток. – Лучше давайте «отравим» ее обедом.

Юля и Кирилл отпустили мою шею, но все еще стояли рядом. Точно боялись, что я вдруг снова исчезну. Их сияющие глаза стали для меня высшей наградой за долгие дни расставания.

– Почему отравите? – переспросила я Глеба. – Разве можно так сурово наказывать за проступки?

Глеб насмешливо поморщился. Подмигнул Кириллу и признался:

– Боюсь, что иначе как отравой, наш ужин не назовешь. Ты же знаешь, я не мастер кулинарии.

– Папа сам готовил, – шепнула мне на ухо Юлька. – Тетя Лиза уехала по делам и сказала, что заночует у подруги. Хорошо, хоть утром фарш приготовила, иначе не видать нам котлет как своих ушей.

– Зато торт покупали в магазине, – горделиво добавил Кирилл. – Я сам выбирал.

Судя по выпяченной груди и приподнятой голове малыша, торт действительно вкусный. Наверняка шоколадный, ведь это любимое лакомство мальчика.

– Хорошо, давайте попробуем, – предложила я. – А уж после решим, отрава ужин или нет.

Меня как почетную гостью усадили во главе стола. Подали белоснежную салфетку, тарелку, столовые приборы. Конечно, приятно, когда за тобой ухаживает мужчина. Но когда он это делает вместе с детьми – приятней втройне.

– Очень вкусно, – не уставала хвалить я.

Пусть котлеты подгорели, а в салате попадалась луковая шелуха, не беда. Ведь Глеб и дети старались, а это главное.

Я не заметила, как быстро пролетел остаток дня. Мы смотрели мультфильмы, читали и просто болтали – ни о чем и обо всем сразу. Казалось, в этот вечер пытались наверстать все упущенные дни. К вечеру дети так устали, что уснули на диване в гостиной. 141cf0

Глеб отнес их наверх. Вернулся, присел рядом и предложил:

– Не хочешь выпить бокал вина? Может быть, принести мороженое?

Кажется, он искал любой предлог, чтобы не отпускать меня домой.

– Уже поздно, – напомнила я. Глянула в потемневшее окно и зябко поежилась. Шел дождь со снегом, и высовывать на улицу нос совершенно не хотелось.

– Сегодня ты можешь остаться у нас, – предложил Глеб. Хотя нет, это было даже не предложение, а мольба. – Больше тебе не нужно приглядывать за взрослым братом.

Разве я могла ему отказать?

– Брат теперь действительно взрослый. Но позвонить и предупредить нужно обязательно.

Я потянулась, заранее предвкушая незабываемую ночь. Наверное, самую главную в моей жизни.

Глава 22

Марина

Так странно было оказаться в спальне Глеба. В чисто мужской спальне: ничего лишнего, все просто и со вкусом. Бело-серые тона, тяжелые темные шторы на окнах, комод, шкафчик с книгами. Центральное место занимала кровать. Большая, с мягким изголовьем, застеленная покрывалом цвета графита, она как нельзя больше подчеркивала характер своего хозяина. Такая же крепкая, надежная, и в то же время простая и нежная.

– Здесь очень уютно, – похвалила я. – И очень чисто.

– Надеялся, что ты придешь, и затеял генеральную уборку, – отозвался Глеб.

Я улыбнулась в ответ. Присела на край кровати: в спальне не оказалось ни стула, ни дивана. Глеб в мгновение ока оказался рядом. Обнял решительным жестом и приник к губам в восхитительном поцелуе.

У меня закружилась голова, сбилось дыхание. Сердце стучало с удвоенной силой. Я понимала, что сейчас произойдет, но не испытывала ни страха, ни излишнего стеснения.

Глеб – мой мужчина. Первый и главный в моей жизни.

Его рука легла на мою грудь, принялась гладить и легонько сжимать. Хриплый стон вырвался из моего горла. Я и не подозревала, что эта часть моего тела может принести столько удовольствия. Наивно полагала, будто женский бюст предназначен исключительно для кормления младенцев и ублажения мужских взглядов.

Ан нет…

Глеб определенно знал, что и как делать. В его движениях чувствовалась уверенность и непреклонность. Он не выпустит меня из спальни ни за что на свете, в этом можно было не сомневаться.

Да я и не помышляла о побеге.

Зацелованная чуть ли не до бесчувствия, откинулась назад и позволила ловким пальцам Глеба расстегнуть верх платья. Глеб спустил его с моих плеч, обжег горячим дыханием и взглядом. Казалось, он не может отвести от меня глаз. В них полыхало пламя первобытной страсти.

Я инстинктивно прикрыла грудь руками. Тогда Глеб опустил голову и покрыл мои пальцы легкими, почти невесомыми поцелуями.

– Не стесняйся, ты так прекрасна, – попросил до предела возбужденным голосом.

– Я еще ни разу не была с мужчиной… – признание слетело с моих губ прерывистым вздохом.

– Тогда я самый счастливый мужчина на земле, – признался Глеб. – Я буду очень нежен, обещаю. Если почувствуешь себя неловко или захочешь меня остановить – просто скажи.

Я кивнула и первой потянулась к нему. Запустила пальцы в его жесткие волосы, губами коснулась кончика носа. Наивный жест, практически детский, но Глеб пришел от него в восторг. Он наблюдал за мной и, поняв, что я готова к продолжению, вновь склонился к моей груди.

От прикосновения его губ чувственное наслаждение пронзило все мое существо. Я притянула к себе его голову, страшась, что этот восторг может внезапно закончиться. Ласки Глеба будоражили кровь, заставляли покусывать губы от нестерпимого наслаждения и издавать невнятные всхлипы.

В какой-то момент Глеб заглянул мне в глаза и спросил:

– Ты готова?

Вместо ответа я легла на кровать и призывно распахнула объятия. Другого поощрения Глебу не потребовалось.