Текст книги "Любовь вопреки (СИ)"
Автор книги: Елена Прибыльцова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
Девушка, наконец, отняла руку у Прохора.
– Подожди, Софьюшка, – вновь задержал её Волгин. – Вот, возьми, – и он протянул ей шаль, которую она, разозлившись, вернула ему в бане.
Девушка улыбнулась, забрала шаль и спрятала её под шубку. Затем, повинуясь внезапному порыву, вся вспыхнув, прильнула к Прохору и поцеловала его в щёку. После чего развернулась и бегом бросилась прочь. Волгин растерянно прижал ладонь к щеке и счастливо улыбнулся.
Мать уже ждала Софью в санях.
– Ты где это была? – с подозрением взглянула она на дочь.
– Нигде, просто прошлась, свежим воздухом подышала, – с трудом вымолвила Софья.
– Ох, смотри у меня, девка! Узнаю что неладное, сразу отцу скажу!
Софья сдержала радостную улыбку. Вот родители удивятся, когда Волгин со сватами приедут её руки просить! Скорей бы уже отец возвращался! Софья боялась поверить своему счастью и изо всех сил старалась гнать от себя прочь все сомнения и страхи, не желавшие покидать её душу.
Глава 7
Софья растерянно оглядела себя в зеркале. На ней было надето новое платье, роскошные локоны убраны в высокую причёску. Девушка не узнавала себя и казалась себе какой-то чужой. Сердце тревожно сжималось, и глаза были на мокром месте. В столовой её ожидали родители и этот таинственный гость – Алексей Николаевич Золотов, на которого она должна произвести впечатление.
– Барышня, пойдёмте скорей, вас Борис Ильич зовёт! – вбежала в комнату Настя.
– Ты его видела? Какой он? Что говорит? – забросала девушка служанку вопросами.
– Ох, он весь такой важный из себя! Сразу видно – из столицы, не из наших мест. Про дела какие-то толкуют с барином-то...
– Ладно, – махнула рукой Софья. – Чего мне его бояться?
Батюшка с Золотовым приехали всего несколько часов назад. Первым делом гостя в баньку сводили, а сейчас вот за стол время пришло садиться ужинать. Наверняка Прохор ещё не знает о приезде Бориса Ильича. Так что сегодня вряд ли он сватов зашлёт. Но уж завтра-то непременно! Господи, только бы не передумал! Этого Софья страшилась больше всего на свете. Ожидание было таким долгим и мучительным. Минуты казались часами. Время словно остановилось. А тут ещё надо как-то выдержать ужин...
Софья робко вошла в столовую и потупила взор, не осмеливаясь взглянуть на гостя.
– А вот и моя Софьюшка – единственная дочь, моя радость и отрада! – довольным голосом пробасил Борис Ильич.
Софья присела в лёгком реверансе и наконец подняла глаза. Алексей Николаевич Золотов, как она и предполагала, оказался примерно одного возраста с её отцом. Он был высок, широкоплеч, с русыми волосами и густой подстриженной бородой. Его маленькие глазки показались Софье недобрыми и хитрыми. На купце был надет тёмно-синий сюртук, сшитый по последнему фасону. Его большая рука, лежащая на подлокотнике стула, сжимала трость с огромным серебряным набалдашником в виде головы льва. На толстых пальцах блестели золотые печатки. Золотов поднялся, и, не выпуская трость из руки, подошёл к девушке. Софья едва сдержала желание выбежать вон из комнаты. Этот неприятный мужчина пугал её. Он взял её руку и поцеловал, при этом окинув девушку с головы до ног каким-то тяжёлым, чуть ли не хищным взглядом.
– Очень рад нашему знакомству, Софья Борисовна. Алексей Николаевич Золотов – купец первой гильдии, меценат и золотопромышленник, – к вашим услугам, – представился он, неприятно улыбнувшись.
Он проводил девушку за стол. Софья всем телом ощущала на себе его взгляд. По спине у неё пробежал холодок.
– Борис Ильич, ваша дочь должна блистать в петербургском обществе! Я не понимаю, что такой бриллиант делает здесь, в этой глуши, уж простите за прямоту! – усмехнулся Золотов.
– Вполне с вами согласен, – закивал головой Григорьев.
Софье всё меньше нравилась сложившаяся обстановка. Она с отчаянием взглянула на мать. Но и та заискивающе улыбалась гостю и ловила каждое его слово.
– Софья Борисовна, вы бывали в столице? – повернулся к девушке Золотов.
– Да, батюшка показывал мне Петербург, – тихо ответила Софья.
– Но наша Софьюшка ни разу не была на столичном балу. А ведь танцует она превосходно, – сказала Мария Петровна.
– О, я уверен, ваша дочь непременно затмит собой первых петербургских красавиц! – снова взглянул на девушку Золотов.
– Право, я не собираюсь переезжать в столицу, – произнесла Софья.
Но отец так посмотрел на нее, что девушка тут же замолчала. Господи, да они вправду хотят отдать её за этого толстосума! Вернее продать! Худшие её опасения подтвердились. Страх холодными волнами плескался в её сердце. Девушка с трудом смогла взять вилку негнущимися пальцами.
«Прошенька, родной, где же ты?» – думала она только об одном. Ужин тянулся бесконечно долго. Софья старалась больше молчать. На все вопросы Золотова отвечала коротко и часто невпопад. Вся еда осталась у неё на тарелках нетронутой, кусок в горло не лез. Видела Софья, как хмурился отец и недовольно поглядывала на неё мать. А Золотов всё говорил о своей столичной жизни, о том, что его с уважением принимают в высшем свете, несмотря на его не дворянское происхождение. Рассказывал о заграничных поездках и своих особняках в Италии и Польше, о венской опере и парижском Версале, о золотых приисках где-то в Сибири, о грандиозных планах расширения и приумножения своего благосостояния. А сам не сводил восторженного взгляда с Софьи. Видно было, что он очарован девушкой. И Золотов даже не пытался скрывать своего восхищения.
*** *** ***
Софья захлопнула за собой дверь и без сил опустилась прямо на пол посреди комнаты. Девушка была близка к истерике. Слёзы градом хлынули по её лицу. Нет, она лучше умрёт, чем согласится стать женой этого противного спесивого старика! Ни за что на свете она не будет его игрушкой! В том, что Золотов попросит её руки уже не оставалось никаких сомнений. Взгляды, которыми он обменивался с её отцом, были красноречивее любых слов.
– Барышня, не плачьте, не убивайтесь вы так! – успокаивала её Настя. – Да ведь такой жених богатый да важный – это честь большая! В шелках да бриллиантах ходить будете, в столице жить, мир повидаете. У него поди деньжищ-то не меньше, чем у царя-батюшки...
– Да замолчи ты, дура! – Софья поднялась на ноги и вытерла слёзы. – Не нужны мне его миллионы и сам он даром не нужен! Не пойду за него ни за что!
– Вы что, барышня, родительской воли ослушаетесь? Грех ведь это какой...
Не успела Настя договорить, как в комнату вошла Мария Петровна. Служанка оставила мать и дочь наедине.
– Софья, отец недоволен твоим поведением! Что же ты сидела, молчала, как воды в рот набрала? Отчего не показала Алексею Николаевичу, как ты умна и образованна? Недаром же мы тебе гувернантку нанимали...
– Матушка, вы мне одно скажите: неужели вам меня не жаль вовсе? – Софья жалобно взглянула на мать.
Мария Петровна усмехнулась, подошла к дочери, обняла её и тихонько, успокаивающе заговорила:
– Сонечка, неужели ты своего счастья не понимаешь? Как королева жить будешь! Да и человек он неплохой – умный, порядочный. Вот наконец жениться надумал, да всё никто ему не нравился. А ты сразу по душе пришлась. Очарован он красотой твоей, так нам прямо и сказал. И ещё доволен он, что ты девица скромная, чистая, неизбалованная. В столице, он говорит, почитай, таких и не осталось. Как куколку тебя нарядит, золотом осыплет. Как за каменной стеной за ним будешь жить. Радоваться ты должна, а не плакать. Ну ничего, это пройдёт...
– Матушка, я боюсь его, неприятен он мне! Он так смотрел на меня, как на свою вещь. Да он в отцы мне годится! Вы что же продать меня ему хотите?! – слёзы вновь потекли из её глаз.
– Замолчи немедленно! Не дай Бог отец услышит! Ты что такое говоришь! Успокойся и смирись! Борис Ильич с Алексеем Николаевичем ещё в Петербурге сговорились о тебе. Так что всё давно решено! И не смей нас позорить! Вытри слёзы и спать ложись. Утро вечера мудренее. Надо приданое скорей готовить, дел полно, а ты мне тут истерики закатываешь! – с этими словами Мария Петровна вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
Софья стояла ни жива ни мертва. Ну ничего, завтра Прохор придёт свататься и всё будет хорошо. Только бы он скорее приходил! Софья дрожащими руками зажгла лампадку перед образами и стала горячо молиться. До самого утра не сомкнула она глаз, только с рассветом прилегла на часок, чтобы силы хоть немного вернулись к ней.
*** *** ***
– Ох, не нравится мне вся эта затея со сватовством! – ворчал Андрей Иванович.
Вчера сын огорошил их своим решением немедленно жениться на дочке Бориса Григорьева – Софье. И сегодня они в качестве сватов собирались посетить дом Григорьевых и попросить руки Софьи.
– Да ладно тебе сокрушаться, Андрюша! Мне Софьюшка по душе – скромная, воспитанная, умная. А красавица какая! Именно такой я и хотела бы видеть свою невестку! – уверенно говорила Анна Николаевна.
– Я не спорю, Софья хороша. Но к чему такая спешка? Как на пожар! Толком подготовиться не успели! Не нравится мне это всё! К тому же у Григорьевых гость сейчас из столицы. По городу слухи пошли, что Борис метит свою дочку за него отдать... А вдруг у них уже сговор был?
– Ну вот сегодня всё и узнаем! Чем наш Прохор хуже этого Золотова? Да и пора Проше остепениться. Будет в ответе за жену – и буянить меньше станет. Вот увидишь – и за ум возьмётся! А там детки пойдут, нам, старикам, на радость! Вспомни, как он по Катьке своей убивался, лица на нём не было. А сейчас и улыбка появилась, и глаза весёлые благодаря Софьюшке...
– В том-то и дело, что слишком быстро он Катерину-то забыл, – вновь нахмурился Волгин-старший. – Не наломал бы дров с этой женитьбой. Не приведи Бог, если он решил венчаться Катьке назло. Потом страсти поулягутся и пожалеет он, что цепями скован навеки. Рад бы обратно да поздно уже...
– Типун тебе на язык! – отмахнулась Анна Николаевна.
– Ну, мы едем или нет? – появившийся в дверях Прохор, заставил родителей прервать свой спор.
– Прохор, ходят слухи, что Григорьев уже просватал дочь за столичного богача Золотова, и к свадьбе они готовятся. Как бы нам не опростоволоситься! – осторожно сказал Андрей Иванович.
– Что за вздор! – вскинулся Прохор. – Плевать я хотел на Золотова! Софья моя будет. А не хотите ехать, так я один пойду!
– Бог с тобой, Прошенька! – Анна Николаевна торопливо перекрестилась. – Едем, конечно! Акулина, ты готова?! – кинулась она в соседнюю комнату.
Старая нянька не раз выступала на своём веку в роли свахи и сейчас с радостью готова была вновь взять на себя столь почётную обязанность.
Прохор, несмотря на свою уверенность, заметно нервничал. Пригладив непокорные кудри, он подошёл к большому зеркалу и застегнул сюртук. На нём был надет новый костюм-тройка стального цвета и белоснежная сорочка. Серьёзный сосредоточенный вид и великолепный костюм делали Прохора похожим на английского денди. Серебристо-серый цвет идеально подходил к его серо-зелёным глазам. Волгин гордо вздёрнул подбородок. Какое дело ему до какого-то столичного выскочки! Софья ждёт и любит его – это он точно знал.
– Прохор, скажи мне одно. Ты уверен, что хочешь именно этого? – тихо спросил его отец.
– Да, я хочу, чтобы моей женой стала Софья и только она, – без промедления ответил Прохор и повернулся к отцу. – Никогда и ни в чём ещё в своей жизни я не был так уверен, как в этом!
Глава 8
Софья сидела за вышивкой в гостиной и через каждые пять минут нервно поглядывала на часы. Отец с Золотовым расположились на диване и тихо беседовали о делах. Девушка постоянно ощущала на себе тяжёлый взгляд Алексея Николаевича, ей сразу же становилось неуютно, и уже в который раз она уколола себе палец. Маленькая капелька крови упала на белоснежное полотно вышивки. Софья завороженно смотрела на неё, не отводя взгляд, и когда в комнату вошла Мария Петровна с подносом в руках, она вздрогнула, словно очнувшись от какого – то наваждения.
– Прошу к столу! Будем пить чай с пирожками! Уж не обессудьте, Алексей Николаевич, у нас всё по-простому. Зато от души! – улыбалась Мария Петровна. – Софьюшка, помоги мне!
Девушка подошла к столу и принялась расставлять чайные приборы.
Внезапно с улицы послышалась весёлая музыка и раздались оживлённые голоса. Фарфоровая чашка тут же выскользнула из рук Софьи и только благодаря ловкости Марии Петровны не скатилась со стола. Она строго взглянула на дочь. Музыка заиграла громче и ближе. В гостиную вбежала запыхавшаяся Настя.
– Что там происходит? – недовольно поинтересовался у неё Борис Ильич.
– Барин, там Волгин с родителями! Свататься пришли к Софье Борисовне! – выпалила Настя на одном дыхании.
На секунду в комнате повисла мёртвая тишина. Золотов выжидательно посмотрел на Григорьева. Мария Петровна бросилась к окну. А Софья словно приросла к месту. С трудом переведя дыхание, она осмелилась взглянуть на отца.
– Это ещё что за новости?! – громко сказал Борис Ильич. – Софья, быстро иди в свою комнату!
– Но батюшка!
– Быстро, я сказал! – отец гневно сверкнул на неё глазами.
И Софья, увлекаемая под руку Настей, вышла из комнаты. Только успела за ней закрыться дверь, как в гостиную зашли Андрей Иванович, Анна Николаевна, Акулина, гармонисты и сам Прохор. Он сразу же окинул оценивающим взглядом столичного гостя и презрительно вздёрнул подбородок. Золотов криво усмехнулся в ответ и со скучающим выражением лица уставился в потолок.
– Ну, что ж, дорогие наши, Борис Ильич и Мария Петровна! У вас – товар, у нас – купец! – привычно, нараспев заговорила Акулина.
Но Григорьев оборвал её на полуслове:
– Андрей Иванович, вы никак Софью мою сватать пришли?
– Совершенно верно, уважаемый Борис Ильич! – кивнул Волгин – старший.
– Но позвольте мне сразу сказать вам, чтобы избежать дальнейших недоразумений. Софья – невеста вот этого господина Золотова Алексея Николаевича, – Григорьев указал на купца и тот утвердительно кивнул головой. – Вчера состоялась их помолвка. Так что это дело решённое...
– А Софья Борисовна дала своё согласие? – резко спросил Прохор, выступив вперёд и глядя в глаза Григорьеву.
– Разумеется, – не моргнув, спокойно ответил ему Борис Ильич. – Скоро и свадьба состоится...
– Вы лжёте, – твёрдо произнёс Прохор. – Где Софья? Пусть она сама скажет о своём решении.
Глаза его гневно сверкали, на скулах выступил лихорадочный румянец.
– Что ты себе позволяешь?! – нахмурился Григорьев. – Ты слышал мой ответ! Я два раза не повторяю!
– Чтобы Софья стала женой этого старика?! Да ни за что на свете! – голос Прохора дрожал от гнева. – Вы не имеете права силой принудить её!
– Прохор, замолчи, – одёрнул его отец. – В таком случае мы уходим. Простите за беспокойство.
– Вам лучше увести его, Андрей Иванович, а то я за себя не ручаюсь! – руки Григорьева судорожно сжались в кулаки.
– Софья вам не вещь, чтобы торговать ею! – не отступал Прохор. – Вы обязаны спросить её согласия!
– Ах, ты щенок! – Борис Ильич шагнул к Прохору, но жена поспешно удержала его.
– Уходите, прошу вас, – Мария Петровна умоляюще посмотрела на Волгиных.
Андрей Иванович крепко ухватил сына за локоть:
– Пойдём, Прохор! Нечего нам здесь больше делать. Отец волен распоряжаться судьбой своей дочери, как ему угодно. Испокон веков так велось.
– Пусти! – Прохор вырвал свою руку, и в последний раз бросив испепеляющий взгляд на Золотова, первым вышел из комнаты.
Алексей Николаевич продолжал спокойно пить чай, словно всё происходящее его совершенно не касалось.
– Абсолютно несдержанный и невоспитанный нахал! – насмешливо пожал он плечами.
– Боже упаси от такого зятя! – наигранно захохотал Борис Ильич. – Одни гулянки у него на уме! Ох, и намается с ним Андрей Иванович. Совершенно не управляем. Уж простите за такой конфуз, Алексей Николаевич! Знал бы, на порог бы не пустил...
– Да бросьте вы, – отмахнулся Золотов. – Весьма любопытное было зрелище.
– Уехали, Слава Богу, – отошла от окна Мария Петровна, сокрушённо покачав головой.
Неожиданно в гостиную вбежала перепуганная Настя.
– Пойдёмте скорее! Барышне плохо! – выдохнула она.
*** *** ***
Резкий противный запах нашатыря привёл Софью в чувство. Она порывисто приподнялась на подушках.
– Полежи, Соня, успокойся, – взяла её за руку Мария Петровна. – Всё будет хорошо.
Девушка опустилась обратно на постель и закрыла глаза. Она слышала весь разговор, происходивший в гостиной. До сих пор в ушах у неё звучал звонкий, осуждающий голос Прохора. И ужасающие слова отца: «Вчера состоялась их помолвка». И такой громкий хлопок дверью за спиной Прохора. Словно закрылась эта дверь на пути к её счастью. Потом у неё внезапно закружилась голова, в глазах потемнело, и она провалилась в пугающую темноту. Сейчас Софья поняла, что у неё был обморок. Раньше такого с девушкой не случалось. Мысль, что она станет женой Золотова, болью отдалась в её сердце. Софья вновь резко села, и схватив мать за руки, покрыла их поцелуями:
– Матушка, милая, хоть вы пожалейте, не губите меня! Он противен мне!
– Не говори глупостей, – строго сказала Мария Петровна. – Знаю, знаю, это Волгин тебе дурёхе голову заморочил. Что ты заришься на красоту его! С лица воды не пить! А ты посмотри какой он – ветреный, непостоянный, про гулянки его весь город наслышан. Зачем тебе такой муж? Будешь с ним всю жизнь маяться!
– Я люблю его! Больше жизни люблю! – со слезами воскликнула Софья. – Раз вы, матушка, не хотите мне помочь, я сама откажу Золотову! Надоело мне бояться. Не желаю всю жизнь мучиться с постылым мужем!
Вскочив с кровати, девушка выбежала из комнаты. Мария Петровна ахнула и в ужасе закрыла лицо руками.
*** *** ***
Софья вошла в гостиную, гордо подняв голову, бледная и решительная.
Золотов и отец расположились за столом у окна, они играли в шахматы.
– Софья Борисовна, вам уже лучше? – улыбнулся ей Алексей Николаевич.
– Батюшка, я хочу знать, как вы могли объявить о моей помолвке без моего согласия? – посмотрела она на отца, даже не удостоив Золотова ответом.
– Что?! – лицо Бориса Ильича вспыхнуло от гнева. – Что ты себе позволяешь?! А ну, марш в свою комнату! Живо!
Софья, зная суровый нрав отца, ещё больше побледнела. Но отступать было уже поздно.
– Алексей Николаевич, я не люблю вас и никогда не дам согласия на брак с вами. Слышите, никогда! – почти выкрикнула она.
Отец ударил кулаком по столу, шахматы подпрыгнули на доске, несколько фигур упало на пол. Девушка испуганно вздрогнула и стремглав выбежала из комнаты.
– Я всё улажу, Алексей Николаевич, не беспокойтесь, – пообещал Григорьев. – Не обращайте внимания, прошу вас, обычные девичьи капризы...
– Да всё в порядке! Я отступать не собираюсь! Своей женой я вижу только Софью. Увезу её в столицу и там она быстро забудет как и звали этого молодчика, – недобро усмехнулся Золотов.
*** *** ***
Софья тихонько плакала на кухне, забившись в уголок. Но и там её нашёл Борис Ильич. Он грубо схватил дочь за косу, заставив подняться и посмотреть ему в лицо.
– Ты что меня позоришь, девка неблагодарная! Я тебе такую партию блестящую подобрал, а ты нос воротишь!
– Да не обо мне вы, батюшка, беспокоитесь, а для себя партию выгодную нашли! – воскликнула Софья и вся похолодела, испугавшись своей смелости.
Борис Ильич влепил дочери пощёчину. Софья вскрикнула и отшатнулась назад. Но отец , выпустив её волосы, схватил девушку за плечи и встряхнул:
– Выбрось эту дурь из головы! И запомни, я бы никогда не отдал тебя за Волгина! Никогда и ни при каких условиях! Тебе нужен серьёзный, умный, надёжный муж! Ты поняла меня?!
Девушка отчаянно замотала головой:
– Лучше убейте меня, батюшка! Я не могу! Не могу...
– А ну-ка, пошли! – Борис Ильич потащил дочь за руку по коридору, втолкнул её в комнату, закрыл дверь и повернул в замке ключ на два оборота.
– Может не стоит с ней так? – тихо произнесла Мария Петровна, умоляюще глядя на мужа.
– Да я с ней ещё ласково обошёлся! – гремел Григорьев. – Совсем страх потеряла! Никакого уважения к отцу! Ничего, посидит пару дней взаперти – как шёлковая станет. Ты к ней вообще не заходи. Вон Настька поесть принесёт и обратно пусть на ключ закрывает. И не дай Бог ослушается, выгоню к чёртовой матери! Так и передай ей!
Глава 9
Прохор опрокинул очередную рюмку водки. Вся их компания вновь собралась в трактире у Савелия. Федька Воронов тоже был здесь. Старые друзья помирились, забыв все обиды.
– Что ж мне не везёт-то так? Во второй раз уже, – криво усмехнулся Волгин.
– Да брось ты печалиться! – махнул рукой Митька. – У нас в городе ещё полно красавиц! А Софья пускай со своим Золотовым катится в Петербург, раз согласилась его женой стать!
– Ещё неизвестно дала она своё согласие или нет, – сказал Волгин. – Я должен увидеть Софью и пусть она мне в глаза скажет, что любит его, а не меня! Только тогда я в это поверю.
– Интересно, как же ты собираешься её увидеть? – спросил Фёдор. – Григорьев небось её теперь из дому не выпустит. Да и со свадьбой тянуть не будут.
– Я что-нибудь обязательно придумаю! – твёрдо произнёс Прохор. – Завтра же придумаю.
Он подпёр голову рукой и затянул модный нынче романс:
Не для меня придёт весна,
Не для меня песнь разольётся,
И сердце девичье забьётся
С восторгом чувств – не для меня...
Голос у Прохора был очень красивый. Сильный, чистый, глубокий и нежный. Петь он любил. Особенно Волгину удавались романсы, при исполнении которых у слушателей нередко на глаза наворачивались слёзы.
Выходя из трактира уже в сумерках, Фёдор сунул Прохору смятое письмо.
– Это что? – спросил Волгин.
– Катька оставила. Просила тебе передать.
– Вот только её мне сейчас и не хватало! – недовольно пробурчал Прохор и, недолго думая, разорвал письмо на мелкие кусочки и театральным жестом подбросил их в воздух.
Фёдор, Митька и Антон переглянулись между собой, но ничего не сказали.
*** *** ***
С утра Настя как обычно закупала продукты в лавке. Вдруг кто-то положил ей руку на плечо. Девушка обернулась и увидела перед собой улыбающегося Волгина.
– Настюша, удели мне пару минут. Поговорить надо! – ласково смотрел он на неё.
– А корзину поможете донести, барин? – лукаво прищурилась Настя.
Волгин молча забрал из её рук корзину с продуктами. Едва они вышли на улицу, Прохор нетерпеливо спросил:
– Как там Софья Борисовна?
– К свадьбе готовится, – усмехнулась Настя. – Такими женихами, как Золотов, не разбрасываются!
Не ускользнуло от внимательной Насти, как вспыхнуло лицо Прохора, как блеснули гневом глаза его. Но вот он уже вновь спокоен, словно и не было этой мгновенной вспышки.
– Ты девица красивая, Настя. Вот, держи! – произнёс он и протянул девушке на ладони золотые серёжки с изумрудами.
Настя так и ахнула от неожиданности:
– За что же такой щедрый подарок, барин? Говорите, чего желаете! Если в моих силах, всё исполню...
Девушка взяла серьги из рук Волгина и залюбовалась мерцанием ярко-зелёных камушков.
– Скажи мне правду, Настя, – заглянул ей в глаза Прохор. – Неужто Софья и вправду по доброй воле замуж собралась?
– Да не рада моя бедная Софья Борисовна этой свадьбе проклятой, – торопливо заговорила Настя. – Не мил ей жених-то, убивается, плачет. А Борис Ильич запер её в комнате со вчерашнего дня и никого к ней не пускает. Вот только я ей поесть приношу. Боюсь, как бы руки она на себя не наложила от отчаяния-то...
По мере того, как девушка говорила, менялось выражение лица Прохора. Нахмуренные брови распрямились, на губах заиграла довольная улыбка.
– А про меня она ничего не говорила? – вновь спросил он.
– Я не слыхала, барин! А то бы непременно сказала! Одно точно знаю – насильно её замуж отдают. Ну что тут попишешь, против родительской воли не пойдёшь. Борис Ильич твёрдо решил, что мужем её столичный богач этот будет.
– Жених – ещё не муж! – твёрдо сказал Прохор. – А был один жених – станет другой!
– О чём это вы, барин? – взглянула на него Настя.
– Послушай меня, красавица. Увидеться мне надобно с Софьюшкой. И ты мне в этом поможешь...
– Ох, Прохор Андреевич, да как же?! Хозяин узнает – выгонит меня, не раздумывая!
– Не бойся, не узнает! Говоришь, ты ей еду приносишь? Значит, ключ от её комнаты у тебя?
– Борис Ильич его в дверях снаружи оставляет. И только мне разрешает заходить.
– Вот и хорошо! Сегодня ночью проведёшь меня тихонечко в комнату к Софье, пока все спать будут.
– Да вы в своём уме, барин?! А если кто из слуг увидит? О Господи, да вы никак барышню выкрасть собираетесь? Ох, нет, даже и не просите, мне моя голова дорога, – испуганно зашептала Настя.
– Да не трясись ты, как осиновый листок! Я только поговорить с ней хочу и всё. Никто ничего и не узнает. А тебе я ещё что-нибудь красивое подарю и деньгами не обижу... Решайся, Настенька, только побыстрее!
Задумалась девушка надолго. Но наконец заговорила:
– Ну, хорошо, так и быть. Попробую помочь вам, Прохор Андреевич! Слушайте меня внимательно. Приходите после полуночи, когда уж точно все улягутся. Калитка не будет заперта. О собаках я тоже позабочусь, закрою их в сарай, чтобы лай не так слыхать было. К дверям подойдёте и поскребите тихонечко, а я уж с той стороны караулить буду. Авось всё и обойдётся!
– Эх, Настюша, да ты гораздо хитрее, чем я думал! – восхитился Волгин. – Тебе палец в рот не клади! Отблагодарю тебя по-царски! Может, из слуг подпоить кого надобно?
– Да нет, они спят все как убитые. О них можно не беспокоиться! А вот Софью Борисовну нужно бы предупредить. А то как увидит вас, испугается да ещё крик подымет. Тогда всё пропало!
– Ни в коем случае ничего не говори Софье! Хочу, чтобы моё появление стало для неё полной неожиданностью. Ты поняла меня?
– Да, барин. Ну всё, давайте корзину, а то не дай Бог из нашего дома кто нас вместе увидит, – девушка поспешно забрала корзину из рук Волгина и, не оглядываясь, быстро зашагала прочь.
Настя сама не понимала, почему не сказала Прохору всего, что хотела. Ведь она давно заметила, что Софья неравнодушна к Волгину. Давно знала, что она льёт слёзы в подушку и сохнет по нему. Но отчего-то губы её упрямо не желали говорить ему этого. Уж больно запали в душу Насте красивые глаза Прохора, которые сияли куда ярче изумрудов в подаренных им серёжках.
*** *** ***
Не спалось Софье. Время уж давно перевалило за полночь. В доме стояла тишина. А она всё сидела на кровати, кутаясь в тёмно-вишнёвую шаль, и думала, думала... Господи, как же ей поступить? Где взять сил противостоять отцу? Единственным выходом для себя Софья видела сказать «нет» во время венчания. Ведь не обвенчает же их священник, если невеста не согласна. Отец её потом непременно убьёт. Ну и пусть. От одной мысли, что она может стать женой Золотова, девушке становилось дурно. А может отец разрешит ей уйти в монастырь? Под Царицыным её тётка, матушка Евдокия, игуменья в монастыре. Уж она-то примет племянницу под своё крыло. Софья тяжело вздохнула. Ох, не о такой судьбе она мечтала. Совсем не хотелось ей всю жизнь провести за мрачной монастырской стеной в постах да молитвах. Девушка устало закрыла лицо руками. Сейчас бы заплакать, облегчить душу. Но слёз не было. Софья, не мигая, стала смотреть на огонёк единственной горевшей свечи и пыталась ни о чём не думать. У неё просто нет больше сил...
Осторожный скрежет ключа в замке заставил девушку вздрогнуть. Она поднялась с кровати и едва не закричала, когда в чуть приоткрывшуюся дверь проскользнул Прохор Волгин. Девушка до боли прикусила губу, думая, уж не снится ли ей всё это. Но нет, Прохор был здесь, перед ней, самый что ни на есть настоящий. Он тихонько прикрыл за собой дверь и подошёл к растерявшейся девушке.
– Здравствуй, Софьюшка, – ласково произнёс он своим бархатным голосом. – Вот и свиделись мы с тобой наконец. Что же говорят, ты замуж выходить собралась...
Софью захлестнул целый ураган чувств. Подчиняясь их порыву, и не владея собой, она кинулась на шею Прохору, спрятала лицо у него на груди и тихо разрыдалась.
– Соня, перестань, прошу тебя, – Прохор крепко обнял девушку в ответ и принялся нежно гладить её волосы. – Не плачь, я здесь, с тобой...
– Я не хочу за него замуж, Проша! – в отчаянии заговорила Софья. – Отец силой принуждает меня. А я так боюсь Золотова, он неприятен мне! Я решила в монастырь уйти, или пусть отец меня лучше убьёт...
Её голос судорожно сорвался, и Софья ещё крепче вцепилась в Прохора.
– Какой монастырь? О чём ты говоришь? Соня, я никому тебя не отдам! Никому, слышишь! Посмотри на меня!
Прохор ухватил девушку за подбородок и заглянул ей в глаза:
– Соня, ты веришь мне?
Девушка кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Слёзы катились по её щекам.
– Соня, мы обвенчаемся втайне ото всех. Мне нужен один день, чтобы всё подготовить. Всего один день. Ты ведь согласна стать моей женой? Ты по-прежнему любишь меня? Не молчи, ради Бога, прошу тебя!
Софья расширившимися глазами смотрела на него. Венчаться без родительского благословения? Бежать из дома прямо сейчас? Полностью довериться Прохору? Да, она согласна! Согласна на всё, что угодно, только бы не стать женой Золотова.
– Я люблю тебя, Прошенька, – прошептала она, вся вспыхнув.
Прохор улыбнулся ей и, осторожно поцеловав девушку в губы, прижал к себе. Софья торопливо отстранилась от него.
– Боже мой, мне надо быстрей собираться! Я сейчас! – девушка принялась лихорадочно соображать, что нужно взять с собой из самого необходимого.
Но Прохор нежно удержал Софью в своих объятиях:
– Сонечка, мы не можем бежать прямо сейчас. Мне нужно всё подготовить. Послушай меня, тебе нужно добиться, чтобы тебя выпустили из этой комнаты...
– Но как?
– Соня, скажи завтра отцу, что согласна выйти за Золотова. Будь с ним поласковей, усыпи его бдительность. Начни готовиться к свадьбе. Придумай, что тебе нужно что-то купить – Золотов обязательно отвезёт тебя в лавку. Неважно куда, я уже буду следить за вашим домом. Главное, сумей вырваться отсюда. И не раньше, чем в четверг, то есть послезавтра. Ты поняла меня? А остальное – моя забота.
Девушка испуганно взглянула на него:
– А вдруг у меня не получится? Я не смогу лгать ему. Я боюсь его. Вдруг он всё поймёт? И что ты собираешься делать? Украсть меня средь бела дня, у Золотова из-под носа? Нет, давай уйдём прямо сейчас, прошу тебя...
– Ничего не бойся! У тебя обязательно всё получится, – твёрдо сказал Прохор. – Сделаешь, как я говорю, и всё будет хорошо. Верь мне! Сейчас не время. Ну всё, мне пора...
Прохор вновь прижался к губам девушки с долгим сладким поцелуем, не давая ей опомниться и возразить ему. Софья обвила его шею руками, ласково провела ладошкой по его шёлковым кудрям. Ещё мгновение и дверь за Волгиным закрылась. Ключ повернулся на два оборота. Софья, вся дрожа, обхватила себя руками. Её было очень страшно. Но в то же время у девушки появилась надежда не только на избавление от проклятого замужества, но и на счастье с любимым. Теперь всё зависело только от неё. Ну что ж, Софья постарается сделать так, как сказал Прохор. Ведь у неё нет другого выхода.
