Текст книги "Томление духа (сборник) (СИ)"

Автор книги: Елена Чудинова

Елена Петровна Чудинова
Томление духа[1]1
  Сборник не издавался\


[Закрыть]

Письмо к Д. Н

 
Прощайте, сударь!
Кто был прав?
Цепочка всё слабее…
Я Вас, поняв Ваш странный нрав,
Удерживать не смею.
Уже заметно мне и Вам:
Не так едины речи…
Все чаще, чаще сложно нам,
Все реже, реже встречи.
Выходит: вместе не идти?
Разминулись дороги?
Иду я дальше по пути,
Который ранит ноги.
Покуда – мне идти одной.
(А думалось – нас трое…)
Но я вполне горда собой
И этого не скрою:
Над сердцем – плеть,
У сердца – медь
Для тех, кто Путь снискали,
Не мне реветь,
Не Вам жалеть,
Сказав друг другу «Vale!».
Будь благ Ваш путь. Не надо слов.
С собой возьмите тоже
Семь пар железных башмаков
И каменных лепешек.
Нет, мы расстанемся не вдруг,
(Что было б так некстати…).
Я говорю: Прощайте, Друг!
И: Здравствуйте, Приятель!
 

Знание

 
Печатью молчания
Уста замкни.
Кричат пусть в отчаянье
Глаза одни.
 

Кукла

Баллада

 
1. Я – девочка в холодном темном доме:
Под кровлей – гнезда, в очаге – зола.
Куда ни глянь, нет ярких красок кроме
Нарядной куклы – мне она мила.
Мой плащ так строг! Лицо мое так бело!
Средь гулких лестниц меркнет проблеск дня.
Но я играю с ней, смеясь несмело:
Не отнимайте куклы у меня!
2. Нет сверху неба – только кров тяжелый.
Но пусть! Рука в тепле моей руки:
Учу ходить по каменному полу,
Самой легки мне слабые шаги!
О Господи! Прости невольный ропот:
Мне радостно, от бед ее храня,
С ней говорить – то целовать, то шлепать…
Не отнимайте куклы у меня!
3. Зачем в холодном доме жить, я знаю
И никому не выдам свой секрет…
Но жутко, если полночь наступает,
Людей же рядом не было и нет.
Свеча в руке. По залам я блуждаю
Страшась теней от слабого огня…
А для нее я – сильная, большая…
Не отнимайте куклы у меня!
Посылка:
Судьба и Жизнь! Не будьте так жестоки,
Молю вас кротко, голову склоня.
Я – девочка на каменном пороге:
Не отнимайте куклы у меня!
 

«Юная леди – тяжелое зимнее платье….»

 
Юная леди – тяжелое зимнее платье,
Длинный подол и программка концерта в руках…
«О, непременно, статью Вы должны подписать мне…»
«Вы полагаете?.. Кажется… Право же!.. Ах!»
Ткань разговора – «барокко» и «меццо-сопрано»…
Спину прямее! Улыбка! Держи свою роль!
Ткань разговора… и вам не заметить обмана:
Черных зрачков пустоту и кричащую боль.
Ткань разговора – «барокко» и «меццо-сопрано»…
Отблеск плафонов в прямых золотых волосах…
Я же сжимаю зубами края своей раны,
Чтоб не завыть мне у вас, у людей, на глазах!
 

«За дюймом дюйм – терзает нож….»

 
За дюймом дюйм – терзает нож,
Все глубже, все больней…
Но что ж Ты сразу не убьешь
По благости Твоей?
Боль тушит в сердце дивный жар
Священного огня…
Но милосердный дан удар
Упавшему с коня!
И на крылах моей тоски
Мне вверх не воспарить:
Обрезав шлема ремешки
Глумливо просят жить!
За дюймом дюйм – терзает нож,
Все глужбе, все больней…
Но что ж Ты сразу не убьешь
По благости Твоей?
 

«Шелку ли синего лопнула нить….»

 
Шелку ли синего лопнула нить,
Хрупкое ль что-то сломалось?
Хочется так мне себя раздарить,
Чтоб ничего не осталось!
Я поняла – и прибавилось сил:
Синюю ль сказку нарушу?
Словно источник веселый забил
В камне, что лег мне на душу.
Есть чем гостей на пиру обносить,
В этом – последняя радость…
Хочется так мне себя раздарить,
Чтобы меня не осталось!
 

Болезнь под Пасху

 
Кто меня, черный, сглазил?
С кошмаром сплелось забытье…
Какой уж, не знаю, заразе
В утеху мученье мое?
Старушкой морщинистой, липкой
Зараза сидит в уголке
И шепчет: – Дружочек мой хлипкий,
Взгляни, что держу я в руке?
Не вижу, не знаю, что делать:
В руке у ней нет ничего!
– Дружочек, зачем тебе тело?
Поди, погуляй без него!
И холод, ах, липкий смертельно,
Как вырваться, что ей сказать?
– Ну нет, как же крестик нательный?
Без крестика страшно гулять!
Скривилась. Мне – лучше, ей – хуже
Похоже – удачен ответ!
– Дружочек, так людям ты нужен?
А встанешь не скоро, ох нет!
Поднявшись в подушках дивана,
Шепчу – кого надо – спасу!
Я встану, я завтра же встану,
Я в церковь кулич понесу!