Текст книги "Нарисованный принц (СИ)"
Автор книги: Елена Руденко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
ГЛАВА 40
Я боялась открывать глаза, чтоб столкнуться с реальностью... Алекс больше не со мной, больше он никогда не посмотрит мне в глаза, не обнимет и не поцелует. Больше не будет минут нежности и такой родной тишины. Его родной голос я теперь буду слышать только на записях концертов и интервью, а он забудет меня... Меня и нашего ребенка. Ребенка! Новой болью для сердца стали воспоминания вчерашнего дня... авария! Что со мной? Что с нами? Открыв глаза, я увидела белые стены палаты и силуэт парня, что спал в кресле. Алекс? Он все же вернулся? Сердце подпрыгнуло и уже было готово выскочить из груди, как я сфокусировала взгляд и увидела беловолосую макушку парня. 'Чудес не бывает', – подумала я, а с уголков глас скатилась одинокая слезинка.
– Мэтт? – позвала я парня. Тот мгновенно очнулся и пару секунд фокусировал взгляд.
– Лекси! Ты пришла в себя! Как ты? – радостно спросил он.
– Жива! – рассмеялась я, закашлявшись. На руках виднелось несколько ссадин, голова болела, во рту пересохло, и капельница раздражала. Пока я пила воду, Мэтт позвал врача. Доктор сообщал, что все то время, что я была без сознания два дня, но сейчас состояние стабилизировалось.
– А...? – начала я, боясь выразить в голос вопрос о ребенке.
– Александра, – доктор назвал меня полным именем, – если вы хотите спросить про ребенка, то мы сделали все возможное.
От слов доктора хотелось выть в голос – Господь забрал у меня и эту частичку любимого. Почему же ты не забрал меня к себе?! За какие грехи? Что же я такого могла натворить, чтоб у меня забрали последнее... Сознание медленно уплывало.
– Александра! Не смейте опять падать в обморок и послушайте меня! – раздраженно бросил доктор, тряхнув меня за плечо, – мы сделали все возможное, и в этот раз нам удалось предотвратить выкидыш, но если Вы выкинете еще раз нечто подобное, я не смогу ничего сделать. Вам нужен отдых и покой. Я знаю, что вы человек творческий, но хочу вас настоятельно попросить ограничить стресс и эмоции. – Сказав это и дав еще несколько предписаний, доктор удалился, оставив меня с Мэттом.
– Лекси, ты беременна? Что у вас произошло с Алексом? Он злой, как черт, но молчит.
– Мэтт, успокойся, со мной все в порядке. Да, я беременна, – медленно объясняла я парню, – а Алекс...
Пришлось коротко обрисовать сложившуюся ситуацию. Это было сложно, ведь доктор просил проявлять меньше эмоций, а это невозможно, если шла речь о любимом человеке, что принес столько счастья и столько боли.
– Черт, надо было тебе все рассказать! – нервно сказал Мэтт, дослушав рассказ. – Ему надо набить морду и привести к тебе!
– Как говорят, насильно мил не будешь, тем более со 'шлюхой', так что... – я развела руками. Жаль хоронить мечту о счастливой семье, но сделать ничего нельзя, тем более что он уже утешился в объятиях очередной красотки....
– Лекси, ты не понимаешь! – Мэтт нервно заходил по комнате и начал рассказ. От его слов у меня волосы стали дыбом. Жаль, что уже ничего не вернуть... Ведь он не захочет слушать... Жаль...
Из рассказа выходило, что когда Алекс стал жить отдельно, он начал встречаться с девушкой по имени Алисия. Она была сущим ангелом – улыбалась всем, готовила, всегда ждала Алекса дома (она вскоре переехала к нему). Когда Алекс почувствовал, что любит ее, сделал предложение и познакомил с отцом. Джозеф к тому времени уже развелся с мачехой парня, застукав ее с собственным водителем. К нему приходили периодически мимолетные пассии, но это все было несерьезно.
Алисия отцу понравилась и свадьбу решили сыграть через месяц. Каким же удивлением для Алекса стало то, что Алисия расторгла помолвку, заявив, что никогда не любила Алекса и уходит к его отцу. Вдобавок она сказала, что ждет ребенка – будущего брата, или сестру Алекса. Сказать, что парень был в шоке – это ничего не сказать. В один миг вся его жизнь оказалась разрушенной. На вопрос, что же она нашла в Джозефе, девушка покаялась – деньги. Группа Алекса только набирала популярность, и материальное положение было шатким, а Алисии хотелось всего и сразу. Алекс запил с горя, чтоб забыть о предательстве, а потом пустился во все тяжкие. Как только не сел на иглу – не знаю... Стоит ли говорить, что уже через месяц она вышла замуж за отца парня и женаты они до сих пор. Джозеф своей вины не чувствует и наслаждается жизнью, изредка навещая сына. Ему сейчас не до того – у них с супругой родилась дочь, которую они балуют и души не чают.
– Лекси, ты просто обязана поговорить с ним! – горячо заявил Мэтт.
– Раз я уже поговорила. Закончился разговор нервным срывом и больницей. Нет, больше я этого делать не намерена. Пообещай мне, что ты ничего не расскажешь ему про ребенка. Узнав его историю, я знаю, что он будет сомневаться во мне, а я не вынесу этого! – сказала я.
Буквально вырвав с парня обещание, я успокоилась. Потекли обычные будни...
Мэтт на следующий день улетел, ведь тур никто не отменял. Он часто звонил, а как только они отыграли последний концерт – приехал с большущим медведем. Я радовалась, как ребенок. Из фирмы пришлось уволиться – шеф просто-таки нагрузил меня заказами, будто озверев. Получив расчет, я думала, что мне делать дальше, но тут удача улыбнулась мне и Натка засобиралась в гости. Я понимала, что гости затянуться – она никогда не бросит меня одну с ребенком, и мы наконец-то откроем свое дело.
Через пару дней меня выписали, и я была рада вернуться домой. Мне было тяжело находиться там, но я все же пыталась изо всех сил. Соня была разбита на второй день после песни 'Hello, I'm feeling so alone. My heart is like a stone. I feel like I am the only one with a broken heart'. Слезы потекли сами собой, а кулаки сжались. Я со всей своей злостью кинула ненавистный будильник в стену! Нет, хватит себя жалеть! Через пару секунд я уже сидела, собирая остатки Сони и плакала, жалея уже ее и ругая себя за такой импульсивный поступок. В мастерской добрый мужчина вернул жизнь механизму, но душа Сони осталась искалеченной – она больше но поднимала мне настроение, а автоматически выбирала песню из закачанного мной списка. Как жаль, что целостность тела еще не означает, что душа тоже в норме...
Каждый новый день я пыталась радоваться жизни, заставляя все меньше и меньше думать о любимом. Честно признаться, это не получалось – он занимал все мои мысли. Делая что-то, совершая какие-то поступки, я постоянно возвращалась мыслями к нему. Сначала он преследовал меня во сне, потом казалось, что я вижу его на улице, но это было лишь игрой воображения, а вскоре и это прекратилось.
Через некоторое время ребенок начал шевелиться, а на УЗИ меня обрадовали новостью, сказав пол ребенка. Сын. Частичка любимого человека. Мне очень хотелось, чтоб у сына были глаза отца и такая же красивая улыбка...
Ночью часто слонялась по квартире, пытаясь найти укромный уголок и забыться, чтоб не чувствовать ничего. Если днем я играла роль беззаботной девушки, чтоб не расстраивать подругу, то ночь была только моя и ее. Она принадлежала только мне и боли...
Еще мне катастрофически не хватало кофеина... Доктор запретил мне его еще после аварии и я боролась с собой как могла. Как можно объяснить человеку, что не любит кофе желание пригубить этот дьявольский напиток? Иногда я срывалась и варила себе в турке эту горькую смесь на маленьком огне, растягивая удовольствие. Потом я подолгу стояла у окна, вдыхая аромат (это все, что я могла себе позволить) и рассматривала людей. Теперь мне хотелось затеряться среди серой массы, чтоб забыть. А забыть Его я не в силах...
***
Каждый новый день был ознаменован, как выигрыш в борьбе с зависимостью... Теперь я могу признаться, что моей зависимостью стала она – эта красивая брюнетка, что ворвалась в мою жизнь, заставляя верить людям.
Брат? Я едва сдержался, что не побежать за ней и не вымаливать прощение. Но ведь это еще одна ложь... Лучше забыть обо всем, стирая ложь. Вернувшись в тур, я сорвал концерт, напившись. Почему прошлый раз не было так больно? Измены? Ответ прост – влюбленность прошла, а любовь роет мне могилу, в которую я медленно падаю. Гордость не позволит вернуться к ней... А зачем тогда жить дальше? Нет, не жить, а существовать... Ответ прост – мать бы никогда меня не простила...
Спасал меня только Мэтт... Он пытался втолковать мне, что я должен поговорить с Лекси, но я запретил ему произносить ее имя при мне. Я пытался забыть ее, закрываясь в студии, работая над песнями, замыкая сердце на замок. Один раз я напился, стоя на краю крыши и едва не сорвался. Наверное, именно тогда удалось прочистить себе мозги. Полиция, что увидела меня на бортике, отвезла в отделение, где Поль быстро объяснил, что еще одна подобная выходка – и он разорвет контракт с группой. А я не могу подвести парней... не могу подвести себя... и мечту...
***
Однажды Мэтт пришел в гости (он часто заглядывал на чай и вел дружеские беседы, не затрагивая больную тему, за что я была ему благодарна), а я решила показать ему свою отдушину. Рисовала я часто, стараясь использовать светлые краски, но все чаще авангардный рисунок складывался в лицо Алекса. Мэтт уговорил меня показать ему рисунки и тихо крутил пальцем у виска. Я лишь пожимала плечами. Сегодня он попросил меня спеть. Взяв гитару, я пару раз провела по струнам рукой и запела песню. Хорошо, что Мэтт знал русский язык – эта песня одной русской исполнительницы зацепила меня. Я даже переписала мелодию под гитару, чтоб исполнять для себя, давая выход боли.
Дотянись рукой – твоя – нельзя нельзя
Не смотри мне так в глаза – нельзя нельзя
Вспоминать, как рука в руке лежала – нельзя
Мне теперь мира мало, хоть мир во мне
Я хочу, чтобы это был сон,
Но по-моему я не сплю,
Я болею тобой, я дышу тобой,
Жаль, но я тебя люблю
Обманув саму себя попала в плен
Мне всю ночь играл рояль – Шопен Шопен
Поцелуй на моих губах горит огнем
И вся музыка сейчас ему, о нем
Я хочу, чтобы это был сон,
Но, по-моему, я не сплю
Я болею тобой, я дышу тобой,
Жаль, но я тебя люблю
Елена Ваенга – Шопен http://megalyrics.ru/
Закончив петь, я любовно приложила руку к животу. Ведь действительно, мир теперь во мне... И не взирая ни на что, всю любовь и нежность я отдам этому маленькому счастью!
ГЛАВА 41
Прошло 2 месяца...
Сегодня я сидела в кабинете, делая набросок для визиток. Заказчик попался интересный – он владел сетью спортивных магазинов и хотел что-то солидное и в то же время современное. Ребенок толкнулся, услужливо напоминая, что пора уже мамочке отложить работу и идти обедать. Улыбнувшись, я погладила живот, который уже был огромным. Сотрудники поначалу сочувственно шептались за спинами, пока Натка им что-то не сказала. То ли подействовала угроза увольнения, то ли она нашла какие-то другие методы, но разговоры за спиной прекратились. Вспомнив ошарашенное лицо подруги, когда я объявила, что буду воспитывать ребенка одна, я улыбнулась. В дверь постучали.
– Войдите! – крикнула я, собирая бумаги и поднимая взгляд. Передо мной стоял Алекс в черной рубашке с закатанными рукавами и черных джинсах. Волосы лежали в беспорядке, а на лице была легкая щетина. «Колючий» – мимоходом подумала я. Было видно, что он не ожидал меня здесь встретить и несколько секунд удивленно хлопал глазами.
– Привет. Я вижу, ты все-таки открыла свое дело, как и мечтала. Поздравляю! – сказал Алекс, опомнившись первым.
– Если бы не подруга, я бы так и не решилась. – Ответила я, грустно улыбнувшись. Я долгие месяцы мечтала об этой встрече. Мечтала и боялась... И вот он стоит передо мной – такой родной и такой далекий, а в глубине моих любимых карих глаз плещется нежность и печаль. Или это только плод моего воображения?
– Я рад, что у тебя все хорошо. – Тихо сказал Алекс, садясь в кресло напротив.
– А как твои дела? – спросила я. В душе больше не было боли – оставалась лишь грусть из-за того, что мы расстались по какой-то глупой нелепости. У меня есть ради чего жить, вот только жаль, что любимого не было рядом, и он не мог радоваться ребенку. Его первому толчку, первому слову... Я грустно вздохнула. Тем временем Алекс рассказывал про новый виток популярности, постоянную занятость на студии, обходя тему личной жизни. А я... Что мне оставалось делать? Я с жадностью ловила каждое его слово, даже не мечтая о большем.
– А как ты здесь оказался? – спросила я, когда он закончил рассказ.
– Мэтт просил забрать какие-то визитки. – Ответил Алекс.
– Сейчас! – сказала я, вставая. Просторная одежда не могла скрыть моего живота. И я услышала удивленный возглас. Повернувшись, я вопросительно посмотрела на парня, которого так и не смогла разлюбить.
– Я вижу, ты времени зря не теряла. Что ж, желаю счастья с «братом»! – послав мне саркастическую усмешку он удалился, хлопнув дверью, а мои ноги подкосились, и я медленно сползла вниз по стене. Он мне не поверил. Я так и знала... Но знать и видеть собственными глазами – совсем разные вещи. Горечь от этой встречи сдавила сердце и прожгла душу. Вот, что значить бередить старые раны, что еще кровоточат...
Спасибо Господу, что у меня есть ребенок, что станет моей радостью и болью, моим напоминанием об утраченном счастье. В ответ на мои мысли малыш едва заметно толкнулся. Поднявшись, я качнула головой, отгоняя мысли, и пошла за Наткой, чтобы пообедать.
***
– Мэтт! Какого черта! – рыкнул я, когда буквально влетел в квартиру друга.
– Алекс, о чем ты? – непонимающе заморгал Мэтт.
– Ты специально послал меня к Лекси? Решил показать, как хорошо ей с тем ублюдком?! И что они даже ребенка успели сделать?! – кричал я, размахивая руками. Чертовски хотелось выпить... Подлетев к бару, я извлек оттуда бутылку виски и сделал несколько глотков, совершенно не ощутив вкуса.
– Ты видел Лекси? И как все прошло? – довольно изрек Мэтт. Как он мог радоваться, так подставив меня. Он хотел сделать еще больнее? У него получилось.
– Ты еще спрашиваешь?! А как оно могло пройти? Я просто в восторге от мысли, что она такая же дрянь, как и Алисия?!
– Алекс, ты придурок. Сколько раз тебе можно говорить, что тот парень – ее брат!
– Ага, а беременная она тоже от брата? – рыкнул я, зло сверкая глазами. Месяцы, когда я пытался успокоиться и забыть эту чертовку пошли насмарку, стоило ее увидеть.
– Я понимаю, что ты не можешь мылить трезво, но она на восьмом месяце беременности. Попробуй – подсчитай! И еще – вот. – Мэтт протянул фото.
– Что это? – я не верил своим ушам. Как я мог до этого быть столь глухим...
– Не узнаешь? Это Лекси с тем парнем. Они тут больше похожи на брата и сестру, чем сейчас. – Ответил Мэтт другу, протягивая снимок. Я автоматически взял его. На фото были изображены дети лет десяти. Они держались за руки, весело улыбаясь. В том, что Лекси и тот парень – брат и сестра не было сомнений.
– Я – придурок! Как я мог! Она же теперь меня на порог не пустит!
– Конечно, придурок! – подтвердил друг и рассказал про аварию. Черт, хотелось вернуться в прошлое и не совершать эту глупую ошибку. Я едва не потерял ее... их... Хотелось выть от бессилия. Жаль, что невозможно все вернуть... или если не вернуть, то хоть ступить за борт. Чувство вины давило с удвоенной силой. Если бы судьба подарила мне шанс, я бы воспользовался, но уже слишком поздно...
– Она же меня на порог не пустит, а я пойму это ее решение... Ведь когда-то сам поступил так же, перечеркнув все хорошее. Она уже давно забыла меня, – вздохнул я.
– Алекс, сколько можно приписывать девушке не существующие грехи? Вот, смотри! – сказал Мэтт, подсунув мне телефон. На фото был рисунок. В том, что автором являлась Лекси, я не сомневался – любовь была в каждом мазке, а изобразила она мое лицо.
– Это ничего не доказывает... – грустно сказал я.
– Ладно, если и это тебе не доказывает. То смотри – вот видео. Я не знаю, как мне удалось его сделать, оставаясь незамеченным. Перевод на листе, если тебе интересно. – Сказал Мэтта, оставив меня в комнате с листом и телефоном, а сам ушел на кухню.
Пару секунд я помедлил, после чего нажал кнопку 'плей'. Песня была особенной... Или это девушка делала ее такой? Лекси нежно перебирала струны и пела. Каждое слово было наполнено светлой грустью. На лице блуждала мечтательная улыбка, а взгляд был полон туги. Когда она допела и приложила руку к еще не очень заметному животу, я был готов расплакаться. Как я мог так поступить? А ведь она не взирая ни на что, все еще любит меня. Она особенная – правду говорил Мэтт, а я не видел. Как я мог потерять такое сокровище? Оставалось надеяться, что она позволит мне видеться с ребенком.
Я болею тобой, я дышу тобой,
Жаль, но я тебя люблю
А если песня посвящена не мне? На миг злость обуяла меня, и я со всей силы кинул телефон о стену. Тот разлетелся на мелкие осколки. Куплю новый...
Действительно, песня была полностью про нас – я не дышу без моей девочки, а существую, делая все на автомате и изливая душу струнам гитары. Так продолжаться не может – если я не попробую ее вернуть, можно прекращать жить – жизнь не имеет смысла без нее...
***
Она поднялась по ступенькам и увидела его. Он сидел рядом с дверью, прислонившись к холодной стене. Это мог быть только он – та же одежда, что и утром, те же черные волосы, те же черты лица... Другие мужчины для девушки перестали существовать еще в первую их встречу.
– Почему ты тут сидишь? – спросила она, остановившись на полпути.
– У нас свободная страна – где хочу там и сижу! – отозвался он, поднимаясь. Его еще немного шатало от выпитого, но он устоял, давая дорогу ей.
– Если тебе все равно, то у меня соседи вообще-то! – проворчала она, стараясь не смотреть в карие глаза, что были полны раскаянья.
– Мне и это все равно!
– А что тебе не все равно? Выпивка? – огрызнулась она. Близость молодого человека будоражила кровь.
– Ты! Лекси, прости меня, – он покаянно заглянул ей в глаза, за локоть развернув к себе.
– Я не могу... – сказала она, вырвавшись и влетев в квартиру. Он не видел, с каким трудом был сделан этот шаг, чтоб разделить их. Он продолжал сидеть на прежнем месте, коря себя, а она сползла вниз по закрытым дверям в безмолвном крике. Ведь, сейчас ей было как никогда трудно – сердце кричало, что надо кинуться объятия любимого, но холодная голова отвергала все попытки к сближению.
Ведь последняя ссора едва не закончилась гибелью девушки и их еще не родившегося ребенка, а это была бы слишком большая плата за очередную неудачную попытку...
***
Прошла неделя и Алекс появился на пороге моего кабинета вновь – в этот раз с букетиком моих любимых полевых цветов.
– Лекси, милая, послушай меня! Я люблю тебя! – глядя мне в глаза с надеждой сказал Алекс, закрыв за собой дверь. Внезапно кабинет показался маленьким, а меня стало трудно дышать.
– Я тоже просила тебя выслушать меня, но ты не согласился. Если ты из-за ребенка сейчас стараешься, то не переживай – я разрешу тебе с ним видеться! – сказала я, делая шаг назад.
– С ним? – будто не веря в услышанное, переспросил парень.
– Да, это мальчик. – Подтвердила я, – но дела это не меняет. Если ты все сказал – уходи.
– Лекси, милая, ты не понимаешь! Я был кретином, я сам не понимал, что творю!
– Алекс, не понимал – это хорошее оправдание, но я едва не потеряла ребенка тогда, а ты уехал. Тебе было все равно.
– Да не было мне все равно! И никогда не будет! Я не могу без тебя! Без вас! Я пытался забыть, но ничего не вышло. Стоило мне тебя увидеть вновь, я был готов начать все заново и злился на себя, что не дал тебе шанса объяснить. Не ломай наши жизни. Дай мне шанс! Я безумно скучал по тебе! – выпалил Алекс, пытаясь обнять.
Я осторожно высвободилась и отвернулась. По моим щекам текли слезы...
– Лекси прости меня, – прошептал Алекс практически на ухо, положив руки мне на плечи. Я вздрогнула от этой секундной ласки, но поспешила отстраниться.
– Ты сделал мне очень больно, – покачала я головой, сделав над собой усилие и заглянув в глаза цвета шоколада. Как же долго я их не видела...
-Я знаю, – вдохнул Алекс, запустив руку в волосы, чтоб скрыть волнение.
– Почему тогда так? – с грустной улыбкой спросила я.
– Потому, что испугался, что опять будет море лжи, а я просто сделаю вид, что все хорошо. А ведь я уже готов был это сделать! – горячо зашептал Алекс, поймав мою руку. На моих глазах вновь выступили слезы.
– Я не могу простить тебя, – отстранившись, я отошла, создавая стену, сквозь которую нельзя было пройти.
– Дай мне хоть один шанс для искупления, – с мольбой в голосе сказал Алекс.
– А ты дал мне шанс? – зло бросила я, развернувшись. Перед глазами проплыли кадры дня, когда Алекс меня бросил, не пожелав выслушать.
– Не дал, – согласился Алекс, опустив плечи, – поэтому и прошу не зачеркивать все, что было между нами, ведь ребенку нужен отец.
– А не слишком ли много шансов ты хочешь? Ты нашему будущему и одного не дал, а сам просишь уже какой? Второй? Третий?
– Последний... – прошептал Алекс, разворачивая меня к себе. Заглянув в любимые глаза еще раз, я просто утонула в этом океане нежности и любви. Так захотелось поверить... – Милая, я все равно не уйду. Если выгонишь, я буду жить на улице у твоего дома, только ради возможности увидеть тебя. Я буду разговаривать с тобой, даже, если ты будешь молчать. Прошу тебя, не прогоняй меня. Дай мне шанс доказать свою любовь!
– Нет, Алекс, я боюсь... – прошептала я, а с глаз вновь потекли слезы, – уходи, – срывающимся голосом сказала я, отвернувшись.
Хлопнула дверь. Ушел. Внезапно на душе стало неуютно, а малыш толкнулся, будто ощутив мое состояние. А может стоить поверить? Ведь наш малыш может когда-то спросить: 'А где папа?', а я не буду знать, что ему ответить. Как сказать маленькому почемучке, что папа и мама больше не вместе из-за какой-то ошибки?
Я выбежала следом за ним из кабинета, но Алекса уже и след простыл. Может, он внизу у машины? Сердце забилось быстрее, а я пошла к лестнице. Ступенька, еще одна и еще и тут моя нога за что-то цепляется, а я не успеваю ухватиться за перила. Я инстинктивно прикрыла живот, чтоб попытаться спасти ребенка. Полет вниз и удар. Рукой я дотронулась до головы и увидела кровь, прежде чем почувствовала раздирающую внутренности боль в животе и потеряла сознание.
'Я все отдам, лишь бы ребенок жил!' – была моя последняя мысль.
