Текст книги "Пентаграмма (СИ)"

Автор книги: Елена Рейвен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА 7

– Мисс Шейн, мисс Шейн, – я почувствовала, как меня тянет за руку Сюзан.

Эта девочка мне очень нравилась. Всегда была рассудительной не по годам, не требовала к себе повышенного внимания, сама себя развлекала, и рисование было одним из её увлечений. Вот и в этот раз она держала в руке рисунок.

– Подожди меня, Сюзан, я сейчас закончу обувать Колина и подойду к тебе.

– Хорошо. Я нарисовала для вас рисунок.

– О! Это замечательно, я обязательно посмотрю.

Девочка кивнула и отошла, а я, закончив обувать малыша Колина, подошла к Сюзан.

Я любила своих деток и не могла понять, как можно дарить жизнь этим малышам и потом выбрасывать их. Эштон столько мне рассказывал о том, как ведут себя эти родители, детей которых привозят сюда. Вот и у Сюзан отец сидел в тюрьме, а мать работала барменом в дешевой забегаловке и постоянно была под градусом. Когда Сюзан только привезли, я чуть не разрыдалась, глядя на маленького человечка. Грязные волосы, полные вшей, на руках ранки и синяки, которые можно было бы списать на детские игры, если бы они так отчётливо не напоминали пальцы руки, грязная одежда, но взгляд. О, Боже! Эти огромные серые глаза были такими уставшими, как будто принадлежали не маленькой девочке, а старухе лет семидесяти. Тогда, год назад, Сюзан не разговаривала и сидела отдельно от остальных детей. Но по какой-то причине меня тянуло именно к этой малышке. Постепенно мне удалось разговорить её, и это я предложила ей рисовать, по опыту зная, что таким способом дети справляются со своими страхами и проблемами, когда они не могут рассказать взрослым, что их пугает. И с тех пор девочка показывала мне свои рисунки, а мне было проще понять, как с ней нужно общаться. Сначала рисунки были кошмарными: монстры и чудища, и всё выполнено черным цветом. Постепенно характер рисунков менялся, появлялись краски и более детские темы.

Вот и сегодня я приготовилась рассматривать горы, реку, солнышко и прочую детскую дребедень. Сюзан рисовала очень быстро, карандаш будто бы не касался листка бумаги, а рисунок проступал сам собой. Но стоило мне подойти, как она прервалась и взглянула на меня. От её пристального взгляда мне стало не по себе, но я отмахнулась от этого. Она протянула мне рисунок, и я, взяв листок в руки, почувствовала, как начинаю задыхаться.

На листке была нарисована я, но не одна, там был ещё и Азазель. На этом рисунке меня привязали к кровати, а демон, сидя верхом на моих ногах, занёс острый и тонкий, похожий на стилет, кинжал над моим животом. Я была беременна на этом рисунке, месяце на восьмом. Лицо демона, несмотря на красоту, напоминало маску дикого зверя, который скалился, предчувствуя скорую победу над жертвой. И этой жертвой была я. Листок выпал из онемевших пальцев, а Сюзан наклонилась, подняла его и положила на стол, а потом её пальчики сомкнулись на моём запястье.

– Так и будет, Мирра, – проговорила девочка.

Я дернула руку, пытаясь освободиться, но ничего не вышло. Для такой маленькой девочки у неё была очень сильная хватка.

– Я не понимаю, – пробормотала я, по – прежнему безуспешно пытаясь вырвать свою руку.

Сюзан моргнула и её глаза превратились из серых в красные. Я уже знала, что это может означать.

– Кто ты? – выдохнула я, чувствуя, будто мне «щекочут» мозги.

– Я твой друг, Мирра, и хочу помочь тебе избежать смерти во время рождения ребёнка от Азазеля.

– Я не понимаю, – проговорила я и перестала вырываться, но Сюзан сама отпустила меня. Или это уже была не Сюзан?

– С девочкой всё в порядке, просто нам нужно было поговорить, а лучшего варианта я не смогла придумать.

– Кто ты? – я повторила свой вопрос.

– Я же уже сказала, но если тебе хочется знать имя, я Аббадон.

Я отшатнулась, это имя мне было знакомо. И эта встреча не предвещала мне ничего хорошего. Сам Рыцарь Ада разговаривала со мной. Неужели всё из-за будущего ребёнка? Или из-за секса с демоном?

– Я пришла предупредить тебя. Ты должна сопротивляться чарам Азазеля.

И опять это ощущение щекотания, где-то на подсознании. Но я смотрела на девочку, у которой были красные глаза, и волоски у меня на теле становились дыбом.

– Но как я могу помешать ему? – тихо проговорила я.

Сюзан/Аббадон улыбнулась.

– Я дам тебе кое-что. Это может уничтожить демона. Даже такого сильного, как Азазель.

– И что же это? – я старалась контролировать свои мысли, прекрасно теперь зная, что эти мерзавцы умеют читать их.

– Я дам тебе его позднее, – проговорила она, и, моргнув снова, вернула нормальный серый цвет глаз девочки. – А сейчас я хочу, что бы ты уничтожила этот рисунок.

Я кивнула, как болванчик, и девочка снова взялась за карандаш.

– Завтра, когда луна будет в зените, он придёт к тебе, и принесёт то, что я передам.

– Кто? Азазель?

– О, нет, не Азазель. Мне он нравился, но я не могу позволить ему свергнуть хозяина. Даже если наш хозяин так слепо доверяет этой порочной шлюхе Лилит.

– Не всё ли равно, кто стоит у руля, если это не ты? – ляпнула я, не подумав, и в тот же момент ваза на столе разлетелась на кусочки.

– Тебе надо только надеть то, что я передам на Азазеля, а не выяснять, верно ты поступаешь или нет.

– Если вам так хочется, почему вы сами не сделаете то, что пытаетесь уговорить сделать меня?

– Потому что он мне не доверяет, – сказала Аббадон, а я усмехнулась.

– Мне он тоже не доверяет.

– Ошибаешься, – ответила Аббадон, и после хлопка Сюзан упала на пол без сознания.

Я кинулась к ней, подхватила на руки и отнесла к маленькому диванчику у стены. Аккуратно уложив девочку, я пощупала пульс. Хоть и слабый, он прощупывался. Чёртовы демоны, дошли до того, что используют невинного ребёнка. Сюзан пошевелилась, и я погладила её по волосам.

– Мисс Шейн? – девочка была напугана не на шутку.

– Всё в порядке, малыш, – я прижала маленькое тельце к себе, чувствуя, как она напряжена. – Всё хорошо.

Сюзан начало трясти, а я только сильнее злилась.

Я помнила все слова Аббадон, и это было странно. После посещения этих негодяев всё было словно в тумане, и я помнила только отрывки. А в этот раз я чётко помнила даже интонации, несмотря на то, что ваза, которую Аббадон разбила, оказалась целой и невредимой. Но я прекрасно помнила, что вещица разлетелась на мелкие кусочки, когда я заговорила, что Аббадон не получит трона, кто бы ни победил. Я боялась Азазеля, а уж после этого рисунка ещё сильнее. Я верила, что если пройду через ритуал, о котором они все твердят, и забеременею, то вряд ли выживу после этого. Азазель не говорил, как будет рождаться ребёнок, он пока только упомянул о том, что я его сосуд и мне предстоит зачать младенца. Я хотела детей и любила их. Поэтому, наверное, я и пришла сюда работать. Помогая сиротам, я чувствовала себя нужной. И я мечтала выйти замуж за какого-нибудь парня и родить ему пару детишек.

Сюзан шевельнулась в моих руках, возвращая меня в настоящее.

– Мисс Шейн, я не хотела, – по её щечке скатилась слеза, – но они заставляли рисовать эти страшные вещи.

– Не плачь, крошка, ты не причём, – снова обняв её, я продолжила размышлять, почему в этот раз для меня всё было по-другому.

***

Часы на остановке показывали без десяти одиннадцать вечера, я спешила домой, стараясь не задерживаться по дороге. Несмотря на то, что Дублин хорошо освещался даже ночью, после всего, что со мной было, я старалась оказаться дома поскорее. По улице тихо двигались прохожие, но их с каждой минутой становилось всё меньше. Суеверные ирландцы считали, что после полуночи в городе бесчинствуют темные силы. Если бы они знали, что для демонов не существует времени суток! Они всегда рядом, незримо наблюдают, манипулируют и потешаются над людьми. Уже подходя к двери, я услышала, как меня окликнул мужчина, от голоса которого мурашки побежали по коже. Нет! Этого не может быть. Я замерла на ступенях, боясь обернуться и увидеть того, кто позвал меня. Не могла же Аббадон послать ко мне того, кого я меньше всего ожидала увидеть. Мои ладошки вспотели, а сердце почти остановилось, когда я медленно оборачивалась, чтобы взглянуть на него…

ГЛАВА 8

Риз наблюдал, как она побледнела, и внутри него поднялось торжество. Она его узнала и испугалась.

Правильно, детка бойся. То, что я с тобой собираюсь сделать за предательство и сговор с этим чёртовым отрепьем Азазелем, покажется тебе Адом на земле.

Он оскалился и подошел вплотную к Мирре.

– Привет, дорогая, – он пытался придать голосу легкость, – ты замечательно выглядишь.

– Как? – прошептала девушка.

– Ну, любовь моя, мы можем пойти на многое, когда дело касается выживания и пыток.

– Что тебе нужно? – её голос незаметно приобрёл твёрдость, и это не понравилось Ризу. Создавалось впечатление, будто у неё есть покровитель, который непременно заступится за нее. Но Риз не боялся теперь даже Азазеля. Его многому научили, и теперь у Риза был план того, что он собирался сделать с этой шлюшкой. Он был прекрасно осведомлён о её развлечениях с Белиалом. И не только с ним, непонятно было только, почему Азазель медлил, но Асмодей считал, что чёртов демон строго придерживается писания о рождении антихриста. И поэтому только второго мая он овладеет девушкой.

«Если будет чем владеть», – подумал Риз и улыбнулся, а девушка, увидев его улыбку, попятилась назад, пока не шмякнулась на ступеньки.

– Я принёс тебе подарок от Аббадон, Мирра. Вообще-то я должен был просто передать тебе его, но я так скучал по твоей теплой коже, – он провёл пальцами по щеке и шее девушки, заставив Мирру задрожать, – и по твоим нежным губкам.

Риз прижался к её губам, но девушка словно окаменела в его руках. Вот ведь стерва, как развлекаться с этим похотливым козлом, так она готова хоть сейчас, а как поцеловать уже не мёртвого парня, так ей противно. Схватив за волосы, Риз откинул её голову назад, едва не ломая шею.

– Поцелуй же меня, дорогая! И расскажи, как скучала эти полтора года.

– Да пошел ты! – и она плюнула ему в лицо.

Риз отпустил её, затем медленно вытер лицо, а потом, размахнувшись, со всей силы ударил Мирру по лицу. Девушка свалилась на ступеньки и не шевельнулась. Но стук её сердца подтвердил, что она жива.

Ну что ж, большего ему и не требовалось. Аббадон оценит его работу, а если нет, то есть и повыше начальство, которое тоже не желает, чтобы Шейн рожала ребёнка. Подхватив её на руки, пока самые смелые из городских жителей не заметили их, Риз переместился в свои апартаменты.

Положив девушку на кровать, он одним движением пальцев приковал её к спинкам. Ну, вот и пришел его час мести. Он так долго этого ждал, так долго. В Аду время течёт быстрее, не то, что на Земле. Прошло полтора года, но для него будто полторы тысячи лет. Сначала его мучили и пытали, а потом его заметил Асмодей и взял к себе. Демон обучил его многому, и особенно он развивал в Ризе азарт. Но не игровой азарт, как можно было бы подумать, а тот азарт, что испытывает охотник, преследуя свою жертву. И к концу первой тысячи лет в Аду Риз настолько вошел во вкус, что уже сам без подстрекательств находил себе развлечение. И тут вдруг явилась Аббадон и попросила передать «Иса» для Мирры Шейн. Маленькая пентаграмма больше напоминала значок, но Риз бы не рискнул приложить эту вещицу к своей груди. Но для передачи ещё будет время, а сейчас он проверит, насколько хватит девчонки.

Присев на кровать, он легко ударил её по щеке, заставляя прийти в себя. Когда глаза девушки раскрылись, а потом и вовсе расширились, она открыла рот, что бы закричать, но всего одно простое заклинание – и из её прелестного ротика не вырвалось ни звука.

– Не шуми, любовь моя. Зачем нам с тобой лишние разборки?

Он поднялся с кровати, злорадно наблюдая, как в её глазах поселяется паника. О, да! Это второе так любимое им чувство. Сначала страх, а потом на смену ему приходит паника, осталось довести её до третьего состояния. Ужас. Вот чего он добивался, чтобы эта сучка почувствовала его. Потому что это самое любимое его чувство сейчас.

– Я, как и должен был, передам тебе эту чёртову штуку, – он усмехнулся своей шутке и продолжил, – но сначала мы отлично повеселимся.

Повернувшись к ней спиной, Риз взял в руки маленький серп. Держа вещицу опущенной, он подошел к девушке, и только когда она заметила, что у него в руке, в её глазах появилось то самое, чего он так добивался. Ужас. Они были расширенны от ужаса, и это было самое замечательное ощущение.

Подняв серп, он провёл лезвием по её бедру. Остриё тут же пустило кровь, и Риз оскалился. Девчонка так и не могла кричать, но потому, как её крючило, он понял, что ей больно. Это хорошо, развернув серп загнутым концом, он вогнал его ей в плоть. Мирра выгнулась на кровати, натягивая оковы. Он же достал лезвие и, облизав кровь, снова воткнул ей в бедро, но уже пятью сантиметрами ниже. Потом он приподнял ей ногу, и резанул по сухожилию, так, что бы она не смогла встать на ноги. Затем серп ему надоел, и Риз взял щипцы.

– А теперь я бы хотел проверить, насколько далеко запускал свои конечности Белиал.

Казалось, её глаза могут вылезти из орбит, когда он раздвинул её ноги, и, разорвав её трусики, приблизил щипцы к интимному месту. Стоило стали коснуться плоти, как девчонка начала дёргаться на кровати, извиваясь.

– Прости любовь моя, я не подумал, что холодный металл будет неприятен, сейчас мы это исправим.

И Риз подошел к камину в стене, опустив щипцы в огонь, он обернулся к девушке.

– Я вот только не могу понять, – начал он, – почему Белиал? Ты же хотела и хочешь этого проклятого блондина. Ты даже так удачно разыграла дурочку, позволив нам всем поверить, что это мы вызвали его. Я только здесь спустя столетия узнал, что Азазеля невозможно призвать, что он сам является к тем, кого выбирает. Ты ему пообещала что-то взамен, Мирра?

Она только качала головой, следя округлившимися от ужаса глазами, как сталь раскаляется и становится красной.

– Ах да, ты не можешь говорить, – он прошептал заклинание, и в комнате послышался хриплый голос девушки.

– Риз, умоляю, не надо.

– Так! Я освободил твой рот, что бы получить ответ на вопрос, а не для того, что бы ты молила о пощаде. Так почему ты кувыркалась с молокососом вместо Азазеля?

– Откуда ты знаешь? – прохрипела она.

– Я очень много знаю теперь, – проговорил Риз, и, убедившись, что щипцы достаточно раскалились, он подошел к ней, – все свои знания я получал здесь, – он обвёл комнату щипцами и снова оскалился, видя, что она проследила за раскаленной железякой.

– Я не могла сопротивляться Белиалу, он применял на мне своё внушение, – проговорила девушка, не отрывая взгляда от красного металла.

Риз улыбался, когда обходил её, и, оказавшись напротив её раздвинутых ног, он вогнал щипцы во влагалище. Девушка закричала, но всего на секунду, а потом отключилась.

Риз убрал раскаленную вещицу, а по комнате распространился запах горелой плоти. Да, это был истинный аромат Ада. Но оставалось одно неудобство. С бессознательным телом было неинтересно развлекаться.

– О, нет! Не так быстро, детка. Я только начал развлекаться.

Откинув щипцы в сторону, он подошел к ней и снова похлопал по лицу. Девушка застонала, но не пришла в себя. Он снова ударил её и опять без результата.

– Проклятье! Так неинтересно, Мирра, давай, приходи в себя.

Когда её ресницы дрогнули и глаза открылись, Риз опять оскалился и прошептал заклинание, снова лишающее её голоса.

– Вот так намного лучше, я хочу, что бы ты чувствовала все, что я делаю с тобой.

Он опять взял в руку щипцы, правда, они уже подостыли, и Ризу пришлось вернуться к камину. Снова раскалив их, он подошел и в этот раз вогнал металл в разрез на бедре. Раздалось шипение, и мясо вокруг щипцов начало чернеть. По комнате снова распространился запах горелой плоти. Девушка дрожала, но уже не дергалась, и это начинало наскучивать Ризу.

– Что-то ты не очень активна, дорогая, надо, наверное, нам найти другое развлечение.

Достав из обугленной раны металл, он откинул щипцы в сторону.

Риз хотел оторвать от неё кусочек, но сначала он собирался лишить её возможности получать удовольствие от секса. Для этого всего то и нужно было, что лишить её клитора. Взявшись за нож, он подошел к её раскинутым ногам и, открыв себе доступ пальцами, он полоснул ножом по маленькому кусочку плоти. И тут она снова забилась на кровати, а он наблюдал, как её корчит и как алая кровь пачкает простыни. Но с другой стороны простыней ведь и не было на самом деле, всё это было иллюзией. Вообще вся эта комната была иллюзией, а на самом деле это были гнилые стены, пропитанные кровью и вонью замученных жертв. Пока она билась в конвульсиях, Риз улыбался сумасшедшей улыбкой.

Но как только судороги начали затихать, он разорвал на ней рубашку, открывая грудь и живот. И, увидев метки Азазеля, почти потерял контроль над собой.

– Я лишу тебя его знаков, и он никогда тебя не найдёт.

И он начал медленно срезать кожу на животе, уничтожая пентаграмму. Но спустя минуту бросил нож, и вот уже его острые, как бритва, зубы впиваются в кожу и отрывают её от мяса. Девушка то теряла сознание, то снова приходила в себя, но Риз уже не мог остановиться, он увлёкся процессом и почти закончил отрывать кожу с символом пентаграммы, когда его резко оторвали от девушки и швырнули к стене. Сначала он не понял, что случилось, но, увидев того, кто помешал ему, быстро подавил в себе гнев от прерывания развлечений.

– Господин, – он склонился в почтении.

– Кто тебе давал право на развлечения? – его голос резонировал в комнате, – ты должен был лишь передать ей «Иса», а не мучить её в своё удовольствие!

Риз весь сжался, он боялся своего господина, как и все остальные, впрочем.

– Да господин, я сейчас же отправлю её обратно с «Иса»…

– Да она умрёт через пару минут в обычном мире, человеческое сердце не выдержит такой боли.

– Но… ведь… это ведь нам и нужно было, чтобы шлюшка сдохла?

– Но не от твоих грязных рук! – взревел Люцифер.

– Простите, – глухо проговорил Риз, опуская голову.

Освободив её от оков, Сатана вынес девчонку из комнаты, а Ризу только и осталось наблюдать, как его лишили развлечения. Вытерев губы от крови, он переместился к ней домой, и, оставив на кухонном столе чёртову штуковину, отправился искать развлечения в другом месте.

ГЛАВА 9

Это была агония. Казалось, что боль стала частью меня. То, что творил этот псих, невозможно описать словами. Мне хотелось умереть, но он не давал даже побыть в отключке. Когда он вогнал раскаленную кочергу внутрь тела, я, наконец, отключилась. Но этот урод вернул меня в сознание, по-прежнему лишая возможности кричать. Когда он резанул ножом по интимному месту, казалось, что моё тело разорвалось на кусочки. Но даже не это было самое страшное. Когда его зубы впились в нежную кожу на животе, я молилась о скорейшей смерти. Эта боль не передавалась словами, красная пелена застилала глаза, а всё тело будто горело огнём. Но внезапно всё прекратилось. Я слышала голоса, но не могла разобрать слов, а оттого, что меня оставили в покое, провалилась, наконец, в беспамятство.

Когда я пришла в себя, мне казалось, я напоминаю мумию. Перебинтованные руки и ноги, а также тугая повязка на животе. Я очнулась от боли, но стоило мне только пошевелиться, как боль из агонии переросла в просто сильную, но, несмотря на это, хотелось, чтобы меня снова поглотила тьма. Хотя даже во тьме меня не покидала агония, в этот раз всё было не так страшно. Вернее страшно, но уже не больно. После того, что я испытала, я поняла, что у меня очень высокий болевой порог. Продолжая лежать с закрытыми глазами, я прислушивалась к своим ощущениям.

– Она приходит в себя, – я не знала говорившего, но его голос мне нравился. Низкий, с хрипотцой. Вот так бы лежала и слушала его, моментально позабыв о боли.

– Её нельзя возвращать сейчас домой, – это говорила женщина. По непонятной для меня причине от неё, наоборот, у меня побежали мурашки.

– Я разберусь сам, – грубо перебил её приятный голос, – без твоих советов, Лилит.

Лилит? Да что ж это за проклятие! Почему они вокруг меня все вьются? Это всё проклятый Азазель. Руки сами собой сжались в кулаки.

– Ты права, – раздался нежный голос, и теперь я уже знала, кому он принадлежит, – во всех твоих бедах виноват Азазель. Поэтому его нужно будет обязательно устранить. Дома у тебя дожидается вещица для него, и теперь осталось тебя только подлатать после развлечения этого ничтожества.

Последние слова Лилит произнесла с таким презрением, что я невольно раскрыла глаза. Я лежала в комнате, напоминающей комнаты во дворце в Будапеште. Огромная кровать с резными столбиками, сверху свисающий балдахин. На стенах шелковые обои и картины в золочёных рамках. Я обводила глазами комнату, пока мой взгляд не остановился на потрясающе красивом мужчине. От него перехватывало дыхание и учащался пульс. Хотелось, чтобы его взгляд остановился на мне, и чтобы этот совершенный мужской образец подарил наслаждение. Внезапно ко мне вернулась боль, отвлекая от мыслей о красавчике-блондине.

– Хватит! – тот же низкий голос, но теперь с совершенно другими интонациями. Он словно эхом разнёся по комнате. – Оставь нас, Лилит.

– Но, дорогой… – она подошла к нему.

– Ты забываешь, кому подчиняешься. Оставь нас.

Демоница поклонилась и растворилась в воздухе, а блондин повернулся ко мне.

– Ты знаешь, кто я, Мирра? – я покачала головой, и его губы растянулись в греховной улыбке. – Меня можно назвать многими именами, но подлинное моё имя – Люцифер.

Казалось, что мои глаза вылезли из орбит. Сам дьявол, и я хотела, чтобы этот монстр соблазнил меня? Господи, Мирра Шейн, до чего ты докатилась! Но с другой стороны, если его сынок был так изобретателен, то что можно ожидать от родителя?

– Хм-м… – пробормотал он, обходя комнату. Я внимательно следила за ним, и когда он остановился возле изголовья кровати и протянул руку, погладив меня по щеке, я ничего не почувствовала. Несмотря на всю греховную красоту этого падшего ангела, я не испытывала того безумного сводящего с ума желания.

– Ах, Азазель, – он рассмеялся. Мне нравился его смех, но, так же как и его внешность, я была уверена, что всё это наигранно. – Подстраховался, значит, от внушения. Молодец.

Я хотела что-то сказать, но мои связки до сих пор саднило от немых криков.

– Ну что ж, мне нужно только, что бы ты воспрепятствовала Азазелю зачать ребёнка с тобой, и за это я оставлю в покое твоих друзей. Если же ты откажешься, Мирра, то все они один за другим умрут, как это произошло с Ризом.

При упоминании моего бывшего и по совместительству монстра, пытавшего меня, я зашипела. До этого я даже не догадывалась, что могу издавать такие звуки.

– Не волнуйся так, дорогая, это ничтожество больше не прикоснётся к тебе. А то, что он успел сотворить, мы уже почти поправили. Но метки Азазеля почти исчезли, а значит, его власть над тобой ослабла.

Я раскрыла рот, а потом закрыла, так и не издав ни звука.

– Да, кстати, – Люцифер щелкнул пальцами, и мои голосовые связки заработали, заставив меня закашляться. – Ну вот, теперь ты можешь разговаривать. Вижу, что у тебя куча вопросов.

– Как у вас получилось залечить раны на животе?

– Я ведь ангел, детка, пусть и не такой, как вы привыкли видеть. И, опережая твой следующий вопрос, ты у меня в личных покоях. После того, что сделал этот недоносок, тебя нельзя было возвращать. От боли у тебя случился бы разрыв сердца. Поэтому ты попадешь домой, когда твой организм восстановится.

Он улыбнулся и, еще раз погладив меня по волосам, вышел из комнаты, оставив меня один на один с новыми ощущениями. Кожа на теле зудела так, что хотелось содрать все эти повязки. Когда я попыталась встать, то поняла, что меня привязали к кровати. Но, не обнаружив верёвок или других приспособлений, я не смогла объяснить, почему не могу пошевелиться.

«Где же ты, Мирра?!» – услышав этот холодный голос в голове, я заскрипела зубами. Не собираюсь отвечать и видеть его не хочу. Мерзкий ублюдок! Манипулятор!

Он еще раз позвал меня, а потом его голос затих. В дверях снова появился Люцифер.

– Извини, было одно неотложное дело, – он растянул губы в улыбке, но глаза очень внимательно смотрели на меня. От этого пристального взгляда мне стало не по себе.

– Почему я не могу пошевелиться? – я решила уйти от темы голоса Азазеля в моей голове.

– Тебе и незачем шевелиться, тем более в том состоянии, в котором ты была.

– Но я хочу шевелиться! По мне будто ползают тысячи насекомых.

Он рассмеялся, и опять я, как завороженная, уставилась на этого красивого негодяя.

– Так и есть, Мирра.

– Что? – я попыталась дернуться, но снова у меня ничего не вышло.

– Ты же не думаешь, что это бинты и марля? – он провёл пальцами по моей ноге, и в месте прикосновения кожа начала зудеть ещё сильнее.

– О, боже, – прошептала я, чувствуя, как у меня всё встает колом внутри, а Люцифер снова рассмеялся.

– Ты молишь бога? Здесь? – внезапно он изменился, исчез обворожительный блондин с голубыми глазами, на его месте стоял темный ангел. Именно ангел, с настоящими крыльями за спиной. – Это не Бог залечил твоё искалеченное тело и спас твою никчёмную жизнь, Мирра!

От его голоса закладывало уши, казалось, будто он кричит на меня отовсюду.

– Убери их от меня, – я пыталась дергаться, но ничего не выходило.

– Осталось немного, – он уже разговаривал тише, но от этого не менее пугающе. А может, всё дело в его внешности? В любом случае сейчас он меня пугал. – Арахниды завершат регенерацию ткани, и ты будешь свободна.

В этот раз он не посчитал нужным выходить, а просто исчез, как и все мерзкие твари. Не знаю, сколько я пролежала в одиночестве, когда меня сморил сон.

Открыв глаза, я села в своей постели и с омерзением обследовала свои руки и ноги, ожидая, что влезу в липкую мерзость, но ничего не было. Гладкая кожа и ни единого шрама. Решив, что это был очередной кошмар, навеянный посещением демонов, я встала с кровати. Меня не отпускало чувство, что они всё ещё ползают подо мной и на мне, отчего хотелось поскорее попасть под горячую воду. Войдя в душ и скинув халат, я почувствовала, как моя голова пошла кругом. Это был не кошмар, у меня не осталось на животе ни следа от пентаграммы. Ухватившись за раковину, я рассматривала свой гладкий и чистый живот. Всё было на самом деле: и пытки этого ублюдка, и разговор с Люцифером, и сделка с Лилит. Всё это было, но почему у меня такое чувство, что я совершаю ошибку? Ведь это Азазель виноват в том, что со мной случилось, почему я должна его жалеть?

Стоило мне мысленно произнести его имя, как голубоглазый монстр возник за моей спиной.