Текст книги "Невеста из мести (СИ)"
Автор книги: Елена Счастная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Я подняла взгляд на герцога Дунфорта и краем глаза заметила, как Пастушка, которую уводил лорд Суини, едва не вывернула шею, таращась в нашу сторону.
– Почту за честь, Ваша Светлость.
Финнавар улыбнулся одними губами: непонятно, то ли рад, то ли просто пытается хорошо выполнить навязанную ему обязанность. Его глаза в тени остроносой маски сверкнули, поймав отблеск свечей. Я приняла его руку, а внутри вдруг предательски ёкнуло, когда он сжал пальцы. Благо сейчас обошлось без странного покалывания от соприкосновения: видно, дело в том, что и я, и он были в перчатках. Но всё равно исходящий от него поток силы переворачивал всё нутро. И запах леса после дождя заставлял трепетать ноздри, жадно принюхиваясь. Похоже, неспешный риогасес обещал стать сущим мучением.
Финнавар уверенно повёл меня за собой и встал сразу за королём и вдовствующей королевой. Анвира чуть обернулся через плечо и окинул меня взглядом. Вблизи он оказался ещё привлекательнее, даже в маске понятно, почему что его считали самым красивым правителем, который когда-либо сидел на престоле. Шитый серебром зелёный бархатный камзол прекрасно шёл к его волосам и чуть золотистому оттенку кожи. И тут явственно бросилась в глаза их с братом непохожесть. Видно, Финнавар больше уродился в мать.
Заиграла музыка, задавая неспешный ритм шествию. Анвира поклонился матери, учтиво беря её за руку, и пошёл через весь зал, купаясь во внимании тех, кто в танце не участвовал. Финнавар чуть выждал и на следующий такт последовал за королём. Я быстро приноровились к его размеренному шагу, волнение первых мгновений совсем отступило.
– Вы, Ваша Светлость, вновь подставляете меня под недовольство моих соперниц. Они и так перемыли мне все кости за то, что вы изволили встретить меня по приезду лично.
Герцог коротко на меня покосился, продолжая горделиво держать голову, как и должно во время риогасеса. Его лицо приобрело хитроватое выражение.
– Ваша задержка в пути и правда всех нас сильно взволновала. Потому я и вышел лично удостовериться, что всё с вами в порядке, миледи.
Он развернулся ко мне лицом и отвесил церемонный поклон. Я присела в реверансе и мы пошли дальше. В центре зала Анвира повернул направо, а мы – в противоположную сторону.
– Хотите сказать, я сама себя подвела?
– Вы подвели себя под зависть женщин уже тогда, когда родились, – он сжал мою руку сильнее, и даже сквозь двойную ткань перчаток я почувствовала, какая горячая у него кожа.
– Это чем же?
– Тем, что родились такой, какая вы есть.
Хотелось, как в детстве, впервые познавая интерес юношей, расспросить, какой-такой? Но и так понятно, что он имел в виду.
– И всё же, почему именно я? – снова поклон и реверанс, на сей раз более сдержанный и напряжённый.
Навстречу нам уже шёл Анвира с королевой, чтобы вновь слиться в одну вереницу.
– Считайте, что вы – моя протеже. И не спрашивайте, почему. Мне так захотелось. Ещё круг?
Я молча согласилась и больше не стала ничего выведывать, опасаясь налететь на ненужные расспросы герцога. Невыносимо долго длился этот риогасес. Трудно было подле Финнавара: чувствовать его любопытство, словно лягушке на препарации, его магию, чистую и сильную, к которой хотелось припасть, как к источнику, чтобы напитаться самой. И ощущать кристальный запах весеннего леса, который не давал покоя.
Наконец риогасес завершился. И оказалось, что никого из гостей я так и не рассмотрела. И даже не замечала, рассматривает ли кто меня.
Затем церемониймейстер объявил о начале парных танцев Анвиры с невестами. Он поочерёдно обязался пройти в канвероне с каждой из них, чтобы познакомиться лично и составить первое впечатление. Дальше назвали порядок, в котором король будет приглашать на танец девушек: я оказалась предпоследней. Даже странно, что не в самом конце списка.
Как и ожидалось, вся мимолётная дружба между леди тут же улетучилась. Они разошлись по залу, выискивая хотя бы дальних знакомых, с кем можно было бы скоротать время до волнующего их сердца момента. Многие гости прибились к фуршетным столам, дабы подкрепить силы перед продолжительными танцами и увеселениями. Я тоже отошла в сторону и встала рядом с северянкой Кэтлин Бирн. Всё это время она сторонилась всех, а праздник, похоже, ничуть её не радовал.
– Вы танцуете с королем первой, – лёгкое игристое вино защекотало нёбо, заставив зажмуриться на миг.
– Если вы думаете, что меня это радует до визга, то ошибаетесь, – Кэтлин передёрнула плечами.
– Я заметила, что вас здесь мало что радует.
Она криво усмехнулась и вдруг посмотрела на меня внимательно и тоже отпила из высокого тонкого бокала. Похоже, он был уже не первый. Неужто репутация настолько её не волновала?
– Возможно, тут я единственная, кто не хочет замуж за Анвиру, – проговорила она, словно решившись на откровение.
А вот это очень интересно.
– Быть такого не может, чтобы Его Величество не был вам мил.
Кэтлин поставила бокал на поднос мимо проходящего лакея и тут же взяла полный.
– Вы о том, насколько он хорош? Нет, с этим я не спорю. Вопрос только в том, насколько он хорош именно для меня.
В голове начало кое-что проясняться. Похоже, сердце ледяной баронессы уже было кем-то занято. Тогда понятен и её вечно кислый вид, словно ей в обувь насыпали опилок, и нежелание поддерживать всеобщее восхищение Его Величеством.
– Ничто не мешает вам попросить Анвиру отпустить вас домой. Думаю, он с пониманием отнесётся к вашей просьбе.
Кэтлин вдруг запрокинула голову и громко рассмеялась. Гости начали с любопытством посматривать в нашу сторону.
– Возможно, Его Величество и поймёт. Но не мои родственники.
Спины, которые закрывали нам обзор центра зала, вдруг разошлись в стороны и впереди показался Анвира. Поправляя белоснежные перчатки, он неспешно шёл, глядя на Кэтрин, и та, больше ничего не сказав, шагнул ему навстречу. Как будто с края обрыва.
Я невольно вздохнула, а на душе вдруг стало легче от того, что не одинока в своей неприязни к Его Величеству. Хотя в этом случае перед девушкой он ни в чём не провинился. Возможно, сейчас, после танца, та ему даже понравится. Во всяком случае, первые симпатии определятся именно сегодня.
Я решила пойти взглянуть на танец Анвиры и Кэтлин. Сделала шаг и едва кубарем не полетела лицом вперёд. Кто-то стоял на моём шлейфе. Нитки треснули, и тяжёлая ткань юбки с шорохом поползла вниз, оторвавшись от корсажа. Ужас происходящего не сразу отразился в голове. Поймав равновесие, я замерла и обернулась только через несколько мгновений. Того, кто придавил мой подол и след простыл, он сбежал, даже не извинившись. Но как, чёрт возьми, так легко могла оторваться юбка?
Теперь всему свету стал виден и оборванный кринолин, и мои ноги в коротких – до середины бёдер – панталонах. Прекрасно! Зад баронессы, это то, что в при королевском дворе, наверняка, ещё не обсуждали. Оторвать бы руки мистеру портному за так паршиво выполненную работу. Гнилыми нитками он шил, что ли?
Медленно пятясь, я отошла почти к самой стене, забилась за спины гостей, которые, к счастью, неотрывно наблюдали за танцем короля с первой претенденткой. Что же делать? Даже если я потороплюсь, Дарана не успеет зашить платье в срок. И переодеться мне не во что. Прижавшись спиной к одной из колонн, я вертела в пальцах пустой бокал; меня бросало то в жар, то в холод. Как бы неуклюжую невесту не попёрли со двора раньше всех.
Время шло. Я судорожно пыталась придумать, как мне хотя бы добраться до своей комнаты, чтобы не светить исподним. Пыталась прихватить шлейф и так, и эдак. Король уже повел в танце графиню Фланаган. Крах неизбежно приближался.
– Пойдёмте со мной, миледи, – вдруг шепнул над ухом знакомый голос.
Я обернулась: Дарана поманила меня за собой. Помогая поддерживать падающую к ногам юбку, она провела меня на второй ярус в комнату и проворно принялась распускать шнуровку на платье.
– Как ты узнала? – я стряхнула зацепившуюся на лодыжке ткань в сторону.
Служанка только загадочно улыбнулась.
– Вот, наденьте это, – она сняла с дверцы шкафа платье почти такого же цвета, как то, что пришлось снять. Оно выглядело чуть старомодно с этими пышными рукавами и, пожалуй, слишком низкой линией декольте, но не время сейчас привередничать. Бери, что дают: надо успеть вернуться к собственному танцу. Я мигом влезла в ворох плотного атласа, который волнами роскошной юбки стелился по полу. Дарана застегнула поверх корсажа тот самый камзол: он скрыл ненужные украшения платья, хоть и не так хорошо теперь сочетался с юбкой. Чуть растрёпанную причёску поправили, и, смахнув со лба капельки пота, я снова надела маску.
– Так кто тебе сказал и дал платье? – я обернулась напоследок.
– Миледи, там уже танцует та леди, которая перед вами! – заглянула в комнату Полин.
Пришлось спешить за ней, почти неприлично поддёрнув подол. Лакеи с невозмутимыми лицами даже не поворачивали голов в мою сторону. Но в их мимолётных взглядах читалось удивление. Перед самой дверью бальной залы я остановилась отдышаться и поправила подол. Полин ещё раз окинула меня взглядом и удовлетворённо кивнула.
Лёгкое смятение среди гостей дало понять, что меня уже потеряли. Церемониймейстер, завидев меня первым, облегчённо улыбнулся.
– А вот и миледи О’Кифф.
Люди заоборачивались. Я заметила среди них и соперниц, которые, верно, уже обсуждали, не сбежала ли я – и разочарование на лице графини Фланаган. На подозрения не оставалось времени. Анвира уже шёл навстречу, ничем не выказывая раздражения или неудовольствия от того, что я куда-то запропастилась. Что ж, всё равно. За мной и так уже закрепилась репутация той, которую нужно ждать.
– Кажется, вы выглядите немного по-другому, – впервые я услышала его голос, и от него невольно кожа покрылась мурашками.
Король окинул меня взглядом, беря за руку. Вскинул брови, но больше ничего не сказал.
– Случилась маленькая неприятность с моим платьем.
– Я рад, что всё хорошо. Вы прекрасны.
Искренность в его тоне навела на меня смятение. В очередной раз в голове возник вопрос: что происходит? Почему к баронессе О’Кифф при дворе особое отношение?
Осмыслить всё происходящее Его Величество мне не дал. Музыканты уже сыграли вступление к оживлённому канверону, и Анвира, решительно обхватив меня за талию, увлёк за собой. Я почти неосознанно делала шаги в такт музыке, поворачивалась по велению его рук – и постоянно натыкалась на изучающий взгляд. Стремительно прошёл первый круг канверона, и Анвира приостановился для поклона, стукнув каблуками сапог друг о друга. Заложив руку за спину, он склонил голову, а я присела в реверансе, едва держась на трясущихся ногах. Всё же танцевал он отменно и, кажется, ничуть не запыхался.
– Устали? – лёгкая улыбка тронула его губы. Уверенная рука снова легла на талию, привлекая к королю чуть ближе, чем нужно.
– Ничуть, – я упрямо вздёрнула подбородок.
– Прекрасно!
И вихрь второго круга показался ещё более быстрым, хотя мелодия не изменилась. Теперь я справилась гораздо лучше. Анвира снова остановился и опустился на одно колено, давая обойти его. Придерживая шлейф, я плавно и легко обежала правителя, попутно разглядывая широкие плечи, скованные плотным камзолом, и волнистые волосы, которые ничуть не растрепались от танцев. Он следил за мной, чуть приподняв голову.
– Снизу вы ещё прелестнее, – бросил, вставая.
Канверон перешёл в более медленный темп. Я положила руку на плечо Анвиры, радуясь, что не помру прямо тут, посреди бальной залы.
– Все ваши невесты чрезвычайно прелестны, – улыбнулась, найдя в себе силы кокетливо взглянуть на него из-под ресниц.
– И, без сомнения, на всех них я сегодня посмотрел с разных сторон, – усмехнулся Его Величество.
– Именно.
Объятия короля стали крепче. Даже через корсет я почувствовала, как вздымается его грудь от ровного дыхания.
– Но жениться на всех я не могу. Я не восточный султан, – он приблизил лицо, пользуясь тем, что мы сейчас двигались по кругу, плавно ступая и покачиваясь под музыку. – Выбор должен быть сделан. И признаюсь, я уже начинаю определяться в своих симпатиях.
Его ладонь скользнула чуть выше по моей спине.
– Мы не настолько хорошо знакомы, Ваше Величество, – напомнила я, и она спустилась обратно.
– Очень жаль.
Интересно, как часто в юности, ещё будучи принцем, он получал от девушек по своей нахальной морде? Но в тот миг, когда в его глазах зажигался лукавый огонёк, а губы изгибались в лёгкой улыбке, правитель становился поистине неотразим.
– Но у нас впереди ещё есть время, чтобы это исправить, – попыталась я произнести столь двусмысленные слова как можно более невинно.
– Поверьте, я не упущу такой возможности, миледи.
Незаметно прошли три медленных круга танца, и ритм снова взметнулся ураганом, едва не вырвав из груди стон мучения. Бегущие шаги, повороты и лёгкие прыжки – казалось, ещё немного, и ноги зацепятся друг о друга или запутаются в подоле. Но Анвира умело и незаметно управлял движениями и поддерживал, а я сама удивлялась, как до сих пор справляюсь. Кульминация танца грянула так, что едва не зазвенел хрусталь в люстрах. Лица, наряды, высокие колонны и паркет – всё размазалось перед глазами. Как будто я уже летела и не касалась пола. Такого партнёра на балах у меня ещё никогда не было, ему невольно хотелось довериться, раствориться в его руках. Раздражение ушло, осталась только музыка в ушах и лицо короля перед взором.
На самой напряжённой ноте Анвира обеими ладонями обхватил меня за талию и вскинул на вытянутых руках так высоко, что аж внутри замерло. Закружил непринуждённо, будто я, окутанная метрами тяжёлого атласа, ничего и не весила. Пальцы сами по себе впились в его крепкие плечи, ощутив упругость мышц под камзолом. Сотни огоньков свечей отразились в голубых глазах короля. И вдруг его маска сползла и, упав, стукнулась о пол.
Но лицо правителя засветилось неподдельным удовольствием от танца, а улыбка стала шире, обнажая ровные белые зубы. Прости, Пресветлый, но Анвира в этот миг был непозволительно хорош. Он опустил меня и шагнул назад, скользнув ладонью от локтя к кисти. Пожал мою руку и поклонился.
– Пожалуй, стоит завершить, иначе ваше пламя оставит меня совсем без одежды, миледи.
Он едва коснулся губами моего запястья и повёл к гостям. Отчего-то хотелось плакать. Всё тело горело, разогретое невероятным, ошеломительным канвероном. А усталости, которая валила с ног поначалу, совсем не осталось. И, лишь совсем отдышавшись, я поняла, как тихо стало вокруг. Гости молчали, провожая Анвиру взглядами, а тот, будто ничего не замечая, поднял упавшую маску и вернулся на своё место.
Скоро в зале стало совсем душно от дыхания десятков людей. Лакеи приоткрыли дверь на балкон, и тонкий поток зимней прохлады разбавил слежавшийся воздух. Я встала ближе к щели, всё никак не остывая после канверона. И постоянно ловила себя на том, что слежу, с кем танцует правитель. Как будто теперь имела на него право собственности. Это злило.
– Не простынете, миледи? – герцог Дунфорт остановился напротив и бесцеремонно взял с моей тарелки последнее канапе, о котором я уже позабыла.
– Вы очень заботитесь о моем здоровье. Это льстит, Ваша Светлость, – я поставила блюдце на стол. – Но я чувствую себя прекрасно.
Финнавар, прищурив один глаз, губами снял бутерброд со шпажки и проглотил, кажется, даже не прожевав. Мужчины, верно, ждали начала пира больше женщин: лёгкие закуски для них только баловство.
– Вам очень к лицу это платье. Только позвольте спросить, миледи, что стало с предыдущим?
– Вы наблюдательны.
Герцог повёл рукой с так и зажатой в пальцах, словно маленький меч, шпажкой.
– Советник короля не может допустить невнимательности со своей стороны. Так что же?
– Кто-то наступил мне на шлейф и оторвал юбку.
Финнавар едва сдержал улыбку.
– Только с женщинами может произойти такое.
Я гневно взглянула на него и вдруг поняла.
– Это вы отправили ко мне Дарану?
– Я, – не стал скромничать и отнекиваться герцог. – И платье принести приказал тоже я. Конечно, спросив разрешения Её Величества вдовствующей королевы. Ибо это то платье, в котором она была на балу в честь своей помолвки.
Невольно я провела ладонями по подолу, не веря, что на мне сейчас надето столь знаменитое платье. Не удивительно, что оно показалось старомодным. С тех пор прошло добрых тридцать пять лет.
– Спасибо. Вы меня спасли. Вряд ли я смогла бы выйти на танец в том плачевном виде.
– О, не стоит, – Финнавар посмотрел вдаль, будто бы сквозь всех гостей. – Я рад, что смог вам помочь, миледи. Если бы вы не вышли танцевать, это стало бы огромной потерей для сегодняшнего вечера.
– Его Величество великолепный танцор.
Герцог покосился на меня.
– Думаю, не зря вас нарядили пираткой, миледи. Я вижу, что вы уже похитили сердца многих мужчин здесь. Приятного вам вечера.
Странное сожаление почудилось в его голосе. Но, спеша развеять такое впечатление, Финнавар улыбнулся и, чуть поклонившись, ушёл.
Я поёжилась от прохлады, что уже заметно лизала спину. Высокая, широкоплечая фигура Финнавара ещё пару раз мелькнула среди гостей и пропала.
Глава 4
После бала, который окончился под утро, я заснула, едва донеся голову до подушки. И казалось бы, от усталости не должно было прийти никаких снов, но темнота, несущая отдых, разорвалась образом, который навсегда остался в памяти. На каменном полу храма Пресветлого – десятки заболевших от Чёрного Мора, в воздухе – запах гниения и пота, от которого невозможно дышать. Жрицы, уставшие и обессиленные безысходностью, ещё пытаются облегчить их страдания. Но опий закончился уже давно, как и чистые тряпицы, которыми можно было бы протирать язвы на телах несчастных.
А мы с сестрой Идой из последних сил пытаемся закрыть разлом, из которого сочатся ядовитые миазмы Мора. Но леса вокруг источника уже иссохли, тоже поражённые недугом. Из них нельзя было зачерпнуть ни капли энергии, чтобы подпитаться. Мы тратили всех себя, до дна, стягивая края прорвавшейся Бездны. Я чувствовала, как умираю внутри. Каменею. Но продолжала плести заклинания, которые дрожащими бледными нитями вились в воздухе, запирая брешь.
А молодой король Анвира бросил силы десятков друидов на защиту столицы и ближайших земель. Ни одного не отправил к нам, хоть мы не раз просили о помощи. Он защищал себя и придворных, позабыв о том, что вокруг живут те, кто содержит всё королевство.
Ида умерла больше чем через год после того, как Мор был остановлен. И все эти месяцы она страдала. Её бледное лицо, покрытое испариной, я не забуду никогда. Оно приходило ко мне во сне слишком часто. И каждый раз Ида твердила, что во всём виноват Анвира.
И я совершенно в том уверилась, когда потеряла её. Но жажда мести горела внутри бесполезным огнем, пока не подвернулась возможность попасть на королевский двор и подобраться к Анвире поближе.
Только чувство вины перед сестрой за то, что всё же не смогла спасти, не давала покоя все эти годы.
Она так страдала перед смертью. Нет ничего страшнее для ведьмы, чем потерять силу. Когда не осталось внутри ничего, что помогло бы победить остатки Мора, которые червём изъедали её нутро.
Тонкая фигурка в липнущей к телу сорочке на постели и её угасающий взгляд…
Я проснулась, трясясь от озноба и стуча зубами. Провела ладонью по сухому горячему лбу. Показалось, что от окна сквозит едва не льдом, но портьеры были плотно задёрнуты, а створки закрыты мной собственноручно. Я попыталась встать, и голова, тяжёлая, словно бадья с водой, закружилась, а к горлу подкатила тошнота. Просто замечательно! Похоже, прав отказался герцог Дунфост, когда предупреждал не стоять на ветру. И откуда он всё знает?
Я, еле подняв руку, дёрнула шнурок у кровати и снова рухнула в недра перины. В таком неподвижном положении и застала меня прибежавшая на зов Полин.
– Что случилось, миледи?! – Так и не дождавшись ответа, она с трудом перевернула меня на спину и ахнула, дотронувшись до рук и шеи. – Да вы вся горите! Я позову лекаря.
Она помогла снова лечь на подушку и подала воды. Я видела и слышала её, словно через туман. Казалось, с каждым мгновением мне становится всё хуже. Как пришёл лекарь и пришёл ли вообще, я не видела. Последнее, что сумела запомнить: озабоченное лицо Лии, которое склонилось надо мной, её холодную ладонь на лбу и приглушённое бормотание, из которого нельзя было ничего понять.
Бред всё сильнее охватывал сознание. Уже нельзя было отличить, где правда, а где – порождения лихорадки. То казалось, что Ида снова жива, но безвозвратно изменилась, что Мор отравил её душу. Глаза сестры были темны, как сама Бездна, а речи отравлены ядом. Впрочем, что она говорила, тоже не осталось в памяти. То я видела сияющую Рощу, где исполинские дубы, покрытые широкими листьями, покачивали ветвями, но не от ветра, а сами по себе. Как живые. И воздух в Роще наполняли будто бы сотни светлячков, мерцая и окутывая всё вокруг зеленоватым колдовским светом.
Иногда я выныривала из небытия собственной памяти и тогда слышала встревоженные голоса. И тени, что скользили вокруг постели в полумраке комнаты. В груди словно засел кол, не давая толком дышать. А иногда меня скручивал невыносимый кашель, раздирая всё нутро на куски. Полин подбегала, прижимая к моим губам платок, а после помогала снова лечь, совершенно обессиленной недугом.
Лекарь, который, оказывается, всё-таки пришёл, нещадно пичкал меня снадобьями, от которых, казалось, не было толку. Жар не спадал, и мне всё сильнее казалось, что Бездна поглощает меня. Сколько дней прошло, неизвестно: они слились в единое серое нечто, пересыпанное вспышками кашля и бреда.
Но однажды я очнулась от того, что чьи-то руки крепко держат меня. После в спину упёрся большой и необычайно тёплый, словно нагретый солнцем, камень. Я открыла глаза: вокруг стояли те самые дубы из недавнего видения, только спящие под снегом. И странное дело, зелёные светлячки здесь всё же витали в воздухе, хотя подобных букашек зимой никак не встретишь.
Финнавар, хмурый и чуть встёпанный, склонился надо мной, заметив, видно, что я открыла глаза.
– Всё будет хорошо, миледи. Я всё сделаю.
Его тяжёлая ладонь прошлась поверх тонкой сорочки, в которой меня и оставили, от плеча, по груди и животу до самых стоп. Тело пронизало горячими иглами. Герцог зашептал что-то на древнем языке друидов. Я поняла, что это он, хоть и не разбирала ни слова: ведьмам недоступны заклинания лесных магов.
Через несколько мгновений и тяжёлых вдохов, от которых хрипело в груди, Роща наполнилась едва ощутимым движением. Будто сотни ладоней подхватили меня и понесли куда-то, где было светло, где всегда царствовало лето. Острая боль отступала, и хотелось верить, что это не временное облегчение. Что всё закончилось.
Голос Финнавара оплетал паутиной, проникал сквозь кожу, вынимая недуг из тела. Никогда в жизни мне не было так хорошо. И никогда – так страшно. Казалось, я умираю, а герцог только хотел облегчить мне этот миг.
Он погрузился пальцы в мои волосы и обвел самыми кончиками голову. Словно пелена спала с глаз, и я увидела, насколько он измотан. Под глазами тёмные круги, а морщины проступили глубже. Сухие губы непрерывно шептали заклинания, а перстень на его правой руке, которого я раньше не замечала, светился тем же огоньком, что и светлячки в роще.
Его ладонь блуждала по моему телу, то еле ощутимо, то с нажимом останавливаясь на груди, где сосредоточилась вся боль. Но было не до стыда, хоть тонкая сорочка ни от чего не ограждала. С каждым его движением становилось легче. И совсем невероятное произошло, когда, убаюканная его голосом, я уснула.
Лишь на миг вынырнула, снова ощущая, как меня несут куда-то. Запах древесной коры, свежий, словно после дождя, казался почти сладким. Я с наслаждением вдохнула его: внутри аж щекотно стало – и обхватила руками шею герцога.
– Теперь вы поправитесь, миледи, – его губы шевельнулись очень близко от моего лица. Не удержавшись, я чуть повернула голову и прижалась к ним щекой, а после снова уснула.
И первым чувством после пробуждения был стыд за то, что я делала, одурманенная нахождением в священной роще и магией Финнавара, которая была сродни действию опия. Закрыв глаза ладонью, полежала немного, прислушиваясь: было тихо. Приподняла веки: в высоком, обитом мебельным бархатом кресле рядом с кроватью сидел герцог Дунфорт. Он спал, свесив голову на грудь. Непонятным образом почуяв, что я проснулась, он вскинулся и потёр глаза, тихо выругавшись.
Ах как нехорошо так выражаться высокородной особе.
– Как вы себя чувствуете, миледи? – он сел прямо и вымученно улыбнулся.
– Как заново родилась, – я глубоко вздохнула, радуясь, что теперь в грудь не впивается копьё боли. – Спасибо, Ваша Светлость.
Финнавар вдруг накрыл мою ладонь своей и коротко пожал.
– Отдыхайте.
Знакомое покалывание, словно по руке пробежала многоножка с острыми коготками, пронзило кожу. Но теперь ощущение было гораздо сильнее. Я постаралась ничем не выдать того, что почувствовала. Да и герцог не шелохнулся: просто отпустил меня и встал.
Тут же потянуло в сон. Я едва успела повернуть голову и проводить Финнавара взглядом, как уснула. На этот раз ни одно видение не тревожило. Лишь перед пробуждением показалось, что вокруг снова пахнет летом и цветами. Тёплый луч солнца лежал на лице, призывая просыпаться. Только одно неудобство: невыносимо хотелось пить.
Я открыла глаза и испугалась, что снова брежу: вдоль кровати росли цветы. Но первый испуг прошёл, когда я разглядела, что они стоят на полу в корзинах. Огромные белоснежные лилии сияли в утреннем свете. Красноватая пыльца на их тычинках казалась бархатной.
– Их прислал вам Его Величество, миледи, – Дарана с совершенно счастливым лицом показалась передо мной, обведя рукой нежданную оранжерею. – Там и записка есть.
Она уверенно сунула руку в один из букетов и вынула маленький свёрнутый листок бумаги.
Не очень-то желая знать, что написал Анвира, я под любопытным взглядом служанки всё же развернула его и пробежалась глазами по ровным строчкам.
“Мне очень жаль, что с вами случилось столь неожиданное несчастье, дорогая Орли. И рад, что теперь вы вне опасности. Желаю вам скорейшего выздоровления и мечтаю снова увидеть вас такой же дивно сияющей и неотразимой, какой вы были на балу. Анвира”.
Просто Анвира. Будто давний знакомый, который прекрасно знает, что я обожаю лилии. Великодушный жест, отдающий дешёвой попыткой соблазнить и вызвать очередную порцию восторга. Годный разве что для служанок. Вон как Дарану развезло, того и гляди расплачется.
Я сунула записку обратно в корзину, мимоходом проведя пальцами по гладким прохладным лепесткам.
– Унеси их, – махнула рукой на дверь. – Терпеть не могу лилии, у меня от них раскалывается голова.
Дарана выпятила нижнюю губу, словно я нанесла ей личное оскорбление.
– Но это же подарок Его Величества…
Я ещё раз взглянула на прекрасные цветы. Нет. Если приму, то сомнение в душе начнёт разрастаться. Я стану как одна из остальных невест, кроме, пожалуй, баронессы Кэтлин Бирн, что тают от одного взгляда Анвиры.
Служанка вздохнула так тяжко, будто ей на казнь идти, но всё же взялась за ручку корзины. Тихо причитая, она перетаскала все цветы прочь из комнаты. После устало опустилась в кресло и посмотрела на меня с укором. Я сделала вид, что ничего не замечаю.
– Ах да, миледи! – воскликнула вдруг Дарана. – Хотела рассказать вам сразу после бала, но раз такое приключилось… Когда вы переоделись и ушли, я осмотрела порванное платье. Так вот нитки на нём были подпороты.
– Подпороты? – я даже привстала на локтях.
Интересно, кто же из невест так подло и мелко решил мне насолить? Первая мысль упала на графиню Фланаган. Вот уж кто меня терпеть не мог. Но, если задуматься, то сделать такое мог кто угодно из соперниц. Таких фальшивых улыбок при дворе ещё поискать.
– Да, – уверенно кивнула Дарана. – Уж я-то разбираюсь. И мастер Браун не сделал бы свою работу настолько плохо!
Наверное, это верно. Тот, кто дорожит репутацией лучшего портного, не сошьёт платье из рук вон. Вытрясти бы душонку из каждой леди, чтобы узнать правду. Да только как это сделаешь? Придётся наблюдать внимательнее и быть осторожнее.
– Спасибо, Дарана, – я улыбнулась, пытаясь унять её тревогу.
Девушка ещё раз вздохнула и улыбнулась в ответ.
– Жалко. Красивое платье было.
– Можешь зашить его и оставить себе.
Служанка махнула рукой.
– Да куда я в нём…
Дверь отворилась и вошла Полин с загадочным выражением лица. Увидев, что я бодрствую, одна подбежала, но остановилась у постели, смутившись.
– Вы пришли в себя! Ох, я так рада, миледи. Это был сущий кошмар, когда вы болели.
– Перестаньте уже причитать, – я села, прислушиваясь к ощущениям.
Оказывается, чувствовала себя вполне как обычно, словно не провалялась в лихорадке несколько дней.
– Так как же, миледи. Ей-ей, боялись, что вы помрёте, – голос девушки дрогнул.
– Вот уж спасибо… – проворчала я. – Который сейчас час?
– К завтраку успеете, – вновь расплылась Полин в улыбке. – Но меня тут просили, – она пошарила за корсажем и извлекла оттуда другую записку. – Вот. Тедора встретила. Просил вам срочно передать.
Я закатила глаза. Ещё одно послание. Как будто все только и ждали…
“Миледи, слышал, вы пришли в себя. Прошу сегодня, когда все разойдутся после ужина, встретиться со мной в саду у старой беседки в восточном его конце. Дело чрезвычайной важности. Тедор”.
Что ещё за новости? И к чему такая скрытность? Я приложила ладонь ко лбу, проверяя, не начался ли снова жар. Стоило только выздороветь, и заботы начали сыпаться одна за другой. И одна другой загадочнее.
– Что там? – от любопытства даже вытянула шею Дарана.
– Твоё какое дело? – я подошла к камину и бросила записку в огонь. – Она вон расскажет, если уже нос сунула.
Полин выставила ладони перед собой, показывая, что ничего не читала. Так я ей и поверила! Грамотная служанка порой может превратиться в сущее наказание.
Я приказала набрать мне ванну, но разлёживаться в ней не стала: некогда. Достаточно просто смыть следы болезни с тела и волос. После умывания сразу полегчало, и даже голова очистилась. Служанки в четыре руки собрали меня к завтраку. Только бледность кожи ещё показывала, что недавно пришлось пережить нешуточный недуг. К кто знает, что было бы со мной, если бы не герцог.
Как всегда, опаздывая, я едва не побежала в столовую, гадая, с кем придётся завтракать, только с девушками или со многими гостями, которые, возможно, ещё не разъехались из замка после бала. Решив срезать через лестницу для слуг, я прошла мимо приоткрытой двери, за которой слышались несколько мужских голосов.
