Текст книги "Девятое зеркало (СИ)"

Автор книги: Елена Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 13

Массивный стол из черного камня, на отполированной столешнице которого мерцали золотые прожилки, был заставлен угощением, и я внезапно осознала, насколько сильно проголодалась. К сожалению, аппетита почти не было – отсутствие Акара заставляло меня нервничать. Возможно, именно сейчас он пытается кого-то убить.

– Откуда здесь ягоды? – удивилась я, разглядывая еду на столе.

Ашарес любезно отодвинул мне стул.

– Из Черного леса короля, конечно. Это его подношение к вашему столу. Сначала повелитель хотел отказаться, но затем решил, что вам эта еда может быть полезна.

Я села за стол, взмахивая салфеткой, и удивленно приподняла бровь.

– Лесной король принес мне еду?

– Конечно, – кивнул Ашарес, вытянувшись у моего левого плеча. – Теперь духи Зазеркалья сделают все, чтобы вы ни в чем не нуждались.

Все, кроме перемирия, конечно.

– Сколько здесь еще таких как ты, бессмертных?

– Трое.

Стоило ли их бессмертие того, чего они здесь лишились?

Я съела ровно столько, сколько нужно, чтобы утолить голод.

– Если вам захочется, многие комнаты дворца можно восстановить. Мой повелитель больше не тронет и камня, если вам не по нраву эти руины. Пожалуй, уже давно пора привести здесь все в порядок, но раньше не было повода, – произнес Ашарес, когда я скучающе скребла вилкой тарелку. – Теперь я надеюсь, все изменится.

Я бы не рассчитывала.

Напряженно обдумывая, как украсть Светоч и сбежать, фоном слушая болтовню Ашареса, я не заметила, как в столовую вошел Акар. Пока он не положил свою прохладную ладонь мне на плечо, подойдя со спины, я пребывала в полнейшей задумчивости. Теперь же содрогнулась, резко повернулась и подняла голову, разглядывая горного духа.

В горах он обретал истинную свою силу и мог по праву считаться самым великолепным мужчиной в Зазеркалье.

– Моя гостья хорошо вела себя, Ашарес? – спросил он у бессмертного, который тотчас опустился на колени и склонил голову.

– Великая госпожа была очень послушна.

Я столкнула руку Акара со своего плеча и отвернулась, пытаясь выкинуть из головы то, что так резко бросилось в глаза – Акар был безумно красив.

– Вижу, ты лжешь, – с усмешкой сказал он, – она никогда не бывает послушной.

Я намеренно на него не смотрела и не знала, что он делает, но, судя по шагам, ходит вдоль стола.

– Она поела? – спрашивает не у меня, у бессмертного.

– Да.

– Достаточно? Ей понравилось?

– Да, мой повелитель.

Возникла пауза. Я почувствовала, что Акар пытливо разглядывает меня.

– Она что-то выбрала для себя в оружейной?

– Да, короткий кинжал.

– Ты сказал ей, что ранить меня им невозможно?

– Мой повелитель, – голос бессмертного наполнился недоумением, – ваша избранница никогда не посмеет направить оружие в вашу сторону!

– Разумеется, нет, – сквозь улыбку произнес Акар.

Он приподнял кубок и заглянул в него, затем поднес к губам и сделал осторожный глоток.

Вот теперь я не могла не смотреть на него. Смотрела во все глаза, еще как! Ведь я точно знала, что еда ему не нужна.

Ашарес тоже раскрыл от удивления рот, кажется, за последние пару тысячелетий он не испытывал большего изумления.

– Странный вкус, – произнес Акар. – Сладкий.

О, Тангор! Он способен чувствовать!

Это так поражает меня, что от изумления я восклицаю:

– Ты чувствуешь вкус еды?

Он не отвечает, но смотрит на меня насмешливо.

– Что еще ты чувствуешь? Горячее и холодное? Боль? Боль ты тоже чувствуешь, так ведь? Как и человек!

Бессмертный опускается ниже, пряча лицо, замирает, будто говорить о чувствах Акара – это не просто некрасиво, это смертельно опасно.

– Ашарес, оставь нас, – спокойно говорит Акар и молча дожидается исполнения этого приказа.

Когда мы остаемся одни, и Акар заходит мне за спину, кладет обе ладони мне на плечи, я замираю и почти не дышу. Он склоняется к моему уху:

– Да, мне бывает больно, маленькая дева, – его голос такой тихий, проникнутый обидой и раздражением, что меня начинает потряхивать от страха, – но не тогда, когда Дерион режет своими когтями или его волки рвут мое тело, нет… мне больно, когда ты раз за разом отвергаешь меня.

Я сглатываю и тянусь к кубку, который только что поставил Акар, приникаю и судорожно делаю глотки ягодного морса, пока не допиваю все полностью.

Акар невесомо касается моих волос, погружает в них пальцы. Я точно знаю, что мои волосы ему очень нравятся.

– Я запретила тебе… – когда говорю это, его рука замирает, – гм… прикасаться ко мне без разрешения.

Он перекидывает волосы мне через одно плечо и проводит пальцами по шее. Очень нежно. Как любовник. Словно между нами нет никаких преград и все приличия давно стерты.

– Запретила? – тихо смеется. – Мне?

Я безмолвно вынимаю кинжал из ножен.

– Не потому ли ты подарил мне это? – и поворачиваюсь на стуле. – Это, наверняка, придаст веса моему слову.

Он обхватывает мое запястье, слегка сжимает и без проблем забирает кинжал. Я при этом совершенно ничего не могу сделать и тяну почти оскорбленно:

– Я просто не ожидала… Я, вообще-то, умею…

Акар снова смеется, и мне неожиданно нравится его смех, потому что в нем нет ни злости, ни прежней язвительности.

– Может, покажешь как-нибудь, что именно ты умеешь, Тея?

– Угу.

Он возвращает мне кинжал.

– Его лезвие закалено в моей кузнице.

– От кого мне им защищаться? Ты – единственное зло во всем этом мире.

– … – Акар ругается: – Мне кажется, ты несколько ко мне предвзята. Я подарил его, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Ты можешь доверять мне.

– Гм… – щуру глаза. – Интересно, но – нет.

– А кому можешь?

Он не строит предположений, не спрашивает: «Дериону? Борогану? Драгманцу?» И в эту секунду мне кажется, что никому. В полной мере – ни единой душе. Разве, что той, что спрятана в кулоне кальбена, ибо мы с ней связаны с самого детства, и последнее время она полностью покорна, хоть и очень сильна.

– Себе.

– И что же мне сделать, чтобы заслужить твое доверие? Отпустить?

– Помочь в одном важном вопросе.

– Отыскать выход из Зазеркалья? – его взгляд мрачнеет.

– Понять, кем была душа, которую я ношу с собой.

Я чувствую, как рэйкон во мне проснулся и задрожал, но не от страха, а от предвкушения, будто он сам не знал, кем был, и теперь волновался, желая услышать ответ Акара.

Тот медлил.

Снова прикоснулся к моим волосам безо всякого разрешения и наклонился к моему уху:

– Я весь день рубил псов Дериона, – услышала я его хриплый шепот, – пока от них не осталось одно лишь кровавое месиво. Я был так зол, что хотел свернуть шею лесного короля голыми руками. Я хотел убить и драгманца, о котором ты постоянно думаешь. Я был так зол, когда шел сюда… я проклинал себя за то, что дал тебе время и покорно согласился ждать. Я был так зол, что хотел содрать с тебя одежду и заняться любовью прямо на полу. Еще секунду назад я думал об этом, – я почувствовала его участившееся дыхание на своей щеке: – но теперь я скажу – да. Да. Я сделаю для тебя все, о чем попросишь. Ты еще думаешь, стоит ли доверять мне, Тея?

Я молчала, не смея говорить. Да что там – едва дышала.

Недовольный моим безмолвием, Акар развернул меня к себе вместе со стулом, на котором я сидела. Он наклонился надо мной, отчего его черные волосы упали вперед и коснулись моей щеки.

– Скажи мне, вредина, что еще я должен сделать?

Если только отпустить меня на все четыре стороны.

Будто читая мои мысли, Акар посмотрел упрямо в мои глаза.

– Я все еще пугаю тебя?

Сильнее, чем он мог подумать.

– Чуть меньше, – вру, – а если бы не говорил про кровавое месиво и вовсе бы не пугал.

Он улыбается.

Боги, у него такие длинные ресницы. И радужка такая темная, как кофейная гуща.

Мы смотрим друг на друга.

Кажется, я вижу в глазах Акара муки выбора, и мне остается гадать между чем он выбирает. Может, он все еще думает о том, чтобы содрать с меня одежду?

Он опускается на корточки и приподнимает на ладони мой кулон.

– Пусть душа вернется в него, – говорит, внимательно глядя на камень кальбена. – Ей не место рядом с тобой.

– Хорошо, но… – голос у меня сипит.

Я не могу не смотреть на Акара: на его губы, кажущиеся такими твердыми, на заостренные скулы, на черные волосы, обрамляющие его лицо.

– Назови мне ее имя, – спокойно просит мужчина.

– Это запрещено.

Он вскидывает насмешливый взгляд.

О, всемогущий Тангор, он и так умеет смотреть.

– Мне можно, Тея.

Наверно, он прав. Ведь я сама попросила его о помощи. И что ему будет от этого имени?

– Сирин.

– Сирин, – Акар говорит это тихо и обхватывает камень, сжимает в кулаке.

Я ощущаю, как рэйкон начинает биться и скулить от боли, он пытается задержаться в камне, но его выдергивает столь мощно, что я не успеваю даже воспротивиться. И тотчас понимаю – его больше нет со мной.

– Что ты сделал? – почти кричу, наполняясь самой настоящей паникой.

– Тише, – Акар выпускает пустой кулон из пальцев. – Странная душа, – говорит он, глядя куда-то в сторону, точно пытаясь там рассмотреть суть моей зверюги, – здесь есть какая-то связь с ее телом.

Акар вдруг снова смотрит на меня и хмурится.

– Она умерла очень давно. Это душа принадлежала девушке.

Он резко поднялся, наблюдая, как я поперхнулась воздухом.

Кто же ты Сирин, и почему погибла?

Глава 14

Ашарес был назначен мне личным помощником, охранником и слугой.

Это высшая степень доверия Акара.

До самого вечера я оставалась в библиотеке, с удивлением находя множество книг на разных языках, в том числе языке Меясы. Прочесть некоторые было невозможно, другие – с трудом, искажающим смысл. И как бы ни важна была моя работа здесь, я все время мысленно возвращалась к мыслям о Сирин, и мое сердце начинало тревожно биться.

Солнце медленно опустилось за горизонт.

Я наблюдала за красными всполохами заката.

Еще вчера все было понятно и просто: я желала выжить и вернуться в Молберн, а теперь что я хочу? Возможно, хочу понять, что за проклятие заставляет запускать часы каждые десять лет, и можно ли его разрушить, чтобы больше никому не пришлось идти в зеркало?

В библиотеке я хочу найти хоть какие-то ответы.

Я сидела за столом перед распахнутой книгой, страницы которой перелистывал студеный горный ветер. Закутавшись в теплый плащ, я смотрела как искрится алым снег на горизонте. В библиотеке холодно – огромные окна не застеклены, пол частично промерз и засыпан снегом. Я всмотрелась в розовое небо, которое медленно темнело. И тут меня пронзила догадка – такая очевидная, что я пришла в смятение: и как я не поняла этого раньше!

Я поселилась в комнате некой служанки в Замке встреч, носила ее одежду, рылась в ее вещах и ни разу не задалась вопросом, кем была эта девушка. Быть может, она была Сирин?

– Моя драгоценная госпожа, – окликнул меня Ашарес, – вы заскучали? Хотите отдохнуть от книг?

Я помассировала виски и снова уставилась на последние лучи солнца – скоро часы опять пробьют. День подходит к концу, и с каждым движением стрелки проклятых часов, шансов на возвращение домой становиться все меньше.

Бессмертный постоянно рядом. Как мне ускользнуть от него, чтобы забрать Светоч? Как сбежать из Железного дворца, каждую дверь которого охраняют каменные великаны?

– Скольких волков убил Акар, ты знаешь? – спросила я.

– Около шести с вашего появления здесь. Они атакуют постоянно, – Ашарес положил передо мной на стол очередную стопку книг, чтобы я их просмотрела, – это очень расточительно со стороны короля Дериона. Белые волки – его личная охрана и очень сильная боевая единица. Опрометчиво терять целую стаю.

– Я могу написать Дериону послание?

Ашарес с изумлением на меня покосился.

– Только если мой хозяин одобрит.

Тон бессмертного был красноречив – даже думать об этом не стоит.

Говорить Ашаресу о том, что я планирую побег глупо. Бессмертный в полной власти хозяина гор и, кажется, боится его и благоговеет перед ним, точно перед богом.

– Сегодня я еще увижу Акара?

– Повелитель никогда не ставит меня в известность, куда пойдет. Он лишь отдает указания, и я стараюсь их выполнить. После ужина он распорядился сопроводить вас в спальню и стеречь ваш покой.

К моему удивлению, Акар не появился вечером, и даже не пришел в мои покои поздно ночью. Наверное, мне стоило ценить его терпение. Но как бы я ни радовалась, меня терзала тревога.

Ашарес заночевал под дверью моей комнаты, словно преданный пес. Но предан он, конечно, не мне.

В полночь я проснулась из-за боя часов и со страхом наблюдала, как сгущаются тени в углах спальни. Я свернулась клубочком на постели и задрожала. Со мной больше не было рэйкона, и я чувствовала себя слабой и одинокой. Секунду всерьез думала о том, чтобы броситься с горы, прямиком в снежную пургу и разбиться о камни. Сердце сжималось от тоски… Я упрямо вертелась в кровати, а потом спустила босые ступни на теплый пол, накинула плащ прямо на рубаху и пошла к дверям.

Вокруг слишком много мрака, даже свет луны кажется пропитанным им, тусклым.

Толкаю дверь и выхожу, понимая, что Ашареса нет за дверью. Это кажется мне настоящей удачей.

Не думая ни секунды, бросаюсь к открытому саду на вершине горы. Несколько раз мне попадаются дозорные – каменные чудища – я быстро юркаю в тени колон, а затем снова бегу к серебряным воротам, которые оказываются заперты. Я врезаюсь в них, дергаю за прутья, пытаюсь пролезть сквозь них, дергаю снова.

Стоит поблагодарить бессмертного за экскурсию по дворцу, ведь теперь я смогу вспомнить, как вернуться в тронный зал к зеркалу, через которое мы с Акаром сюда попали.

Я выглядываю за поворот, но резко прячусь обратно в тень колон, потому что по коридору маршируют каменные великаны. Раздается незнакомый мужской голос:

– Приказано убивать всякую живность, у которой течет кровь по венам и есть сердце, – этот голос мертв также, как и у Ашареса, и я могу судить, что это очередной бессмертный раб Акара.

– Души за грядой волнуются, – отвечает другой голос, мягкий и мелодичный, судя по всему, принадлежащий выходцу из Меясы. – Их очень много. Я доложил об этом повелителю, но он медлит, а ведь карта почти составлена. Там, уверен, есть расщелина или… что-то другое.

– Молчи, – сурово обрывает первый.

Воины останавливаются напротив того места, где я прячусь, а отряд каменных монстров, скрипя механизмами, движется дальше.

– Пустошь – это ведь не просто неизведанная территория за грядой, верно? Это будто…

– Будто? – сдавленным голосом вопрошает бессмертный драгманец. – Будто другое королевство?

– Да, – выдыхает его собеседник с облегчением, поэтому что не он сам высказал это предположение. – Ты тоже видел это? Каменная долина… Теперь все там покрыто снегом и разрушено. Но там полно душ… Столько, что нам скоро будет не справится.

– Считаешь? – страх и напряжение в каждом слове. – Будто каждые десять лет проход открывается не только для избранных воинов, но и для всех мертвецов. С тех пор, как исчезли боги, души будто не могут найти покой.

– И, тем не менее, мы должны держать их за грядой. Повелитель делал это тысячи лет.

Шаги стихли в конце коридора, и я прикрыла веки, чувствуя себя в безопасности. Но ненадолго. Едва я вспомнила, о чем говорили бессмертные, меня охватил ужас.

Тангор и Эмора оставили нас очень давно. Они бросили свои создания на произвол судьбы, не заботясь о душах тех, кто погибал.

Мне нужно быстрее убираться из Железного дворца, но, прежде, прихватить Светоч.

Я медленно вышла из своего укрытия.

Направо или налево? А, может, прямо и вниз по винтовой лестнице? Какого демона все коридоры здесь так похожи друг на друга?

Конечно, я должна была запомнить каждый поворот, но, увы, не запомнила. При свете дня они выглядели иначе!

Позади меня раздались шаги, и я поняла, что бежать поздно – попалась. Досадно.

Оборачиваюсь – безмолвная черная фигура выступает под свет, и я закусываю губу.

Прежде, чем сообразить, как все плохо, лепечу несвязно:

– Хотелось подышать свежим воздухом… вот, гуляю тут, – пожимаю плечами: – Не спится.

На ходу Акар снимает перчатки и наручи. Все это шлепается на пол, разбрызгивая вокруг алые капли. Он весь в крови и каких-то ошметках, даже длинные черные волосы. От него пахнет сталью и смертью.

Он даже шаг не замедляет, и я начинаю пятиться. Врезаюсь спиной в стену, и из меня вышибает дух.

Акар криво усмехается, глядя на мою рубашку, показавшуюся в разрезе плаща.

– Как ты оказалась здесь одна?

– Просто вышла из комнаты.

– Где Ашарес?

– Не знаю.

Я замечаю, что он тяжело дышит.

– Акар, ты ранен? – чувство тревоги придает мне некой смелости, я отрываюсь от стены и подхожу к нему. – Это твоя кровь?

– Меня почти невозможно ранить.

– Ты что… – и сглатываю. – Убил кого-то?

Будто это так невероятно.

Акар выглядит как воин, чья жизнь неотделима от войны. И смерти.

– Ты пыталась сбежать? – даже не вопрос, а, скорее, констатация факта.

– Ну, вроде.

– И как ты думала сделать это, глупая?

– Ну, выйти через зеркало, – делаю печальный вдох.

– И что?

– Заблудилась, – еще один печальный вдох. – Вот.

И вместо злости, Акар вдруг смеется. И его низкий, вибрирующий и такой приятный смех эхом звучит в каменных стенах коридора.

– Нужно было свернуть раньше. Направо.

– О, благодарю. В следующий раз я так и сделаю. А вообще, все эти руины, Акар, ужасно одинаковые.

– Руины? Ты разбиваешь мне сердце, Тея. Это мой дом.

– Он переживает трудные времена, – и тоже улыбаюсь. – И у тебя нет сердца.

– Какая жалость.

– Здесь бы немного прибрать, для начала. Я ведь старшая горничная, ты не забыл?

– Тогда я нанимаю тебя.

– В этом случае я перестану быть твоей пленницей, – подлавливаю его, – а ты похитителем несчастных девиц.

– И стану твоим хозяином?

– Может, ты станешь моим другом? Для начала.

Он качает головой – его взгляд очень серьезен.

– Я готов быть твоим любовником, Тея. Ты моя, а я твой. Только так.

Темнота вокруг нас отчего-то кажется такой интимной, горячей и удушающей. Делаю глоток воздуха.

– Значит, – говорю и пытаюсь вновь рассмешить его, – мне придется предпринять еще одну попытку бегства. Если я свяжу простыни, смогу ли я вылезти по ним из окна?

Но Акар не улыбается больше. Его глаза наполняются притягательным сиянием. Дыхание становится глубоким, а губы сжимаются.

– Проклятье, – шепчет он, не спуская с меня глаз, – иди ко мне, девчонка.

Все во мне тревожно звенит в ответ на его слова. Даже больше – сердце бьет, словно колокол, оглушает. Теперь я хочу бежать от него на край света, пусть даже в ту самую Пустошь, о которой говорили бессмертные. Едва допускаю мысль, что он снова поцелует меня, все внутри дрожит и обрывается. Губы горят, и вся я сгораю.

– Я… – и не знаю, что сказать. – Мы… еще два дня! Точно! Два дня есть… у меня… два… – и задыхаюсь, поглощенная эмоциями.

– Ты увидела еще не весь дворец, – Акар спокойно наблюдает за моей агонией.

– И пусть, – пожимаю плечами. – Еще будет время.

– Я покажу тебе кое-что сокровенное.

– А? – ошалело.

Акар смеется.

– Латанур. Зеркало Эморы.

Выдыхаю с облегчением.

– Еще одно? А до утра это не ждет?

– Никак не ждет.

– Ну, – говорю с сомнением. – Ладно.

Он протягивает ладонь. Мне меньше всего хочется касаться его. Я вспоминаю, как он усадил меня верхом и обнимал, и совершенно дурею от стыда. Грудь обдает жаром, щеки вспыхивают румянцем.

Но и пренебрегать хорошими манерами хозяина гор небезопасно.

Едва я касаюсь его прохладных пальцев, он говорит сквозь улыбку:

– Латанур в моей комнате, Тея. Хочешь увидеть его?

– Нет, – холодея от одной только мысли, что окажусь там.

И тихий сладкий шепот в ответ:

– Хочешь.

Глава 15

Утро вторглось в комнату ярким золотистым светом.

Я переступила босыми ногами, ощущая зябкий холод – в спальне Акара, округлой, с вытянутыми окнами, сквозь которые виднелся весь горных хребет, объятый снегом, точно сахарной ватой, можно было окоченеть. Да, здесь было потрясающе красиво, потому что комната была белой, вытесанной в горном камне, и свет заливал ее полностью. Но холод стоял жуткий, и я совершенно замерзла в большой, просторной и белоснежной кровати, несмотря на множество перин, одеял и рыжих шкур.

Зеркало, черное, в раме из черненного серебра и камня, необыкновенно выделяющееся в этой спальне, вновь захватило мое внимание, и я прикоснулась к ледяной глади, в которой искаженной тенью мелькнуло мое отражение. Прочла на верхней планке рамы: «Латанур». Его поверхность была плотной и твердой, враждебной и глухой, не желающей пускать чужаков внутрь.

Я медленно скользнула дальше, туда, где стояли два мягких кресла, повернутых друг к другу. Прикоснулась к спинке одного из них: возможно много лет назад здесь сидела сама богиня Эмора.

А прошлой ночью здесь сидела я.

Стоило только вспомнить, как меня охватывал жар.

Если говорить просто, попасть в личные покои горного духа – это как сорваться со снежной вершины в бездну.

– Зеркало превосходное, – этой ночью сказала я Акару. – Куда оно ведет?

– Оно соединяло спальню Эморы и мою.

– О… удобно.

– Сейчас я не могу ходить этим путем.

– Соболезную.

И понимаю внезапно, что злюсь на него. Все здесь проникнуто их связью с Эморой. Не просто же так она создала Ланатур прямо напротив постели. Их отношения с Акаром не прекращались, даже когда появился Дерион.

– Спасибо, что показал Зеркало. Мне уже пора. Люблю ложиться спать пораньше…пока совсем не рассвело.

– Сядь в кресло, – твердый приказ.

Ну и влипла же я.

Шлепаю по полу, сажусь понуро.

– Сколько зеркал Эмора создала на твоей земле? – он спрашивает, а я резко вскидываю голову, потому что меньше всего жду от него подобных расспросов.

– Два. Эквилим и Атхор. Есть еще зеркало в Драгме. Шезред.

– Посчитай их все.

– Что сделать? – тяну недоверчиво, но сдаюсь, понимая по взгляду Акара, что он не пошутил: – Их восемь должно быть. Эквелим, Атхор, Асмат, Вольфолк, Латанур… Зеркало в тронном зале твоего дворца и зеркало в покоях Эморы…

– Морлос, – подсказал Акар. – Дальше.

– Не знаю.

– Ты не сказала про зеркало в Драгме. Шезред.

– А, точно! Ха-шиир говорил об этом, а он принц Брогхарна.

– Вот как, – усмехается Акар. – Принц? – и вижу, как он сжимает челюсти и хмурится.

– Бороган сказал, что зеркало в покоях Эморы… Морлос, открывает путь, куда угодно.

– Это правда, – удивляюсь, что он так откровенен. – Морлос – самое большое зеркало по эту сторону и самое сильное из всех созданных богиней. Оно молчит, как и Латанур.

– Ты хотел бы… – и не могу удержаться от дурацкого вопроса, который и волновать меня не должен, – хотел бы вернуть ее?

Акар скидывает плащ, кровь на котором уже засохла коркой, и садится в кресло напротив.

– Да.

Теперь я сжимаю зубы, да так, что раздается скрип.

Мне хочется вскочить и уйти, я почти делаю это, но снова оседаю под взглядом Акара.

– Где она может быть?

– Где угодно.

– Книги в твоей библиотеке… – начинаю я, но горный дух усмехается.

– Там ты не найдешь ответы.

Мы сидим друг напротив друга так долго, что я начинаю замерзать. И засыпать.

Однако, вскоре мое внимание обостряется, а сердце набирает обороты, потому что Акар начинает раздеваться.

– Ч-что ты д-делаешь? – заикаясь, вопрошаю я.

– Хочу смыть с себя все это, – он касается своих слипшихся от крови волос. – Ложись в постель, Тея.

– Ч-чего?

Он громко смеется.

– Я обещал не трогать тебя. Не трону.

– Поклянись!

– Всеми богами твоего мира, – ухмыляется он, прикладывая ладонь к месту, где должно быть сердце. – Особенно Тангором.

Он поднимается и бросает на пол легкий кожаный доспех.

Я стягиваю сапоги и снимаю плащ.

Мы оба замираем, потому что выглядит наше совместное раздевание более, чем двусмысленно. Акар улыбается, и мне нравиться его улыбка – искренняя и насмешливая.

– Ты же не станешь спать со мной в одной кровати?

– Я, вообще, не нуждаюсь в том, чтобы спать, – вдруг говорит он.

– Но кровать… – и я выпрямляюсь с сапогом в руке с самым глупым видом на свете. – О, нет-нет… – когда понимаю, зачем она здесь.

– Хорошенько укройся, иначе замерзнешь, – Акар проходит мимо меня к оной из арок, где скрывается лестница.

Две тысячи лет прошло, а мне все еще кажется, что здесь витает призрак Эморы. Я начинаю тихо ненавидеть ее.

Моя голова гудит от мыслей.

Я закутываюсь в одеяла, ледяные и мягкие, как снег. Слышу всплеск воды и мощные гребки. Даже думать боюсь, чем закончится мое пребывание здесь, если я не убегу. Зеваю. Завтра будет новый день. И много новых возможностей к побегу.

***

Итак, это была самая странная ночь в моей жизни, не считая той, когда Калеб вытащил меня из постели и отвез в лес.

Утром, после исследования спальни Акара, я толкнула одну из дверей в следующую комнату и застыла на пороге, опасаясь войти.

Передо мной был кабинет, полностью залитый утренним светом. Самого Акара я заметила за столом, и мое волнение усилилось.

– Доброе утро, – начала я, не зная понравится ли горному духу такое бесцеремонное вторжение.

Я впервые видела Акара без доспехов, меча, плаща и кожаного дублета, всей этих ремней, сдерживающих его военную амуницию. Сейчас он был одет в черную рубашку, бесстыдно отрывающую его шею и ямочку между ключиц; брюки и высокие сапоги. И он, как никогда, был похож на человека… на обычного мужчину.

– Иди сюда, маленькая дева, – он поднял взгляд, пытаясь понять причину моей заминки.

Когда его взгляд спустился от моей макушки по рубахе вниз до торчащих из-под нее сапог, он усмехнулся.

– Ты так мило смотрелась в моей постели. Хочешь скажу, о чем я думал этой ночью, глядя на тебя?

Мотаю головой из стороны в сторону, как игрушечный болванчик.

Вспыхиваю и старательно приглаживаю волосы, заправляю за уши.

Выгляжу я, наверное, хуже, чем ведьма Найни, когда мы с Калебом встретили ее в лесу.

– Ты голодна?

– Я бы поела чего-нибудь горячего.

Медленно движусь к столу и вижу карту, на которой рукой Акара сделаны пометки. Он работал над ней, когда я пришла. Значит, он не только искусный воин и любовник богини Эморы… он еще и читать умеет!

– Карта Зазеркалья? – смотрю на изображение гор передо мной.

– Скорее карта Пустоши за грядой, – спокойно поясняет Акар.

– Что такое Пустошь?

– Большая территория к северу от гряды, кишащая дикими душами. Они способны проникать внутрь моих камней или животных Дериона. Они могут проходить сквозь зеркала.

– То есть перемещаться между мирами?

– Да.

– Почему они дичают?

– Чем дольше они здесь, тем сильнее на них влияет проклятие Эморы.

– И ты сдерживаешь их там? – внимательно разглядываю карту и понимаю, Пустошь необъятна и почти не изучена.

– Война – это то, что делает мою жизнь не такой бессмысленной.

– Что это за пометки? – киваю на обозначения на карте.

– Места, где точно нет Зеркала.

– Зеркала? Девятого?

Больше Акар мне ничего не рассказывает. Он поднимается, чтобы приказать кому-то извне его апартаментов принести еду для меня. Я слышу, как он добавляет: «Горячую», а затем: «Сейчас», и тон его голоса таков, что меня передергивает: в нем сталь.

Еду и впрямь приносят «сейчас», и я с удовольствием поглощаю ее.

Акар наблюдает за этим с усмешкой.

– Да-да, – говорю я с набитым ртом, – я не обучена манерам.

Наконец, начинаю согреваться и млеть от сытости.

– Каким был Тангор? – спрашиваю, между делом.

– Он был редкостной мразью.

Жую активнее, скрывая смущение.

Акар пару минут молчит, а потом продолжает:

– Тангор был Создателем. Таким же капризным, непостоянным и заносчивым, как и Эмора. Но в чем-то они отличались. Эмора не могла создать человеческое сердце и вдохнуть в него чувства и жизнь. Все ее попытки наполнить созданные ею миры оборачивались неудачей. Она искала того, кто сможет сделать это за нее. Тангор сделал это великолепно.

Когда я закончила с завтраком, Акар сопроводил меня в мои покои и вошел следом, распоряжаясь:

– Надень что-нибудь удобное и теплое. И возьми свой кинжал.

– Что мы будем делать?

– Проведем время вместе. Возражаешь?

– Для этого мне потребуется оружие? – хмыкнула я, но понимая, что это отвлечет хозяина гор от битвы с Дерионом и волки последнего, возможно, будут целее: – Нисколько не возражаю.

Гардеробная комната Эморы была полна нарядов, но я оставалась равнодушна. Несмотря на то, что она была богиней и возлюбленной сразу четырех мужчин: трех злых духов Зазеркалья, у одного из которых не было даже тела и одного бога, я не испытывала трепета перед ней, а скорее, острую неприязнь. Одежду некой девицы из Замка встреч я надевала на себя охотнее. Но, признаюсь, наряды Эморы были ослепительны: платья сияли камнями, золотом и серебром. Я двигалась между причудливыми холодными манекенами без лиц, которые хаотично расположились по залу, замерли в причудливых позах, точно они когда-то были живые и танцевали здесь, но окаменели по щелчку пальцев. И тут я заметила его, женский военный мундир с серебряными петлицами и эполетами и длинный черный утепленный плащ с застежкой через плечо, обтягивающие брюки и высокие сапоги на толстой подошве. Глубокий черный с лунным серебром, мягкое сияние света и мрак ночи.

Надев этот костюм, я робко подошла к зеркалу. Собрав волосы в высокий хвост, я накинула на плечи теплый плащ и заткнула в карман узкие кожаные перчатки.

Акар успел облачиться в кожаный доспех, подбитую мехом черную мантию, которая волочилась за ним по полу. Его стройный стан был перетянут ремнями, на поясе висел меч, на бедре – небольшой нож. Он был похож на принца ночи, потому что его голову, как обычно, украшал колючий каменный венец.

Он стоял у окна, задумчиво взирая куда-то вдаль, на снежную степь, что раскинулась до самого горизонта, на снежные мазки, сияющие на солнце, на спокойное голубое небо, в котором золотились снежинки.

Глядя на него, я вспоминаю про оружие. Наверное, сам Акар во этом своем мрачном облачении наталкивает меня на подобные ассоциации, он и сам – оружие, смертоносное, беспощадное, мощное.

Услышав мои шаги, он оборачивается, и я замечаю, что он шумно втягивает носом воздух. Его взгляд скользит по мне от мысков сапог то белокурого хвоста, который я собрала на затылке. Акар хмурится и стискивает зубы. Похоже, этот выбор наряда пришелся ему не по душе.

– Это первое, что попалось под руку, – зачем-то лгу я.

Акар медленно тянет парочку отборных ругательств, которыми выражает свое восхищение, и от которых я смертельно краснею.

– Откуда ты… – и я изумленно качаю головой: – Кто научил тебя таким плохим словам, Акар, если ты никогда не был среди людей?

– Я тоже совершенно не обучен манерам, Тея, – он позволяет себе развязную усмешку. – И мы теперь очень подходим друг другу. Как думаешь?

Сейчас он такой дерзкий и насмешливый, точно мальчишка. Он выглядит не сильно старше меня. И, несмотря на то, что ему больше двух тысяч лет, я хочу обманываться тем, что он совсем молод.

– Ты когда-нибудь был ребенком? – слетает у меня с языка.

Акар становится серьезным. Он молча направляется к туалетному столику, на котором лежат мои ножны с кинжалом, затем подходит ко мне и молча закрепляет ножны у меня на талии. Мы так близко, что я ощущаю его напряженное дыхание.